«Мы едим айнтопф» (I)
20.08.2024
Где-то раз в десятилетие в Германии начинается дискуссия об уместности «нацистского вокабуляра»: слов, порожденных режимом распоясавшимихся ролевиков эпохи Victoria и Hearts of Iron. Если проклятые нацисты говорили «партайгеноссе» («товарищ по партии») и «культуршаффенде» («деятель культуры») - значит, это плохие отвратительные слова, которые никогда нельзя повторять. Или можно? «Давайте сядем в кружок и вызовем дух Виктора Клемперера порассуждаем».
Автор этого блога сидел в таком кружке как минимум трижды - в разных декадах - и однажды изрядно удивился, когда нацистским словом был объявлен «айнтопф»: незамысловатая деревенская еда, нечто среднее между рагу и густым супом.
- Позвольте, - удивился я, - как же «айнтопф» может быть нацистским? Крестьяне им питались ещё в те времена, когда Браунау был баварским, а Моцарты жили в Аугсбурге.
В ответ мне посоветовали меньше спорить со старшими. «Айнтопф» - нацистский термин, точка. Хотя переименовывать сомнительное блюдо - а уж тем более отказываться от него - никто не будет. Поезд ушёл.
Айнтопф. Но это современный. Сто лет назад он был существенно проще и жиже
Я, конечно, не поверил: данный тезис звучал невероятно дико, примерно как «солянка - большевицкое слово». Но и спорить со старшими и уж наверняка более компетентными товарищами не решился. А потом, уже много лет спустя, мне в руки попала небольшая, но очень интересная брошюра Даниэлы Рютер, посвященная буквально одной теме: айнтопфу в т.н. «Третьем Рейхе». Не могу её не пересказать.
Даниэла Рютер, «Легенда гитлеровского «айнтопфзоннтага»
Но для начала немного контекста. Битва с неправильными словами - лишь часть великой войны, которую Германия ведёт с известной эпохой; это то самое «преодоление прошлого» на практике. И шараханье от слов, которые брал в рот Гитлер, ещё не самая причудливая её часть.
Вот пример свежий (и весьма наглядный). В июле министерство обороны Германии попыталось частично расширить континуитет традиций бундесвера и на события Второй мировой. Любой армии нужны героические фигуры из прошлого: результативные лётчики, танкисты-асы, герои-подводники и т.д. У самого бундесвера, которому ещё даже семидесяти лет не исполнилось, определённо маловато славных страниц: конечно, помощь обществу во время наводнений и эпидемий заслуживает похвалы, но построить на этом военную традицию как-то сложно. Соответственно, можно было бы обратиться к опыту других, более бурных эпох - но те лежат в запретной зоне. Единственный элемент эпохи ВМВ, не просто разрешенный к использованию, а ставший фундаментом идеологии бундесвера - это неудачная попытка военного переворота, святое и праведное 20 июля 1944 года.
(Правда, с ним тоже получилась какая-то ерунда, потому что сначала государство долго объясняло армии, что её самым правильным поступком за всю историю существования был мятеж против правительства, а потом начало систематически устраивать показательные процессы над членами бундесвера, которые - это же надо до такого додуматься! - задумали мятеж против правительства)
Как на идею военного министерства чтить выдающихся (т.е. набивших много фрагов) немецких военных, сражавшихся во Второй мировой войне, отреагировало общество, вы прекрасно можете догадаться сами. Общее настроение отлично суммирует возмущенный вопль колумниста TAZ Дирка Эккерта:
«Он [бундесвер] скрупулезно фиксирует, сколько «воздушных побед» одержали летчики-истребители во Второй мировой войне: 352, 301 и 275.
Таким образом, сбитые самолеты союзников и их экипажи, которые отсрочили поражение нацистской Германии и падение нацистского режима, оцениваются как нейтральные военные достижения. Но это не так. Любая подобная воздушная победа была лишней»
Видите? Опять разоблачили подлую натуру живших в нацистской Германии «нацистских немцев»: они, негодяи такие, поленились заглянуть в хрустальный шар и узнать, что в 1946 году НС-режим признают преступным, а их самих, соответственно, преступниками. Вместо этого они продолжили выполнять приказы, следовать государственным законам и общественным нормам. «Народ-урод», ну что тут поделать.
(Не проигрывайте мировые войны. Избегайте этого любой ценой. Кстати, вот неплохая стратегия, как не доводить до поражения в мировой войне - не начинать её)
Конечно, идею бундесвера похерили. Образцом военной доблести снова будут герои, бесстрашно эвакуировавшие из Афганистана 65 тысяч банок пива. Надеюсь, однажды их именами назовут какую-нибудь авиабазу.
***
21.08.2024
А вот пример комичный - но тоже показательный. Немцы очень гордятся тем, что именно Германия первой изобрела и внедрила систему почтовых индексов, которая существенно упростила жизнь почтальонам и почтовым ведомствам. Но есть одна проблема: этот административный прорыв случился в 1941 году. То есть, получается, что проклятые нацисты сделали что-то хорошее, а бедные люди до сих пор вынуждены их сатанинским изобретением пользоваться. Как теперь пользоваться почтой, когда из каждой цифры индекса на тебя смотрит Гитлер?
О БОЖЕ ЭТО ЖЕ ЛЕВЪ СКОРЕЕ В МАШИНУ!
Немцы выкрутились так: было объявлено, что систему почтовых индексов изобрел не hostis humani generis, а некто Карл Бобе. И не когда-нибудь, а в 1917 году, когда «наблюдаемого Гитлера» ещё не существовало.
Вы спросите - а почему же тогда индексы ввели только четверть века спустя? Отвечаю: дело в том, что Карл Бобе был сумасшедшим. С милым таким, безобидным хобби - оптимизировать существующие системы. В 17-м году он придумал современную систему индексов, потом загорелся идеей улучшить немецкие железные дороги - рейхсбан. Бобе непрерывно слал письма в дирекцию рейхсбана, фонтанируя новыми рацпредложениями; в какой-то момент он всех утомил и ему просто перестали отвечать. Тогда Бобе, протестуя против чиновничьей черствости, нарисовал себе «билет» с правом «использование всех существующих и будущих средств передвижения в пределах Вселенной» и начал с ним ездить в поездах. Иногда удавалось проехать бесплатно; чаще скромного гения всё же ссаживали. Потом ему присылали счета на оплату штрафа; Бобе в ответ отправлял юмористические стихи собственного сочинения.
«Универсальный проездной» скромного гения Карла Бобе
В какой-то момент борца с системой отправили в психиатрическую лечебницу, но потом всё же выпустили. Основания к тому, видимо, имелись, потому что для действительно сумасшедшего Бобе оказался слишком живучим: он пережил и нацистов, и войну. Тем не менее, финал оказался достаточно предсказуемым - в феврале 1947 году возле Билефельда (которого не существует) гениального изобретателя переехал британский грузовик :-) Бадум-тсс!
И сам скромный гений Карл Бобе. От него немного фотографий осталось, большей частью - такие
Я привел эти два примера, чтобы продемонстрировать, насколько немцы не любят обращаться к нацистской эпохе. Видите, чтобы не отказываться от приоритета даже в такой мелочи, как почтовые индексы, был придуман целый Карл Бобе: псих с нелепой биографией - но зато не нацист. С военными подвигами, конечно, сложнее. Предположу, что смелое начинание министерства обороны провалилось из-за того, что правильный момент ещё не настал. В конце концов, в СССР тоже был период, когда единственно верная точка зрения на Отечественную войну 1812 года заключалась в том, что царские генералы преступно отсрочивали поражение дикой отсталой России, сопротивляясь прогрессивным силам Наполеона. И вообще, «я предлагаю Минина расплавить, Пожарского. Зачем им пьедестал?». А потом «что-то случилось» и Кутузовы-Багратионы-Барклаи вдруг стали великими героями прошлого, примерами для подражания и вообще гордостью страны.
(Впрочем, лично на мой взгляд, это была бы слишком большая цена. И в таком случае, черт с ними, с Хартманном и Топпом. Оно того не стоит)
Ну а теперь возвращаемся к айнтопфу. Как ни странно, но тезис «айнтопф придумали нацисты» почти верен. Почти.
Блюдо, для приготовления которого нужно свалить покрошенные продукты в один котел, разумеется, существовало примерно всегда. Но единого названия для него существовало; в каждом регионе его именовали на свой лад и имели собственный рецепт - из доступных в этом же регионе ингредиентов.
(При этом, например, айнтопф практически не готовили в по немецким меркам сытой и благополучной Баварии и пафосном Берлине)
Само слово «айнтопф» - Eintopf - появилось в немецкой устной речи лишь в XIX веке (точная дата сильно плавает); а достаточную распространенность получило лишь во время Первой мировой войны как фронтовая пища солдат, позволявшая минимизировать отходы и максимизировать калории. После войны айнтопф стал основным блюдом в благотворительных столовых и однозначно ассоциировался с нищетой, разрухой и военным поражением.
Официально «айнтопф» вошёл в немецкий язык в 1934 году, когда это слово - первоначально в варианте Eintopfgericht - появилось в словаре «Дудена», определявшим тогда языковую норму. Поскольку произошло это при нацистах, появились законные основания говорить о «нацистском происхождении» термина. Однако дело, разумеется, не только в этом.
***
22.08.2024
А вот как выглядел аутентичный айнтопф при национал-социализме. И это, между прочим, ещё постановочное фото
Поскольку произошло это при нацистах, появились законные основания говорить о «нацистском происхождении» термина.
Однако дело, разумеется, не только в этом. Ведь нацисты внесли искомое слово в «Дуден» не просто так: это случилось в рамках масштабной программы организации и популяризации «айтопфзоннтагов» - «айнтопфных воскресений».
Так как нацисты не приходили к власти демократическим путём, они пытались легитимизировать себя благодаря социальной демагогии и популизму. Великая депрессия ввергла Германию в новый экономический кризис, и немцы, которые только-только успели понюхать нормальной жизни в середине двадцатых, снова оказались в нищете. И значительная часть тогдашней нацистской риторики была построена не на ресентименте (Данциг на хлеб не намажешь), но на обещаниях дать работу безработным, накормить голодных и согреть замерзших. Важной частью этой программы стали регулярные «Винтерхильфсверки» (WHW, Winterhilfswerk - зимняя помощь): акции по сбору пожертвований для безработных и малоимущих, чтобы помочь тем пережить тяжелые зимние месяцы.
Сбор пожертствований на WHW в 1934 году
Сама идея WHW не принадлежала нацистам; они целиком и полностью содрали её с аналогичной программы, созданной в последние годы Веймарской Германии для той же цели: помогать резко обнищавшим из-за кризиса немцам. Нацисты поначалу этого не скрывали, но обещали делать всё лучше, в первую очередь - собирать больше денег. Это всячески подчеркивалось в пропаганде первых нацистских лет, где НСДАП хвасталась собранными суммами. Объем пожертвований действительно был выше, чем во время аналогичных сборов между 1918-м и 1933-м; вот только в Веймарской Германии участие в благотворительности было добровольным.
Плакат, сравнивающий сборы на благотворительность в Веймарской Германии и при национал-социализме. Успех налицо. В ответ трудящимся предлагалось поблагодарить фюрера на выборах в рейхстаг 29 марта 1936 года. Кстати, странно, что сторонники точки зрения «Гитлер демократически победил на выборах» ссылаются на мартовские «выборы» 1933-го. Вот же, железобетонное доказательство из 1936-го: 98,8% проголосовали за НСДАП! Все немцы выбрали нацистов, все немцы виновны.
Да, поставив себе задачей превзойти благотворительные программы властей-предшественников, нацисты начали выжимать деньги из населения. Доходило до смешного: после запуска первого WHW осенью 1933 года, нацисты очистили улицы от попрошаек - буквально, чтобы избавиться от соперников, получавших зимнюю помощь «напрямую». Впрочем, эффект от этой акции был скорее пропагандистский («Гитлер пришёл - порядок навёл!»); потому что главным конкурентом НСДАП по сбору пожертвований у населения была сама НСДАП: она к этому времени отрастила кучу щупалец в виде разнообразных партийных организаций, которые общипывали зарплаты рабочих бесконечными добровольно-принудительными сборами на разнообразные хорошие дела. Тот самый «полтинник на детей Германии», только Швондер приходил не один, а их выстраивалась целая очередь; так что в 1933 году немецкий рабочий отдавал на «благотворительность» в четыре раза больше, чем в 1932-м.
Айнтопфзоннтаг стал ещё одной стратегией по выкачиванию денег из граждан. Сначала идея выглядела совсем просто: по воскресеньям на улицах проводят очередное мероприятие по сбору денег, заодно предлагая всем желающим пообедать айнтопфом. Сэкономленные деньги (раз люди наелись дешевым айнтопфом, а не более дорогой едой) предлагалось также пожертвовать на WHW. Затем Геббельс предложил устраивать айнтопфзоннтаги не только на улицах, но и дома: с осени до весны, в первое воскресенье месяца, немецким семьям предлагалось готовить не традиционные воскресные блюда - сложные и дорогие - а скромно варить айнтопф. Опять же, сэкономленные на этом деньги, порядка 50 пфеннигов, следовало отдать блокварту (управдому / районному старосте) на WHW. Те же рекомендации получили все заведения общепита, включая гостиницы и вагоны-рестораны. Везде подают айнтопф, все едят айнтопф (пусть и всего шесть раз в год) Идиллия!
«Берлин сегодня ест свой айнтопф»
Большинство историков сходятся в том, что WHW и особенно айнтопфзоннтаги не были какой-то заранее продуманной программой нацистов, а вышли случайно. Нацистам требовалось выдоить из населения как можно больше средств (в том числе и для соцпрограмм, но смысл-то от этого не меняется), так что они ухватились за веймарский благотворительный проект и начали его модернизировать по ходу дела, пытаясь добиться максимальной эффективности. В принципе, это можно сказать про любые нацистские инициативы. «Государство непрерывной импровизации», как однажды их остроумно охарактеризовал историк Дэвид Шонбаум.
***
23.08.2024
«А, полтинника жалко?!»
То, что WHW в первые годы режима существовали для выкачивания денег у населения, следует из того, с какой назойливостью и упорством нацисты занимались сбором средств «на благотворительные программы». Дело не ограничивалось блоквартами, которые по воскресеньям обходили квартиры с кружкой для пожертвований. Геббельс с самого начала трезво оценил реальный уровень солидарности трудящихся с партией, поэтому пожертвование в пользу WHW стало фактически ещё одним налогом, который просто вычитали из зарплаты; однако всегда подчеркивалось, что речь идёт о добровольном взносе. В общем, нормальная налоговая такая нагрузка, как при любом другом социализме. Они ведь действительно не так уж сильно отличаются.
(В какой-то момент нацистское руководство пришло к выводу, что сильно перестаралось с перераспределением средств. Скажем, в 1934 году выяснилось, что рабочий, получавший 120 рейхсмарок в месяц - а это довольно мало, но таковы были зарплаты - после всех налогов и сборов, включая «добровольное» пожертвование на WHW, имел на руках лишь ~92 марки. Считайте, на четверть меньше. В общем, даже в современной Европе налоговая система как-то гуманнее: там государство хотя бы не покушается на минимальную зарплату.
Наличие «перегибов на местах» было признано в отдельном меморандуме рейхсминистерства экономики: там отмечались курьезные случаи, когда пожертвование на WHW сдирали с тех, кто получал настолько малое жалование, что оно не облагалось подоходным налогом или когда взнос требовали с человека, получившего благодаря пожертвованиям значок WHW и, по идее, освобожденного за счет этого от дальнейших выплат)
Масштаб поборов был огромным; нацисты не брезговали вымогать пожертвования и коммунистов с евреями. Это оправдывалось включением и их в программу помощи. В 1935 году, выступая на открытии WHW 1935/36, Гитлер сказал:
«Мы не мелочны. Если он [коммунист] голоден, он должен получить еду».
(Ужасно смешная фраза, конечно. Звучит как мем с Форчана :-)
Набрав силу, нацисты исключили евреев из общенемецкого WHW, создав для них в 1938 отдельный, еврейский.
Но поскольку разговоры про деньги всё же, не вполне приличны, официально нацисты апеллировали к «духовной» составляющей айнтопфзоннтагов. Есть айнтопф нужно не ради экономии и пожертвований (хотя это и важно); нет, просто это сплачивает нацию. Вся Германия в первое воскресенье месяца, и бедные и богатые, приносят общую жертву великой цели и вместе едят одно и то же блюдо, символизирующее подлинный немецкий дух. Тут режим делал упор именно на богатых: с точки зрения пропаганды было выгодно показать неимущим классам, как «проклятые буржуи» хотя бы раз в месяц хлебают айнтопф, а не жуют рябчиков с ананасами. Это подчеркивалось в снимках, которые публиковались в прессе и в плакатах, посвященных WHW. Солидарность! Прищучили богатеньких, поставили их на место.
«Стол нации»
(Также были предприняты попытки оправдать айнтопфные дни религией: дескать, христиане постились по пятницам, заменяя мясо рыбой - в память о жертве Спасителя. Почему бы немецкой нации не поститься по воскресеньям, питаясь айнтопфом, чтя погибших в Мировой войне?
В принципе, уже этого предложения достаточно, чтобы трезво оценить, какое отношение нацизм имел к христианству - конечно же, люди, буквально предлагавшие заменить Иисуса жертвами войны, и ввести в честь этого эрзац-пост, были очень набожными и богобоязненными. Но тут, как мне кажется, интересно другое: это очень похоже на современный культ «мертвой войны»: ведь у и нас есть и погибшие за наши грехи на Великой войне, и храмы в их честь, и, пожалуй, настоятельные рекомендации совершить акт самопожертвования - например, изменить диету; в том числе и для того, чтобы почтить память мучеников и отсрочить грядущий конец света. Ну вы знаете: Ju will it se bags und so weiter. Что не удивительно, ведь национал-социализм был не реакцией, а торжеством модерна, хотя ролевики-косплейщики довольно успешно убедили окружающих в обратном)
***
24.08.2024
«Готовьтесь! Я приду в воскресенье». Так я узнал, чем вдохновлялись создатели той самой рекламы «Кул-эйда» ;-)
Как реально простые немцы относились к принуждению есть айнтопф и кидать деньги в нацистскую кружку? Именно так, как вы и подумали - люди себе не враги. И то и другое при любой возможности саботировалось. По воскресеньям они старались готовить воскресные блюда - ну не гуся, ладно, так богато люди не жили - но хотя бы свинину какую-нибудь с кнёдлями. С деньгами всё еще очевиднее. Как пела величайшая группа мира:
I want to keep my money
And give away absolutely nothing
Если была возможность поборы не платить, их, конечно, не платили. Избавиться от вычетов из зарплаты на производстве было сложно, а вот закрыть дверь перед блоквартом во время воскресного визита - очень даже легко. Это подтверждалось и внутренними правительственными документами («тут платят, тут не платят»), и отчётами разгромленных социал-демократов, ушедшими в изгнание, но продолжавшими собирать данные о ситуации внутри Германии - пока это было возможно. Вот выдержка из такого отчёта, речь идет о ситуации в 1934 году в одном из местечек Рура:
«В первое айнтопфное воскресенье целые [многоквартирные] дома отказались сдавать деньги. Сильнее всего сопротивлялись женщины. Они прямо заявили, что их прежде всего заботит, как они сами переживут зиму - и них нет ни одного лишнего пфеннига на WHW. Звучали намёки на нацистское руководство. Сборщики упорно давили. Данные отказников записывали. Женщины продолжали сопротивляться: «Перепишите хоть всех, у нас от этого больше денег не появится».
Да и сама идея есть айнтопф тоже не нашла особого понимания у беднейших слоев: самые состоятельные из них и так его ели семь дней в неделю.
Средний класс саботировал как раз сам айнтопф, рассчитывая, что после того, как он внесёт пожертвование, государство перестанет лезть на его кухню. Государство не переставало: появились карикатуры, где состоятельный бюргер откупается от сборщика пятьюдесятью пфеннигами, а у него с кухни тянет запеченным гусем. От общепита правительство, как вы помните, тоже требовало подавать в соответствующие дни только айнтопфы (что, очевидным образом, было направлено против среднего класса, так как бедняки в рестораны не ходили); однако эти государственные ограничения действовали только до 17:00, поэтому публика стала просто приходить обедать вечером.
(Первым в итоге сдалось партийное руководство в Гамбурге, которое предложило отменить айнтопфные ограничения для ресторанов, разрешив подавать любую еду - в обмен на доплату в фонд WHW).
И средний класс, с его нежеланием есть айнтопф, раздражал нацистов ничуть не меньше, чем «жадные» бедняки. Гитлер, открывая WHW в 1935 году, озвучил это прямым текстом:
«И не надо мне говорить: «Ах, эти взносы, они так утомительны!». Вы никогда не испытывали голода, иначе бы знали, как утомителен бывает голод. <…> Или вот другие говорят: «Ну знаете, этот айтопфзоннтаг, я, конечно, сделаю взнос, но у меня желудок, проблемы с желудком, не понимаю я этого, вот вам десять пфеннигов!». Нет, мой дорогой друг! Мы всё это сделали специально. Дело даже не в том, что это айнтопфное воскресенье принесло тридцать миллионов марок, а ты бы никогда не смог посчитать всех людей, которые получили горячий обед и все те миллионы, которые мы собрали. Ты, мой фольксгеноссе, наверное, этого не понимаешь. И раз не понимаешь, мы можем тебе это сказать: очень полезно вернуть тебя обратно, к твоему народу, к миллионам твоих фольксгеноссе, которые были бы счастливы, если бы у них на столе был тот айнтопф, который ты ешь, может, раз за зиму. Мы всё это сделали специально, и менять ничего не будем. Напротив, мы убеждены, что это почётный день немецкой нации; а тот, кто от него уклоняется - бесхребетный вредитель среди нашего народа».
Куда уж прямее. «Ешь айнтопф, Ганс. И деньги плати. Выбирать что-то одно - нельзя».
Вот ещё хороший фрагмент оттуда же:
«Так что сегодня я вновь обращаюсь ко всему немецкому народу. Ко всем без исключения. Как к богатыми, так и тем, кто не оказался столь же удачлив. Пусть каждый из них помнит, что есть фолькгеноссе ещё беднее, чем они. Мы обращаемся ко всем нашим фолькгеноссе, что верят в наше государство и наш Рейх. И в первую очередь ко всем национал-социалистам, поскольку именно они должны стать примером для остальных. И ещё я хотел бы добавить, что те, кто не понимает этого обращения, в моих глазах выглядят лишь жалкими выгодополучателями среди нашего народа. Да, они участвуют в общем труде, прежде всего в обеспечении стабильности Рейха. Но общую жертву приносить они не хотят. Я надеюсь, что их число всегда будет уменьшаться, а тех, кто готов идти на жертвы, будет всё больше; и готовность отдельных личностей к жертвам будет неуклонно расти».
«Спрыгнуть не получится ни у кого». Так, в общем-то, и случилось.
Забавным образом от айнтопфзоннтагов страдала и нацистская верхушка. Для пропагандистских фото было мало фюрера с тарелкой правильного блюда - бодро стучать ложками должны были все партийные бонзы. Но они (кроме Геббельса, автора этого чудного проекта) при любой возможности почётной обязанностью манкировали.
На первых WHW за всех отдувался рейхсминистр продовольствия Вальтер Дарре (крайний слева). По его лицу прекрасно видно, что он о происходящем думает
Вообще, не будет большим преувеличением сказать, что искренне и с удовольствием в айнтопфных воскресениях участвовали всего два человека в Рейхе: Гитлер и Геббельс
Шпеер потом вспоминал, что на обедах у фюрера в айнтопфзоннтаг действительно подавали только одинокую супницу с айнтопфом, поэтому число гостей в эти дни отчего-то сократилось до пары человек - но тут дело было даже не в гастрономических пристрастиях нацистов, а в необходимости делать пожертвования. Со своей команды Гитлер состригал не пятьдесят пфеннигов, а намного больше; сам Шпеер жаловался, что каждый айнтопф с фюрером обходился ему в 50-100 марок.
Однако у нацистов имелась и третья причина - помимо описанных выше финансовой и идеологической - пичкать людей айнтопфом. Она, на мой взгляд, и была самой важной.
***
25.08.2024
«Дети, собирайте кости!»
Популяризация айнтопфа была важна для нацистов, потому что позволяла сократить потребление продуктов населением. Режим с самого начала готовился к войне, так что под нож шли любые невоенные расходы. О чём, в принципе, тоже было сказано прямым текстом. В начале 1936 года Геббельс объявил:
«Если что, мы сможем обойтись без масла, но никогда - без пушек».
Позже это переформулировал Гесс в виде известного лозунга «Пушки вместо масла».
И дети собирали. Каждую граммулечку ресурсов в государственную копилку. Потому что автаркия и война. Ничем нельзя разбрасываться. Современные, «ничем не мотивированные», европейские «глупости» - вроде раздельного сбора мусора - вызваны ровно теми же причинами
Я не думаю, что для кого-то это прозвучит откровением, но на всякий случай скажу ещё раз: немцы при национал-социализме жили бедно. Процветающей страной они могли показаться только жителям великого Советского Союза, где примерно в ту же эпоху натурально случился массовый голод со случаями людоедства. На таком фоне, конечно, и айнтопф будет выглядеть достижением.
Нацисты действительно решили вопрос безработицы, возникший из-за последствий Великой депрессии; причем поначалу в приоритете были гражданские проекты и субсидии частному сектору. Но затем все ресурсы стали доставаться военной промышленности в ущерб легкой; одновременно с этим государство ограничивало импорт, чтобы оставлять в стране драгоценную валюту. В итоге, например, немцы остались без текстиля - его производство было фактически убито госрегулированием и невозможностью импортировать сырье; иностранный текстиль в продаже был редок и дорог. А к концу тридцатых вместо безработицы страна испытывала дефицит кадров: все рабочие руки высосала оборонка (позже к ней подключится вермахт), поэтому государство сознательно разрушало частный сектор, выдавливая его работников на военные заводы; в марте 1939 года был принят позволявший закрывать мелкие предприятия, если их владельцы «не соответствовали личным и материальным требованиям, установленным государством». Ну и т.д., и т.п.; вы это знаете всё сами, не хотелось бы пересказывать по 100500-му разу тезис «Гитлеровская Германия была типичным социалистическим государством». Вернёмся к айнтопфу.
При нацистах немцы жили в условиях хронического дефицита продовольствия: потому что госрегуляции унд приоритет оборонки. Одним из следствий этого был феномен, известный в немецкой литературе как Fettlücke, т.е. дефицит жиров. Он существовал уже в момент прихода нацистов к власти и со временем лишь усугублялся: в 1936 году немецкое сельское хозяйство покрывало лишь 69% жира, требуемого для питания; остальное приходилось везти из-за границы. С жирами для промышленности всё было ещё хуже: в 1937-м 90% потребностей в них покрывали за счёт импорта. А поскольку доктрина звучала как «пушки вместо масла» (и никак не наоборот), то финал был предсказуем: немцам следовало меньше есть - и, конечно, есть меньше дорогого и дефицитного мяса. Отсюда и айнтопфы. Если брюкву и картошку хорошо проварить, да добавить крупы, морковки и «гороховой колбасы», то можно и без свининки обойтись.
(В тридцатые годы средняя американская семья - несмотря на последствия Депрессии - тратила на еду четверть своего дохода. А средняя немецкая - половину. Выводы довольно очевидны)
Ещё одно парадное фото для журнала. Что же ест счастливая немецкая семья в национал-социалистическом раю? Спагетти. Но, кажется, даже с соусом - по столовой ложке на человека
Призывами к «разумному потреблению», «самоограничению» и «умеренности» было немедленно заполнено всё информационное пространство. Именно тогда немцам объяснили, что правильно есть не белую булку, а дешёвый полезный цельнозерновой хлеб, и намазывать на него по утрам надо не сливочное масло, а творог и мармелад. Легендарная поваренная книга Мэри Хан, изданная первый раз в 1912 году и ставшая Библией немецкой кухни, немедленно пополнилась новыми разделами: «Айнтопфные блюда» и «Использование остатков».
То самое издание 1934 года. Волшебная книга, по которой маленькие авторы квазианонимных блогов учились готовить свой первый сливовый пирог
В газетах и журналах рассказывали, как найти применение засохшим хлебным коркам, картофельным очисткам и скисшему молоку. Домохозяйкам напоминали, что самый немецкий фрукт - это яблоко, а желать бананов и прочих ананасов элементарно неприлично.
(Нетрудно догадаться, что современные призывы к тому же в Европе имеют под собой те же основания. В военные времена надлежит экономить, а страны включают режим автаркии, переходя с заморского газа и урана на родные ветер и солнце. И, конечно, совершенно неприлично становится есть авокадо. Есть же замечательные яблоки!
Рискну повторить ещё раз: в современности Гитлер бы абсолютно без шуток вступил бы в партию «Зелёных», потому что ничего ближе к покойной НСДАП в политическом пространстве ФРГ просто нет. Сортировка мусора, веганство, социализм и защита Фатерлянда - что может быть прекраснее?)
(Продолжение)
Где-то раз в десятилетие в Германии начинается дискуссия об уместности «нацистского вокабуляра»: слов, порожденных режимом распоясавшимихся ролевиков эпохи Victoria и Hearts of Iron. Если проклятые нацисты говорили «партайгеноссе» («товарищ по партии») и «культуршаффенде» («деятель культуры») - значит, это плохие отвратительные слова, которые никогда нельзя повторять. Или можно? «Давайте сядем в кружок и вызовем дух Виктора Клемперера порассуждаем».
Автор этого блога сидел в таком кружке как минимум трижды - в разных декадах - и однажды изрядно удивился, когда нацистским словом был объявлен «айнтопф»: незамысловатая деревенская еда, нечто среднее между рагу и густым супом.
- Позвольте, - удивился я, - как же «айнтопф» может быть нацистским? Крестьяне им питались ещё в те времена, когда Браунау был баварским, а Моцарты жили в Аугсбурге.
В ответ мне посоветовали меньше спорить со старшими. «Айнтопф» - нацистский термин, точка. Хотя переименовывать сомнительное блюдо - а уж тем более отказываться от него - никто не будет. Поезд ушёл.
Айнтопф. Но это современный. Сто лет назад он был существенно проще и жиже
Я, конечно, не поверил: данный тезис звучал невероятно дико, примерно как «солянка - большевицкое слово». Но и спорить со старшими и уж наверняка более компетентными товарищами не решился. А потом, уже много лет спустя, мне в руки попала небольшая, но очень интересная брошюра Даниэлы Рютер, посвященная буквально одной теме: айнтопфу в т.н. «Третьем Рейхе». Не могу её не пересказать.
Даниэла Рютер, «Легенда гитлеровского «айнтопфзоннтага»
Но для начала немного контекста. Битва с неправильными словами - лишь часть великой войны, которую Германия ведёт с известной эпохой; это то самое «преодоление прошлого» на практике. И шараханье от слов, которые брал в рот Гитлер, ещё не самая причудливая её часть.
Вот пример свежий (и весьма наглядный). В июле министерство обороны Германии попыталось частично расширить континуитет традиций бундесвера и на события Второй мировой. Любой армии нужны героические фигуры из прошлого: результативные лётчики, танкисты-асы, герои-подводники и т.д. У самого бундесвера, которому ещё даже семидесяти лет не исполнилось, определённо маловато славных страниц: конечно, помощь обществу во время наводнений и эпидемий заслуживает похвалы, но построить на этом военную традицию как-то сложно. Соответственно, можно было бы обратиться к опыту других, более бурных эпох - но те лежат в запретной зоне. Единственный элемент эпохи ВМВ, не просто разрешенный к использованию, а ставший фундаментом идеологии бундесвера - это неудачная попытка военного переворота, святое и праведное 20 июля 1944 года.
(Правда, с ним тоже получилась какая-то ерунда, потому что сначала государство долго объясняло армии, что её самым правильным поступком за всю историю существования был мятеж против правительства, а потом начало систематически устраивать показательные процессы над членами бундесвера, которые - это же надо до такого додуматься! - задумали мятеж против правительства)
Как на идею военного министерства чтить выдающихся (т.е. набивших много фрагов) немецких военных, сражавшихся во Второй мировой войне, отреагировало общество, вы прекрасно можете догадаться сами. Общее настроение отлично суммирует возмущенный вопль колумниста TAZ Дирка Эккерта:
«Он [бундесвер] скрупулезно фиксирует, сколько «воздушных побед» одержали летчики-истребители во Второй мировой войне: 352, 301 и 275.
Таким образом, сбитые самолеты союзников и их экипажи, которые отсрочили поражение нацистской Германии и падение нацистского режима, оцениваются как нейтральные военные достижения. Но это не так. Любая подобная воздушная победа была лишней»
Видите? Опять разоблачили подлую натуру живших в нацистской Германии «нацистских немцев»: они, негодяи такие, поленились заглянуть в хрустальный шар и узнать, что в 1946 году НС-режим признают преступным, а их самих, соответственно, преступниками. Вместо этого они продолжили выполнять приказы, следовать государственным законам и общественным нормам. «Народ-урод», ну что тут поделать.
(Не проигрывайте мировые войны. Избегайте этого любой ценой. Кстати, вот неплохая стратегия, как не доводить до поражения в мировой войне - не начинать её)
Конечно, идею бундесвера похерили. Образцом военной доблести снова будут герои, бесстрашно эвакуировавшие из Афганистана 65 тысяч банок пива. Надеюсь, однажды их именами назовут какую-нибудь авиабазу.
***
21.08.2024
А вот пример комичный - но тоже показательный. Немцы очень гордятся тем, что именно Германия первой изобрела и внедрила систему почтовых индексов, которая существенно упростила жизнь почтальонам и почтовым ведомствам. Но есть одна проблема: этот административный прорыв случился в 1941 году. То есть, получается, что проклятые нацисты сделали что-то хорошее, а бедные люди до сих пор вынуждены их сатанинским изобретением пользоваться. Как теперь пользоваться почтой, когда из каждой цифры индекса на тебя смотрит Гитлер?
О БОЖЕ ЭТО ЖЕ ЛЕВЪ СКОРЕЕ В МАШИНУ!
Немцы выкрутились так: было объявлено, что систему почтовых индексов изобрел не hostis humani generis, а некто Карл Бобе. И не когда-нибудь, а в 1917 году, когда «наблюдаемого Гитлера» ещё не существовало.
Вы спросите - а почему же тогда индексы ввели только четверть века спустя? Отвечаю: дело в том, что Карл Бобе был сумасшедшим. С милым таким, безобидным хобби - оптимизировать существующие системы. В 17-м году он придумал современную систему индексов, потом загорелся идеей улучшить немецкие железные дороги - рейхсбан. Бобе непрерывно слал письма в дирекцию рейхсбана, фонтанируя новыми рацпредложениями; в какой-то момент он всех утомил и ему просто перестали отвечать. Тогда Бобе, протестуя против чиновничьей черствости, нарисовал себе «билет» с правом «использование всех существующих и будущих средств передвижения в пределах Вселенной» и начал с ним ездить в поездах. Иногда удавалось проехать бесплатно; чаще скромного гения всё же ссаживали. Потом ему присылали счета на оплату штрафа; Бобе в ответ отправлял юмористические стихи собственного сочинения.
«Универсальный проездной» скромного гения Карла Бобе
В какой-то момент борца с системой отправили в психиатрическую лечебницу, но потом всё же выпустили. Основания к тому, видимо, имелись, потому что для действительно сумасшедшего Бобе оказался слишком живучим: он пережил и нацистов, и войну. Тем не менее, финал оказался достаточно предсказуемым - в феврале 1947 году возле Билефельда (которого не существует) гениального изобретателя переехал британский грузовик :-) Бадум-тсс!
И сам скромный гений Карл Бобе. От него немного фотографий осталось, большей частью - такие
Я привел эти два примера, чтобы продемонстрировать, насколько немцы не любят обращаться к нацистской эпохе. Видите, чтобы не отказываться от приоритета даже в такой мелочи, как почтовые индексы, был придуман целый Карл Бобе: псих с нелепой биографией - но зато не нацист. С военными подвигами, конечно, сложнее. Предположу, что смелое начинание министерства обороны провалилось из-за того, что правильный момент ещё не настал. В конце концов, в СССР тоже был период, когда единственно верная точка зрения на Отечественную войну 1812 года заключалась в том, что царские генералы преступно отсрочивали поражение дикой отсталой России, сопротивляясь прогрессивным силам Наполеона. И вообще, «я предлагаю Минина расплавить, Пожарского. Зачем им пьедестал?». А потом «что-то случилось» и Кутузовы-Багратионы-Барклаи вдруг стали великими героями прошлого, примерами для подражания и вообще гордостью страны.
(Впрочем, лично на мой взгляд, это была бы слишком большая цена. И в таком случае, черт с ними, с Хартманном и Топпом. Оно того не стоит)
Ну а теперь возвращаемся к айнтопфу. Как ни странно, но тезис «айнтопф придумали нацисты» почти верен. Почти.
Блюдо, для приготовления которого нужно свалить покрошенные продукты в один котел, разумеется, существовало примерно всегда. Но единого названия для него существовало; в каждом регионе его именовали на свой лад и имели собственный рецепт - из доступных в этом же регионе ингредиентов.
(При этом, например, айнтопф практически не готовили в по немецким меркам сытой и благополучной Баварии и пафосном Берлине)
Само слово «айнтопф» - Eintopf - появилось в немецкой устной речи лишь в XIX веке (точная дата сильно плавает); а достаточную распространенность получило лишь во время Первой мировой войны как фронтовая пища солдат, позволявшая минимизировать отходы и максимизировать калории. После войны айнтопф стал основным блюдом в благотворительных столовых и однозначно ассоциировался с нищетой, разрухой и военным поражением.
Официально «айнтопф» вошёл в немецкий язык в 1934 году, когда это слово - первоначально в варианте Eintopfgericht - появилось в словаре «Дудена», определявшим тогда языковую норму. Поскольку произошло это при нацистах, появились законные основания говорить о «нацистском происхождении» термина. Однако дело, разумеется, не только в этом.
***
22.08.2024
А вот как выглядел аутентичный айнтопф при национал-социализме. И это, между прочим, ещё постановочное фото
Поскольку произошло это при нацистах, появились законные основания говорить о «нацистском происхождении» термина.
Однако дело, разумеется, не только в этом. Ведь нацисты внесли искомое слово в «Дуден» не просто так: это случилось в рамках масштабной программы организации и популяризации «айтопфзоннтагов» - «айнтопфных воскресений».
Так как нацисты не приходили к власти демократическим путём, они пытались легитимизировать себя благодаря социальной демагогии и популизму. Великая депрессия ввергла Германию в новый экономический кризис, и немцы, которые только-только успели понюхать нормальной жизни в середине двадцатых, снова оказались в нищете. И значительная часть тогдашней нацистской риторики была построена не на ресентименте (Данциг на хлеб не намажешь), но на обещаниях дать работу безработным, накормить голодных и согреть замерзших. Важной частью этой программы стали регулярные «Винтерхильфсверки» (WHW, Winterhilfswerk - зимняя помощь): акции по сбору пожертвований для безработных и малоимущих, чтобы помочь тем пережить тяжелые зимние месяцы.
Сбор пожертствований на WHW в 1934 году
Сама идея WHW не принадлежала нацистам; они целиком и полностью содрали её с аналогичной программы, созданной в последние годы Веймарской Германии для той же цели: помогать резко обнищавшим из-за кризиса немцам. Нацисты поначалу этого не скрывали, но обещали делать всё лучше, в первую очередь - собирать больше денег. Это всячески подчеркивалось в пропаганде первых нацистских лет, где НСДАП хвасталась собранными суммами. Объем пожертвований действительно был выше, чем во время аналогичных сборов между 1918-м и 1933-м; вот только в Веймарской Германии участие в благотворительности было добровольным.
Плакат, сравнивающий сборы на благотворительность в Веймарской Германии и при национал-социализме. Успех налицо. В ответ трудящимся предлагалось поблагодарить фюрера на выборах в рейхстаг 29 марта 1936 года. Кстати, странно, что сторонники точки зрения «Гитлер демократически победил на выборах» ссылаются на мартовские «выборы» 1933-го. Вот же, железобетонное доказательство из 1936-го: 98,8% проголосовали за НСДАП! Все немцы выбрали нацистов, все немцы виновны.
Да, поставив себе задачей превзойти благотворительные программы властей-предшественников, нацисты начали выжимать деньги из населения. Доходило до смешного: после запуска первого WHW осенью 1933 года, нацисты очистили улицы от попрошаек - буквально, чтобы избавиться от соперников, получавших зимнюю помощь «напрямую». Впрочем, эффект от этой акции был скорее пропагандистский («Гитлер пришёл - порядок навёл!»); потому что главным конкурентом НСДАП по сбору пожертвований у населения была сама НСДАП: она к этому времени отрастила кучу щупалец в виде разнообразных партийных организаций, которые общипывали зарплаты рабочих бесконечными добровольно-принудительными сборами на разнообразные хорошие дела. Тот самый «полтинник на детей Германии», только Швондер приходил не один, а их выстраивалась целая очередь; так что в 1933 году немецкий рабочий отдавал на «благотворительность» в четыре раза больше, чем в 1932-м.
Айнтопфзоннтаг стал ещё одной стратегией по выкачиванию денег из граждан. Сначала идея выглядела совсем просто: по воскресеньям на улицах проводят очередное мероприятие по сбору денег, заодно предлагая всем желающим пообедать айнтопфом. Сэкономленные деньги (раз люди наелись дешевым айнтопфом, а не более дорогой едой) предлагалось также пожертвовать на WHW. Затем Геббельс предложил устраивать айнтопфзоннтаги не только на улицах, но и дома: с осени до весны, в первое воскресенье месяца, немецким семьям предлагалось готовить не традиционные воскресные блюда - сложные и дорогие - а скромно варить айнтопф. Опять же, сэкономленные на этом деньги, порядка 50 пфеннигов, следовало отдать блокварту (управдому / районному старосте) на WHW. Те же рекомендации получили все заведения общепита, включая гостиницы и вагоны-рестораны. Везде подают айнтопф, все едят айнтопф (пусть и всего шесть раз в год) Идиллия!
«Берлин сегодня ест свой айнтопф»
Большинство историков сходятся в том, что WHW и особенно айнтопфзоннтаги не были какой-то заранее продуманной программой нацистов, а вышли случайно. Нацистам требовалось выдоить из населения как можно больше средств (в том числе и для соцпрограмм, но смысл-то от этого не меняется), так что они ухватились за веймарский благотворительный проект и начали его модернизировать по ходу дела, пытаясь добиться максимальной эффективности. В принципе, это можно сказать про любые нацистские инициативы. «Государство непрерывной импровизации», как однажды их остроумно охарактеризовал историк Дэвид Шонбаум.
***
23.08.2024
«А, полтинника жалко?!»
То, что WHW в первые годы режима существовали для выкачивания денег у населения, следует из того, с какой назойливостью и упорством нацисты занимались сбором средств «на благотворительные программы». Дело не ограничивалось блоквартами, которые по воскресеньям обходили квартиры с кружкой для пожертвований. Геббельс с самого начала трезво оценил реальный уровень солидарности трудящихся с партией, поэтому пожертвование в пользу WHW стало фактически ещё одним налогом, который просто вычитали из зарплаты; однако всегда подчеркивалось, что речь идёт о добровольном взносе. В общем, нормальная налоговая такая нагрузка, как при любом другом социализме. Они ведь действительно не так уж сильно отличаются.
(В какой-то момент нацистское руководство пришло к выводу, что сильно перестаралось с перераспределением средств. Скажем, в 1934 году выяснилось, что рабочий, получавший 120 рейхсмарок в месяц - а это довольно мало, но таковы были зарплаты - после всех налогов и сборов, включая «добровольное» пожертвование на WHW, имел на руках лишь ~92 марки. Считайте, на четверть меньше. В общем, даже в современной Европе налоговая система как-то гуманнее: там государство хотя бы не покушается на минимальную зарплату.
Наличие «перегибов на местах» было признано в отдельном меморандуме рейхсминистерства экономики: там отмечались курьезные случаи, когда пожертвование на WHW сдирали с тех, кто получал настолько малое жалование, что оно не облагалось подоходным налогом или когда взнос требовали с человека, получившего благодаря пожертвованиям значок WHW и, по идее, освобожденного за счет этого от дальнейших выплат)
Масштаб поборов был огромным; нацисты не брезговали вымогать пожертвования и коммунистов с евреями. Это оправдывалось включением и их в программу помощи. В 1935 году, выступая на открытии WHW 1935/36, Гитлер сказал:
«Мы не мелочны. Если он [коммунист] голоден, он должен получить еду».
(Ужасно смешная фраза, конечно. Звучит как мем с Форчана :-)
Набрав силу, нацисты исключили евреев из общенемецкого WHW, создав для них в 1938 отдельный, еврейский.
Но поскольку разговоры про деньги всё же, не вполне приличны, официально нацисты апеллировали к «духовной» составляющей айнтопфзоннтагов. Есть айнтопф нужно не ради экономии и пожертвований (хотя это и важно); нет, просто это сплачивает нацию. Вся Германия в первое воскресенье месяца, и бедные и богатые, приносят общую жертву великой цели и вместе едят одно и то же блюдо, символизирующее подлинный немецкий дух. Тут режим делал упор именно на богатых: с точки зрения пропаганды было выгодно показать неимущим классам, как «проклятые буржуи» хотя бы раз в месяц хлебают айнтопф, а не жуют рябчиков с ананасами. Это подчеркивалось в снимках, которые публиковались в прессе и в плакатах, посвященных WHW. Солидарность! Прищучили богатеньких, поставили их на место.
«Стол нации»
(Также были предприняты попытки оправдать айнтопфные дни религией: дескать, христиане постились по пятницам, заменяя мясо рыбой - в память о жертве Спасителя. Почему бы немецкой нации не поститься по воскресеньям, питаясь айнтопфом, чтя погибших в Мировой войне?
В принципе, уже этого предложения достаточно, чтобы трезво оценить, какое отношение нацизм имел к христианству - конечно же, люди, буквально предлагавшие заменить Иисуса жертвами войны, и ввести в честь этого эрзац-пост, были очень набожными и богобоязненными. Но тут, как мне кажется, интересно другое: это очень похоже на современный культ «мертвой войны»: ведь у и нас есть и погибшие за наши грехи на Великой войне, и храмы в их честь, и, пожалуй, настоятельные рекомендации совершить акт самопожертвования - например, изменить диету; в том числе и для того, чтобы почтить память мучеников и отсрочить грядущий конец света. Ну вы знаете: Ju will it se bags und so weiter. Что не удивительно, ведь национал-социализм был не реакцией, а торжеством модерна, хотя ролевики-косплейщики довольно успешно убедили окружающих в обратном)
***
24.08.2024
«Готовьтесь! Я приду в воскресенье». Так я узнал, чем вдохновлялись создатели той самой рекламы «Кул-эйда» ;-)
Как реально простые немцы относились к принуждению есть айнтопф и кидать деньги в нацистскую кружку? Именно так, как вы и подумали - люди себе не враги. И то и другое при любой возможности саботировалось. По воскресеньям они старались готовить воскресные блюда - ну не гуся, ладно, так богато люди не жили - но хотя бы свинину какую-нибудь с кнёдлями. С деньгами всё еще очевиднее. Как пела величайшая группа мира:
Click to viewI want to keep my money
And give away absolutely nothing
Если была возможность поборы не платить, их, конечно, не платили. Избавиться от вычетов из зарплаты на производстве было сложно, а вот закрыть дверь перед блоквартом во время воскресного визита - очень даже легко. Это подтверждалось и внутренними правительственными документами («тут платят, тут не платят»), и отчётами разгромленных социал-демократов, ушедшими в изгнание, но продолжавшими собирать данные о ситуации внутри Германии - пока это было возможно. Вот выдержка из такого отчёта, речь идет о ситуации в 1934 году в одном из местечек Рура:
«В первое айнтопфное воскресенье целые [многоквартирные] дома отказались сдавать деньги. Сильнее всего сопротивлялись женщины. Они прямо заявили, что их прежде всего заботит, как они сами переживут зиму - и них нет ни одного лишнего пфеннига на WHW. Звучали намёки на нацистское руководство. Сборщики упорно давили. Данные отказников записывали. Женщины продолжали сопротивляться: «Перепишите хоть всех, у нас от этого больше денег не появится».
Да и сама идея есть айнтопф тоже не нашла особого понимания у беднейших слоев: самые состоятельные из них и так его ели семь дней в неделю.
Средний класс саботировал как раз сам айнтопф, рассчитывая, что после того, как он внесёт пожертвование, государство перестанет лезть на его кухню. Государство не переставало: появились карикатуры, где состоятельный бюргер откупается от сборщика пятьюдесятью пфеннигами, а у него с кухни тянет запеченным гусем. От общепита правительство, как вы помните, тоже требовало подавать в соответствующие дни только айнтопфы (что, очевидным образом, было направлено против среднего класса, так как бедняки в рестораны не ходили); однако эти государственные ограничения действовали только до 17:00, поэтому публика стала просто приходить обедать вечером.
(Первым в итоге сдалось партийное руководство в Гамбурге, которое предложило отменить айнтопфные ограничения для ресторанов, разрешив подавать любую еду - в обмен на доплату в фонд WHW).
И средний класс, с его нежеланием есть айнтопф, раздражал нацистов ничуть не меньше, чем «жадные» бедняки. Гитлер, открывая WHW в 1935 году, озвучил это прямым текстом:
«И не надо мне говорить: «Ах, эти взносы, они так утомительны!». Вы никогда не испытывали голода, иначе бы знали, как утомителен бывает голод. <…> Или вот другие говорят: «Ну знаете, этот айтопфзоннтаг, я, конечно, сделаю взнос, но у меня желудок, проблемы с желудком, не понимаю я этого, вот вам десять пфеннигов!». Нет, мой дорогой друг! Мы всё это сделали специально. Дело даже не в том, что это айнтопфное воскресенье принесло тридцать миллионов марок, а ты бы никогда не смог посчитать всех людей, которые получили горячий обед и все те миллионы, которые мы собрали. Ты, мой фольксгеноссе, наверное, этого не понимаешь. И раз не понимаешь, мы можем тебе это сказать: очень полезно вернуть тебя обратно, к твоему народу, к миллионам твоих фольксгеноссе, которые были бы счастливы, если бы у них на столе был тот айнтопф, который ты ешь, может, раз за зиму. Мы всё это сделали специально, и менять ничего не будем. Напротив, мы убеждены, что это почётный день немецкой нации; а тот, кто от него уклоняется - бесхребетный вредитель среди нашего народа».
Куда уж прямее. «Ешь айнтопф, Ганс. И деньги плати. Выбирать что-то одно - нельзя».
Вот ещё хороший фрагмент оттуда же:
«Так что сегодня я вновь обращаюсь ко всему немецкому народу. Ко всем без исключения. Как к богатыми, так и тем, кто не оказался столь же удачлив. Пусть каждый из них помнит, что есть фолькгеноссе ещё беднее, чем они. Мы обращаемся ко всем нашим фолькгеноссе, что верят в наше государство и наш Рейх. И в первую очередь ко всем национал-социалистам, поскольку именно они должны стать примером для остальных. И ещё я хотел бы добавить, что те, кто не понимает этого обращения, в моих глазах выглядят лишь жалкими выгодополучателями среди нашего народа. Да, они участвуют в общем труде, прежде всего в обеспечении стабильности Рейха. Но общую жертву приносить они не хотят. Я надеюсь, что их число всегда будет уменьшаться, а тех, кто готов идти на жертвы, будет всё больше; и готовность отдельных личностей к жертвам будет неуклонно расти».
«Спрыгнуть не получится ни у кого». Так, в общем-то, и случилось.
Забавным образом от айнтопфзоннтагов страдала и нацистская верхушка. Для пропагандистских фото было мало фюрера с тарелкой правильного блюда - бодро стучать ложками должны были все партийные бонзы. Но они (кроме Геббельса, автора этого чудного проекта) при любой возможности почётной обязанностью манкировали.
На первых WHW за всех отдувался рейхсминистр продовольствия Вальтер Дарре (крайний слева). По его лицу прекрасно видно, что он о происходящем думает
Вообще, не будет большим преувеличением сказать, что искренне и с удовольствием в айнтопфных воскресениях участвовали всего два человека в Рейхе: Гитлер и Геббельс
Шпеер потом вспоминал, что на обедах у фюрера в айнтопфзоннтаг действительно подавали только одинокую супницу с айнтопфом, поэтому число гостей в эти дни отчего-то сократилось до пары человек - но тут дело было даже не в гастрономических пристрастиях нацистов, а в необходимости делать пожертвования. Со своей команды Гитлер состригал не пятьдесят пфеннигов, а намного больше; сам Шпеер жаловался, что каждый айнтопф с фюрером обходился ему в 50-100 марок.
Однако у нацистов имелась и третья причина - помимо описанных выше финансовой и идеологической - пичкать людей айнтопфом. Она, на мой взгляд, и была самой важной.
***
25.08.2024
«Дети, собирайте кости!»
Популяризация айнтопфа была важна для нацистов, потому что позволяла сократить потребление продуктов населением. Режим с самого начала готовился к войне, так что под нож шли любые невоенные расходы. О чём, в принципе, тоже было сказано прямым текстом. В начале 1936 года Геббельс объявил:
«Если что, мы сможем обойтись без масла, но никогда - без пушек».
Позже это переформулировал Гесс в виде известного лозунга «Пушки вместо масла».
И дети собирали. Каждую граммулечку ресурсов в государственную копилку. Потому что автаркия и война. Ничем нельзя разбрасываться. Современные, «ничем не мотивированные», европейские «глупости» - вроде раздельного сбора мусора - вызваны ровно теми же причинами
Я не думаю, что для кого-то это прозвучит откровением, но на всякий случай скажу ещё раз: немцы при национал-социализме жили бедно. Процветающей страной они могли показаться только жителям великого Советского Союза, где примерно в ту же эпоху натурально случился массовый голод со случаями людоедства. На таком фоне, конечно, и айнтопф будет выглядеть достижением.
Нацисты действительно решили вопрос безработицы, возникший из-за последствий Великой депрессии; причем поначалу в приоритете были гражданские проекты и субсидии частному сектору. Но затем все ресурсы стали доставаться военной промышленности в ущерб легкой; одновременно с этим государство ограничивало импорт, чтобы оставлять в стране драгоценную валюту. В итоге, например, немцы остались без текстиля - его производство было фактически убито госрегулированием и невозможностью импортировать сырье; иностранный текстиль в продаже был редок и дорог. А к концу тридцатых вместо безработицы страна испытывала дефицит кадров: все рабочие руки высосала оборонка (позже к ней подключится вермахт), поэтому государство сознательно разрушало частный сектор, выдавливая его работников на военные заводы; в марте 1939 года был принят позволявший закрывать мелкие предприятия, если их владельцы «не соответствовали личным и материальным требованиям, установленным государством». Ну и т.д., и т.п.; вы это знаете всё сами, не хотелось бы пересказывать по 100500-му разу тезис «Гитлеровская Германия была типичным социалистическим государством». Вернёмся к айнтопфу.
При нацистах немцы жили в условиях хронического дефицита продовольствия: потому что госрегуляции унд приоритет оборонки. Одним из следствий этого был феномен, известный в немецкой литературе как Fettlücke, т.е. дефицит жиров. Он существовал уже в момент прихода нацистов к власти и со временем лишь усугублялся: в 1936 году немецкое сельское хозяйство покрывало лишь 69% жира, требуемого для питания; остальное приходилось везти из-за границы. С жирами для промышленности всё было ещё хуже: в 1937-м 90% потребностей в них покрывали за счёт импорта. А поскольку доктрина звучала как «пушки вместо масла» (и никак не наоборот), то финал был предсказуем: немцам следовало меньше есть - и, конечно, есть меньше дорогого и дефицитного мяса. Отсюда и айнтопфы. Если брюкву и картошку хорошо проварить, да добавить крупы, морковки и «гороховой колбасы», то можно и без свининки обойтись.
(В тридцатые годы средняя американская семья - несмотря на последствия Депрессии - тратила на еду четверть своего дохода. А средняя немецкая - половину. Выводы довольно очевидны)
Ещё одно парадное фото для журнала. Что же ест счастливая немецкая семья в национал-социалистическом раю? Спагетти. Но, кажется, даже с соусом - по столовой ложке на человека
Призывами к «разумному потреблению», «самоограничению» и «умеренности» было немедленно заполнено всё информационное пространство. Именно тогда немцам объяснили, что правильно есть не белую булку, а дешёвый полезный цельнозерновой хлеб, и намазывать на него по утрам надо не сливочное масло, а творог и мармелад. Легендарная поваренная книга Мэри Хан, изданная первый раз в 1912 году и ставшая Библией немецкой кухни, немедленно пополнилась новыми разделами: «Айнтопфные блюда» и «Использование остатков».
То самое издание 1934 года. Волшебная книга, по которой маленькие авторы квазианонимных блогов учились готовить свой первый сливовый пирог
В газетах и журналах рассказывали, как найти применение засохшим хлебным коркам, картофельным очисткам и скисшему молоку. Домохозяйкам напоминали, что самый немецкий фрукт - это яблоко, а желать бананов и прочих ананасов элементарно неприлично.
(Нетрудно догадаться, что современные призывы к тому же в Европе имеют под собой те же основания. В военные времена надлежит экономить, а страны включают режим автаркии, переходя с заморского газа и урана на родные ветер и солнце. И, конечно, совершенно неприлично становится есть авокадо. Есть же замечательные яблоки!
Рискну повторить ещё раз: в современности Гитлер бы абсолютно без шуток вступил бы в партию «Зелёных», потому что ничего ближе к покойной НСДАП в политическом пространстве ФРГ просто нет. Сортировка мусора, веганство, социализм и защита Фатерлянда - что может быть прекраснее?)
(Продолжение)