Российско-американские сюжеты
Кроме эмигрантов революционной волны, в США сделали карьеру несколько советских "невозвращенцев". Первым - и долгое время самым высокопоставленным - из них был Александр Бармин.
Александр Григорьевич Бармин (настоящая фамилия - Графф; 1899, Киевская губерния, - 1987) - советский разведчик и дипломат, комбриг, протеже Уборевича, муж внучки Т.Рузвельта, руководитель русской службы "Голоса Америки".Родился в деревне Вялеве Городищенской волости Черкасского уезда Киевской губернии в состоятельный семье немца-учителя; мать была местной крестьянкой-украинкой.
Родители рано разошлись, до девяти лет рос и воспитывался в деревне с матерью и дедом. Затем учился в 4-й Киевской гимназии. В годы Первой мировой войны потерял отца, мать вторично вышла замуж, отчим выгнал 15-летнего Александра из дома. Чтобы оплачивать учёбу в гимназии, давал уроки, брал сдельную переписку из управы, колол дрова, разгружал баржи на Днепре, работал лодочником, в артели лесорубов в притоках Днепра… Тем не менее несколько раз был вынужден бросать учёбу.
До февраля 1917 года участия в революционном движении не принимал; после Февральской революции, будучи учеником последнего класса гимназии, вступил в кружок гимназистов, изучавших социалистическую литературу. В конце апреля 1918 года, когда немцы проводили массовые аресты «неблагонадёжных» киевлян, по доносу сверстников весь кружок был арестован; Бармину удалось бежать.
В 1919 году он учился в Киевском университете, но бросил его и вступил в Красную Армию; в том же году вступил в РКП(б). В 1920 году учился на командных курсах, в 1923 году окончил три курса Военной академии (в 1920-1921 годах учился на восточном отделении Военной Академии). В возрасте 22 лет получил ранг комбрига. В 1921 году был уполномоченным РВС Туркестанского фронта; затем консулом в Карши (Бухара). Женился на Ольге Федоровне (фамилия неизвестна, англоязычная вики называет ее "вдовой со связями в РКП(б)"). По возвращении в Москву Ольга родила двойняшек-мальчиков, но сама умерла при родах.
В годы внутрипартийной борьбы, сочувствуя Левой оппозиции, в первую очередь лично Л. Д. Троцкому, никогда в её рядах не состоял. Тем не менее, он был близким сотрудником, протеже или коллегой многих государственных деятелей Советской России, особенно связанных с РККА, таких как Тухачевский, Уборевич, Якир.
В 1923-1925 годах - управляющий генеральным консульством, генеральный консул СССР в Гиляне (Персия). Занимал крупные дипломатические и внешнеторговые посты (вот тут послужной список), в том числе председателя всесоюзного объединения "Автомотоэкспорт".
С самого начала совмещая дипломатическую деятельность с работой в разведке, к середине 1930-х гг. он стал резидентом Главного разведывательного управления во Франции, а в 1937 году - поверенным в делах СССР в Греции.
К этому времени из Москвы стали приходить новости об арестах и гибели маршалов и комбригов, дипломатов и государственных деятелей, многие из которых были близкими друзьями Бармина. В начале 1937 года Бармин провёл несколько месяцев в Москве, где узнал о том, как фабрикуются открытые процессы против оппозиционеров. Вернувшись в Грецию, он поделился с некоторыми сослуживцами своими тревогами и очень скоро по ряду признаков он почувствовал, что содержание этих бесед уже известно в Москве. Летом 1937 года он стал замечать, что в почте из Москвы перестали встречаться личные письма от московских коллег, а его письменный стол и кабинет в посольстве обыскивался.
В это же время его 14-летний сын Борис прислал письмо: «Дорогой папа, нам в школе читали приговор, вынесенный троцкистским шпионам Тухачевскому, Якиру, Корку, Уборевичу и Фельдману… (Все имена мальчик написал правильно, очевидно, его заставили их заучить.) Это не тот ли Фельдман, который жил в нашем доме?» Бармину вспомнилась поэма, написанная двенадцатилетним школьником и опубликованная в московских газетах во время процесса над Зиновьевым. Каждая строфа заканчивалась рефреном: «Расстреляем всех как бешеных сук!»
"Что же подумают мои мальчики, если меня арестуют по какому-нибудь чудовищному фальшивому обвинению? Они поверят официальным сообщениям. Никто не выступит в мою защиту, и я никогда не смогу оправдаться. И навсегда потеряю своих сыновей. Я подумал, что, только оставаясь за границей, буду иметь шанс сказать им когда-нибудь правду и снова обрести их".
Примерно в это же время Бармин получил приглашение отобедать на советском судне "Рудзутак", которое неожиданно бросило якорь в порту Пирей без предварительного информирования советского посольства. Бармин отказался, но встретился с капитаном судна, который принялся уговаривать его вернуться домой. В этот момент Бармин решился бежать.
(Интересно, что сам Ян Рудзутак был уже арестован 24 мая, но теплоход переименовать не успели).
Сообщив телеграммой в Наркомат иностранных дел, что решил взять отпуск, Бармин 18 июля 1937 года выехал во Францию.
Противоречивые чувства охватывали меня… Казалось, что, несмотря на эти преступления предавших революцию ренегатов, за ними все же стоит еще не разрушенное, хотя и сильно изуродованное и обезображенное здание социализма… Наряду с апатией была готовность разрушить это напряженное положение и моральное одиночество - поехать на родину, выслушать обвинения… и принять причитающееся за свою «вину» наказание… Это казалось все же яснее и проще, чем мучительный разрыв, катастрофа и крушение смысла всей твоей сознательной жизни. Но события развивались и нарастали с чудовищной быстротой, беспощадно вытесняя эти размышления. Реакционная диктатура, совершая контрреволюционный переворот в политике страны, уничтожила весь тот слой, который не мог служить новым целям. Обманываться больше было нельзя… Отпали сами собой мысли о покорной сдаче себя на бойню, ибо терялся всякий внутренний смысл этого шага, который стал бы лишь моральным оправданием ренегатов и палачей…- писал впоследствии Бармин, признаваясь, что последней каплей стало убийство агентами НКВД в Европе бывшего руководителя советской разведки в Западной Европе Игнатия Рейсса.
Он обратился к правительству Франции с просьбой о политическом убежище и получил его. Выступал в печати со статьями, разоблачающими политику И. В. Сталина, призывал западные страны «спасти советских дипломатов». В 1938 году напечатал книгу "Мемуары советского дипломата", надеясь, среди прочего, что публикация охладит желание
немедленно расправиться с ним. Бармин одним из первых высказал гипотезу, что убийство С.Кирова в 1934 году было делом рук Сталина и затем использовано им для расправы со "старой гвардией" большевиков.
Позднее в переписке с Троцким Бармин высказал и глубокую гипотезу о сущности сталинской "чистки" 1937 года. Он подчёркивал, что при смене правительств и режимов, когда не меняется социальный строй страны, основные кадры армии и дипломатии обычно остаются на своих постах. Так произошло, например, после прихода к власти фашистов в Германии и Италии. Когда же меняется социальная база режима, как это произошло в русской революции 1917 года и в начальный период испанской революции 1936 года, это сопровождается полной сменой военного и дипломатического корпуса. Истребление цвета советских военных и дипломатических кадров выступает выражением коренных сдвигов в социальной структуре общества и власти. "Сохранение людей, связанных своей идеологией и традициями с революционным прошлым, с рабочим движением и большевистской партией, выражавших - хотя бы в слабой степени - интересы рабочего класса, невозможно для режима контрреволюции, меняющего свою социальную базу... Новому режиму нужны новые слуги без "подозрительного" прошлого, без интернациональных традиций, без всяких принципов, всякого представления о революционном марксизме, люди, всем обязанные только "гениальному вождю"."
После серии убийств и подозрительных "несчастных случаев" с советскими эмигрантами в Западной Европе, включая сына Троцкого Льва Седова, Бармин в 1940 году перебрался в Соединенные Штаты. О судьбе своей матери и двух сыновей, оставшихся в СССР, он больше никогда не слышал.
В Нью-Йорке Бармин подал заявление на статус политического беженца и на гражданство США, став самым первым из высокопоставленных советских перебежчиков в эту страну. Любопытно, что в Соединенных Штатах еще не было развитой разведывательной службы, и, к удивлению Бармина, никто даже не пытался расспросить бывшего комбрига и дипломата о советской политике и руководителях страны.
В 1941 году Бармин пошел служить в американскую армию рядовым зенитного подразделения. Ему было 42 года.
Из газеты «Нью-Йорк таймс», 5 января 1942 года:
"Бывший русский генерал - рядовой в армии Дяди Сэма.
Бывший бригадный генерал Красной Армии, Александр Бармин, который в 1937 году бежал со своего поста советского поверенного в делах в Греции, сегодня служит рядовым в американской армии.
Бармин был призван в армию 4 декабря и после трех недель в сортировочном центре в Форт-Диксе, штат Нью-Джерси, был направлен в учебный батальон. По словам Бармина, он рад служить в «очень демократической армии». До призыва Бармин вместе с многими другими беженцами от коммунизма работал переводчиком в центре радиоперехвата компании Эн-би-си, и эта работа давала ему возможность получения отсрочки от призыва.
«По профессии я военный, - заявил Бармин, - и с моей стороны было бы глупо просить об отсрочке. Теперь я себя чувствую морально намного лучше. К тому же я приятно удивлен тем, что я увидел в американской армии. Очень хорошее питание, корректные отношения и хорошая, настоящая работа».
Офицеры в Форт-Диксе были изумлены, когда узнали, что у них под командованием находится красный бригадный генерал, но сам бывший советский дипломат не раскрывал своей тайны перед рядовыми. «Я рад, что никто в моей роте не знает о моем прошлом, - сказал он. - Я стараюсь делать свое дело и ничем не выделяться, и мне это, похоже, удается».
В первый раз Бармин стал рядовым двадцать четыре года назад, когда он в 1919 году поступил в Красную Армию. На войне с Польшей он дослужился до полковника, а затем был направлен в Академию имени Фрунзе, которую окончил в 1923 году. Затем он был на административной и дипломатической работе".
Через год он получил американское гражданство, а в 1943 году поступил на службу в Управление стратегических служб США, предшественника ЦРУ, занимавшегося в тот период разведкой и диверсиями в странах "Оси".
Из показаний генерала Джона Громбаха, 1968 год:
Генерал Громбах хорошо помнит, и это подтверждается документами, что 1 мая 1942 года он принял на работу в радиоцентр, расположенный в Беллморе, Александра Бармина, русского беженца, в прошлом бригадного генерала Красной Армии и советского дипломата. Этот случай хорошо запомнился генералу Громбаху как необычной судьбой самого Бармина, так и теми проблемами, которые нужно было решить для оформления его допуска к секретам.
В силу глубокого знания русского языка и жизни в Советском Союзе, а также знакомства с некоторыми советскими кодами и шифрами, Бармин с 1 мая и по 10 декабря 1942 года использовался на работе в русском отделе радиоцентра до момента, когда он был призван в армию.Согласно имеющимся документам, Бармин прослужил в армии США до 22 марта 1943 года и был уволен с почетом по просьбе правительственных ведомств, поскольку, работая в качестве специалиста по русскому языку и Советскому Союзу в рамках секретных правительственных проектов, он мог приносить гораздо больше пользы, чем на службе в армии. В марте 1943 года он вернулся на работу в УСС, что подтверждается ведомостями на зарплату этого агентства, и продолжал работать там до 27 сентября 1944 года.
В УСС Бармин оказался под началом князя Оболенского, и в качестве одного из первых заданий красный комбриг вместе с одним из последних Рюриковичей перевели на английский "Пособие советского партизана", которое стало основой инструкции для оперативных групп УСС.
В это время он вместе с Джоном Громбахом (будущим героем ЦРУ) составил список советских агентов, работавших в американской армии. Однако в 1942 году такие обвинения со стороны младших офицеров не произвели впечатления в Вашингтоне. Громбаху и Бармину напомнили, что СССР в этот момент - союзник Соединенных Штатов.
В годы войны Бармин поддерживал решение о помощи СССР посредством программы ленд-лиза. Однако в 1944 году Бармина увольняют из УСС за «невыход на работу без уважительной причины». На самом деле его уволили за статью, написанную для журнала «Reader's Digest», под названием "Новый коммунистический заговор", в которой он выступает с резкой критикой «просоветского» курса администрации президента Рузвельта. В статье говорилось, что коммунисты стремятся добиться господства в США путем проникновения в профсоюзы, а также жестко критиковалась позиция президента Франклина Рузвельта, способствующая установлению тесных связей США с СССР и самого Рузвельта со Сталиным. Бармин считает этот курс чрезмерно либеральным и выступает с позиций жесткого антисоветизма.
На следующий день местные газеты писали: "Номер журнала со статьей Бармина появился в продаже 27 сентября, а уже 28 сентябре Бармин получил заказное письмо из УСС с уведомлением об увольнении.Сам Бармин был не склонен обсуждать причины этого инцидента с журналистами в силу сугубой секретности его работы. Он только заметил, что официальная причина увольнения - «прогул» - выглядит абсолютно идиотской. Бармин отказался отвечать на вопрос о возможной связи его увольнения с публикацией статьи".
Увольнение Бармина вызвало поток писем протеста в адреса влиятельных американских изданий, но решение американской администрации, в условиях продолжавшейся войны, оказалось сильнее общественного мнения.
В 1945 году Александр Бармин напечатал более полную автобиографию под заголовком "One Who Survived" ("Выживший") (в подготовке книги ему помогал Макс Истмен).
За проведенные в эмиграции годы Бармин эволюционировал; если сразу после побега он писал письма Троцкому, то теперь выражал разочарование в самой революции и ее последствиях. "Работая над книгой, - писал он, - я чувствую, как будто я хожу по кладбищу. Все мои друзья и коллеги убиты. То, что я жив, выглядит какой-то ошибкой".
Вот что Бармин написал в книге: "Россия ... была в смертельной опасности, и в течение трех лет я воздерживался от каких-либо выступлений против сталинского тоталитаризма, откладывал публикацию этой книги. Все эти годы я хранил молчание, если не считать отмеченного выше выступления в поддержку ленд-лиза, а также одной-двух статей с анализом военного положения в разгар наступления Гитлера на Москву и Ленинград в 1941 году, в которых я предсказывал, что он не сможет взять эти города и он сам это уже понимает. Но сегодня, когда опасность для сталинской империи миновала и он заливает кровью таких наших союзников, как Польша, когда события в Греции и политика, проводимая коммунистами в других странах, бросают вызов демократии, долг каждого честного человека, знающего правду, говорить о ней".
В заключительной части книги он утверждал:
"У Соединенных Штатов и Советского Союза нет конфликта интересов. Обе великие страны испытывают друг к другу симпатии, и их отношения должны быть мирными и дружественными. Главное препятствие на пути к этому - каменная стена тоталитарной тирании, которая окружает и душит Россию. ...
...Если русские начнут жить у себя дома по этим (демократическим - а.) принципам, дружба наших двух народов будет нерушимой. С учетом этого каждый честный и думающий американец должен отвергнуть оскорбительное утверждение, что русским нравится их рабское состояние. Он должен понимать, что у них те же чаяния и надежды, такое же право, как у американцев и других людей во всем на жизнь, основанную на «свободе и справедливости для всех»".
В 1945 году книга еще воспринималась в США как "неудобная"; дружба с Советским Союзом еще не исчезла, а вступление СССР в войну против Японии было еще впереди. Рецензии на книгу были совершенно разными.
"Нью-Йорк трибьюн", например, писала 22 июня 1945 года:
"…Как известно, наиболее серьезными критиками коммунизма являются те, кто исповедовал эти идеи, и г-н Бармин не является исключением. Теперь он убежден, что социалистический эксперимент потерпел полное фиаско.
В книге не содержится убедительных аргументов, которые убеждали бы в полном крахе социализма и деградации русского народа. Личный опыт и карьера автора как раз не могут служить доказательствами. ...
Путем многократных повторений Бармин пытается убедить читателя в том, что Советский Союз не только является тоталитарной тиранией, но и несет ответственность за такую несправедливость и жестокость, каких человечество не знало со времен средневековья.
Отсутствие демократических свобод в Советском Союзе, диктаторский характер правительства, низкий, по сравнению с американским, жизненный уровень рабочих и крестьян, - все это факты, на которые нам не стоит закрывать глаза для того, чтобы понять нашего великого союзника в прошедшей войне. Вместе с тем было бы неправильно не замечать того прогресса, который был достигнут в области индустриализации, создании предпосылок для повышения жизненного уровня советских людей в условиях мира, того духа самопожертвования и героизма, который проявился у советских людей в ходе войны, и, наконец, тех усилий, которые Сталин прилагает вместе с нами для создания прочных основ международной безопасности. Об этом г-н Бармин умалчивает. Его книга, при всей ее ценности как личной истории, дает искаженную картину жизни в СССР. В этой связи она служит только деструктивным целям, затрудняя достижение взаимопонимания и препятствуя укреплению основ американо-советской дружбы".
После работы на разные журналы (в том числе, например, на "Ридерз Дайджест"), в 1948 году Бармин пришел на работу на радиостанцию "Голос Америки", и в течение 16 лет руководил ее русским отделом.
В этот же период он принял участие в развернувшейся в США антисоветской кампании. Через три года после публикации его воспоминаний его неприятие советского опыта и резкая подозрительность по отношению к "левым" оказались востребованными в изменившей атмосфере начала Холодной войны. Вместе с тем, Бармин разделял советских правителей и русский народ, борясь с распространявшимся в США мнением. Вот одна из его статей того времени:
Александр Бармин
«Сатердей ивнинг пост»
4 сентября 1948 года
«Почему русские такие злые и мерзкие?»
Под таким заголовком одна из крупных американских газет анонсировала публикацию статьи, посвященной советской внешней политике. В этом же духе высказался один из ведущих конгрессменов, требуя призвать к порядку этих «азиатских варваров».
Это лишь два из тысяч подобных высказываний, которые получают все большее хождение в США, отражая растущее убеждение американцев в том, что «русские» являются неблагодарными; они одержимы подозрительностью; они ненавидят американцев и презирают демократию; они нагло и жестоко подавляют свободу и человеческое достоинство угнетенных народов; это варвары, которые несут нищету, ненависть, террор и хаос народам Европы и Азии. К несчастью, в этих высказываниях не проводится грань между русским народом и коммунистической олигархией, которая управляет русским народом с помощью жестокого террора. Шокированные сообщениями из-за железного занавеса, где царит обстановка полицейского произвола, американцы склонны считать всех русских подлецами и садистами. Каждая новая акция Кремля укрепляет антирусские настроения.
Это несправедливо не только по отношению к русским или к американцам, но и по отношению к остальному миру. Такой подход намеренно исключает русский народ из числа потенциальных союзников демократии в ее борьбе против тоталитарной советской империи. Как человек, родившийся в России, я тяжело переживаю эту несправедливость. Как новый американец, преданный интересам свободы, я потрясен политической глупостью, в результате которой мы отталкиваем от себя 200 миллионов человек, которые являются не виновниками, а жертвами преступлений Кремля.
Русские всегда были храбрыми, щедрыми, гостеприимными и искренними. Они полностью лишены расовых предрассудков и доверяют иностранцам, особенно американцам, которых они во многом напоминают и к которым они всегда относились с симпатией. Но десятилетия сталинской пропаганды и террора сделали их подозрительными и черствыми. Когда мы оцениваем поведение конкретного русского человека, мы всегда должны помнить, что над ним нависает тень советской тайной полиции.
Одним из самых трагических моментов является то, что большевистский режим поставил себе в заслугу то, что было достигнуто во время войны самопожертвованием и героизмом русских людей, а теперь на русский народ незаслуженно возлагается вина за жестокости коммунистического режима после войны.
Читая в американских газетах и слушая по радио материалы о России и сопоставляя это с тем, что говорилось и писалось во время войны, можно прийти к ошибочному выводу, что природа сталинского режима изменилась. Но правда заключается в том, что изменился только подход к освещению советской темы. Просто отпала необходимость в целях умиротворения диктатора замалчивать страшные факты. Нашим действительным союзником во время войны был не Кремль, а масса простых русских людей. Это они принесли в жертву 10 миллионов своих сыновей для того, чтобы защитить свое Отечество. Сегодня они такие же, как были тогда, когда американцы приветствовали их массовый героизм. Они не только не отвечают за политику своих абсолютных властителей, но они даже лишены возможности высказать свое мнение. Любое проявление несогласия наказывается пытками и смертью. Они находятся в рабстве вместе с украинцами, грузинами, армянами, узбеками и представителями еще 150 народностей Советского Союза; русские испытывают такой же гнет, как поляки, болгары, югославы и венгры за пределами России.
Помогая Китаю и Греции, Соединенные Штаты добиваются гарантий свобод этих народов. Но когда Америка помогала советскому режиму в самый критический момент его существования, мы никогда не поднимали вопрос о свободе для русского народа, об освобождении миллионов заключенных из ада концентрационных лагерей. Вместо этого мы способствовали укреплению режима угнетателей и отдавали им в руки сотни тысяч беженцев. И вот теперь, когда Сталин и его сообщники с таким презрением отзываются об американской терпимости, мы не придумали ничего лучшего, как оскорблять многострадальный русский народ.
Прежде чем вы захотите выплеснуть свое раздражение на «неблагодарных русских», подумайте минуту и задайте себе несколько простых вопросов. Если бы русские не выступали против диктатуры, разве понадобилось бы Сталину держать в концлагерях 10 миллионов людей? Разве ему нужно было бы содержать двухмиллионную и вооруженную до зубов армию полицейских с правом казнить и миловать по своему усмотрению любого гражданина? Разве нужно было ему закрывать наглухо свои границы и объявлять всякий контакт с иностранцем контрреволюцией? Почему так много советских граждан, которые оказываются за границей, отказываются возвращаться домой?
Некоторые недальновидные американцы воспринимают молчание русского народа как одобрение советского режима. Они высокомерно заявляют, что русские всегда жили в условиях тирании и это им нравится. У них, мол, никогда не было демократии и они не стремятся к свободе. Это жестокая клевета на народ, который претерпел столько мучений в своем стремлении к свободе.
В XVIII веке страну сотрясали крестьянские восстания, которые едва не лишили трона Екатерину Великую. Люди не виноваты в том, что их героический порыв к свободе не увенчался успехом. Восстания были жестоко подавлены. Но в следующем веке революционное движение продолжало нарастать. Революция 1905 года была не случайностью, а кульминацией нараставшего на протяжении столетия революционного движения. Она заставила монархию провозгласить конституцию, обещать политические свободы и создать парламент. На первых же свободных выборах в Думу русский народ избрал в подавляющем большинстве депутатов демократической и антимонархистской направленности.
Революция 1917 года свергла царский режим и дала русскому народу короткий период демократии. Демократия была сокрушена в ноябре того же года, но не русским народом, а кучкой большевистских заговорщиков. И каков же был ответ русского народа? Он избрал Учредительное собрание, в котором большинство принадлежало демократическим партиям. Именно поэтому большевики разогнали это собрание грубой силой. В момент большевистского переворота сторонники Ленина насчитывали не больше 250 тысяч человек. В последующие тридцать лет численность большевистской партии никогда не превышала трех процентов от населения России. История этих тридцати лет - это история непримиримой борьбы между группировкой у власти и русским народом. Сопротивление никогда не прекращалось, несмотря на репрессии, в которых гибли сотни тысяч человек, а миллионы оказывались за колючей проволокой. В этом мера стремления людей к свободе.
Будем справедливы к русским и вспомним, что в Италии и Германии была свобода и парламентарная система, прежде чем там установилась тоталитарная диктатура. Гитлеру и Муссолини не потребовалось столь больших усилий, как Сталину, чтобы держать свои народы в узде. Если бы Гитлер встретил столь же упорное сопротивление, какое оказывали Сталину русские, то ему пришлось бы отправить в лагеря 10% населения Германии, то есть около 8 миллионов немцев.
...
Русским недоступны все прелести свободной жизни в Соединенных Штатах. Но в мире вряд ли найдется другой народ, который так ненавидит тиранию. Привести их в отчаяние может только сознание того, что свободный мир их покинул. Когда американцы подвергают русский народ оскорблениям, больше всего радуется Сталин. Это как раз то, что ему нужно для того, чтобы убедить русских в том, что им самой судьбой предназначено жить при деспотизме.
Вот почему нагнетание антирусской кампании в США, в отличие от антисоветизма, представляет такую опасность. Эта ошибка может привести к ненужной войне, которой можно избежать. До тех пор пока американская политика не научится проводить это тонкое различие, она будет идти в ложном направлении. Если эта антирусская политика будет продолжаться, то Сталину легко будет убедить свое население в том, что война с Америкой будет оборонительной. И в этой войне они снова могут проявить себя как отчаянные, готовые к самопожертвованию бойцы. Выиграть такую войну нам будет очень нелегко. Наша пропаганда и общественное мнение должны видеть в русских людях своих союзников. Если начнется война за спасение свободного мира, то она может быть выиграна только как война за освобождение всех угнетенных, в первую очередь за освобождение русских от коммунистической тирании. Только глупцы могут надеяться на то, что, тратя миллиарды долларов на атомные бомбы и сверхзвуковые самолеты, мы сумеем покорить два огромных континента с сотнями миллионов жителей путем угрозы их уничтожения. ...
За железным занавесом в условиях тоталитарного общества живет несколько сотен миллионов людей. Это наши союзники, если мы сами не отнимем у них надежду на освобождение. С помощью умной пропаганды мы должны убедить их в том, что мы не испытываем к ним ненависти и не виним их в преступлениях, совершенных их правителями; мы не стремимся их уничтожить, но мы хотим, чтобы они боролись вместе с нами против тоталитарной угрозы. В этом случае коммунистическая тирания рассыплется как карточный домик еще до того, как начнут падать атомные и бактериологические бомбы.
Мы должны бить в самое слабое место красных, вместо того чтобы доводить до банкротства нашу демократию путем подготовки к большой войне. Мы можем добраться до этого уязвимого места с помощью контрпропаганды, путем поощрения угнетенных народов к подтачиванию основ ненавистных им режимов. Только такой может быть программа освобождения человечества, в том числе и русского народа".
Бармин стал ключевым свидетелем в деле Оуэна Латтимора, бывшего профессора и директор Офиса военной информации, заявив, что руководитель ГРУ Ян Берзин называл его имя в качестве советского агента. Он еще раз подтвердил эту информацию под присягой перед сентаским подкомитетом по внутренней безопасности (комитетом Маккарена) в 1952 году.
Допрос Оуэна Латтимора комиссией Маккарти, 1953 г.
Перед поездкой в Москву вице-президента США Ричарда Никсона именно Бармин готовил его ко встречам с советским народом (это та самая поездка, во время которой состоялись знаменитые "кухонные дебаты" Никсона с Хрущевым).
Вот что писала про эту подготовку американская газета «Вашингтон пост энд Таймс геральд» 19 июля 1959 года:
Вот уже месяц, как каждое утро в кабинет вице-президента США Ричарда Никсона входит высокий худощавый американец русского происхождения и приветствует его по-русски: «Доброе утро». Никсона это не удивляет, и он не задумываясь отвечает на южно-калифорнийском варианте русского языка:
«Здравствуйте, как поживаете».
Учителем русского языка является бывший генерал Красной Армии. Александр Бармин, который в настоящее время возглавляет русский отдел «Голоса Америки». Он готовит Никсона и его супругу Патрицию к поездке в Советский Союз.
Они уже выучили несколько десятков фраз типа:
«Спасибо за вашу теплую встречу».
«Как вам нравится наша выставка?»
«Вы женаты? Как поживает ваша семья?»
Специально для Патриции:
«Ваш наряд очень красив».
Патрисия Никсон смеется в ответ на шутку Никиты Хрущева
А вот что написал Бармину сам Никсон по возвращении из Советского Союза:
25 сентября 1959 года
Несмотря на то что Вы не были с нами в поездке по Советскому Союзу, я хочу сказать Вам, что ее успех в немалой степени был связан с Вашими усилиями. Те несколько фраз по-русски, которым Вы обучили нас с Патрицией, позволили нам находить контакт с людьми в каждом городе, который мы посещали. Я думаю, что с помощью этих нескольких слов нам удавалось убедить людей, что мы искренни в своем стремлении к дружбе и миру. Я хочу выразить Вам признательность за то терпение и мастерство, с которым Вы обучали нас и терпеливо подстраивались под наш режим дня.
Госпожа Никсон присоединяется ко мне в выражении благодарности и наилучших пожеланий.
В еще одной книге мемуаров, опубликованной в 1973 году, Бармин рассказал, что он сам и другие руководители ГРУ были удивлены огромной поддержкой советского коммунизма среди интеллектуалов в западных демократиях после публикации Пятилетнего плана, как раз в тот период, когда они сами начали терять веру в большевистскую революцию. Это открытие подтолкнуло к массовой вербовке шпионов и пропагандистов по всему миру, с особым вниманием к странам с демократической формой правления.
С 1964 по 1972 г. Бармин работал старшим советником по советским делам в Информационном агентстве США. Он получил три награды от федерального правительства за выдающуюся службу.
В 1948 году Александр Бармин женился на Эдит Кермит Рузвельт, внучке президента Теодора Рузвельта. Светская хроника сообщила: "В городе Хантингтон на Лонг-Айленде состоялось бракосочетание 49-летнего бывшего советского генерала и дипломата Александра Бармина с 20-летней внучкой бывшего президента США Теодора Рузвельта, Эдит Рузвельт. Невеста только что окончила престижный колледж Барнарда. Для нее это первый брак, для господина Бармина - третий. Из-за болезни бабушки невесты, вдовы покойного президента Теодора Рузвельта, брачная церемония носила приватный характер, место ее проведения не оглашалось, не сообщались и имена свидетелей".
Они развелись в 1952 году, их дочь Марго Рузвельт (Хорнблоуер) станет позднее ведущим журналистом "Вашингтон пост", журнала "Тайм", "Лос Анжелес Таймс" и других изданий, специализируясь сначала на репортажах из конгресса, а потом переключившись на экологическую тематику, освещая глобальное потепление и другие климатические проблемы. В 2011 году она получила награду "Distinguished Science Journalism in The Atmospheric and Related Sciences" от Американского метеорологического общества.
Марго Рузвельт (Хорнблоуер)После развода с Эдит Бармин женился еще раз, теперь на русской эмигрантке Галине Доманицкой, от которой у него было трое детей.
Александр Григорьевич Бармин умер в возрасте 88 лет в католическое рождество 25 декабря 1987 года.
Источники: А.Бармин. Соколы Троцкого, В.Роговин. Партия расстрелянных. The Pond: Running Agents for State, War, and the CIA, Obolensky S. One Man in His Time. 1958
Александр Григорьевич Бармин (настоящая фамилия - Графф; 1899, Киевская губерния, - 1987) - советский разведчик и дипломат, комбриг, протеже Уборевича, муж внучки Т.Рузвельта, руководитель русской службы "Голоса Америки".Родился в деревне Вялеве Городищенской волости Черкасского уезда Киевской губернии в состоятельный семье немца-учителя; мать была местной крестьянкой-украинкой.
Родители рано разошлись, до девяти лет рос и воспитывался в деревне с матерью и дедом. Затем учился в 4-й Киевской гимназии. В годы Первой мировой войны потерял отца, мать вторично вышла замуж, отчим выгнал 15-летнего Александра из дома. Чтобы оплачивать учёбу в гимназии, давал уроки, брал сдельную переписку из управы, колол дрова, разгружал баржи на Днепре, работал лодочником, в артели лесорубов в притоках Днепра… Тем не менее несколько раз был вынужден бросать учёбу.
До февраля 1917 года участия в революционном движении не принимал; после Февральской революции, будучи учеником последнего класса гимназии, вступил в кружок гимназистов, изучавших социалистическую литературу. В конце апреля 1918 года, когда немцы проводили массовые аресты «неблагонадёжных» киевлян, по доносу сверстников весь кружок был арестован; Бармину удалось бежать.
В 1919 году он учился в Киевском университете, но бросил его и вступил в Красную Армию; в том же году вступил в РКП(б). В 1920 году учился на командных курсах, в 1923 году окончил три курса Военной академии (в 1920-1921 годах учился на восточном отделении Военной Академии). В возрасте 22 лет получил ранг комбрига. В 1921 году был уполномоченным РВС Туркестанского фронта; затем консулом в Карши (Бухара). Женился на Ольге Федоровне (фамилия неизвестна, англоязычная вики называет ее "вдовой со связями в РКП(б)"). По возвращении в Москву Ольга родила двойняшек-мальчиков, но сама умерла при родах.
В годы внутрипартийной борьбы, сочувствуя Левой оппозиции, в первую очередь лично Л. Д. Троцкому, никогда в её рядах не состоял. Тем не менее, он был близким сотрудником, протеже или коллегой многих государственных деятелей Советской России, особенно связанных с РККА, таких как Тухачевский, Уборевич, Якир.
В 1923-1925 годах - управляющий генеральным консульством, генеральный консул СССР в Гиляне (Персия). Занимал крупные дипломатические и внешнеторговые посты (вот тут послужной список), в том числе председателя всесоюзного объединения "Автомотоэкспорт".
С самого начала совмещая дипломатическую деятельность с работой в разведке, к середине 1930-х гг. он стал резидентом Главного разведывательного управления во Франции, а в 1937 году - поверенным в делах СССР в Греции.
К этому времени из Москвы стали приходить новости об арестах и гибели маршалов и комбригов, дипломатов и государственных деятелей, многие из которых были близкими друзьями Бармина. В начале 1937 года Бармин провёл несколько месяцев в Москве, где узнал о том, как фабрикуются открытые процессы против оппозиционеров. Вернувшись в Грецию, он поделился с некоторыми сослуживцами своими тревогами и очень скоро по ряду признаков он почувствовал, что содержание этих бесед уже известно в Москве. Летом 1937 года он стал замечать, что в почте из Москвы перестали встречаться личные письма от московских коллег, а его письменный стол и кабинет в посольстве обыскивался.
В это же время его 14-летний сын Борис прислал письмо: «Дорогой папа, нам в школе читали приговор, вынесенный троцкистским шпионам Тухачевскому, Якиру, Корку, Уборевичу и Фельдману… (Все имена мальчик написал правильно, очевидно, его заставили их заучить.) Это не тот ли Фельдман, который жил в нашем доме?» Бармину вспомнилась поэма, написанная двенадцатилетним школьником и опубликованная в московских газетах во время процесса над Зиновьевым. Каждая строфа заканчивалась рефреном: «Расстреляем всех как бешеных сук!»
"Что же подумают мои мальчики, если меня арестуют по какому-нибудь чудовищному фальшивому обвинению? Они поверят официальным сообщениям. Никто не выступит в мою защиту, и я никогда не смогу оправдаться. И навсегда потеряю своих сыновей. Я подумал, что, только оставаясь за границей, буду иметь шанс сказать им когда-нибудь правду и снова обрести их".
Примерно в это же время Бармин получил приглашение отобедать на советском судне "Рудзутак", которое неожиданно бросило якорь в порту Пирей без предварительного информирования советского посольства. Бармин отказался, но встретился с капитаном судна, который принялся уговаривать его вернуться домой. В этот момент Бармин решился бежать.
(Интересно, что сам Ян Рудзутак был уже арестован 24 мая, но теплоход переименовать не успели).
Сообщив телеграммой в Наркомат иностранных дел, что решил взять отпуск, Бармин 18 июля 1937 года выехал во Францию.
Противоречивые чувства охватывали меня… Казалось, что, несмотря на эти преступления предавших революцию ренегатов, за ними все же стоит еще не разрушенное, хотя и сильно изуродованное и обезображенное здание социализма… Наряду с апатией была готовность разрушить это напряженное положение и моральное одиночество - поехать на родину, выслушать обвинения… и принять причитающееся за свою «вину» наказание… Это казалось все же яснее и проще, чем мучительный разрыв, катастрофа и крушение смысла всей твоей сознательной жизни. Но события развивались и нарастали с чудовищной быстротой, беспощадно вытесняя эти размышления. Реакционная диктатура, совершая контрреволюционный переворот в политике страны, уничтожила весь тот слой, который не мог служить новым целям. Обманываться больше было нельзя… Отпали сами собой мысли о покорной сдаче себя на бойню, ибо терялся всякий внутренний смысл этого шага, который стал бы лишь моральным оправданием ренегатов и палачей…- писал впоследствии Бармин, признаваясь, что последней каплей стало убийство агентами НКВД в Европе бывшего руководителя советской разведки в Западной Европе Игнатия Рейсса.
Он обратился к правительству Франции с просьбой о политическом убежище и получил его. Выступал в печати со статьями, разоблачающими политику И. В. Сталина, призывал западные страны «спасти советских дипломатов». В 1938 году напечатал книгу "Мемуары советского дипломата", надеясь, среди прочего, что публикация охладит желание
немедленно расправиться с ним. Бармин одним из первых высказал гипотезу, что убийство С.Кирова в 1934 году было делом рук Сталина и затем использовано им для расправы со "старой гвардией" большевиков.
Позднее в переписке с Троцким Бармин высказал и глубокую гипотезу о сущности сталинской "чистки" 1937 года. Он подчёркивал, что при смене правительств и режимов, когда не меняется социальный строй страны, основные кадры армии и дипломатии обычно остаются на своих постах. Так произошло, например, после прихода к власти фашистов в Германии и Италии. Когда же меняется социальная база режима, как это произошло в русской революции 1917 года и в начальный период испанской революции 1936 года, это сопровождается полной сменой военного и дипломатического корпуса. Истребление цвета советских военных и дипломатических кадров выступает выражением коренных сдвигов в социальной структуре общества и власти. "Сохранение людей, связанных своей идеологией и традициями с революционным прошлым, с рабочим движением и большевистской партией, выражавших - хотя бы в слабой степени - интересы рабочего класса, невозможно для режима контрреволюции, меняющего свою социальную базу... Новому режиму нужны новые слуги без "подозрительного" прошлого, без интернациональных традиций, без всяких принципов, всякого представления о революционном марксизме, люди, всем обязанные только "гениальному вождю"."
После серии убийств и подозрительных "несчастных случаев" с советскими эмигрантами в Западной Европе, включая сына Троцкого Льва Седова, Бармин в 1940 году перебрался в Соединенные Штаты. О судьбе своей матери и двух сыновей, оставшихся в СССР, он больше никогда не слышал.
В Нью-Йорке Бармин подал заявление на статус политического беженца и на гражданство США, став самым первым из высокопоставленных советских перебежчиков в эту страну. Любопытно, что в Соединенных Штатах еще не было развитой разведывательной службы, и, к удивлению Бармина, никто даже не пытался расспросить бывшего комбрига и дипломата о советской политике и руководителях страны.
В 1941 году Бармин пошел служить в американскую армию рядовым зенитного подразделения. Ему было 42 года.
Из газеты «Нью-Йорк таймс», 5 января 1942 года:
"Бывший русский генерал - рядовой в армии Дяди Сэма.
Бывший бригадный генерал Красной Армии, Александр Бармин, который в 1937 году бежал со своего поста советского поверенного в делах в Греции, сегодня служит рядовым в американской армии.
Бармин был призван в армию 4 декабря и после трех недель в сортировочном центре в Форт-Диксе, штат Нью-Джерси, был направлен в учебный батальон. По словам Бармина, он рад служить в «очень демократической армии». До призыва Бармин вместе с многими другими беженцами от коммунизма работал переводчиком в центре радиоперехвата компании Эн-би-си, и эта работа давала ему возможность получения отсрочки от призыва.
«По профессии я военный, - заявил Бармин, - и с моей стороны было бы глупо просить об отсрочке. Теперь я себя чувствую морально намного лучше. К тому же я приятно удивлен тем, что я увидел в американской армии. Очень хорошее питание, корректные отношения и хорошая, настоящая работа».
Офицеры в Форт-Диксе были изумлены, когда узнали, что у них под командованием находится красный бригадный генерал, но сам бывший советский дипломат не раскрывал своей тайны перед рядовыми. «Я рад, что никто в моей роте не знает о моем прошлом, - сказал он. - Я стараюсь делать свое дело и ничем не выделяться, и мне это, похоже, удается».
В первый раз Бармин стал рядовым двадцать четыре года назад, когда он в 1919 году поступил в Красную Армию. На войне с Польшей он дослужился до полковника, а затем был направлен в Академию имени Фрунзе, которую окончил в 1923 году. Затем он был на административной и дипломатической работе".
Через год он получил американское гражданство, а в 1943 году поступил на службу в Управление стратегических служб США, предшественника ЦРУ, занимавшегося в тот период разведкой и диверсиями в странах "Оси".
Из показаний генерала Джона Громбаха, 1968 год:
Генерал Громбах хорошо помнит, и это подтверждается документами, что 1 мая 1942 года он принял на работу в радиоцентр, расположенный в Беллморе, Александра Бармина, русского беженца, в прошлом бригадного генерала Красной Армии и советского дипломата. Этот случай хорошо запомнился генералу Громбаху как необычной судьбой самого Бармина, так и теми проблемами, которые нужно было решить для оформления его допуска к секретам.
В силу глубокого знания русского языка и жизни в Советском Союзе, а также знакомства с некоторыми советскими кодами и шифрами, Бармин с 1 мая и по 10 декабря 1942 года использовался на работе в русском отделе радиоцентра до момента, когда он был призван в армию.Согласно имеющимся документам, Бармин прослужил в армии США до 22 марта 1943 года и был уволен с почетом по просьбе правительственных ведомств, поскольку, работая в качестве специалиста по русскому языку и Советскому Союзу в рамках секретных правительственных проектов, он мог приносить гораздо больше пользы, чем на службе в армии. В марте 1943 года он вернулся на работу в УСС, что подтверждается ведомостями на зарплату этого агентства, и продолжал работать там до 27 сентября 1944 года.
В УСС Бармин оказался под началом князя Оболенского, и в качестве одного из первых заданий красный комбриг вместе с одним из последних Рюриковичей перевели на английский "Пособие советского партизана", которое стало основой инструкции для оперативных групп УСС.
В это время он вместе с Джоном Громбахом (будущим героем ЦРУ) составил список советских агентов, работавших в американской армии. Однако в 1942 году такие обвинения со стороны младших офицеров не произвели впечатления в Вашингтоне. Громбаху и Бармину напомнили, что СССР в этот момент - союзник Соединенных Штатов.
В годы войны Бармин поддерживал решение о помощи СССР посредством программы ленд-лиза. Однако в 1944 году Бармина увольняют из УСС за «невыход на работу без уважительной причины». На самом деле его уволили за статью, написанную для журнала «Reader's Digest», под названием "Новый коммунистический заговор", в которой он выступает с резкой критикой «просоветского» курса администрации президента Рузвельта. В статье говорилось, что коммунисты стремятся добиться господства в США путем проникновения в профсоюзы, а также жестко критиковалась позиция президента Франклина Рузвельта, способствующая установлению тесных связей США с СССР и самого Рузвельта со Сталиным. Бармин считает этот курс чрезмерно либеральным и выступает с позиций жесткого антисоветизма.
На следующий день местные газеты писали: "Номер журнала со статьей Бармина появился в продаже 27 сентября, а уже 28 сентябре Бармин получил заказное письмо из УСС с уведомлением об увольнении.Сам Бармин был не склонен обсуждать причины этого инцидента с журналистами в силу сугубой секретности его работы. Он только заметил, что официальная причина увольнения - «прогул» - выглядит абсолютно идиотской. Бармин отказался отвечать на вопрос о возможной связи его увольнения с публикацией статьи".
Увольнение Бармина вызвало поток писем протеста в адреса влиятельных американских изданий, но решение американской администрации, в условиях продолжавшейся войны, оказалось сильнее общественного мнения.
В 1945 году Александр Бармин напечатал более полную автобиографию под заголовком "One Who Survived" ("Выживший") (в подготовке книги ему помогал Макс Истмен).
За проведенные в эмиграции годы Бармин эволюционировал; если сразу после побега он писал письма Троцкому, то теперь выражал разочарование в самой революции и ее последствиях. "Работая над книгой, - писал он, - я чувствую, как будто я хожу по кладбищу. Все мои друзья и коллеги убиты. То, что я жив, выглядит какой-то ошибкой".
Вот что Бармин написал в книге: "Россия ... была в смертельной опасности, и в течение трех лет я воздерживался от каких-либо выступлений против сталинского тоталитаризма, откладывал публикацию этой книги. Все эти годы я хранил молчание, если не считать отмеченного выше выступления в поддержку ленд-лиза, а также одной-двух статей с анализом военного положения в разгар наступления Гитлера на Москву и Ленинград в 1941 году, в которых я предсказывал, что он не сможет взять эти города и он сам это уже понимает. Но сегодня, когда опасность для сталинской империи миновала и он заливает кровью таких наших союзников, как Польша, когда события в Греции и политика, проводимая коммунистами в других странах, бросают вызов демократии, долг каждого честного человека, знающего правду, говорить о ней".
В заключительной части книги он утверждал:
"У Соединенных Штатов и Советского Союза нет конфликта интересов. Обе великие страны испытывают друг к другу симпатии, и их отношения должны быть мирными и дружественными. Главное препятствие на пути к этому - каменная стена тоталитарной тирании, которая окружает и душит Россию. ...
...Если русские начнут жить у себя дома по этим (демократическим - а.) принципам, дружба наших двух народов будет нерушимой. С учетом этого каждый честный и думающий американец должен отвергнуть оскорбительное утверждение, что русским нравится их рабское состояние. Он должен понимать, что у них те же чаяния и надежды, такое же право, как у американцев и других людей во всем на жизнь, основанную на «свободе и справедливости для всех»".
В 1945 году книга еще воспринималась в США как "неудобная"; дружба с Советским Союзом еще не исчезла, а вступление СССР в войну против Японии было еще впереди. Рецензии на книгу были совершенно разными.
"Нью-Йорк трибьюн", например, писала 22 июня 1945 года:
"…Как известно, наиболее серьезными критиками коммунизма являются те, кто исповедовал эти идеи, и г-н Бармин не является исключением. Теперь он убежден, что социалистический эксперимент потерпел полное фиаско.
В книге не содержится убедительных аргументов, которые убеждали бы в полном крахе социализма и деградации русского народа. Личный опыт и карьера автора как раз не могут служить доказательствами. ...
Путем многократных повторений Бармин пытается убедить читателя в том, что Советский Союз не только является тоталитарной тиранией, но и несет ответственность за такую несправедливость и жестокость, каких человечество не знало со времен средневековья.
Отсутствие демократических свобод в Советском Союзе, диктаторский характер правительства, низкий, по сравнению с американским, жизненный уровень рабочих и крестьян, - все это факты, на которые нам не стоит закрывать глаза для того, чтобы понять нашего великого союзника в прошедшей войне. Вместе с тем было бы неправильно не замечать того прогресса, который был достигнут в области индустриализации, создании предпосылок для повышения жизненного уровня советских людей в условиях мира, того духа самопожертвования и героизма, который проявился у советских людей в ходе войны, и, наконец, тех усилий, которые Сталин прилагает вместе с нами для создания прочных основ международной безопасности. Об этом г-н Бармин умалчивает. Его книга, при всей ее ценности как личной истории, дает искаженную картину жизни в СССР. В этой связи она служит только деструктивным целям, затрудняя достижение взаимопонимания и препятствуя укреплению основ американо-советской дружбы".
После работы на разные журналы (в том числе, например, на "Ридерз Дайджест"), в 1948 году Бармин пришел на работу на радиостанцию "Голос Америки", и в течение 16 лет руководил ее русским отделом.
В этот же период он принял участие в развернувшейся в США антисоветской кампании. Через три года после публикации его воспоминаний его неприятие советского опыта и резкая подозрительность по отношению к "левым" оказались востребованными в изменившей атмосфере начала Холодной войны. Вместе с тем, Бармин разделял советских правителей и русский народ, борясь с распространявшимся в США мнением. Вот одна из его статей того времени:
Александр Бармин
«Сатердей ивнинг пост»
4 сентября 1948 года
«Почему русские такие злые и мерзкие?»
Под таким заголовком одна из крупных американских газет анонсировала публикацию статьи, посвященной советской внешней политике. В этом же духе высказался один из ведущих конгрессменов, требуя призвать к порядку этих «азиатских варваров».
Это лишь два из тысяч подобных высказываний, которые получают все большее хождение в США, отражая растущее убеждение американцев в том, что «русские» являются неблагодарными; они одержимы подозрительностью; они ненавидят американцев и презирают демократию; они нагло и жестоко подавляют свободу и человеческое достоинство угнетенных народов; это варвары, которые несут нищету, ненависть, террор и хаос народам Европы и Азии. К несчастью, в этих высказываниях не проводится грань между русским народом и коммунистической олигархией, которая управляет русским народом с помощью жестокого террора. Шокированные сообщениями из-за железного занавеса, где царит обстановка полицейского произвола, американцы склонны считать всех русских подлецами и садистами. Каждая новая акция Кремля укрепляет антирусские настроения.
Это несправедливо не только по отношению к русским или к американцам, но и по отношению к остальному миру. Такой подход намеренно исключает русский народ из числа потенциальных союзников демократии в ее борьбе против тоталитарной советской империи. Как человек, родившийся в России, я тяжело переживаю эту несправедливость. Как новый американец, преданный интересам свободы, я потрясен политической глупостью, в результате которой мы отталкиваем от себя 200 миллионов человек, которые являются не виновниками, а жертвами преступлений Кремля.
Русские всегда были храбрыми, щедрыми, гостеприимными и искренними. Они полностью лишены расовых предрассудков и доверяют иностранцам, особенно американцам, которых они во многом напоминают и к которым они всегда относились с симпатией. Но десятилетия сталинской пропаганды и террора сделали их подозрительными и черствыми. Когда мы оцениваем поведение конкретного русского человека, мы всегда должны помнить, что над ним нависает тень советской тайной полиции.
Одним из самых трагических моментов является то, что большевистский режим поставил себе в заслугу то, что было достигнуто во время войны самопожертвованием и героизмом русских людей, а теперь на русский народ незаслуженно возлагается вина за жестокости коммунистического режима после войны.
Читая в американских газетах и слушая по радио материалы о России и сопоставляя это с тем, что говорилось и писалось во время войны, можно прийти к ошибочному выводу, что природа сталинского режима изменилась. Но правда заключается в том, что изменился только подход к освещению советской темы. Просто отпала необходимость в целях умиротворения диктатора замалчивать страшные факты. Нашим действительным союзником во время войны был не Кремль, а масса простых русских людей. Это они принесли в жертву 10 миллионов своих сыновей для того, чтобы защитить свое Отечество. Сегодня они такие же, как были тогда, когда американцы приветствовали их массовый героизм. Они не только не отвечают за политику своих абсолютных властителей, но они даже лишены возможности высказать свое мнение. Любое проявление несогласия наказывается пытками и смертью. Они находятся в рабстве вместе с украинцами, грузинами, армянами, узбеками и представителями еще 150 народностей Советского Союза; русские испытывают такой же гнет, как поляки, болгары, югославы и венгры за пределами России.
Помогая Китаю и Греции, Соединенные Штаты добиваются гарантий свобод этих народов. Но когда Америка помогала советскому режиму в самый критический момент его существования, мы никогда не поднимали вопрос о свободе для русского народа, об освобождении миллионов заключенных из ада концентрационных лагерей. Вместо этого мы способствовали укреплению режима угнетателей и отдавали им в руки сотни тысяч беженцев. И вот теперь, когда Сталин и его сообщники с таким презрением отзываются об американской терпимости, мы не придумали ничего лучшего, как оскорблять многострадальный русский народ.
Прежде чем вы захотите выплеснуть свое раздражение на «неблагодарных русских», подумайте минуту и задайте себе несколько простых вопросов. Если бы русские не выступали против диктатуры, разве понадобилось бы Сталину держать в концлагерях 10 миллионов людей? Разве ему нужно было бы содержать двухмиллионную и вооруженную до зубов армию полицейских с правом казнить и миловать по своему усмотрению любого гражданина? Разве нужно было ему закрывать наглухо свои границы и объявлять всякий контакт с иностранцем контрреволюцией? Почему так много советских граждан, которые оказываются за границей, отказываются возвращаться домой?
Некоторые недальновидные американцы воспринимают молчание русского народа как одобрение советского режима. Они высокомерно заявляют, что русские всегда жили в условиях тирании и это им нравится. У них, мол, никогда не было демократии и они не стремятся к свободе. Это жестокая клевета на народ, который претерпел столько мучений в своем стремлении к свободе.
В XVIII веке страну сотрясали крестьянские восстания, которые едва не лишили трона Екатерину Великую. Люди не виноваты в том, что их героический порыв к свободе не увенчался успехом. Восстания были жестоко подавлены. Но в следующем веке революционное движение продолжало нарастать. Революция 1905 года была не случайностью, а кульминацией нараставшего на протяжении столетия революционного движения. Она заставила монархию провозгласить конституцию, обещать политические свободы и создать парламент. На первых же свободных выборах в Думу русский народ избрал в подавляющем большинстве депутатов демократической и антимонархистской направленности.
Революция 1917 года свергла царский режим и дала русскому народу короткий период демократии. Демократия была сокрушена в ноябре того же года, но не русским народом, а кучкой большевистских заговорщиков. И каков же был ответ русского народа? Он избрал Учредительное собрание, в котором большинство принадлежало демократическим партиям. Именно поэтому большевики разогнали это собрание грубой силой. В момент большевистского переворота сторонники Ленина насчитывали не больше 250 тысяч человек. В последующие тридцать лет численность большевистской партии никогда не превышала трех процентов от населения России. История этих тридцати лет - это история непримиримой борьбы между группировкой у власти и русским народом. Сопротивление никогда не прекращалось, несмотря на репрессии, в которых гибли сотни тысяч человек, а миллионы оказывались за колючей проволокой. В этом мера стремления людей к свободе.
Будем справедливы к русским и вспомним, что в Италии и Германии была свобода и парламентарная система, прежде чем там установилась тоталитарная диктатура. Гитлеру и Муссолини не потребовалось столь больших усилий, как Сталину, чтобы держать свои народы в узде. Если бы Гитлер встретил столь же упорное сопротивление, какое оказывали Сталину русские, то ему пришлось бы отправить в лагеря 10% населения Германии, то есть около 8 миллионов немцев.
...
Русским недоступны все прелести свободной жизни в Соединенных Штатах. Но в мире вряд ли найдется другой народ, который так ненавидит тиранию. Привести их в отчаяние может только сознание того, что свободный мир их покинул. Когда американцы подвергают русский народ оскорблениям, больше всего радуется Сталин. Это как раз то, что ему нужно для того, чтобы убедить русских в том, что им самой судьбой предназначено жить при деспотизме.
Вот почему нагнетание антирусской кампании в США, в отличие от антисоветизма, представляет такую опасность. Эта ошибка может привести к ненужной войне, которой можно избежать. До тех пор пока американская политика не научится проводить это тонкое различие, она будет идти в ложном направлении. Если эта антирусская политика будет продолжаться, то Сталину легко будет убедить свое население в том, что война с Америкой будет оборонительной. И в этой войне они снова могут проявить себя как отчаянные, готовые к самопожертвованию бойцы. Выиграть такую войну нам будет очень нелегко. Наша пропаганда и общественное мнение должны видеть в русских людях своих союзников. Если начнется война за спасение свободного мира, то она может быть выиграна только как война за освобождение всех угнетенных, в первую очередь за освобождение русских от коммунистической тирании. Только глупцы могут надеяться на то, что, тратя миллиарды долларов на атомные бомбы и сверхзвуковые самолеты, мы сумеем покорить два огромных континента с сотнями миллионов жителей путем угрозы их уничтожения. ...
За железным занавесом в условиях тоталитарного общества живет несколько сотен миллионов людей. Это наши союзники, если мы сами не отнимем у них надежду на освобождение. С помощью умной пропаганды мы должны убедить их в том, что мы не испытываем к ним ненависти и не виним их в преступлениях, совершенных их правителями; мы не стремимся их уничтожить, но мы хотим, чтобы они боролись вместе с нами против тоталитарной угрозы. В этом случае коммунистическая тирания рассыплется как карточный домик еще до того, как начнут падать атомные и бактериологические бомбы.
Мы должны бить в самое слабое место красных, вместо того чтобы доводить до банкротства нашу демократию путем подготовки к большой войне. Мы можем добраться до этого уязвимого места с помощью контрпропаганды, путем поощрения угнетенных народов к подтачиванию основ ненавистных им режимов. Только такой может быть программа освобождения человечества, в том числе и русского народа".
Бармин стал ключевым свидетелем в деле Оуэна Латтимора, бывшего профессора и директор Офиса военной информации, заявив, что руководитель ГРУ Ян Берзин называл его имя в качестве советского агента. Он еще раз подтвердил эту информацию под присягой перед сентаским подкомитетом по внутренней безопасности (комитетом Маккарена) в 1952 году.
Допрос Оуэна Латтимора комиссией Маккарти, 1953 г.
Перед поездкой в Москву вице-президента США Ричарда Никсона именно Бармин готовил его ко встречам с советским народом (это та самая поездка, во время которой состоялись знаменитые "кухонные дебаты" Никсона с Хрущевым).
Вот что писала про эту подготовку американская газета «Вашингтон пост энд Таймс геральд» 19 июля 1959 года:
Вот уже месяц, как каждое утро в кабинет вице-президента США Ричарда Никсона входит высокий худощавый американец русского происхождения и приветствует его по-русски: «Доброе утро». Никсона это не удивляет, и он не задумываясь отвечает на южно-калифорнийском варианте русского языка:
«Здравствуйте, как поживаете».
Учителем русского языка является бывший генерал Красной Армии. Александр Бармин, который в настоящее время возглавляет русский отдел «Голоса Америки». Он готовит Никсона и его супругу Патрицию к поездке в Советский Союз.
Они уже выучили несколько десятков фраз типа:
«Спасибо за вашу теплую встречу».
«Как вам нравится наша выставка?»
«Вы женаты? Как поживает ваша семья?»
Специально для Патриции:
«Ваш наряд очень красив».
Патрисия Никсон смеется в ответ на шутку Никиты Хрущева
А вот что написал Бармину сам Никсон по возвращении из Советского Союза:
25 сентября 1959 года
Несмотря на то что Вы не были с нами в поездке по Советскому Союзу, я хочу сказать Вам, что ее успех в немалой степени был связан с Вашими усилиями. Те несколько фраз по-русски, которым Вы обучили нас с Патрицией, позволили нам находить контакт с людьми в каждом городе, который мы посещали. Я думаю, что с помощью этих нескольких слов нам удавалось убедить людей, что мы искренни в своем стремлении к дружбе и миру. Я хочу выразить Вам признательность за то терпение и мастерство, с которым Вы обучали нас и терпеливо подстраивались под наш режим дня.
Госпожа Никсон присоединяется ко мне в выражении благодарности и наилучших пожеланий.
В еще одной книге мемуаров, опубликованной в 1973 году, Бармин рассказал, что он сам и другие руководители ГРУ были удивлены огромной поддержкой советского коммунизма среди интеллектуалов в западных демократиях после публикации Пятилетнего плана, как раз в тот период, когда они сами начали терять веру в большевистскую революцию. Это открытие подтолкнуло к массовой вербовке шпионов и пропагандистов по всему миру, с особым вниманием к странам с демократической формой правления.
С 1964 по 1972 г. Бармин работал старшим советником по советским делам в Информационном агентстве США. Он получил три награды от федерального правительства за выдающуюся службу.
В 1948 году Александр Бармин женился на Эдит Кермит Рузвельт, внучке президента Теодора Рузвельта. Светская хроника сообщила: "В городе Хантингтон на Лонг-Айленде состоялось бракосочетание 49-летнего бывшего советского генерала и дипломата Александра Бармина с 20-летней внучкой бывшего президента США Теодора Рузвельта, Эдит Рузвельт. Невеста только что окончила престижный колледж Барнарда. Для нее это первый брак, для господина Бармина - третий. Из-за болезни бабушки невесты, вдовы покойного президента Теодора Рузвельта, брачная церемония носила приватный характер, место ее проведения не оглашалось, не сообщались и имена свидетелей".
Они развелись в 1952 году, их дочь Марго Рузвельт (Хорнблоуер) станет позднее ведущим журналистом "Вашингтон пост", журнала "Тайм", "Лос Анжелес Таймс" и других изданий, специализируясь сначала на репортажах из конгресса, а потом переключившись на экологическую тематику, освещая глобальное потепление и другие климатические проблемы. В 2011 году она получила награду "Distinguished Science Journalism in The Atmospheric and Related Sciences" от Американского метеорологического общества.
Марго Рузвельт (Хорнблоуер)После развода с Эдит Бармин женился еще раз, теперь на русской эмигрантке Галине Доманицкой, от которой у него было трое детей.
Александр Григорьевич Бармин умер в возрасте 88 лет в католическое рождество 25 декабря 1987 года.
Источники: А.Бармин. Соколы Троцкого, В.Роговин. Партия расстрелянных. The Pond: Running Agents for State, War, and the CIA, Obolensky S. One Man in His Time. 1958