Лев, ведущий львов - три цвета
Это связанно с общей темой только косвенно, но, как мне кажется, в нашем (отечественном) восприятии военных вопросов можно выделить три ступени, три стадии. Этакий Ад, Чистилище и Рай, как у Данте. Которые уместно связать с тремя известными полководцами нашей истории: имея в виду даже не столько их биографии, сколько соответствующие ассоциации, образы и эмоциональное наполнение.
Впрочем, за счёт подобной "персонализации", это ещё и архетипичные представления такого явления, как "русский начальник" - три его лика, как у индийского божества.
Цвет первый, красный. Ад, низшая ступень - это Жуков и Война. "В Красной армии больше храбрости требует отступление, чем атака" (приписывается Сталину, в беседе с американским дипломатом Авереллом Гариманом, в 1941 году). Эту идею наиболее образно выразил Твардовский, написав о мемуарах Жукова: "Кровавая книга, не замечающая того, что она вся в крови (хотя в конце упоминает о 20 миллионах наших жертв в этой войне), народ для него - „картошка”, как говорит солдат в „Климе Самгине”. Он воюет именно числом, постоянно требуя пополнений, не считая людских жизней, не удручённый нимало их гибелью и страданиями. Он, как и вообще Верховное командование, тушит пожар войны дровами её - людьми: загрузить так, чтобы трудно было пробиться пламени. Как мне памятны по первым (и не первым) дням и неделям войны всеобщий панический пафос жертвенности („пасть за родину”), запретность и недопустимость мысли о сохранении жизни своей. Отсюда и требование самоубийства во избежание плена".
Тушить огонь дровами... Позитивная составляющая образа - это полководец Победы, умевший бить немцев даже с сопоставимыми силами и сопоставимыми потерями, и тогда, когда многие не могли и этого. Негативная - понятно. Орущий мясник. "Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны". (Естественно, обычно в таких случаях добавляют, что у Жукова не было никакой возможности выполнить подобную угрозу, он просто хотел напомнить солдатам, что они-то, может быть, и убегут, но их родственники в любом останутся в руках у советской власти.)
Итак, негативный образ Жукова - это "хазарский полководец" по Гумилёву (я постоянно цитирую этот кусок):
" Платя воинам большое жалованье, хазарское правительство предъявляло им оригинальное требование: войскам запрещалось терпеть поражение. Невыполнение боевого задания, т. е. бегство от противника, каралось смертью... Если же у [командиров] не было смягчающих обстоятельств, то их тоже казнили... Очевидно, что воины, особенно рядовые, далеко не всегда могут быть виноваты в неудаче операции. Поэтому лишать их возможности доказать свою невиновность - несправедливо... Значит, мусульманские наёмники рассматривались не как люди, точнее, не как личности, а только как капиталовложение, которое должно было принести прибыль. С точки зрения евразийских кочевников, славян, византийцев, арабов и даже германцев, такое отношение было недопустимо даже к боевым лошадям и охотничьим собакам".
Как в анекдоте: "И тогда я сказал товарищу Жюкову: "Жюков, если ты сдашь Ленинград, я тебя расстреляю!" ...Так выпьем жэ за товарищей, которые всэгда умели понимать дружеские шютки!" Страх перед начальством трансформируется в грубость и агрессию по отношению к непосредственным подчинённым, и в полное безразличие к низшим уровням человеческой пирамиды.
Из "красного" цвета уже вырастает тот самый "чёрный миф", который является нашим успешным экспортным товаром - его знают во всём мире.
Цвет второй, синий. Чистилище - это Кутузов, "китайский" полководец в хорошем смысле слова. Отец в детстве объяснял мне особенности китайской стратегии на примере действий Кутузова во время Отечественной войны 1812 года, и надо сказать, мой отец был не единственным, кто проводил такую аналогию, она напрашивается. "Хитрая лиса", "добрый дедушка" из "Гусарской баллады" (или "Войны и мира"), чуткий к естественным процессам, не пытающийся плыть против течения, осуществляющий моральное руководство войсками ("приехал Кутузов бить французов" - мы будем делать то же самое, что делал Барклай, но с душой).
Кутузов прославился фразой про то, что лучше отдать Москву, чем потерять армию. Кутузов оставил Наполеону дорогу для отступления - которое само по себе уничтожало остатки Великой Армии. Кутузов, в сущности, предлагал просто выпустить Наполеона из страны, и потом не трогать, чтобы тот продолжил наводить шорох в Европе (и чтобы он мешал жить англичанам, которые нам всё равно не друзья). Это китайский путь.
Впрочем, зачем про это писать, про это уже всё написал wyradhe: 1, 2, можно прочитать основной текст, ну и глянуть на весь список. wyradhe рисует выпуклый образ одержимого маньяка Александра I, пытающегося в силу внутренней порочности испортить жизнь как можно большему числу своих подданных; а из Кутузова он делает идеал человека и царедворца, который и о себе заботился, и, за счёт "швейкования" и открытого саботажа, смягчал последствия от решений неадекватного "сюзерена". В меру своих сил и в пределах возможного, но всё-таки.
Цвет третий, белый. Рай, высшая ступеть - это, естественно, наше военное всё, Суворов - и его "золотой" екатериниский век. Непобедимый русский полководец стал недостижимым идеалом, символом того, к чему мы стремимся, но чего никогда не сможем достичь. С Пушкиным его роднит и то, что в любви к нему синхронно признавалась Россия советская и Россия зарубежная. Естественно, сам Суворов был "представителем своего времени", крепостником и чем угодно - наш учитель русского языка и литературы мэтр Левитов вообще считал его типичным служилым мясником, который напрасно губил солдат в мирное и военное время. Но даже такой иконоборец, как wyradhe, о Суворове выразился примерно так: если оставить за рамками Наполеона, который бог, Суворов принадлежал к числу величайших полководцев своей эпохи - кем нам ещё гордиться?
И конечно:
" Суворов говаривал: "Я лил кровь [на войне] реками. Трепещу, но люблю моего ближнего, в жизнь мою никого не сделал я несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моею рукою ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик!"
Суворов постиг путь войны, но избежал воздействия кровожадных чар её бога. Суворов разговаривал с кошками и с ангелами (да, по легендам). Суворов прикоснулся к предельному воинскому совершенству - разгрому превосходящих сил противника с минимальными потерями, в ходе решительной атаки.
Суворов оставил нам следующую мудрость... "Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют пулеметчики". Нет, не эту, но Керсновский всё равно прелесть :).
Итак.
"Воевать не числом, а умением".
Ну это мы все знаем. Потом:
"Не довольно, чтобы одни главные начальники были извещены о плане действий. Необходимо и младшим начальникам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним. Мало того: даже батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его; по той же причине - даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог больше вредный, нежели полезный. Болтун и без того будет наказан".
Наконец:
"Местный в его близости по обстоятельствам лучше судит, нежели отдалённый: он проникает в ежечасные перемены, их течения и направляет свои поступки по правилам воинским. Я - вправо, должно влево, - меня не слушать. Я велел вперёд, ты видишь - не иди вперёд".
В этом и заключается совершенный подход к войне, и ни немцы, ни американцы не смогли придумать ничего круче этого. Подумайте об этом. [Впрочем, я про это уже писал.]
Впрочем, за счёт подобной "персонализации", это ещё и архетипичные представления такого явления, как "русский начальник" - три его лика, как у индийского божества.
Цвет первый, красный. Ад, низшая ступень - это Жуков и Война. "В Красной армии больше храбрости требует отступление, чем атака" (приписывается Сталину, в беседе с американским дипломатом Авереллом Гариманом, в 1941 году). Эту идею наиболее образно выразил Твардовский, написав о мемуарах Жукова: "Кровавая книга, не замечающая того, что она вся в крови (хотя в конце упоминает о 20 миллионах наших жертв в этой войне), народ для него - „картошка”, как говорит солдат в „Климе Самгине”. Он воюет именно числом, постоянно требуя пополнений, не считая людских жизней, не удручённый нимало их гибелью и страданиями. Он, как и вообще Верховное командование, тушит пожар войны дровами её - людьми: загрузить так, чтобы трудно было пробиться пламени. Как мне памятны по первым (и не первым) дням и неделям войны всеобщий панический пафос жертвенности („пасть за родину”), запретность и недопустимость мысли о сохранении жизни своей. Отсюда и требование самоубийства во избежание плена".
Тушить огонь дровами... Позитивная составляющая образа - это полководец Победы, умевший бить немцев даже с сопоставимыми силами и сопоставимыми потерями, и тогда, когда многие не могли и этого. Негативная - понятно. Орущий мясник. "Разъяснить всему личному составу, что все семьи сдавшихся врагу будут расстреляны и по возвращении из плена они также будут все расстреляны". (Естественно, обычно в таких случаях добавляют, что у Жукова не было никакой возможности выполнить подобную угрозу, он просто хотел напомнить солдатам, что они-то, может быть, и убегут, но их родственники в любом останутся в руках у советской власти.)
Итак, негативный образ Жукова - это "хазарский полководец" по Гумилёву (я постоянно цитирую этот кусок):
" Платя воинам большое жалованье, хазарское правительство предъявляло им оригинальное требование: войскам запрещалось терпеть поражение. Невыполнение боевого задания, т. е. бегство от противника, каралось смертью... Если же у [командиров] не было смягчающих обстоятельств, то их тоже казнили... Очевидно, что воины, особенно рядовые, далеко не всегда могут быть виноваты в неудаче операции. Поэтому лишать их возможности доказать свою невиновность - несправедливо... Значит, мусульманские наёмники рассматривались не как люди, точнее, не как личности, а только как капиталовложение, которое должно было принести прибыль. С точки зрения евразийских кочевников, славян, византийцев, арабов и даже германцев, такое отношение было недопустимо даже к боевым лошадям и охотничьим собакам".
Как в анекдоте: "И тогда я сказал товарищу Жюкову: "Жюков, если ты сдашь Ленинград, я тебя расстреляю!" ...Так выпьем жэ за товарищей, которые всэгда умели понимать дружеские шютки!" Страх перед начальством трансформируется в грубость и агрессию по отношению к непосредственным подчинённым, и в полное безразличие к низшим уровням человеческой пирамиды.
Из "красного" цвета уже вырастает тот самый "чёрный миф", который является нашим успешным экспортным товаром - его знают во всём мире.
Цвет второй, синий. Чистилище - это Кутузов, "китайский" полководец в хорошем смысле слова. Отец в детстве объяснял мне особенности китайской стратегии на примере действий Кутузова во время Отечественной войны 1812 года, и надо сказать, мой отец был не единственным, кто проводил такую аналогию, она напрашивается. "Хитрая лиса", "добрый дедушка" из "Гусарской баллады" (или "Войны и мира"), чуткий к естественным процессам, не пытающийся плыть против течения, осуществляющий моральное руководство войсками ("приехал Кутузов бить французов" - мы будем делать то же самое, что делал Барклай, но с душой).
Кутузов прославился фразой про то, что лучше отдать Москву, чем потерять армию. Кутузов оставил Наполеону дорогу для отступления - которое само по себе уничтожало остатки Великой Армии. Кутузов, в сущности, предлагал просто выпустить Наполеона из страны, и потом не трогать, чтобы тот продолжил наводить шорох в Европе (и чтобы он мешал жить англичанам, которые нам всё равно не друзья). Это китайский путь.
Впрочем, зачем про это писать, про это уже всё написал wyradhe: 1, 2, можно прочитать основной текст, ну и глянуть на весь список. wyradhe рисует выпуклый образ одержимого маньяка Александра I, пытающегося в силу внутренней порочности испортить жизнь как можно большему числу своих подданных; а из Кутузова он делает идеал человека и царедворца, который и о себе заботился, и, за счёт "швейкования" и открытого саботажа, смягчал последствия от решений неадекватного "сюзерена". В меру своих сил и в пределах возможного, но всё-таки.
Цвет третий, белый. Рай, высшая ступеть - это, естественно, наше военное всё, Суворов - и его "золотой" екатериниский век. Непобедимый русский полководец стал недостижимым идеалом, символом того, к чему мы стремимся, но чего никогда не сможем достичь. С Пушкиным его роднит и то, что в любви к нему синхронно признавалась Россия советская и Россия зарубежная. Естественно, сам Суворов был "представителем своего времени", крепостником и чем угодно - наш учитель русского языка и литературы мэтр Левитов вообще считал его типичным служилым мясником, который напрасно губил солдат в мирное и военное время. Но даже такой иконоборец, как wyradhe, о Суворове выразился примерно так: если оставить за рамками Наполеона, который бог, Суворов принадлежал к числу величайших полководцев своей эпохи - кем нам ещё гордиться?
И конечно:
" Суворов говаривал: "Я лил кровь [на войне] реками. Трепещу, но люблю моего ближнего, в жизнь мою никого не сделал я несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моею рукою ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик!"
Суворов постиг путь войны, но избежал воздействия кровожадных чар её бога. Суворов разговаривал с кошками и с ангелами (да, по легендам). Суворов прикоснулся к предельному воинскому совершенству - разгрому превосходящих сил противника с минимальными потерями, в ходе решительной атаки.
Суворов оставил нам следующую мудрость... "Гренадеры и мушкетеры рвут на штыках, а стреляют пулеметчики". Нет, не эту, но Керсновский всё равно прелесть :).
Итак.
"Воевать не числом, а умением".
Ну это мы все знаем. Потом:
"Не довольно, чтобы одни главные начальники были извещены о плане действий. Необходимо и младшим начальникам постоянно иметь его в мыслях, чтобы вести войска согласно с ним. Мало того: даже батальонные, эскадронные, ротные командиры должны знать его; по той же причине - даже унтер-офицеры и рядовые. Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог больше вредный, нежели полезный. Болтун и без того будет наказан".
Наконец:
"Местный в его близости по обстоятельствам лучше судит, нежели отдалённый: он проникает в ежечасные перемены, их течения и направляет свои поступки по правилам воинским. Я - вправо, должно влево, - меня не слушать. Я велел вперёд, ты видишь - не иди вперёд".
В этом и заключается совершенный подход к войне, и ни немцы, ни американцы не смогли придумать ничего круче этого. Подумайте об этом. [Впрочем, я про это уже писал.]