22. Марина Куновская. Пиза крупнопанельная. Драма. Часть 3.
Часть 1
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Картина седьмая.
Юзик сидит на скамейке у подъезда, из дома выходит Григорий Ильич.
Григорий Ильич. Что-то ты с одной пачкой второй день сидишь.
Юзик. Не работается, мой хороший. Раздумья одолели. Надо бы Богдана предупредить, что против него заговор. И не знаю, как. А главное, боюсь, как бы хуже не сделать. Тревожно мне, дядя Гриша.
Григорий Ильич. А ты что, с ним подружился, Коля не шутил? Тогда предупреждай, дружба - такое дело...
Юзик. Не поверит, наверное. Меня же сумасшедшим все считают.
Григорий Ильич. А ты не говори слово “заговор”, чтобы не как сумасшедший. Просто расскажи про наше собрание, с подробностями. В судах вот всегда так - если есть подробности, значит, человек не врет.
Юзик. И про Настю рассказывать?
Григорий Ильич. Конечно. Если рассказывать, то все, а то неубедительно.
Юзик. Я видел, они оделись красиво и куда-то вместе шли. И мне показалось, Настя с ним не по заказу пошла. Да и у него лицо было такое, радостное. У нас в доме я давно таких не видел. Дядя Гриша, я не хочу этому мешать.
Григорий Ильич. Не хочешь - не мешай. Реши что-то одно, сразу легче станет.
Юзик. А вы про самого Богдана что решили? Ну, насчет нашего дома.
Григорий Ильич. Я решил не вмешиваться. По сути он прав, но здоровье дороже.
Юзик. А вы рады, что у Богдана с Настей...что-то хорошее.
Григорий Ильич. Не то слово! У нас же все сами по себе, а здесь - такой пример. Выходит, жизнь продолжается, даже в нашей Пизе.
Юзик. Мне казалось, вы с Даниловной тоже...не сами по себе.
Григорий Ильич. Да ну, ты что? Просто по-стариковски чай вместе пили.
Юзик. Теперь не пьете?
Григорий Ильич. Да, вот поругались...на идейной почве...Глупо.
Юзик. Неспокойно мне, дядя Гриша. И вы вот с Даниловной...И Валя с Глебом друг на друга не смотрят. А между Богданом и Настей - такая волна. Вроде и хорошо, но все равно неспокойно. Равновесия мало. И пластилин против этого...слабовато. Что-то должно случиться.
Григорий Ильич. Ты в голову себе не набирай, слышишь? Лекарства, главное, не забывай принимать, чтобы зеленые человечки не чудились.
Юзик. А вы ничего такого не чувствуете?
Григорий Ильич. Какого, Юзик, какого? Я же, слава богу, с инопланетянами не встречаюсь, новости по телевизору не смотрю. И ты мне голову не дури, ладно? Я старый больной человек, мне третий инфаркт не нужен! (Уходит).
Картина восьмая.
Утро. Богдан и Анастасия в постели.
Богдан. А ты, оказывается, темпераментная. С тобой хорошо.
Анастасия. Тебя это удивляет?
Богдан. Ага. Я думал, здесь все уже как дохлые мухи.
Анастасия. Рад, что ошибся?
Богдан. Спрашиваешь!
Анастасия. Мне тоже понравилось.
Богдан. Но это, конечно, ничего не меняет?
Анастасия. Ты о чем?
Богдан. Ну, мое предложение, насчет дома, после этой ночи не показалось тебе интереснее?
Анастасия. Нет.
Богдан. Почему? Ты же, вроде, не пьяница, не старый инфарктник и вообще не старая…советская женщина. Тебя-то что здесь держит?
Анастасия. Ничего. Я бы съехала хоть сейчас.
Богдан. Не понял.
Анастасия. Некуда. Да и родители не отпустят. А я их жалею.
Богдан. Интересно-интересно. И дальше?
Анастасия. Ну, я думаю, замуж они бы меня все-таки отпустили. Они же не идиоты, понимают, что среди этой разрухи семью не склеишь.
Богдан. Ну, и дальше?
Анастасия. Никто пока не зовет.
Богдан. А чем твои мечты мешают ремонту?
Анастасия. Если дом станет приличнее, они и жениха уговорят. Чтобы здесь остаться. А я больше так не могу.
Богдан. Как?
Анастасия. Как подросток. Отчитываться, где была, куда пошла, тепло ли оделась. Но их не переделаешь. И они хорошие, вообще-то, я не хочу, чтобы они еще и из-за меня горевали.
Богдан. То есть вот это все - совсем не горе по сравнению с тем, что ты дома не переночуешь?
Анастасия. Я понимаю, что это смешно, но так и есть.
Богдан. Весело. А жениха у тебя точно никакого нет, даже на примете?
Анастасия. Нет.
Богдан. А что если бы я тебя замуж позвал?
Анастасия. Как-то быстро очень.
Богдан. А чего тянуть? Нам же не 18 лет.
Анастасия. Мужчины обычно от свадьбы отбиваются. Штамп, говорят, не главное.
Богдан. Ну так если не главное - чего его бояться? А в свадьбу пока вкладываться не будем, детей заводить тоже. Сначала жилищный вопрос надо решить.
Анастасия. Что-то мне не верится, что ты вот так, за один вечер, влюбился.
Богдан. Я уже влюблялся, лет в шестнадцать-восемнадцать. Хватает на месяц, а потом - те же терки. А с тобой просто нормально. И ты, в принципе, в моем вкусе, не толстая, не худая слишком, не волосатая.
Анастасия. А что - да?
Богдан. В смысле?
Анастасия. Ты сказал, почему я тебе не противна. А нравлюсь хоть чем-то?
Богдан. Ну, по-моему, у тебя характер нормальный. Ласковая. И изменять, наверное, не будешь.
Анастасия. Не думала, что предложение мне сделают так неромантично…
Богдан. Не волнуйся, концерт для старшего поколения я устрою отдельно. Розы, кольцо, пиджак с галстуком, все как положено.
Анастасия. Это все, ты считаешь, устарело?
Богдан. Не то, чтобы устарело…Ну, просто, посмотри вокруг. Представь, что обои уже месяц не переклеивала. Какая, блин, здесь романтика, на нее просто нет времени!
Анастасия. Я белое платье все равно хочу. Каждая женщина должна хоть раз в жизни надеть белое платье.
Богдан. Ладно, если раз в жизни, то лучше сейчас.
Анастасия. И свадьбу не свадьбу, а во дворе проставиться надо. Мы же здесь все как родные.
Богдан. А мне казалось, тут все сами по себе.
Анастасия. Вот именно, казалось. Это же кооперативный дом. Родители квартиры сами заработали, сами благоустраивали, сами со строителями договаривались. Ну а сразу, как этот крен пошел, и ремонта тоже хотели. Это все уже пройденные пути, то что ты делаешь. Здесь все коммунальное министерство перебывало с проверками.
Богдан. Я не знал, что это кооперативный дом. На первый взгляд - чистый совок.
Анастасия. А что такое совок? Просто люди, уставшие бороться с бытом.
Богдан. Но мы-то с тобой еще не устали, правда? Я согласен, сделаем сейшн во дворе. Еще возражения?
Анастасия. Ну…Наверное, я еще одно должна тебе сказать. Меня с тобой сойтись наш двор и подбил. Мол, роман закрутится - и ты свои планы бросишь. А мне - тренировка, так сказать, в искусстве обольщения.
Богдан. Прикольно. Целый заговор против моей скромной персоны.
Анастасия. И - что?
Богдан. Ну просто, весело.
Анастасия. Твое предложение это не отменяет?
Богдан. Да ну, ерунда какая. По-моему, я придумал хороший несимметричный ответ на их козни. Ну, если тебя не смущает мое коварство.
Анастасия. Твое?
Богдан. Ладно, шучу, я ничего не знал.
Картина девятая.
В беседке сидит Александра Федоровна. Мимо идет Николай.
Александра Федоровна. Николай, вы в курсе? Кажется, наш сосед всех перехитрил.
Николай. Нет.
Александра Федоровна. В субботу во дворе банкет по случаю его свадьбы с Настей. Думаю, и вас позовет.
Николай. Бойкий парень. Всех зовет?
Александра Федоровна. И Даниловна, и Глеб, и Валя собираются.
Николай. Молодец. Даже уважаю. Ну и что, есть смысл праздник портить?
Александра Федоровна. Ну, только если сил нет терпеть. Ведь так и весь двор против себя настроите.
Николай. Презрение слышу в ваших словах. Какую-то, прямо, классовую ненависть.
Александра Федоровна. Ну что вы, Николай. Вы же знаете, меня классы не интересуют, меня интересует энергия. Но мастера говорят: энергия любви сильнее энергии денег.
Николай. Да какая любовь, окститесь? Нашли Ромео и Джульетту…перезрелых…
Александра Федоровна. Даже простой секс - форма любви, пусть и низшая. А вас я с девушками что-то не наблюдала.
Николай. Это вопрос или задание?
Александра Федоровна. Это…просто взгляд со стороны. Я же вам не тренер по айкидо.
Николай. Нет уж, раз речь зашла. Вы вот, небось, думаете: нашел мужик ресурс, сел на него и гребет бабло. А на людей ему наплевать. Так вы думаете?
Александра Федоровна с недоумением на лице пожимает плечами.
Николай. А вы вспомните о тех людях, что ко мне на танцы ходят! Вы знаете, что трое из моих клиентов, пока дискотеки не было, каждые полгода на войну ездили? В любую горячую точку, любыми путями. Просто чтобы пули рядом свистели. А еще две девки, да, собственно, уже тетки с детьми, специально с ментами задирались. Очень хотелось в участке по почкам получить. Кто в казино все бабки спускал, я вообще не считаю, это каждый второй. Знаете такой термин - адреналиновая зависимость? Это страшная вещь на самом деле. А я предлагаю хоть какой-то вариант…более-менее безопасный, неразрушительный. Это что, я из ненависти к человечеству, по-вашему, или только ради денег?
Александра Федоровна. Что вы, Николай, конечно, я так не считаю! Для нашего дома такие простые мотивы - они очень уж простые были бы. За что я его и люблю!
Николай. А что же вы меня обижаете, Александра Федоровна, что мол, я бабу себе найти не могу? Любой дурак себе бабу найдет…какую-нибудь.
Александра Федоровна. А вам, значит, подавай такую, каких на свете нет.
Николай. Ну, вот если бы такую как вы, только…
Александра Федоровна. Не такую старую?
Николай… Ну…Я вас обидел?
Александра Федоровна. Что вы! Я себя девушкой на выданье не считаю. Вы поймите, к чему я про любовь. Хочу до вас донести, что с Богданом бороться не так просто. Наши мелкие пакости он, похоже, вообще не заметил, роман свой обернул в практическое русло. А подкупать его, наверное, бесполезно, потому что кое-что ему интереснее денег.
Николай. То есть, вы хотите сказать, мне пора закрывать лавочку?
Александра Федоровна. Мне бы лично этого не хотелось.
Николай. А вот что, скажите, вас на моей стороне держит? Что-то я уже понимать перестаю. Ну, я знаю, вам все напоминает вашего профессора, и вам это дорого. Но ведь не обязательно, чтобы вся обстановка осталась, как тогда. Напоминать же могут и мелочи: бумаги там, рукописи, старый пиджак какой-нибудь…Черт, я как будто сам себя закапываю. Что за лажа?
Александра Федоровна. Не волнуйтесь, Николай, так просто меня не собьете. Есть здесь еще кое-что, кроме старого пиджака. Люди! Вот такие, как Богдан, они как раз простые слишком. Не за что глазу зацепиться.
Николай. Может, наша сложность нас еще как-то выручит, а?
Александра Федоровна. Тоже только на это и надеюсь. А мелкие козни, наверное, прекращать пора, чтобы зря силы не тратить.
Николай. Окей, Глебушку с довольствия снимаю. Ну а Даниловна у нас волонтер, она пусть сама решает.
Александра Федоровна. Ну, значит, увидимся на банкете?
Николай. Договорились.
Николай уходит, из окна высовывается Даниловна.
Даниловна. Ах вы, бесстыдники, ах вы политиканы. Народу надежду дали, всех запрягли, а сами в кусты! И из-за чего? Из-за каких-то безобразных теорий! Вам, Александра Федоровна, я больше всех удивляюсь! Вы что, хозяйка медной горы, или царевна Египетская? Что вам надо, объясните мне, что вы все воду мутите, что вы с этого имеете? Я так поняла, какое-то сексуальное удовольствие, да? Мы же с вами ровесницы, постыдились бы! Пойду за вас свечку за упокой поставлю, может - успокоитесь.
Александра Федоровна. Ох Даниловна, ставьте, пожалуйста, я вашей домашней магии не боюсь. А лучше валерьяночки выпейте, больше пользы будет. И не сердитесь так. Я лично на вас совсем не обижаюсь, вы такая интересная!
Конец первого действия.
Отредактировано 26.11, сокращены некоторые реплики
Часть 2
Часть 4
Часть 5
Картина седьмая.
Юзик сидит на скамейке у подъезда, из дома выходит Григорий Ильич.
Григорий Ильич. Что-то ты с одной пачкой второй день сидишь.
Юзик. Не работается, мой хороший. Раздумья одолели. Надо бы Богдана предупредить, что против него заговор. И не знаю, как. А главное, боюсь, как бы хуже не сделать. Тревожно мне, дядя Гриша.
Григорий Ильич. А ты что, с ним подружился, Коля не шутил? Тогда предупреждай, дружба - такое дело...
Юзик. Не поверит, наверное. Меня же сумасшедшим все считают.
Григорий Ильич. А ты не говори слово “заговор”, чтобы не как сумасшедший. Просто расскажи про наше собрание, с подробностями. В судах вот всегда так - если есть подробности, значит, человек не врет.
Юзик. И про Настю рассказывать?
Григорий Ильич. Конечно. Если рассказывать, то все, а то неубедительно.
Юзик. Я видел, они оделись красиво и куда-то вместе шли. И мне показалось, Настя с ним не по заказу пошла. Да и у него лицо было такое, радостное. У нас в доме я давно таких не видел. Дядя Гриша, я не хочу этому мешать.
Григорий Ильич. Не хочешь - не мешай. Реши что-то одно, сразу легче станет.
Юзик. А вы про самого Богдана что решили? Ну, насчет нашего дома.
Григорий Ильич. Я решил не вмешиваться. По сути он прав, но здоровье дороже.
Юзик. А вы рады, что у Богдана с Настей...что-то хорошее.
Григорий Ильич. Не то слово! У нас же все сами по себе, а здесь - такой пример. Выходит, жизнь продолжается, даже в нашей Пизе.
Юзик. Мне казалось, вы с Даниловной тоже...не сами по себе.
Григорий Ильич. Да ну, ты что? Просто по-стариковски чай вместе пили.
Юзик. Теперь не пьете?
Григорий Ильич. Да, вот поругались...на идейной почве...Глупо.
Юзик. Неспокойно мне, дядя Гриша. И вы вот с Даниловной...И Валя с Глебом друг на друга не смотрят. А между Богданом и Настей - такая волна. Вроде и хорошо, но все равно неспокойно. Равновесия мало. И пластилин против этого...слабовато. Что-то должно случиться.
Григорий Ильич. Ты в голову себе не набирай, слышишь? Лекарства, главное, не забывай принимать, чтобы зеленые человечки не чудились.
Юзик. А вы ничего такого не чувствуете?
Григорий Ильич. Какого, Юзик, какого? Я же, слава богу, с инопланетянами не встречаюсь, новости по телевизору не смотрю. И ты мне голову не дури, ладно? Я старый больной человек, мне третий инфаркт не нужен! (Уходит).
Картина восьмая.
Утро. Богдан и Анастасия в постели.
Богдан. А ты, оказывается, темпераментная. С тобой хорошо.
Анастасия. Тебя это удивляет?
Богдан. Ага. Я думал, здесь все уже как дохлые мухи.
Анастасия. Рад, что ошибся?
Богдан. Спрашиваешь!
Анастасия. Мне тоже понравилось.
Богдан. Но это, конечно, ничего не меняет?
Анастасия. Ты о чем?
Богдан. Ну, мое предложение, насчет дома, после этой ночи не показалось тебе интереснее?
Анастасия. Нет.
Богдан. Почему? Ты же, вроде, не пьяница, не старый инфарктник и вообще не старая…советская женщина. Тебя-то что здесь держит?
Анастасия. Ничего. Я бы съехала хоть сейчас.
Богдан. Не понял.
Анастасия. Некуда. Да и родители не отпустят. А я их жалею.
Богдан. Интересно-интересно. И дальше?
Анастасия. Ну, я думаю, замуж они бы меня все-таки отпустили. Они же не идиоты, понимают, что среди этой разрухи семью не склеишь.
Богдан. Ну, и дальше?
Анастасия. Никто пока не зовет.
Богдан. А чем твои мечты мешают ремонту?
Анастасия. Если дом станет приличнее, они и жениха уговорят. Чтобы здесь остаться. А я больше так не могу.
Богдан. Как?
Анастасия. Как подросток. Отчитываться, где была, куда пошла, тепло ли оделась. Но их не переделаешь. И они хорошие, вообще-то, я не хочу, чтобы они еще и из-за меня горевали.
Богдан. То есть вот это все - совсем не горе по сравнению с тем, что ты дома не переночуешь?
Анастасия. Я понимаю, что это смешно, но так и есть.
Богдан. Весело. А жениха у тебя точно никакого нет, даже на примете?
Анастасия. Нет.
Богдан. А что если бы я тебя замуж позвал?
Анастасия. Как-то быстро очень.
Богдан. А чего тянуть? Нам же не 18 лет.
Анастасия. Мужчины обычно от свадьбы отбиваются. Штамп, говорят, не главное.
Богдан. Ну так если не главное - чего его бояться? А в свадьбу пока вкладываться не будем, детей заводить тоже. Сначала жилищный вопрос надо решить.
Анастасия. Что-то мне не верится, что ты вот так, за один вечер, влюбился.
Богдан. Я уже влюблялся, лет в шестнадцать-восемнадцать. Хватает на месяц, а потом - те же терки. А с тобой просто нормально. И ты, в принципе, в моем вкусе, не толстая, не худая слишком, не волосатая.
Анастасия. А что - да?
Богдан. В смысле?
Анастасия. Ты сказал, почему я тебе не противна. А нравлюсь хоть чем-то?
Богдан. Ну, по-моему, у тебя характер нормальный. Ласковая. И изменять, наверное, не будешь.
Анастасия. Не думала, что предложение мне сделают так неромантично…
Богдан. Не волнуйся, концерт для старшего поколения я устрою отдельно. Розы, кольцо, пиджак с галстуком, все как положено.
Анастасия. Это все, ты считаешь, устарело?
Богдан. Не то, чтобы устарело…Ну, просто, посмотри вокруг. Представь, что обои уже месяц не переклеивала. Какая, блин, здесь романтика, на нее просто нет времени!
Анастасия. Я белое платье все равно хочу. Каждая женщина должна хоть раз в жизни надеть белое платье.
Богдан. Ладно, если раз в жизни, то лучше сейчас.
Анастасия. И свадьбу не свадьбу, а во дворе проставиться надо. Мы же здесь все как родные.
Богдан. А мне казалось, тут все сами по себе.
Анастасия. Вот именно, казалось. Это же кооперативный дом. Родители квартиры сами заработали, сами благоустраивали, сами со строителями договаривались. Ну а сразу, как этот крен пошел, и ремонта тоже хотели. Это все уже пройденные пути, то что ты делаешь. Здесь все коммунальное министерство перебывало с проверками.
Богдан. Я не знал, что это кооперативный дом. На первый взгляд - чистый совок.
Анастасия. А что такое совок? Просто люди, уставшие бороться с бытом.
Богдан. Но мы-то с тобой еще не устали, правда? Я согласен, сделаем сейшн во дворе. Еще возражения?
Анастасия. Ну…Наверное, я еще одно должна тебе сказать. Меня с тобой сойтись наш двор и подбил. Мол, роман закрутится - и ты свои планы бросишь. А мне - тренировка, так сказать, в искусстве обольщения.
Богдан. Прикольно. Целый заговор против моей скромной персоны.
Анастасия. И - что?
Богдан. Ну просто, весело.
Анастасия. Твое предложение это не отменяет?
Богдан. Да ну, ерунда какая. По-моему, я придумал хороший несимметричный ответ на их козни. Ну, если тебя не смущает мое коварство.
Анастасия. Твое?
Богдан. Ладно, шучу, я ничего не знал.
Картина девятая.
В беседке сидит Александра Федоровна. Мимо идет Николай.
Александра Федоровна. Николай, вы в курсе? Кажется, наш сосед всех перехитрил.
Николай. Нет.
Александра Федоровна. В субботу во дворе банкет по случаю его свадьбы с Настей. Думаю, и вас позовет.
Николай. Бойкий парень. Всех зовет?
Александра Федоровна. И Даниловна, и Глеб, и Валя собираются.
Николай. Молодец. Даже уважаю. Ну и что, есть смысл праздник портить?
Александра Федоровна. Ну, только если сил нет терпеть. Ведь так и весь двор против себя настроите.
Николай. Презрение слышу в ваших словах. Какую-то, прямо, классовую ненависть.
Александра Федоровна. Ну что вы, Николай. Вы же знаете, меня классы не интересуют, меня интересует энергия. Но мастера говорят: энергия любви сильнее энергии денег.
Николай. Да какая любовь, окститесь? Нашли Ромео и Джульетту…перезрелых…
Александра Федоровна. Даже простой секс - форма любви, пусть и низшая. А вас я с девушками что-то не наблюдала.
Николай. Это вопрос или задание?
Александра Федоровна. Это…просто взгляд со стороны. Я же вам не тренер по айкидо.
Николай. Нет уж, раз речь зашла. Вы вот, небось, думаете: нашел мужик ресурс, сел на него и гребет бабло. А на людей ему наплевать. Так вы думаете?
Александра Федоровна с недоумением на лице пожимает плечами.
Николай. А вы вспомните о тех людях, что ко мне на танцы ходят! Вы знаете, что трое из моих клиентов, пока дискотеки не было, каждые полгода на войну ездили? В любую горячую точку, любыми путями. Просто чтобы пули рядом свистели. А еще две девки, да, собственно, уже тетки с детьми, специально с ментами задирались. Очень хотелось в участке по почкам получить. Кто в казино все бабки спускал, я вообще не считаю, это каждый второй. Знаете такой термин - адреналиновая зависимость? Это страшная вещь на самом деле. А я предлагаю хоть какой-то вариант…более-менее безопасный, неразрушительный. Это что, я из ненависти к человечеству, по-вашему, или только ради денег?
Александра Федоровна. Что вы, Николай, конечно, я так не считаю! Для нашего дома такие простые мотивы - они очень уж простые были бы. За что я его и люблю!
Николай. А что же вы меня обижаете, Александра Федоровна, что мол, я бабу себе найти не могу? Любой дурак себе бабу найдет…какую-нибудь.
Александра Федоровна. А вам, значит, подавай такую, каких на свете нет.
Николай. Ну, вот если бы такую как вы, только…
Александра Федоровна. Не такую старую?
Николай… Ну…Я вас обидел?
Александра Федоровна. Что вы! Я себя девушкой на выданье не считаю. Вы поймите, к чему я про любовь. Хочу до вас донести, что с Богданом бороться не так просто. Наши мелкие пакости он, похоже, вообще не заметил, роман свой обернул в практическое русло. А подкупать его, наверное, бесполезно, потому что кое-что ему интереснее денег.
Николай. То есть, вы хотите сказать, мне пора закрывать лавочку?
Александра Федоровна. Мне бы лично этого не хотелось.
Николай. А вот что, скажите, вас на моей стороне держит? Что-то я уже понимать перестаю. Ну, я знаю, вам все напоминает вашего профессора, и вам это дорого. Но ведь не обязательно, чтобы вся обстановка осталась, как тогда. Напоминать же могут и мелочи: бумаги там, рукописи, старый пиджак какой-нибудь…Черт, я как будто сам себя закапываю. Что за лажа?
Александра Федоровна. Не волнуйтесь, Николай, так просто меня не собьете. Есть здесь еще кое-что, кроме старого пиджака. Люди! Вот такие, как Богдан, они как раз простые слишком. Не за что глазу зацепиться.
Николай. Может, наша сложность нас еще как-то выручит, а?
Александра Федоровна. Тоже только на это и надеюсь. А мелкие козни, наверное, прекращать пора, чтобы зря силы не тратить.
Николай. Окей, Глебушку с довольствия снимаю. Ну а Даниловна у нас волонтер, она пусть сама решает.
Александра Федоровна. Ну, значит, увидимся на банкете?
Николай. Договорились.
Николай уходит, из окна высовывается Даниловна.
Даниловна. Ах вы, бесстыдники, ах вы политиканы. Народу надежду дали, всех запрягли, а сами в кусты! И из-за чего? Из-за каких-то безобразных теорий! Вам, Александра Федоровна, я больше всех удивляюсь! Вы что, хозяйка медной горы, или царевна Египетская? Что вам надо, объясните мне, что вы все воду мутите, что вы с этого имеете? Я так поняла, какое-то сексуальное удовольствие, да? Мы же с вами ровесницы, постыдились бы! Пойду за вас свечку за упокой поставлю, может - успокоитесь.
Александра Федоровна. Ох Даниловна, ставьте, пожалуйста, я вашей домашней магии не боюсь. А лучше валерьяночки выпейте, больше пользы будет. И не сердитесь так. Я лично на вас совсем не обижаюсь, вы такая интересная!
Конец первого действия.
Отредактировано 26.11, сокращены некоторые реплики