Инверсивный полёт в Подсолнечное царство и преодоление инверсии
Былина «Царство подсолнечное» повествует о том, как при дворе царя Василия Михайловича два мастера создали чудесные предметы. Один - золотую уточку, которая способна плавать по воде и жевать покрошенное варёное яйцо. Второй же смастерил из дерева «орла самолётного», способного летать по небу.
Царевич Иван Васильевич нашёл орла и полетел в небеса, желая достичь солнца. Попал же он в некое Подсолнечное царство, где:
«Стоял терем-золоты верхи,
Круг этого терема был белый двор
О тых воротах о двенадцати,
О тых сторожах о строгиих.
Он начал у них выспрашивать»
Стражи, несмотря на всю свою строгость, всё же поведали Ивану Васильевичу о том, что в тереме заключена Марья - дочь царя Лиховида. Её царь сохраняет от беременности, которая, должна была, по предсказания наступить в 16 лет.
Царевич проникает в башню, чье верхнее окошко открыто. В башне Иван встречает Марию и они влюбляются друг в друга. Вскоре у влюблённых рождается сын, коего и нарекли Федором. Иван Васильевич забирает сына из Подсолнечного царства, но не воспитывает его, а отдаёт некоей бабушке-задворенке. О своей же возлюбленной, матери сына, он и вовсе забывает. Однако, Иван оставляет сыну перстень и одежду. Возмужав, Фёдор Иванович отправляется в услужение к богатому купцу - приказчиком. Иван Васильевич именно в это время решил сосватать себе дочку у родовитого боярина. И дочка - Анна Дмитриевна - занималась приготовлением к свадьбе. Слуги её зашли в лавку и были потрясены красотой Фёдора, даже ничего и не купив. А, по возвращении, они рассказали Анне про красивого приказчика. В результате, оба влюбились друг в друга.
Узнав об этом, царь решает казнить Фёдора, но по одежде и перстню узнаёт своего сына - и вспоминает об оставленной возлюбленной. Происходит счастливый конец - Фёдор женится на Марье, а Иван забирает Марью из Подсолнечного царства.
Попробуем разобрать сюжет данной былины. Полёт на Небо, к Солнцу - это устремлённость к Райско-ангелическому региону Духа. Иван должен попасть в Солнечное Царство, очутиться в Центре Мира, достичь его бытийного Полюса. Царский сын призван был встретиться с Царём Мира, сверхличностным Принципом, которого в разных традициях именуют Вайшванарой, Чакравартином, Мельхиседеком, Белым Царём. Вовсе не обязательно понимать этот полёт именно пространственно. Всё могло происходить, как говорится, не «сходя с места». Главное - реализация Царём высшего, Духовного начала.
Однако, Иван попадает именно в Под-солнечное царство. То есть, он устремляется к тому, что находится под Солнцем. Иван движется к Луне, («солнцу мёртвых») которая есть символ психоэмоциональный регион Души (Нави). («Мир Людей и мир Теней» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_tenej_mistika_podzemel_ya_)
Иван Васильевич очутился на периферии нашего мира, которая граничит с Душой (Навью) и которая есть его анти-полюс, анти-центр. Там правит анти-царь Лихо-вид. Тут стоит вспомнить Лихо Одноглазое, которое персонифицирует «злую долю». Оно - одного ряда с фоморами кельтских мифов, имеющих один глаз, одну ногу и одну руку. Они видны наполовину, так как другая половина находится именно в Нави - мире теней. Лихо и фоморы символизирует искажение, инверсию, инверсию.
Марья - это Душа Мира, Женский Принцип, от которого отделяется и похищается часть, становящаяся М(а)ореной богиней смерти, повреждённым началом. Именно такова Марья в былине об Иване Годиновиче, именуемого и Гаденовичем, т. е. гадом, Змеем. Последний похищает Марью, венчанную на Кощее. Кощей пытается её вернуть, но гибнет - как и Марья. Конечно, сюжеты разнятся, но суть та же. («Традиция и Софийность» - Глава 6. «Марья Моревна и Кощей убиенный» - https://zavtra.ru/blogs/traditciya_i_sofijnost_)
В рассматриваемой былине Иван освобождает Марью лишь частично - тем, что восстанавливает «нормативную» связь - Дух (Царь, Принцип) Мира, по сути - берёт в жёны повреждённую, похищенную Душу (Царицу) Мира, которая должна быть его «проекцией» и которая ею становится, причём от неё рождается сын. Но сама она всё же остаётся в Лиховидовом царстве.
Происходит это потому, что Иван искажает инициатическое действо, путая Духовное с Душевным. (*)
Он оказывается не готов к духовной реализации.
Здесь будет уместным сравнить полёт Ивана Васильевича и полёт Александа Македонского (легенда об этом полёте была очень популярна на Руси). «В легенде сообщается: «Александр приказал запрячь в трон четырех сильных птиц, которым три дня не давали есть. Он сам сел на трон и высоко поднял два копья, на которых были привязаны куски мяса. Птицы, стремясь к последнему, подняли на воздух трон с Александром. На большой высоте Александру встретилась птица с лицом человека и приказала ему вернуться на землю. Когда Александр взглянул вниз, он, глубоко под собой, увидел громадную, свернувшуюся в кольцо змею и в центре кольца маленький помост. Птица объяснила ему, что змея есть море, а помост - земля, окруженная морем. По приказанию птицы Александр опустил копья, и птицы полетели вниз и благополучно спустили его на землю, но так далеко от места взлета, что ему лишь с большим трудом удалось достичь своего войска».
Как представляется, здесь описано Царское стремление к высшему, духовному Небу, к Раю. Три голодных дня у четырех птиц может указывать на какую-то аскетическую практику, связанную с постничеством. Птицы символизируют животное (душевное, «яростно-желательное) начало, которое подчинено Духу. В некоторых вариантах Царь отправляется к Небу на грифонах, а грифоны как раз лучше всего выражают это подчинение. (Глава 10. «Гиперборейский Грифон и его Орден».)
Птица с человеческим лицом - есть указание на зверочеловеческое, на душевное, которое пытается противодействовать духовному устремлению. Это начало обращает взоры Царя вниз, на землю. И он видит мощь Змея (небытийного, периферийного анти-полюса), который окружает Землю. И Змей отождествляется с Морем, что вполне «логично», именно в Мировом Океане и находится Змей-Ермунганд.
Душевное начало оказывается сильнее, Александр вынужден прервать свой полёт. Это выражает двойной символизм Царской крови, в личности Царя есть некая ветхость, которую надо преодолевать. И там два начала, предельно выраженные. Внутри - свой Змей, и он очень силён, в Царской крови особенно - как и особенно сильно там действие высших, духовно-райских, ангелических влияний. (Глава 7. «Кровь Змия и его усмирение».) («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - Глава 12. «Духовный полёт и душевное противодействие» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
Вот и в Иване Васильевиче тоже очень сильно проявилось ветхое, существующее внутри Царского. Он реализовал Душевное вместо Духовного и не смог освободить до конца свою «проекцию». Однако, он же оставил сыну перстень и одежду, проявив готовность к дальнейшему действию по восстановлению и утверждению Царского, по очищению его от внутренней ветхости. И это действо было осуществлено - Мария освобождается из Под-солнечного (Лиховидова) царства. А царевич Фёдор восстанавливает своё Царское достоинство, которое умаляется в статусе купеческого «приказчика». (Здесь также можно найти указание и на, как сказал бы Юлиус Эвола, «кастовую деградацию»).
Обращает на себя внимание имя - «Иван Васильевич», которое заставляет вспомнить Ивана Четвёртого Грозного. К слову, в былине сам Иван именуется «грозным царём». Это, конечно, не случайно. Для Ивана Грозного было характерно полное понимание наличия внутри Царского - ветхого, преодоление коего требует некоей Внутренней Революции. Именно её и осуществил Грозный Царь. («Метаполитика Царя» - Глава 6. «Царь и его Внутренняя Революция» - https://a-eliseev.livejournal.com/2228273.html)
В заключении стоит рассмотреть указанных выше мастеров. Мастер, создавший орла, явно устремлён к Небу. Орёл сделан из Древа, что указывает на Древо Миров - нетварную вертикаль, которая пронизывает разные тварные регионы.
Мастер же создавший утку, возможно, ориентирован на стихию воды, символизирующую изначальный хаос: «Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:2)
В язычестве данный хаос существовал «сам по себе». В библейской оптике он был сотворён, после чего из него возник и мир оформленных вещей. Первобытный хаос содержится («плещется») внутри каждой «вещи». Он нужен для того, чтобы человек имел возможность выбора между Нетварным Бытием и тварным не(недо)бытием, иначе он был бы «автоматом Абсолюта».
Уточка мастера жуёт крошёное яичко, в чём можно увидеть указание на изначальную метакосмическую катастрофу «Большого Взрыва», расчленения мира. Ведь, согласно древним языческим традициям, мир возник из золотого, плавающего Яйца. Это, конечно, наш мир, повреждённый в Грехопадении, мир «осколков». («Метаполитика Царя» - Глава 3. «Царская Полнота и Полнота Райской земли» - https://a-eliseev.livejournal.com/2228083.html)
Тут стоит вспомнить Стратим-птицу русских духовных стихов: «...Она описывается как «всем птицам мать», которая держит весь белый свет под своим правым крылом. Живёт Стратим на океане-море, там же она производит и своих детей. И здесь необходимо сопоставить её с Алконостом, которая несёт свои яйца в морскую глубину - во время зимы. Какое-то время они находятся в глубинах, потом всплывают, после чего Алконост их высиживает.
Море-океан есть символ изначального хаоса недобытия, из которого, согласно языческой космогонии, богами сотворен мир. К слову, надо напомнить, что в русских сказаниях мир творится из некоего «досельского окияна озера» двумя птицами - белой и чёрной. В них видят Белобога и Чернобога.
Близость к водной стихии двух птиц указывает на некую хаотичность Мировой Души. И Стратим-птице тоже присуща тревожность - она топит гостиные корабли с драгоценными товарами». («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - Глава 11. «Алконост, Сирин, Гамаюн и Стратим: птичьи образы Мировой Души» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
(*) В малороссийских сказаниях повествуется о некоем великане, который вознамерился забраться на «бескрайнее небо». Но Господь его туда не пустил - и великан именно что застрял. Здесь вспоминает Рене Генон, который писал о «святых сатаны» - людях, которые занимались инициатическими практиками, надеясь достичь неких запредельных вершин. Однако, путь туда для них оказался закрыт, и они попытались вернуться назад. Да вот не тут-то было, ведь во время этих практик произошли некие весьма сильные изменения.Практикующие приобрели некое могущество, но оно не духовное, а душевное («психическое»).
Царевич Иван Васильевич нашёл орла и полетел в небеса, желая достичь солнца. Попал же он в некое Подсолнечное царство, где:
«Стоял терем-золоты верхи,
Круг этого терема был белый двор
О тых воротах о двенадцати,
О тых сторожах о строгиих.
Он начал у них выспрашивать»
Стражи, несмотря на всю свою строгость, всё же поведали Ивану Васильевичу о том, что в тереме заключена Марья - дочь царя Лиховида. Её царь сохраняет от беременности, которая, должна была, по предсказания наступить в 16 лет.
Царевич проникает в башню, чье верхнее окошко открыто. В башне Иван встречает Марию и они влюбляются друг в друга. Вскоре у влюблённых рождается сын, коего и нарекли Федором. Иван Васильевич забирает сына из Подсолнечного царства, но не воспитывает его, а отдаёт некоей бабушке-задворенке. О своей же возлюбленной, матери сына, он и вовсе забывает. Однако, Иван оставляет сыну перстень и одежду. Возмужав, Фёдор Иванович отправляется в услужение к богатому купцу - приказчиком. Иван Васильевич именно в это время решил сосватать себе дочку у родовитого боярина. И дочка - Анна Дмитриевна - занималась приготовлением к свадьбе. Слуги её зашли в лавку и были потрясены красотой Фёдора, даже ничего и не купив. А, по возвращении, они рассказали Анне про красивого приказчика. В результате, оба влюбились друг в друга.
Узнав об этом, царь решает казнить Фёдора, но по одежде и перстню узнаёт своего сына - и вспоминает об оставленной возлюбленной. Происходит счастливый конец - Фёдор женится на Марье, а Иван забирает Марью из Подсолнечного царства.
Попробуем разобрать сюжет данной былины. Полёт на Небо, к Солнцу - это устремлённость к Райско-ангелическому региону Духа. Иван должен попасть в Солнечное Царство, очутиться в Центре Мира, достичь его бытийного Полюса. Царский сын призван был встретиться с Царём Мира, сверхличностным Принципом, которого в разных традициях именуют Вайшванарой, Чакравартином, Мельхиседеком, Белым Царём. Вовсе не обязательно понимать этот полёт именно пространственно. Всё могло происходить, как говорится, не «сходя с места». Главное - реализация Царём высшего, Духовного начала.
Однако, Иван попадает именно в Под-солнечное царство. То есть, он устремляется к тому, что находится под Солнцем. Иван движется к Луне, («солнцу мёртвых») которая есть символ психоэмоциональный регион Души (Нави). («Мир Людей и мир Теней» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_tenej_mistika_podzemel_ya_)
Иван Васильевич очутился на периферии нашего мира, которая граничит с Душой (Навью) и которая есть его анти-полюс, анти-центр. Там правит анти-царь Лихо-вид. Тут стоит вспомнить Лихо Одноглазое, которое персонифицирует «злую долю». Оно - одного ряда с фоморами кельтских мифов, имеющих один глаз, одну ногу и одну руку. Они видны наполовину, так как другая половина находится именно в Нави - мире теней. Лихо и фоморы символизирует искажение, инверсию, инверсию.
Марья - это Душа Мира, Женский Принцип, от которого отделяется и похищается часть, становящаяся М(а)ореной богиней смерти, повреждённым началом. Именно такова Марья в былине об Иване Годиновиче, именуемого и Гаденовичем, т. е. гадом, Змеем. Последний похищает Марью, венчанную на Кощее. Кощей пытается её вернуть, но гибнет - как и Марья. Конечно, сюжеты разнятся, но суть та же. («Традиция и Софийность» - Глава 6. «Марья Моревна и Кощей убиенный» - https://zavtra.ru/blogs/traditciya_i_sofijnost_)
В рассматриваемой былине Иван освобождает Марью лишь частично - тем, что восстанавливает «нормативную» связь - Дух (Царь, Принцип) Мира, по сути - берёт в жёны повреждённую, похищенную Душу (Царицу) Мира, которая должна быть его «проекцией» и которая ею становится, причём от неё рождается сын. Но сама она всё же остаётся в Лиховидовом царстве.
Происходит это потому, что Иван искажает инициатическое действо, путая Духовное с Душевным. (*)
Он оказывается не готов к духовной реализации.
Здесь будет уместным сравнить полёт Ивана Васильевича и полёт Александа Македонского (легенда об этом полёте была очень популярна на Руси). «В легенде сообщается: «Александр приказал запрячь в трон четырех сильных птиц, которым три дня не давали есть. Он сам сел на трон и высоко поднял два копья, на которых были привязаны куски мяса. Птицы, стремясь к последнему, подняли на воздух трон с Александром. На большой высоте Александру встретилась птица с лицом человека и приказала ему вернуться на землю. Когда Александр взглянул вниз, он, глубоко под собой, увидел громадную, свернувшуюся в кольцо змею и в центре кольца маленький помост. Птица объяснила ему, что змея есть море, а помост - земля, окруженная морем. По приказанию птицы Александр опустил копья, и птицы полетели вниз и благополучно спустили его на землю, но так далеко от места взлета, что ему лишь с большим трудом удалось достичь своего войска».
Как представляется, здесь описано Царское стремление к высшему, духовному Небу, к Раю. Три голодных дня у четырех птиц может указывать на какую-то аскетическую практику, связанную с постничеством. Птицы символизируют животное (душевное, «яростно-желательное) начало, которое подчинено Духу. В некоторых вариантах Царь отправляется к Небу на грифонах, а грифоны как раз лучше всего выражают это подчинение. (Глава 10. «Гиперборейский Грифон и его Орден».)
Птица с человеческим лицом - есть указание на зверочеловеческое, на душевное, которое пытается противодействовать духовному устремлению. Это начало обращает взоры Царя вниз, на землю. И он видит мощь Змея (небытийного, периферийного анти-полюса), который окружает Землю. И Змей отождествляется с Морем, что вполне «логично», именно в Мировом Океане и находится Змей-Ермунганд.
Душевное начало оказывается сильнее, Александр вынужден прервать свой полёт. Это выражает двойной символизм Царской крови, в личности Царя есть некая ветхость, которую надо преодолевать. И там два начала, предельно выраженные. Внутри - свой Змей, и он очень силён, в Царской крови особенно - как и особенно сильно там действие высших, духовно-райских, ангелических влияний. (Глава 7. «Кровь Змия и его усмирение».) («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - Глава 12. «Духовный полёт и душевное противодействие» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
Вот и в Иване Васильевиче тоже очень сильно проявилось ветхое, существующее внутри Царского. Он реализовал Душевное вместо Духовного и не смог освободить до конца свою «проекцию». Однако, он же оставил сыну перстень и одежду, проявив готовность к дальнейшему действию по восстановлению и утверждению Царского, по очищению его от внутренней ветхости. И это действо было осуществлено - Мария освобождается из Под-солнечного (Лиховидова) царства. А царевич Фёдор восстанавливает своё Царское достоинство, которое умаляется в статусе купеческого «приказчика». (Здесь также можно найти указание и на, как сказал бы Юлиус Эвола, «кастовую деградацию»).
Обращает на себя внимание имя - «Иван Васильевич», которое заставляет вспомнить Ивана Четвёртого Грозного. К слову, в былине сам Иван именуется «грозным царём». Это, конечно, не случайно. Для Ивана Грозного было характерно полное понимание наличия внутри Царского - ветхого, преодоление коего требует некоей Внутренней Революции. Именно её и осуществил Грозный Царь. («Метаполитика Царя» - Глава 6. «Царь и его Внутренняя Революция» - https://a-eliseev.livejournal.com/2228273.html)
В заключении стоит рассмотреть указанных выше мастеров. Мастер, создавший орла, явно устремлён к Небу. Орёл сделан из Древа, что указывает на Древо Миров - нетварную вертикаль, которая пронизывает разные тварные регионы.
Мастер же создавший утку, возможно, ориентирован на стихию воды, символизирующую изначальный хаос: «Земля же была безвидна и пуста и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Быт. 1:2)
В язычестве данный хаос существовал «сам по себе». В библейской оптике он был сотворён, после чего из него возник и мир оформленных вещей. Первобытный хаос содержится («плещется») внутри каждой «вещи». Он нужен для того, чтобы человек имел возможность выбора между Нетварным Бытием и тварным не(недо)бытием, иначе он был бы «автоматом Абсолюта».
Уточка мастера жуёт крошёное яичко, в чём можно увидеть указание на изначальную метакосмическую катастрофу «Большого Взрыва», расчленения мира. Ведь, согласно древним языческим традициям, мир возник из золотого, плавающего Яйца. Это, конечно, наш мир, повреждённый в Грехопадении, мир «осколков». («Метаполитика Царя» - Глава 3. «Царская Полнота и Полнота Райской земли» - https://a-eliseev.livejournal.com/2228083.html)
Тут стоит вспомнить Стратим-птицу русских духовных стихов: «...Она описывается как «всем птицам мать», которая держит весь белый свет под своим правым крылом. Живёт Стратим на океане-море, там же она производит и своих детей. И здесь необходимо сопоставить её с Алконостом, которая несёт свои яйца в морскую глубину - во время зимы. Какое-то время они находятся в глубинах, потом всплывают, после чего Алконост их высиживает.
Море-океан есть символ изначального хаоса недобытия, из которого, согласно языческой космогонии, богами сотворен мир. К слову, надо напомнить, что в русских сказаниях мир творится из некоего «досельского окияна озера» двумя птицами - белой и чёрной. В них видят Белобога и Чернобога.
Близость к водной стихии двух птиц указывает на некую хаотичность Мировой Души. И Стратим-птице тоже присуща тревожность - она топит гостиные корабли с драгоценными товарами». («Мир Людей и мир животных: инволюция и преображение» - Глава 11. «Алконост, Сирин, Гамаюн и Стратим: птичьи образы Мировой Души» - https://zavtra.ru/blogs/mir_lyudej_i_mir_zhivotnih_involyutciya_i_preobrazhenie_traditcionalistskie_ocherki)
(*) В малороссийских сказаниях повествуется о некоем великане, который вознамерился забраться на «бескрайнее небо». Но Господь его туда не пустил - и великан именно что застрял. Здесь вспоминает Рене Генон, который писал о «святых сатаны» - людях, которые занимались инициатическими практиками, надеясь достичь неких запредельных вершин. Однако, путь туда для них оказался закрыт, и они попытались вернуться назад. Да вот не тут-то было, ведь во время этих практик произошли некие весьма сильные изменения.Практикующие приобрели некое могущество, но оно не духовное, а душевное («психическое»).