Александр Тарасов: "..посильнее «Фауста» Гёте!" (3 часть)
( Начало+ Продолжение+ Литература) Что же касается «революционной деятельности», то где та революция, в рамках которой «Скепсис», по-вашему, должен прямо сейчас заниматься «революционной деятельностью»?
Митинги с гламурными ТВ-шлюхами - это точно не революция! Митинги, на которых от буржуазной власти буржуа требуют всего лишь избегать нарушений на буржуазных выборах, - точно не революция! То, что наша власть - такая глупая и такая жадная, что она не удосужилась провести выборы без фальсификаций и без фальсификаций добиться нужного ей результата, - это историческая случайность, не более того. Фашиствующий неолиберал Берлускони, например, побеждал на выборах без всяких фальсификаций. Просто для этого ему (вернее, тем, кто стоял за ним) приходилось тратить гораздо больше денег - чтобы пропаганда была более изощренной, более изобретательной, более убедительной, более всеобъемлющей. Потом итальянцы Берлускони клеймили, проклинали, устраивали многомиллионные демонстрации и забастовки - ан, было поздно: они его уже сами избрали, он уже сделал всё, для чего крупный капитал и затратил на предвыборную кампанию столько денег.
Лично вам, Павел, я бы вообще не советовал так высокомерно указывать «Скепсису», что он должен делать, а что нет. «Скепсис» существует с 2002 года, он опубликовал три с лишним тысячи статей и книг, он просветил (хотя бы частично) тысячи и тысячи людей - включая вас. Вы, пожалуйста, сначала сделайте какой-никакой журнал, найдите для него коллектив авторов, переводчиков, редакторов, корректоров, верстальщиков, художников и т.д., и т.д., сделайте этот журнал, как «Скепсис», финансово ни от кого независимым - и тогда давайте указания «Скепсису». А до этого у вас такого права нет. Собственно, то же самое я могу сказать и всем нашим «левым» «сетевым хомячкам», которым ЖЖ заменил пьяный треп на кухне. Они как были никем - так никем и остаются. И то, что теперь их мнение могут узнать не только собутыльники, но и (потенциально) весь рунет, ничего не меняет.
И последнее, чтобы покончить с темой высосанной из пальца «революции» - раз уж даже сайт «Рабкор.ру» (который вроде бы должен удерживаться Кагарлицким от публикации шедевров крайнего теоретического невежества) помещает безумные передовицы со словами «будни революции» и «революция стала реальностью»[85]. Не бывает, не может быть революции без предшествующей ей революционной ситуации. Что такое революционная ситуация, каковы ее характеристики, мы знаем из Ленина: «Каковы … признаки революционной ситуации? … укажем следующие три главные признака: 1) Невозможность для господствующих классов сохранить в неизмененном виде свое господство; тот или иной кризис “верхов”, кризис политики господствующего класса, создающий трещину, в которую прорывается недовольство и возмущение угнетенных классов. Для наступления революции обычно бывает недостаточно, чтобы “низы не хотели”, а требуется еще, чтобы “верхи не могли” жить по-старому. 2) Обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов. 3) Значительное повышение, в силу указанных причин, активности масс, в “мирную” эпоху дающих себя грабить спокойно, а в бурные времена привлекаемых, как всей обстановкой кризиса, так и самими “верхами”, к самостоятельному историческому выступлению»[86].
Не буду говорить о том, что для революции нужны еще и субъективные факторы (которых нет), это - вторичное, но вот где в сегодняшней России факторы объективные, перечисленные Лениным выше? Где, например, доказательство того, что в последние пару лет произошло экстраординарное обострение «нужды и бедствий угнетенных классов», и где вызванное этим заметное усиление борьбы угнетенных классов против правящего класса, против «верхов»?
Для вашей любимой, Павел, революции 1848 года во Франции такие факты есть. Революции предшествовал аграрный кризис, вызванный болезнью картофеля (уже ставшего основной пищей бедняков) и неурожаем хлеба, а затем и недородом чечевицы, бобов, гороха[87] Это повлекло за собой резкое подорожание продовольствия и, как следствие, массовый голод (особенно свирепый в Эльзасе)[88]. Это, в свою очередь, вызвало массовые волнения, беспорядки и бунты в провинции, из которых самым известным стало восстание в Бюзансе (департамент Эндр)[89].
В 1847 году разразился мировой экономический кризис, от которого Франция пострадала катастрофически. Особенно сильно пострадало до того бурно развивавшееся железнодорожное строительство, где без работы осталось 780 тысяч человек[90]. В Париже из 318 тысяч рабочих работы лишилось 100 тысяч[91]. Резко сократились заработки даже тех, кто не потерял своих рабочих мест. Так, реальная заработная плата рабочих-текстильщиков сократилась на 30 %[92]. Экономический кризис усугубился кризисом финансовым. Разорился ряд банков, включая крупнейший акционерный банк Франции. За 1847 год обанкротилось 4762 фирмы. В панике правительство объявило мораторий на коммерческие обязательства банков[93]. Рабочие впали в чудовищную нищету. «Специальная анкета по обследованию положения рабочих в г. Лилле констатировала, что из 21 000 детей в возрасте до 5 лет умирает 20 700. Эта же анкета дает следующее описание условий жизни рабочих Лилля. “Это население париев кажется обреченным на крайнюю нищету, даже на состояние дикости… Окна жилищ, двери погребов (лилльское население живет под землей) открываются на смрадные проходы… В двориках толпится вокруг посетителей странное население детей - чахлых, горбатых, безобразных с бледными землистого цвета лицами - большая часть этих несчастных почти голы, более счастливые - покрыты лохмотьями”. Насколько велика была нужна трудящихся, свидетельствуют следующие факты. Из каждых 29 ремесленников и рабочих один существовал за счет благотворительности, а из каждых 10 тыс. человек, призываемых на военную службу, 8900 оказывались к ней негодными»[94].
Жером-Адольф Бланки, брат великого революционера, проведший обследование основных промышленных центров Франции, оставил впечатляющее описание катастрофического положения рабочих, вызванного экономическим кризисом: «В хлопчатобумажной промышленности есть категории рабочих, зарплаты которых не хватает на жизнь, даже если заработок постоянный. … В Руане и еще больше в Лилле есть трущобы, не заслуживающие названия жилищ, где люди дышат убийственным воздухом, где дети преждевременно дряхлеют после самых тяжелых болезней… Свыше 30 тыс. детей не получает никакого образования. В департаменте Севера (департамент Норд. - А.Т.) царит наибольшая нужда. … Значительная часть фабричного населения Лилля живет в подвалах, находящихся на 2-3 метра под землей. … Свежий воздух проходит туда лишь через дверь лестницы. … В тот же день я осматривал центральную тюрьму, она казалась дворцом… В Лилле едва одна четвертая детей посещают школу: одни не посещают школы потому, что преждевременно работают вопреки закону на фабриках, другие потому, что недостаточно одеты, чтобы выйти из своих подвалов. … Можно признать общим правилом… сокращение заработной платы в названных отраслях. … В Лилле некоторые категории рабочих не могут существовать на заработную плату. … Некоторые работницы не могут заработать и 300 франков в год, работая 14 часов в день, привязанные ремнем к станку, чтобы иметь возможность работать одновременно руками и ногами. … Наиболее подвержены безработице те отрасли, в которых рабочий меньше всего зарабатывает»[95].
Вот скажите мне, Павел, где вы видите в сегодняшней России такие картины, как те, что описаны Ж.-А. Бланки?
Во Франции накануне революции 1848 года это «обострение, выше обычного, нужды и бедствий угнетенных классов» вызвало, как и писал Ленин, резкое увеличение политической активности угнетенных, то есть резкое усиление классовой борьбы. О крестьянских беспорядках я уже писал выше (кстати, они не везде были чисто крестьянскими - за упомянутое восстание в Бюзансе были гильотинированы четверо рабочих). В Нанте в 1847 году имела место грандиозная трехмесячная забастовка каменщиков и строительных рабочих, которая была подавлена только с помощью введенных в город войск. Забастовка горняков на 65 каменноугольных шахтах Луары вылилась в массовые беспорядки, когда полиция стреляла по забастовщикам. Забастовка плотников в Ренне превратилась в массовые антиправительственные выступления и уличные бои. В Лилле рабочие устроили беспорядки под революционными и республиканскими лозунгами[96]. Именно это явное обострение классовой борьбы и заставило Одилона Барро выдвинуть знаменитый лозунг «Реформа во имя избежания революции», что было прямым свидетельством кризиса «верхов».
А теперь скажите мне, дорогой Павел, где вы видите в России аналогичные примеры? Где представители угнетенных классов, бедняки, озверевшие и отчаявшиеся от своей невыносимой жизни, переходят к активной массовой борьбе с правящим классом? Где вы видите хотя бы забастовки, переходящие в политический конфликт? И похожи ли участники митингов на Болотной и Сахарова на таких отчаявшихся бедняков?
По общим правилам материализма, из ленинской триады, характеризующей революционную ситуацию, главным является второй пункт, экономический. Из него уже вытекает третий, социальный, а уж от них зависит и первый, чисто политический. Ни второго, ни третьего пункта мы в России пока не наблюдаем. Что касается пункта первого, его тоже нет. Предложение восстановить (в урезанном виде) выборность губернаторов и понизить для партий барьер прохождения в Госдуму - отнюдь не «кризис “верхов”». Губернаторов у нас выбирали и при Ельцине, и при Путине. Никакой угрозы для капитализма это, естественно, не представляло. Присутствие в Госдуме 3-5-7 левых депутатов ни на что всерьез не влияет: что эти 3-5-7 голосов есть, что их нет. Этот вопрос так возбуждает лишь наших политиканов и проходимцев из левых («левых») кругов, которые мечтают о теплых парламентских креслах, высоких парламентских окладах и многочисленных парламентских привилегиях. Как помешают эти 3-5-7 (пусть даже 15) левых депутатов (предположим, что свершится чудо и они не переродятся в обычных буржуазных парламентариев) «верхам» «править по-старому»? Никак.
Наконец, последнее. Даже если мы на секунду предположим, что сейчас действительно происходит революция, нам, левым, придется задаться вопросом (важнейшим): какая это революция? Социалистическая? Очевидно, нет. Антибуржуазная? Тоже, очевидно, нет. Следовательно, это - не наша «революция». Нам в ней делать нечего.
Наши левые («левые») уже участвовали 20 лет назад в чужой «революции». Результаты оказались (и для самих левых, и для всех трудящихся нашей страны) плачевны. И с тех пор эти левые (поскольку они не хотят признавать, что вели себя как дураки и участвовали в очередном этапе контрреволюции) ищут себе оправданий, изобретая разные визионерско-антинаучные характеристики для событий 20-летней давности: у одних (Ракитские) - это-де «демократическая революция», у других (А. Шубин) - «гражданская». И, конечно, результаты этой «хорошей» революции были у них украдены нехорошей «бюрократией» («номенклатурой»). А сами-то они были вовсе не пособниками контрреволюции, а натуральными революционными ангелами. И, как и подобает ангелам, они не подозревали, что кто-то из их «товарищей по революции» может их обмануть! То есть «Скепсис» прав, когда говорит про грабли. Трижды, четырежды прав!
И закончим на этом с разговорами о «революции». Вот вы, дорогой Павел, пишете далее: «Редакция “Скепсиса” также не понимает, что сегодня левому движению по пути со многими “нелевыми”, потому что у всех одна цель: разрушить систему власти, которая сегодня существует. И не надо гнушаться этого - надо лишь помнить свои последующие цели в этом движении и, не дискредитируя себя, всячески перехватывать инициативу у либеральных демократов. … левому движению сегодня необходимо заключить союз с чёртом»[97]. Простите, это вы не понимаете, что вы написали. А редакция «Скепсиса» хорошо понимает, что никакого «левого движения» в стране не существует, есть лишь отдельные левые группы и отдельные индивидуумы разных (подчеркиваю: разных!) левых взглядов. Движение - это по определению нечто куда большее, более многочисленное, чем партия и любая другая политическая организация, это что-то, что структурно включает в себя разные партии и организации. Вот многомиллионные антивоенное движение, рабочее движение, студенческое движение, крестьянское движение, национально-освободительное движение и т.п. - это движения. А несколько сотен почти ни в чем между собой не согласных разношерстных левых (и «левых»), явившихся на чужой митинг - это не движение[98]. Так что у вашего указания, кому с кем «по пути» или «не по пути», просто нет предмета приложения.
То, что мы сейчас имеем, сами же левые (и «левые») именуют явно пренебрежительным словом «движуха». Разница же между движением и «движухой», если воспользоваться известным сравнением, такая же, как между Государем Императором и «милостивым государем». Я искренне надеюсь, дорогой Павел, что это сравнение вам понятно. Если же говорить не о «движении», а просто о левых, то хотелось бы знать, с каких пор фашисты стали теми, с кем левым по пути. Вы что, фашистов на этих митингах не заметили?
По моему мнению, то, что наши анархисты и троцкисты участвовали в одних и тех же митингах, проводившихся с одной и той же целью, что называется, бок о бок с фашистами, полностью дискредитирует их как левых. С этого момента они просто не имеют права называться левыми. Интересно, что сказали бы испанские анархисты 30-х годов, которых так любят расхваливать наши сегодняшние анархи, если бы узнали, что их российские последователи участвовали с фашистами в совместных политических действиях? Полагаю, и говорить ничего не стали бы, а просто сразу, без суда и следствия поставили бы наших анархов к стенке[99]. Я убежден, что только тот факт, что обе московские троцкистские группы - и КРИ, и РСД - оказались на этих митингах рядом с фашистами, воспрепятствовал написанию ими доносов на Запад, руководству - с изобличением «неправильной тенденции» - и только поэтому в международном троцкизме еще не разразился скандал. Если бы себя так повела только одна группа, вторая уже ославила бы ее как «пособника фашистов» по всему миру - и соответствующая тенденция уже понесла бы колоссальные репутационные потери.
Вот вы написали: «не дискредитируя себя». Нельзя не дискредитировать себя, участвуя в совместных с фашистами многотысячных политических акциях.
И уж нужно быть или законченными дураками, или натуральными предателями, или беспринципными политиканами, чтобы после нападений 19 января участвовать в совместных с фашистами действиях. Напоминаю, что 19 января 2012 года - то есть уже и после Болотной, и после Сахарова - националисты совершили вооруженные нападения на антифашистов в Москве, Питере и Воронеже, пятеро антифашистов были ранены[100]. Значит, они вас будут резать и стрелять, а вы с ними будете в одних митингах и демонстрациях участвовать? Кого бог хочет наказать, прежде лишает разума.
Затем: какую инициативу левые должны «перехватывать у либеральных демократов»? По отставке Чурова? Чуров - «шестерка». Ну, заменят Чурова на другого такого же. Вы по молодости лет, наверное, не помните, что до Чурова был Вешняков? Вы полагаете, при Вешнякове фальсификаций не было? Кроме того, у нас в стране нет либеральных демократов (если, конечно, не считать ЛДПР). Наши либералы - антидемократичны (как всякие неолибералы), а наши демократы (подлинные демократы, то есть сторонники настоящего, а не формально провозглашенного народовластия, а настоящее народовластие невозможно в классовом обществе и при сохранении имущественного неравенства) - ни в коем случае не либеральны. Так что, простите, «левое движение» не может «заключить союз с чертом». Ибо а) нет самого движения, б) нет такого одного-единственного «черта» (а есть много чертей - от Поткина-Белова и Навального, крайне правых одного сорта, и до Кудрина и Прохорова, крайне правых другого сорта; и куда логичнее, что эти черти заключат союз между собой, послав куда подальше всех левых, может быть, и шумных, но совершенно не влиятельных, не имеющих ни денег, ни СМИ, ни подготовленных кадров) и в) нет оснований для такого союза. Я уже не говорю, что везде и всегда союз левых с крайне правыми заканчивался тем, что правые вырезали левых. Я об этом уже писал и приводил примеры. Читайте мою статью «Революция и джихад»[101]. Это я вам советую в качестве дополнительной иллюстрации того, что вы совершенно неверно понимаете цитату из Маркса.
Вот вы, Павел, упрекаете «Скепсис»: «нам предлагают выступать самостоятельно в порядке местечковой самоорганизации «против ликвидации больниц, школ, детских садов и застраивания парков церквями, против насаждения в школе религии и мракобесия, против нищенских зарплат, переработок и штрафов на предприятиях, против воровства управляющих компаний в ЖКХ». Всё это правильные и нужные вещи, но такие акции, во-первых, пока не способны вовлечь столько людей, как «болотный» и «сахарный» митинги, а во-вторых, будут иметь больше шансов на успех, если эти инициативы будут озвучиваться и поддерживаться на массовых митингах»[102]. Хорошее слово - «местечковый». Эмоционально сильное. Браво, Павел! Есть еще слова «пейсатый» и «пархатый». Советую тоже взять на вооружение.
А если по сути, то мне непонятно, почему вас (как и многих других наших левых) интересует только число людей, а не причины, приведшие их на митинг, не взгляды этих людей, не, наконец, качество кадров, собирающихся на площадях. У левых «больше шансов на успех», если их «инициативы будут озвучиваться и поддерживаться на массовых митингах»? Ну да, конечно. Приходит, например, негр-коммунист на массовый митинг белых расистов - и давай там «озвучивать инициативы». Представляю, как его поддержат! (Продолжение следует)