Метаполитика Царя (Часть II)
Часть I - https://a-eliseev.livejournal.com/2228083.html
Глава 4. Вещь и её родовой лик.
Как уже отмечалось, человеку (особенно - современному) свойственно рассматривать общность как некое абстрактное множество - более небытийное, нежели бытийное.
Такому представлению способствует посткатастрофическое состояние «осколков», самому возникновению которого способствовало наличие materia prima - изначального, тварного не(недо)бытия, которое, собственно говоря, и есть абсолютное множество. В «Книге Бытия» о нём говорится в самом начале: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною...» (1:2)
Сотворён данный первобытный хаос был для того, чтобы человек имел возможность выбора между ним и Нетварным Бытием, иначе он стал ба автоматом Абсолюта. И данное множество способствует «абстракционизму» мышления.
«Внутри» каждой «вещи» (в том числе, и человека) находится указанное не(недо)бытие, которое является и её, вещи, собственным полюсом. Точнее сказать, антиполюсом - онтологическим дном. Есть у человека и свой бытийный полюс, своя онтологическая вершина. Рене Генон в своей классической работе «Царство количества и знамение времени» (М., Беловодье, 1994.) писал о том, что всё «проявленное» имеет свою сущность и свою субстанцию. Первую нужно сопоставлять с качеством, второе с количеством. По мере дальнейшей индивидуации происходит отдаление от сущностного полюса к полюсу субстанциональном. Всё уплотняется, закрываясь от духовных влияний, усредняется («теряет лицо»). Наступает «царство количества».
Из этого можно заключить, что субстанционализация приводит к абстракционализации таких реалий, как «человек» и «нация». Особо подчеркнём - не только понятий, но и самих реалий. (Хотя в традиционалистской оптике реалия и понятие о ней теснейшим и неразрывным образом связаны.) На этом, собственно и основаны трансгуманизация и глобализация.
Слово «вещь» имеет одну основу со словом веч-ность. И здесь как раз указание на то, что у вещи есть нечто подлинно бытийное, которое и открывает ей путь в Вечность. Собственно говоря, этим чем-то и является «сущность», «качество». Это её полюс, в котором и обретается «полная полнота».
Отметим, что, по нашему мнению, полюс вещи можно назвать её Царём. Свой собственный Царь есть у каждого человека. И в данном плане стоит вспомнить расхожее выражение «без царя в голове». Оно указывает на небытийную раздробленность человека, которая проявляется, главным образом, в его удалении от ума-духа (нуса), который следует отличать от рассудка и даже разума. («Метафизические корни рационализма» - https://zavtra.ru/blogs/metafizicheskie_korni_ratcionalizma)
На основании этого можно сделать вывод о том, что свой полюс и антиполюс есть не только у каждой индивидуальной вещи, но и у вещи коллективной - общности, которую можно назвать родом. (Здесь стоит вспомнить выражение - «в своём роде».)
Само слово «род» весьма и весьма важно для русского сознания. Здесь образуется этимологическая связка: род-родина-народ-природа. Древние славенороссы почитали бога Рода, которого считали божественной личностью, сотворившей мир. В комментарии к рукописному Евангелию 15-15 вв. (рукопись обнаружена Н. В. Калачовым в Архиве иностранных дел) написано: «Всем бо есть творец Бог, а не Род». То есть, некий комментатор-христианин полемизировал с некогда общеизвестным и распространенным положением о том, что мир сотворён богом Родом.
У каждого рода есть свой собственный сущностный (бытийный) полюс, который есть Царственная персонификация. И, в данном плане, просто необходимо коснуться таких известных феноменов как Царь-Пушка и Царь-Колокол. Современное сознание, опять-таки, склонно всё упрощать, считая, что это некие артефакты, созданные, в своё время, для придания некоей помпезности. Дескать, применить по прямому назначению их не могли, поэтому Пушку и Колокол следует считать, выражаясь по полу-блатному, этакими «понтами».
На самом дела указанные «артефакты» имели, в оптике мира Традиции, который их и создал, совсем иное «прямое назначение». Они зримо выражали незримый сущностный полюс определённых родов. Возможно, речь идёт о роде пушек и роде колоколов. А, возможно, о сословии священников (колокол) и сословии воинов (пушка). И то, что их именуют Царями - в высшей степени показательно, учитывая всё сказанное выше.
Вывод можно сделать следующий - у каждой индивидуальной и коллективной вещи есть свой субстанциональный полюс, свой фарн, своё незримое пространство. И его вполне можно назвать Царским. При этом у Царя - свой особый полюс, особый фарн, особое пространство.
Глава 5. Нация детей Отца.
Теперь необходимо определить конкретику «нации». Для начала займёмся немного этимологией. Само слово «нация» произошла от латинского слова «natio», которое переводится так - «племя, народ». В «Этимологическом словаре русского языка» (Составитель Г. А. Крылов. - СПб., ООО «Полиграфуслуги», 2005.) утверждается, что данное слово образовано «от причастия natus - «рождённый» - от глагола рожать. Любопытно, что в латинском языке образование слова natio шло таким же путём, как в русском развитие слова народ, что буквально означает «нарождённый».
Мы снова выходим на слово «род», имеющий одну основу со словом «Родина». Здесь также надо вспомнить про аналогичное Родине слово «Отечество», а также про слово «патриотизм», которое происходит от греческого «patris» - Отечество (ср. с греч. «pater»), т. е. Страна Отцов. Слово «патриотизм» подчёркивает именно мужественный, отцовский, патриархальный момент.
При этом, нация (народ) и страна (Отечество) связаны воедино. В словаре П. Я. Черных «Историко-этимологический словарь современного русского языка» (М.: Изд. «Русский язык», 1999. - Т. 1) читаем: «Отьчьство означало не только «отечество», но и «избранная страна», и «род», и «наследственные родовые права»… Слово отьчизна… в др.-рус. яз. значило: 1) «отцы», «предки», «род»; 2) «родовое владение», «вотчина»; 3) «право родового владения».
Род требует своей персонификации, и она происходит в Личности Отца На-Рода, который и есть Царь. И у Царя особый сущностный полюс, особое пространство, особый фарн. Там и находятся поданные - дети Нации. В мире Традиции они считаются детьми Царя-Отца и Земли-Страны - Родины (женский аспект Нации). И, в данном плане, просто необходимо вспомнить про Венчание на Царство.
В эллинской традиции рассказывается о том, как бог Кронос поглотил своих детей - будущих олимпийцев. Это воспринимается как некое злодеяние, при этом совершенно упускается из виду, что дети Кроноса пребывали внутри него живыми и здоровыми. То есть, речь не идёт о том поглощении, которое имеет место в нашей повреждённой реальности: о поглощении, которое сопровождается убийством. Можно предположить, что речь идёт о некоем докатастрофичеком поглощении, практиковавшимся в Райской Земле. Тогда всё находилось в Полноте Адама (Личностной Земли, вспомним про «адаму»-землю) и всё сохраняло свой лик. Нахождение в Адамовом Теле (Райской Церкви) вовсе не означало гибель, но наоборот сохраняло и преумножало ценность тех, кто после Грехопадения стали «осколками».
В данной оптике Кронос выступает как некий языческий образ Адама. А выпадение его детей из его Полноты можно считать образом Грехопадения, «Большого Взрыва», разделения Целого на «осколки». То есть, это и была катастрофа, которую эллинская традиция преподаёт как некое освобождение. А индоарийская и скандинавская традиции считают убийство и расчленение Пуруши-Имира чем-то «логичным» и «естественным» - созданием нашего мира, в то время как имело место его чудовищное, катастрофическое искажение.
Царь Мира сохраняет бытие множества осколков, не позволяя им сгинуть в небытийной аннигиляции. Он воспроизводит бытие циклически, вращая его Колесо. И в данном плане стоит вспомнить ещё одно имя Царя Мира - «Чакравартин» - «тот, который поворачивает колесо». Так, в буддийской и джайнисткой традиции именовали идеального Государя. В то же время линейное движение, несмотря на все упования прогрессистов является нисходящим и небытийным. (См. «Метафизические корни рационализма» - Глава 7. «Движение к Небытию и Великий причинно-следственный Раскол». - https://zavtra.ru/blogs/metafizicheskie_korni_ratcionalizma)
«Просто» Царь, «конкретно-исторический» Государь символически выражает (а, значит, полностью содержит, не отождествляясь) Царя Мира. Вокруг такого «конкретно-исторического» Царя и коло-вращается (вос-создаётся) родовой коллектив. Его самого можно даже назвать нацией - в плане персонификации родового коллектива.
В современном же мире под нацией понимается, чаще всего, гражданско-политический коллектив («etat-nation» - «нация-государство»), реже - этнический коллектив. В оптике же мира Традиции, нация - родовой коллектив детей Государя - отсюда и русское «Царь-Батюшка». Они, эти дети, содержатся в Полноте Монаршей Личности. (Как видим, тут действует именно родовой принцип.) Множественные личности содержатся в Единой Личности Монарха - подобно тому, как они содержались в Личности Антропоса Кроноса. (Метафизика этого эллинского бога есть метафизика Времени, см. «Древнее «эллинство»: искажение Традиции». - Глава 1. «Оболганный Кронос и мифология прогрессизма». - https://a-eliseev.livejournal.com/2218619.html)
Западные же нации Модерна формируются не как личности, а как множества, что придаёт им изрядную абстрактность, а следовательно, и некую небытийность. Это множество, подобно детям Кроноса, выпало из Полноты Монаршей Личности - в результате «великих» антимонархических революций Запада, направленных против Отца Рода. Без Царя-Отца Страна (Земля) там стала вдовой, и западные Нации вполне можно назвать нациями детей Вдовы. (В свете этого становится более понятным использование данного словосочетания в масонстве и не только.)
Глава 6. Царь и его Внутренняя Революция.
В «классическом» традиционализме сам Монарх, Царь часто воспринимается именно как «один из» (а в «одном из» - начало разделения Райской Полноты). Он воспринимается как первый из всех людей, у которого есть на это первенство необходимый небесный мандат. «Один из» венчает, завершает собой социальную «пирамиду». Более того, Царь, в такой оптике возглавляет благородное сообщество (сословие) «лучших людей»- аристократию, являясь «первым аристократом». Такова «олимпийская» модель традиционализма, которую противопоставляют современному миру с его «иерархией капиталов».
Всё это кажется весьма стройным, однако, историческая реальность безжалостно разрушает данное построение. Цари часто выступают против элиты, а элитарии часто подрывают власть Царя. Собственно, пресловутые «буржуазные революции» были, по большей части, заговором аристократов (весьма значительной их части), стремящихся освободиться от «гнёта» самодержавия и спокойно наращивать своё могущество. И в этом плане очень показателен феномен западноевропейского масонства, которое изначально было инициатической организацией вайшьев-«хозяйственнков» (строителей), но стало революционно-субверсивным движением - после инфильтрации, осуществлённой «просвещенными» аристократами. Решающая роль значительной части высшей знати в свержении «абсолютизма» очевидна. Пресловутый же «буржуазный авангард» умело направлялся знатью. Не случайно, во Франции, во время политического кризиса 1789 года, местом основных собраний недовольных был сад во дворце Пале-Рояль - резиденции герцога Орлеанского. Масонские ложи активнейшим образом действовали при королевском дворце, в них состояли герцоги Бульонские и герцоги Монморанси-Люксембургские. А окончательная консолидация масонства произошла в 1772-1773 годах, когда был заключен компромисс между «капитулом рыцарей», состоящим из буржуа, и аристократическим «капитулом императоров». Последние явно доминировали в этом альянсе.
Современная «денежная» (политическая и экономическая) элита Запада напрямую наследует элите «традиционной», и принцип у них один и тот же - одно множество подчиняет себе другое (меньшинство господствует над большинством). А во главе господствующего множества западных стран стоит «один из» - демократический лидер, управляемый элитами.
Архетип Царя не предполагает нахождение его внутри какого-либо множества. Само множество, в оптике Традиции, должно находиться внутри Царя, что символизирует Полноту Адама в Раю (Полноту Райской Церкви). Монарх символически воспроизводит единый Тотальный Субъект, соединяя разрозненные личности в некую Сверхличность. Это не столько личность, имеющая Мандат, сколько личность, символизирующая реальности высшего уровня - и, в силу этого, становящаяся сверхличностью.
Наш мир расколот - и также расколота личность Царя. Полнотой Царского является его архетип - Царь Мира, который проявляется в разных «конкретно-исторических» Царях. Место (пространство) его проявления - сущностный, качественный полюс, фарн «конкретно-исторического» Царя. Однако, внутри данной личности есть и количественный анти(полюс). И если первый можно сопоставить с Солнцем, то второй - с Луной, со светилом, которое светит отражёнными Царским светом.
Царя Мира - Вайшванару, Чакравартина - называют ещё Ману, имея ввиду именно царский архетип человеческого. Но есть и Ману сугубо земной, исторический, первый человек, который дал начало земному бытию всех людей. «Если Чакраварти представляет собой исключительно световой полюс архетипа (солнечный полюс), то Ману подобен луне, в полнолуние отражающей свет в максимальной степени (райский Адам), но могущей и не отражать его вовсе, как в новолуние, - замечает Александр Дугин. - Иными словами, Ману - это архетип отражающий. Любопытно заметить, что корни слов «человек» и «луна» во многих языках очень близки (нем. «Mensch» и «Mond», англ. «man» и «moon» и т.д.), что свидетельствует о естественности и осознанности символических взаимосвязей в языковых формах древних традиций. С другой стороны, этот же корень часто обозначает и «разум» - санскритское «manas», латинское «mens», русское «мысль» (этимологически родственное, кстати, слову «муж», т.е. «человек») и т.д. В этом случае речь идет уже о подчеркивании световой природы исторического Ману, замещающего в материальном мире субъекта, т.к. разум в пределах трибхуваны является наиболее субъектным качеством, происходящим прямо или косвенно от первоинтеллекта, буддхи. В этом смысле Ману как обладающий манасом (разумом) является одним из аспектов вираджа, глобального разума плотного космоса, свойственного Вайшванаре». («Пути Абсолюта». - М., Историко-религиозное общество «Арктогея», 1991.)
Внутри конкретной личности конкретного монарха находятся два начала - сверхличностное и индивидуальное. И если последнее предельно выражает состояние «один из», то первое предельно же выражает состояние «только один», которое, в свою очередь, выражает Единственность Абсолюта.
Личность Монарха находится между двумя полюсами, и от него требуется постоянно делать крайне сложный выбор. Собственно говоря, сущностный и субстанциональный полюса есть и у каждого человека. И каждый человек, как указывалось выше, также является Царём. Но сам Фарн самого Царя - совершенно особый, что и придаёт совершенно особое напряжение взаимодействию личности с указанными двумя полюсами.
Монарх сталкивается с недостаточностью (и даже ущербностью) одного, сугубо личностного (точнее - индивидуального) начала, и пытается, так или иначе, усилить в себе начало другое - сверхличностное. С этой целью он поднимает сверхличностное восстание против себя же самого, точнее, против своей «человеческой, слишком человеческой» половины. Данную половину можно назвать и Тенью, учитывая, что тень, как и луна, отражает Солнечный свет. (О символизме тени см. «Мир людей и мир Теней» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_tenej_mistika_podzemel_ya_)
Ярчайший пример такого восстания явил Иван Васильевич Грозный, отказавшийся от престола в пользу касимовского хана Симеона Бекбулатовича. Этот, весьма неординарный, поступок всегда ставил историков в тупик, и они выдвигали различные, слабо обоснованные гипотезы, сводя всё к политике или даже просто - к страху перед предсказаниями «волхвов». (Историк Сергей Соловьёв даже говорил о «политическом спектакле»). Между тем, здесь снова налицо непонимание - в рамках сознания Модерна. Сей же отказ очень легко «расшифровывается» в традиционном, духовно-мистическом ключе. Иван Грозный символически отказался от своего сугубо личностного статуса, но не в пользу Симеона Бекбулатовича, а для усиления начала сверхличностного.
К самому Симеону «бывший» царь обращался подчёркнуто самоуничижительно: «Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют». И в этом, безусловно, проявлялось юродство («священная провокация»), к которой был склонен Государь. «Юродство во Христе» подразумевает имитацию безумия. Оно нужно для того, чтобы подчеркнуть свое без-умие - по сравнению с Христом, отрешиться от мирского, рационалистического «ума»; и вызвать праведный гнев обычных людей, смирив себя. Грозный Царь, тоже был юродивым - отсюда и некоторые «странности» (странные - для современного человека) его характера. Показательно, что Грозный написал Канон Ангелу Грозному под псевдонимом Парфений Уродивый (Юродивый).
По сути, юродство означает радикальный выход человека за границы всех (духовных и мирских) иерархий, признание условными всех земных реалий. И в этом плане очень показателен образ былинного Ильи Муромца. Богатырь был стойким защитником Святой Руси и Веры, но при всем при том учинил некий «бунт». Во время него он собирал по Киеву «голи кабацкие» и сшибал стрелами золочёные маковки столичных церквей. Казалось бы, тут налицо противоречие, однако, вдумчивый наблюдатель, хорошо знакомый с многообразием православно-аскетического служения, легко признает сакральное значение буйства Ильи. Так, митрополит Иоанн (Снычев) («Самодержавие духа». - «Самодержавие духа: Очерки рус. самосознания / - Саратов, Надежда, 1995.) вполне обоснованно приписывает Муромцу «юродство во Христе», согласно ему, «бунт» Ильи вызван некоторым равнодушием киевской элиты к богатырскому служению. Воин-юродивый Илья не борется против Православия, он выступает против теплохладности, часто проявляющейся (в определённой мере) даже у самых достойных людей. Илья не боится, как и положено юродивому, перечить князю, хотя и никогда не доходит до бунтарства в его «левореволюционном» понимании. («Метасоциальный аспект Русского эпоса». - Глава 1. «Царь «Мира, Илья Муромец и путь Героя» - https://a-eliseev.livejournal.com/2220544.html)
Возвращаясь к юродству Ивана Грозного и его «рабскому» обращению к Симеону Бекбулатовичу, необходимо вспомнить о диалектической связи царского и рабского начал в разных древних традициях. «Раб замещает царя в смерти: умерщвление царя заменяется умерщвлением Раба, т.е. царя шутовского, мнимого, - пишет Н. Брагинская. - Царь как воплощение жизни умирает в Рабе - воплощении смерти, чтобы родиться снова царём. Так, хеттский царь обращается к своему обрядовому заместителю Рабу - военнопленному со словами: «Смотри! Меня вновь... (божество?) родило». Ещё солярная школа мифологов обратила внимание на то, что в мифах боги и герои, в которых на первый план выступает световая (солярная, астральная и пр.) характеристика, проходят фазу рабства, означающую по своей семантике временную смерть (закат светила, исчезновение тепла и света). Аполлон временный раб царей Адмета и Лаомедонта, Геракл - Эврисфея. Исследования П. Сентива вскрыли в таких фольклорных персонажах, как Золушка или героиня сказки Перро «Ослиная кожа», световое божество, которое переживает фазу смерти, выраженную метафорами унижения, рабства, скитальчества, рубища и грязи (перепачканное, обезображенное лицо); под грязными лохмотьями скрыт сверкающий наряд (космического, небесного облика, как три платья Ослиной кожи), под грязной тряпицей - звезда на лбу героя и т.п. По Сентиву, всё это - короли и королевы карнавала; в этих сказках видят также отражение свадебного и (или) инициационного обряда». («Раб» // «Мифы народов мира». - М., «Брэ», Олимп, 2000. - Т. 2)
Фаза «рабства» необходима для уничтожения своего прежнего ветхого «величия» и обретения величия нового, настоящего. Тема царско-рабского, безусловно, связана с темой узурпации и «возвращения Государя»: «Поскольку временная смерть изображается как временное отсутствие, заточение и рабство (с последующим отвоеванием трона, царства и жены), в повествовательном фольклоре появляется мотив неузнанного в рабском облике тайно вернувшегося царя, который изгоняет узурпатора. Образец такого рода героя - в гомеровском Одиссее, исполняющем на пирах женихов Пенелопы роль прислужника и нищего-попрошайки. («Древнее «эллинство»: искажение Традиции» - Глава 11. «Метафизическое путешествие хитроумного Одиссея» - https://a-eliseev.livejournal.com/2219923.html - А. Е.) Здесь же, возможно, следует усматривать генезис огромного числа мифов, сказок и преданий (а затем и литературных сюжетов) о подкидышах - принцах и принцессах по происхождению или даже детях богов, которые воспитываются в крестьянском доме или являются Рабами, слугами, но в конце концов бывают опознаны, получают царство и вступают в брак с царской дочерью (сыном). Мифологический образец сокрытия царского достоинства под рабским обличьем преобразовывал исторические предания. Так, в сказаниях о царе Соломоне, исследованных А. Н. Веселовским, Асмодей (смерть, чёрт) завладевает престолом Соломона, который, как нищий, просит у дверей подаяния. Иисус, терпящий поношения толпы и насмешки римских солдат, ещё немецким исследователем 19 в. П. Вендландом был поставлен в связь с царём сатурналий. Царь-мессия иудаизма в христианстве становится в одно и то же время Рабом на земле и царем на небе (царство не от мира сего), причем небесный царь претерпевает рабскую смерть». («Раб»)
Ещё одной формой Революции Царя является борьба против попытки элит повелевать «массами». В оптике мира Традиции, повелевать множеством (и большинством, и меньшинством) может только Царь, который тем самым символически выражает Небесного Владыку. Что же до элиты, то её основное преимущество состоит не в господстве над другими, но в преимущественном же самопожертвовании, которое способствует и Небесной, Божественной реализации. (В оптике Христианства это выражено как уподобление Жертве Христа.)
Блага, связанные с этим жертвованием, являются следствием несовершенства человеческой природы, повреждённой Грехопадением. Эти, выражаясь, по-современному, «бонусы» преодолеваются и преображаются особыми формами жертвенного служения. Таковыми формами являются духовная и воинская Аскеза.
Но, несмотря на всю жертвенную ориентацию мира Традиции, внутри элит весьма сильно стремление, так или иначе, подменить Царя, которое начинается с попытки представить его как «одного из» - владык. Между тем, человек Традиции был уверен - на земле должен быть один владыка, как один Владыка есть на Небе.
Поэтому, Царь неизбежно ограничивает элиты. И даже когда ей передаются какие-то владыческие функции, то они, до какого-то момента (усиления в 18 веке господства аристократии - в ущерб власти Царя) не считаются какой-то там неотъемлемой привилегией. Они считаются такой функцией, которую Царь может дать и взять обратно. Причём - дать именно для Служения себе. При этом, само владычество весьма условно. Так, в Московской Руси (до 1675 года) крепостные были прикреплены не к личности владельца, а к земле. И тут налицо весьма мощный символизм - владелец крепостных рассматривался не как владыка, подобный Царю. Владыкой крепостных был Царь.
И здесь необходимо особо подчеркнуть, что Царское Могущество не столько в том, чтобы подчинять личности, неизбежно оказываясь тем самым вне их: само подчинение есть воздействие чего-то внешнего. Оно, в первую очередь, в том, чтобы содержать эти личности в некоей Полноте, которая является Сверхличностью. Для этого Царь должен был принадлежать к единому Царскому Роду, который ведёт происхождение от убитого Царя Золотого Века. Тем самым это убийство как бы отменяется, точнее, «снимается», а Царь символически воскресает в потомке - преображенным, новым, преодолевающим ветхость. И, безусловно, необходимо понимать своё положение, не позволяя элитариям подчинить себя и использовать сакральные царские энергии в целях подпитки различных олигархий.
И тут очень важна, так сказать, оперативная сторона Царского, которая заключается в совокупности действий, направленных против порабощения одной частью социума - другой его части. (Это порабощение воспроизводит расчленение изначального Тотального Субъекта.) Безусловно, Царь предотвращает и порабощение социума внешними, чужеземными силами.
И тут сразу же вспоминается Опричнина Царя Ивана Грозного, как раз и бывшая альтернативой всем элитам Руси - и боярской, и дворянской. Когда же Царь заметил, что она превращается в новую аристократию, то он ликвидировал новое (и уже ставшее старым) образование.
В заключении надо сделать одну существенную оговорку. Традиционалистское отрицание господствующих отнюдь не совпадает с отрицанием леворадикальным, предполагающим возникновение совершенно гомогенного, социально однородного общества. «Сословные» различия между людьми есть и будут, они есть следствие раскола сначала Райской Земли, а потом и сверхсоциума Золотого Века. Попытка ликвидировать социальные различия есть попытка вернуть безвозвратно утерянное, подобное попытке склеить разбитую прекрасную вазу. Социальные различия должны быть, но не в плане возвышения одних сословий над другими, а в плане максимально полной реализации сословиями своего особого потенциала. Сословное общество должно быть горизонтальным, Вертикалью же выступает только и исключительно Царь, в котором и воспроизводится как потерянное единство Земли-Церкви, так и потерянное единство Земли-Общества.
В завершении «элитарной» темы необходимо заметить, что само стремление к всемогуществу элит тесно связано с возникновением и утверждением многобожия. Этому опять же способствовало решение Адама стать «одним из», которое и привело к рассечению образа Единого Бога. Отсюда появилась идея того, что богов - множество, и они отдельны друг от друга. Также - как отдельны друг от друга и люди, ставшие «осколками» - после Большого Взрыва. Далее была, вполне логично, допущена возможность того, что отдельный человек вполне может стать отдельным, суверенным, всемогущим и бессмертным богом - если только сможет и захочет. Серьёзные предпосылки для такого самомнения давал высочайший онтологический статус людей Золотого Века. Они жили в посткатастрофическом мире, но все равно сохраняли очень многое от Адамова могущества. В частности, они жили несколько сот лет, как о том сообщает «Книга Бытия». Такого отделения от Бога как в предпотопные (да и последующие - до пришествия Христа) времена ещё не было. Это близость и это могущество вселяли ложные надежды, столь характерные для сознания, искажённого Грехопадением.
Как можно предположить, ситуация серьёзнейшим образом осложнялась наличием некоей особой прослойки, которую Эфиопская «Книга Еноха» именует «Стражами». И для продолжения разговора о ней требуется сделать некий экскурс в эллинскую и скандинавскую мифологии.
В эллинской традиции рассказывается о битве двух сакральных «рас» - титанов и богов. При этом, боги сражаются ещё и с гигантами, которые выступают этаким воплощением хтонического ужаса. Тут стоит разобраться, ибо у эллинов очень многое искажено, причём, радикально.
Для начала заметим, что сами боги освободили «существ стихий» - сторуких (гекатонхе́йров), которых Уран заточил под землёй. Их они использовали против титанов. (Кстати, титаны - древнее олимпийских богов. Но это тема отдельного разговора.) Складывается такое впечатление, что боги и были причиной появления существ стихий, то есть, тех же самых гигантов. Но эллины богов «оправдали», как бы «расщепив» единый сюжет - на два. Полностью умолчать о связи богов с гигантами было нельзя, поэтому сообщили только о связи со сторукими, причём объяснили её необходимостью борьбы с титанами.
Теперь посмотрим, что говорят по этому поводу другие традиции. Здесь стоит процитировать Юлиуса Эволу, который, кстати, подобно многим другим «классическим»традиционалистам «зациклился» на «олимпизме»: «В Эддах Асы, «божественные герои» обратились к «существам стихий» с просьбой построить для них крепость в «центральном регионе», город Асгард в земле Митгард. В качестве платы за работу гиганты потребовали себе «божественную женщину» Фрейю, а кроме того «луну и солнце». Не получив желаемого, так как Асы не допустили узурпации высших сил существами, принадлежащими нижним стихиям, - гиганты начали войну, которая фатальным образом привела, к «сумеркам богов». Подобно этому, в ирландском цикле Неймхейдх использовал фоморов для строительства крепости, но впоследствии, испугавшись, как бы они сами не завладели ей, он разрушил ее. Но это не помешало тому, что потомки Неймхедха все же были порабощены фоморами, жившими в Торинис, в крепости на острове, расположенном к северо-западу от Ирландии. И вслед за тем, после попытки восстать, они были окончательно истреблены фоморами, подобно тому, как в эддических сагах борьба Асов против сил стихий заканчивается сумерками богов, закатом Асов. По всей видимости, в обоих случаях мы имеем дело с описанием начала «титанического» цикла на обломках цивилизации, прямо принадлежащей примордиальной эпохе». («Мистерии Грааля» // «Милый ангел». - № 1. 1991.)
Эвола «пнул» титанов, причём совершенно нелогично. Непонятно, какой может быть титанический цикл на обломках примордиальной цивилизации? Титаны гораздо примордиальнее. Но всё же главное им подмечено точно - «существа стихий», гиганты - пробуждены именно богами.
Теперь дополним нордические данные - данными апокрифическими (которые мы используем сугубо в метаисторическом ключе). В указанной Эфиопской «Книге Еноха» рассказывается о неких «сынах Божиих», которые сначала были посланы, в качестве «стражей» на землю. Они должны были наставлять людей. Но впоследствии эти самые стражи «осквернились с дочерьми человеческими, и взяли себе жен, и поступили как сыны земли, и родили сынов-исполинов». Исполины, повзрослев, стали пожирать произведения труда и люди оказались не в состоянии прокормить себя. Исполины же задумали уничтожить людей, пожрав их. И они начали грешить «против всех птиц и зверей земных, и пресмыкающихся, ползающих по земле и животных, обитающих в воде и в небесах, и рыб морских, и пожирать плоть друг друга, и пить кровь...».
«Сыны Божии» это, собственно и есть олимпийские боги, породившие гигантов-исполинов. Очевидно, это какая-то часть древних элитариев, на которых была возложена некая особая миссия «стражей». (Или же они возомнили, что такая миссия на них возложена.) Они попытались «наставлять» людей, и это наставничество, судя по всему, вылилось в стремление подчинить людей своей элитарной группировке. В результате, «сыны Божии» претерпели инволюцию, породив чудовищ. Возможно, здесь имели место быть некие магические эксперименты, направленные на сильнейшую активизацию «психического», душевного, звериного начала - с целью дополнить духовное могущество гипертрофированным душевным. Так, собственно, и появилось зверочеловечество. («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
Возникла гиперкшатрийская линия, основанная на чрезвычайном разогреве именно звериного начала. И здесь многое основано на каннибализме и вампиризме. ( «Метафизика вампиризма» - https://varvar.ru/arhiv/texts/eliseev6.html).
Один из ярчайших примеров такого гиперкштризма даёт «Сказание о Славене и Русе» (17 век): «Болший сын оного князя Словена - Волхов бесоугодный и чародей, лют в людех тогда бысть и бесовскими ухищрении и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя коркодела и залегаше в той реце Волхове водный путь. И непоклоняющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше. Сего же ради люди, тогда невегласи (невежды), сущим богом окаянного того нарицаху. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собрания бесовского градок мал на месте некоем, зовомом Перыня, идеже и кумир Перун стояше. И баснословят о сем Волхве невегласи, глаголюще: «В боги сел».
С тех пор элиты активно используют «существ стихий», несмотря на то, что они частенько им мешают. (В частности, речь идёт о революционно-субверсивной линии в масонерии.) А иногда даже выходят из-под контроля и даже создают некую «альтернативу» - как большевики. В данном плане очень показательная картина Кустодиева - «Большевик», где над народными массами возвышается гигант с красным флагом. Флагом цвета Крови, что отсылает нас к весьма тревожному символизму. Но не только тревожному, учитывая изначальное значение красного цвета - как воинского и даже Царского.
В конце времён «гиганты» выступят как демонические орды Гогов и Магогов. Именно об этом сказано в «Откровении Мефодия Патарского»: «В последние дни перед концом мира Гог и Магог выйдут на землю Израильскую. Это цари языческие, которых закрыл царь Александр с северной стороны... и все, людоедами называемые, имеющие песьи головы. Ибо люди... есть начнут плоть человеческую и кровь пить, как воду. И эти люди растлят землю и осквернят ее».
Это будет настоящая армия Апокалипсиса (киношные зомби - вполне о них), которую спустят с цепи элитарии «боги языческие». (Об их кастовой сути см. «Кастовая суть гиперэлит» - https://a-eliseev.livejournal.com/2216694.html)
И их разрушительная сила потрясёт всех, в том числе и сами элиты. «Боги», сеющие ветер, пожнут бурю.
Часть III - https://a-eliseev.livejournal.com/2228527.html
Глава 4. Вещь и её родовой лик.
Как уже отмечалось, человеку (особенно - современному) свойственно рассматривать общность как некое абстрактное множество - более небытийное, нежели бытийное.
Такому представлению способствует посткатастрофическое состояние «осколков», самому возникновению которого способствовало наличие materia prima - изначального, тварного не(недо)бытия, которое, собственно говоря, и есть абсолютное множество. В «Книге Бытия» о нём говорится в самом начале: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною...» (1:2)
Сотворён данный первобытный хаос был для того, чтобы человек имел возможность выбора между ним и Нетварным Бытием, иначе он стал ба автоматом Абсолюта. И данное множество способствует «абстракционизму» мышления.
«Внутри» каждой «вещи» (в том числе, и человека) находится указанное не(недо)бытие, которое является и её, вещи, собственным полюсом. Точнее сказать, антиполюсом - онтологическим дном. Есть у человека и свой бытийный полюс, своя онтологическая вершина. Рене Генон в своей классической работе «Царство количества и знамение времени» (М., Беловодье, 1994.) писал о том, что всё «проявленное» имеет свою сущность и свою субстанцию. Первую нужно сопоставлять с качеством, второе с количеством. По мере дальнейшей индивидуации происходит отдаление от сущностного полюса к полюсу субстанциональном. Всё уплотняется, закрываясь от духовных влияний, усредняется («теряет лицо»). Наступает «царство количества».
Из этого можно заключить, что субстанционализация приводит к абстракционализации таких реалий, как «человек» и «нация». Особо подчеркнём - не только понятий, но и самих реалий. (Хотя в традиционалистской оптике реалия и понятие о ней теснейшим и неразрывным образом связаны.) На этом, собственно и основаны трансгуманизация и глобализация.
Слово «вещь» имеет одну основу со словом веч-ность. И здесь как раз указание на то, что у вещи есть нечто подлинно бытийное, которое и открывает ей путь в Вечность. Собственно говоря, этим чем-то и является «сущность», «качество». Это её полюс, в котором и обретается «полная полнота».
Отметим, что, по нашему мнению, полюс вещи можно назвать её Царём. Свой собственный Царь есть у каждого человека. И в данном плане стоит вспомнить расхожее выражение «без царя в голове». Оно указывает на небытийную раздробленность человека, которая проявляется, главным образом, в его удалении от ума-духа (нуса), который следует отличать от рассудка и даже разума. («Метафизические корни рационализма» - https://zavtra.ru/blogs/metafizicheskie_korni_ratcionalizma)
На основании этого можно сделать вывод о том, что свой полюс и антиполюс есть не только у каждой индивидуальной вещи, но и у вещи коллективной - общности, которую можно назвать родом. (Здесь стоит вспомнить выражение - «в своём роде».)
Само слово «род» весьма и весьма важно для русского сознания. Здесь образуется этимологическая связка: род-родина-народ-природа. Древние славенороссы почитали бога Рода, которого считали божественной личностью, сотворившей мир. В комментарии к рукописному Евангелию 15-15 вв. (рукопись обнаружена Н. В. Калачовым в Архиве иностранных дел) написано: «Всем бо есть творец Бог, а не Род». То есть, некий комментатор-христианин полемизировал с некогда общеизвестным и распространенным положением о том, что мир сотворён богом Родом.
У каждого рода есть свой собственный сущностный (бытийный) полюс, который есть Царственная персонификация. И, в данном плане, просто необходимо коснуться таких известных феноменов как Царь-Пушка и Царь-Колокол. Современное сознание, опять-таки, склонно всё упрощать, считая, что это некие артефакты, созданные, в своё время, для придания некоей помпезности. Дескать, применить по прямому назначению их не могли, поэтому Пушку и Колокол следует считать, выражаясь по полу-блатному, этакими «понтами».
На самом дела указанные «артефакты» имели, в оптике мира Традиции, который их и создал, совсем иное «прямое назначение». Они зримо выражали незримый сущностный полюс определённых родов. Возможно, речь идёт о роде пушек и роде колоколов. А, возможно, о сословии священников (колокол) и сословии воинов (пушка). И то, что их именуют Царями - в высшей степени показательно, учитывая всё сказанное выше.
Вывод можно сделать следующий - у каждой индивидуальной и коллективной вещи есть свой субстанциональный полюс, свой фарн, своё незримое пространство. И его вполне можно назвать Царским. При этом у Царя - свой особый полюс, особый фарн, особое пространство.
Глава 5. Нация детей Отца.
Теперь необходимо определить конкретику «нации». Для начала займёмся немного этимологией. Само слово «нация» произошла от латинского слова «natio», которое переводится так - «племя, народ». В «Этимологическом словаре русского языка» (Составитель Г. А. Крылов. - СПб., ООО «Полиграфуслуги», 2005.) утверждается, что данное слово образовано «от причастия natus - «рождённый» - от глагола рожать. Любопытно, что в латинском языке образование слова natio шло таким же путём, как в русском развитие слова народ, что буквально означает «нарождённый».
Мы снова выходим на слово «род», имеющий одну основу со словом «Родина». Здесь также надо вспомнить про аналогичное Родине слово «Отечество», а также про слово «патриотизм», которое происходит от греческого «patris» - Отечество (ср. с греч. «pater»), т. е. Страна Отцов. Слово «патриотизм» подчёркивает именно мужественный, отцовский, патриархальный момент.
При этом, нация (народ) и страна (Отечество) связаны воедино. В словаре П. Я. Черных «Историко-этимологический словарь современного русского языка» (М.: Изд. «Русский язык», 1999. - Т. 1) читаем: «Отьчьство означало не только «отечество», но и «избранная страна», и «род», и «наследственные родовые права»… Слово отьчизна… в др.-рус. яз. значило: 1) «отцы», «предки», «род»; 2) «родовое владение», «вотчина»; 3) «право родового владения».
Род требует своей персонификации, и она происходит в Личности Отца На-Рода, который и есть Царь. И у Царя особый сущностный полюс, особое пространство, особый фарн. Там и находятся поданные - дети Нации. В мире Традиции они считаются детьми Царя-Отца и Земли-Страны - Родины (женский аспект Нации). И, в данном плане, просто необходимо вспомнить про Венчание на Царство.
В эллинской традиции рассказывается о том, как бог Кронос поглотил своих детей - будущих олимпийцев. Это воспринимается как некое злодеяние, при этом совершенно упускается из виду, что дети Кроноса пребывали внутри него живыми и здоровыми. То есть, речь не идёт о том поглощении, которое имеет место в нашей повреждённой реальности: о поглощении, которое сопровождается убийством. Можно предположить, что речь идёт о некоем докатастрофичеком поглощении, практиковавшимся в Райской Земле. Тогда всё находилось в Полноте Адама (Личностной Земли, вспомним про «адаму»-землю) и всё сохраняло свой лик. Нахождение в Адамовом Теле (Райской Церкви) вовсе не означало гибель, но наоборот сохраняло и преумножало ценность тех, кто после Грехопадения стали «осколками».
В данной оптике Кронос выступает как некий языческий образ Адама. А выпадение его детей из его Полноты можно считать образом Грехопадения, «Большого Взрыва», разделения Целого на «осколки». То есть, это и была катастрофа, которую эллинская традиция преподаёт как некое освобождение. А индоарийская и скандинавская традиции считают убийство и расчленение Пуруши-Имира чем-то «логичным» и «естественным» - созданием нашего мира, в то время как имело место его чудовищное, катастрофическое искажение.
Царь Мира сохраняет бытие множества осколков, не позволяя им сгинуть в небытийной аннигиляции. Он воспроизводит бытие циклически, вращая его Колесо. И в данном плане стоит вспомнить ещё одно имя Царя Мира - «Чакравартин» - «тот, который поворачивает колесо». Так, в буддийской и джайнисткой традиции именовали идеального Государя. В то же время линейное движение, несмотря на все упования прогрессистов является нисходящим и небытийным. (См. «Метафизические корни рационализма» - Глава 7. «Движение к Небытию и Великий причинно-следственный Раскол». - https://zavtra.ru/blogs/metafizicheskie_korni_ratcionalizma)
«Просто» Царь, «конкретно-исторический» Государь символически выражает (а, значит, полностью содержит, не отождествляясь) Царя Мира. Вокруг такого «конкретно-исторического» Царя и коло-вращается (вос-создаётся) родовой коллектив. Его самого можно даже назвать нацией - в плане персонификации родового коллектива.
В современном же мире под нацией понимается, чаще всего, гражданско-политический коллектив («etat-nation» - «нация-государство»), реже - этнический коллектив. В оптике же мира Традиции, нация - родовой коллектив детей Государя - отсюда и русское «Царь-Батюшка». Они, эти дети, содержатся в Полноте Монаршей Личности. (Как видим, тут действует именно родовой принцип.) Множественные личности содержатся в Единой Личности Монарха - подобно тому, как они содержались в Личности Антропоса Кроноса. (Метафизика этого эллинского бога есть метафизика Времени, см. «Древнее «эллинство»: искажение Традиции». - Глава 1. «Оболганный Кронос и мифология прогрессизма». - https://a-eliseev.livejournal.com/2218619.html)
Западные же нации Модерна формируются не как личности, а как множества, что придаёт им изрядную абстрактность, а следовательно, и некую небытийность. Это множество, подобно детям Кроноса, выпало из Полноты Монаршей Личности - в результате «великих» антимонархических революций Запада, направленных против Отца Рода. Без Царя-Отца Страна (Земля) там стала вдовой, и западные Нации вполне можно назвать нациями детей Вдовы. (В свете этого становится более понятным использование данного словосочетания в масонстве и не только.)
Глава 6. Царь и его Внутренняя Революция.
В «классическом» традиционализме сам Монарх, Царь часто воспринимается именно как «один из» (а в «одном из» - начало разделения Райской Полноты). Он воспринимается как первый из всех людей, у которого есть на это первенство необходимый небесный мандат. «Один из» венчает, завершает собой социальную «пирамиду». Более того, Царь, в такой оптике возглавляет благородное сообщество (сословие) «лучших людей»- аристократию, являясь «первым аристократом». Такова «олимпийская» модель традиционализма, которую противопоставляют современному миру с его «иерархией капиталов».
Всё это кажется весьма стройным, однако, историческая реальность безжалостно разрушает данное построение. Цари часто выступают против элиты, а элитарии часто подрывают власть Царя. Собственно, пресловутые «буржуазные революции» были, по большей части, заговором аристократов (весьма значительной их части), стремящихся освободиться от «гнёта» самодержавия и спокойно наращивать своё могущество. И в этом плане очень показателен феномен западноевропейского масонства, которое изначально было инициатической организацией вайшьев-«хозяйственнков» (строителей), но стало революционно-субверсивным движением - после инфильтрации, осуществлённой «просвещенными» аристократами. Решающая роль значительной части высшей знати в свержении «абсолютизма» очевидна. Пресловутый же «буржуазный авангард» умело направлялся знатью. Не случайно, во Франции, во время политического кризиса 1789 года, местом основных собраний недовольных был сад во дворце Пале-Рояль - резиденции герцога Орлеанского. Масонские ложи активнейшим образом действовали при королевском дворце, в них состояли герцоги Бульонские и герцоги Монморанси-Люксембургские. А окончательная консолидация масонства произошла в 1772-1773 годах, когда был заключен компромисс между «капитулом рыцарей», состоящим из буржуа, и аристократическим «капитулом императоров». Последние явно доминировали в этом альянсе.
Современная «денежная» (политическая и экономическая) элита Запада напрямую наследует элите «традиционной», и принцип у них один и тот же - одно множество подчиняет себе другое (меньшинство господствует над большинством). А во главе господствующего множества западных стран стоит «один из» - демократический лидер, управляемый элитами.
Архетип Царя не предполагает нахождение его внутри какого-либо множества. Само множество, в оптике Традиции, должно находиться внутри Царя, что символизирует Полноту Адама в Раю (Полноту Райской Церкви). Монарх символически воспроизводит единый Тотальный Субъект, соединяя разрозненные личности в некую Сверхличность. Это не столько личность, имеющая Мандат, сколько личность, символизирующая реальности высшего уровня - и, в силу этого, становящаяся сверхличностью.
Наш мир расколот - и также расколота личность Царя. Полнотой Царского является его архетип - Царь Мира, который проявляется в разных «конкретно-исторических» Царях. Место (пространство) его проявления - сущностный, качественный полюс, фарн «конкретно-исторического» Царя. Однако, внутри данной личности есть и количественный анти(полюс). И если первый можно сопоставить с Солнцем, то второй - с Луной, со светилом, которое светит отражёнными Царским светом.
Царя Мира - Вайшванару, Чакравартина - называют ещё Ману, имея ввиду именно царский архетип человеческого. Но есть и Ману сугубо земной, исторический, первый человек, который дал начало земному бытию всех людей. «Если Чакраварти представляет собой исключительно световой полюс архетипа (солнечный полюс), то Ману подобен луне, в полнолуние отражающей свет в максимальной степени (райский Адам), но могущей и не отражать его вовсе, как в новолуние, - замечает Александр Дугин. - Иными словами, Ману - это архетип отражающий. Любопытно заметить, что корни слов «человек» и «луна» во многих языках очень близки (нем. «Mensch» и «Mond», англ. «man» и «moon» и т.д.), что свидетельствует о естественности и осознанности символических взаимосвязей в языковых формах древних традиций. С другой стороны, этот же корень часто обозначает и «разум» - санскритское «manas», латинское «mens», русское «мысль» (этимологически родственное, кстати, слову «муж», т.е. «человек») и т.д. В этом случае речь идет уже о подчеркивании световой природы исторического Ману, замещающего в материальном мире субъекта, т.к. разум в пределах трибхуваны является наиболее субъектным качеством, происходящим прямо или косвенно от первоинтеллекта, буддхи. В этом смысле Ману как обладающий манасом (разумом) является одним из аспектов вираджа, глобального разума плотного космоса, свойственного Вайшванаре». («Пути Абсолюта». - М., Историко-религиозное общество «Арктогея», 1991.)
Внутри конкретной личности конкретного монарха находятся два начала - сверхличностное и индивидуальное. И если последнее предельно выражает состояние «один из», то первое предельно же выражает состояние «только один», которое, в свою очередь, выражает Единственность Абсолюта.
Личность Монарха находится между двумя полюсами, и от него требуется постоянно делать крайне сложный выбор. Собственно говоря, сущностный и субстанциональный полюса есть и у каждого человека. И каждый человек, как указывалось выше, также является Царём. Но сам Фарн самого Царя - совершенно особый, что и придаёт совершенно особое напряжение взаимодействию личности с указанными двумя полюсами.
Монарх сталкивается с недостаточностью (и даже ущербностью) одного, сугубо личностного (точнее - индивидуального) начала, и пытается, так или иначе, усилить в себе начало другое - сверхличностное. С этой целью он поднимает сверхличностное восстание против себя же самого, точнее, против своей «человеческой, слишком человеческой» половины. Данную половину можно назвать и Тенью, учитывая, что тень, как и луна, отражает Солнечный свет. (О символизме тени см. «Мир людей и мир Теней» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_tenej_mistika_podzemel_ya_)
Ярчайший пример такого восстания явил Иван Васильевич Грозный, отказавшийся от престола в пользу касимовского хана Симеона Бекбулатовича. Этот, весьма неординарный, поступок всегда ставил историков в тупик, и они выдвигали различные, слабо обоснованные гипотезы, сводя всё к политике или даже просто - к страху перед предсказаниями «волхвов». (Историк Сергей Соловьёв даже говорил о «политическом спектакле»). Между тем, здесь снова налицо непонимание - в рамках сознания Модерна. Сей же отказ очень легко «расшифровывается» в традиционном, духовно-мистическом ключе. Иван Грозный символически отказался от своего сугубо личностного статуса, но не в пользу Симеона Бекбулатовича, а для усиления начала сверхличностного.
К самому Симеону «бывший» царь обращался подчёркнуто самоуничижительно: «Государю великому князю Семиону Бекбулатовичю всеа Русии Иванец Васильев с своими детишками, с Ыванцом да с Федорцом, челом бьют». И в этом, безусловно, проявлялось юродство («священная провокация»), к которой был склонен Государь. «Юродство во Христе» подразумевает имитацию безумия. Оно нужно для того, чтобы подчеркнуть свое без-умие - по сравнению с Христом, отрешиться от мирского, рационалистического «ума»; и вызвать праведный гнев обычных людей, смирив себя. Грозный Царь, тоже был юродивым - отсюда и некоторые «странности» (странные - для современного человека) его характера. Показательно, что Грозный написал Канон Ангелу Грозному под псевдонимом Парфений Уродивый (Юродивый).
По сути, юродство означает радикальный выход человека за границы всех (духовных и мирских) иерархий, признание условными всех земных реалий. И в этом плане очень показателен образ былинного Ильи Муромца. Богатырь был стойким защитником Святой Руси и Веры, но при всем при том учинил некий «бунт». Во время него он собирал по Киеву «голи кабацкие» и сшибал стрелами золочёные маковки столичных церквей. Казалось бы, тут налицо противоречие, однако, вдумчивый наблюдатель, хорошо знакомый с многообразием православно-аскетического служения, легко признает сакральное значение буйства Ильи. Так, митрополит Иоанн (Снычев) («Самодержавие духа». - «Самодержавие духа: Очерки рус. самосознания / - Саратов, Надежда, 1995.) вполне обоснованно приписывает Муромцу «юродство во Христе», согласно ему, «бунт» Ильи вызван некоторым равнодушием киевской элиты к богатырскому служению. Воин-юродивый Илья не борется против Православия, он выступает против теплохладности, часто проявляющейся (в определённой мере) даже у самых достойных людей. Илья не боится, как и положено юродивому, перечить князю, хотя и никогда не доходит до бунтарства в его «левореволюционном» понимании. («Метасоциальный аспект Русского эпоса». - Глава 1. «Царь «Мира, Илья Муромец и путь Героя» - https://a-eliseev.livejournal.com/2220544.html)
Возвращаясь к юродству Ивана Грозного и его «рабскому» обращению к Симеону Бекбулатовичу, необходимо вспомнить о диалектической связи царского и рабского начал в разных древних традициях. «Раб замещает царя в смерти: умерщвление царя заменяется умерщвлением Раба, т.е. царя шутовского, мнимого, - пишет Н. Брагинская. - Царь как воплощение жизни умирает в Рабе - воплощении смерти, чтобы родиться снова царём. Так, хеттский царь обращается к своему обрядовому заместителю Рабу - военнопленному со словами: «Смотри! Меня вновь... (божество?) родило». Ещё солярная школа мифологов обратила внимание на то, что в мифах боги и герои, в которых на первый план выступает световая (солярная, астральная и пр.) характеристика, проходят фазу рабства, означающую по своей семантике временную смерть (закат светила, исчезновение тепла и света). Аполлон временный раб царей Адмета и Лаомедонта, Геракл - Эврисфея. Исследования П. Сентива вскрыли в таких фольклорных персонажах, как Золушка или героиня сказки Перро «Ослиная кожа», световое божество, которое переживает фазу смерти, выраженную метафорами унижения, рабства, скитальчества, рубища и грязи (перепачканное, обезображенное лицо); под грязными лохмотьями скрыт сверкающий наряд (космического, небесного облика, как три платья Ослиной кожи), под грязной тряпицей - звезда на лбу героя и т.п. По Сентиву, всё это - короли и королевы карнавала; в этих сказках видят также отражение свадебного и (или) инициационного обряда». («Раб» // «Мифы народов мира». - М., «Брэ», Олимп, 2000. - Т. 2)
Фаза «рабства» необходима для уничтожения своего прежнего ветхого «величия» и обретения величия нового, настоящего. Тема царско-рабского, безусловно, связана с темой узурпации и «возвращения Государя»: «Поскольку временная смерть изображается как временное отсутствие, заточение и рабство (с последующим отвоеванием трона, царства и жены), в повествовательном фольклоре появляется мотив неузнанного в рабском облике тайно вернувшегося царя, который изгоняет узурпатора. Образец такого рода героя - в гомеровском Одиссее, исполняющем на пирах женихов Пенелопы роль прислужника и нищего-попрошайки. («Древнее «эллинство»: искажение Традиции» - Глава 11. «Метафизическое путешествие хитроумного Одиссея» - https://a-eliseev.livejournal.com/2219923.html - А. Е.) Здесь же, возможно, следует усматривать генезис огромного числа мифов, сказок и преданий (а затем и литературных сюжетов) о подкидышах - принцах и принцессах по происхождению или даже детях богов, которые воспитываются в крестьянском доме или являются Рабами, слугами, но в конце концов бывают опознаны, получают царство и вступают в брак с царской дочерью (сыном). Мифологический образец сокрытия царского достоинства под рабским обличьем преобразовывал исторические предания. Так, в сказаниях о царе Соломоне, исследованных А. Н. Веселовским, Асмодей (смерть, чёрт) завладевает престолом Соломона, который, как нищий, просит у дверей подаяния. Иисус, терпящий поношения толпы и насмешки римских солдат, ещё немецким исследователем 19 в. П. Вендландом был поставлен в связь с царём сатурналий. Царь-мессия иудаизма в христианстве становится в одно и то же время Рабом на земле и царем на небе (царство не от мира сего), причем небесный царь претерпевает рабскую смерть». («Раб»)
Ещё одной формой Революции Царя является борьба против попытки элит повелевать «массами». В оптике мира Традиции, повелевать множеством (и большинством, и меньшинством) может только Царь, который тем самым символически выражает Небесного Владыку. Что же до элиты, то её основное преимущество состоит не в господстве над другими, но в преимущественном же самопожертвовании, которое способствует и Небесной, Божественной реализации. (В оптике Христианства это выражено как уподобление Жертве Христа.)
Блага, связанные с этим жертвованием, являются следствием несовершенства человеческой природы, повреждённой Грехопадением. Эти, выражаясь, по-современному, «бонусы» преодолеваются и преображаются особыми формами жертвенного служения. Таковыми формами являются духовная и воинская Аскеза.
Но, несмотря на всю жертвенную ориентацию мира Традиции, внутри элит весьма сильно стремление, так или иначе, подменить Царя, которое начинается с попытки представить его как «одного из» - владык. Между тем, человек Традиции был уверен - на земле должен быть один владыка, как один Владыка есть на Небе.
Поэтому, Царь неизбежно ограничивает элиты. И даже когда ей передаются какие-то владыческие функции, то они, до какого-то момента (усиления в 18 веке господства аристократии - в ущерб власти Царя) не считаются какой-то там неотъемлемой привилегией. Они считаются такой функцией, которую Царь может дать и взять обратно. Причём - дать именно для Служения себе. При этом, само владычество весьма условно. Так, в Московской Руси (до 1675 года) крепостные были прикреплены не к личности владельца, а к земле. И тут налицо весьма мощный символизм - владелец крепостных рассматривался не как владыка, подобный Царю. Владыкой крепостных был Царь.
И здесь необходимо особо подчеркнуть, что Царское Могущество не столько в том, чтобы подчинять личности, неизбежно оказываясь тем самым вне их: само подчинение есть воздействие чего-то внешнего. Оно, в первую очередь, в том, чтобы содержать эти личности в некоей Полноте, которая является Сверхличностью. Для этого Царь должен был принадлежать к единому Царскому Роду, который ведёт происхождение от убитого Царя Золотого Века. Тем самым это убийство как бы отменяется, точнее, «снимается», а Царь символически воскресает в потомке - преображенным, новым, преодолевающим ветхость. И, безусловно, необходимо понимать своё положение, не позволяя элитариям подчинить себя и использовать сакральные царские энергии в целях подпитки различных олигархий.
И тут очень важна, так сказать, оперативная сторона Царского, которая заключается в совокупности действий, направленных против порабощения одной частью социума - другой его части. (Это порабощение воспроизводит расчленение изначального Тотального Субъекта.) Безусловно, Царь предотвращает и порабощение социума внешними, чужеземными силами.
И тут сразу же вспоминается Опричнина Царя Ивана Грозного, как раз и бывшая альтернативой всем элитам Руси - и боярской, и дворянской. Когда же Царь заметил, что она превращается в новую аристократию, то он ликвидировал новое (и уже ставшее старым) образование.
В заключении надо сделать одну существенную оговорку. Традиционалистское отрицание господствующих отнюдь не совпадает с отрицанием леворадикальным, предполагающим возникновение совершенно гомогенного, социально однородного общества. «Сословные» различия между людьми есть и будут, они есть следствие раскола сначала Райской Земли, а потом и сверхсоциума Золотого Века. Попытка ликвидировать социальные различия есть попытка вернуть безвозвратно утерянное, подобное попытке склеить разбитую прекрасную вазу. Социальные различия должны быть, но не в плане возвышения одних сословий над другими, а в плане максимально полной реализации сословиями своего особого потенциала. Сословное общество должно быть горизонтальным, Вертикалью же выступает только и исключительно Царь, в котором и воспроизводится как потерянное единство Земли-Церкви, так и потерянное единство Земли-Общества.
В завершении «элитарной» темы необходимо заметить, что само стремление к всемогуществу элит тесно связано с возникновением и утверждением многобожия. Этому опять же способствовало решение Адама стать «одним из», которое и привело к рассечению образа Единого Бога. Отсюда появилась идея того, что богов - множество, и они отдельны друг от друга. Также - как отдельны друг от друга и люди, ставшие «осколками» - после Большого Взрыва. Далее была, вполне логично, допущена возможность того, что отдельный человек вполне может стать отдельным, суверенным, всемогущим и бессмертным богом - если только сможет и захочет. Серьёзные предпосылки для такого самомнения давал высочайший онтологический статус людей Золотого Века. Они жили в посткатастрофическом мире, но все равно сохраняли очень многое от Адамова могущества. В частности, они жили несколько сот лет, как о том сообщает «Книга Бытия». Такого отделения от Бога как в предпотопные (да и последующие - до пришествия Христа) времена ещё не было. Это близость и это могущество вселяли ложные надежды, столь характерные для сознания, искажённого Грехопадением.
Как можно предположить, ситуация серьёзнейшим образом осложнялась наличием некоей особой прослойки, которую Эфиопская «Книга Еноха» именует «Стражами». И для продолжения разговора о ней требуется сделать некий экскурс в эллинскую и скандинавскую мифологии.
В эллинской традиции рассказывается о битве двух сакральных «рас» - титанов и богов. При этом, боги сражаются ещё и с гигантами, которые выступают этаким воплощением хтонического ужаса. Тут стоит разобраться, ибо у эллинов очень многое искажено, причём, радикально.
Для начала заметим, что сами боги освободили «существ стихий» - сторуких (гекатонхе́йров), которых Уран заточил под землёй. Их они использовали против титанов. (Кстати, титаны - древнее олимпийских богов. Но это тема отдельного разговора.) Складывается такое впечатление, что боги и были причиной появления существ стихий, то есть, тех же самых гигантов. Но эллины богов «оправдали», как бы «расщепив» единый сюжет - на два. Полностью умолчать о связи богов с гигантами было нельзя, поэтому сообщили только о связи со сторукими, причём объяснили её необходимостью борьбы с титанами.
Теперь посмотрим, что говорят по этому поводу другие традиции. Здесь стоит процитировать Юлиуса Эволу, который, кстати, подобно многим другим «классическим»традиционалистам «зациклился» на «олимпизме»: «В Эддах Асы, «божественные герои» обратились к «существам стихий» с просьбой построить для них крепость в «центральном регионе», город Асгард в земле Митгард. В качестве платы за работу гиганты потребовали себе «божественную женщину» Фрейю, а кроме того «луну и солнце». Не получив желаемого, так как Асы не допустили узурпации высших сил существами, принадлежащими нижним стихиям, - гиганты начали войну, которая фатальным образом привела, к «сумеркам богов». Подобно этому, в ирландском цикле Неймхейдх использовал фоморов для строительства крепости, но впоследствии, испугавшись, как бы они сами не завладели ей, он разрушил ее. Но это не помешало тому, что потомки Неймхедха все же были порабощены фоморами, жившими в Торинис, в крепости на острове, расположенном к северо-западу от Ирландии. И вслед за тем, после попытки восстать, они были окончательно истреблены фоморами, подобно тому, как в эддических сагах борьба Асов против сил стихий заканчивается сумерками богов, закатом Асов. По всей видимости, в обоих случаях мы имеем дело с описанием начала «титанического» цикла на обломках цивилизации, прямо принадлежащей примордиальной эпохе». («Мистерии Грааля» // «Милый ангел». - № 1. 1991.)
Эвола «пнул» титанов, причём совершенно нелогично. Непонятно, какой может быть титанический цикл на обломках примордиальной цивилизации? Титаны гораздо примордиальнее. Но всё же главное им подмечено точно - «существа стихий», гиганты - пробуждены именно богами.
Теперь дополним нордические данные - данными апокрифическими (которые мы используем сугубо в метаисторическом ключе). В указанной Эфиопской «Книге Еноха» рассказывается о неких «сынах Божиих», которые сначала были посланы, в качестве «стражей» на землю. Они должны были наставлять людей. Но впоследствии эти самые стражи «осквернились с дочерьми человеческими, и взяли себе жен, и поступили как сыны земли, и родили сынов-исполинов». Исполины, повзрослев, стали пожирать произведения труда и люди оказались не в состоянии прокормить себя. Исполины же задумали уничтожить людей, пожрав их. И они начали грешить «против всех птиц и зверей земных, и пресмыкающихся, ползающих по земле и животных, обитающих в воде и в небесах, и рыб морских, и пожирать плоть друг друга, и пить кровь...».
«Сыны Божии» это, собственно и есть олимпийские боги, породившие гигантов-исполинов. Очевидно, это какая-то часть древних элитариев, на которых была возложена некая особая миссия «стражей». (Или же они возомнили, что такая миссия на них возложена.) Они попытались «наставлять» людей, и это наставничество, судя по всему, вылилось в стремление подчинить людей своей элитарной группировке. В результате, «сыны Божии» претерпели инволюцию, породив чудовищ. Возможно, здесь имели место быть некие магические эксперименты, направленные на сильнейшую активизацию «психического», душевного, звериного начала - с целью дополнить духовное могущество гипертрофированным душевным. Так, собственно, и появилось зверочеловечество. («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
Возникла гиперкшатрийская линия, основанная на чрезвычайном разогреве именно звериного начала. И здесь многое основано на каннибализме и вампиризме. ( «Метафизика вампиризма» - https://varvar.ru/arhiv/texts/eliseev6.html).
Один из ярчайших примеров такого гиперкштризма даёт «Сказание о Славене и Русе» (17 век): «Болший сын оного князя Словена - Волхов бесоугодный и чародей, лют в людех тогда бысть и бесовскими ухищрении и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя коркодела и залегаше в той реце Волхове водный путь. И непоклоняющихся ему овых пожираше, овых изверзая потопляше. Сего же ради люди, тогда невегласи (невежды), сущим богом окаянного того нарицаху. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собрания бесовского градок мал на месте некоем, зовомом Перыня, идеже и кумир Перун стояше. И баснословят о сем Волхве невегласи, глаголюще: «В боги сел».
С тех пор элиты активно используют «существ стихий», несмотря на то, что они частенько им мешают. (В частности, речь идёт о революционно-субверсивной линии в масонерии.) А иногда даже выходят из-под контроля и даже создают некую «альтернативу» - как большевики. В данном плане очень показательная картина Кустодиева - «Большевик», где над народными массами возвышается гигант с красным флагом. Флагом цвета Крови, что отсылает нас к весьма тревожному символизму. Но не только тревожному, учитывая изначальное значение красного цвета - как воинского и даже Царского.
В конце времён «гиганты» выступят как демонические орды Гогов и Магогов. Именно об этом сказано в «Откровении Мефодия Патарского»: «В последние дни перед концом мира Гог и Магог выйдут на землю Израильскую. Это цари языческие, которых закрыл царь Александр с северной стороны... и все, людоедами называемые, имеющие песьи головы. Ибо люди... есть начнут плоть человеческую и кровь пить, как воду. И эти люди растлят землю и осквернят ее».
Это будет настоящая армия Апокалипсиса (киношные зомби - вполне о них), которую спустят с цепи элитарии «боги языческие». (Об их кастовой сути см. «Кастовая суть гиперэлит» - https://a-eliseev.livejournal.com/2216694.html)
И их разрушительная сила потрясёт всех, в том числе и сами элиты. «Боги», сеющие ветер, пожнут бурю.
Часть III - https://a-eliseev.livejournal.com/2228527.html