НОД vs Стрелков (Текстовка, ч.3/3)
- ВИДЕО
- Текстовка, ч.1/3
- Текстовка, ч.2/3
51:09
Вот представим себе даже теоретически, да? Что Путин сейчас, вот именно завтра, через полчаса - послушал наш с Вами разговор, и сказал: «всё, вот теперь-то я понял, что мне надо делать. Сейчас я всё сделаю…»
Т. Р.: Он знает всё прекрасно. Условия вчера и условия сегодня - это разные условия. Шансы для победы.
И. С.: Самые идеальные условия для победы у него были весной 2014 года. Вот под эту народную поддержку, вот если бы тогда он вышел к людям и сказал: «Всё, ребята!»…
Т. Р.: Люди делают ошибки.
И. С.: Люди делают иногда фатальные ошибки. Бывают ошибки, которые можно исправить…
Т. Р.: Фатальные для какого-то результата конечного, а история бесконечна…
И. С.: История, конечно, бесконечна. Человеческая жизнь конечна. И конечны эпохи. И кроме того, история человечества, она в нашем понимании бесконечна, хотя, конечно, итог будет, это даже по Евангелию известно.
Т. Р.: Учёные прогнозируют, что вообще лет 10-15, если мы так же будем драться.
И. С.: Я не знаю, что прогнозируют учёные, но я верующий человек, я знаю, что человечество конечно. Вот в том его виде, в котором мы существуем.
Но если исходить из учёных, там разные цифры называют. Солнце через сто десять миллионов лет сожжёт Землю. Всего лишь.
Т. Р.: Не стоит об этом думать.
И. С.: Я думаю, Вы не собираетесь жить сто миллионов лет? Так вот: эпоха Путина тоже конечна. Конечны народы, конечны государства. И рассуждая о том, что всё конечно… Так извините, Россия может кончиться, вместе с Путиным.
Т. Р.: Пришёл ли черёд русского народа?
52:58
И. С.: Пришёл ли черёд русского народа, и можно ли остановить этот процесс? Вот если действовать так, как действовал Путин все свои 16 лет, то фактически он превратил Россию, превратил наш народ в онкобольного на наркотиках.
Т. Р.: Ну, не он превратил, над нашим народом работал сонм мировых воротил.
И. С.: Хорошо. Я историк. Когда обсуждают эпоху Ивана Грозного - обсуждают эпоху Ивана Грозного, он её символизирует на Руси, он. И когда будут обсуждать 16 лет, с 1999 по 2016, будут говорить об эпохе Путина. Не о Вашей эпохе, не о моей, а об его эпохе. Он возглавляет государство, он и по религиозным, и по всем человеческим, по всем традиционным нормам, именно на нём лежит самая большая ответственность за всё, что происходит в стране.
Именно про него будут, как про Мишку Горбачёва, говорить (в случае, если он развалит страну), что он предатель. Именно он внесёт самый большой вклад в развал страны, своим действием или бездействием. Вот пока у него бездействие.
54:20
Но это я так вижу. Лично я всегда стремился разобраться в любой проблеме. Если возникает любой кризис, там, у подчинённого, я пытаюсь понять, может быть, мои действия какие-то неправильные вызвали агрессию, там, недовольство. Пытаюсь понять мотивы. Со мной никогда никто не разговаривал на эти темы. Наверное, считают, что я слишком мелкая сошка для того, чтобы со мной о чём-то разговаривать.
А кто не мелкий? Почему люди, которые не имеют никаких заслуг перед государством, вообще, ни перед чем, вдруг занимают такие посты, о которых честно служащий человек не может мечтать, даже если он сорок лет прослужил?
Т. Р.: Стоит задача уничтожения страны и русского народа.
И. С.: Если Путин её разделяет, эту задачу по уничтожению русского народа, тогда он делает всё правильно. Если он её не разделяет, то он ничего не делает…
Т. Р.: Если бы он её разделял, у нас бы не было этих шестнадцати лет, у нас бы было 4-5-6-7-8 лет.
И. С.: Это ещё большой вопрос.
Т. Р.: Почему?
55:32
И. С.: Потому что к концу правления нашего незабвенного Борьки-алкаша, которому за пять или за семь миллиардов, я уж не помню, Ельцин-центр отгрохали, тем более, который Владимир Владимирович открывал, заметьте, лично… Так вот. К концу правления Борьки-алкаша в России, действительно, сложилась революционная ситуация.
Вы помните ситуацию с Рохлиным? Которого убили за то, что он даже не начал, а просто подумал о том, что надо эту власть свергать. Так вот. Теоретически, к тому моменту, если бы к власти пришли по-настоящему патриотические силы, во главе с по-настоящему патриотическим лидером, страна снова имела бы возможность выйти из-под иностранного диктата и управления.
Т. Р.: Но на тот момент была сдана вся разведка, разоружены и по максимуму уничтожены военные (…)
И. С.: Кто Вам сказал такую глупость? Я служил в армии во время первой чеченской войны, я служил в армии, уже в ФСБ, во время второй чеченской войны. Так вот, во время второй чеченской войны, действительно, наша армия была слабее во всех отношениях, чем во время первой (а сейчас она ещё слабее по ряду параметров, чем тогда).
Т. Р.: То есть, она не улучшилась за последние сколько-то лет?
57:03
И. С.: Улучшилась в смысле техники. В смысле кадров она стала на порядок хуже.
Т. Р.: Но кадры естественным образом уходят, а новых не приходит.
И. С.: Хорошо. Вот Вы со мной беседуете. Вы относитесь ко мне с каким-то уважением? Вы считаете меня дееспособным человеком, который что-то может, умеет?
Т. Р.: Я считаю Вас авторитетным, умным, знающим…
И. С.: Скажите, почему тогда меня в 2013 году уволили из органов ФСБ, если я хотел служить до самой смерти?
Т. Р.: Но это же естественно, потому что сверху идёт… Убирают лучших.
И. С.: Правильно. Тогда скажите мне, как может быть боеспособной армия и спецслужбы, из которых в течение десятилетий убирают лучших? И почему при Ельцине меня всё-таки взяли на службу, несмотря на то, что я был ярым противником демократии и либерализма, и не скрывал особо этого…
Т. Р.: Общественное мнение было другое, не настолько оно было разрушено.
И. С.: А кто его разрушил?
Т. Р.: СМИ.
И. С.: А кто СМИ поставил? Он не создал… Знаете, когда человека хотят провести по какой-то линии, да, но не могут это показывать, ему как-то помогают: там толкнули, здесь двери открыли, там лестницу приставили.
Т. Р.: А Вы не уверены, что никто не отчитывается, что он Вам помогает? И не списывает под это деньги или ещё что-нибудь?
58:34
И. С.: Мне не надо, в конце концов, кто я такой? Я всего лишь военный пенсионер, отставной полковник. Как многие говорят, мой, как говорится, «звёздный час» прошёл. Некоторые думают, что мне надо было тогда поднять мятеж против всех, то есть, воевать на всех фронтах, погубить всех поверивших мне людей и сдохнуть самому. Но это ладно, с дивана виднее, в той ситуации никто из них не был, и то там было, они знать не знают и ведать не ведают.
Я про других говорю. Ладно, Стрелков - он экстремист, он военный, плохой, допустим. Но почему же хоть ни одного приличного человека к себе не притянуть? Ни одного. Но вообще, что же за шоблу-то надо было вокруг себя собрать, чтобы реально, в кого ни плюнь - всё дерьмо? Это ж надо было уметь, это же талантом надо обладать.
Т. Р.: Где вокруг себя?
И. С.: Вокруг Путина. Посмотрите, вот патриот Якунин. Шубохранилище и прочее. Это патриот, это православный человек. Вот реально же так.
Т. Р.: Так что делать? Вот в той ситуации, которая у нас сегодня, что можно сделать?
И. С.: Надо готовиться. Надо готовиться к тому, что произойдёт. Я не думаю, что этой осенью, но через год, через полтора, максимум - через два, когда все ресурсы будут исчерпаны вот этой стагнирующей программой, «на авось» я её называю, то есть авось что-нибудь переменится.
Т. Р.: Пойдёт разрушение страны.
И. С.: Пойдёт разрушение страны. Обвальное разрушение страны. Вот к этому времени надо готовиться и создавать реально патриотические силы, искать ресурсы.
Т. Р.: Патриотические силы создаются на протяжении последних лет и перехватываются умелыми операторами.
1:00:29
И. С.: Патриотические силы перехватываются умелыми операторами по одной простой причине: потому что качество тех, кто перехватывается, очень невелико. А те люди, которые теоретически могли бы, реально, отсекаются от ресурсов вообще, я это по себе знаю. Причём, поверьте, у меня лично нет амбиций таких, что именно я должен куда-то вылезти. Мне вообще гражданская политическая жизнь неинтересна, я не шучу. Я военный, я бы всю жизнь служил.
Мне это неинтересно. Неинтересны мне эти выборы, при одной мысли, что надо идти на выборы, меня уже тошнить начинает. Я должен врать, лицемерить, изображать себя лучше, чем я есть на самом деле. Оно мне надо?
Ну, а где другие такие же честные люди? Они все такие же, как я, в такой же точно ситуации. Тот, кто более-менее честный, более-менее приличный человек - без ресурсов, без СМИ, в полной маргинальной ситуации. Полностью маргинализированы, и я маргинализирован уже. Абсолютно точно. Создали ситуацию, когда мне надо было или продаться с потрохами (такие возможности были предложены, так, по мелочи, по тридцать сребренников) - или опуститься в маргинальное поле. И на это не влияет ни известность, ни качество, ни дееспособность, ни ум.
Т. Р.: Мы ожидаем, что Путин нас поддержит вот таких, внизу, маргиналов?
1:02:15
И. С.: Путин мог нас поддержать в 2014 году. И мы могли его поддержать. Он этого не сделал. Время, я думаю, упущено. Я думаю, что время упущено безвозвратно. Вот я так думаю. И сейчас только экстренные меры могут изменить ситуацию. Вплоть до чрезвычайного, военного положения. Пройдёт время, пройдёт ещё полгода-год, и он может объявлять хоть десять чрезвычайных положений, он уже ничего не сможет сделать, время будет упущено.
Время для реформирования системы без экстренных мер уже упущено, всё, его нет. Теперь только чрезвычайными усилиями, чрезвычайными мерами. Ещё немножко, и они тоже не будут срабатывать, и тогда он будет обречён. Хотим мы этого, или не хотим. Мальцев - это первый звоночек, на самом деле. Второй звоночек - это КВН. Я смотрю и вижу, что всё, общество не может больше терпеть. Тошнотворная ложь, которая заполнила всё информационное пространство, больше никого не устраивает.
Т. Р.: КВН - это точно так же сделанный ресурс, для того, чтобы эмоционально массы или поднять, или накачать в рамках задачи и программы. Это не отражение реальности, это руководство реальностью.
1:03:49
И. С.: А что реальность? Вот скажите, что реальность? Вот что реально в этой жизни? Реально то, во что люди верят. Вот если завтра мы будем верить в то, что земля плоская, конечно, она не станет плоской в физическом смысле, но в нашем мироощущении земля будет плоской.
Т. Р.: Реально то, как они видят свой завтрашний день. То и формирует реальность. А картинку им формируют СМИ, как нужно верить в свой завтрашний день.
И. С.: Да. Но через какое-то время, когда картинка окончательно разойдётся с действительностью, произойдёт когнитивный диссонанс, как это принято говорить.
Т. Р.: Она не разойдётся, они подстраивают картинку, чуть-чуть оперируют.
И. С.: Понимаете, когда великое некогда государство, с великой экономикой, с великим народом, рушится, невозможно никакую картинку создать. Невозможно. Можно будет убедить сытую Москву. Но убедить Урал или какую-нибудь там Кемеровскую область будет нельзя.
Т. Р.: Но её можно уничтожить, и заселить потом другими.
И. С.: Можно и так сделать. Вопрос только заключается в том, что без потрясений это невозможно.
Т. Р.: Потрясений для кого? Для того народа, который не ценен для глобальных верхушек? Что, проблема организовать?
И. С.: Понимаете, мы с Вами ударяемся сейчас в философию, которая бессмысленна.
Т. Р.: Она абсолютно практична. Если её не учитывать, то невозможно правильно строить свои планы.
1:05:37
И. С.: Меня всегда учили следующему: необходимо выработать план. На основании тех ресурсов, которые есть у тебя, тех реалий, которые видишь ты, тех прогнозов, которые ты даёшь.
Т. Р.: Тактический план.
И. С.: Да, тактический.
Т. Р.: А стратегия?
И. С.: А стратегия у нас одна, насколько я понимаю: нам нужна суверенная Россия, нам нужен русский народ, хотя бы начавший возрождаться, а не угасающий на наших глазах. Нам нужна Родина. Нам её нужно сохранить. Причём, именно в таком [порядке]: народ, Родина, государство. По иерархии народ выше страны, страна выше государства, как организованной структуры. Если сможем эту иерархию выстроить, вот это наша стратегия будет.
А тактическая задача - не дать просто уничтожить страну. И в этом вопросе у нас могут быть какие угодно союзники. Я сейчас очень жёстко критикую Путина, я считаю, что я ещё мало его критикую, он большего заслуживает. Но я его, как тактического союзника возможного, рассматриваю, а он нас - нет. Вот и вся разница. Мы для него не существуем. К сожалению. Вот в чём беда. Это я так вижу. Я могу ошибаться, но вряд ли, если честно.
1:07:15
Так вот, тактически, про выборы. Сейчас народ не созрел для массовых протестов, ещё жирок остался. Со времён двенадцати тучных лет остался жирок. К следующему году его не будет, и все события будут, видимо, в будущем году или в начале 2018-го. Я думаю, к осени 2017-го уже начнётся.
Сейчас могут быть попытки раскачать ситуацию и пустить её по какому-либо сценарию. Думаю, будут просто первые попытки раскачать. Это не быстрый процесс. В 1991 году тоже не сразу Б.Н. Ельцин, когда он первый раз выступил, не сразу захватил власть. Не сразу произвёл государственный переворот. Если будет майдан, мы должны будем внимательно за ним наблюдать, и если ему позволено будет продолжаться, вот тогда должны будут все патриотические группы, какие они есть, забыв все разногласия, объединиться и делать действительно свой, негосударственный антимайдан. Организовываться, для того, чтобы не допустить прорыва к власти вот этой сволочи. Вот эта тактика, которая необходима.
1:08:42
Т. Р.: Вы пойдёте на выборы?
И. С.: На какие?
Т. Р.: Ну, 18 сентября.
И. С.: Нет. Я не участвую в лохотронах. Я не знаю, за кого голосовать. Голосуя за КПРФ, я голосую за Путина. Голосуя за ЛДПР, я голосую за Путина. Голосуя за Родину, я голосую за Путина. Даже не за Путина, не за фигуру, я голосую за сохранение того грязного вонючего болота, которое у нас существует.
Т. Р.: А не голосуя, то же самое.
И. С.: А не голосуя, я, по крайней мере, не несу ответственности за то, что я проголосовал. И я открыто об этом говорю, что я не собираюсь поддерживать этот лохотрон. Всегда тот, кто участвует в лохотроне… Виноват не только лохотронщик, а и тот, кто играет. В надежде выиграть, сорвать куш. От азартной игры получают удовольствие оба участника: и шулер, и доверчивый лох. Поэтому и играют. Если бы не получали удовольствия, даже проигрывая деньги, то не участвовали бы.
Я не участвую в этих играх. Если бы выборы, действительно, были реальные, я бы на них пошёл.
Т. Р.: Если бы они были реальные, то какими бы они должны были быть? Вот, народовластие - это что?
1:10:10
И. С.: Народовластие? Что-то типа Земского собора. Когда на высшем органе государственной власти представлен не усреднённый гражданин, а представлены избранные представители всех сословий, корпораций, профессиональных и прочих структур. То есть, вот как собирались земские соборы у нас на Руси? Последний земский собор был в середине 17 века, при царе Алексее Михайловиче.
Т. Р.: А при Столыпине похожие системы были?
И. С.: Нет, другая система всё-таки была. Столыпинская Дума больше всё-таки была по лекалам западным. К тому же, она не столыпинская была, потому что когда её формировали, Столыпин ещё не был премьер-министром.
А на земских соборах были представлены все категории тогдашних жителей Руси. Которые избирали своих выборных. От дворянства была фракция, от духовенства, от крестьянства, причём, от черносошных крестьян, то есть, от государственных, от монастырских крестьян. Я не теоретик государственного права, но мне кажется, что, если строить демократию, то она должна быть именно такой. Когда представители всех профессиональных каких-то, не только территориальных, - и территориальных тоже, образований, можно и так попытаться… Можно по-разному выстраивать, но в любом случае, то, что есть сейчас: один человек - один голос, и не важно, кто это… Или это бомж, или сумасшедший из сумасшедшего дома - это всё равно один голос.
1:12:11
Т. Р.: А в том случае было как?
И. С.: Они делегировали именно представителей своих интересов.
Более того, когда Екатерина II готовила своё собственное уложение, ей собирались наказы. Земского собора как такового не было, но собирались пожелания людей, что они хотят видеть. Тоже было по сословному принципу, то есть, сословия свободных людей отправляли свои наказы, для учёта государственной властью, что бы они хотели видеть. Но я точно знаю, что интересы учёных какого-нибудь академгородка гораздо ценнее для государства, чем интересы бомжатника, который у нас здесь по соседству.
Т. Р.: Если спроецировать это на сегодня или на наше завтра, когда вдруг, после чрезвычайного положения и чистки будет необходимо строить вот эти земства и всё такое, как мы будем быть?
1:13:28
И. С.: Сначала будет, конечно, диктатура, без неё никуда не денешься. На самом деле, я не вижу для России вообще другого пути (если она сохранится), кроме диктатуры. Только диктатура может быть компрадорская, и латиноамериканского типа, и мы к ней, кстати, ускоренными темпами идём. То есть, конечный этап деградации нынешнего государственного аппарата - это диктатура латиноамериканского образца. Где во главе сидит главный пахан, к которому стекаются все денежные потоки. Ниже него сидят паханы помельче, потом ещё помельче, потом - быдло.
Т. Р.: И он будет распределять.
И. С.: Да. И каждый отчисляет свою долю, условно говоря. Некоторые называют это неофеодализмом, а реально - это мафиозное государство. То, которое у нас усиленно складывается. Во главе стоит главный пахан-диктатор, которому подчиняются все.
Когда он ослабевает, его свергает следующий пахан, и начинается новая эпоха. Дювалье отец, Дювалье сын, там…
Т. Р.: И в этой модели, опять же, есть господа и есть рабы.
И. С.: Рабы все. И пахан тоже раб. В мафиозном обществе свободных людей нет. Нет людей, которые могут выражать свою мысль прямо, действовать, согласно своей свободе воли. Она просто отменена. Либо ты принимаешь законы мафии, либо тебя устраняют.
1:15:06
Т. Р.: А какая не компрадорская диктатура?
И. С.: А не компрадорская - это национальная диктатура.
Т. Р.: А именно?
И. С.: Вариантов очень много. Здесь просто, условно говоря, диктатура, как временное явление, которая должна отстроить новый государственный аппарат, новую систему общественных отношений в стране, и уйти.
Т. Р.: И сделать какое-то земство снизу, делегирование…
И. С.: Да, сначала построить земство на нижнем уровне, потом более высоко, и потом передать власть сложившейся структуре. Потому что диктатура эффективна только в экстремальной ситуации. Как только экстремальная ситуация заканчивается, от диктатуры надо отказываться.
Т. Р.: Так, может быть, наш НОД и «Народный фронт» - это неудачные попытки пробы земств? На будущее, прикидки?
И. С.: Я не знаю. Но это настолько неудачные попытки, что я пока…
В России традиционно государство всегда очень сильно. Попытки, условно говоря, внедрить земства, но не дать им государственной поддержки - это не попытки. Россия всегда реформируется сверху.
Т. Р.: Олигархи и народ, как противостояние. Вот если брать модель нашу советской власти, семидесяти лет, там, условно или последних двадцати, тридцати - я не знаю, когда всё-таки нельзя сказать, что у нас были олигархи и народ.
1:16:40
И. С.: Давайте, мы не будем затрагивать тему советской власти, по одной простой причине: во-первых, я уже устал, вечер уже. Во-вторых, это настолько отдельная огромнейшая тема, что о ней можно рассуждать часами. И кроме того, здесь ещё один есть момент, который я должен учитывать. Я не просто говорю сейчас как отдельный человек, выпускник историко-архивного института Гиркин Игорь Всеволодович. Я говорю как Игорь Иванович Стрелков, руководитель Общерусского Национального Движения, пусть маленькой, но общественной организации.
У которой есть своя декларация, у которой есть своя политика. Политика, которая заключается в том, что мои личные убеждения монархиста, православного человека я имею возможность соблюдать отдельно. А вот есть те документы, которые мной подписаны, и есть политика, что нет ни красных, ни белых, есть русские национальные патриоты. Патриоты русского народа и русского государства. И мы обязаны их объединить, отсеяв всё, что нас разделяет.
Вот у меня стоит портрет Государя Императора и икона его на стене. А для некоторых членов нашего движения - Иосиф Виссарионович Сталин, на столе у Алексея Викторовича Сорокового, за стенкой, стоит.
Т. Р.: У Вас Путин везде.
1:18:00
И. С.: У меня Путин за шкафом стоит, с момента начала Сирийской авантюры. А вот у Михаила Полынкова - у него Путин висит на стене, потому что он считает, что так. У Алексея Викторовича Сорокового стоит портрет Сталина, и я ничего ему не говорю, потому что это его личные взгляды и убеждения. У нас есть единая цель: сохранить Россию.
Вот сохраним мы Россию, и тогда народ решит, мы ему поможем в какой-то степени, организуем его волеизъявление, какой она должна быть. Но она должна быть точно суверенной, единой, неделимой страной. Страной, в которой люди хотят жить. А не бегут из неё при первой возможности на все четыре стороны света. Вот сможем мы создать такую Россию, какой она будет?
Если она будет, условно говоря, коммунистической, мне это не очень понравится. Но я всё равно в ней останусь жить, даже если мне там будет не очень хорошо. Если она будет монархией, великой империей, я думаю, что и те наши соратники, которые придерживаются левых убеждений, - если это будет настоящая страна для народа, а не народ для страны - и они в ней тоже будут жить.
Потому что монархию некоторые воспринимают, как крепостных крестьян и барина с кнутом, который их порет. Между прочим, Ильин в своих трудах о народной монархии, Солоневич прекрасно расписали, что монархия может быть разной. У нас и сейчас по сути своей монархия. Только компрадорская и олигархическая, с президентом вместо помазанного царя.
1:19:45
Поэтому я не буду сейчас рассуждать о советской власти, потому что это может вызвать недовольство наших соратников. Поскольку мы сейчас рассуждаем - это политическое в какой-то степени выступление. Как историк я могу часами говорить о преимуществах императорской власти, о том, как было у нас всё. Было сто лет назад, сейчас всё так изменилось, совсем другой мир, совсем другой народ, совсем другая культура.
От всей русской культуры остался один язык, всё остальное убито. Вы знаете русские песни традиционные? Одну-две? Вы знаете русские танцы?
Т. Р.: Ну, я, допустим, знаю, но если взять моих детей, они уже не знают.
И. С.: И я знаю, я знаю намного больше русских песен, десятки, наверное, тем более, военных, допустим, строевых, которые пели сто лет назад, сто пятьдесят, я их могу напеть, хотя у меня нет ни голоса, ни слуха. Но это всё уходит. И остался язык, единственное, что у нас. Поэтому возродить то, что было сто лет назад, в неизменном виде, каким-то чудом, мы не сможем. В любом случае не сможем. И возродить то, что 25 лет назад было, как мечтают некоторые коммунисты, тоже не сможем. За 25 лет прошло - сейчас время сжимается - как будто прошло 250, если брать на несколько столетий назад. Тоже невозможно это.
1:21:14
Значит, надо строить что-то новое. Взять хорошее и из столетней давности, и из двадцатипятилетней давности. И даже взять что-то хорошее, что за эти 25 лет появилось. Потому что говорить о том, что совсем всё было плохо - ну, нельзя. Надо понять, что история России едина. С дохристианских времён, с шестого века, когда был, видимо, основан Киев до нынешнего дня - она едина. И нельзя одну эпоху выкинуть полностью, как большевики до 1917 года всё выкинули, а потом в 1991 выкинули всё с 1917 по 1991, да и 1917 тоже они не очень любили. Нет.
И мы не сможем эти 25 лет выкинуть, с 1991 по 2016, если у нас будет история дальше. Если она у нас будет! Вот первая наша задача, на мой взгляд, всех патриотов, чтобы она у нас дальше была. Потому что о погибшей Византии знает несколько десятков специалистов по всему миру. И всё. Нет Византии. Осталась только история, традиции, книги, которые читают, опять же, подчёркиваю, несколько десятков человек. Мы хотим уйти в историю? Нет.
Наша задача, чтобы мы не стали предметом изучения нескольких специалистов в мире. Чтобы мы сохранились как государство и народ. А уж какое над нами будет развеваться знамя, кто будет сидеть на престоле или в кресле - это второй вопрос. Он очень важен, и для меня. Но это второй вопрос. Сначала надо решить первый. Вот в этом заключается наша идеология, нашего Общерусского Национального Движения. Всё остальное вторично, всё остальное можно проглотить, как угодно.