Исповедь Лары Крофт- часть первая
часть вторая
часть третья
часть последняя
В последнее время, когда стало очевидно, что мое занятие хэндмэйдом превратилось из ни к чему не обязывающего хобби в трудоемкое и безумно увлекательное главное дело в моей жизни, друзья и знакомые периодически спрашивают, что же вынудило меня выйти из стройных рядов гробокопателей?
Я уже так часто отвечала на этот вопрос, что появилась некая потребность изложить эти тезисы в печатном виде, потому что история моего недолгого пребывания в этих пресловутых рядах в равной степени забавна, грустна и поучительна: возможно, этот рассказ сможет помочь кому-нибудь в сложном деле поиска своего пути. Это повествование о большом и непростом для меня куске моей жизни обещает быть длинным, поэтому придется разделить его на несколько частей.
Итак, часть первая: Как я стала археологом или В поисках Священного Грааля.
Оставлю для моего психоаналитика - виртуального, как и мои адвокат с финансовым консультантом (а я представляю их себе толстыми, добрыми и усатыми дядьками в хороших костюмах, возможно, даже братьями) - историю о том, как я вообще захотела стать археологом, а перейду непосредственно к тому, как я попала в затхлое болото израильской археологии, и расскажу о крокодайлах, в нем обитающих.
С некоторых пор я начала задумываться об ущербности современного университетского образования и его оторванности от реальности: почему-то большинство моих знакомых, попадая после ВУЗа на первое место работы, сталкиваются с суровой необходимостью забыть все, чему их учили несколько лет более или менее компетентные дяди-преподаватели, и начать осваивать профессию фактически с чистого листа. Причем, порой речь идет не просто о каких-то профессиональных навыках, а о "концепте" вообще: оказывается, мы весьма смутно представляли себе, чем именно мы будем заниматься, и как происходит рабочий процесс. Например, когда к моему мужу, ландшафтному архитектору, на работу попадает свежее дэвушко-выпускницо, окончившее универ с красным дипломом и синими глазами, ему долго приходится убеждать ее, что их работа заключается в нудном компьютерном вычерчивании топографических изолиний, а не в подборе оптимального сочетания цветуечков в светлых и прекрасных парках и огородах, и так сплошь и рядом.
Примерно такой девочкой была и я, когда пару лет тому назад окончила университет. Еще во время учебы мне было понятно, что в моей профессии меня интересует в первую очередь непосредственно сам процесс копания, посему идею продолжать учебу я отвергала с негодованием. Естественно, по тем же причинам, отпадала перспектива преподавания археологии буйным подросткам-школьникам. То есть, я точно знала, что после универа я буду копать, поэтому заблаговременно озаботилась получением "тэудат хофэр", позволяющего мне участвовать в раскопках. Если бы хоть кто-то из умников-преподавателей просветил меня, что эта бумажка представляет собой ценность только в сочетании с обыкновенными водительскими правами, мои первые профессиональные шаги были бы куда более уверенными... Впрочем, я забежала немного вперед.
Работы я не боялась. Университетские раскопки, когда рядом со мной копали такие же энтузиасты-бессребреники (а тут и ежу понятно, что будущие археологи не сильно рассчитывают на какое-то материальное благополучие), как я, мне нравились.
Без ложной скромности (знающие френды на дадут соврать), скажу, что я закаленная: жары не боюсь, ветер и воду не пропускаю, маникюром не дорожу, я ходила в одиночку (почти) Швиль Исраэль, я ползала по хрупким Сдомским пещерам, спускалась по стометровым обрывам и спала в пустыне в обнимку с рюкзаком под вой шакалов. В общем, как лестно охарактеризовал меня один друг после экстремального похода: "Плачет, но идет"... К тому же, я ответственная - не могу работать спустя рукава, и это все еще ценится работодателями.
В конце учебы мне повезло: после окончания очередных учебных раскопок, их начальник пригласил меня на продолжение банкета, где я приобрела непосредственный опыт руководства стадами баранов в режиме "ин риал тайм". Спасибо Грише, этот опыт мне очень пригодился, хотя уже тогда меня немного удивил зашкаливающий размах организационного бардака и поразил уровень некомпетентности многих опытных сотрудников.
Вообще, надо заметить, что у израильского археолога, желающего копать, есть только два пути: продолжать витать в университетских кругах, продавшись в рабство к какому-нибудь профессору (и дождавшись, когда перемрут все конкуренты), либо направить свои стопы в суровую и загадочную государственную организацию под названием "Рашут ха-Атикот", что в переводе есть "Управление по делам древностей". Я выбрала второй путь.
Окончив универ и вернувшись в свит хоум, я начала поиски работы. С помощью Гугла и настойчивости, доходящей до назойливости, я лезла во все щели: все люди, хоть как-то относившиеся к практической археологии и имевшие неосторожность спалить свое мыло в интернете, получали мои резюме по несколько раз в неделю.
Как ни странно, я получала отзывы: добрые дедушки-профессора и доктора наук слали мне свои пожелания и рекомендации, и параллельно отсылали мое резюме дальше по цепочке - кто в мусорную корзину, а кто и в отделы кадров различных инстанций. Несколько раз я получала ответы от таких монстров и светил израильской археологии, что сама офигевала от собственной наглости: как я вообще решилась бомбить их своими письмами? А это были таки ковровые бомбардировки - Дрезден и Ковентри нервно курят в сторонке... Результаты не заставили долго ждать: видимо, процент моих резюме в общей стопке на столе одного из местных отделений Рашута приблизился к сотне, и меня позвали на собеседование.
На собеседовании выяснилось несколько вещей. Во-первых, для работы в Рашуте почти ничего не требуется: первой степени по археологии, наличия "тэудат хофэр", трех-четырех здоровых конечностей и присутствие неопределенного количества головного/спинного мозга, чтобы не заблудиться по дороге на собеседование, оказалось вполне достаточно. Я уже почуяла на щеках горячее дуновение ветра истории, как тут меня огорошили:
- Ну, короче, приходишь завтра - получать машину. Права не забудь.
- Э-э... М-м-м... Права? Вот зэ фак, простите?
- Ну это... Чтоб машину водить. Знаете, это такая... С колесами...
- А без машины - никак?
Оказалось - никак. Дело в том, что юный археолог в Рашуте начинает, как положено, с низов, а конкретно - с должности "мефакеаха" - "надсмотрщика" на строительных работах. Это означает, что когда в Израиле кто-то начинает строить, он обязан за свой счет выписать из Рашута "надзирателя", который будет бегать перед его тракторами и бульдозерами и следить, чтобы они ненароком не выкопали череп коня вещего Олега или какую другую древность, вызывая при этом жгучую справедливую ненависть строителей. И этот надсмотрщик мечется по всей Стране, каждый день надзирая в новом месте, многие из которых тупо недоступны для общественного транспорта. К тому же, строители зачастую начинают работать задолго до первых автобусов.
Это была охрененно хреновая новость... Более того, что мне предстояло овладеть искусством укрощения железного коня (а для меня это было невообразимо - я прирожденный пешеход), удручал тот факт, что после получения прав мне предстояло выждать еще два года, пока пройдет срок "нового водителя", потому что таковым машину не давали. В виде исключения мне предложили прийти через год после получения прав со смутным обещанием "подумать, что можно сделать".
Таким образом, я на год выпала из обоймы. За этот год я успела поработать рабом, прикованным к конвейеру на "Федексе" (и уволиться после неудачной попытки поднять восстание рабов под руководством меня: рабы оказались ленивые и безынициативные), сходить на собеседование на алмазную биржу в Рамат-Гане (и завалить его из-за моего мощного инглиша: фраза "Хау мэни кило оф даймондс ю вонт ту бай?" повергла интервьюера в нокаут), поработать секретаршей в конторе по импорту какой-то компьютерной дряни (оттуда я ушла уже в Рашут, провожаемая обильными слезами сотрудников), и наконец, получить права (и навсегда изменить свое представление о безопасности на дорогах: теперь, зная, кому дают права, я трижды оглядываюсь перед тем, как ступить на "зебру").
Сразу после получения заветной бумажки я возобновила торпедирование Рашута своими свернутыми в трубочку резюме, и вновь получила приглашение на собеседование. На сей раз меня приняли с распростертыми объятиями, радостно сообщив мне, что пока не исполнится год с момента получения прав, я буду добираться на работу на автобусах, пешком и на собаках. Пройдя утомительный отсев через странные тесты конторы по найму (нет, не наркоман, нет, не ворую, нет, не поднимаю восстания рабов и т.д.), я официально стала археологом.
часть третья
часть последняя
В последнее время, когда стало очевидно, что мое занятие хэндмэйдом превратилось из ни к чему не обязывающего хобби в трудоемкое и безумно увлекательное главное дело в моей жизни, друзья и знакомые периодически спрашивают, что же вынудило меня выйти из стройных рядов гробокопателей?
Я уже так часто отвечала на этот вопрос, что появилась некая потребность изложить эти тезисы в печатном виде, потому что история моего недолгого пребывания в этих пресловутых рядах в равной степени забавна, грустна и поучительна: возможно, этот рассказ сможет помочь кому-нибудь в сложном деле поиска своего пути. Это повествование о большом и непростом для меня куске моей жизни обещает быть длинным, поэтому придется разделить его на несколько частей.
Итак, часть первая: Как я стала археологом или В поисках Священного Грааля.
Оставлю для моего психоаналитика - виртуального, как и мои адвокат с финансовым консультантом (а я представляю их себе толстыми, добрыми и усатыми дядьками в хороших костюмах, возможно, даже братьями) - историю о том, как я вообще захотела стать археологом, а перейду непосредственно к тому, как я попала в затхлое болото израильской археологии, и расскажу о крокодайлах, в нем обитающих.
С некоторых пор я начала задумываться об ущербности современного университетского образования и его оторванности от реальности: почему-то большинство моих знакомых, попадая после ВУЗа на первое место работы, сталкиваются с суровой необходимостью забыть все, чему их учили несколько лет более или менее компетентные дяди-преподаватели, и начать осваивать профессию фактически с чистого листа. Причем, порой речь идет не просто о каких-то профессиональных навыках, а о "концепте" вообще: оказывается, мы весьма смутно представляли себе, чем именно мы будем заниматься, и как происходит рабочий процесс. Например, когда к моему мужу, ландшафтному архитектору, на работу попадает свежее дэвушко-выпускницо, окончившее универ с красным дипломом и синими глазами, ему долго приходится убеждать ее, что их работа заключается в нудном компьютерном вычерчивании топографических изолиний, а не в подборе оптимального сочетания цветуечков в светлых и прекрасных парках и огородах, и так сплошь и рядом.
Примерно такой девочкой была и я, когда пару лет тому назад окончила университет. Еще во время учебы мне было понятно, что в моей профессии меня интересует в первую очередь непосредственно сам процесс копания, посему идею продолжать учебу я отвергала с негодованием. Естественно, по тем же причинам, отпадала перспектива преподавания археологии буйным подросткам-школьникам. То есть, я точно знала, что после универа я буду копать, поэтому заблаговременно озаботилась получением "тэудат хофэр", позволяющего мне участвовать в раскопках. Если бы хоть кто-то из умников-преподавателей просветил меня, что эта бумажка представляет собой ценность только в сочетании с обыкновенными водительскими правами, мои первые профессиональные шаги были бы куда более уверенными... Впрочем, я забежала немного вперед.
Работы я не боялась. Университетские раскопки, когда рядом со мной копали такие же энтузиасты-бессребреники (а тут и ежу понятно, что будущие археологи не сильно рассчитывают на какое-то материальное благополучие), как я, мне нравились.
Без ложной скромности (знающие френды на дадут соврать), скажу, что я закаленная: жары не боюсь, ветер и воду не пропускаю, маникюром не дорожу, я ходила в одиночку (почти) Швиль Исраэль, я ползала по хрупким Сдомским пещерам, спускалась по стометровым обрывам и спала в пустыне в обнимку с рюкзаком под вой шакалов. В общем, как лестно охарактеризовал меня один друг после экстремального похода: "Плачет, но идет"... К тому же, я ответственная - не могу работать спустя рукава, и это все еще ценится работодателями.
В конце учебы мне повезло: после окончания очередных учебных раскопок, их начальник пригласил меня на продолжение банкета, где я приобрела непосредственный опыт руководства стадами баранов в режиме "ин риал тайм". Спасибо Грише, этот опыт мне очень пригодился, хотя уже тогда меня немного удивил зашкаливающий размах организационного бардака и поразил уровень некомпетентности многих опытных сотрудников.
Вообще, надо заметить, что у израильского археолога, желающего копать, есть только два пути: продолжать витать в университетских кругах, продавшись в рабство к какому-нибудь профессору (и дождавшись, когда перемрут все конкуренты), либо направить свои стопы в суровую и загадочную государственную организацию под названием "Рашут ха-Атикот", что в переводе есть "Управление по делам древностей". Я выбрала второй путь.
Окончив универ и вернувшись в свит хоум, я начала поиски работы. С помощью Гугла и настойчивости, доходящей до назойливости, я лезла во все щели: все люди, хоть как-то относившиеся к практической археологии и имевшие неосторожность спалить свое мыло в интернете, получали мои резюме по несколько раз в неделю.
Как ни странно, я получала отзывы: добрые дедушки-профессора и доктора наук слали мне свои пожелания и рекомендации, и параллельно отсылали мое резюме дальше по цепочке - кто в мусорную корзину, а кто и в отделы кадров различных инстанций. Несколько раз я получала ответы от таких монстров и светил израильской археологии, что сама офигевала от собственной наглости: как я вообще решилась бомбить их своими письмами? А это были таки ковровые бомбардировки - Дрезден и Ковентри нервно курят в сторонке... Результаты не заставили долго ждать: видимо, процент моих резюме в общей стопке на столе одного из местных отделений Рашута приблизился к сотне, и меня позвали на собеседование.
На собеседовании выяснилось несколько вещей. Во-первых, для работы в Рашуте почти ничего не требуется: первой степени по археологии, наличия "тэудат хофэр", трех-четырех здоровых конечностей и присутствие неопределенного количества головного/спинного мозга, чтобы не заблудиться по дороге на собеседование, оказалось вполне достаточно. Я уже почуяла на щеках горячее дуновение ветра истории, как тут меня огорошили:
- Ну, короче, приходишь завтра - получать машину. Права не забудь.
- Э-э... М-м-м... Права? Вот зэ фак, простите?
- Ну это... Чтоб машину водить. Знаете, это такая... С колесами...
- А без машины - никак?
Оказалось - никак. Дело в том, что юный археолог в Рашуте начинает, как положено, с низов, а конкретно - с должности "мефакеаха" - "надсмотрщика" на строительных работах. Это означает, что когда в Израиле кто-то начинает строить, он обязан за свой счет выписать из Рашута "надзирателя", который будет бегать перед его тракторами и бульдозерами и следить, чтобы они ненароком не выкопали череп коня вещего Олега или какую другую древность, вызывая при этом жгучую справедливую ненависть строителей. И этот надсмотрщик мечется по всей Стране, каждый день надзирая в новом месте, многие из которых тупо недоступны для общественного транспорта. К тому же, строители зачастую начинают работать задолго до первых автобусов.
Это была охрененно хреновая новость... Более того, что мне предстояло овладеть искусством укрощения железного коня (а для меня это было невообразимо - я прирожденный пешеход), удручал тот факт, что после получения прав мне предстояло выждать еще два года, пока пройдет срок "нового водителя", потому что таковым машину не давали. В виде исключения мне предложили прийти через год после получения прав со смутным обещанием "подумать, что можно сделать".
Таким образом, я на год выпала из обоймы. За этот год я успела поработать рабом, прикованным к конвейеру на "Федексе" (и уволиться после неудачной попытки поднять восстание рабов под руководством меня: рабы оказались ленивые и безынициативные), сходить на собеседование на алмазную биржу в Рамат-Гане (и завалить его из-за моего мощного инглиша: фраза "Хау мэни кило оф даймондс ю вонт ту бай?" повергла интервьюера в нокаут), поработать секретаршей в конторе по импорту какой-то компьютерной дряни (оттуда я ушла уже в Рашут, провожаемая обильными слезами сотрудников), и наконец, получить права (и навсегда изменить свое представление о безопасности на дорогах: теперь, зная, кому дают права, я трижды оглядываюсь перед тем, как ступить на "зебру").
Сразу после получения заветной бумажки я возобновила торпедирование Рашута своими свернутыми в трубочку резюме, и вновь получила приглашение на собеседование. На сей раз меня приняли с распростертыми объятиями, радостно сообщив мне, что пока не исполнится год с момента получения прав, я буду добираться на работу на автобусах, пешком и на собаках. Пройдя утомительный отсев через странные тесты конторы по найму (нет, не наркоман, нет, не ворую, нет, не поднимаю восстания рабов и т.д.), я официально стала археологом.