О полюдье
А вот ещё один пост, который я тогда хотел написать. В продолжении этого, о полюдье.
1. Южная этика: "делай другим то, что другие делают тебе", южное полюдье: "делай то, что делают другие". Крылов писал, что это, в принципе, одно и то же, и он прав. Сильный человек реагирует на обстановку, слабый человек смотрит на сильного и копирует его действия.
2. Восточная этика: "не делай другим того, что другие не делают тебе", восточное полюдье: "не делай того, что другие не делают". Всё ещё близко - по крайней мере, любой носитель восточной этики согласится, что есть правила, общие для всех, которые надо соблюдать просто потому, что так принято. Разница между примитивной и высшей формой этики проявляется в способности к тонкой этической игре, к умению читать правила на лету и вырабатывать отдельный "протокол" для каждого партнёра.
3. Западная этика: "другие должны делать мне то, что я делаю другим", западное полюдье: "другие должны делать то, что я делаю". С одной стороны, да, конечно, а с другой стороны тут уже возникают проблемы. А если то, что я делаю - добро, и именно поэтому я навязываю его другим? Но что если, навязывая своё добро другим, я творю зло? Ведь для Запада цель не оправдывает средства. Если я творю зло, то, согласно полной версии этической формулы, я и в ответ получу зло. Таким образом, этика и полюдье начинаются расходится в разные стороны.
4. Северная этика: "другие не должны делать мне то, что я не делаю другим", северное полюдье: "другие не должны делать то, что я не делаю". А вот тут уже происходит полный разрыв между этикой и полюдьем. Ну во-первых, да, Север тоже считает, что цель не оправдывает средства. Во-вторых, человек, одержимый северным полюдьем, стремится навязать другим свои представления о добре и зле. Но согласно полной формуле, это даёт другим моральное право навязывать данному человеку свои собственные представления о добре и зле, так?
Но именно за эти представления одержимый северным полюдьем человек и держится, именно это определяет мотивацию его действий (ощущение своей моральной правоты - и абсолютной неправоты тех, кто делает то, что данный человек считает неправильным). Значит, он будет изо всех сил сопротивляться попыткам навязать ему чужую норму. То есть, получается, что человек запрещает другим делать то, что сам делает. А это уже лицемерие.
Выходит, что с точки зрения Северной этики северное полюдье само является злом - тем самым злом, которое ослабляет человека и мешает ему сопротивляться внешнему злу. И наоборот, борьба с северным полюдьем (примитивной, "народной" версии Северной этики) является безусловным добром. ("Ты не будешь говорить мне, что делать, а я не буду говорить тебе, куда пойти".)
Что меня здесь забавляет? Я не раз видел, как Северную этику по Крылову пытались определить именно через северное полюдье - "мы будем запрещать другим творить то, что мы считаем злом - с применением силы, если потребуется". Ну вот, например:
"Этическая система России, еще не вполне сложившаяся, скорее может соответствовать другой центральной установке, пожалуй, самой сложной и загадочной из рассматриваемых здесь: “Не позволяй другим того, чего ты себе не позволяешь”. Вариант: “Не позволяй ни себе, ни другим делать то, что ты ненавидишь”. Упрощенная формула этой максимы звучит так: “Пусть все, но не я”. Данный этический тип ведет себя правильно (с его собственной точки зрения) несмотря на других, и очень часто вопреки другим. Это нравственный мир воина, не наемника, а скорее рыцаря, воина - защитника идеала. Очевидно, что к этой установке приближается аристократия, благородное воинское сословие в разных культурах. Такая моральная система может быть охарактеризована как динамический консерватизм в морали".
Да, и этот "динамический консерватизм" с точки зрения Северной этики как раз аморален и является злом. (Не говоря уже про "защитников идеала", рыцарей и аристократию; вся эта идея Северу глубоко противна, ибо идея аристократии как раз и заключается в предельном лицемерии - благородные запрещают другим то, что делают сами. Север не любит Восток.)
Сложно сказать, почему это меня веселит... ну какие-то особенности человеческого мышления я тут вижу. Потому и веселит. Уверен, столкнись эти "борцы за Север" с реальным Севером, каким он мог бы быть по формуле Крылова, они бы бежали от него в ужасе. Как в рассказе Шекли "Билет на планету Транай".
-------------------
В каком-то смысле, роль полюдья в соответствующих этических системах можно срифмовать с тем текстом Холмогорова, где он связывал эволюцию этики с эволюцией оружия.
Архаика, эпоха Силы - южное полюдье. Оружие, которое можно применить всегда. "Все бегут, и я бегу".
Осевое время, эпоха Железа - восточное полюдье. Оружие, которые возносит благородных над неблагородными.
Новое время, эпоха Огня - западное полюдье. Оружие, способное объединить весь мир; "Бог создал людей, Кольт сделал их равными".
Ядерная эпоха - северное полюдье. Оружие, которое считается самоубийственным и аморальным, оружие, которое нельзя применять - но которое должно пугать самим фактом своего существования. (Холмогоров правильно пишет, что если ядерное оружие можно применять для достижения тактических целей - в космической войне, например, - то это будет не более чем развитие идеи огнестрела.)
P.S. По этому поводу мне всегда хотелось сказать, что если мы символически уравниваем оружие и полюдье, то предельным западным оружием массового поражения будут упомянутые Стругацкими "гипноизлучатели-реморализаторы на орбите". "Все, как я, все должны делать то, что я делаю" - одно нажатие кнопки, и попавшие под луч обитатели чужих миров начинают думать, как земные коммунары. (См. также рассказ "Белая трость калибра 7,62", именно с точки зрения того, что такое Запад. В тексте эта аналогия прямо заявлена: пришельцы - американцы, и если ты смотришь их фильмы и слушаешь их музыку, то сам превращаешься в американца.)
Соответственно, предельное северное оружие массового поражения - "никто не должен делать того, что я не делаю/не могу делать", то есть тотальный дебафф-диспел. Если у меня нет магии - ни у кого нет магии, если у меня третий уровень - у всех третий уровень, и не выше. Образ электромагнитного-импульса, сжигающего всю сложную электронику, где-то так.
1. Южная этика: "делай другим то, что другие делают тебе", южное полюдье: "делай то, что делают другие". Крылов писал, что это, в принципе, одно и то же, и он прав. Сильный человек реагирует на обстановку, слабый человек смотрит на сильного и копирует его действия.
2. Восточная этика: "не делай другим того, что другие не делают тебе", восточное полюдье: "не делай того, что другие не делают". Всё ещё близко - по крайней мере, любой носитель восточной этики согласится, что есть правила, общие для всех, которые надо соблюдать просто потому, что так принято. Разница между примитивной и высшей формой этики проявляется в способности к тонкой этической игре, к умению читать правила на лету и вырабатывать отдельный "протокол" для каждого партнёра.
3. Западная этика: "другие должны делать мне то, что я делаю другим", западное полюдье: "другие должны делать то, что я делаю". С одной стороны, да, конечно, а с другой стороны тут уже возникают проблемы. А если то, что я делаю - добро, и именно поэтому я навязываю его другим? Но что если, навязывая своё добро другим, я творю зло? Ведь для Запада цель не оправдывает средства. Если я творю зло, то, согласно полной версии этической формулы, я и в ответ получу зло. Таким образом, этика и полюдье начинаются расходится в разные стороны.
4. Северная этика: "другие не должны делать мне то, что я не делаю другим", северное полюдье: "другие не должны делать то, что я не делаю". А вот тут уже происходит полный разрыв между этикой и полюдьем. Ну во-первых, да, Север тоже считает, что цель не оправдывает средства. Во-вторых, человек, одержимый северным полюдьем, стремится навязать другим свои представления о добре и зле. Но согласно полной формуле, это даёт другим моральное право навязывать данному человеку свои собственные представления о добре и зле, так?
Но именно за эти представления одержимый северным полюдьем человек и держится, именно это определяет мотивацию его действий (ощущение своей моральной правоты - и абсолютной неправоты тех, кто делает то, что данный человек считает неправильным). Значит, он будет изо всех сил сопротивляться попыткам навязать ему чужую норму. То есть, получается, что человек запрещает другим делать то, что сам делает. А это уже лицемерие.
Выходит, что с точки зрения Северной этики северное полюдье само является злом - тем самым злом, которое ослабляет человека и мешает ему сопротивляться внешнему злу. И наоборот, борьба с северным полюдьем (примитивной, "народной" версии Северной этики) является безусловным добром. ("Ты не будешь говорить мне, что делать, а я не буду говорить тебе, куда пойти".)
Что меня здесь забавляет? Я не раз видел, как Северную этику по Крылову пытались определить именно через северное полюдье - "мы будем запрещать другим творить то, что мы считаем злом - с применением силы, если потребуется". Ну вот, например:
"Этическая система России, еще не вполне сложившаяся, скорее может соответствовать другой центральной установке, пожалуй, самой сложной и загадочной из рассматриваемых здесь: “Не позволяй другим того, чего ты себе не позволяешь”. Вариант: “Не позволяй ни себе, ни другим делать то, что ты ненавидишь”. Упрощенная формула этой максимы звучит так: “Пусть все, но не я”. Данный этический тип ведет себя правильно (с его собственной точки зрения) несмотря на других, и очень часто вопреки другим. Это нравственный мир воина, не наемника, а скорее рыцаря, воина - защитника идеала. Очевидно, что к этой установке приближается аристократия, благородное воинское сословие в разных культурах. Такая моральная система может быть охарактеризована как динамический консерватизм в морали".
Да, и этот "динамический консерватизм" с точки зрения Северной этики как раз аморален и является злом. (Не говоря уже про "защитников идеала", рыцарей и аристократию; вся эта идея Северу глубоко противна, ибо идея аристократии как раз и заключается в предельном лицемерии - благородные запрещают другим то, что делают сами. Север не любит Восток.)
Сложно сказать, почему это меня веселит... ну какие-то особенности человеческого мышления я тут вижу. Потому и веселит. Уверен, столкнись эти "борцы за Север" с реальным Севером, каким он мог бы быть по формуле Крылова, они бы бежали от него в ужасе. Как в рассказе Шекли "Билет на планету Транай".
-------------------
В каком-то смысле, роль полюдья в соответствующих этических системах можно срифмовать с тем текстом Холмогорова, где он связывал эволюцию этики с эволюцией оружия.
Архаика, эпоха Силы - южное полюдье. Оружие, которое можно применить всегда. "Все бегут, и я бегу".
Осевое время, эпоха Железа - восточное полюдье. Оружие, которые возносит благородных над неблагородными.
Новое время, эпоха Огня - западное полюдье. Оружие, способное объединить весь мир; "Бог создал людей, Кольт сделал их равными".
Ядерная эпоха - северное полюдье. Оружие, которое считается самоубийственным и аморальным, оружие, которое нельзя применять - но которое должно пугать самим фактом своего существования. (Холмогоров правильно пишет, что если ядерное оружие можно применять для достижения тактических целей - в космической войне, например, - то это будет не более чем развитие идеи огнестрела.)
P.S. По этому поводу мне всегда хотелось сказать, что если мы символически уравниваем оружие и полюдье, то предельным западным оружием массового поражения будут упомянутые Стругацкими "гипноизлучатели-реморализаторы на орбите". "Все, как я, все должны делать то, что я делаю" - одно нажатие кнопки, и попавшие под луч обитатели чужих миров начинают думать, как земные коммунары. (См. также рассказ "Белая трость калибра 7,62", именно с точки зрения того, что такое Запад. В тексте эта аналогия прямо заявлена: пришельцы - американцы, и если ты смотришь их фильмы и слушаешь их музыку, то сам превращаешься в американца.)
Соответственно, предельное северное оружие массового поражения - "никто не должен делать того, что я не делаю/не могу делать", то есть тотальный дебафф-диспел. Если у меня нет магии - ни у кого нет магии, если у меня третий уровень - у всех третий уровень, и не выше. Образ электромагнитного-импульса, сжигающего всю сложную электронику, где-то так.