Академгородок, 1963. Часть 27. Медицина в СО АН. Чепурная Н.В. Убийство президента Кеннеди. Частушка
Продолжение главы Академгородок, 1963.
Начало см. части 1 -- 10, 11 -- 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961 и 1962 гг.
Любочку переводят завлабом
Новый 1963-1964 учебный год начался для Любочки с крупных изменений в работе. Волштейн освободил ее от должности ассистента и назначил завлабом, а завлаб в университете это совсем не то же, что в научно-исследовательском институте. Здесь это просто хозяйственник, материально ответственный за все, что есть на кафедре и снабженец. Порядки на кафедре изменились. Волштейн был формален и безаппеляционен.
- Почему вы взяли так мало?
- Привезли для всех кафедр. Я и так взяла на два года.
- Надо было взять больше. А вдруг потом не будет?
Любочка теперь ходила на работу, как на каторгу. И приходила притихшей и потухшей.
строятся студенческие общежития
За университетом к новому учебному году построили два общежития на 812 мест каждое (№3 и №4). В одном стали жить студенты физического, а в другом естественного факультетов. В этом же году начала строиться и студенческая столовая на 300 посадочных мест. Порадовало, что не только аспирантам выделили по отдельной комнате, но и студентам-старшекурсникам, если они учились на отлично. Но особенно приятно было то, что комнаты выделялись и семейным парам. Эти молодые семьи были завсегдатаями нашей жилищной комиссии, но мы им ничем помочь не могли. Профком НГУ не входил в состав ОКП, а Сибирское отделение выделяло жилье университету только для научных сотрудников высшего звена. Университет должен был строить жилье для своего постоянного персонала, как и общежития, самостоятельно, за счет выделяемых ему средств.
Студенческую столовую и еще три общежития построили только в 1964-1965. Потом построили другие общежития: «десятку», «девятку» и две «восьмерки». Здесь же впоследствии появилась и физматшкола с общежитием для фымышат. Правая сторона улицы, пробитой в сосновом бору, которая вначале называлась Больничной (так в проекте), а впоследствии улицей Пирогова, оказалась застроенной на довольно значительное расстояние.
Зато левая сторона, которую мы называли «Лисьи горки» из-за обилия лисьих нор, которые возбуждали нашу собаку красивую белую фокстерьершу Дези, осталась застроенной лишь частично корпусами больницы и только вдоль улицы. Там с ранней зимы была лыжня, любимое мест лыжников, любящих пересеченную местность. В воскресенье там поднимались с холма на холм по лыжне целыми семьями. Правда, студентов среди лыжников было почему-то немного.
больница с поликлиникой Медсанотдела СО АН
Пока народу было совсем мало, обходились небольшим стационаром. Сначала на Обводной ул. (будущей Терешковой), потом - на Академической ул. (теперь Морской пр.) в том же здании, что и поликлиника. Но народ быстро прибавлялся, в поликлинику образовались очереди, а стационар был явно недостаточен. Но это были временные трудности. Больница на Больничной ул. (теперь ул. Пирогова) уже во-всю строилась, и все ходили смотреть на главный ее корпус, который казался очень большим.
Главврачом больницы с поликлиникой был Борис Алексеевич Чевалков. Больница и детские учреждения подчинялись Медико-санитарному отделу (МСО; впоследствии отдел был преобразован в управление), где командовала врач-фтизиатр Нина Владимировна Чепурная, которая пришла в МСО из новосибирского горздравотдела, с должности его руководителя. Она и создала МСО и была его первым начальником.
Профсоюзы в СССР к здравоохранению имели косвенное отношение, но всё-таки имели. Прежде всего, именно они оплачивали больничные листы и декретные отпуска (по беременности и родам, например). На это были предусмотрены в их бюджете специальные средства «социального страхования». Обычно говорили просто - средства соцстраха. Нам «спускали» из обкома профсоюза план по соцстраху, и если выплаты по больничным превышали установленные в плане цифры, например, во время эпидемий, нас журили и требовали, чтобы мы проводили профилактическую работу. Такая работа, в общем-то, велась, но часть ее шла мимо нас - по линии Минздрава делались, например, профилактические прививки. А профсоюзы должны были следить за условиями труда, - чтобы в рабочих помещениях было тепло, не сквозило и чтобы при работе во вредных условиях труда была соответствующая защита, чтобы давали молоко «за вредность» и чтобы был введен сокращенный рабочий день для «вредных» профессий. Ну и в порядке профилактики на всех предприятих и во всех учреждениях была введена производственная гимнастика.
Честно говоря, Объединенный комитет профсоюза этим вплотную не занимался, переложив всю эту работу на месткомы институтов, что, наверное, было правильно. Но была комиссия по охране труда и технике безопасности, которая проверяла институты. И были изредка жалобы. Обычно по поводу сокращенного рабочего дня и молока. Иногда с этими жалобами приходили и ко мне. Правда, нечасто.
Работа с доверенным врачом давала информацию, к которой нельзя было не прислушаться.
Когда я вник в эти вопросы, оказалось, что в СО АН, несмотря на молодость большинства научного персонала, огромное количество больных: желудочно-кишечными и сердечно-сосудистыми заболеваниями, заболеваниями органов дыхания, костно-мышечной системы и многими другими. Именно «хроников». А как могло быть иначе, если лекарства только снимают симптомы заболевания. Среди тех, кто приходил ко мне с жалобами, преобладала именно эта категория сотрудников СО АН.
Каждый «хронический» больной каждый год просил послать его на курорт соответствующего профиля. При этом каждый хотел (и мог при наличии соответствующих путевок) поехать с оплатой 30% стоимости путевки или даже бесплатно, а некоторым оплачивали еще и дорогу.
Для оплаты нужны были соцстраховские деньги, которые выделялись нам в плане отдельной строкой. Но таких специализированных путевок в нашем профсоюзе Высшей школы и научных учреждений было мало. Меньше, чем в других профсоюзах. Потому что это был профсоюз, где преобладала интеллигенция, а не рабочий класс. Интеллигенция всегда в социалистическом государстве, где все блага распределялись, имела самые низкие нормы. А давали сверху именно по нормативам - столько-то путевок га 100 членов профсоюза. Рабочим больше, интеллигенции - меньше.
Вскоре я осознал, что у нас в Объединенном комитете профсоюза катастрофически нехватает ни путевок на санаторно-курортное лечение, ни денег на то, чтобы сделать их льготными, т.е. с полной или частичной оплатой за счет профсоюза.
Я подробно и не один раз разговаривал с доверенным врачом Любовью Павловной Тимофеевой, которая владела всеми статистическими данными и вместе с комиссией соцстраха пыталась распределить те крохи, которые у нас были самым-самым нуждающимся в санаторном лечении людям. Но как увеличить количество путевок или получить дополнительные средства по соцстраху она, конечно, не знала, да и откуда ей было знать. Она выполняла свою работу.
Потом у нас вместе с Тимофеевой состоялся разговор с начальником МСО Ниной Владимировной Чепурной. Нина Владимировна произвела на меня большое впечатление не только своей эрудицией, но и качествами организатора здравоохранения в Академгородке. Она была доброжелательна с нами и спокойна. Уверенно и с увлечением говорила о будущей больнице. Какие там будут условия и какое оборудование. Как возрастут возможности диагностики и лечения больных.
У нее, безусловно, был и опыт, и хватка. И к моим знаниям по видам заболеваниий она добавила и еще печальную статистику по алкоголизму, наркомании и кожно-венерическим болезням, которые открыто не публиковались. Да, это было засекречено. Народ не должен был знать, сколько у нас проституток, сифилитиков и наркоманов.
- Неужели даже в Академгородке? - ужаснулся я.
Наркотики везут из Средней Азии целенаправленно в строительные батальоны «Сибакадемстроя». А гоноррею и сифилис привозят из командировок и мужчины, и женщины. Она привела цифры за первую половину этого года. И я понял, что состояние наших дел просто плачевное.
Но пока что, она считала главной задачей ввести в строй те отделения больницы, которые строились,
потому что нашего стационара нехватало, и некоторых больных увозили на госпитализацию в городские и областную больницы. Кроме того, она сказала, что ряд запланированных отделений больницы не строится из-за отсутствия средств, - Госплан РСФСР не дает денег на строительство.
Что касается путевок, то оказалось, что в распоряжении МСО есть некоторое количество их для академиков и член-корреспондентов, которые СО АН получает от Академии наук из Москвы. Мало, но есть. Эту категорию ученых обычно приходится чуть не заставлять лечиться на курорте. Сами они никогда не поедут, разве что им совсем будет плохо. К сожалению, дают путевки не того профиля заболеваний, какой нужен. И опять я услышал, что мало путевок для лечения желудочно-кишечных и сердечно-сосудистых заболеваний.
Честно говоря, я несколько растерялся, потому что с путевками ничего путного придумать не мог. Безусловно у строителей «Сибакадемстроя» было несколько лучше, потому что они были в Минсредмаше, но у остального городского населения было еще хуже, чем у нас. И в целом по Новосибирску тогда картина была неприглядная. Мне объяснили это в Облсовпрофе, когда я пришел туда выяснить, что можно сделать.
Нина Владимировна Чепурная (из некролога)
16 февраля 2000 года на 81-м году ушла из жизни Нина Владимировна Чепурная.
Она родилась 9 мая 1919 года в г.Бийске. В 1941 году после окончания Новосибирского медицинского института ушла на фронт в составе 33-й стрелковой дивизии, которая была сформирована в г. Бердске. Свое первое боевое крещение приняла прямо с колес под Воронежем. Затем тяжелые бои на Курской дуге, далее Белгород, Харьков, Кишинев, Румыния, Польша, Германия.
Для нее, командира операционно-перевязочного взвода 309-го медсанбата война закончилась в Праге. Только в 1946 году Н.Чепурная вернулась на Родину вместе с мужем, кадровым офицером, с которым ее свела судьба в тяжелый 1942-й год. Больше они не расставались, воспитали двух сыновей.
В мирное время Нина Владимировна возглавила туберкулезную службу в Новосибирске, была инструктором горкома партии, курирующим здравоохранение, заведующей городским отделом здравоохранения, первым начальником Медицинского управления СО РАН.
убили Джона Кеннеди, президента США
Первая пряма
я трансляция из США через космический спутник связи состоялась 23 ноября 1963 года. Повод для нее был печальным - прощание с президентом Джоном Кеннеди. Было грустно. Кеннеди тогда казался мне выдающимся мировым политиком - внутри страны он боролся с сегрегацией, а вне - предотвратил ядерную войну, в которой, как я понимал, никто бы не выжил. И вообще, он был мне симпатичен. И жена его Джекки
тоже.
Как-то косвенно его убийца Ли Харви Освальд был связан с СССР. Но его практически сразу убил в тюрьме Руби, который, в свою очередь, вскоре умер от рака. В общем, кто-то заметал следы. А кто, я не знаю до сих пор. И никто не знает. Это могли быть и недовольные в самой Америке. Но заговор следствие не обнаружило.
А президентом после гибели Кеннеди стал вице-президент Джонсон.
Продолжение следует
Начало см. части 1 -- 10, 11 -- 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961 и 1962 гг.
Любочку переводят завлабом
Новый 1963-1964 учебный год начался для Любочки с крупных изменений в работе. Волштейн освободил ее от должности ассистента и назначил завлабом, а завлаб в университете это совсем не то же, что в научно-исследовательском институте. Здесь это просто хозяйственник, материально ответственный за все, что есть на кафедре и снабженец. Порядки на кафедре изменились. Волштейн был формален и безаппеляционен.
- Почему вы взяли так мало?
- Привезли для всех кафедр. Я и так взяла на два года.
- Надо было взять больше. А вдруг потом не будет?
Любочка теперь ходила на работу, как на каторгу. И приходила притихшей и потухшей.
строятся студенческие общежития
За университетом к новому учебному году построили два общежития на 812 мест каждое (№3 и №4). В одном стали жить студенты физического, а в другом естественного факультетов. В этом же году начала строиться и студенческая столовая на 300 посадочных мест. Порадовало, что не только аспирантам выделили по отдельной комнате, но и студентам-старшекурсникам, если они учились на отлично. Но особенно приятно было то, что комнаты выделялись и семейным парам. Эти молодые семьи были завсегдатаями нашей жилищной комиссии, но мы им ничем помочь не могли. Профком НГУ не входил в состав ОКП, а Сибирское отделение выделяло жилье университету только для научных сотрудников высшего звена. Университет должен был строить жилье для своего постоянного персонала, как и общежития, самостоятельно, за счет выделяемых ему средств.
Студенческую столовую и еще три общежития построили только в 1964-1965. Потом построили другие общежития: «десятку», «девятку» и две «восьмерки». Здесь же впоследствии появилась и физматшкола с общежитием для фымышат. Правая сторона улицы, пробитой в сосновом бору, которая вначале называлась Больничной (так в проекте), а впоследствии улицей Пирогова, оказалась застроенной на довольно значительное расстояние.
Зато левая сторона, которую мы называли «Лисьи горки» из-за обилия лисьих нор, которые возбуждали нашу собаку красивую белую фокстерьершу Дези, осталась застроенной лишь частично корпусами больницы и только вдоль улицы. Там с ранней зимы была лыжня, любимое мест лыжников, любящих пересеченную местность. В воскресенье там поднимались с холма на холм по лыжне целыми семьями. Правда, студентов среди лыжников было почему-то немного.
больница с поликлиникой Медсанотдела СО АН
Пока народу было совсем мало, обходились небольшим стационаром. Сначала на Обводной ул. (будущей Терешковой), потом - на Академической ул. (теперь Морской пр.) в том же здании, что и поликлиника. Но народ быстро прибавлялся, в поликлинику образовались очереди, а стационар был явно недостаточен. Но это были временные трудности. Больница на Больничной ул. (теперь ул. Пирогова) уже во-всю строилась, и все ходили смотреть на главный ее корпус, который казался очень большим.
Главврачом больницы с поликлиникой был Борис Алексеевич Чевалков. Больница и детские учреждения подчинялись Медико-санитарному отделу (МСО; впоследствии отдел был преобразован в управление), где командовала врач-фтизиатр Нина Владимировна Чепурная, которая пришла в МСО из новосибирского горздравотдела, с должности его руководителя. Она и создала МСО и была его первым начальником.
Профсоюзы в СССР к здравоохранению имели косвенное отношение, но всё-таки имели. Прежде всего, именно они оплачивали больничные листы и декретные отпуска (по беременности и родам, например). На это были предусмотрены в их бюджете специальные средства «социального страхования». Обычно говорили просто - средства соцстраха. Нам «спускали» из обкома профсоюза план по соцстраху, и если выплаты по больничным превышали установленные в плане цифры, например, во время эпидемий, нас журили и требовали, чтобы мы проводили профилактическую работу. Такая работа, в общем-то, велась, но часть ее шла мимо нас - по линии Минздрава делались, например, профилактические прививки. А профсоюзы должны были следить за условиями труда, - чтобы в рабочих помещениях было тепло, не сквозило и чтобы при работе во вредных условиях труда была соответствующая защита, чтобы давали молоко «за вредность» и чтобы был введен сокращенный рабочий день для «вредных» профессий. Ну и в порядке профилактики на всех предприятих и во всех учреждениях была введена производственная гимнастика.
Честно говоря, Объединенный комитет профсоюза этим вплотную не занимался, переложив всю эту работу на месткомы институтов, что, наверное, было правильно. Но была комиссия по охране труда и технике безопасности, которая проверяла институты. И были изредка жалобы. Обычно по поводу сокращенного рабочего дня и молока. Иногда с этими жалобами приходили и ко мне. Правда, нечасто.
Работа с доверенным врачом давала информацию, к которой нельзя было не прислушаться.
Когда я вник в эти вопросы, оказалось, что в СО АН, несмотря на молодость большинства научного персонала, огромное количество больных: желудочно-кишечными и сердечно-сосудистыми заболеваниями, заболеваниями органов дыхания, костно-мышечной системы и многими другими. Именно «хроников». А как могло быть иначе, если лекарства только снимают симптомы заболевания. Среди тех, кто приходил ко мне с жалобами, преобладала именно эта категория сотрудников СО АН.
Каждый «хронический» больной каждый год просил послать его на курорт соответствующего профиля. При этом каждый хотел (и мог при наличии соответствующих путевок) поехать с оплатой 30% стоимости путевки или даже бесплатно, а некоторым оплачивали еще и дорогу.
Для оплаты нужны были соцстраховские деньги, которые выделялись нам в плане отдельной строкой. Но таких специализированных путевок в нашем профсоюзе Высшей школы и научных учреждений было мало. Меньше, чем в других профсоюзах. Потому что это был профсоюз, где преобладала интеллигенция, а не рабочий класс. Интеллигенция всегда в социалистическом государстве, где все блага распределялись, имела самые низкие нормы. А давали сверху именно по нормативам - столько-то путевок га 100 членов профсоюза. Рабочим больше, интеллигенции - меньше.
Вскоре я осознал, что у нас в Объединенном комитете профсоюза катастрофически нехватает ни путевок на санаторно-курортное лечение, ни денег на то, чтобы сделать их льготными, т.е. с полной или частичной оплатой за счет профсоюза.
Я подробно и не один раз разговаривал с доверенным врачом Любовью Павловной Тимофеевой, которая владела всеми статистическими данными и вместе с комиссией соцстраха пыталась распределить те крохи, которые у нас были самым-самым нуждающимся в санаторном лечении людям. Но как увеличить количество путевок или получить дополнительные средства по соцстраху она, конечно, не знала, да и откуда ей было знать. Она выполняла свою работу.
Потом у нас вместе с Тимофеевой состоялся разговор с начальником МСО Ниной Владимировной Чепурной. Нина Владимировна произвела на меня большое впечатление не только своей эрудицией, но и качествами организатора здравоохранения в Академгородке. Она была доброжелательна с нами и спокойна. Уверенно и с увлечением говорила о будущей больнице. Какие там будут условия и какое оборудование. Как возрастут возможности диагностики и лечения больных.
У нее, безусловно, был и опыт, и хватка. И к моим знаниям по видам заболеваниий она добавила и еще печальную статистику по алкоголизму, наркомании и кожно-венерическим болезням, которые открыто не публиковались. Да, это было засекречено. Народ не должен был знать, сколько у нас проституток, сифилитиков и наркоманов.
- Неужели даже в Академгородке? - ужаснулся я.
Наркотики везут из Средней Азии целенаправленно в строительные батальоны «Сибакадемстроя». А гоноррею и сифилис привозят из командировок и мужчины, и женщины. Она привела цифры за первую половину этого года. И я понял, что состояние наших дел просто плачевное.
Но пока что, она считала главной задачей ввести в строй те отделения больницы, которые строились,
потому что нашего стационара нехватало, и некоторых больных увозили на госпитализацию в городские и областную больницы. Кроме того, она сказала, что ряд запланированных отделений больницы не строится из-за отсутствия средств, - Госплан РСФСР не дает денег на строительство.
Что касается путевок, то оказалось, что в распоряжении МСО есть некоторое количество их для академиков и член-корреспондентов, которые СО АН получает от Академии наук из Москвы. Мало, но есть. Эту категорию ученых обычно приходится чуть не заставлять лечиться на курорте. Сами они никогда не поедут, разве что им совсем будет плохо. К сожалению, дают путевки не того профиля заболеваний, какой нужен. И опять я услышал, что мало путевок для лечения желудочно-кишечных и сердечно-сосудистых заболеваний.
Честно говоря, я несколько растерялся, потому что с путевками ничего путного придумать не мог. Безусловно у строителей «Сибакадемстроя» было несколько лучше, потому что они были в Минсредмаше, но у остального городского населения было еще хуже, чем у нас. И в целом по Новосибирску тогда картина была неприглядная. Мне объяснили это в Облсовпрофе, когда я пришел туда выяснить, что можно сделать.
Нина Владимировна Чепурная (из некролога)
16 февраля 2000 года на 81-м году ушла из жизни Нина Владимировна Чепурная.
Она родилась 9 мая 1919 года в г.Бийске. В 1941 году после окончания Новосибирского медицинского института ушла на фронт в составе 33-й стрелковой дивизии, которая была сформирована в г. Бердске. Свое первое боевое крещение приняла прямо с колес под Воронежем. Затем тяжелые бои на Курской дуге, далее Белгород, Харьков, Кишинев, Румыния, Польша, Германия.
Для нее, командира операционно-перевязочного взвода 309-го медсанбата война закончилась в Праге. Только в 1946 году Н.Чепурная вернулась на Родину вместе с мужем, кадровым офицером, с которым ее свела судьба в тяжелый 1942-й год. Больше они не расставались, воспитали двух сыновей.
В мирное время Нина Владимировна возглавила туберкулезную службу в Новосибирске, была инструктором горкома партии, курирующим здравоохранение, заведующей городским отделом здравоохранения, первым начальником Медицинского управления СО РАН.
убили Джона Кеннеди, президента США
Первая пряма
я трансляция из США через космический спутник связи состоялась 23 ноября 1963 года. Повод для нее был печальным - прощание с президентом Джоном Кеннеди. Было грустно. Кеннеди тогда казался мне выдающимся мировым политиком - внутри страны он боролся с сегрегацией, а вне - предотвратил ядерную войну, в которой, как я понимал, никто бы не выжил. И вообще, он был мне симпатичен. И жена его Джекки
тоже.
Как-то косвенно его убийца Ли Харви Освальд был связан с СССР. Но его практически сразу убил в тюрьме Руби, который, в свою очередь, вскоре умер от рака. В общем, кто-то заметал следы. А кто, я не знаю до сих пор. И никто не знает. Это могли быть и недовольные в самой Америке. Но заговор следствие не обнаружило.
А президентом после гибели Кеннеди стал вице-президент Джонсон.
Продолжение следует