Константин Симонов. Лагерь уничтожения - 2
К.Симонов || « Красная звезда» №190, 11 августа 1944 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро - Оперативная сводка за 10 августа (1 стр.). Указы Президиума Верховного Совета СССР (1 стр.). Майор Б.Глебов. - Борьба за крупный населенный пункт (2 стр.). Заявление двух немецких генералов (2 стр.). Майор М.Сырцов. - Корректировщик на аэростате (2 стр.). К.Симонов. - Лагерь уничтожения (3 стр.). К предстоящим переговорам в Вашингтоне между представителями СССР, США и Великобритании о создании Международной организации безопасности (3 стр.). Майор И.Лебедев. - Партийная организация батальона в бою (3 стр.). М.Мендельсон. - Перед выборами в Америке (4 стр.). Волнения среди германских моряков в Сеннеборге (4 стр.).
# Все статьи за 11 августа 1944 года.
(От специального корреспондента «Красной звезды»)
Продолжение. Начало - в № 189 «Красной звезды».
2.
Когда вы идете по Хелмскому шоссе, справа, всего в каких-нибудь 300 метрах от шоссе, вырастают очертания целого города: сотни низких серых крыш, построенных в правильные ряды, разделенные проволокой. Это большой город, в котором могут жить десятки тысяч людей. Вы сворачиваете с шоссе и в'езжаете через ворота за колючую проволоку. Ряды чистеньких бараков с аккуратными палисадничками, со сбитыми из березовых палок креслами и скамейками. Это бараки эсэсовской охраны и начальства. Тут же и «зольдатенхейм» - специально построенный небольшой барак, где помещался публичный дом для охраны, в который брали женщин исключительно из числа заключенных и уничтожали, как только какая-нибудь из них беременела.
Дальше идут камеры, где дезинфицировалось платье, снятое с заключенных. В потолке проделаны трубы, через которые забрасывалось дезинфицирующее вещество. Потом они замазывались, двери герметически запирались и производилась дезинфекция. И это действительно так: стены бараков, сбитые из досок, и двери, не окованные железом, - все это построено слишком непрочно для того, чтобы здесь могло производиться что-нибудь другое, кроме дезинфекции платья.
Но вот мы открываем следующую дверь и попадаем во вторую дезинфекционную камеру, построенную уже по совершенно иному принципу. Это квадратное помещение, высотой немного больше двух метров и размером примерно 6 Х 6 метров. Стены, потолок, пол - всё состоит из сплошного серого бетона. Никаких полок для платья, которые мы видели в предыдущем помещении, нет и в помине. Всё голо и пусто. Единственная большая стальная дверь герметически закрывает вход в помещение. Она защелкивается снаружи внушительными стальными скобами. В стенах этого бетонного склепа три отверстия: два из них, - идущие снаружи и выведенные внутрь трубы, третье отверстие - глазок. Это - маленькое квадратное окошечко, загороженное вделанной изнутри в бетон толстой и частой стальной решеткой. Толстое стекло вделано с наружной стороны стены так, чтобы через решетку нельзя было до него дотянуться.
Куда проделан глазок? Чтобы ответить на этот вопрос, откроем дверь и выйдем из камеры наружу. Рядом с ней пристроена вторая маленькая бетонная камера, в которую выходит глазок. Здесь проведен электрический свет и есть выключатель. Отсюда через глазок видна вся внутренность камеры. Здесь же на полу стоят несколько круглых, герметически закупоренных банок, на которых написано «циклон» и дальше мелко - «для специального использования в восточных областях». Содержимое этих банок и засыпали через трубу в ту соседнюю камеру, когда она наполнялась людьми.
Люди были голые, их ставили вплотную друг к другу, и они не занимали много места. На 40 квадратных метрах камеры втискивали свыше 250 человек. Их вталкивали туда, закрывали за ними стальную дверь, обмазывали края ее глиной для более герметической закупорки, и через трубы специальная команда, надевшая противогазы, засыпала туда из этих круглых коробок «циклон». Это мелкие голубые, невинные с виду кристаллы, которые при соединении с кислородом немедленно начинают выделять отравляющие вещества, действующие сразу на все центры человеческого тела. Сквозь трубы засыпался «циклон», командовавший удушением эсэсовец повертывал выключатель, камера освещалась, и он сквозь глазок со своего наблюдательного пункта следил за удушением, которое, по разным показаниям, длилось от двух до десяти минут. Сквозь глазок он безопасно мог видеть всё - и страшные лица умирающих, и постепенное действие газа. Глазок сделан как раз на уровне человеческого тела. И когда люди умирали, наблюдателю не надо было смотреть вниз: умирая, они не падали - камеру набивали так, что и мертвые продолжали стоять в тех же позах.
Между прочим, «циклон» - это действительно вещество, предназначенное для дезинфекции. Им действительно дезинфицировали в соседних камерах платье. Всё прилично, всё аккуратно, всё соответствует действительности. Вопрос только в том, какую дозу «циклона» засыпать в камеру.
Пройдем несколько сотен шагов дальше. Пустое место. Судя по некоторым признакам, здесь раньше было какое-то строение. Да, здесь до осени прошлого года был крематорий. Осенью был окончен строительством другой - усовершенствованный, к которому мы пойдем дальше, а этот был разрушен. Примитивно построенный, он обладал недостаточной пропускной способностью, гораздо меньшей, чем хорошо продуманная, усовершенствованная газовая камера. Этот крематорий представлял собою просто большой барак с цементным полом, где на кирпичных фундаментах были установлены два огромных железных котла, положенных вдоль. Сжигание в них производилось слишком медленно. Правда, окончательного превращения трупов в пепел здесь не ожидали, но даже рассыпание трупа на истлевшие кости происходило не раньше чем через два часа. Одновременно в обе топки закладывалось 14 трупов. Таким образом, крематорий не мог пропустить больше полутораста человек в сутки, в то время как газовая камера даже только при одном, как тут выражаются, «газовании» пропускала в сутки 300 человек. Поэтому до строительства нового крематория в дни больших уничтожений значительную часть трупов приходилось отсюда вывозить грузовиками в поле, расположенное за лагерями, и там закапывать.
Ограда состоит из двух рядов четырехметровых столбов с проволокой, которая наверху еще загибается в виде навеса. Оба ряда столбов отделены один от другого двухметровым пространством, в котором по диагонали, от верха одного ряда столбов до низа другого, вкось идет третий ряд проволоки. Он установлен на изоляторах и был электрифицирован, через него пропускался смертельной силы ток, исключавший всякую возможность побега.
Такую электрифицированную систему установили не сразу. Первоначально в лагере были те же самые проволочные заграждения, но без тока. Переход на электрическую систему был результатом следующего эпизода. В мае 1942 года партия русских военнопленных, посланная закапывать расстрелянных в Крембецком лесу, поблизости от лагеря, лопатами перебила семерых немцев из охраны и разбежалась. Двое из были них пойманы, остальные пятнадцать скрылись. Тогда оставшихся в лагере 130 военнопленных (из 1000 помещенных сюда в августе 1941 года в живых осталось только 130) перевели в блок, где помещались заключенные. Как-то вечером в конце июня, видя, что всё равно они здесь погибнут, русские военнопленные решили бежать. Несколько десятков заключенных остались. Собрав все имевшиеся одеяла и сложив их по пяти штук одно на другое, пленные составили из этих одеял мосты через колючую проволоку и бежали. Ночь была темная, только четверо из них были застрелены, остальным удалось скрыться. Оставшихся 50 человек сейчас же после побега вывели во двор, положили на землю и расстреляли из автоматов. Но этой репрессией немцы не ограничились. Факт удачного побега оставался фактом, и немцы срочно провели электрификацию четырех из пяти блоков. Только один остался неэлектрифицированным, в нем содержались женщины, от которых было трудно ожидать побега.
Перед нами новый подсобный блок. Он огорожен менее тщательно, чем жилые. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: сюда прибывали мертвые или полумертвые, или предназначенные к умерщвлению под усиленной охраной. Здесь, за этой проволокой, никто, за исключением эсэсовцев и команды крематория, не жил больше часа. Посреди пустого поля мы видим высокую четырехугольную каменную трубу с примыкающим к ней длинным и низким кирпичным прямоугольником. Это и есть крематорий. Он сохранился во всей своей первозданной целости.
Чуть поодаль - остатки большого кирпичного строения. За те несколько часов, что остались у команды лагеря между известием о прорыве обороны и приходом наших частей, немцы пытались замести следы. Они не успели взорвать крематорий, но подсобное помещение подожгли. Несмотря на это, следы не стали менее очевидными. Страшный трупный запах наполняет воздух.
Подсобные помещения крематория состоят из трех основных камер. Одна камера набита полусожженными остатками одежды. Это невывезенная отсюда одежда последней партии погибших. В соседней камере сохранилась только часть стены. В эту стену вмазано несколько труб более мелкого диаметра, чем в газовой камере, которую мы уже видели раньше. Это тоже газовая камера, тут тоже производилось удушение (пока еще не выяснено, тем же «циклоном» или другим газом). Когда производилось особенно большое истребление и основная газовая камера не успевала справляться, часть людей приводили сюда и «газовали» непосредственно рядом с крематорием. Третья, самая большая, камера, очевидно, была предназначена для складывания трупов, которые ждали здесь своей очереди для сожжения. Весь пол ее покрыт полуистлевшими скелетами, черепами и костями. Это не результат планомерного сожжения, а результат поджога помещения: когда немцы подожгли третью камеру, то трупы, заваливавшие ее, сгорели. Их много - может быть, десятки, может быть, сотни, - трудно сказать, потому что невозможно сосчитать это месиво полуистлевших костей с обрывками полусгоревшего мяса.
Теперь нам нужно сделать всего несколько шагов, чтобы перейти к самому крематорию. Он представляет собою большой прямоугольник, сложенный из кирпича самой высокой огнеупорности - из динаса. Одна рядом с другой в этой каменной стене расположены пять больших топок, закрывающихся герметическими чугунными дверцами. Круглые дверцы сейчас открыты. Глубокие топки до половины наполнены истлевшими позвонками и пеплом. Перед печами, на площадке против каждой топки, лежат полуистлевшие вследствие пожара приготовленные немцами к сожжению скелеты. Против трех топок - это большие скелеты мужчин или женщин, против двух - скелеты детей, судя по размерам, примерно 10-12 лет. Против каждой топки 5-6 скелетов. Это соответствует их вместимости: в каждую топку полагалось закладывать сразу шесть трупов. Если шестой труп не влезал, команда крематория обрубала невлезавшую часть тела - руку, ногу, голову - и после этого герметически закрывала дверцы.
You can watch this video on www.livejournal.com
Всего топок пять. Пропускная способность их была очень велика. Крематорий был рассчитан на сожжение трупов в течение 45 минут. Но постепенно немцы научились форсировать его работу и за счет повышения температуры удваивали пропускную способность: вместо 45 минут они добивались сожжения за 25 минут и даже меньше. Эксперты уже рассматривали этот динасовый кирпич, из которого устроены топки крематория, и по его деформации и перерождению обнаружили, что температура здесь была свыше 1500 градусов. Добавочным свидетельством служат чугунные шибера, которые тоже деформировались и оплавились. Если взять за среднее, что каждая партия трупов сжигалась за полчаса, и добавить к этому всеобщее свидетельство, что, начиная с осени 1943 года, труба крематория дымилась день и ночь, не переставая, и он, как доменная печь, не останавливался ни на минуту, - получится цифра пропускной способности крематория: за сутки примерно 1400 трупов.
Необходимость постройки крематория была в значительной степени вызвана историей с катынским делом. Немцы, боясь дальнейших разоблачений при вскрытии ям, где они закапывали трупы убитых, предприняли на территории Люблинского лагеря, начиная с осени 1943 года, грандиозные раскопки. Они выкапывали полуистлевшие трупы расстрелянных из огромного количества рвов, расположенных вокруг лагеря, и сжигали их в крематории, чтобы окончательно замести следы.
Пепел и истлевшие кости из топок крематория ссыпались в те же самые рвы, откуда были вынуты трупы. Один из таких рвов уже раскопан. В нем обнаружен почти метровый слой золы и пепла.
За лагерем есть еще один недостроенный блок. Тут за колючей проволокой только кирпичные фундаменты. Стены еще не выведены, до конца выстроен всего один барак, в котором не устанавливали нар. В нем не жили люди, но он тем не менее стал, быть может, самым страшным свидетелем всего, что здесь происходило. Этот барак, длиной и шириной в несколько десятков метров, наполовину, на высоту более двух метров, во всю свою длину и ширину, наполнен обувью казненных здесь за три года. Трудно сказать, сколько здесь пар обуви. Может быть, миллион, может быть, и больше. Обувь не помещается в бараке, она вываливается из окон и из дверей наружу. В одном месте ее тяжесть проломила стену, и часть стены вывалилась вместе с горами обуви.
Здесь есть всё: и разорванные русские солдатские сапоги, и польские солдатские ботинки, и мужские штиблеты, и женские туфли, и резиновые ботики, и, главное,- что самое страшное - десятки тысяч пар детской обуви: сандалии, туфельки, ботиночки с десятилетних, с восьмилетних, с шестилетних, с годовалых. Трудно представить себе что-либо страшнее этого зрелища. Ужасное, молчаливое свидетельство смерти сотен тысяч мужчин, женщин и детей! Если пробраться по горам обуви и зайти в правый угол сарая, то можно сразу найти об’яснение существованию этого чудовищного склада. Здесь отдельно сложены тысячи, десятки тысяч подметок, союзок, отдельно сложены обрезки кожи. Здесь разбирали и сортировали ту часть обуви, которая в целом виде уже была негодна к употреблению - отдельно отбирали подметки, отдельно союзки, отдельно каблуки. Как и всё в лагере смерти, этот склад был устроен с утилитарной целью: после убитых ничто не должно было пропасть - ни одежда, ни обувь, ни кости, ни пепел.
В Люблине в одном из больших городских домов - последнее отделение лагеря. В десятке помещений, в десятках больших и малых комнат, там устроен огромный сортировочный склад всего снятого с казненных. В одной комнате мы можем увидеть десятки тысяч женских платьев, в другой - десятки тысяч брюк, в третьей - десятки тысяч пар белья, в четвертой - тысячи дамских сумочек, в пятой - десятки тысяч комплектов детской одежды, в шестой - приборы для бритья, в седьмой - кепки и шляпы.
Я говорил с пленными немцами, которые проходили мимо крематория, мимо рвов с трупами. Они отрицали свое участие в этом. Они говорили, что это сделали не они, что это сделали СС. Но когда потом я допрашивал одного из работавших в лагере эсэсовцев, он, говоря о массовых казнях, утверждал, что это делали не СС, а СД - то-есть гестапо. Гестаповцы говорят, что это сделали эсэсовцы. Не знаю, кто из них жег, кто из них просто убивал, кто снимал ботинки и кто сортировал женское белье и детские платьица, - не знаю. Но когда я смотрю на этот склад вещей, я думаю, что нация, породившая тех, кто сделал это, должна нести на себе и будет нести на себе всю ответственность и проклятия за то, что сделали ее представители. // Константин Симонов. 1-й БЕЛОРУССКИЙ ФРОНТ.
★ # ( Окончание следует)
***********************************************************************************************
1. Лагерь уничтожения под Люблином. 2. Обугленные останки убитых немцами людей.
Снимки нашего спец. фотокорр. О.Кнорринга.
★
СТОЙКОСТЬ И ОТВАГА СОВЕТСКИХ ВОИНОВ
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ, 10 августа. (По телеграфу). Наши бойцы, преследуя отступающего противника, вышли и водной преграде. Река в этом месте довольно широкая и глубокая, течение быстрое. Немцы вели сильный огонь из орудий, пулеметов и минометов. Невзирая на опасность, группе смельчаков во главе с лейтенантом Сухиным удалось добраться до западного берега и закрепиться на небольшом участке. Вместе с офицером переправились сержант Калинин, ефрейтор Шеремет, красноармейцы Майдан, Нечипуренко, Солопенко и связист Осинный.
Немцы старались во что бы то ни стало сбросить отважную семерку в реку. Советские воины в течение суток отразили 12 контратак превосходящего по численности противника и не отступили ни на шаг. Но вот у храбрецов осталось только четыре гранаты и несколько десятков патронов. Лейтенант Сухин и ефрейтор Шеремет скрытно прошли вдоль обрывистого берега, подобрались к немецкому пулеметчику, убили его, а оружие и боеприпасы захватили с собой. Майдан, Нечипуренко и Солопенко вооружились автоматами убитых немцев. Храбрые воины продолжали бить немцев их же оружием.
Особенно ожесточенной была последняя - двенадцатая контратака врага. На позиции семерки двигались десятки немцев. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, Сухин и Шеремет открыли точный огонь из пулеметов. Переходя с места на место, красноармеец Майдан стрелял из автомата и двух винтовок. Плечом к плечу с ним сражался контуженный Солопенко. Поочередно из двух автоматов вел огонь Нечипуренко. Осинный держал непрерывную связь с батальоном и одновременно стрелял по немцам из автомата. Вражеская контратака захлебнулась. Оставив на подступах к позициям героической семерки десятки трупов, немцы откатились.
Пока здесь шел бой, наша часть форсировала реку на соседнем участке и обходным маневров зашла в тыл немцам и внезапно атаковала их. Группа героя-лейтенанта Сухина, получив подкрепление, атаковала врага с фронта. Зажатый в клещи гарнизон немцев был разгромлен. Наши войска заняли крупный населенный пункт на берегу реки.
Офицер Сухин и его бойцы в этом беспримерном бою показали образец непреклонной стойкости и высокого героизма.
**************************************************************************************************************************************************
По столбцам красноармейских газет
РЯДОВОЙ СОРОКИН СПАС ЗНАМЯ ПОЛКА.
В этот день, как и всегда, знамя N полка находилось на поле боя. Немцы бросили против полка бомбардировочную авиацию. «Юнкерсы» закружились над деревней. Одна из бомб попала в сарай, где находилось полковое знамя. Сарай загорелся. Знаменосец был тяжело ранен.
Рядовой Леонид Сорокин в это время проходил мимо. Увидев, что сарай горит, он, рискуя жизнью, бросился туда. Сквозь пламя и дым храбрый воин пробрался к знамени и, схватив его, выскочил из сарая. В это время рядом разорвалась вторая бомба. Сорокин был тяжело контужен. Падая, он прикрыл знамя своим телом.
Бойцы нашли рядового Сорокина лежащим недалеко от сарая. На нем тлела одежда, но святыня полка - красное знамя было спасено. («Фронтовая правда»).
☆ ☆ ☆
НАДПИСИ НА ТЮРЕМНЫХ СТЕНАХ.
На втором этаже тюрьмы в гор. Остров видны надписи, сделанные мирными жителями города, брошенными гитлеровцами в темные камеры. Надписи сделаны карандашом, выскреблены на стене:
«Убили за брата-партизана. Клавдия Макарова».
«21 июля ровно в 4 часа убили Марию Гусеву».
«Проклятые мучители, 24 декабря погибли Евгения Васильева, Борисова Мария».
«Алексеева Мария расстреляна 25 ноября 1943 года. Брат Алексеев Александр, от роду 18 лет. Расстрелян. Вечная память невинно погибшему».
Дуся Карякина написала на стене строки из партизанской песни:
«Ты не страшись за край родной,
Погибнем мы, придут другие,
Но наши мысли огневые
Оставят след глубокий свой».
Валя Дроздова оставила надпись: «Придет час расплаты за всё». («Вперед за родину»).
☆ ☆ ☆
СУПРУГИ-ПАТРИОТЫ.
Под Двинском из леса вышли жена и муж Федорович и вручили представителям правительства Советской Латвии красный флаг с гербом Латвийской Советской Республики. Три с лишним года супруги бережно хранили флаг, чтобы передать его бойцам Красной Армии, которые принесут свободу Двинску. Просьба патриотов выполнена: флаг вручен бойцам N' части, которая первой с боями ворвалась в Двинск. («Суворовец»).
**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
Оперативная сводка за 10 августа
В течение 10 августа северо-западнее города РЕЗЕКНЕ (РЕЖИЦА) наши войска вели наступательные бои, в ходе которых заняли несколько населенных пунктов и среди них АРКАЛНЫ, АЙЗКУЯ, АУГУЛИ, ГРЕТАНЫ, ЖИВЕНЭС, ЯУНЗЕМИ и железнодорожную станцию ДЗЕЛЗАВА.
Западнее и юго-западнее города КРУСТПИЛС наши войска, продолжая наступление, овладели уездным центром Латвийской ССР городом ЕКАБПИЛС, а также с боями заняли более 60 других населенных пунктов и среди них БРОДЫ, БИРЖИ, МИТЕЛАНЫ, ВИЕСИТЕ, БРАНГАЛИ, СКРУЖИ, РОЦЕНЫ, АПАЛИ и железнодорожные станции ДАУГАВА, АЛДАУНЭ, ВИЕСИТЕ, ВАРНАВА.
Северо-западнее и западнее города КАУНАС наши войска с боями продвигались вперед и овладели уездным центром Литовской ССР городом РАСЕЙНЯЙ (РОССИЕНЫ), а также заняли более 40 других населенных пунктов, в том числе КАТУГИНЫ, ЛОТЫНИШКИ, ПОМИТУВЕ, РАУДАНЫ, БЛОГОСЛАВЕНСТВО, МИСУРКА, АШМУЦЕ, ВАЛЮЛЕ.
Северо-западнее города МАРИАМПОЛЬ наши войска отбивали атаки крупных сил пехоты и танков противника и нанесли ему большие потери в живой силе и технике.
Юго-западнее города БЕЛОСТОК наши войска, форсировав реку НАРЕВ. с боями заняли более 50 населенных пунктов, среди которых крупные населенные пункты ВАНЕВО, КОВАЛЕВЩИЗНА, СТАРАЯ и НОВАЯ ЛУПЯНКА, ЯБЛОНОВО, ЛЯХЫ, ДРОНГИ, ЗДРОДЫ и железнодорожные станции РАТИБОРЫ НОВЫЕ, СОКОЛЫ.
Севернее и северо-западнее города СЕДЛЕЦ наши войска продолжали вести наступательные бои, в ходе которых заняли более 30 населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты СТЕРДЫНЬ, ЖЕЛЕЗЬНИКИ, ЛИВ, ЧЕРВОНКА, СКАЖИН, ЧАРНОГЛУВ, СТАНИСЛАВОВ.
Западнее города САНДОМИР наши войска, отражая контратаки пехоты и танков противника, продолжали вести бои по расширению плацдарма на левом берегу реки ВИСЛА и заняли более 60 населенных пунктов, среди которых крупные населенные пункты ПЕНЧИНЫ, ГОЙЦУВ, БРАТКУВ, МОДЛИБОЖИЦЕ, ИВАНИСКА, БАЦЬКОВИЦЕ, ПЮРКУВ, ЛАГУВ, САДКУВ, РАДОСТУВ, РАКУВ, ХАНЬЧА и железнодорожные станции ВОЛЯ МАЛКОВСКА, РАКУВКИ.
Западнее и юго-западнее города ДРОГОБЫЧ наши войска, преодолевая сопротивление и инженерные заграждения противника в предгорьях Карпат, с боями продвигались вперед и овладели районным центром Дрогобычской области ПОДБУЖ, а также заняли более 40 других населеенных пунктов, в числе которых крупные населенные пункты ЛИСКОВАТЕ, КРОСЦЕНКО, ВОЛОШИНОВО, ЛАВРОВ, ТОПОЛЬНИЦА, ТУЖЕ, ЛАСТУВКИ, ЯСИОНКА, МАСИОВА и железнодорожные станции КРОСЦЕНКО, ТОПОЛЬНИЦА.
На других участках фронта - без существенных изменений.
За 9 августа наши войска на всех фронтах подбили и уничтожили 199 немецких танков. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии сбит 61 самолет противника.
☆ ☆ ☆
Западнее и юго-западнее города Крустпилс наши войска продолжали наступление. Части Н-ского соединения, действующие в трудных условиях лесисто-болотистой местности, продвинулись на 15 километров и овладели городом Екабпилс. Захвачены трофеи и пленные. На одном участке наши части ночью совершили обходный маневр и отрезали группе немцев пути отхода. Стремительными ударами враг был прижат к реке Западная Двина и уничтожен. Много немцев утонуло.
★
Северо-западнее города Каунас (Ковно) наши танковые и пехотные части вышли на южные окраины города Расейняй. Другие наши части прорвались к городу с востока. Крупные силы танков и пехоты противника, при поддержке артиллерии и авиации, несколько раз переходили в контратаки, но успеха не добились. После многочасовых уличных боев советские войска овладели важным узлом шоссейных дорог - городом Расейняй. Уничтожено 10 немецких танков, 3 артиллерийских и 4 минометных батареи. Захвачено много трофеев и пленных.
★
Северо-западнее города Мариамполь наши войска продолжали отражать контратаки противника. В течение всего дня большие группы вражеских танков, самоходных орудий и пехоты, под прикрытием авиации, штурмовали наши позиции. Советские части мощным огнем отбрасывали противника и нанесли ему тяжелый урон. На одном участке наша разведка своевременно обнаружила скопление вражеских войск. Когда немцы пошли в атаку, советские танкисты нанесли им внезапный удар. Оставив на поле боя сотни трупов своих солдат и офицеров, десятки сгоревших танков и самоходных орудий, гитлеровцы отступили. Наши войска за день уничтожили 1.700 гитлеровцев, сожгли и подбили до 100 танков и самоходных орудий, 7 бронетранспортеров и 140 автомашин.
Наша авиация вела успешные воздушные бои и наносила удары по наземным войскам противника. Сбито 24 немецких самолета.
★
Юго-западнее города Белосток наши войска в результате упорных боев прорвали оборону противника на западном берегу реки Нарев и, развивая наступление, продвинулись вперед до 15 километров. Отступая под ударами советских частей, немцы минируют дороги и взрывают мосты. Наши подвижные отряды пехоты и артиллерии, неотступно преследуя врага, не дают ему закрепиться на промежуточных рубежах. Части Н-ского соединения за три дня сожгли и подбили 73 немецких танка и самоходных орудия. За это же время противник потерял убитыми 4.400 солдат и офицеров. Захвачено 2 паровоза, 62 вагона с грузами, крупный склад с запасными частями для паровозов, много вооружения и боеприпасов противника.
★
Западнее города Сандомир части Н-ского соединения с боями продвинулись вперед на 10 километров и заняли несколько опорных пунктов немцев. Истреблено 1.000 гитлеровцев, сожжено 15 танков противника. Взято в плен 400 немецких солдат и офицеров. Советские войска обошли город Сандомир с юга и с запада и ведут бои на подступах к этому сильно укрепленному опорному пункту вражеской обороны. Наша противотанковая артиллерия отразила 6 контратак противника и уничтожила 18 немецких танков.
★
В ночь на 9 августа самолёт-торпедоносец Краснознаменного Балтийского флота (летчик - капитан Меркулов) торпедировал и потопил в Финском заливе транспорт противника водоизмещением в 8.000 тонн.
★
Советские войска, действующие в прикарпатских районах, за последнее время нанесли тяжелое поражение венгерским войскам и захватили большое количество пленных. Многочисленные группы венгерских солдат и офицеров сами перешли на сторону Красной Армии. Добровольно сдавшийся в плен командир 6 роты 49 полка 18 венгерской пехотной дивизии лейтенант Янош Имре заявил: «В последних боях мы понесли большие потери. Я не хотел пожертвовать остатками своей роты ради немцев, оккупировавших мою родину - Венгрию. По моему приказанию 54 солдата сложили оружие и сдались в плен. Кажется ни один мой приказ солдаты еще не выполняли так охотно, как этот».
Пленный сержант 1 батальона 10 венгерского пехотного полка Лайош Кадар рассказал: «Отступая под нажимом русских, мы неожиданно встретили 10 красноармейцев. По приказу старшего лейтенанта Юхас весь батальон численностью в 300 человек сдался десяти советским солдатам».
Пленный сержант из обоза 11 венгерского пехотного полка Петер Хантоши заявил: «Два русских танка настигли наш обоз. Русский офицер-танкист предложил нам сдаться. В обозе насчитывалось более 300 человек. Весь обоз во главе со старшим лейтенантом Бихари сдался в плен без единого выстрела. Мы передали русским 300 повозок с грузами».
В плен сдалась в полном составе 3 рота 26 венгерского полка. Рота занимала позиции на возвышенности. Заметив приближавшуюся группу советских воинов, младший лейтенант Тибор Канц приказал выбросить белый флаг. Девяносто венгерских солдат взяты в плен. // Совинформбюро.
___________________________________________________
И.Эренбург: Помнить!* || «Правда» №302, 17 декабря 1944 года
Е.Кригер: Немецкая фабрика смерти под Люблином* ("Известия", СССР)
Б.Горбатов: Лагерь на Майданеке || «Правда» №192, 11 августа 1944 года
К.Симонов: Лагерь уничтожения || «Красная звезда» №189, 10 августа 1944 года
Помни Майданек, воин Красной Армии! || «Красная звезда» №221, 16 сентября 1944 года
Мщение и смерть гитлеровским мерзавцам!* || «Красная звезда» №302, 23 декабря 1944 года
О чем говорит Люблинский лагерь уничтожения* || «Красная звезда» №191, 12 августа 1944 года
Газета «Красная Звезда» №190 (5870), 11 августа 1944 года