Чему учит первый месяц воздушных боев

[0gnev]

В.Шевченко || « Красная звезда» №173, 25 июля 1941 года

«Для тех, кто отправляется на фронт, как представители рабочих и крестьян, выбора быть не может. Их лозунг должен быть - смерть или победа». (Ленин).

# Все статьи за 25 июля 1941 года.




Из сообщения Советского Информбюро

«Авиасоединение Героя Советского Союза Шевченко за месяц войны с фашистскими захватчиками разгромило несколько колонн вражеских танков, автомашин, пехоты и крупный войсковой штаб, вывело из строя много зенитных батарей. Летчики авиасоединения сбили в воздушных боях 71 самолет противника и 35 самолетов сожгли при налетах на фашистские аэродромы». ( Вечернее сообщение 24 июля)

* * *

Наша авиация, в тесном содружестве с другими родами оружия, героически сражается с врагом. Воздушные бои, удары по аэродромам и базам противника, штурмовые налеты на мотомеханизированные колонны, бомбежка их, непосредственная помощь своим наземным войскам - вот чем наполнены боевые будни советских летчиков. Месяц - короткий срок, но в современной войне, с ее стремительными темпами и интенсивностью операций даже и столь, казалось бы, ограниченный период времени позволяет подвести весьма поучительные итоги.

N авиасоединение уничтожило в воздушных боях почти вчетверо больше самолетов, чем потеряло. Откуда такой перевес? Наши последние системы самолетов не только не уступают в скоростях, маневренности и огневой мощи самолетам противника, но заметно превосходят их. Иными словами, советская военно-воздушная техника обеспечивает летчику немалые преимущества, помогает ему бить врага с меньшими издержками. Но самое главное - это отличная выучка летного состава, его высокие моральные качества.

Советский летчик ищет боя, фашисты избегают его. На открытую схватку с нашими истребителями идут лишь единичные истребители противника, очевидно остатки уже порядком потрепанного кадра «ассов». Обычно фашистские истребители даже при равном соотношении сил, а то и при перевесе, уклоняются от боя, используя скорость и облака. Лобовой атаки немцы вообще не принимают, не столько из тактических соображений, сколько потому, что их моральные силы не способны на такое напряжение. Достаточно появиться краснозвездным истребителям, как германские бомбардировщики беспорядочно сбрасывают бомбы и торопятся уйти. Мне лично неизвестен ни один случай, когда бы фашистский летчик пошел на таран, требующий исключительного мужества и готовности к самопожертвованию. Между тем, наши пилоты за первые дни войны только на одном нашем направлении протаранили четыре немецких самолета.

Гитлеровские летчики трусливы. Советские соколы бесстрашны, смелы, отважны. У нас в соединении были случаи, когда один-два самолета вступали в бой с пятью-шестью самолетами противника и добивались успеха. Однажды на девятку наших бомбардировщиков напало 16 «Мессершмиттов». И что же? Шесть «Мессершмиттов», об'ятые пламенем, рухнули вниз, остальные рассеялись. Безграничное мужество сталинских летчиков сказывается между прочим в том, что они не боятся сближаться с противником на короткие дистанции и в зависимости от обстановки смело идут в лобовые атаки. Недавно младший лейтенант Широв с дистанции 15 метров расстрелял вражеский бомбардировщик. Старший лейтенант Волков, бросившись в лобовую атаку на «Мессершмитт», уничтожил врага с дистанции 50 метров.

Исключительный героизм проявляют летчики в разведке. Как-то командование получило непроверенные сведения, будто значительная танковая группа немцев появилась в районе Б. На разведку был послан младший лейтенант Молодчиков. Он пролетел над этим районом на бреющем полете. Данные разведки способствовали быстрому разгрому неприятельской танковой колонны.

Справедливость требует отметить, что в первые дни войны еще давали себя чувствовать привычки мирного времени. Некоторые летчики, например, скучали по «Т», а какое же может быть «Т» на войне? Быстрота вылета была недостаточной. Если выдавалась плохая погода - с опаской поглядывали на небо. Но один день войны стоит многих месяцев мирной учебы. Теперь никто о «Т» и не вспоминает. Взлетают против ветра и по ветру, садятся одновременно большими группами, иногда по тридцать самолетов, причем за все время нет ни одного случая столкновения.

Быстрота вылета доведена до предела. Что касается плохой погоды, то летчики считают ее не помехой, а помощницей. Несколько дней назад, пользуясь ненастьем, группа наших самолетов внезапно напала на колонну противника, которая расположилась на отдых, не приняв мер противовоздушной обороны. Фашисты полагали, что в такую погоду летать нельзя, и это стоило им гибели всей колонны.

Воюя, мы продолжаем учиться. На первых порах летчики, особенно молодые, горячились в бою. Они открывали огонь, еще не сблизившись с врагом на достаточную дистанцию, а когда можно было вести огонь на поражение, у них уже не оказывалось боеприпасов. Кроме того, некоторые не умели определять уязвимые места той или другой системы самолетов, иной раз напрасно били по плоскостям, хотя это не могло причинить врагу большого вреда. Случалось, что истребители, завязав бой, расходились в разные стороны и не взаимодействовали друг с другом. Теперь для всех стало азбукой следующее: открывать огонь только при достаточном сближении с противником, бить в наиболее уязвимые места - мотор и кабину, стараясь уничтожить экипаж, драться звеньями, поддерживая один другого.

Большую роль в боевом совершенствовании летного состава играет обмен опытом. Регулярно устраиваются разборы выполнения боевых заданий внутри эскадрилий. Лучшие летчики проводят беседы о тактике противника, составляют специальные записки со своими наблюдениями. Записки эти распространяются среди всех летчиков и таким образом опыт одиночек становится достоянием целой части. Естественно, что это помогает избегать ошибок в бою, не попадаться в ловушки врага и наносить ему неотразимые удары. А тактика противника, как показал первый месяц войны, требует постоянного и внимательного изучения, ибо она не является неизменной.

22 июня аэродром «Н» подвергся удару звена «Ю-88». Вражеские самолеты выскочили из оврага. Набрав высоту 100-200 метров, ведущий перестроил звено в пеленг и имитировал заход на посадку, с явной целью обмануть нас. Лишь в последний момент он изменил направление и пошел вдоль ряда стоящих на аэродроме самолетов. Потеряв от огня наших зенитных пулеметов одну машину, немцы на бреющем полете убрались во-свояси.

Избегая встречи с нашими истребителями, «Ю-88», как правило, переходят на бреющий полет и, все время меняя курс, а также маскируясь оврагами или лесными массивами, улетают на максимальных скоростях. Налетам на аэродромы обычно предшествует тщательная разведка. Однажды на сбитом германском бомбардировщике мы обнаружили фотоснимок аэродрома, причем по расположению на нем самолетов можно было заключить, что снимок примерно двухдневной давности. Словом, враг идет на всякие ухищрения. Однако благодаря принятым нами мерам эффективность его налетов сведена к нулю. Показательно, что немцы не решаются больше появляться над советскими аэродромами на низких высотах: их отучили от этого зенитные пулеметы и истребители.

Торопливость фашистских летчиков при бомбежках, вызванная страхом перед нашими истребителями и зенитным огнем, не может не сказываться на меткости их ударов. Как-то в течение дня немецкие самолеты шесть раз налетали на N аэродром, но ни одна бомба не попала в цель. Только там, где фашисты чувствуют себя вне опасности, где ничто не мешает им бомбить с низких высот, они чувствуют себя лучше. Нельзя не согласиться со следующим замечанием в записке младшего лейтенанта Широва: «Трусость не дает возможности фашистскому летчику полностью использовать авиационную технику. Советские летчики подготовлены значительно лучше, куда храбрей немцев...»

Сталинские соколы наносят врагу удар за ударом. Презрение к смерти во имя победы - вот девиз наших летчиков. Они не сложат своих крыльев до полного разгрома германского фашизма. // Генерал-майор авиации В.Шевченко, командир авиасоединения.

************************************************************************************************************
Действующая армия. На снимке: Герой Советского Союза генерал-майор авиации В.Шевченко и комиссар N части полковой комиссар С.Левченко беседуют с летчиками, возвратившимися из боевого полета. Стоят в ряду (слева направо): старший лейтенант А.Солов, капитан Б.Богданов, младший лейтенант М.Манохин, младший лейтенант М.Белошистов, старший лейтенант В.Сурков, лейтенант Н.Прилепский, младший лейтенант И.Дорожкин, политрук Н.Астахов, старший лейтенант Н.Сенченко.

Фото специальных фотокорреспондентов «Красной звезды» Д.Бальтерманца и Ф.Левшина.



************************************************************************************************************
Презрение к смерти во имя победы - девиз наших летчиков

☆ ☆ ☆

Летчикам авиасоединения Шевченко

Из родимой Москвы -
Из любимой советской столицы -
Мне все кажется, вижу я
Ваши чудесные лица!
Я жалею о том,
Что сквозь это пространство нельзя
Мне пожать ваши руки,
Мои боевые друзья!

Слышу - сталинских соколов
В небе машины шумят,
Как за вылетом вылет,
Сердца молодые стучат!
Вы неслись над врагом,
Вас победные ветры качали,
Тридцать дней боевых,
Словно тридцать легенд, прозвучали!

И кого мне из вас
По фамилии раньше назвать,
Если все, как один,
Выполняют приказ: - побеждать!
Разрешите же вас,
Вылетающих снова в бои,
Называть, как страна вас зовет:
- Дорогие мои!

Дорогие мои!
Где бы враг показаться ни смел,
Достигайте всегда
Потолка героических дел!
Чтобы коршуны вражьи
Нашли свою смерть налету,
Если племя героев
Штурмует опять высоту.

На родную страну
Надвигаются вражьи полки,
Вы навстречу врагу
Устремляйте свои ястребки,
И, согретые теплым дыханьем
Родимой страны,
Возвращайтесь с победой,
Герои священной войны.

Михаил СВЕТЛОВ.

************************************************************************************************************
В воздух, на врага!
(Из дневника истребителя Н.Прилепского)

23 июня.

Сегодня баражировал над городом Т. Ведущим был Дмитриев. Со вчерашнего дня он стал еще молчаливей и строже. Единственное, что от него слышу, - это три слова: «Встречу, не спущу». Да кто из нас не жаждет встречи с противником!

Поскорее бы только. Вот сегодня увидели пять бомбардировщиков, но они еще издали заметили нас и дали газу так, что только дым пошел.

25 июня.

Ходили девяткой на разведку и штурмовку. Вел капитан Телегин. На высоте 800 метров нас обстреляла зенитка. Один снаряд разорвался возле меня. Самолет сильно подбросило. Вот и все.

Потом летали еще в паре с Дмитриевым. Разведывали шоссейные дороги, следили за передвижениями врага. Четыре пункта прошли спокойно, а потом снизу ударил зенитный пулемет. Мою машину подбросило кверху метров на пятьдесят. Мотор захлебнулся. Я спланировал под машину Дмитриева. Он прикрыл меня, и мы хотели итти назад. Вдруг мотор стал опять тянуть. Я тогда дал знак Дмитриеву, и мы снова полетели вперед.

Когда садился, стойки шасси подломились. Оказалось, они были перебиты пулями. Ястребок пополз на брюхе.

Машину мою взяли в ремонт. Техники обещают, что через два дня она будет лучше, новенькой. А пока получил другую.

Опять пошли с Дмитриевым, гонялись за бомбардировщиком. К сожалению, ему удалось удрать.

26 июня.

Дмитриев уже сделал почин, сбил один бомбардировщик, а мне пока не везет. Неужели и этот день пройдет даром?

Полетели девяткой сопровождать «чаек» на штурмовку танковой колонны. Облачность - 100 метров. Не успели отойти от аэродрома, как увидели два «Ю-88». Они точно выпали из туч. Дмитриев отвалил и сразу пристроился в хвост к одному бомбардировщику, а я с небольшим превышением пошел за Дмитриевым. Меняясь местами, стали бить в моторы. Оба мотора разбили. «Юнкерс» тем временем сбрасывал куда попало бомбы и пытался удрать. А мы нависли над ним и не пускаем. Так и посадили на брюхо.

Когда пришли на аэродром, узнали, что второй «Ю-88» сбит звеном старшего лейтенанта Сенченко. Удачный денек сегодня!

Вечером я подал заявление о приеме в кандидаты партии.

28 июня.

Ходили сегодня с Дмитриевым на разведку. Выполнили задание, а время еще оставалось. Тут увидели фашистскую мотопехоту. Шла она по двум направлениям.

Как только начали штурмовать, немцы - по канавам. А мы пошли на второй заход, прямо над головами у них летали, метрах в пяти от земли. Пять машин подожгли. Взяли мы обратный курс, и вот тогда очухались фашистские зенитчики, дали несколько очередей из пулеметов. А мы уже были далеко.

29 июня.

Ну, и поработали мы сегодня с Дорожкиным! Баражируем над городом Т. Вдруг видим: в прорывах облаков два фашистских бомбардировщика. Дорожкин показал мне: есть добыча. Я пошел в атаку снизу, а он сверху. Второй бомбардировщик скрылся, а первого мы уже не выпускаем. Я подстрелил нижнего стрелка, а Дорожкин верхнего.

Теперь уже нетрудно было сбить машину. Да откуда ни возьмись, из облаков появилось звено немецких бомбардировщиков. Стали по нас стрелять. Неужели помешают нам расправиться с врагом? Зло меня взяло. Бросился я прямо в лоб на звено. Откровенно говоря, даже не думал, что удастся их напугать, а они в самом деле перепугались и на полном газу ушли в облака. Тогда я вернулся к оставленному бомбардировщику, и мы вместе с Дорожкиным снова принялись за дело. Зажгли его в конце концов.

Больше всех в нашей части отличился Дмитриев: он уже сбил четвертый самолет.

30 июня.

Дмитриев не вернулся.

1 июля.

Узнавал о Дмитриеве. Говорят, он дрался с несколькими «Мессершмиттами» над Ш. Что с ним случилось? Сообщили, что он ранен и сейчас находится в госпитале.

4 июля.

Сегодня была потеха. Два наших «яка» гоняли восемь «Хейнкелей», двух сбили. Ну, и машинка этот «як»! Скоро и мы пересядем на нее.

5 июля.

Принят в кандидаты партии. Хочется многое сказать, но не нахожу слов. А в душе одно желание бить фашистских гадов за разрушенные города и села, за потоптанные поля, за горящие деревни, за раны Дмитриева.

19 июля.

Было так некогда, что не успевал ничего записывать. Эти дни все гоняли бомбардировщиков, летали в разведку, штурмовали фашистские моточасти.

Погода - хуже не придумаешь. Все время под дождем. Вот и сейчас дождь моросит, точно осенью, так что химический карандаш расплывается на бумаге, и сам не разбираешь, что пишешь.

Облачность - 30-40 метров. Видимости почти никакой. Аэродром размяк, как пряник в чае, а мы летаем, и все в порядке. Честное слово, в мирное время в такую муть нашего брата и к аэродрому близко не подпустили бы, а тут несколько боевых вылетов в день. Все понимают, что так и нужно. Вот что значит военная психология!

Утром вылетели шестеркой на задание. Выполнили его, а потом увидели: наша пехота перешла в наступление. Горючее было на исходе, а очень уж хотелось помочь наступающим. Вернулись на ближайший аэродром, подзарядились и обратно. Дождь хлещет. Шли на бреющем, в 5-10 метрах от земли. Сначала пехотинцы смотрели на нас с опаской, а как увидели красные звезды, замахали руками, пилотками и еще дружней пошли вперед. Мы их сопровождали до тех пор, пока хватило горючего. Потом помахали крыльями и пошли назад. Нажимайте, товарищи! Мы сегодня еще к вам подлетим.

Когда вернулись к себе, пришел генерал. Оказывается, все в штабе беспокоились, что мы так долго не возвращались. Даже запрашивали соседние аэродромы.

- А я за вас никогда не беспокоюсь, - сказал генерал. - Такие орлы! // Н.Прилепский.

Выдержки из оперативных сводок

«14 июля - в районах Н. и Ю. уничтожена мотомехколокна противника протяжением в два километра, а также две зенитных батареи».

«16 июля - рассеяна значительная колонна танков противника. Многие машины горят. Старший лейтенант Иващенко и старший политрук Миронов уничтожили 4 зенитных батареи».

«18 июля - группа самолетов разбомбила крупный штаб противника на северной окраине местечка М.

________________________________________________
Слава соколам сталинской авиации!* || «Известия» №160, 9 июля 1941 года
Крылатые герои отечественной войны || «Красная звезда» №159, 9 июля 1941 года
М.Сувинский: Разговор с немецкими пленными летчиками* || «Известия» №156, 4 июля 1941 года
П.Ролин: Первые итоги боев с фашистской авиацией || «Красная звезда» №163, 13 июля 1941 года

Газета «Красная Звезда» №173 (4928), 25 июля 1941 года