Сёхаку Окумура. Жизнь, которая ничего не даёт
Пусть это будет практическим продолжением моего предыдущего поста про смысл жизни в понимании аббата Антайдзи Мухо Ноельке.
Сёхаку Окумура (Шохаку Окумура) - настоятель дзэнского храма Саншиндзи (Три Ума) в штате Индиана. Сёхаку Окумура практикует дзадзэн и является монахом в традиции Сото уже более 50 лет. Его учителем был Утияма Роси, также он был хорошо знаком и с легендарным Кодо Саваки Роси. При этом Окумура женат и имеет двоих детей. Далее моя расшифровка нескольких видео с участием Сёхаку Окумуры с канала Zazen.Center. Возможно, это последние видео, возможно, нет. Если нет, текст будет дополняться.
Мой род занимался торговлей в Осаке на протяжении шести поколений. Но в марте 1945-го мы всё потеряли. Это было в конце войны. И мы всё потеряли, всё сгорело.
Мой отец переехал из города в деревню. Он хотел заняться сельским хозяйством. И так он стал жить в деревне. Там я и родился. Но так как нас в семье было пять детей, а растить пять детей в таком местечке очень тяжело, отец вернулся в город и устроился на работу в небольшой компании.
И когда я был подростком и мне пришло время задуматься о своём будущем, мой отец сказал: «Поскольку мы потеряли всё наше богатство и имущество, ты свободен». Я был старшим сыном. В Японии, японской традиционной культуре, принято, чтобы старший сын нёс ответственность за семейный бизнес и его процветание и заботился о родителях, когда они достигнут пожилого возраста. Но мой отец сказал, что я свободен, потому что мне не о чем заботиться.
И мне надо было подумать, чем заняться в жизни. Тогда была середина 60-х годов, в Японии и во всём мире было много проблем. И в послевоенной Японии люди очень много работали, чтобы восстановить экономику, разрушенную после войны. Они очень много трудились, чтобы заработать денег. И мне это не нравилось [улыбается].
В 60-х Япония стала богатеть. Начали строить высокоскоростную сеть железных дорог Синкансэн, магистраль между Токио и Осакой. Я тогда жил в Осаке. И ещё когда я был маленьким, я мог купаться в реке, играть на рисовом поле и в лесу. Но потом купаться в реке было запрещено из-за загрязнения. Так что, по мне, этот так называемый научно-технический прогресс - деградация [улыбается]. Поэтому мне не нравилось это всё.
И также потому, что вследствие этой экономики японская система образования была очень соревновательная. Так что родители и учителя постоянно твердили мне усердно учиться, чтобы потом поступить в хороший университет. Но мне не нравилось соревнование.
В то время я стал задаваться вопросом, почему я должен усердно учиться в школе и почему японцы должны работать, чтобы заработать денег? Для меня это является уничтожением природы и традиционной культуры. На тот момент мне было 15-16 лет, я был старшеклассником. Я начал читать книги о философии, истории, науке, художественную литературу, чтобы понять, почему я должен жить именно так. И чем больше я читал и думал, тем глубже становился вопрос «В чём смысл жизни?» И я думал, что пока я не найду смысл жизни, я не смогу принять правильное решение, как жить дальше.
Я начал ненавидеть школу и школьную жизнь: учиться, запоминать всё подряд, чтобы получить высокую оценку на экзамене и поступить в престижный университет. Я часто убегал из класса, чтобы почитать книги в библиотеке. Я хотел понять смысл жизни, разобраться, что происходит в нашем обществе. Мой вопрос становился глубже и глубже. Я пришёл к выводу, что нет смысла в человеческой жизни. Потому что смысл - это то, что мы создаём. Люди создают, и производят, и находят. Это что-то вроде человеческой реакции на мир. То есть до появления людей в этом мире не было никакой цели. И для меня отсутствие цели или смысла более реально. Смысл в человеческом мире - это вымысел. Вот что я обнаружил.
И я хотел жить и быть свободным в этой вымышленной человеческой культуре или цивилизации. В то же время у моего друга, одноклассника, кто-то из семьи практиковал дзэн. И он проживал в дзэн-монастыре в Киото. И в этом монастыре Саваки Кодо Роси и Утияма Роси практиковали с мирянами. И это был 1965-й год. В этот год мой учитель Утияма Косё Роси опубликовал свою первую книгу. И когда мой друг вернулся из того монастыря и дал мне почитать эту книгу, я впервые познакомился с буддийским учением. Буддийским или дзэн-учением, а также образом жизни моего учителя.
Потом я прочёл книгу. Каким-то образом я захотел стать его учеником. То есть я хотел жить, как он. Мне было 17 лет. Он описывал своё путешествие в поисках смысла. Когда он был подростком, его мучил тот же вопрос, что и меня. И он изучал западную философию в университете, в аспирантуре, чтобы узнать, в чём правда и смысл жизни. И, наконец, он нашёл то, что искал, в практике и учении дзэн. И потом он продолжил практиковать и делиться своим открытием с младшими поколениями.
Когда я читал духовную литературу, я увидел, что в истории человечества было очень много духовных учений. Но он был первым, кто действительно жил согласно этим учениям. Вот почему я хотел жить, как он.
После этого я стал изучать буддизм и дзэн. И я поступил в университет Комадзава. До этого мой друг, который дал мне почитать книгу Утияма Роси, умер через год от рака. Ему было 17, мой одноклассник. Он был очень молод, и вследствие этого рак распространился очень быстро. Так что он умер за один год.
Не только мои мысли или вопросы о жизни научили меня. Он показал мне настоящую жизнь и смерть. Когда он умер, я понял, что не было какой-то особой причины в его смерти. Конечно, была причина его смерти - рак. Но я не видел смысла в его смерти, и мне не нужно было умирать. То есть это может случиться со мной в любой момент. И я не мог этого понять.
Из его смерти я сделал вывод, что жизнь может оборваться в любой момент. Мне не следует тратить время понапрасну. Поэтому я должен идти прямо за тем, что ищу, а не заниматься всякими пустяками. Поэтому я хотел изучать буддизм. Поэтому я поступил в университет Комадзава, который является университетом Сото-дзэн-буддизма. И Саваки Роси, учитель моего учителя, многие годы преподавал в этом университете. Поэтому я знал, что это было учебное заведение, о котором писал Утияма Роси, и в котором я мог бы обучаться.
Итак, я начал изучать буддизм. Мне нравилось изучать буддизм. Но на третьем курсе университета я почувствовал, что мне пора принимать решение: стать буддийским учёным или монахом и практиком. И в то время я изучал буддизм по священным текстам и языкам. Прежде чем стать буддийскими монахами, мы должны знать много языков: санскрит, пали, тибетский и китайский языки. И нам следовало знать ещё два европейских языка.
Мой преподаватель сказал: «Не читай Догэна. Сначала выучи язык. А потом уже принимайся за тексты». И я чувствовал, что изучать... И он тоже сказал, что для того, чтобы стать настоящим буддийским учёным, мне следует читать книги по 10 часов в день в течение 10 лет. И это было только начало, не цель [смеётся]. И мне надо было принять решение, идти этим путём или начать практику. И я чувствовал, что изучать буддизм по священным текстам, это как читать рецепты, не готовя ничего по ним и не пробуя их на вкус [смеётся]. Просто читай и сравнивай, какой же рецепт лучше. Но я хотел знать, как готовить, хотел попробовать. И, если это возможно, поделиться этим вкусом с другими.
Я чувствовал, что быть буддийским учёным - это не моё. Мне было 20-21. Я попросил Утияма Роси посвятить меня в монахи. И он согласился. Я получил посвящение в 22 года, 8 декабря 1970 года. Но только отец и сестра пришли на церемонию. Несмотря на то, что они не были согласны с моим решением [смеётся]. Вот так я ступил на этот путь.
Когда мне было 17 лет, мне не нравилась экономика в Японии. Не только в Японии, но и во всём мире тогда было так много проблем из-за холодной войны, войны во Вьетнаме... И много американцев ринулись в Азию изучать дзэн или буддизм. И многие из них стали моими друзьями. И они искали какой-то альтернативный образ жизни, отличный от массового потребительства, экономики и политики. И я начал понимать, что это не только моя личная проблема или только Японии. Оказывается, и западные люди имели такие же проблемы.
Наиболее привлекательным в моих учителях, Саваки Кодо Роси и Утияма Роси, было то, что они не беспокоились о деньгах или материальной стороне. Для них было самым важным практиковать, несмотря на бедность. И это идёт не только от него, но и во всей буддийской традиции ещё от Будды Шакьямуни. Бедность - это добродетель. Бедность не значит отсутствие благосостояния. Бедность - это свобода от жадности, свобода от желаний.
И хотя Шакьямуни был принцем, он стал нищим. Он всё оставил. Он шёл по улицам и делился тем, к чему он пробудился, с людьми, будучи бедным. Он получал еду от людей. Таково изначальное буддийское учение.
Жизнь Утияма Роси была почти такой же: он жил в маленьком бедном храме. В Японии у многих буддийских храмов есть семьи, которые их поддерживают. Но в храме Антайдзи не было семей, а значит, не было постоянного дохода. Так что Утияме Роси приходилось поддерживать свою практику и жить на подаяния. Так же, как это приходилось делать Шакьямуни. Он просил милостыню, такухацу (традиционная форма милостыни), в Киото.
Меня очень привлекал такой образ жизни. И когда я стал монахом и жил в Антайдзи, наша практика полностью поддерживалась милостыней. Мы ничего не брали с людей, которые приходили практиковать с нами. Такой образ жизни без мыслей о доходе и имуществе действительно как-то привлёк меня. В течение пяти лет моего пребывания в Антайдзи я практиковал таким образом. У нас не было почти никаких личных вещей.
Спустя пять лет, в 1975 году, мой учитель Утияма Роси ушёл на пенсию. Ещё до этого, когда я начал практиковать в Антайдзи, очень много западных людей приходило практиковать с ним. Но он не говорил ни на одном европейском языке. А он хотел учить этих западных людей. Поэтому он просил своих учеников учить английский. И он просил это почти у всех своих учеников, но лишь трое из нас согласились. И я был одним из них.
У меня не было никакого интереса в изучении английского. Но я как-то не мог сказать ему «нет» [смеётся]. Он отправил нас троих в английскую школу в Осаке. И я начал учить английский. И когда Утияма Роси уходил из Антайдзи, он попросил нас троих отправиться в Америку. И мы купили небольшой участок земли в Западном Массачусетсе. У нас ничего не было. Мы срубили деревья и построили маленький домик. И стали там практиковать.
Ни у кого из нас не было водительских прав. И у нас не было никакой финансовой поддержки от Японии или в Америке. И нам приходилось самим зарабатывать на хлеб. Конечно, мы не могли просить милостыню [смеётся]. Поэтому мы работали на нескольких случайных работах. Так три японских монаха жили в лесу в Западном Массачусетсте. И мы рубили деревья и выкапывали пеньки и корни. И ухаживали за огородами.
Мы зарабатывали на жизнь разной работой, например, собиранием черники. Или собирали картошку в сезон на ферме. Также была фабрика по изготовлению тофу, и мы там подрабатывали. Мы работали только несколько дней в неделю.
Мы жили очень бедно. Я думаю, наш общий доход составлял около 500 долларов в месяц. Вот так мы жили. Мы продолжали практиковать дзадзэн и трудиться на земле, чтобы поддерживать быт. Я так жил до 30 лет. Это и был мой альтернативный образ жизни. Я хотел сбежать от шумной, суетной, меркантильной жизни. По моему мнению, японское общество было лишь огромной машиной для зарабатывания денег. А школа была фабрикой винтиков для этой машины. И я сбежал от этого.
Я был очень счастлив жить таким образом и в Антайдзи, и в Массачусетсе. Я вёл такой образ жизни 10 лет.
Продолжение
Сёхаку Окумура (Шохаку Окумура) - настоятель дзэнского храма Саншиндзи (Три Ума) в штате Индиана. Сёхаку Окумура практикует дзадзэн и является монахом в традиции Сото уже более 50 лет. Его учителем был Утияма Роси, также он был хорошо знаком и с легендарным Кодо Саваки Роси. При этом Окумура женат и имеет двоих детей. Далее моя расшифровка нескольких видео с участием Сёхаку Окумуры с канала Zazen.Center. Возможно, это последние видео, возможно, нет. Если нет, текст будет дополняться.
Мой род занимался торговлей в Осаке на протяжении шести поколений. Но в марте 1945-го мы всё потеряли. Это было в конце войны. И мы всё потеряли, всё сгорело.
Мой отец переехал из города в деревню. Он хотел заняться сельским хозяйством. И так он стал жить в деревне. Там я и родился. Но так как нас в семье было пять детей, а растить пять детей в таком местечке очень тяжело, отец вернулся в город и устроился на работу в небольшой компании.
И когда я был подростком и мне пришло время задуматься о своём будущем, мой отец сказал: «Поскольку мы потеряли всё наше богатство и имущество, ты свободен». Я был старшим сыном. В Японии, японской традиционной культуре, принято, чтобы старший сын нёс ответственность за семейный бизнес и его процветание и заботился о родителях, когда они достигнут пожилого возраста. Но мой отец сказал, что я свободен, потому что мне не о чем заботиться.
И мне надо было подумать, чем заняться в жизни. Тогда была середина 60-х годов, в Японии и во всём мире было много проблем. И в послевоенной Японии люди очень много работали, чтобы восстановить экономику, разрушенную после войны. Они очень много трудились, чтобы заработать денег. И мне это не нравилось [улыбается].
В 60-х Япония стала богатеть. Начали строить высокоскоростную сеть железных дорог Синкансэн, магистраль между Токио и Осакой. Я тогда жил в Осаке. И ещё когда я был маленьким, я мог купаться в реке, играть на рисовом поле и в лесу. Но потом купаться в реке было запрещено из-за загрязнения. Так что, по мне, этот так называемый научно-технический прогресс - деградация [улыбается]. Поэтому мне не нравилось это всё.
И также потому, что вследствие этой экономики японская система образования была очень соревновательная. Так что родители и учителя постоянно твердили мне усердно учиться, чтобы потом поступить в хороший университет. Но мне не нравилось соревнование.
В то время я стал задаваться вопросом, почему я должен усердно учиться в школе и почему японцы должны работать, чтобы заработать денег? Для меня это является уничтожением природы и традиционной культуры. На тот момент мне было 15-16 лет, я был старшеклассником. Я начал читать книги о философии, истории, науке, художественную литературу, чтобы понять, почему я должен жить именно так. И чем больше я читал и думал, тем глубже становился вопрос «В чём смысл жизни?» И я думал, что пока я не найду смысл жизни, я не смогу принять правильное решение, как жить дальше.
Я начал ненавидеть школу и школьную жизнь: учиться, запоминать всё подряд, чтобы получить высокую оценку на экзамене и поступить в престижный университет. Я часто убегал из класса, чтобы почитать книги в библиотеке. Я хотел понять смысл жизни, разобраться, что происходит в нашем обществе. Мой вопрос становился глубже и глубже. Я пришёл к выводу, что нет смысла в человеческой жизни. Потому что смысл - это то, что мы создаём. Люди создают, и производят, и находят. Это что-то вроде человеческой реакции на мир. То есть до появления людей в этом мире не было никакой цели. И для меня отсутствие цели или смысла более реально. Смысл в человеческом мире - это вымысел. Вот что я обнаружил.
И я хотел жить и быть свободным в этой вымышленной человеческой культуре или цивилизации. В то же время у моего друга, одноклассника, кто-то из семьи практиковал дзэн. И он проживал в дзэн-монастыре в Киото. И в этом монастыре Саваки Кодо Роси и Утияма Роси практиковали с мирянами. И это был 1965-й год. В этот год мой учитель Утияма Косё Роси опубликовал свою первую книгу. И когда мой друг вернулся из того монастыря и дал мне почитать эту книгу, я впервые познакомился с буддийским учением. Буддийским или дзэн-учением, а также образом жизни моего учителя.
Потом я прочёл книгу. Каким-то образом я захотел стать его учеником. То есть я хотел жить, как он. Мне было 17 лет. Он описывал своё путешествие в поисках смысла. Когда он был подростком, его мучил тот же вопрос, что и меня. И он изучал западную философию в университете, в аспирантуре, чтобы узнать, в чём правда и смысл жизни. И, наконец, он нашёл то, что искал, в практике и учении дзэн. И потом он продолжил практиковать и делиться своим открытием с младшими поколениями.
Когда я читал духовную литературу, я увидел, что в истории человечества было очень много духовных учений. Но он был первым, кто действительно жил согласно этим учениям. Вот почему я хотел жить, как он.
После этого я стал изучать буддизм и дзэн. И я поступил в университет Комадзава. До этого мой друг, который дал мне почитать книгу Утияма Роси, умер через год от рака. Ему было 17, мой одноклассник. Он был очень молод, и вследствие этого рак распространился очень быстро. Так что он умер за один год.
Не только мои мысли или вопросы о жизни научили меня. Он показал мне настоящую жизнь и смерть. Когда он умер, я понял, что не было какой-то особой причины в его смерти. Конечно, была причина его смерти - рак. Но я не видел смысла в его смерти, и мне не нужно было умирать. То есть это может случиться со мной в любой момент. И я не мог этого понять.
Из его смерти я сделал вывод, что жизнь может оборваться в любой момент. Мне не следует тратить время понапрасну. Поэтому я должен идти прямо за тем, что ищу, а не заниматься всякими пустяками. Поэтому я хотел изучать буддизм. Поэтому я поступил в университет Комадзава, который является университетом Сото-дзэн-буддизма. И Саваки Роси, учитель моего учителя, многие годы преподавал в этом университете. Поэтому я знал, что это было учебное заведение, о котором писал Утияма Роси, и в котором я мог бы обучаться.
Итак, я начал изучать буддизм. Мне нравилось изучать буддизм. Но на третьем курсе университета я почувствовал, что мне пора принимать решение: стать буддийским учёным или монахом и практиком. И в то время я изучал буддизм по священным текстам и языкам. Прежде чем стать буддийскими монахами, мы должны знать много языков: санскрит, пали, тибетский и китайский языки. И нам следовало знать ещё два европейских языка.
Мой преподаватель сказал: «Не читай Догэна. Сначала выучи язык. А потом уже принимайся за тексты». И я чувствовал, что изучать... И он тоже сказал, что для того, чтобы стать настоящим буддийским учёным, мне следует читать книги по 10 часов в день в течение 10 лет. И это было только начало, не цель [смеётся]. И мне надо было принять решение, идти этим путём или начать практику. И я чувствовал, что изучать буддизм по священным текстам, это как читать рецепты, не готовя ничего по ним и не пробуя их на вкус [смеётся]. Просто читай и сравнивай, какой же рецепт лучше. Но я хотел знать, как готовить, хотел попробовать. И, если это возможно, поделиться этим вкусом с другими.
Я чувствовал, что быть буддийским учёным - это не моё. Мне было 20-21. Я попросил Утияма Роси посвятить меня в монахи. И он согласился. Я получил посвящение в 22 года, 8 декабря 1970 года. Но только отец и сестра пришли на церемонию. Несмотря на то, что они не были согласны с моим решением [смеётся]. Вот так я ступил на этот путь.
Когда мне было 17 лет, мне не нравилась экономика в Японии. Не только в Японии, но и во всём мире тогда было так много проблем из-за холодной войны, войны во Вьетнаме... И много американцев ринулись в Азию изучать дзэн или буддизм. И многие из них стали моими друзьями. И они искали какой-то альтернативный образ жизни, отличный от массового потребительства, экономики и политики. И я начал понимать, что это не только моя личная проблема или только Японии. Оказывается, и западные люди имели такие же проблемы.
Наиболее привлекательным в моих учителях, Саваки Кодо Роси и Утияма Роси, было то, что они не беспокоились о деньгах или материальной стороне. Для них было самым важным практиковать, несмотря на бедность. И это идёт не только от него, но и во всей буддийской традиции ещё от Будды Шакьямуни. Бедность - это добродетель. Бедность не значит отсутствие благосостояния. Бедность - это свобода от жадности, свобода от желаний.
И хотя Шакьямуни был принцем, он стал нищим. Он всё оставил. Он шёл по улицам и делился тем, к чему он пробудился, с людьми, будучи бедным. Он получал еду от людей. Таково изначальное буддийское учение.
Жизнь Утияма Роси была почти такой же: он жил в маленьком бедном храме. В Японии у многих буддийских храмов есть семьи, которые их поддерживают. Но в храме Антайдзи не было семей, а значит, не было постоянного дохода. Так что Утияме Роси приходилось поддерживать свою практику и жить на подаяния. Так же, как это приходилось делать Шакьямуни. Он просил милостыню, такухацу (традиционная форма милостыни), в Киото.
Меня очень привлекал такой образ жизни. И когда я стал монахом и жил в Антайдзи, наша практика полностью поддерживалась милостыней. Мы ничего не брали с людей, которые приходили практиковать с нами. Такой образ жизни без мыслей о доходе и имуществе действительно как-то привлёк меня. В течение пяти лет моего пребывания в Антайдзи я практиковал таким образом. У нас не было почти никаких личных вещей.
Спустя пять лет, в 1975 году, мой учитель Утияма Роси ушёл на пенсию. Ещё до этого, когда я начал практиковать в Антайдзи, очень много западных людей приходило практиковать с ним. Но он не говорил ни на одном европейском языке. А он хотел учить этих западных людей. Поэтому он просил своих учеников учить английский. И он просил это почти у всех своих учеников, но лишь трое из нас согласились. И я был одним из них.
У меня не было никакого интереса в изучении английского. Но я как-то не мог сказать ему «нет» [смеётся]. Он отправил нас троих в английскую школу в Осаке. И я начал учить английский. И когда Утияма Роси уходил из Антайдзи, он попросил нас троих отправиться в Америку. И мы купили небольшой участок земли в Западном Массачусетсе. У нас ничего не было. Мы срубили деревья и построили маленький домик. И стали там практиковать.
Ни у кого из нас не было водительских прав. И у нас не было никакой финансовой поддержки от Японии или в Америке. И нам приходилось самим зарабатывать на хлеб. Конечно, мы не могли просить милостыню [смеётся]. Поэтому мы работали на нескольких случайных работах. Так три японских монаха жили в лесу в Западном Массачусетсте. И мы рубили деревья и выкапывали пеньки и корни. И ухаживали за огородами.
Мы зарабатывали на жизнь разной работой, например, собиранием черники. Или собирали картошку в сезон на ферме. Также была фабрика по изготовлению тофу, и мы там подрабатывали. Мы работали только несколько дней в неделю.
Мы жили очень бедно. Я думаю, наш общий доход составлял около 500 долларов в месяц. Вот так мы жили. Мы продолжали практиковать дзадзэн и трудиться на земле, чтобы поддерживать быт. Я так жил до 30 лет. Это и был мой альтернативный образ жизни. Я хотел сбежать от шумной, суетной, меркантильной жизни. По моему мнению, японское общество было лишь огромной машиной для зарабатывания денег. А школа была фабрикой винтиков для этой машины. И я сбежал от этого.
Я был очень счастлив жить таким образом и в Антайдзи, и в Массачусетсе. Я вёл такой образ жизни 10 лет.
Продолжение