О чемпионате мира по силовым шахматам и российской проектности.Часть 1
Предыдущие выпуски:
http://donerjack.livejournal.com/41902.html
http://donerjack.livejournal.com/42221.html
http://donerjack.livejournal.com/42461.html
http://donerjack.livejournal.com/42652.html
http://donerjack.livejournal.com/42880.html
http://donerjack.livejournal.com/43373.html
http://donerjack.livejournal.com/43900.html
Поскольку много букофф, то выпуск выйдет в двух частях.
Нам нужен мир, только мир, и, по возможности, весь.
Господствовавшее в европейской исторической науке в течение последних полутора сотен лет представление о линейном (или экспоненциальном - это одно и тоже, и зависит только от выбранной шкалы и системы отсчёта) развитии человеческой истории понемногу демонстрирует свою несостоятельность. Изучение поведения сложных динамических систем таких как экотопы и крупные корпорации (включая сюда всю биосферу земли и фондовый рынок) заставляют рассматривать в качестве модели исторического развития сложную суперпозицию последовательных волн взлётов и падений, упадков и достижений человеческой цивилизации, для которой прогрессивное развитие выполняется лишь "в среднем", на протяжение промежутков времени существенно больших срока жизни отдельных поколений, и, самое главное, наблюдается этот прогресс не сразу, а также по истечениии заметного периода времени в течение которого измение общественного сознания формирует новую императивно-ценностную шкалу, позволяющую определить отношение к тем или иным историческим событиям и ранжировать их по воздействию ли на тот или иной социум, отдельного человека или всё человечество в целом.
С точки зрения такого подхода топология "исторического ландшафта" выглядит как почти случайное нагромождение пиков и впадин, в котрой только с большого расстояния удаётся рассмотреть какой-то устойчивый тренд развития, однако при изменении масштаба в ту или иную сторону заметность этого конкретного тренда чаще всего пропадает и во главу угла становится другой и так ad infifntum. с другой стороны в этой структуре можно отыскать определённое самоподобие, что говорит о том, что с геометрической точки зрения она является фракталом. Этим объясняется существование различных культурно-исторических и геополитических циклов, и обеспечивается возможность исторического прогнозирования, основанного на современном аппарате теории динамических систем и теории катастроф.
При этом кризисы тех или иных социальных систем перестают выглядеть досадными недоразумениями на анизотропном шоссе социального прогресса, а представляются, скорее, стрелками сложной многомерной железнодорожной сети или развилками ветвей дерева по которым, как божья коровка, скользит взгляд исторического наблюдателя и проносятся скоростные составы человеческих культур и цивилизаций.
Подобное рассмотрение позволяет снять противоречие между формационным (eg. марксистским) и цивилизационным (eg. неотомистским) подходом к рассмотрению истории. При этом оказывается, что формация определяет общий набор рамок, внутри которого развиваются цивилизации, ограничивая "сверху" совокупность "производительных сил и производственных отношений" (физических и гуманитарных технологий) доступных для той или иной цивилизации. Ограничения "снизу", по-видимому, нет, что позволяет любой сколь угодно развитой человеческой цивилизации при определённых условиях демонстрировать гнуснейшие виды варварства. Этот тезис я прошу запомнить, мы к нему вернёмся в скором времени. Однако такая точка зрения требует существенного пересмотра "традиционного" набора формаций, которые можно свести к следующим:
-палеолитическая (палеолит, мезолит); неолитическая (неолит);
-традиционная или формация с неэкономическими способами эксплуатации (рабовладение, феодализм, азиатский способ производства);
-индустриальная или капиталистическая свободной конкуренции или формация с экономическими способами эксплуатации (классический капитализм);
-постиндустриальная или государственно-монополистическая капиталистическая или формация с психологическими способами эксплуатации (современный евроатлантический мир).
В качестве критерия для разделения формаций выступает различие мировоззренческих систем, выраженных, но не исчерпывающихся, моралью, системой императивных ценностей, теологией, философией. Основной задачей этих систем с точки зрения социальной истории является разрешение противоречия между человеком и обществом, снятие и осуществление отчуждения общества от человека. Таким образом, в этом подходе формация является не социально-экономическим, а социально-психологическим феноменом. Это позволяет построить метаоператор социального действия: война есть концентрированное выражение политики, политика есть концентрированное выражение экономики, экономика есть концентрированное выражение социальной психологии.
Что не менее важно, в таком рассмотрении свобода выбора является неотъемлемым компонентом онтологии истории и разрешает ещё одно важное противоречие между представлением о свободе, как экзистенциальной человеческой ценности, и закономерностями социального и исторического развития.
Как я уже писал выше, мировоззрения не забываются, а продолжают существовать в коллективном общественном сознании или коллективном бессознательном. В настоящее время общественное сознание евроатлантической цивилизации продолжает рефлексировать мировоззрения трёх последних формаций. Палеолитическое и неолитическое мировоззрения табуированы и вытеснены в коллективное бессознательное.
* * *
При нашем подходе имеет смысл выделить три существенно разных временных масштаба исторических явлений.
В первый попадут события, имеющие протяжённость существенно меньшую срока активной деятельности поколения (25-40 лет) , такие как периоды правления большинства политических лидеров и среднесрочных экономических подъёмов и спадов. Такие явления рефлексируются каждым человеком индивидуально и оцениваются с точки зрения их влияния на конкретную человеческую судьбу.
Второй масштаб представлен событиями продолжительностью в первые единицы поколений. Они воспринимаются и рефлексируются на уровне общественного сознания больших социальных групп.
Третий масштаб образуют события протяжённостью десятки поколений. За такие сроки может изменяться структура языка, в широких пределах географические границы субъектов геополитики, возникают и распадаются философские системы. На таких промежутках времени информация сохраняется на уровне символов и табу. Такие события воспринимаются на уровне коллективного бессознательного.
Следующий по порядку величины масштаб отражает уже смену социально-психологических формаций.
Остановим наше внимание на втором. Дополнительно сузим наше рассмотрение такими явлениями, которые, во-первых, рефлексируются социальными группами, являющимися системами, а, во-вторых, инициированы сознательно для достижения определённой цели(подобное сужение предметного поля позволяет выбросить из рассмотрения, к примеру, среднесрочные климатические циклы или некоторые искусственные дипломатические союзы).
Назовём такие общественные явления проектами.
Таким образом, социальный проект это комплекс мероприятий, направленных на достижение определённой, рефлексируемой той или иной социальной системой цели, имеющий длительность равную или большую, чем срок деятельной жизни одного поколения.
Здесь следует сделать важное замечание: существуют или существовали проекты, имевшие продолжительность более десятка поколений (250-400 лет). По нашей классификации они попадают в третий временной масштаб. Однако все они представляют, по-существу, секулярные религии.
* * *
Одна из основных функций религии -- предлагать решение экзистенциальных проблем конкретного человека (eg. "ради чего мы живём", "почему мы живём так, а не иначе", "почему наши императивные ценности именно такие"). Религия сама по себе трансцедентна и иррациональна, т.е. апеллирует к трансцедентному, нетранслируемому, воспринимаемому только "в ощущениях" опыту ("духовный опыт не передаётся"), апеллирующему к иррациональному божетсву (Богу, богам, стихиям и т.п.). Как было написано выше, это является способом отчуждения человека и общества, установлением прямых отношений между Человеком и Вселенной.
Однако, время от времени возникают идеологии, апеллирующие не к божеству, в указанном выше смысле, а тому или иному рациональному конструкту, но тем не менее, обретающему трансцедентность. Такие идеологии имеет смысл называть секулярными религиями.
Далеко неполный список существующих или существовавших недавно секулярных религий:
- европейский позитивизм (вера в то, что любая задача может быть решена рационально-научным методом): Европа, 19в.;
- память о Великой Отечественной войне: 70-80-е гг. 20 в., СССР;
- память о Холокосте: 50-е гг. 20 в. - н.в., Израиль, Европа, США ;
- политкорректность: 80-е гг. 20 в. - н.в., США ;
- идеология соблюдения прав человека: 70-е гг. 20 в. - н.в., Европа, США ;
- коммунистическая идеология-1: 20-30-е гг. 20 в., СССР .
- коммунистическая идеология-2: 50-60-е гг. 20 в., СССР .
Здесь следует сделать несколько важных замечаний.
Во-первых, коммунистическая идеология в той форме, которую она обрела в 60-х гг. 20 в. является симбиозом христианства и европейского позитивизма. От христианства она взяла этику общества всеобщего равенства, а от европейского позитивизма -- методологию построения этого общества рациональными методами. Основная заслуга в создании и распространении этой идеологии принадлежит советской пост-хрущёвской фантастике. В этом отношении она коренным образом отличается от коммунистической идеологии-1, которая, отталкиваясь также от позитивистской методологии, использовала этику едва ли не неолитической формации.
Во-вторых, атеизм, несмотря на многочисленные утверждения обратного, является полноценной религией, имеющей своей трансцедентной вовсе не отрицание существования божества. Действительно, человеческое бессознательное не воспринимает прямого отрицания. Нельзя представить себе "не-жёлтую" обезьяну, а только обезьяну какого-то конкретного цвета. точно также, нельзя представить себе и не-бога. Поэтому реальное позитивное содержание атеизма заключается в утверждении об абсолютности смерти (вполне трансцедентное по своей сути), Поэтому атеизм является, скорее, предельной формой пантеизма (обожествления природы).
* * *
Вернёмся, однако же к проектному представлению истории.
Россия, повидимому, была одной из первых держав, начавших строить свою политику в форме государственного проектирования. По крайней мере, политика со времён Петра Великого точно соответствует приведённому выше определению. Более того, с упорством достойным лучшего применения, правящие элиты Российской Империи и Советского Союза пытались претворить проекты Петра в жизнь.
Пётр Первый получил Россию, лишённую экономического суверинетета -- возможности международной торговли без посредников. Следует иметь в виду, что целевой рамкой первоначального Российского проекта было именно вступление в привилегированный клуб мировой морской торговли (тогдашнее ВТО). Достижение этой цели лежало в рамках двух векторов территориального развития: Балтийском и Черноморско-Средиземноморским. Эти два вектора взаимно усиливают и дополняют друг друга. Балтийский проект в общих чертах осуществил сам Пётр, и в дальнейшем этот проект развивался (в целом -- разумно) в рамках Финляндского, Кёнигсбергского и Мурманского векторов. Черноморское направление, однако, взять с наскоку не удалось. Балтику от открытого океана отделяют относительно широкие Датские Проливы (Зунды). Хотя их берега долгое время контролировались одной страной -- Данией, но перекрыть их, используя технологии 18-первой половины 19 вв. было невозможно. Иное дело -- Дарданаеллы. Прямой как шоссе, узкий как бутылочное горлышко, проходящий по тектоническому разлому, 40-мильный пролив, связывающий Мраморное и Средиземное моря. Его дно изобилует скалистыми рифами, а берега представляют однообразные, выжженые солнцем каменистые холмы, поросшие сухим кустарником. Владеющий проливом контролирует весь морской трафик между Чёрным и Средиземным морями. Идеологическим обоснованием многочисленных предыдущих и последующих русско-турецких войн стала борьба за права христианского населения Османской Империи.
В действительности пути развития обществ и судьбы отдельных государств определяются сплетением большого количества факторов: воли отдельных политиков, осознанных и неосознанных чаяний народных масс и нечеловеческой логики поведения энергоинформационных объектов, представляющих различные уровни идентичностей (эгрегоров) и систему государственного управления (големов). Поэтому не следует думать, что аргумент "помощи единоверцам" предназначался исключительно для создания общественного мнения, а кабинет Екатирины руководствовался только меркантильными интересами развязывания рук российской торговле на Средиземноморье. Эти аргументы и интересы лишь проекции реальных политико-социальных движений на различные плоскости рефлексии бытия. Потёмкин был вполне искренен, освобождая малороссов от турецкого ига, точно также как и Джордж Буш вполне искренне спасал косоваров от сербского геноцида. Черноморский проект трансформировался в панправославный.
Условия для ведения войны с Блистательной Портой за овладения проливами сложились к концу правления императрицы Екатерины Алексеевны. Думается, что ещё 10-15 лет и флот Ушакова и армия Птёмкина завершили бы "окончательное решение оттоманского вопроса". Однако, произошло два события, которые надолго вывели проблему черноморских поливов из разряда актуальных. Во-первых, к власти пришёл император Павел Петрович, с которым Наполеон попытался заключить антибританский пакт. Не вполне понятно, как видел Буонопарте себе будущее Проливов, но подарить России, запечатанной в теснине Чёрного моря, Мальту выглядит тонкой издёвкой. Во-вторых, Наполеон начал триумфальное шествие по Европе. Брюссель и Милан, Иена и Лейпциг, Вена и Дубровник вручали свои ключи французским маршалам. В этих условиях Россия и Британия предпочли использовать Оттоманскую империю как буфер против Узурпатора на Балканах. На какое-то время русские и турки стали союзниками и объединили эскадры под флагом Ушакова. Впрочем, это не помешало Ушакову поддержать антитурецкое восстание на Корфу и даже предложить первый проект греческой конституции. Впрочем, России удалось добиться закрытия Проливов для военных кораблей третьих стран.
Александр Павлович (в те времена ещё англофил), предпочёл лавры освободителя Европы, вместо того, чтобы прислушаться к старику-Кутузову. Тема проливов оставалась на втором плане. Между тем, статус Проливов был пересмотрен. В 1852 г. Россия потребовала от Порты сохранения ключей от Храма Рождества Христова за Православной общиной, а также права на защиту всего христианского населения Османской империи (фактически, протекторат над Палестиной, Арменией и Азиатской Грецией -- ни до, ни после, вплоть до второй половины 20 в. российские претензии на влияние на Ближнем Востоке не достигали такого размаха). Министр иностранных дел Нессельроде, видимо, забыв о том, что у Британии нет постоянных союзников (а, следовательно, и противников), а только постоянные интересы, колебался в своих оценках от заявлений о том, что России придётся воевать против всего мира, до утверждений о том, Виндзорский Дом никогда не заключит союза с Бонапартом (Наполеоном III). Началась Крымская война. На этом панправославный проект закончился.
После вынужденной демилитаризации Чёрного моря согласно Парижскому договору, морской путь к Проливам оказался закрыт, и оставался только сухопутный -- через Балканы. Место панправославного проекта занял панславянский. Это сначала осложнило отношение России с Австрией, а затем сделало их непримиримыми противниками. Генерал Скобелев стоял в растоянии дневного перехода от Босфора и видел в бинокль зелёные и золотые купола Святой Софии. Но британские броненосцы уже пятнали коксовой гарью недостижимую голубизну небес Золотого Рога.
В 1894 г. на российский престол вступил Император Николай Александрович.
Он попытался переориентировать вектор российского развития со средиземноморского направления на дальневосточное. Как и большую часть всего, за что он брался, он сделал это недостаточно последовательно, не вовремя, и, главное, негодными средствами. Начал он с того, что ликвидировал крепостные укрепления "польского балкона". Русско-японская война и флот адмирала Того завершили дальневосточный проект и поставили над начинаниями Николая Александровича жирный крест, лишь отдалённо напоминающий андреевский флаг. Россия вернулась в Европу.
Тема протектората России над зоной Проливов поднималась ещё минимум дважды: во время переговоров Антанты о послевоенном устройстве Европы в 1915-16 гг. (как далеки были эти иллюзии от реалий Мировой войны, про которую никто не думал, что она будет Первой) и во время ялтинских переговоров Большой Тройки (впрочем, думается мне, это было одно из тех требований, от которых Сталин отказался в первую очередь). Тем не менее, вопрос обладания Проливами стал для Российской Империи одним из краеугольных камней её недолгой новой секулярной религии, прежде чем империя обратилась в прах.
Следующей секулярной религией (и следующим глобальным проектом) для России стала идея Мировой Революции (к счастью, недолгая). Точку в этом проекте поставил Иосиф Виссарионович Сталин, который "ходил на Варшаву через Львов" во время Советско-польской войны, В оправдание Сталина могу сказать, что наступать с юго-востока на Хелм-Люблин, имея не взятую фланкирующую позицию Львова, граничит с идиотизмом.
Следующими советскими проектами были ленинско-каменевско-зиновьевский НЭП (который вообще не имел внятной целевой рамки) и бухаринско-зиновьевско-сталинский проект реконструкции и индустриализации. Он заложил основу и создал почву для следующего дальневосточного проекта. Был построен Комсомольск-на-Амуре. Бала запланирована реконсрукция фортов Владивостока. Начал создаваться Тихоокеанский флот. Произошла релаксационная война с Японией (приграничные конфликты на озере Хасан и реке Халхин-Гол). Советский Союз обзавёлся сателлитами в лице Монгольской и Танну-тувинской народной республик. Дальнейшее развитие этого вектора приводило бы, скорее всего, к мировой войне в 1943-44 гг. в раскладе Советский Союз и Германия против Великобритании, Франции и Японии при (до поры до времени) нейтралитете Соединённых Штатов. Но европейская политика развивалась быстрее.
В 1938 г. Англия и Франция сдали Гитлеру Чехословакию. Польша была готова на союз хоть с чёртом, но только не с Советским Союзом. Через год участь Польши была решена пактом Молотова-Риббентропа. Возможно, для польского правительства во время месячной агонии что-то стало ясно. Польский главком Рыдз-Смиглы на свой страх и риск отдал приказ "в военные столкновения с РККА не вступать". Гейнц Гудериан и Семён Кривошеин встретились на Западном Буге. До 22 июня оставалось 265 дней. Россия, как обычно, принялась ликвидировать форты на западном направлении.
Август 1945 возвестил начало новой эры в сиянии ядерных взрывов и в пепле сожжённых городов.
Сфера влияния Советского Союза расширилась до невероятных пределов и составляла треть населённой людьми площади суши. В этих условиях Сталин дальнейшую внешнюю экспансию вновь предпочёл внутреннему проекту реиндустриализации. Не следует забывать и то, что у СССР ещё не было ядерного оружия. Разведка боем в 1951-53 гг. завершилась вничью. Разменивать Корею на испепелённую ядерным огнём Европу Эйзенхауэр не захотел. Кроме того, представился отличный случай подставить популярного в народе Мак-Артура и устранить конкурента на ближайших выборов. Сталин умер, пришёл Хрущёв.
В новейшей истории он инициировал два проекта. Первый связан с именем Гамаля Абделя Насера, который взамен на поддержку Советским Союзом Египта во время Суэцкого кризиса пообещал через 10 лет положить к ногам Советского Союза весь Ближний восток (надо отметить, Насеру это почти удалось). Цена, заплаченная за это по началу казалась сравнительно малой: закрыть глаза на уничтожение Израиля. Для Хрущёва, опускавшегося временами до бытового антисемитизма, это было нетрудно. Да и Израиль, который возник не в последнюю очередь благодаря усилиям Советского Союза, показывал себя слишком строптивым союзником. Впрочем, за всю свою недолгую историю Израиль всем показывал себя как исключительно строптивый союзник.
Второй проект связан с именем Ивана Антоновича Ефремова. Вышедшая в 1957 г. "Туманность Андромеды" перевернула всю советскую фантастику и общество. 21-й съезд КПСС в 1959 г. принял программу семилетки, как фундамент для построения коммунизма в СССР. 22-й съезд в 1961 г. провозгласил построение коммунизма к 1980 г.
К сожалению, и трудно его винить в этом, Хрущёв, будучи даже руководителем крупнейшего в мире государства, оставался по-существу крестьянином. И коммунизм для него вылился в бесплатность важнейших товаров народного потребления (хлеб, молоко, варёная колбаса, всего около 15 наименований, цены на которые должны были снижаться поэтапно к 1980г,) и "Заповеди строителя коммунизма", списанные кем-то из цекистских референтов с Нагорной Проповеди. Понять, осознать и оценить их, увы смогла только интеллигенция, в основном техническая, для которой хрущёвский коммунизм остался неосуществимой мечтой. Интеллигенция приняла его и породила советскую фантастику -- одну из самых светлых во всей человеческой истории утопий. Она примирила заметную часть советской интеллигенции с властью, и дала власти почву для этого примирения.
Для большей части населения: "пролетариата -- гегемона советского общества" и "колхозно-кооперативного крестьянства" ничего не изменилось. Разве что по дурацким поводам не сажали и колхозникам дали паспорта. Между тем, экономика страны была на пределе, измотанная непомерными военными расходами (которые открыли Человечеству дорогу в Космос) и недальновидными реформами в управлении (которые, увы, ничего не дали).
Триумвират Брежнев-Косыгин-Суслов воспринимался как переходный. И прогрессисты и консерваторы воспринимали фигуру Брежнева как временную. Интеллигенция поначалу рукоплескала Суслову, отправившему Трофима Денисовича Лысенко в колхоз "Горки Ленинские".
Страна потеряла всякую проектность. Вместо идеи о том, "что лучше быть беднее, но подготовить общество с большей заботой о людях и с большей справедливостью", для большинства населения целью жизни стала мещанская триада: квартира, машина, дача (два последних пункта иногда менялись местами).
Коммунистическая идея, также как и за полвека идея обретения Проливов, превратилась в одну из многих секулярных религий. В 1980 г. провели олимпиаду. Потом началась гонка на лафетах.
В поздней советской истории есть три трагических личности, три фигуры. Это Алексей Николаевич Косыгин, Юрий Владимирович Андропов и Михаил Сергеевич Горбачёв.
Они, по крайней мере, пытались что-то сделать. "Никита Рязанский строил город и ему не хватило гвоздя". Косыгин, автор реформ 65-68 гг., который поначалу воспринимался в народе как глава государства и ставился на первую позицию перед Брежневым. По слухам, в начале 70-х на Политбюро, когда обсуждалась вторая вторая фаза реформ, Суслов заявил: "Если дать вам волю, вы нам через 20 лет капитализм построите". Но это Косыгин ответил: "А если не продолжать реформ, я не уверен, что через 20 лет останется Советский Союз". Оба оказались правы.
Либерал Андропов (конечно, по тогдашним партийно-советским меркам либерал), был назначен в 1967 г. руководителем самой консервативной из советских силовых структур: КГБ при Совмине СССР. Ему удалось вывести КГБ из подчинения совмина под прямое руководство Политбюро и Председателя Верховного Совета, обеспечив тем самым, персональную ответственность членов Политбюро ЦК за принятие силовых решений. Главой государства он стал за несколько месяцев до смерти. Советское общество пыталось бросить пить и начать работать.
Андропов прочил на пост своего приемника Гейдара Алиева, но шансов у главы азербайджанского УКГБ не было. Никто не хотел видеть на посту главы государства ещё одного кавказца. Компромиссной фигурой стал Горбачёв (да и то со второй попытки).
Будучи лично честным и порядочным, он пытался воплотить в жизнь идеи Косыгина и Андропова, но средства были уже неадекватны времени. Провал антиалкогольной кампании (само принятие этой программы говорит о полной неадекватности института референтов Политбюро), заставило Горбачёва искать дешёвой популярности и сделало популистом. Потом случился Чернобыль, Спитак, железнодорожная катастрофа под Уфой и гибель "Адмирала Нахимова". Тем временем, Борис Ельцын решил, что Россия стои Советского Союза. Это заставило Горбачёва искать союза с самыми консервативными кругами в КПСС и, фактически, отказаться от курса реформ.
На силовой сценарий сохранения Союза Горбачёв не решился. Был август 1991 г., и наступил декабрь.
Безвременье России 1992-98 гг. вылилось в танковый расстрел собственного парламента (по-видимому меньшее из возможных зол), "манёвр имени Павла Грачёва" в Грозном и дефолт августа 1998 г.
Август 1998 года породил последнюю волну российской эмиграции. В то, что он создаст основу для подъёма отечественной экономики, вероятно не думал ни кто, несмотря, казалось бы, на очевидность причин. Вряд ли кто-то из аналитиков в 1998 г. всерьёз рассматривал подобный вариант. Что более важно, впервые за годы реформ, Россия вдруг убедилась, что может жить не по западному лекалу. Российский народ, которому стали, наконец платить зарплату, постепенно почувствовал веру в себя.
Концентрированным выражением социальной психологии является экономика.
В России с огромным сопротивлением и громадными издержками запустился проект восстановления и реорганизации российской экономики,
Концентрированным выражением экономики является политика.
Слабая страна, находящаяся в окружении сильных соседей, может строить свою политику, только играя на их противоречиях. Это относится в равной мере к России и Грузии. Экс-сверхдержава может строить свою политику, только играя на противоречиях других сверхдержав.
Концентрированным выражением политики является война.
Рано или поздно, страна проводящая свою политику сталкивается с противоречиями, которые могут быть разрешены силовыми методами. Увы, для евроатлантической цивилизации, к которой относится Россия, это самая распространённая технология разрешения противоречий.
Россия получила свою войну.
Россия в этой войне победила.
Россия восстановила статус сверхдержавы и заявила себя игроком в турнире вокруг мировой шахматной доски.
Продолжение следует.
http://donerjack.livejournal.com/41902.html
http://donerjack.livejournal.com/42221.html
http://donerjack.livejournal.com/42461.html
http://donerjack.livejournal.com/42652.html
http://donerjack.livejournal.com/42880.html
http://donerjack.livejournal.com/43373.html
http://donerjack.livejournal.com/43900.html
Поскольку много букофф, то выпуск выйдет в двух частях.
Нам нужен мир, только мир, и, по возможности, весь.
Господствовавшее в европейской исторической науке в течение последних полутора сотен лет представление о линейном (или экспоненциальном - это одно и тоже, и зависит только от выбранной шкалы и системы отсчёта) развитии человеческой истории понемногу демонстрирует свою несостоятельность. Изучение поведения сложных динамических систем таких как экотопы и крупные корпорации (включая сюда всю биосферу земли и фондовый рынок) заставляют рассматривать в качестве модели исторического развития сложную суперпозицию последовательных волн взлётов и падений, упадков и достижений человеческой цивилизации, для которой прогрессивное развитие выполняется лишь "в среднем", на протяжение промежутков времени существенно больших срока жизни отдельных поколений, и, самое главное, наблюдается этот прогресс не сразу, а также по истечениии заметного периода времени в течение которого измение общественного сознания формирует новую императивно-ценностную шкалу, позволяющую определить отношение к тем или иным историческим событиям и ранжировать их по воздействию ли на тот или иной социум, отдельного человека или всё человечество в целом.
С точки зрения такого подхода топология "исторического ландшафта" выглядит как почти случайное нагромождение пиков и впадин, в котрой только с большого расстояния удаётся рассмотреть какой-то устойчивый тренд развития, однако при изменении масштаба в ту или иную сторону заметность этого конкретного тренда чаще всего пропадает и во главу угла становится другой и так ad infifntum. с другой стороны в этой структуре можно отыскать определённое самоподобие, что говорит о том, что с геометрической точки зрения она является фракталом. Этим объясняется существование различных культурно-исторических и геополитических циклов, и обеспечивается возможность исторического прогнозирования, основанного на современном аппарате теории динамических систем и теории катастроф.
При этом кризисы тех или иных социальных систем перестают выглядеть досадными недоразумениями на анизотропном шоссе социального прогресса, а представляются, скорее, стрелками сложной многомерной железнодорожной сети или развилками ветвей дерева по которым, как божья коровка, скользит взгляд исторического наблюдателя и проносятся скоростные составы человеческих культур и цивилизаций.
Подобное рассмотрение позволяет снять противоречие между формационным (eg. марксистским) и цивилизационным (eg. неотомистским) подходом к рассмотрению истории. При этом оказывается, что формация определяет общий набор рамок, внутри которого развиваются цивилизации, ограничивая "сверху" совокупность "производительных сил и производственных отношений" (физических и гуманитарных технологий) доступных для той или иной цивилизации. Ограничения "снизу", по-видимому, нет, что позволяет любой сколь угодно развитой человеческой цивилизации при определённых условиях демонстрировать гнуснейшие виды варварства. Этот тезис я прошу запомнить, мы к нему вернёмся в скором времени. Однако такая точка зрения требует существенного пересмотра "традиционного" набора формаций, которые можно свести к следующим:
-палеолитическая (палеолит, мезолит); неолитическая (неолит);
-традиционная или формация с неэкономическими способами эксплуатации (рабовладение, феодализм, азиатский способ производства);
-индустриальная или капиталистическая свободной конкуренции или формация с экономическими способами эксплуатации (классический капитализм);
-постиндустриальная или государственно-монополистическая капиталистическая или формация с психологическими способами эксплуатации (современный евроатлантический мир).
В качестве критерия для разделения формаций выступает различие мировоззренческих систем, выраженных, но не исчерпывающихся, моралью, системой императивных ценностей, теологией, философией. Основной задачей этих систем с точки зрения социальной истории является разрешение противоречия между человеком и обществом, снятие и осуществление отчуждения общества от человека. Таким образом, в этом подходе формация является не социально-экономическим, а социально-психологическим феноменом. Это позволяет построить метаоператор социального действия: война есть концентрированное выражение политики, политика есть концентрированное выражение экономики, экономика есть концентрированное выражение социальной психологии.
Что не менее важно, в таком рассмотрении свобода выбора является неотъемлемым компонентом онтологии истории и разрешает ещё одно важное противоречие между представлением о свободе, как экзистенциальной человеческой ценности, и закономерностями социального и исторического развития.
Как я уже писал выше, мировоззрения не забываются, а продолжают существовать в коллективном общественном сознании или коллективном бессознательном. В настоящее время общественное сознание евроатлантической цивилизации продолжает рефлексировать мировоззрения трёх последних формаций. Палеолитическое и неолитическое мировоззрения табуированы и вытеснены в коллективное бессознательное.
* * *
При нашем подходе имеет смысл выделить три существенно разных временных масштаба исторических явлений.
В первый попадут события, имеющие протяжённость существенно меньшую срока активной деятельности поколения (25-40 лет) , такие как периоды правления большинства политических лидеров и среднесрочных экономических подъёмов и спадов. Такие явления рефлексируются каждым человеком индивидуально и оцениваются с точки зрения их влияния на конкретную человеческую судьбу.
Второй масштаб представлен событиями продолжительностью в первые единицы поколений. Они воспринимаются и рефлексируются на уровне общественного сознания больших социальных групп.
Третий масштаб образуют события протяжённостью десятки поколений. За такие сроки может изменяться структура языка, в широких пределах географические границы субъектов геополитики, возникают и распадаются философские системы. На таких промежутках времени информация сохраняется на уровне символов и табу. Такие события воспринимаются на уровне коллективного бессознательного.
Следующий по порядку величины масштаб отражает уже смену социально-психологических формаций.
Остановим наше внимание на втором. Дополнительно сузим наше рассмотрение такими явлениями, которые, во-первых, рефлексируются социальными группами, являющимися системами, а, во-вторых, инициированы сознательно для достижения определённой цели(подобное сужение предметного поля позволяет выбросить из рассмотрения, к примеру, среднесрочные климатические циклы или некоторые искусственные дипломатические союзы).
Назовём такие общественные явления проектами.
Таким образом, социальный проект это комплекс мероприятий, направленных на достижение определённой, рефлексируемой той или иной социальной системой цели, имеющий длительность равную или большую, чем срок деятельной жизни одного поколения.
Здесь следует сделать важное замечание: существуют или существовали проекты, имевшие продолжительность более десятка поколений (250-400 лет). По нашей классификации они попадают в третий временной масштаб. Однако все они представляют, по-существу, секулярные религии.
* * *
Одна из основных функций религии -- предлагать решение экзистенциальных проблем конкретного человека (eg. "ради чего мы живём", "почему мы живём так, а не иначе", "почему наши императивные ценности именно такие"). Религия сама по себе трансцедентна и иррациональна, т.е. апеллирует к трансцедентному, нетранслируемому, воспринимаемому только "в ощущениях" опыту ("духовный опыт не передаётся"), апеллирующему к иррациональному божетсву (Богу, богам, стихиям и т.п.). Как было написано выше, это является способом отчуждения человека и общества, установлением прямых отношений между Человеком и Вселенной.
Однако, время от времени возникают идеологии, апеллирующие не к божеству, в указанном выше смысле, а тому или иному рациональному конструкту, но тем не менее, обретающему трансцедентность. Такие идеологии имеет смысл называть секулярными религиями.
Далеко неполный список существующих или существовавших недавно секулярных религий:
- европейский позитивизм (вера в то, что любая задача может быть решена рационально-научным методом): Европа, 19в.;
- память о Великой Отечественной войне: 70-80-е гг. 20 в., СССР;
- память о Холокосте: 50-е гг. 20 в. - н.в., Израиль, Европа, США ;
- политкорректность: 80-е гг. 20 в. - н.в., США ;
- идеология соблюдения прав человека: 70-е гг. 20 в. - н.в., Европа, США ;
- коммунистическая идеология-1: 20-30-е гг. 20 в., СССР .
- коммунистическая идеология-2: 50-60-е гг. 20 в., СССР .
Здесь следует сделать несколько важных замечаний.
Во-первых, коммунистическая идеология в той форме, которую она обрела в 60-х гг. 20 в. является симбиозом христианства и европейского позитивизма. От христианства она взяла этику общества всеобщего равенства, а от европейского позитивизма -- методологию построения этого общества рациональными методами. Основная заслуга в создании и распространении этой идеологии принадлежит советской пост-хрущёвской фантастике. В этом отношении она коренным образом отличается от коммунистической идеологии-1, которая, отталкиваясь также от позитивистской методологии, использовала этику едва ли не неолитической формации.
Во-вторых, атеизм, несмотря на многочисленные утверждения обратного, является полноценной религией, имеющей своей трансцедентной вовсе не отрицание существования божества. Действительно, человеческое бессознательное не воспринимает прямого отрицания. Нельзя представить себе "не-жёлтую" обезьяну, а только обезьяну какого-то конкретного цвета. точно также, нельзя представить себе и не-бога. Поэтому реальное позитивное содержание атеизма заключается в утверждении об абсолютности смерти (вполне трансцедентное по своей сути), Поэтому атеизм является, скорее, предельной формой пантеизма (обожествления природы).
* * *
Вернёмся, однако же к проектному представлению истории.
Россия, повидимому, была одной из первых держав, начавших строить свою политику в форме государственного проектирования. По крайней мере, политика со времён Петра Великого точно соответствует приведённому выше определению. Более того, с упорством достойным лучшего применения, правящие элиты Российской Империи и Советского Союза пытались претворить проекты Петра в жизнь.
Пётр Первый получил Россию, лишённую экономического суверинетета -- возможности международной торговли без посредников. Следует иметь в виду, что целевой рамкой первоначального Российского проекта было именно вступление в привилегированный клуб мировой морской торговли (тогдашнее ВТО). Достижение этой цели лежало в рамках двух векторов территориального развития: Балтийском и Черноморско-Средиземноморским. Эти два вектора взаимно усиливают и дополняют друг друга. Балтийский проект в общих чертах осуществил сам Пётр, и в дальнейшем этот проект развивался (в целом -- разумно) в рамках Финляндского, Кёнигсбергского и Мурманского векторов. Черноморское направление, однако, взять с наскоку не удалось. Балтику от открытого океана отделяют относительно широкие Датские Проливы (Зунды). Хотя их берега долгое время контролировались одной страной -- Данией, но перекрыть их, используя технологии 18-первой половины 19 вв. было невозможно. Иное дело -- Дарданаеллы. Прямой как шоссе, узкий как бутылочное горлышко, проходящий по тектоническому разлому, 40-мильный пролив, связывающий Мраморное и Средиземное моря. Его дно изобилует скалистыми рифами, а берега представляют однообразные, выжженые солнцем каменистые холмы, поросшие сухим кустарником. Владеющий проливом контролирует весь морской трафик между Чёрным и Средиземным морями. Идеологическим обоснованием многочисленных предыдущих и последующих русско-турецких войн стала борьба за права христианского населения Османской Империи.
В действительности пути развития обществ и судьбы отдельных государств определяются сплетением большого количества факторов: воли отдельных политиков, осознанных и неосознанных чаяний народных масс и нечеловеческой логики поведения энергоинформационных объектов, представляющих различные уровни идентичностей (эгрегоров) и систему государственного управления (големов). Поэтому не следует думать, что аргумент "помощи единоверцам" предназначался исключительно для создания общественного мнения, а кабинет Екатирины руководствовался только меркантильными интересами развязывания рук российской торговле на Средиземноморье. Эти аргументы и интересы лишь проекции реальных политико-социальных движений на различные плоскости рефлексии бытия. Потёмкин был вполне искренен, освобождая малороссов от турецкого ига, точно также как и Джордж Буш вполне искренне спасал косоваров от сербского геноцида. Черноморский проект трансформировался в панправославный.
Условия для ведения войны с Блистательной Портой за овладения проливами сложились к концу правления императрицы Екатерины Алексеевны. Думается, что ещё 10-15 лет и флот Ушакова и армия Птёмкина завершили бы "окончательное решение оттоманского вопроса". Однако, произошло два события, которые надолго вывели проблему черноморских поливов из разряда актуальных. Во-первых, к власти пришёл император Павел Петрович, с которым Наполеон попытался заключить антибританский пакт. Не вполне понятно, как видел Буонопарте себе будущее Проливов, но подарить России, запечатанной в теснине Чёрного моря, Мальту выглядит тонкой издёвкой. Во-вторых, Наполеон начал триумфальное шествие по Европе. Брюссель и Милан, Иена и Лейпциг, Вена и Дубровник вручали свои ключи французским маршалам. В этих условиях Россия и Британия предпочли использовать Оттоманскую империю как буфер против Узурпатора на Балканах. На какое-то время русские и турки стали союзниками и объединили эскадры под флагом Ушакова. Впрочем, это не помешало Ушакову поддержать антитурецкое восстание на Корфу и даже предложить первый проект греческой конституции. Впрочем, России удалось добиться закрытия Проливов для военных кораблей третьих стран.
Александр Павлович (в те времена ещё англофил), предпочёл лавры освободителя Европы, вместо того, чтобы прислушаться к старику-Кутузову. Тема проливов оставалась на втором плане. Между тем, статус Проливов был пересмотрен. В 1852 г. Россия потребовала от Порты сохранения ключей от Храма Рождества Христова за Православной общиной, а также права на защиту всего христианского населения Османской империи (фактически, протекторат над Палестиной, Арменией и Азиатской Грецией -- ни до, ни после, вплоть до второй половины 20 в. российские претензии на влияние на Ближнем Востоке не достигали такого размаха). Министр иностранных дел Нессельроде, видимо, забыв о том, что у Британии нет постоянных союзников (а, следовательно, и противников), а только постоянные интересы, колебался в своих оценках от заявлений о том, что России придётся воевать против всего мира, до утверждений о том, Виндзорский Дом никогда не заключит союза с Бонапартом (Наполеоном III). Началась Крымская война. На этом панправославный проект закончился.
После вынужденной демилитаризации Чёрного моря согласно Парижскому договору, морской путь к Проливам оказался закрыт, и оставался только сухопутный -- через Балканы. Место панправославного проекта занял панславянский. Это сначала осложнило отношение России с Австрией, а затем сделало их непримиримыми противниками. Генерал Скобелев стоял в растоянии дневного перехода от Босфора и видел в бинокль зелёные и золотые купола Святой Софии. Но британские броненосцы уже пятнали коксовой гарью недостижимую голубизну небес Золотого Рога.
В 1894 г. на российский престол вступил Император Николай Александрович.
Он попытался переориентировать вектор российского развития со средиземноморского направления на дальневосточное. Как и большую часть всего, за что он брался, он сделал это недостаточно последовательно, не вовремя, и, главное, негодными средствами. Начал он с того, что ликвидировал крепостные укрепления "польского балкона". Русско-японская война и флот адмирала Того завершили дальневосточный проект и поставили над начинаниями Николая Александровича жирный крест, лишь отдалённо напоминающий андреевский флаг. Россия вернулась в Европу.
Тема протектората России над зоной Проливов поднималась ещё минимум дважды: во время переговоров Антанты о послевоенном устройстве Европы в 1915-16 гг. (как далеки были эти иллюзии от реалий Мировой войны, про которую никто не думал, что она будет Первой) и во время ялтинских переговоров Большой Тройки (впрочем, думается мне, это было одно из тех требований, от которых Сталин отказался в первую очередь). Тем не менее, вопрос обладания Проливами стал для Российской Империи одним из краеугольных камней её недолгой новой секулярной религии, прежде чем империя обратилась в прах.
Следующей секулярной религией (и следующим глобальным проектом) для России стала идея Мировой Революции (к счастью, недолгая). Точку в этом проекте поставил Иосиф Виссарионович Сталин, который "ходил на Варшаву через Львов" во время Советско-польской войны, В оправдание Сталина могу сказать, что наступать с юго-востока на Хелм-Люблин, имея не взятую фланкирующую позицию Львова, граничит с идиотизмом.
Следующими советскими проектами были ленинско-каменевско-зиновьевский НЭП (который вообще не имел внятной целевой рамки) и бухаринско-зиновьевско-сталинский проект реконструкции и индустриализации. Он заложил основу и создал почву для следующего дальневосточного проекта. Был построен Комсомольск-на-Амуре. Бала запланирована реконсрукция фортов Владивостока. Начал создаваться Тихоокеанский флот. Произошла релаксационная война с Японией (приграничные конфликты на озере Хасан и реке Халхин-Гол). Советский Союз обзавёлся сателлитами в лице Монгольской и Танну-тувинской народной республик. Дальнейшее развитие этого вектора приводило бы, скорее всего, к мировой войне в 1943-44 гг. в раскладе Советский Союз и Германия против Великобритании, Франции и Японии при (до поры до времени) нейтралитете Соединённых Штатов. Но европейская политика развивалась быстрее.
В 1938 г. Англия и Франция сдали Гитлеру Чехословакию. Польша была готова на союз хоть с чёртом, но только не с Советским Союзом. Через год участь Польши была решена пактом Молотова-Риббентропа. Возможно, для польского правительства во время месячной агонии что-то стало ясно. Польский главком Рыдз-Смиглы на свой страх и риск отдал приказ "в военные столкновения с РККА не вступать". Гейнц Гудериан и Семён Кривошеин встретились на Западном Буге. До 22 июня оставалось 265 дней. Россия, как обычно, принялась ликвидировать форты на западном направлении.
Август 1945 возвестил начало новой эры в сиянии ядерных взрывов и в пепле сожжённых городов.
Сфера влияния Советского Союза расширилась до невероятных пределов и составляла треть населённой людьми площади суши. В этих условиях Сталин дальнейшую внешнюю экспансию вновь предпочёл внутреннему проекту реиндустриализации. Не следует забывать и то, что у СССР ещё не было ядерного оружия. Разведка боем в 1951-53 гг. завершилась вничью. Разменивать Корею на испепелённую ядерным огнём Европу Эйзенхауэр не захотел. Кроме того, представился отличный случай подставить популярного в народе Мак-Артура и устранить конкурента на ближайших выборов. Сталин умер, пришёл Хрущёв.
В новейшей истории он инициировал два проекта. Первый связан с именем Гамаля Абделя Насера, который взамен на поддержку Советским Союзом Египта во время Суэцкого кризиса пообещал через 10 лет положить к ногам Советского Союза весь Ближний восток (надо отметить, Насеру это почти удалось). Цена, заплаченная за это по началу казалась сравнительно малой: закрыть глаза на уничтожение Израиля. Для Хрущёва, опускавшегося временами до бытового антисемитизма, это было нетрудно. Да и Израиль, который возник не в последнюю очередь благодаря усилиям Советского Союза, показывал себя слишком строптивым союзником. Впрочем, за всю свою недолгую историю Израиль всем показывал себя как исключительно строптивый союзник.
Второй проект связан с именем Ивана Антоновича Ефремова. Вышедшая в 1957 г. "Туманность Андромеды" перевернула всю советскую фантастику и общество. 21-й съезд КПСС в 1959 г. принял программу семилетки, как фундамент для построения коммунизма в СССР. 22-й съезд в 1961 г. провозгласил построение коммунизма к 1980 г.
К сожалению, и трудно его винить в этом, Хрущёв, будучи даже руководителем крупнейшего в мире государства, оставался по-существу крестьянином. И коммунизм для него вылился в бесплатность важнейших товаров народного потребления (хлеб, молоко, варёная колбаса, всего около 15 наименований, цены на которые должны были снижаться поэтапно к 1980г,) и "Заповеди строителя коммунизма", списанные кем-то из цекистских референтов с Нагорной Проповеди. Понять, осознать и оценить их, увы смогла только интеллигенция, в основном техническая, для которой хрущёвский коммунизм остался неосуществимой мечтой. Интеллигенция приняла его и породила советскую фантастику -- одну из самых светлых во всей человеческой истории утопий. Она примирила заметную часть советской интеллигенции с властью, и дала власти почву для этого примирения.
Для большей части населения: "пролетариата -- гегемона советского общества" и "колхозно-кооперативного крестьянства" ничего не изменилось. Разве что по дурацким поводам не сажали и колхозникам дали паспорта. Между тем, экономика страны была на пределе, измотанная непомерными военными расходами (которые открыли Человечеству дорогу в Космос) и недальновидными реформами в управлении (которые, увы, ничего не дали).
Триумвират Брежнев-Косыгин-Суслов воспринимался как переходный. И прогрессисты и консерваторы воспринимали фигуру Брежнева как временную. Интеллигенция поначалу рукоплескала Суслову, отправившему Трофима Денисовича Лысенко в колхоз "Горки Ленинские".
Страна потеряла всякую проектность. Вместо идеи о том, "что лучше быть беднее, но подготовить общество с большей заботой о людях и с большей справедливостью", для большинства населения целью жизни стала мещанская триада: квартира, машина, дача (два последних пункта иногда менялись местами).
Коммунистическая идея, также как и за полвека идея обретения Проливов, превратилась в одну из многих секулярных религий. В 1980 г. провели олимпиаду. Потом началась гонка на лафетах.
В поздней советской истории есть три трагических личности, три фигуры. Это Алексей Николаевич Косыгин, Юрий Владимирович Андропов и Михаил Сергеевич Горбачёв.
Они, по крайней мере, пытались что-то сделать. "Никита Рязанский строил город и ему не хватило гвоздя". Косыгин, автор реформ 65-68 гг., который поначалу воспринимался в народе как глава государства и ставился на первую позицию перед Брежневым. По слухам, в начале 70-х на Политбюро, когда обсуждалась вторая вторая фаза реформ, Суслов заявил: "Если дать вам волю, вы нам через 20 лет капитализм построите". Но это Косыгин ответил: "А если не продолжать реформ, я не уверен, что через 20 лет останется Советский Союз". Оба оказались правы.
Либерал Андропов (конечно, по тогдашним партийно-советским меркам либерал), был назначен в 1967 г. руководителем самой консервативной из советских силовых структур: КГБ при Совмине СССР. Ему удалось вывести КГБ из подчинения совмина под прямое руководство Политбюро и Председателя Верховного Совета, обеспечив тем самым, персональную ответственность членов Политбюро ЦК за принятие силовых решений. Главой государства он стал за несколько месяцев до смерти. Советское общество пыталось бросить пить и начать работать.
Андропов прочил на пост своего приемника Гейдара Алиева, но шансов у главы азербайджанского УКГБ не было. Никто не хотел видеть на посту главы государства ещё одного кавказца. Компромиссной фигурой стал Горбачёв (да и то со второй попытки).
Будучи лично честным и порядочным, он пытался воплотить в жизнь идеи Косыгина и Андропова, но средства были уже неадекватны времени. Провал антиалкогольной кампании (само принятие этой программы говорит о полной неадекватности института референтов Политбюро), заставило Горбачёва искать дешёвой популярности и сделало популистом. Потом случился Чернобыль, Спитак, железнодорожная катастрофа под Уфой и гибель "Адмирала Нахимова". Тем временем, Борис Ельцын решил, что Россия стои Советского Союза. Это заставило Горбачёва искать союза с самыми консервативными кругами в КПСС и, фактически, отказаться от курса реформ.
На силовой сценарий сохранения Союза Горбачёв не решился. Был август 1991 г., и наступил декабрь.
Безвременье России 1992-98 гг. вылилось в танковый расстрел собственного парламента (по-видимому меньшее из возможных зол), "манёвр имени Павла Грачёва" в Грозном и дефолт августа 1998 г.
Август 1998 года породил последнюю волну российской эмиграции. В то, что он создаст основу для подъёма отечественной экономики, вероятно не думал ни кто, несмотря, казалось бы, на очевидность причин. Вряд ли кто-то из аналитиков в 1998 г. всерьёз рассматривал подобный вариант. Что более важно, впервые за годы реформ, Россия вдруг убедилась, что может жить не по западному лекалу. Российский народ, которому стали, наконец платить зарплату, постепенно почувствовал веру в себя.
Концентрированным выражением социальной психологии является экономика.
В России с огромным сопротивлением и громадными издержками запустился проект восстановления и реорганизации российской экономики,
Концентрированным выражением экономики является политика.
Слабая страна, находящаяся в окружении сильных соседей, может строить свою политику, только играя на их противоречиях. Это относится в равной мере к России и Грузии. Экс-сверхдержава может строить свою политику, только играя на противоречиях других сверхдержав.
Концентрированным выражением политики является война.
Рано или поздно, страна проводящая свою политику сталкивается с противоречиями, которые могут быть разрешены силовыми методами. Увы, для евроатлантической цивилизации, к которой относится Россия, это самая распространённая технология разрешения противоречий.
Россия получила свою войну.
Россия в этой войне победила.
Россия восстановила статус сверхдержавы и заявила себя игроком в турнире вокруг мировой шахматной доски.
Продолжение следует.