Российско-американские сюжеты
Ну, раз у нас "день тишины", то и здесь возьмемся за отвлеченную тему. Проблему сформулируем таким образом: каким образом в общественном мнении США образ России мог измениться от "плохого" к "хорошему" за полтора десятка лет и в отсутствие современных СМИ?
Вторая треть XIX века характеризовалась ростом интереса к России в США, расширением контактов, и стала важнейшим этапом формирования представлений о нашей стране за океаном. Если до 1830-х годов большая часть текстов о России, публиковавшихся и читавшихся в США, принадлежали перу европейских путешественников, то с конца десятилетия в Соединенных Штатах начали печататься оригинальные заметки побывавших в России американцев. Заимствованный в Европе (прежде всего, в Англии) образ России стал вытесняться собственным.
Любопытно, что именно с 1830-х годов в европейском общественном мнении образ России начинает ухудшаться, приобретая все более негативные черты. Американский исследователь этой проблемы М. Малиа отмечал, что «вторая четверть девятнадцатого века была эпохой преимущественно черной литературы о России. В самом деле, именно тогда впервые сформировался репертуар негативных стереотипов по поводу России, осуждения, которые сохранились до наших дней». В то же время, в общественном мнении американцев Россия, напротив, заслуживала все большего одобрения. Достаточно сравнить текст стандартного школьного учебника С. Гудрича (публиковавшегося под псевдонимом Питер Парли) изданий 1838 года и 1856 года.
Учебник 1838 года рассказывал о неограниченной власти русского императора Николая над своими подданными и об опасности, которую тот представлял для своих соседей: «нет закона, который был бы выше его воли. Он не только деспот в своей стране, он внушает ужас всей Европе»; «Николай должен постоянно сражаться с кем-нибудь, так, сейчас он воюет со своими азиатскими подданными». Крепостные «являются собственностью своих хозяев, которые смотрят на них как на животных, созданных для услужения им; и они почти не интересуют их, за исключением того, чтобы получать от них как можно больше».
В новом же издании этого учебника, выпущенном в 1856 г. (исправленном в 1853 г.), исчезли наиболее мрачные описания агрессивности российской внешней политики и страданий русских крепостных, зато появились такие пассажи: «Россия совершила удивительный прогресс в цивилизации в течение последних двадцати лет. Железные дороги введены повсеместно, и сегодня соединяют крупнейшие города. Искусства и мануфактуры поддерживаются, и по всей империи существует общее стремление к улучшениям». Николай - «человек больших талантов и быстро улучшает условия жизни своего народа, одновременно увеличивая мощь своей державы». Мнения о России, как мы видим, заметно улучшились в США в тот самый период, когда в Европе укреплялась русофобия. Противоположный европейскому вектор эволюции американского образа России заслуживает специального анализа.
В Соединённых Штатах в течение 1840-х гг. были опубликованы и активно читались сразу нескольких статей и книг о России, принадлежавших перу американцев, имевших собственный опыт жизни в северной империи. В отличие от немногих текстов о России, появившихся в Америке ранее, эти статьи и книги были не просто рассказами о путешествиях, но попыткой представить вниманию американцев своего рода энциклопедии русских обычаев, государства и общества. Любопытно, что все эти тексты были написаны сотрудниками американской миссии в Санкт-Петербурге .
В августе 1842 года US Magazine and Democratic Review опубликовал «Новые заметки о России, недавно посетившего» эту страну некоего C. Атрибуция «Заметок» несложна - уже в следующем выпуске журнала редакция признала, что автором статьи о Российской империи был посланник США в Санкт-Петербурге в 1840-41 гг. Черчилль Кэлдом Камбреленг .
Черчилль К. КамбреленгСменивший Камбреленга в Санкт-Петербурге Чарльз Стюарт Тодд пробыл в Санкт-Петербурге более пятидесяти месяцев (осень 1841 - весна 1846 гг.), а по возвращении в США обобщил свои наблюдения в обширной лекции под заголовком «Россия, ее ресурсы, религия, литература и др.», впервые прочитанной им в 1846 году во Франкфорте, Кентукки. Позже он повторил её перед другими аудиториями.
Чарльз С.Тодд
Секретарь американской миссии в Санкт-Петербурге в 1841-42 гг. Джон Лотроп Мотли получил впоследствии широкую известность у себя на родине, как историк и дипломат . Пробыв в России всего несколько месяцев в 1841-1842 годах, он опубликовал в 1845 году очерк о Петре Великом, ставший одним из первых исторических сочинений американца о России.
Джон Л.Мотли
Сменивший Мотли в качестве секретаря американской миссии Джон С. Максвелл оставался на этом посту почти четыре года (1842-46), а по возвращении в США написал книгу, получившую широкий резонанс в американской печати. Книга «Царь, его двор и народ» была впервые опубликована в 1848 г. не без помощи Ч.С. Тодда.
О чем же писали американские дипломаты?
Прежде всего американцев интересовал государственный строй Российской империи, личность и политика императора Николая. Противоположность общественного устройства двух стран была очевидна, и для многих американцев с неизбежностью вела к негативной оценке. Так, Джон Рэндольф из Роанока писал в 1830 году о России как о «самой неамериканской стране».
Джон Рэндолф из Роанока, посланник США в России в 1830 году
Однако в 1840-х Россия представала в текстах дипломатов не как неподвижная деспотия, а как развивающаяся по пути прогресса страна. Так, Ч. Камбреленг с уважением сообщал о публикации свода законов Российской империи - «важном шаге в развитии закона и цивилизации в России», о создании 4000 начальных школ для крестьян, о мерах по частичному освобождению государственных крестьян. Правда, признавал автор, «потребуется несколько поколений, чтобы получить нечто более важное, правосудие, которому мешает привычная коррупция, так долго и всеобще практикуемая в судах этой империи, где в прошлые годы коррупция допускалась правительством как средство поддержать судей».
Тодд в своей лекции описал систему государственного управления Российской империи, в которой «император есть начало и конец всего в его владениях» и личность императора, которым он восхищался.
Книга Максвелла вышла в разгар ажиотажа, вызванного известиями о революциях в Европе. Наиболее интересной для американцев в 1848 году наверняка была часть, посвящённая внешней политике Николая: «Европа, - писал Максвелл, - введена в заблуждение по поводу этого большого количества военных, полицейских и дипломатических полков самодержца. Они не предназначены для вторжения или окончательного покорения наций. Напротив, они задуманы как средство защиты России от нападения тех принципов либерализма, которые пытаются проникнуть через её границы; они заняты сдерживанием у порога тех идей и инноваций, которые могли бы подвергнуть сомнению деспотизм Николая. Европе нечего бояться армий Императора России» .
В целом по шкале государственного устройства Россия оказывалась наиболее далекой от Соединенных Штатов страной Европы. Тем не менее, посланники 1840-х стремились найти в ней положительные черты. Отметим это и пойдем дальше.
В американской «системе координат» важнейшее место занимала свобода печати. Известный факт наличия в России цензуры был, казалось бы, поводом для критики со стороны просвещенного американца. Однако Камбреленг сместил акцент: «Многие меры этого монарха (Николая I - а.) заслуживают восхищения. Литература страны заметно развилась за время его царствования. Несмотря на цензуру, постоянно увеличивается количество журналов, и более тысячи томов печатаются ежегодно. Это почти полностью появилось в нашем столетии, и, главным образом, в нынешнее царствование».
Еще один важный элемент в американской картине мира представляла свобода совести. Свобода совести являлась для американцев важной «реперной точкой» - и религиозная практика Российской империи представала перед ними как свободная - среди министров этой православной страны большинство составляли протестанты! Этот важный факт позволял американским русофилам не оценивать состояние свободы в России как безнадежное.
В фокусе внимания американцев находились и русские крепостные. Так, одна из самых обширных частей статьи Камбреленга посвящена русскому крестьянству: «тот, кто потрудится поинтересоваться, узнает, что русские славяне, хотя и находятся в крепостном состоянии веками, отмечены природой талантом, предприимчивостью, отвагой, преданностью своей стране, нерушимой верностью обетам и искренним почитанием своей церкви. Существуют неисчислимые примеры изобретений и механических работ крепостных, не умеющих читать и писать».
После описания разных категорий российского крестьянства и бедствий, вызываемых неурожаем, Камбреленг тем не менее заключает: «Но большинство крепостных в России страдают меньше, чем большая часть крестьян и рабочих в Европе» . Неясно, задумывался ли Камбреленг над ставшим вскоре «общим местом» сравнением русских крепостных с американскими неграми, но отметим перечень положительных качеств с точки зрения американца («талант, предприимчивость, отвага, преданность своей стране, нерушимая верность обетам и искреннее почитание своей церкви») и особенно его сообщение о «неисчислимых примерах изобретений и механических работ» русских крестьян. Именно в этот период американцы начинали осознавать изобретательность и интерес к механике как свою национальную черту, и текст американского посланника очевидным образом сближал два народа.
Но почему американские дипломаты 1840-х годов оказались вдруг такими благожелательными к России, почему каждый из них счел своим долгом опубликовать в США свои рассуждения о далекой империи?
Потому что на информацию о Российской империи в это время обострился спрос. Интерес к России в США возрос, когда во второй половине 1830-х гг. правительство Николая I начало программу технической модернизации страны, включавшую строительство железных дорог, внедрение парового двигателя, расширение начального образования и ряд других мер. Самодержец хотел модернизировать империю, сохранив её политическую систему и идеологию нетронутой.
Российское правительство решило опереться в выполнении этой программы на американскую помощь. Серия командировок русских офицеров в Соединённые Штаты в конце 1830-х привела не только к покупке первых пароходов для русского флота, но и к решению царя опереться на американских специалистов в его главном начинании - постройке петербурго-московской железной дороги. Майор Джордж Вашингтон Уистлер стал руководителем строительства железной дороги, а инженеры Уайнанс, Иствик и Гаррисон организовали производство локомотивов и вагонов. Вскоре после начала строительства в Соединённых Штатах стало известно, что русский император благоволит американцам, и большое количество американских граждан направились в Россию, чтобы участвовать в различных инженерных проектах, преподавать в Сельскохозяйственной академии и даже лечить зубы Николаю.
Посланники 1840-х были вовлечены в процесс модернизации России с американской помощью. Участие специалистов из США в технической модернизации Российской империи было наиболее очевидным пунктом американской «повестки дня», связанной с Россией. Сами меры Николая I заслуживали тем большего внимания и похвалы, что опирались на американский инженерный талант.
«В нынешнем году», - сообщал Камбреленг своим читателям в 1842 г., - «император решил построить железную дорогу длиной в 500 миль, из Санкт-Петербурга в Москву, и нанял майора Уистлера, одного из самых заслуженных наших инженеров, руководить этой работой. Это только некоторые из многих мер, предпринятых за время нынешнего царствования».
Тодд в своей лекции также с гордостью отметил «счастливые перемены, выразившиеся в желании получить из Америки усовершенствования, которые отличают наш гений и энергию... В самом деле, здесь заинтересованы в получении всех ценных изобретений нашей страны за исключением нашего величайшего изобретения - представительной демократии».
Даже в статье Мотли, посвященной Петру Первому, содержится скрытое одобрение «западнической» стратегии российских императоров: «Если России суждено быть цивилизованной, то это произойдёт через влияние Запада; если России суждено стать свободной, гимн свободы донесётся до неё не из молчаливых пустынь Азии, или кладбищенской тишины Китая. Император (Петр I - а.) поступил правильно, сойдя со своего славянского трона, и отправившись за границу, чтобы зажечь факел цивилизации в более благополучных странах».
Сменивший Мотли Максвелл также посвятил значительную часть своей книги описанию железнодорожного строительства в России, осуществлявшегося под руководством американских инженеров. На страницах книги нашлось место и сравнению Николая I с Петром: «Николай посылал в Америку за строителями мостов и конструкторами, как Петр посылал в Голландию за кузнецами и плотниками».
Таким образом, модернизация Российской империи с опорой на американскую помощь усилила интерес в США к нашей стране, побудила американских дипломатов выступить перед соотечественниками с рассказами о России, которые, в свою очередь, сыграли роль в улучшении образа империи в школьных учебниках и общественном мнении США.
Вторая треть XIX века характеризовалась ростом интереса к России в США, расширением контактов, и стала важнейшим этапом формирования представлений о нашей стране за океаном. Если до 1830-х годов большая часть текстов о России, публиковавшихся и читавшихся в США, принадлежали перу европейских путешественников, то с конца десятилетия в Соединенных Штатах начали печататься оригинальные заметки побывавших в России американцев. Заимствованный в Европе (прежде всего, в Англии) образ России стал вытесняться собственным.
Любопытно, что именно с 1830-х годов в европейском общественном мнении образ России начинает ухудшаться, приобретая все более негативные черты. Американский исследователь этой проблемы М. Малиа отмечал, что «вторая четверть девятнадцатого века была эпохой преимущественно черной литературы о России. В самом деле, именно тогда впервые сформировался репертуар негативных стереотипов по поводу России, осуждения, которые сохранились до наших дней». В то же время, в общественном мнении американцев Россия, напротив, заслуживала все большего одобрения. Достаточно сравнить текст стандартного школьного учебника С. Гудрича (публиковавшегося под псевдонимом Питер Парли) изданий 1838 года и 1856 года.
Учебник 1838 года рассказывал о неограниченной власти русского императора Николая над своими подданными и об опасности, которую тот представлял для своих соседей: «нет закона, который был бы выше его воли. Он не только деспот в своей стране, он внушает ужас всей Европе»; «Николай должен постоянно сражаться с кем-нибудь, так, сейчас он воюет со своими азиатскими подданными». Крепостные «являются собственностью своих хозяев, которые смотрят на них как на животных, созданных для услужения им; и они почти не интересуют их, за исключением того, чтобы получать от них как можно больше».
В новом же издании этого учебника, выпущенном в 1856 г. (исправленном в 1853 г.), исчезли наиболее мрачные описания агрессивности российской внешней политики и страданий русских крепостных, зато появились такие пассажи: «Россия совершила удивительный прогресс в цивилизации в течение последних двадцати лет. Железные дороги введены повсеместно, и сегодня соединяют крупнейшие города. Искусства и мануфактуры поддерживаются, и по всей империи существует общее стремление к улучшениям». Николай - «человек больших талантов и быстро улучшает условия жизни своего народа, одновременно увеличивая мощь своей державы». Мнения о России, как мы видим, заметно улучшились в США в тот самый период, когда в Европе укреплялась русофобия. Противоположный европейскому вектор эволюции американского образа России заслуживает специального анализа.
В Соединённых Штатах в течение 1840-х гг. были опубликованы и активно читались сразу нескольких статей и книг о России, принадлежавших перу американцев, имевших собственный опыт жизни в северной империи. В отличие от немногих текстов о России, появившихся в Америке ранее, эти статьи и книги были не просто рассказами о путешествиях, но попыткой представить вниманию американцев своего рода энциклопедии русских обычаев, государства и общества. Любопытно, что все эти тексты были написаны сотрудниками американской миссии в Санкт-Петербурге .
В августе 1842 года US Magazine and Democratic Review опубликовал «Новые заметки о России, недавно посетившего» эту страну некоего C. Атрибуция «Заметок» несложна - уже в следующем выпуске журнала редакция признала, что автором статьи о Российской империи был посланник США в Санкт-Петербурге в 1840-41 гг. Черчилль Кэлдом Камбреленг .
Черчилль К. КамбреленгСменивший Камбреленга в Санкт-Петербурге Чарльз Стюарт Тодд пробыл в Санкт-Петербурге более пятидесяти месяцев (осень 1841 - весна 1846 гг.), а по возвращении в США обобщил свои наблюдения в обширной лекции под заголовком «Россия, ее ресурсы, религия, литература и др.», впервые прочитанной им в 1846 году во Франкфорте, Кентукки. Позже он повторил её перед другими аудиториями.
Чарльз С.Тодд
Секретарь американской миссии в Санкт-Петербурге в 1841-42 гг. Джон Лотроп Мотли получил впоследствии широкую известность у себя на родине, как историк и дипломат . Пробыв в России всего несколько месяцев в 1841-1842 годах, он опубликовал в 1845 году очерк о Петре Великом, ставший одним из первых исторических сочинений американца о России.
Джон Л.Мотли
Сменивший Мотли в качестве секретаря американской миссии Джон С. Максвелл оставался на этом посту почти четыре года (1842-46), а по возвращении в США написал книгу, получившую широкий резонанс в американской печати. Книга «Царь, его двор и народ» была впервые опубликована в 1848 г. не без помощи Ч.С. Тодда.
О чем же писали американские дипломаты?
Прежде всего американцев интересовал государственный строй Российской империи, личность и политика императора Николая. Противоположность общественного устройства двух стран была очевидна, и для многих американцев с неизбежностью вела к негативной оценке. Так, Джон Рэндольф из Роанока писал в 1830 году о России как о «самой неамериканской стране».
Джон Рэндолф из Роанока, посланник США в России в 1830 году
Однако в 1840-х Россия представала в текстах дипломатов не как неподвижная деспотия, а как развивающаяся по пути прогресса страна. Так, Ч. Камбреленг с уважением сообщал о публикации свода законов Российской империи - «важном шаге в развитии закона и цивилизации в России», о создании 4000 начальных школ для крестьян, о мерах по частичному освобождению государственных крестьян. Правда, признавал автор, «потребуется несколько поколений, чтобы получить нечто более важное, правосудие, которому мешает привычная коррупция, так долго и всеобще практикуемая в судах этой империи, где в прошлые годы коррупция допускалась правительством как средство поддержать судей».
Тодд в своей лекции описал систему государственного управления Российской империи, в которой «император есть начало и конец всего в его владениях» и личность императора, которым он восхищался.
Книга Максвелла вышла в разгар ажиотажа, вызванного известиями о революциях в Европе. Наиболее интересной для американцев в 1848 году наверняка была часть, посвящённая внешней политике Николая: «Европа, - писал Максвелл, - введена в заблуждение по поводу этого большого количества военных, полицейских и дипломатических полков самодержца. Они не предназначены для вторжения или окончательного покорения наций. Напротив, они задуманы как средство защиты России от нападения тех принципов либерализма, которые пытаются проникнуть через её границы; они заняты сдерживанием у порога тех идей и инноваций, которые могли бы подвергнуть сомнению деспотизм Николая. Европе нечего бояться армий Императора России» .
В целом по шкале государственного устройства Россия оказывалась наиболее далекой от Соединенных Штатов страной Европы. Тем не менее, посланники 1840-х стремились найти в ней положительные черты. Отметим это и пойдем дальше.
В американской «системе координат» важнейшее место занимала свобода печати. Известный факт наличия в России цензуры был, казалось бы, поводом для критики со стороны просвещенного американца. Однако Камбреленг сместил акцент: «Многие меры этого монарха (Николая I - а.) заслуживают восхищения. Литература страны заметно развилась за время его царствования. Несмотря на цензуру, постоянно увеличивается количество журналов, и более тысячи томов печатаются ежегодно. Это почти полностью появилось в нашем столетии, и, главным образом, в нынешнее царствование».
Еще один важный элемент в американской картине мира представляла свобода совести. Свобода совести являлась для американцев важной «реперной точкой» - и религиозная практика Российской империи представала перед ними как свободная - среди министров этой православной страны большинство составляли протестанты! Этот важный факт позволял американским русофилам не оценивать состояние свободы в России как безнадежное.
В фокусе внимания американцев находились и русские крепостные. Так, одна из самых обширных частей статьи Камбреленга посвящена русскому крестьянству: «тот, кто потрудится поинтересоваться, узнает, что русские славяне, хотя и находятся в крепостном состоянии веками, отмечены природой талантом, предприимчивостью, отвагой, преданностью своей стране, нерушимой верностью обетам и искренним почитанием своей церкви. Существуют неисчислимые примеры изобретений и механических работ крепостных, не умеющих читать и писать».
После описания разных категорий российского крестьянства и бедствий, вызываемых неурожаем, Камбреленг тем не менее заключает: «Но большинство крепостных в России страдают меньше, чем большая часть крестьян и рабочих в Европе» . Неясно, задумывался ли Камбреленг над ставшим вскоре «общим местом» сравнением русских крепостных с американскими неграми, но отметим перечень положительных качеств с точки зрения американца («талант, предприимчивость, отвага, преданность своей стране, нерушимая верность обетам и искреннее почитание своей церкви») и особенно его сообщение о «неисчислимых примерах изобретений и механических работ» русских крестьян. Именно в этот период американцы начинали осознавать изобретательность и интерес к механике как свою национальную черту, и текст американского посланника очевидным образом сближал два народа.
Но почему американские дипломаты 1840-х годов оказались вдруг такими благожелательными к России, почему каждый из них счел своим долгом опубликовать в США свои рассуждения о далекой империи?
Потому что на информацию о Российской империи в это время обострился спрос. Интерес к России в США возрос, когда во второй половине 1830-х гг. правительство Николая I начало программу технической модернизации страны, включавшую строительство железных дорог, внедрение парового двигателя, расширение начального образования и ряд других мер. Самодержец хотел модернизировать империю, сохранив её политическую систему и идеологию нетронутой.
Российское правительство решило опереться в выполнении этой программы на американскую помощь. Серия командировок русских офицеров в Соединённые Штаты в конце 1830-х привела не только к покупке первых пароходов для русского флота, но и к решению царя опереться на американских специалистов в его главном начинании - постройке петербурго-московской железной дороги. Майор Джордж Вашингтон Уистлер стал руководителем строительства железной дороги, а инженеры Уайнанс, Иствик и Гаррисон организовали производство локомотивов и вагонов. Вскоре после начала строительства в Соединённых Штатах стало известно, что русский император благоволит американцам, и большое количество американских граждан направились в Россию, чтобы участвовать в различных инженерных проектах, преподавать в Сельскохозяйственной академии и даже лечить зубы Николаю.
Посланники 1840-х были вовлечены в процесс модернизации России с американской помощью. Участие специалистов из США в технической модернизации Российской империи было наиболее очевидным пунктом американской «повестки дня», связанной с Россией. Сами меры Николая I заслуживали тем большего внимания и похвалы, что опирались на американский инженерный талант.
«В нынешнем году», - сообщал Камбреленг своим читателям в 1842 г., - «император решил построить железную дорогу длиной в 500 миль, из Санкт-Петербурга в Москву, и нанял майора Уистлера, одного из самых заслуженных наших инженеров, руководить этой работой. Это только некоторые из многих мер, предпринятых за время нынешнего царствования».
Тодд в своей лекции также с гордостью отметил «счастливые перемены, выразившиеся в желании получить из Америки усовершенствования, которые отличают наш гений и энергию... В самом деле, здесь заинтересованы в получении всех ценных изобретений нашей страны за исключением нашего величайшего изобретения - представительной демократии».
Даже в статье Мотли, посвященной Петру Первому, содержится скрытое одобрение «западнической» стратегии российских императоров: «Если России суждено быть цивилизованной, то это произойдёт через влияние Запада; если России суждено стать свободной, гимн свободы донесётся до неё не из молчаливых пустынь Азии, или кладбищенской тишины Китая. Император (Петр I - а.) поступил правильно, сойдя со своего славянского трона, и отправившись за границу, чтобы зажечь факел цивилизации в более благополучных странах».
Сменивший Мотли Максвелл также посвятил значительную часть своей книги описанию железнодорожного строительства в России, осуществлявшегося под руководством американских инженеров. На страницах книги нашлось место и сравнению Николая I с Петром: «Николай посылал в Америку за строителями мостов и конструкторами, как Петр посылал в Голландию за кузнецами и плотниками».
Таким образом, модернизация Российской империи с опорой на американскую помощь усилила интерес в США к нашей стране, побудила американских дипломатов выступить перед соотечественниками с рассказами о России, которые, в свою очередь, сыграли роль в улучшении образа империи в школьных учебниках и общественном мнении США.