Царь принимает посольство
Продолжение. Начало: 1 часть, 2 часть, часть 3.
Правитель Митанни, царь Тушратта, определенно не мог называть египтян египтянами, а их страну - Египтом. В то время такое название еще попросту не существовало. Сами египтяне называли свою родину Та-Кемет, что значит «Черная земля» (в противовес Красной земле - окружающей пустыне).
На хурритском языке Египет назывался «Мизир». Похожее название бытовало и у соседних народов - «Мисири». В Библии Египет упоминается под именем «Мицраим»: так его называли древние евреи. Окончание «-им» указывает на множественное число (то есть, «Египты»), вероятно - потому что в тогдашнем Египте было принято делить страну на Верхний и Нижний Египет, а о царе говорили: «повелитель Двух Земель».
Название практически без изменений сохранилось и до наших дней: словом «Миср» называют Египет современные египтяне.
Сфинксы на Университетской набережной Санкт-Петербурга изображают царя Аменхотепа III.
Фото автора, 2016 г.
Царя Египта, Аменхотепа III, Тушратта называет именем «Ниммурейя». Несомненно, это испорченное «Неб-Маат-Ра», тронное имя Аменхотепа. Письма Тушратты, сохранившиеся в Амарнском архиве, довольно полно рассказывают о важном событии в жизни обоих царств: помолвке митаннийской царевны Таду-Хебы с царем Аменхотепа.
Царевне было, вероятно, не более 14-15 лет, когда это случилось. В Митанни прибыло посольство из Египта. Его возглавлял чиновник по имени Мане.
По всей вероятности, вместе с ним прибыл из Египта и Келия - высокопоставленный чиновник Митанни, приближенный царя Тушратты. Из писем следует, что посольства нередко путешествовали вместе - пока посол Митанни возвращался к себе домой, посол Египта вместе с ним шел со встречным визитом (и наоборот).
Сирийские послы с дарами в Египте.
Фивы, гробница Рехмире (TT100). 18-я династия, правление Тутмоса III - Аменхотепа II.
Из книги: “Beyond Babylon. Art Trade and Diplomacy in the Second Millenium B.C.”, The Metropolitan Museum of Art, New York. Yale University press, 2008, pp. 260-261
Письма показывают, что Келия был не просто послом: это была одна из ключевых фигур в отношениях между двумя странами. Тушратта называет его даже своим главным министром. Сложно сказать, как Келии удавалось совмещать эту должность с обязанностями посла. Видимо, Тушратта считал дипломатические отношения с Египтом настолько важными, что мог доверить переговоры только самому доверенному человеку.
Имена Мане и Келии очень часто упоминаются рядом в письмах Тушратты. В одном случае Тушратта неоднократно подчеркивает, что хочет видеть послом египетского царя только Мане, и только с ним одним будет иметь дело:
«Мане… очень хорош: нет другого человека, как он, во всех странах, так что пусть мой брат отправит его снова в мою страну. …Не делает он зла, ничего не изменяет в словах моего брата, не меняет ни слова, обращенного ко мне. Говорит он, и я внимаю его слову. Не подменяет он ложью правды и ложь не повторяет как истину. …Пусть брат не посылает другого посланника; пусть шлет только Мане. Если брат мой не пришлет Мане, а пришлет другого посланника, то я не хочу его, и пусть брат мой знает об этом! Нет, пусть брат шлет только Мане!»
Письмо EA 19 из Амарнского архива, в котором Тушратта дает согласие на брак его дочери Таду-Хебы с Аменхотепом III.
Британский музей, Лондон
Фото - © Jon Bodsworth
Все это наводит меня на мысль, что Тушратта либо действительно был очень высокого мнения о посланнике Египта, либо же сумел найти с ним общий язык и добиться от него лояльного отношения. В рассказе я предположил, что Тушратта сумел расположить к себе Мане, преследуя свои цели; однако это всего лишь мое допущение. Выяснить, как на самом деле обстояли дела, мы уже никогда не сможем.
Тем не менее, можно утверждать, что Мане действительно немало поспособствовал добрым отношениям между монархами обеих стран. При его активном содействии был налажен и брак царевны Таду-Хебы с египетским царем.
Вскоре после описанного приема у царя Тушратты посол Мане отправился обратно в Египет, чтобы обрадовать Аменхотепа доброй новостью. Впрочем, Тушратта добавил в горшок меда и приличную ложку дегтя: он потребовал от египетского правителя много, очень много золота.
«Моему отцу слал ты много золота; большие золотые сосуды и слитки золота слал ты ему. …Пусть же брат мой превзойдет в десять раз то, что делал для моего отца! …Золото это будет использовано на две цели: первая часть на мавзолей, а вторая как выкуп за невесту.
…В стране моего брата золото многочисленно, словно песок. Пусть боги сделают так, чтобы оно увеличилось вдесятеро против нынешнего! И пусть моя просьба не причиняет огорчения сердцу моего брата. Но пусть и брат мой не огорчает моего сердца. Пусть же брат пришлет мне много золота!..»
Много, еще много раз постоянным рефреном в письмах Тушратты прозвучат эти слова: «В стране моего брата золото многочисленно, словно песок!..»
Читая эти древние строки, никак не получается отделаться от ощущения, что царя Митанни заботило в основном обогащение. А ведь совсем недавно, чуть больше десяти лет назад, в своем первом письме он упомянул слово «золото» лишь в одном месте, перечисляя собственные дары, отправленные Аменхотепу! Тогда он искренне желал восстановить отношения с Египтом. Теперь же Египет интересует его в первую очередь как источник финансов.
Побежденные сирийцы (фрагмент).
Фивы. 18-я династия, правление (вероятно) Аменхотепа II.
Из книги: “Beyond Babylon. Art Trade and Diplomacy in the Second Millenium B.C.”, The Metropolitan Museum of Art, New York. Yale University press, 2008, p. 263
Просьба Аменхотепа о браке с дочерью Тушратты открыла митаннийскому царю возможность дорваться, наконец, до золотых запасов Египта, которые он считал бесконечными, как пески пустыни. Снова и снова в своем письме он повторяет: «И пусть брат мой пришлет мне много золота!»
Своей дочери Таду-Хебе он посвятил во всем письме лишь пару строк:
«…я показал ее Мане и он видел ее. Он высоко ее оценил, и я отправлю ее в безопасности в Египет. Пусть Шавушка и Амон сделают ее облик желанным для моего брата».
Что по этому поводу думала сама Таду-Хеба, мы не знаем. История не сохранила ее собственных слов и мыслей. Тем не менее, кое-какие предположения мы можем сделать на основании писем ее отца, царя Тушратты.
Но об этом речь пойдет дальше.
(Продолжение следует)
P.S. Знал бы великий Аменхотеп, что однажды у подножия его изваяний будут торговать пирожками и кока-колой! Подозреваю, в его времена за подобное проявление неуважения можно было загреметь на рудники, а то и сесть на кол!..
Санкт-Петербург, Университетская набережная. Фото автора, 2016 г.
Этот блог нуждается в вашей поддержке!
Остальные тексты цикла:
Внимание! Есть электронная книга!
0. Дипломатическая неприкосновенность
1. Расправа
2. Царь Тушратта приходит к власти
3. Посланник
4. Царь принимает посольство
5. Туман над садом
6. Сестры-царевны
7. Прогулка на озере
8. Любимая жена царя-еретика
9. Царица на прогулке (репортаж из Мюнхенского музея)