Селекция как операция прикрытия
Прежде всего хочу поблагодарить всех, кто высказался по теме предыдущего поста. Постараюсь, насколько смогу, учесть высказанные мнения, сочетая в этом блоге обсуждение разных тем.
Сейчас же хочу вернуться к книге «Гибель империи», в последние годы навязываемой российскому обществу в качестве универсального объяснения истории страны ХХ века, его своеобразного интеллектуального кредо. На страницах этого блога уже обращалось внимание на искажение в упомянутой книге фактов, событий, закономерностей: например, в части динамики цен на нефть и размеров внешнеторговых шоков ( основная коллекция ссылок здесь), в части т.н. «испанского пролога» ( коллекция ссылок здесь). susel2, в частности, потрясли авторские сказки про империи, про принцип права на самоопределение и кубинскую "демократию" при Кастро. esli_mysliразобрала по косточкам бесчисленные подмены, передержки, искажения и откровенные фальсификации относительно производства, закупок, импорта зерна и хлеба ( основная коллекция ссылок здесь, а также новые пополнения тут и тут).
В процессе моего знакомства с ГИ взгляд не раз застревал на табличке «Экспорт советского зерна в социалистические страны Восточной Европы, 1955-1963 гг.» из §5 главы 4 «СССР - крупнейший импортер продовольствия» (в издании 2006 г. она появилась под номером 4.13, в издании 2007 г. - под номером 4.11).
Вот она:
Как-то смущал меня обрыв данных по экспорту зерна в 1963 г., причем на достаточно высоком уровне в 2,6 млн. тонн. Но автор, казалось, убедительно давал объяснение этому:
«В 1963 г. руководство СССР, столкнувшись с тяжелым кризисом продовольственного снабжения, принимает решение о прекращении поддержки восточно-европейских стран советским зерновым экспортом».
И далее - на протяжении 8 оставшихся страниц этого параграфа - автор говорит исключительно об импорте Советским Союзом зерна, о превращении СССР в его нетто-импортера, об усилении зависимости страны от импорта зерна, при этом ни слова не роняя о его экспорте. Иными словами, полное отсутствие какого-либо упоминания экспорта зерна, в частности в страны Восточной Европы при сосредоточении внимания читателя на его импорте создает устойчивое впечатление, что экспорт советского зерна, по крайней мере в Восточную Европу, действительно, прекратился в 1963 г. В процитированной в ГИ таблице указан и источник данных, на основе которых сделано такое уверенное утверждение - USSR Agricultural Trade. US Department of Agriculture. 1991.
Я решил взглянуть на эту публикацию.
Как иногда пишут в подобных случаях, «картина, открывшаяся взору путешественников, поразила их воображение».
Во-первых, выяснилось, что процитированная книга не является безымянной. У нее есть неназванный в ГИ автор - известный специалист по сельскому хозяйству и в частности по сельскохозяйственной статистике Катрин Зеймец. В ее книге обнаружилась табличка, из которой были заимствованы цифры для таблицы 4.11 (4.13) в ГИ.
Вот эта табличка 39 на стр. 87-88 книги К.Зеймец:
Сравнение двух таблиц (у Зеймец и в ГИ) позволяет сделать любопытные находки.
Оказалось (это, во-вторых), что указанные в таблице в ГИ цифры относятся не к зерну, как указано Гайдаром, а только к пшенице.
В-третьих, как нетрудно видеть, данные в таблице из книги Зеймец не ограничиваются 1963 годом, их статистические ряды продолжаются до 1989 г. Более важно то, что экспорт советской пшеницы в страны Восточной Европы не прекратился в 1963 г., а продолжился, по крайней мере, до 1985 г. (Польша).
В-четвертых, поставки пшеницы осуществлялись не только в восточно-европейские социалистические страны, но также и в азиатские и на Кубу, причем в кубинском случае они продолжались, как минимум, до 1989 г.
В-пятых, экспорт пшеницы из СССР в страны Восточной Европы достиг своего пика не в пределах указанного в ГИ срока (1955-63 гг.) - в 1959, 1960 или 1961 гг., а за его пределами - в 1971 г. (см. график).
В-шестых, как это видно по графику, если не полное, то, по крайней мере, действительно значительное сокращение экспорта советской пшеницы в страны Восточной Европы произошло не в 1963 г., а в 1976 г., после которого он больше уже не восстанавливался до сколько-нибудь значительных размеров. Кстати, здесь мы вновь сталкиваемся с тем же наблюдением, к чему уже неоднократно привлекала внимание esli_mysli, - радикальное изменение зерновой политики советских властей не в 1963-64 гг., а на 12 лет позже - в середине 1970-х годов.
Наконец, нельзя не обратить внимание и на то, что источниками данных таблицы 39 из книги К.Зеймец (за исключением оценок для двух коротких периодов - 1977-79 гг. и 1981-84 гг.) являются официальные советские публикации «Внешняя торговля СССР» и «Внешние экономические связи СССР», широко доступные и в СССР и в современной России. Поэтому если Гайдару необходимо было продемонстрировать данные, характеризующие именно период 1955-63 гг., то можно было бы не прибегать к цитированию малодоступной для российского читателя книге Зеймец, а сослаться на советские официальные источники (как он обычно в других случаях и делал).
Насколько существенны упомянутые выше фактические различия между источником данных и их презентацией в ГИ?
Отсутствие упоминания автора цитируемой книги - хотя и неприятная небрежность для книги, претендующей на солидность, но тем не менее многими все же не воспринимается как серьезный недостаток. Смешение двух разных терминов - «зерно» и «пшеница» - гораздо серьезнее, хотя нестрогими наблюдателями и такое смешение может быть названо простительным. Использование американского источника, аккуратно собравшего статистические ряды, вместо советских сборников, требующих дополнительных усилий по построению сопоставимых временных серий, является, возможно, болезненным для национальной гордости, но может быть объяснено удобством для пользователя.
Что не может быть объяснено никакими приемлемыми причинами - это искусственное ограничение опубликованных данных восьмилетним сроком (1955-63 гг.) при наличии 35-летнего статистического ряда (1955-89 гг.) и искусственное ограничение круга рассматриваемых стран, получавших политически мотивированые советские поставки зерновых, только странами Восточной Европы. Нет ни одной сколько-нибудь удовлетворительной версии, позволявшей бы без репутационного ущерба для автора объяснить, почему он, располагавший матрицей данных 35Х35 (35 стран-групп за 35 лет), позволил себе «вырезать» из нее данные только для 8 стран (к тому же расположенных не рядом друг с другом) исключительно за 8-летний период, посчитать для них сумму и, разместив соответствующую колонку в своей книге, провозгласить «прекращение поддержки восточно-европейских стран советским зерновым экспортом в 1963 г.».
Самая мягкая формулировка для таких действий - массаж данных.
Формулировка, более соответствующая данной ситуации, - искусственная селекция данных для иллюстрации вывода, не имеющего для этого каких-либо оснований, осуществленная методами, напоминающими деятельность Т.Лысенко.
Естественно, возникает вопрос: а зачем же потребовалось совершать такую, прямо скажем, весьма рискованную для личной репутации, операцию? Которую рано или поздно все равно раскрыли бы - как раскрылась, обнаружилась она сейчас?
На этот вопрос у меня пока нет готового ответа. Но пока ничего лучше, чем версия, предложенная esli_mysli, на ум не приходит. Похоже, это было искусственное привлечение внимания читателей к несущественной корректировке политики советского режима в 1963-64 гг. для отвлечения их (читателей) потенциального внимания от действительно радикального изменения аграрной и, похоже, не только аграрной политики в 1975-76 гг.