Потери люфтваффе - что мы о них знаем? Часть 4

[akuznetz]

Андрей Кузнецов

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Потери люфтваффе - что мы о них знаем?
Часть 4.

В этой части мы рассмотрим потери лётного состава. Но сначала закончим с самолетами - попытаемся исследовать весьма загадочную историю.

Исчезновение 15 тысяч истребителей

В ноябре 1944 года по указанию Рузвельта была создана Комиссия по изучению стратегических бомбардировок (United States Strategic Bombing Survey - USSBS). Штат был огромным - 300 гражданских специалистов, 350 офицеров и 300 солдат. После капитуляции Германии комиссия получила доступ к любым документам и могла допрашивать любых оказавшихся в западной зоне оккупации специалистов, включая таких ценных свидетелей, как министр вооружений Альберт Шпеер.
Комиссия выпустила множество томов по Европейскому и Тихоокеанскому ТВД, собрала огромный объем бесценной информации. К сожалению, из-за недостаточной компетентности части работников, из-за спешки и откровенного стремления доказать решающую роль стратегических бомбардировок в разгроме Германии и Японии качество некоторых томов пострадало.
Один из выводов комиссии имеет прямое отношение к теме статьи. Как известно, в 1944 году немецкая промышленность вопреки налётам смогла резко нарастить выпуск 1-моторных истребителей. Но это потрясающее достижение практически не принесло пользы, ситуация в воздухе над Рейхом только ухудшилась. Комиссия обнаружила сильное противоречие между данными о производстве, потерях и росте численности 1-моторных истребителей в боевых частях.

В выпуске №59 «Поражение ВВС Германии» авторы перечислили по месяцам выпуск 1-моторных истребителей в 1944 году, сумма составила 25 921 самолет. Это почти совпадает с данными написанного немцами по требованию той же комиссии дела RL2-VI/202 - 25 914 новых 1-моторных истребителей, включая разведывательные, штурмовые и прочие варианты.
Но затем в тексте выпуска №59 вдруг появляется цифра 36 тысяч тех же истребителей в том же 1944 году. Однако далее на графиках видно, что было произведено 25 860 самолетов. Это число взято из 4-го выпуска USSBS, посвященного немецкой авиапромышленности.



Любопытный график из 59-го выпуска USSBS, показывающий изменение процента среднемесячных потерь 1-моторных истребителей люфтваффе по годам и театрам военных действий. С 1940 по 1944 он поднялся с 19 до 73. Если верить графику, в 1941-42 средней немецкой авиачасти приходилось тяжелее на Востоке, чем на Западе (включая Средиземноморье), а в 1943-44 - наоборот. Красной линией выделено изменение этого показателя на Восточном фронте. Процент потерь всё время рос и поднялся с 28 до 42. Очевидно, в том числе это и отражение роста боеспособности советской истребительной авиации.
При открытии этого и других изображений на новой вкладке их можно увидеть в оригинальном размере.

Использование в 59-м выпуске трех разных цифр производства 1-моторных истребителей в 1944 году - наглядное свидетельство провала работы редактора и «глубины» проработки материала. Далее в выпуске следуют рассуждения, сводящиеся к следующему:
Численность боевых частей, оснащенных 1-моторными истребителями, за 1944 год увеличилась всего на 700 самолетов (741, судя по таблице, составленной английским Министерством Авиации). В то же время производство превысило потери более чем на 16 тысяч самолетов. Даже если считать потерянными все истребители с повреждениями более 10%, всё равно получается, что бесследно растворились более 8 тысяч самолетов.

Если мы отбросим абсурдное предположение о полной потере всех поврежденных истребителей, получается, что куда-то делись более 15 300 истребителей. Первое, что должно было прийти в голову комиссии - часть самолетов пошла в учебные части. Авторы документа приводят слова начальника авиашколы в Штраубинге полковника Литтмана о том, что он испытывал серьезную нехватку истребителей для подготовки пилотов, на совещаниях другие начальники говорили ему, что у них похожая ситуация, и что он считает данные о числе самолетов в люфтваффе ложью. Принимая это показание на веру, авторы документа фактически исключили из расчета изменение численности истребителей в учебных частях.
Другая грубая ошибка - не учтено, что 1-моторные истребители шли также в разведывательные, штурмовые и прочие боевые части, и потери эти части тоже несли. Более мелкие упущения на этом фоне можно не упоминать.
Далее авторы документа приходят к следующему: «Вывод - или лучше сказать «подозрение» - заключается в том, что такое количество самолетов произведено не было». Впоследствии некоторые историки это подозрение подавали как установленный факт. Комиссия предполагала, что расхождение в цифрах отчасти вызвано включением в объем производства новых истребителей самолетов, выпущенных из заводского ремонта.

Поиск исчезнувших
Можно ли сейчас проверить, действительно ли за год бесследно растворились более 15 300 истребителей? Мы воспользуемся делом RL2-III/974 с подробными ежемесячными сводками наличия самолетов в люфтваффе с разбивкой по типам с 31.1.44 по 30.9.44, и делами RL2-III/945, 946 с ежемесячными сводками потерь за январь-октябрь 1944 года. Увы, за полный 1944 год такие данные обнаружить не удалось, но и по этим документам можно сделать ситуацию с пропажей понятней.

Расчет за февраль-сентябрь 1944 года выглядит так:
Произведено: 16 610
Потери (60% и выше): 7 527
Прирост численности: 3 373
Недостача: 5 710
Здесь учтены самолеты, которые сами немцы относили к категории 1-моторных истребителей: Bf109 и FW190 всех модификаций, а так же ракетные Me163.
Источник сведений о потерях - всё те же сводки 6-го отдела, сведенные в суммарные донесения по авиачастям, а затем в еще более суммарные сводки, попавшие в т.ч. в дела RL2-III/945, 946.
Присмотримся к приросту численности:


Первое, что бросается в глаза - число истребителей в авиашколах выросло за 8 месяцев более чем в три раза. И это логично - раз немцы резко увеличили выпуск истребителей, они должны были обучить и лётчиков для них. Как мы помним, комиссия в своих выводах исходила в т.ч. из рассказа Литтмана о нехватке истребителей для обучения. Сейчас легко установить, кем был Курт Литтман: он возглавлял начальную авиашколу, и 1-моторные истребители ему вообще не полагались.
Второе - за восемь месяцев прирост числа 1-моторных истребителей в люфтваффе составил более трех тысяч штук. Сравним это с 700 за весь год в расчетах комиссии.
И всё же остаются еще 5710 пропавших истребителей. Пропажу можно разбить на следующие категории.
1. Потери, которые должен был учесть 6-й отдел, но не учел (см. 1-ю часть данной статьи). Их средний размер за 1944 год можно будет оценить, сравнив сводки 6-го отдела с донесениями о наличии и движении материальной части, которые сохранились как раз по декабрь 1944 года (см. 2-ю часть статьи). Поскольку ежедневные сводки 6-го отдела за 1944 год не сохранились, придется пользоваться суммарными донесениями. Пока эта работа, насколько известно автору, никем не проделана.
2. Потери, которые 6-й отдел вообще не учитывал. Это:
a) Потери самолетов в ремонте и в пути к нему (пример см. во 2-й части статьи). Немцы потеряли в 1944 году огромные территории, на которых в том числе находились и предприятия, занимавшиеся заводским ремонтом. Правда, динамика числа самолетов в ремонте не показывает больших колебаний, но число не доехавших до ремонта самолетов могло быть по-настоящему большим.
b) Последствия каннибализации, когда часть самолетов, поступивших в ремонт, расходовалась в качестве источника узлов и запчастей для ремонта других самолетов. В 1944 году возросли потери, должна была вырасти и убыль от каннибализации.
c) Прямые потери самолетов сданных, но уничтоженных при налетах на заводы до того, как они поступили в авиачасти. Только во время «большой недели» в феврале 1944 на заводах были уничтожены около 700 Bf109. Вероятно, часть из них относилась к этой категории.
d) Прочие потери, выпадавшие из учета 6-м отделом.
3. Самолеты сданные, но еще не попавшие на аэродромы генерал-квартирмейстера из-за возросших проблем с логистикой.

Вопрос требует дальнейшего исследования. Но вполне возможно, что число исчезнувших истребителей целиком объясняется перечисленными выше неучтенным потерями, и гипотеза о приписках производителей для объяснения этого явления не нужна. Читая мемуары Шпеера, можно заметить, что действующие лица имели причины завышать объем производства, но вряд могли безнаказанно врать. В том змеином клубке, внутри которого был и Шпеер, любой неосторожный шаг одного был бы использован другими для сведения счетов.

Потери лётного состава

Выше мы выяснили, что определить потери авиатехники люфтваффе с желаемой полнотой мешают проблемы с организацией самого учета и гибель большинства нужных документов. Из самых общих соображений понятно, что с учетом потерь лётного состава проблем должно быть меньше. Помимо прочего, гибель или исчезновение людей влекли правовые последствия для их родных и оставляли следы не только в документах вооруженных сил. Поэтому можно надеяться, что и с объемом сохранившихся документов картина ситуация выглядит лучше. В первую очередь интересны поименные сведения.

Кто и как в люфтваффе учитывал потери лётного состава, и как эти структуры узнавали о потерях? Первыми о потерях узнавали, естественно, авиачасти, которые эти потери понесли. Порядок донесений «наверх» выглядел так. Сначала по линии авиакорпус (авиадивизия и т.д.) - воздушный флот передавались по телеграфу, телефону или радиограммами короткие предварительные донесения, называвшиеся квартирмейстерскими. Штаб воздушного флота теми же способами (т.е. не на бумаге) передавал их в 6-й отдел генерал-квартирмейстера люфтваффе.
Раз в несколько дней или, в зависимости от понесенных потерь и других обстоятельств, за более длинные промежутки времени, авиачасти подавали поименные донесения о потерях на специальных бланках, т.е. в бумажном виде. По состоянию на 1943-44 годы по одному экземпляру этих донесений получали воздушный флот, в который входила данная авиачасть, 6-й отдел генерал-квартирмейстера, управление кадров OKL, Центр информации Вермахта о военных потерях и военнопленных (WASt - об этой организации - ниже), в какие-то периоды в этот перечень входила медико-санитарная служба люфтваффе (L In 14), иногда и другие инстанции.

Система учета потерь лётного состава была выстроена так, что не получается просто разбить главу на главки по отдельным документальным источникам. В гораздо большей степени, чем при описании потерь авиатехники, приходится сочетать рассказ о документах с рассказом о структурах, которые их создавали и обрабатывали. Нас в первую очередь интересуют документы, из которых мы можем получить данные о потерях сейчас или в обозримом будущем.

a) Квартирмейстерские донесения (Qu. Meldungen) и работа с ними 6-го отдела
Как упомянуто выше, эти донесения передавались дистанционно. Но адресат всё равно фиксировал их на бумаге. Пример записи такого донесения приведен на 3-й иллюстрации 1-й части статьи.
посмотреть
Информация о пострадавшем лётном составе шла в этих донесениях вместе с информацией о самолете. Самих таких записей до нас дошло мало (морская авиация - исключение). Однако 6-й отдел на основании квартирмейстерских донесений составлял ежедневные сводки потерь, благодаря чему содержание донесений дошло до нас. Примеры ежедневных сводок также приведены в 1-й части статьи. В конце каждой сводки подсчитывалось число погибших, пропавших и раненых за день, а также нарастающим итогом потери с начала месяца. Исправления и дополнения, внесенные в этот день в прошлые сводки, считались отдельной строкой и учитывались в нарастающих итогах. Эти цифры использовались в 7 (10)-дневных донесениях о боевом и численном составе, там же подсчитывались нарастающие итоги с 1.9.1939. Они очень удобны для использования, но нужно помнить, что им в полной мере передались недостатки ежедневных сводок.

По неясной причине часть квартирмейстерских донесений включалась в сводки с большим запозданием - до полутора лет. Возможно, иногда их включение откладывалось до получения сведений о связанных с этими потерями самолетах. Вот наглядный пример:


4-й лист ежедневного донесения 6-го отдела за 5.12.1943. 11 из 19 записей сообщают о потерях 7-18-месячной давности (обведены синим). Вообще такие поздние записи встречаются далеко не в каждом донесении. Но когда встречаются - довольно часто идут целой группой. В данном случае источником сведений о всех 11 старых потерях послужила 2-я форма (Vordruck II), т.е. поименные донесения о потерях личного состава. В пяти записях отмечена полностью потерянная техника, в оставшихся шести о самолетах никакой информации нет. Теоретически это означает повреждения менее 10%. Но, как мы видели раньше, фактически за этой пустотой может скрываться любой процент вплоть до ста. Почему вдруг 5.12.43 в ежедневную сводку попало столько старых потерь, причем из разных авиачастей и за разные месяцы? Ничто в документах не намекает нам на возможную причину. Возможно, это результат какой-то сверки данных. Использованные в сводке 5 декабря старые донесения по форме №2 6-й отдел должен был получить (и наверняка получил) уже давно, одновременно с отделом потерь управления кадров.

Как и в случае с потерями авиатехники, 6-й отдел на базе ежедневных сводок составлял суммарные донесения по авиачастям, а также укрупненные сводки по месяцам по фронтовым частям люфтваффе в целом, с разбивкой по воздушным флотам и т.п.
Несколько экземпляров ежедневной сводки передавались в управление кадров OKL, которое таким образом имело предварительную информацию еще до получения полноценных донесений.
Поскольку ежедневные сводки за 1944 год утрачены, пропали и поименные данные из квартирмейстерских донесений за этот год, но остались цифры из суммарных донесений. Это не совсем обезличенные данные, т.к. в суммарных донесениях по авиачастям есть дата и кодированная причина каждой потери, хотя и без фамилии.

Резюмируем достоинства и недостатки квартирмейстерских донесений как составной части ежедневных сводок 6-го отдела. Помимо общих плюсов и минусов, перечисленных в 1-й части статьи, есть и специфические особенности:
Достоинства:
Из всех источников сведений о потерях лётного состава, эти сводки на данный момент наиболее доступны.
Недостатки:
Довольно много случаев искаженного написания фамилий. Вероятно, в большинстве случаев это результат записи донесений по телефону на слух. Часть ошибок потом исправлялась, но далеко не все.

Большинство историков и исследователей десятилетиями брали поименные данные по потерям авиаторов именно из ежедневных сводок 6-го отдела. В связи с этим важен вопрос - насколько полны эти сводки именно по части потерь лётного состава?
Последняя запоздавшая потеря перед пропавшим 1944 годом обнаруживается в сводке за 30.12.1943. В приведенном выше примере на одной странице донесения за 5.12.1943 можно насчитать 15 убитых/пропавших и 5 раненых. Очевидно, что запоздавшие записи могли попасть в черную дыру 1944 года за любой из дней 1943 года и даже за 2-ю половину 1942. Кроме того, бесспорно, туда же канули многие штатно запаздывавшие потери конца 1943 года.
Большинство безвозвратных потерь (а, формально, и число раненых), можно выловить в суммарных донесениях по авиачастям за 1944 год. Но имена и фамилии придется искать где-то ещё.
Насколько велика неполнота сведений о потерях лётного состава? Автор данной статьи подробно, насколько это возможно, проверял поименные потери люфтваффе на Кубани во 2-м квартале 1943 года. Источники - данные по взятым в плен или погибшим, фамилии которых стали известны советской стороне; сохранившиеся немецкие оперативные документы; «Ультра» и др. Пока не удалось встретить ни одной безвозвратной потери немецких авиаторов, которая пропущена в сводках 6-го отдела. То же самое можно сказать и об исследовании некоторых других периодов до середины 1943 года. Конечно, о сплошной проверке 1941-43 годов речь не идет, и глобальные выводы делать рано. С другой стороны, неучтенные потери авиатехники за те же периоды встречаются. Видимо, по крайней мере до середины 1943 года недостача безвозвратных потерь лётного состава в ежедневных сводках была мала. С учетом раненых ситуация была несколько другая, и ниже будут приведены конкретные примеры.
В 1944-45 ситуация с учетом потерь в сводках 6-го отдела должна быть хуже - сначала просто потому, что запоздавшие потери уже не успевали попасть в сводки до конца войны, а в последние месяцы войны - и из-за нараставшего развала всего и вся.
Напомню, что пока речь шла только о сводках 6-го отдела. В других документах потери лётного состава отражены полнее и точнее. К этим документам мы и перейдем.

b) Поименные донесения (NVM) о потерях по 2-й форме (Vordruck II)
Это самые полезные из донесений о потерях лётного состава. Пример:




Обложка и содержание поименного донесения о потерях (namentliche Verlustmeldung, сокращенно NVM, часто эти донесения упоминались просто как 2-я форма (Vordruck II).

[Содержание документа:]Место и дата события, тип, заводской номер и тактический код самолета, боевой вылет или нет.
Подразделение и часть.
Звание, имя и фамилия члена экипажа, номер жетона.
Дата и место рождения.
Погиб, ранен (с указанием - тяжело или легко) или пропал (попал в плен). Указывалась причина, иногда - другие подробности, а при ранении - характер ранения. Также отмечалось, если раненый скончался в госпитале.
Место последней дислокации.
Ближайший родственник
Место погребения или госпиталь, в который был отправлен раненый.
Примечания. Здесь отмечались дополнительные подробности, иногда - время потери или время вылета.
На обложке указывался период, за который составлено донесение, и его порядковый номер, помогавший понять адресатам, все ли донесения из данной авиачасти до них дошли.

Резюмируем достоинства и недостатки NVM как источника:
Достоинства:
- Донесения сохранились почти полностью за большую часть войны, включая проблемный 1944 год.
- Обычно они содержат гораздо меньше ошибок, чем ежедневные сводки 6-го отдела.
- Часто более подробно описываются причины и места потерь. Более того, иногда есть время взлёта и/или потери, что особенно ценно для анализа эпизодов.
- В отличие от сводок 6-го отдела, тактические коды указаны не только для пропавших самолетов.
Недостатки:
- Легкодоступны только донесения, хранящиеся во Фрайбурге. С доступностью донесений, хранящихся в Берлине, пока есть проблемы. К счастью, был короткий период, когда эти дела давали всем, и несколько исследователей, в частности Матти Салонен (Matti Salonen), успели сделать их копии.
- Естественно, в этих документах отсутствуют потери и повреждения самолетов, не связанные с потерями личного состава.
- Случаются пропуски сведений о ранениях.

Помимо формы №2, существовала заполнявшаяся на одного человека форма №1. Она содержала аналогичную информацию. Эти донесения могут быть полезны, если они есть, а формы №2 нет.




He111H-16 из 7./KG55, пропавший 21.11.43 при налёте на о. Русский в заливе Сиваш - одно из донесений по форме 1 об этом событии. Ниже - та же потеря в ежедневной сводке 6-го отдела за 2.12.43. О месте и причине 6-й отдел написал «неизвестно», тактический код дал с ошибкой, фамилии двух из пяти членов экипажа также напечатаны с ошибками. Лишнее доказательство, что данные NVM в большинстве случаев точнее и полнее.
Донесение по форме 1 сообщает, что целью вылета был налёт на остров Русский (в заливе Сиваш). По перехваченному советскому радиодонесению, два члена экипажа сгорели, остальные трое попали в «большевистский плен». В данном случае мы можем использовать еще один источник - изложение допроса взятого «большевиками» в плен бортмеханика. Из него следует, что самолет был сбит зенитным огнем, погибли лётчик и наблюдатель, а остальные трое получили тяжелые ранения. Любопытный штрих - пленный заявил, что вылетел на разведку. Это один из немногих стандартных вариантов обмана на допросе. Видимо, немцы считали, что признаваться в вылете на бомбежку опасно.

c) Отдел потерь управления кадров Верховного командования люфтваффе
Наиболее плотно с поименными донесениями по форме 2 работал отдел потерь управления кадров Верховного командования люфтваффе (OKL/LP). В тех случаях, когда части гибли в окружении, одна из групп отдела составляла так называемые эрзац-донесения. В качестве источников информации использовались:
- последние по времени списки личного состава части
- опрос родственников пропавших через военкоматы
- опрос раненых, эвакуированных в госпитали незадолго до гибели части
- содержание писем, которые не успела доставить полевая почта
- упоминание фамилий пленных в радиопередачах противников Германии
- данные Международного Красного Креста (для западных ТВД) и т.п.
По окончании работы с этими эрзац-донесениями они рассматривались отделом потерь как настоящие NVM. Видимо, они затем рассылались в 6-й отдел квартирмейстера, в WASt и другие инстанции.
Отдел потерь работал не только с бумагами. Для розыска пропавших без вести на Восточном фронте были созданы три поисковые комиссии (для северного, центрального и южного участков фронта). Каждая комиссия состояла из инспектора уголовного розыска, обученного опознанию погибших, двух-трех авиамехаников для исследования обломков самолетов и двух-трех водителей с автомашинами. В помощь этим комиссиям в NVM включалось описание примет пропавших членов экипажей, номера моторов самолетов и т.п., указывалось с максимально возможной точностью предполагаемое место гибели самолетов (ценное отличие от квартирмейстерских донесений!). Кроме того, комиссии получали фотографии разыскиваемых, данные от стоматологов, проводили опросы местного населения. Работа этих комиссий сразу после войны оценивалась как «в целом удовлетворительная».
Также на отделе потерь лежала обязанность опознания найденных войсками и населением погибших авиаторов без документов. Если на погибшем не было жетона, для опознания использовался номер парашюта, заводские номера на обломках самолета и т.п.

На основании всех полученных данных отдел потерь составлял списки погибших и пропавших. По офицерам такие списки составлялись каждые 2-3 дня и передавались другим отделам управления кадров. Ежемесячно составлялись сводки потерь. Все эти бумаги были сожжены в конце войны. Счастливое исключение составили документы, необходимые для поиска пропавших без вести. Хотя обязанность общаться с родственниками пропавших лежала на WASt, в случае их обращения в управление кадров отдел потерь по мере возможности помогал в поиске. На каждый случай заводилось отдельное дело, и некоторые из них сейчас доступны онлайн.
Для иллюстрации поиска пропавших отделом потерь мы используем самое загадочное из доступных дел - RL5/1294.
[Необычное дело о поиске пропавшего экипажа]В управление кадров обратилась Эмилия Майер, пытавшаяся выяснить судьбу своего сына - стрелка-радиста ефрейтора Вальтера Майера (Meier). В дело подшиты 35 листов весьма информативной переписки с 1941 по 1944 год, включая неоднократные обращения матери и ответы ей.
Дальний разведчик Bf110E-3 зав.№2324 код 5D+BL из эскадрильи 3.(F)/31 получил 24.6.1941 задачу в 16:00 вылететь на разведку дорог в Белоруссии. В экипаж входили наблюдатель (командир экипажа) оберлейтенант Вольфрам Хайдрих (Heidrich), лётчик оберлейтенант Юрген Целлер (Zeller) и уже упомянутый Майер. Самолет вылетел с аэродрома Пружаны (80 км северо-восточнее Бреста) и не вернулся. 2.7.41 комэск известил фрау Майер о том, что ее сын пропал, и просил известить эскадрилью, если тот выйдет на связь [из госпиталя]. 30 июля комэск в новом письме перечислил ей имена-фамилии других членов экипажа и адреса их матерей, и фамилии тех, с кем в последнее время больше всего общался пропавший. Кроме того, он сообщил, что 28 июня передал запрос на поиск в WASt. Пропажа этого экипажа вошла в поименное донесение эскадрильи о потерях за период 21-25 июня (NVM №2). В донесении перечислили номера не только моторов, но и пулеметов (четыре MG17 и один MG15), а также тип фотоаппарата. Кроме того, было приложено описание внешности и рост членов экипажа.
Дальше начались чудеса. Весной 1942 года стало известно, что Bf110 №2324 нашли в 12 км южнее Сычевки (севернее Вязьмы), т.е. более чем в 700 км от аэродрома - там, где его быть явно не должно. Кроме того, оказалось, что он имеет другой тактический код - 8H+BK и принадлежит другой эскадрилье - 2.(F)/33. Постепенно выяснилось, что найденный самолет в начале ноября 1941 получил повреждение при рулёжке (Rollschaden), экипаж не пострадал. Донесение об аварии было отправлено 6.11.41 комэском 2.(F)/33 начальнику безопасности полетов Министерства Авиации. Почему самолет рулил по земле вне аэродрома, не указано. Понятно, что это была вынужденная посадка. 7.1.1942 самолет вывезли на погрузочную площадку станции Сычевка.
На запросы отдела потерь пришел ожидаемый ответ - двух самолетов одного типа с одним заводским номером быть не может. Отдел выяснял судьбу людей, а не техники, и, к сожалению, не стал разбираться с самолетами-двойниками. Может быть два объяснения этому феномену:
1. Кто-то ошибся в номере. Но он упоминается столькими инстанциями и столько раз, что постоянная ошибка кажется маловероятной.
2. Это был действительно один и тот же самолет. Возможный сценарий: 24.6.41 экипаж 3.(F)/31 совершил удачную вынужденную посадку где-то в Белоруссии, а затем погиб при попытке выйти пешком к своим. Самолет же потом нашли немецкие войска, и после небольшого ремонта он попал в 2.(F)/33.
Для нас случай в районе Сычевки интересен следующим. Этот самолет не попал в ежедневные сводки потерь 6-го отдела - возможно, как поврежденный менее чем на 10%. Но затем он пролежал два весьма суровых месяца на месте посадки. После доставки на станцию его дальнейшая судьба не прослеживается. Был ли он вывезен, или же повторил судьбу самолетов Чирского эшелона, нужно выяснять отдельно.


c) WASt
WASt (Wehrmachtsauskunftstelle für Kriegsverluste und Kriegsgefangene - Информационная служба Вермахта по военным потерям и военнопленным) - была создана за несколько дней до начала войны. Она имела основной задачей извещение ближайших родственников военнослужащих об их судьбе. В 1946 году эта организация была переименована в «Немецкую службу извещения ближайших родственников погибших бывшего Вермахта», сокращенно - Deutsche Dienststelle (WASt). С 1.1.2019 она вошла в состав Бундесархива. На настоящий момент в WASt хранятся документы, касающиеся более 18 миллионов военнослужащих Вермахта, СС и военизированных структур.
В войну сведения поступали в WASt следующим образом. Во-первых, все роты и равные им подразделения направляли в службу списки солдатских жетонов и их владельцев, а затем регулярно извещали об изменениях. Сначала списки шли через вышестоящие штабы, затем стали направляться напрямую. При переводе военнослужащего в другое подразделение информация об этом сразу поступала в WASt. В результате на одного солдата иногда приходилось до 50 записей. К большому сожалению, последнее правило не распространялось на военнослужащих люфтваффе, поэтому их прохождение службы отражалось в WASt более «пунктирно». Сюда же приходила информация о гибели, пропаже без вести, попадании в плен или в госпиталь. В случае гибели в WASt также попадала нижняя половина жетона военнослужащего. Фиксировалось и выбытие из госпиталя. Таким образом, в учетной карточке военнослужащего накапливался большой объем информации. И, самое ценное, эти документы пережили войну. Для темы нашей статьи, однако, важно, что в названии службы есть слова «извещения ближайших родственников». То есть всё это богатство труднодоступно, хотя не всё так безнадежно. Платным доступом к картотеке торгует американский fold3.com. Однако полного доступа ко всем фондам WASt нет, и точный состав этих фондов неясен. Если там есть дела по розыску пропавших, аналогичные подобным документам OKL/LP, обнаружится масса интересного. Как, впрочем, и при систематическом изучении карточек военнослужащих - как это возможно сейчас с учетно-послужными карточками советских военнослужащих на «Памяти Народа».

Резюмируем достоинства и недостатки фондов WASt:
Достоинства:
- по карточкам можно выяснить если не все, то почти все безвозвратные потери лётного состава и многое по нахождению раненых в госпиталях.
Недостатки:
- проблемы с доступностью
- сложность изучения фондов, т.к. лётный состав растворен среди миллионов других военнослужащих
- карточки заполнялись от руки, могут быть проблемы с разборчивостью почерка.

d) Немецкий Красный Крест (DRK)
Применительно к теме статьи интересна картотека службы поиска, доступная онлайн
https://vbl.drk-suchdienst.online/Truppenanschrift-Luftwaffe/TA_L.aspx
Источник помогает установить тех пропавших без вести, судьба которых не установлена по сей день. Пример, связанный с рассмотренной выше историей экипажа Bf110E-3 №2324:


Вальтер Майер, которого настойчиво и безуспешно разыскивала его мать, находится на карточке вторым справа в нижнем ряду. Помимо фотографии, имени и фамилии, приведены род занятий до армии, дата рождения, место проживания в 1939 году, звание, место и дата последнего известия от разыскиваемого. В заголовке указан номер полевой почты и номера эскадрилий, которые соответствовали ему во время войны. Командира экипажа можно видеть по диагонали слева сверху от Майера, а лётчик находится на следующей странице. Таким образом, судьба экипажа Красному Кресту до сих пор неизвестна. Местом последнего известия у двоих человек назван Брест-Литовск, у третьего - Тересполь, хотя членам семей пропавших было известно, что в последний полёт они вылетели из Пружан.

В целом, данные DRK полезны в основном наличием фотографий многих пропавших и самим фактом того, что их судьба осталось невыясненной. Часть сведений малополезна и иногда может ввести в заблуждение.

e) Прочие источники
Об них можно сказать примерно то же, что было сказано в предыдущих частях статьи о потерях самолетов. Из специфических источников следует добавить извещения, которые давали в местных газетах родные погибших лётчиков, а так же данные Фольксбунда по захоронениям.

f) Проблемы с информацией о раненых
По сравнению с информацией о безвозвратных потерях сведения о ранениях явно страдают большей неполнотой. Причины такой разницы очевидны, и мы не будем на них останавливаться, просто примем как факт. В качестве примера можно привести некоторые случаи за 2-й квартал 1943 года, связанные с эскадрой JG3.

1. Фельдфебель Рассо Фёрг (Rasso Förg, 6./JG3) ранен зенитным огнем 19.4.43, повреждение самолета 5%. В сводках 6-го отдела отсутствует не только самолет, который при 5-% повреждении и не должен был в них попасть, но и лётчик. Ранение упомянуто в поименном донесении о потерях (NVM) и есть в многотомнике Прина.
2. Лейтенант Эккехард Тихи (Ekkehard Tichy, 9./JG3) легко ранен осколком в правую ногу 31.5.43, следующая победа за ним числится 21.7.43. Неизвестно, связан ли этот почти двухмесячный перерыв только с ранением. Случай отсутствует в NVM и известен только из «Ультры» - было перехвачено ежедневное донесение командира III./JG3. У Прина этот случай отсутствует.
3. Лейтенант Вальтер Бохач (Walter Bohatsch, 5./JG3). Бохач в своих мемуарах написал о ранении в пятницу 13.4.43 на самолете №13 - намек на сработавшее несчастливое число. Но 13.4.43 вовсе не было пятницей. За Бохачем числится победа 17.4.43, т.е. в этот день он был здоров. Согласно документам WASt, Бохач на 24 апреля числился в госпитале, а 3 мая вернулся в свою часть. Возможно, он действительно был ранен в пятницу, но 23.4.43. Донесения NVM за период 22.4-1.5.43 группой II./JG3 не делались, безвозвратных потерь в этот период не было. [Подробности, связанные с ранением Бохача, сообщил в переписке с автором данной статьи Роб ван ден Ньювендийк (Nieuwendijk)]. Возможно, штаб группы не донес в ближайшем NVM о ранении лётчика с убытием в госпиталь потому, что к моменту подачи донесения он уже вернулся. Но это явное нарушение. У Прина ранение Бохача не упомянуто.



g) Численные данные о потерях
Мы не будем подробно рассматривать этот вопрос, а причину проиллюстрируем таблицей из дела RL5/648. Она отражает потери люфтваффе (не только лётного состава) за 4 года войны (т.е. по 31.8.43), составлена отделом потерь OKW ровно через год после последней даты, учтенной в таблице - 31.8.44. Учтены только погибшие.


В комментарии под таблицей ее авторы констатировали, что цифры начальника медико-санитарной службы люфтваффе явно занижены, но зато данные генерал-квартирмейстера и службы комплектования якобы хорошо согласуются друг с другом. Правда, число погибших в левом разделе таблицы у них отличается на 9250. Но авторы таблицы объяснили это тем, что у квартирмейстера учтены только катастрофы на фронте, а у службы комплектования - все катастрофы. Правда, тут же написано, что служба комплектования не выделяет катастрофы на фронте из общего числа катастроф, т.к. это потребовало бы большой дополнительной работы. Т.е. авторы таблицы на самом деле не знали, точно ли цифры этих двух ведомств соответствуют друг другу, а просто нашли причину, которая возможно объясняет разницу.
Вопрос о том, насколько ценным будет анализ, основанный на столь разноречивых данных, предлагается решить читателю.

Краткие выводы по потерям лётного состава
Поименные данные по потерям лётного состава точно сохранились в доступных на данный момент документах гораздо полнее, чем данные по потерям самолетов. Разрешение вопроса, с какого времени и в какой степени эти данные всё меньше отражали реальность, требует дополнительного исследования. Пока можно сказать, что для частей на фронте как минимум до середины 1943 года безвозвратные потери отражались хорошо, хотя до 100% вероятно всё же не дотягивали. С отражением случаев ранения ситуация несколько хуже, но всё равно лучше, чем с учетом потерь самолетов.
Под доступными документами в данном случае понимаются ежедневные сводки 6-го отдела и отчасти поименные донесения о потерях (NVM). Изучение документов WASt и получение полного доступа к NVM вероятно позволит довести полноту информации о потерях лётного состава настолько близко к 100%, насколько это вообще возможно в реальной жизни. При этом по последнему году войны получить картину в тех же деталях, как до этого периода, вряд ли получится.

Осталось сформулировать выводы в целом. Этому и будет посвящена 5-я часть статьи.