Манипулятивная игра: успешный выход
Эффективность выхода из манипулятивной игры зависит от постановки задачи стиля мышления, благодаря которому человек формулирует задачу определенным образом (и не имеет значения, является ли та формулировка рациональной или эмоциональной).
Если желать избавиться от манипулятора - "чтобы этот человек навсегда исчез из моей жизни" - то высока вероятность вскоре вновь обнаружить себя в удушающей ситуации, созданной другим искренним, душевным, заботливым человеком, которого неприлично огорчить отказом манипулятором. Такова типичная реакция слепого или честного игрока - избавиться от дискомфортной ситуации без осознания причин. С точки зрения энергетических затрат такая реакция экономна в краткосрочном масштабе времени и подходит в случае энергетического дефицита (жертва манипулятивной игры наверняка будет испытывать таковой). Однако в длительном масштабе времени этот выбор оказывается весьма затратным.
Манипулятор задерживается в жизни другого человека не случайно. Его привлекают определенные возможности, определенный набор уже существующих качеств избранного игрока, (чуть подробнее см. здесь) и допустимый риск (за исключением случаев, когда сам манипулятор играет в "убей меня"). Манипулятору остается использовать данные качества как точки уязвимости, точки взлома персонального пространства намеченной жертвы, а затем усиливать одни тенденции человека и подавлять другие - те самые, которые помогли бы тому сориентироваться и освободиться от чужой игры.
Если человек будет воспринимать ситуацию примерно так: "я вижу игру, которая ведется со мной, я замечаю и понимаю ее приемы, я больше не хочу ее продолжать" - результат наверняка окажется лучше хотя бы потому, что позволит выявлять других игроков такого рода. Действия манипулятивных игроков будут оставаться для человека относительно безопасным внешним спектаклем лишь до тех пор, покуда ему не повстречается более изощренный игрок.
Это бегство от отрицательного мало что меняет без отчетливого стремления к позитивному. Человек осведомленный, превратившийся в зрячего игрока оказывается далеко не всякому манипулятору по зубам по репертуару. Однако он остается желанной добычей, покуда сохраняет качества жертвы. Позитивные изменения в самом человеке гораздо более надежно избавят его от уязвимости перед манипулятивной игрой, чем знание само по себе.
Мне кажется, наиболее эффективного результата можно достичь, если сместить фокус задачи. Если поставить вопрос не "с кем я не хочу быть завтра" или "в какие игры я не хочу играть", но "каким (и где) я хочу быть".
_____
Если желать избавиться от манипулятора - "чтобы этот человек навсегда исчез из моей жизни" - то высока вероятность вскоре вновь обнаружить себя в удушающей ситуации, созданной другим искренним, душевным, заботливым человеком, которого неприлично огорчить отказом манипулятором. Такова типичная реакция слепого или честного игрока - избавиться от дискомфортной ситуации без осознания причин. С точки зрения энергетических затрат такая реакция экономна в краткосрочном масштабе времени и подходит в случае энергетического дефицита (жертва манипулятивной игры наверняка будет испытывать таковой). Однако в длительном масштабе времени этот выбор оказывается весьма затратным.
Манипулятор задерживается в жизни другого человека не случайно. Его привлекают определенные возможности, определенный набор уже существующих качеств избранного игрока, (чуть подробнее см. здесь) и допустимый риск (за исключением случаев, когда сам манипулятор играет в "убей меня"). Манипулятору остается использовать данные качества как точки уязвимости, точки взлома персонального пространства намеченной жертвы, а затем усиливать одни тенденции человека и подавлять другие - те самые, которые помогли бы тому сориентироваться и освободиться от чужой игры.
Если человек будет воспринимать ситуацию примерно так: "я вижу игру, которая ведется со мной, я замечаю и понимаю ее приемы, я больше не хочу ее продолжать" - результат наверняка окажется лучше хотя бы потому, что позволит выявлять других игроков такого рода. Действия манипулятивных игроков будут оставаться для человека относительно безопасным внешним спектаклем лишь до тех пор, покуда ему не повстречается более изощренный игрок.
Это бегство от отрицательного мало что меняет без отчетливого стремления к позитивному. Человек осведомленный, превратившийся в зрячего игрока оказывается далеко не всякому манипулятору по зубам по репертуару. Однако он остается желанной добычей, покуда сохраняет качества жертвы. Позитивные изменения в самом человеке гораздо более надежно избавят его от уязвимости перед манипулятивной игрой, чем знание само по себе.
Мне кажется, наиболее эффективного результата можно достичь, если сместить фокус задачи. Если поставить вопрос не "с кем я не хочу быть завтра" или "в какие игры я не хочу играть", но "каким (и где) я хочу быть".
_____