Москва. Митинское кладбище и крематорий
В Москве три крематория - Митинский один из них, второй по хронологии.
Некогда за всех отдувался только тот, что в Новокосино.
Причем существовали бутафорские крематории - гроб закладывали в печь, на глазах родственников, но с обратной стороны печи вынимали, и везли в Новокосино. Прах всё равно выдается позже.
Бытует множество религиозных предубеждений супротив кремации. Одно из них (слышано от неглупых в общем-то на удивление людей) - вот придёт Христос, задудят трубы, поднимутся мертвые и пошкандыбают куда-то там на какое-то судилище.
А те кого сожгли - тем и пошкандыбать будет нечем.
Зашибись - думаю я. А те, кого черви давно сожрали, вот те нештяк прямо, сущий восторг, поднимутся костями, и пойдут. Или те, кто еще не догнил. А на ногах белые тапки, а пиджак сзади у всех разрезан (покойникам одёжу надевают поверх).
Образованные ведь вроде люди, а в такое верят.
Митинский крематорий - прямоугольное, почти какой-то ацтекской или египетской античной формы сооружение
Из трубы курится дымок. Кого-то хоронят в небеса. Табор уходит в небо
А урна с прахом - в колумбарий
Митинское кладбище большое
Недаром у ворот целый похоронный супермаркет
И такое - и не показательно-знатное, но и не отшибное
Кладбище военных - тут лежат ветераны Чечни. Кладбище жертв - обрушения Трансвааль-парка.
И, самое с 1986 года известное - кладбище ликвидаторов Чернобыльской АЭС
Им здесь монумент
И в их честь часовня.
У всех один год смерти - 1986-й. С незначительными расхождениями
Тут лежат самые разные люди - почти уже забытый, эксцентричный Василий Шандыбин, доктор рабочих наук.
Или отец и сын Сагадеевы - отец, Артур Сагадеев, известный востоковед, специалист по арабской философии. Сын, Жан Сагадеев - один из столпов отечественной тяжелой музыки, создатель и лидер Электросудорожной Терапии (Э.С.Т.) - по одной версии покончил жизнь самоубийством, по другой убит (все-таки странно, когда человек вешается на телефонном шнуре за дверную ручку, и еще у него при этом отбиты почки).
Или совсем уж обладатель причудливой судьбы - писатель, актер и режиссер Эфраим Севела.
Родился в Бобруйске в 1928 году, во время войны разлучен с родителями - сбросило взрывной волной с поезда во время бомбежки. Бродяжничал, после прибился к полку, "сын полка", дошел до Германии, медаль "За отвагу".
Жил и работал в Советской Белоруссии и Москве. Хоть и не был диссидентом, но вляпывается (во многом случайно - в своих книгах он обыгрывал этот сюжет) в нелепый захват приёмной Президиума Верховного Совета СССР - буча по поводу трудностей репатриации евреям в Израиль.
И хоть не собирался ни в какой Израиль, в итоге пришлось туды направить стопы.
В Израиле участвует в войне Судного дня - где, всё-таки боевой опыт велик, получает и отличия, и ранение.
Потом живет в Западном Берлине, Лондоне, Париже. Потом надолго уезжает в США, живет в Бруклине.
В 1990-м году, когда Советский Союз трещит по швам, все кто может драпают - он, напротив, возвращается. Умирает в 2010-м - и вот, он на Митинском кладбище. Погулял по миру, вернулся умереть
Да уж. На кладбище всегда одолевают философские думы
О бренности всего сущего, о сущности всего бренного.
На кладбище весь смысл прячется в деталях и символизме. Сиречь в глубоком язычестве
И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди
Наверное оттого я больше всего люблю мусульманское кладбище
А на Митинском кладбище мусульманский сектор отдельный и большой
Все-таки ислам меня завораживает. К любой религии отношусь, разумеется, как к опиуму для народа, но интересуюсь с культурологической точки зрения.
А ислам - пожалуй самое великолепное из религий с точки зрения дизайна. Я бесконечно далек от сути ислама, мне там искать нечего, но с эстетической точки зрения - я любуюсь всем, что касается исламского бытия, находя это невыразимо прекрасным
Татары нередко на могилах помимо имени указывают родовое село
Символы дальних стран
И под родными березами, запорошенные снегом
Кладбище - хорошее место, чтобы привести в порядок разрозненные мысли. Все-таки близость мертвых дисциплинирует.
А Митинское - еще и со своим пусть неброским, но культурным следом.
Что ни говори - а с мертвыми общаться порой интереснее, чем с живыми. И полезнее.
Кладбище
Эпитафия
Париж. Кладбище Пер-Лашез. В поисках последнего пристанища Нестора Махно