Зикмунд и Ганзелка в СССР
«Всегда, когда мы возвращались из путешествия, мы гораздо острее воспринимали все, что происходит дома. Людям, которые не покидают своего гнезда, все кажется очевидным. Способность к относительному восприятию приобретается лишь после знакомства с заграницей. Появляется масштаб… Путешествия меняют человека. Он приобретает терпимость к людям, способность понимать их».
академик Владимир Алексеевич Виноградов: "В 50е-60е годы прошлого столетия широкой известностью в мире пользовались чехословацкие путешественники-автомобилисты Мирослав Зикмунд и Иржи Ганзелка. Они совершили два многолетних пробега на автомобиле «Татра» по 76 странам четырех континентов. Первое их путешествие началось в 1947 г. и продолжалось три с половиной года. За этот период они проехали через большинство стран Европы, из конца в конец исколесили Африку, совершили большой пробег по Латинской Америке. Результатом этого путешествия явились сотни репортажей, ряд кинофильмов и восемь книг: «Африка грез и действительности» (3 тома), «Там, за рекой - Аргентина», «Через Кордильеры», «К охотникам за черепами», «Между двумя океанами», «От Аргентины до Мексики». Книги были переведены на многие языки и пользовались большой популярностью.
Второе путешествие Зикмунд и Ганзелка предприняли в 1959 г. За четыре года они побывали во многих государствах Ближнего и Среднего Востока, проехали по Индии, Цейлону, Непалу и Индонезии, в которой осмотрели острова Суматру, Ниас, Яву, Бали. Им не удалось побывать в Австралии и Новой Зеландии. Правительства этих государств отказали им в визах. Они допускали, что им не удастся посетить и Японию, но это опасение не оправдалось.
Вопрос о возможности проезда чехословацких путешественников в 1963-1964 гг. через СССР от Владивостока до Бреста (после пребывания в Японии) был поставлен Академией наук Чехословакии в 1961 г. перед Государственным комитетом по культурным связям с зарубежными странами и Академией наук. В августе 1962 г. Зикмунд и Ганзелка приехали в Москву для обсуждения маршрута пробега, который был подготовлен Институтом географии АН СССР, и других деталей предстоящего путешествия.
По их просьбе в маршрут были внесены некоторые изменения. Организация пробега была возложена ЦК КПСС на Академию наук. Был создан Оргкомитет во главе с главным ученым секретарем АН СССР академиком Н.М.Сисакяном. В его состав вошли представители многих министерств. На первом заседании Оргкомитет обсудил наиболее принципиальные вопросы и создал Оперативную группу для непосредственного осуществления пробега, руководство которой возложили на меня как заместителя Н.М.Сисакяна. Моим помощником стал начальник Отдела научного сотрудничества с социалистическими странами И.Н.Киселев. Основную работу, по согласованию со мной, выполняли именно он и подчиненные ему сотрудники.
В мае 1963 г. председатель ЧСАН академик Франтишек Шорм сообщил академику М.В.Келдышу, что чехословацкие путешественники в ближайшее время заканчивают пребывание в Японии и готовятся к переезду в СССР - 77-ю страну, которую предстоит посетить. После поездки по Советскому Союзу их кругосветное путешествие закончится.
До приезда Зикмунда и Ганзелки в Находку оставались считанные недели. Для их встречи и сопровождения решено было направить заместителя начальника Отдела научного сотрудничества с социалистическими странами Г.И.Рахманинова. И вот здесь возникла первая трудность. Чехословацкие путешественники запросили подробные карты местности по всему маршруту следования, и Герман Иванович должен был их привезти. Такие карты, естественно, имелись, но они были засекречены. Мне пришлось вести длительные и неприятные переговоры с Генеральным штабом Министерства обороны и Комитетом государственной безопасности. Наконец, карты оказались у меня в кабинете, но масштаб был мелкий и вручать их следовало только по квадратам, которые в ходе пробега должны были Рахманиновым заменяться.
И вот тут произошел забавный эпизод. Ко мне зашел директор Института географии академик И.П.Герасимов, с которым у меня были дружеские отношения. Увидев объемистый сверток географических карт, он попросил разрешения на них взглянуть. Посмотрел и рассмеялся. Сказал, что эти карты были подготовлены в его Институте, и три года тому назад свободно продавались в наших магазинах. Без сомнения, среди покупателей были и сотрудники зарубежных посольств. И вот теперь на них стоит гриф «Совершенно секретно». «Уму непостижимо», - закончил он.
Чехословацкая экспедиция прибыла из Японии в дальневосточный порт Находку 13 сентября на теплоходе «Г.Орджоникидзе». Зикмунда и Ганзелку сопровождали доктор и механик. В их распоряжении были две автомашины «Татра» со специально оборудованными корпусами. Их торжественно встретили. После размещения в гостинице путешественники сразу поинтересовались географическими картами. Герман Иванович сообщил, что привез карты для служебного пользования, которые будут вручаться им по квадратам. Зикмунд и Ганзелка их посмотрели, улыбнулись и сказали, что во многих странах свободно продаются карты Советского Союза гораздо более крупного масштаба. Позднее, во время встречи в Москве, Рахманинов рассказал, что они предусмотрительно купили в Японии всего за 50 долларов США большой Атлас Советского Союза, изданный Генеральным штабом армии Великобритании. Он содержал крупные и подробные карты всех областей, краев и республик, на которых были нанесены не только города, населенные пункты, предприятия, дороги, реки и озера, но и все стратегические объекты.
На пресс-конференции во Владивостоке Зикмунд и Ганзелка заявили, что целью их путешествия по Советскому Союзу является сбор материалов для всестороннего освещения в книгах, репортажах, кинофильмах жизни советского народа и успехов социалистического строительства на основе личных наблюдений и впечатлений. Поэтому в каждой республике, крае или области они хотели бы увидеть самое характерное и неповторимое, чтобы лучше понять жизнь нашей страны, составить более полное представление о духовном мире, чаяниях и надеждах советских людей.
В течение первого месяца Зикмунд и Ганзелка знакомились с Владивостоком и Приморским краем. Здесь они посетили Находкинский и Владивостокский торговые и рыбные порты, многие предприятия, научные учреждения. Путешественники с интересом познакомились с многочисленными достопримечательностями края. Их везде встречали радушно, задавали массу вопросов, интересовались их впечатлениями об увиденном и услышанном. Комментарии Зикмунда и Ганзелки, как правило, были весьма доброжелательными, но в ряде случаев не лишенными критических замечаний. Особенно их удивляло плохое состояние наших дорог, которое затрудняло движение, удорожало перевозку грузов, приводило к быстрому выходу из строя автомобилей, тракторов и другой движущейся техники. Все это наносило большой экономический ущерб.
Они также обратили внимание на очень большое количество плакатов, транспарантов и щитов с различными лозунгами и призывами. По их наблюдениям, на них никто не реагировал, а стоили они дорого. В Чехословакии, отметили путешественники, от такой пропаганды давно отказались, поняв ее неэффективность. Следовало бы и в СССР сделать соответствующие выводы.
Во время поездки по Приморскому краю возникло два нежелательных обстоятельства. Однажды путешественники обратили внимание, что они едут по пустому от машин шоссе. Оказалось, что следовавшие впереди гаишники загоняли все автомашины на обочины или в отходящие от основной трассы дороги. По этому поводу они заявили протест, и больше подобное не повторялось. Правда, и в дальнейшем сотрудники ГАИ старались обеспечивать их безопасность, но не такими откровенными методами.
Второе недоразумение произошло в придорожной столовой. Зикмунд и Ганзелка заранее выразили желание пообедать в одной из таких столовых, назвали примерное время. Когда вошли в столовую, она оказалась пустой. Путешественники удивились, но им объяснили, что обеденное время уже закончилось. Во время обеда в столовую никто не зашел. Заподозрив обман, Ганзелка пошел проверить дверь. Как он и предполагал, она оказалась запертой. Это их возмутило. В этом действии они усмотрели стремление помешать их возможным контактам с советскими людьми. В дальнейшем, обедая или ужиная в таких столовых, кто-то из них обязательно проверял, не заперты ли двери. Они все время подчеркивали, что хотели бы иметь больше времени и возможностей для общения с простыми рабочими, колхозниками, служащими.
Из Приморского края путешественники 13 октября переехали в соседний Хабаровский край. Их больше всего интересовали проблемы реки Амур (борьба с наводнениями, использование гидроэнергетических ресурсов), а также развитие лесообрабатывающей промышленности. Через три дня вылетели на Камчатку. Здесь они познакомились с работой Института вулканологии АН СССР, расположенного у подножия величайшего в Евразии действующего вулкана - Ключевской Сопки. Из Петропавловска-Камчатского гости на вертолете вылетели в долину гейзеров, которая, по их словам, произвела на них исключительно сильное впечатление.
После Хабаровского края Зикмунд и Ганзелка проехали Амурскую и Читинскую области, Бурятскую АССР и в декабре прибыли в Иркутскую область, где оставили свои машины и на четыре месяца вылетели на отдых в Чехословакию. В Иркутск они вернулись в начале апреля и через три дня вылетели в Якутскую АССР. После возвращения в Иркутскую область уже на своих «Татрах» они выехали в Красноярский край, а затем в Тувинскую автономную область, Кемеровскую и Новосибирскую области, Алтайский край и республики Средней Азии. Путешественники везде делали заявления на пресс-конференциях, отвечали на многочисленные вопросы корреспондентов, выступали по телевидению. Иногда писали небольшие статьи для местных газет.
Описание их пребывания в каждой области и республике заняло бы слишком много места, хотя я и располагаю такими материалами. Пожалуй, остановлюсь только на одном из их высказываний. Речь пойдет снова о наших дорогах, но на этот раз не в общих словах. Ганзелка и Зикмунд имели инженерное и экономическое образование, умели хорошо анализировать, делать расчеты. В Алтайском крае их повезли в один из лучших и богатых колхозов. В 20-х гг. это была одна из первых коммун, возникших на Алтае, преобразованная затем в колхоз. Он был расположен километрах в 30 от районного центра. К колхозу вела грунтовая дорога, состояние которой оставляло желать много лучшего.
Колхоз произвел на чехословацких путешественников впечатление добротными домами и хозяйственными постройками, наличием разнообразной сельскохозяйственной техники и очень большим гаражом, в котором стояли трактора, другие машины и около двадцати грузовых автомобилей и самосвалов. Они очень удивились - почему в таком среднем по размерам колхозе столько автомобилей? Оказалось, что в зимний период проехать в районный центр невозможно. Следовательно, всю сельскохозяйственную продукцию необходимо вывезти в ограниченные сроки до дождей и снегопада. Одновременно требовалось завезти все необходимое для обеспечения жизнедеятельности колхоза и колхозников в зимнее время. Для этих целей и требуется такой парк автомашин. Ответ удивил чехословацких путешественников. Они сели за расчеты и довольно быстро определили сумму, необходимую на прокладку асфальтированной дороги до районного центра и затраты на автотранспорт, включая ремонт, запчасти, горючее, зарплату водителей и механиков. Оказалось, что за 40 лет существования колхоза асфальтовая дорога могла полностью окупиться 10-15 раз. С их выводом нельзя было не согласиться, но, боюсь, асфальтовую дорогу там так и не построили. Рад был бы ошибиться.
Чехословацкое посольство в Москве обратилось к Никите Сергеевичу Хрущеву с просьбой принять в Кремле Мирослава Зикмунда и Иржи Ганзелку после возвращения его из отпуска. Принципиальное согласие было получено, о чем путешественники были поставлены в известность. Это сообщение они встретили с энтузиазмом и решили несколько изменить свой маршрут, раньше прибыть в Москву и до встречи с Н.С.Хрущевым познакомиться со столицей. Ехать из Узбекской ССР до Москвы на «Татрах» было слишком долго, и они обратились с просьбой помочь им доехать поездом вместе с машинами до Челябинска, а оттуда уже на автомашинах прибыть в Москву. Казалось, что эта просьба вполне выполнима, но возникло препятствие: в Ташкенте отказались прицепить товарный вагон с автомашинами к пассажирскому поезду, сказали, чтобы отправляли их товарным поездом, а следовательно, малой скоростью, что путешественников никак не устраивало. Они снова обратились за помощью в нашу оперативную группу. И.Н.Киселев безуспешно попытался решить этот вопрос с аппаратом Министерства путей сообщения. Пришлось обратиться к министру. В это время я заменял академика Н.М.Сисакяна на время его командировки, сидел в его кабинете. В моем распоряжении была «вертушка».
Позвонил Б.П.Бещеву, представился и изложил существо вопроса. Ожидал, что упоминание о предстоящей встрече путешественников с Никитой Сергеевичем произведет должное впечатление. Однако вначале разговор не получился. Министр сказал, что к пассажирским поездам товарные вагоны не прицепляют. Исключения допустить он не может. Я еще раз повторил, что речь идет о встрече с Хрущевым. «Ничего страшного не произойдет, если они опоздают», - ответил Б.П.Бещев. Я растерялся, такая реакция министра была мне непонятна. Ничего не оставалось делать, как заявить, что я сейчас же передам содержание разговора в секретариат Хрущева в Кремле. Не исключаю, что о нем сообщат и Никите Сергеевичу. Эффект оказался неожиданным: Борис Павлович изменил тон, сказал, что, пожалуй, чехословацкие путешественники правы и соответствующее разрешение он даст. Позднее мне стало понятно, что Б.П.Бещев уже знал о предстоящем снятии Хрущева, а поэтому так со мной и разговаривал, но, поняв, что сказал лишнее, решил исправить ошибку.
В Москву чехословацкие путешественники прибыли 14 сентября. В тот же день они были приняты председателем Моссовета В.Ф.Промысловым. Нанесли визит президенту АН СССР академику М.В.Келдышу и выразили ему глубокую признательность за прекрасную организацию Академией их путешествия по Советскому Союзу. В следующие дни они посетили Мавзолей, Кремль и квартиру В.И.Ленина. Путешественники имели многочисленные встречи и беседы с учеными Академии наук СССР. Были приняты председателем Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами С.К.Романовским.
Вместе с членами оперативной группы М.Зикмунд и И.Ганзелка проехали по новой кольцевой дороге вокруг Москвы.
Мы ожидали, что о новой дороге они отзовутся с одобрением, но ошиблись. Чехословацкие путешественники раскритиковали кольцевую дорогу: и качество покрытия, и ее пропускную способность, и отсутствие разделительного барьера между полосами. Они подчеркнули, что следовало строить дорогу с учетом увеличения в ближайшее время грузопотока. Необходимы не четыре полосы, а 8 или 10. Пройдет с десяток лет, и дорогу придется расширять, а это потребует огромных капиталовложений. Сразу построить широкую скоростную окружную магистраль было бы и целесообразнее, и дешевле. Наши гости оказались правы. С большим опозданием кольцевая дорога была полностью реконструирована.
По просьбе М.Зикмунда и И.Ганзелки была организована их поездка в Объединенный институт ядерных исследований в г. Дубне. В книге отзывов института они оставили запись: «Из всех 76 стран, по которым мы путешествовали до сих пор, мы только у вас нашли такую творческую атмосферу, в которой идеи, таланты и усилия ученых многих стран объединены в один могучий поток, направленный к познанию сущности мира, в котором мы все хотим жить».
Встреча чехословацких путешественников с Н.С.Хрущевым не состоялась - он был освобожден от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС. В Чехословакии политическая обстановка быстро менялась, появились признаки будущей «Пражской весны». Они спешили в Прагу и от поездки по Европейской части Советского Союза отказались. Моя последняя беседа с ними произошла 5 октября. В отделе ЦК КПСС, занимавшемся социалистическими странами, попросили меня и И.Н.Киселева встретиться с М.Зикмундом и И.Ганзелкой в неофициальной обстановке и выяснить их планы использования многочисленных материалов, собранных во время путешествия по СССР.
Такая просьба не была случайной: из краев, областей и республик в ЦК поступала информация, что чехословацкие путешественники не всегда правильно воспринимают нашу действительность, нередко высказывают поверхностные суждения, делают ошибочные выводы и т.д. Вечером в «Серой гостиной» Дома ученых в их честь был устроен ужин, в котором со стороны Академии приняли участие И.Н.Киселев, Г.И.Рахманинов и я. Разговор носил очень откровенный характер. Зикмунд и Ганзелка вспоминали много интересных эпизодов из своего путешествия по Советскому Союзу, а также по другим странам.
За ужином мы получили интересующую нас информацию. Ганзелка и Зикмунд благодарили нас за помощь, постоянно оказывавшуюся во время путешествия. В самом конце, в заключительном тосте, я выразил надежду, что собранные ими материалы никогда не будут использованы во вред советско-чехословацкой дружбе. Когда я произнес эти слова, Иржи Ганзелка вскочил и заявил, что он не ожидал услышать от меня такие слова и если бы не наши дружеские отношения, то он никогда больше не подал бы мне руки. Я сказал, что он меня неправильно понял, я имел в виду не его и Мирослава, а случайную утечку материалов в чужие руки. Конфликт был исчерпан. Однако будущее показало, что поставленный мной вопрос не был безосновательным.
На следующий день, 6 октября 1964 г., чехословацкие путешественники выехали на родину. До Бреста их провожал Рахманинов. Они очень торопились, ехали на повышенной скорости и без остановок. Герман Иванович успел купить в Москве два батона белого хлеба и любительскую колбасу. Взяли два больших термоса с кофе. Это скромное продовольствие поглощали в машинах, не делая остановок. В Бресте Рахманинов с ними тепло распрощался."
***
Михаил Самуилович Качан Имена Иржи Ганзелки и Мирoслава Зикмунда в то время знал почти весь мир. В нашей библиотеке в Академгородке стояли все изданные в СССР их книжки - огромные тома с фотографиями тех мест, где они побывали..Готовясь к путешествию, Зикмунд выучил английский, французский, русский, испанский, немецкий и арабский языки, а Ганзелка - язык суахили, на котором можно разговаривать почти во всей восточной Африке.
Во время второго путешествия, путешественники составил «Специальные рапорты», в которых проанализировали политическую и экономическую ситуацию в странах, через которые они проезжали. Проехав по Советскому Союзу, они не только книжку написали, но и секретный доклад для ЦК КПСС про плачевное состояние дел в нашей стране. У них были добрые намерения - они хотели помочь братской стране, нo ЦК КПСС этoгo пoрыва не oценили.
...при этoм oчень пoнравились прoстые люди. Без малoгo сoрoк лет спустя пoсле их пoследнегo сoветскoгo путешествия Зикмунд взвoлнoваннo гoвoрил, чтo таких oткрытых, щедрых и бескoрыстных людей, как в Сибири, oни с Ганзелкoй никoгда дo этoгo не встречали. В Академгородке они пробыли пару дней в июле, посетили Институт гидродинамики, посмотрели водяную пушку, из которой Богдан Войцеховский стреляя водой, разбивал кирпичи, поговорили с академиком Лаврентьевым, поговорили с учёными. Мне поговорить с ними не удалось, - только руку пожал.
Даниил Семенович Галкин. Из воспоминаний архитектора." Один из прилетов в Абакан... ко мне подошел пожилой мужчина: - Вы прилетели в Хабаровск на завод «Амуркабель». А я в тот момент показывал завод знаменитым чешским путешественникам - Зикмунду и Ганзелке. - Чехи свалились как снег на голову. Мы не успели навести подобающий марафет на территории завода и в цехах. Они заглядывали во все закоулки, склады, бытовые помещения… У меня язык не поворачивался запретить им фотографировать. Вечером дирекция устроила прием на широкую ногу. Наверное, и вы его запомнили. Вскоре они отправились дальше. Мы облегченно вздохнули. Хоть друзья, а иностранцы. Вроде все обошлось. Но не тут-то было! Вскоре разразился скандал. В книге, в числе устаревших предприятий, они упомянули и «Амуркабель». Я оказался стрелочником, который не сумел якобы показать предприятие с лучшей стороны. А где она, лучшая сторона? С выговором по партийной линии и понижением в должности я переехал в Абакан. Мы тепло и душевно распрощались. Какое счастье, что чешские путешественники не упомянули мою фамилию! Ведь могло бы рикошетом зацепить и меня…повезло!
Тогда, на приеме, меня представили Зикмунду и Ганзелке как главного архитектора из Москвы, работающего над проектом реконструкции и обновления завода. Их откровенные высказывания, не скрою, я воспринимал с напряжением и даже тревогой. Они безбоязненно излагали свои (неприятные для нас!) наблюдения. В первую очередь - по поводу безликого, непривлекательного и запущенного облика многих городов, поселков и сельских поселений. Их удивило, что элементарные бытовые удобства в них частично или полностью отсутствуют, как в самых отсталых странах третьего мира. Поразила убогость и пустота торговой сети.
И, конечно, бедность населения. В их словах не было ничего нового. Непривычной была свободная и непринужденная манера беседы. Мы проговорили очень недолго. Началось застолье со стандартными тостами. На следующий день состоялись проводы неугомонных чешских путешественников..«Татру» живописно украшали бесчисленные наклейки из разных стран и континентов. Ими в те годы было модно обклеивать чемоданы счастливчиков, побывавших за рубежом. На прощание чехи обещали выслать экземпляр книги впечатлений о нашей необъятной стране. Но она так и не вышла в свет. Вместо общедоступной книги массового пользования авторы вынуждены были ограничиться специальным отчетом . Он был изучен идеологическим окружением Брежнева. Труд чехов, несмотря на правдивость и доброжелательность, заклеймили как грязный пасквиль на социалистический строй, самый передовой в мире!"
Всеволод Сысоев: В сентябре 1963 года я был вызван в крайком партии к первому секретарю А.П.Шитикову. "В край прибывает экспедиция Чехословацкой академии наук Ганзелки и Зикмунда", - сказал он. - "Мы решили включить тебя в состав этой экспедиции как представителя от нашего края и проводника". Я решил, что встреча с учеными должна произойти не в каком-либо кабинете, за столом переговоров, а в полевой обстановке, как и полагалось заправским путешественникам. С этой целью я в условленный час поджидал их на шоссе, невдалеке от Бикина. Вскоре на дороге показались две серебристые «Татры». Завидя нас, водители остановили машины. Открылась дверца, и вышел молодой человек спортивного телосложения, с золотисто-волнистой шевелюрой и, глядя на меня ласковыми, добродушно улыбающимися глазами, протянул руку.
Работа началась с первого дня. Ученые интересовались всем, что их окружало: ландшафтами и качеством почвы, растительностью и сельскохозяйственной техникой, строениями и мостами. Любознательности их не было предела, а скорости, с какой они записывали ответы, позавидовала бы любая стенографистка.
А потом они садились за пишущие машинки, которыми тоже владели в совершенстве: могли печатать в полной темноте. Работали они с упоением по 18 часов в сутки. Наибольший интерес у путешественников вызывала проблема возрождения малочисленных народностей Амура. Мы посетили село Найхин. Осмотрев рыбозавод и побеседовав со знатными рыбаками, они отведали талу из жирного амура. По их заявлению, подобной снедью их не угощали ни в одной из 75 стран, в которых они побывали.
Затем мы отправились к лесорубам Сихотэ-Алиня. Мастер участка, приняв прибывших за праздных туристов, весело предложил: - Вас тут как раз достаточно, чтобы организовать бригаду. Дадим дневное задание, вот и узнаете, каков он - труд лесоруба! Ганзелка охотно согласился и, к немалому моему удивлению, сел на трактор и отвез связку бревен с верхнего склада на нижний. Многие организации Хабаровска просили путешественников побывать у них и рассказать о виденном, но удовлетворить все просьбы было невозможно. Только пионерам города посчастливилось встретиться с авторами любимых книг.
Из интервью: - Мы с Иржи, наверное, не были уникальны в своих мечтах увидеть мир...С Ганзелкой я познакомился в 1938 году в экономической школе в Праге, где мы учились. Он оказался таким же романтиком, как и я, и мы начали готовить путешествие вокруг света, в которое собирались отправиться после окончания учебы. Война вмешалась в наши планы, но мы не отказались от своей мечты: учили языки, читали книги, собирали карты.
Когда в Европу вернулся мир, мы решили обратиться за помощью к директору автомобильного завода «Татра». У вахтера узнали, как его зовут, и пошли прямо к нему. Показали свои бумаги с подробнейшим планом путешествия. Это были данные о разных странах, географические карты - всего где-то 500 страниц текста и рисунков. И попросили: «Дайте нам машину, а мы разрекламируем «татру» по всему миру». - «Такие, как вы, - сказал он, - приходят почти каждый день и говорят: «Дайте бесплатно машину», но, похоже, вы не аферисты и по-настоящему готовились». Так мы получили транспорт и поддержку в наших путешествиях.
- Наше путешествие по Союзу прервалось в 1964 году, когда советское руководство попросило изложить наш взгляд на ситуацию в стране. Мы уже были бывалыми путешественниками, посетили много стран и могли сравнивать. Написали «Спецотчет № 1» - об Индонезии, № 2 - о Западном Иране, № 3 - о Японии. Четвертый - об СССР. По СССР добирались из Японии домой в Европу, проехали от Владивостока до Москвы. Причем у нас была полная свобода передвижения, мы могли посещать даже закрытые зоны и дали откровенный анализ политической, экономической и моральной ситуации в стране. Хотели помочь что-то изменить к лучшему - это казалось нам очень важным, потому что реальность жизни в СССР была полной противоположностью советской пропаганде.
Свой отчет мы отдали тогдашнему генеральному секретарю чехословацкой компартии Новотному и попросили его отослать один экземпляр в Москву. Нам ответили, что ЦК КПЧ не может отослать документ партийной почтой, поскольку в Москве могут подумать, будто чехословацкая компартия разделяет мнение Зикмунда и Ганзелки. Потом Брежнев приехал в Прагу как гость съезда КПЧ. Меня пригласили в ЦК, где я передал наш 180-страничный секретный «Специальный отчет № 4» лично Леониду Ильичу.
Мы думали, что наши наблюдения дадут властям в Москве и Праге материал для раздумий и действий, но вникать в них Брежнев не захотел. Он передал отчет подчиненным, а те оценили его как антисоветчину - самый большой грех в те времена. ...высказать тогда критические замечания о Советском Союзе - это значило подписать себе приговор. С тех пор доступ в СССР нам закрыли, хотя мы собирались приехать еще минимум один раз, а потом написать большую книгу о Советском Союзе.
«отчет № 4». Он содержит введение (условия работы экспедиции в СССР) и семь разделов: 1. Впечатления и выводы первого квартала работы в СССР: 2. Два основных периода развития СССР; 3. Нынешнее положение - результат исторического развития (критический раздел);
4. Комплексные выводы (общий взгляд на нынешнее положение); 5. Перспектива развития СССР по выводам экспедиции; 6. ЧССР и СССР -- взаимные отношения, сопоставление исторической и современной специфики развития; 7. Предложения и соображения.
Фрагменты отчета: "Экономика. Ясно, что советское хозяйство опасно кровоточит, если столько машин на новых заводах простаивает и столько людей вокруг них суетится или же бездействует, а предприятия докладывают в отчетах о плановых потерях. Каждый капиталист вылетел бы в трубу при таком дилетанстве и безразличии, какие имеют место, например, на заводе Амуркабель в Хабаровске. Руководящий работник на этом заводе говорит: «Осваиваем», но он говорит это уже пятый год. А кто это оплачивает? Лишь социалистическое общество. ЛПК в Хоре (Хабаровский край) - это огромный завод. У него замечательный материал - древесина из близлежащей тайги, из Шумного, но производство окон и дверей для новостроек здесь на таком же уровне, каким оно было десятки лет тому назад И они еще хвастаются этим!.. В чем причина этого огромного и играющего резко тормозящую роль экономического кровотечения в СССР? Мы видим ее прежде всего в принципах и практике планирования...
Белогорск у Благовещенска (Амурская область) - силикатный завод устарел уже при постройке, доменная печь обрушилась на торжественном испытательном пуске. Разбивают кирпич при сбрасывании его с грузовиков. В Междуреченске Кемеровской области добывают кокс (его калорийность 7000-9000 калорий) лишь бы получить премии. А эти премии дают за уничтожение национального богатства. Добытый уголь растаптывается машинами.
..."В СССР фантастические ресурсы: новые открытия вольфрамовой руды с 90% чистого металла. Запасы на миллионы лет. В Шкотове 20 метров над поверхностью - слой черного угля, над ним каолин. Фантастическое богатство Якутии обследовано на одну треть. Кальций-флуорид для ракет и атомных реакторов. Забайкальские месторождения неисчерпаемы, богатейшие руды. Чистого золота - сказочное количество. Эти цифры абсолютно засекречены, поэтому мы их не приводим, но мы видели много золотодобывающих шахт, видели Удокан, где три года назад нашли самые крупные в мире залежи меди. Руда в Тальнахе. Огромное количество лосося и икры...
Вместе с тем нерациональное использование экономических возможностей, отсталая сфера услуг, бездействующие машины, недостроенные заводы, потери рабочей силы и материальных ресурсов, безалаберное отношение к времени. Пример: два года назад в СССР был недостаток цемента. Мы посетили гигантский цемзавод в Спасске (Приморский край). Склады ломились от перепроизводства, но на разбитой дороге ломались машины. Тамошняя жизнь представлялась нам, как огромный могучий автомобиль, водитель которого одной ногой жмет на газ до отказа, а другой нажимает на тормоз. Одновременно!...
Тысячи кубометров первоклассного леса загнивают на отмелях рек, годами там лежат без внимания. А еще тысячи кубометров мешают в лесу, потому что торчат там в виде пней высотой больше метра. Печален вид яблоневых садов на Урале и в Средней Азии. Никто, без исключения, не умеет подрезать ветви, и яблони растут, как веники. В Голодной степи на полях стояли комбайны, а комбайнеры сладко спали под ними. По нашей просьбе они продемонстрировали (а мы засняли на пленку) уборку урожая, а потом снова залезли под комбайны и погрузились в сон.
В 1962-63-м годах на целине было потеряно полмиллиарда новых рублей. На рыбокомбинате в Усть-Камчатске на один человеко-день приходилось в 1928-м году 68,8 килограмма обработанной рыбы, а в 1963-м году - 30,8 килограмма. В Жупановке (Камчатская область) - лучшая сельдь в мире. Но открыв пятикилограммовую банку с этим настоящим деликатесом, видишь такое, что теряешь аппетит. Причину такого гигантского экономического кровотечения в СССР мы видим в принципе и практике планирования. Оно убедительно опрокидывает представления о научности советского экономического планирования...
...Услуги на уровне развивающихся стран. Если западное общество можно назвать обществом массового потребления, то советское - это общество массового доставания, массового спроса и очередей, обществом поиска нужных вещей. В 1953-м году во всей Сибири было только 47 километров асфальтовых и бетонных дорог. Недоступное богатство - это не богатство! Ежегодно прямые потери составляют три миллиона новых рублей вследствие плохих и недостаточных дорог".
..."Помощь советских товарищей из Центра была безграничной. Наши сопровождающие почти ежедневно информировали ЦК и МВД о ходе и работе экспедиции. Сначала стиль работы был таков, что видели мы многое, но не много. Это был смотр успехов, в большинстве случаев очень идиллический, почти беспроблемный. Результатом такого смотра стало: во-первых, оторванность от жизни, во-вторых, масса времени проводилась за столом, где ели и пили, много говорили, а мы испытывали муки совести, так как не выполняли главное задание экспедиции - узнать и понять все до дна. В-третьих, чрезвычайно формальные встречи. Нам объясняли - "так принято". Нас бесконечно восхваляли за нашу предыдущую работу, но не давали возможности новой активной и полезной работы."
Услуги населению, торговля. Чешское слово «обход» (торговля) возникло от слова «обходить». Торговец в примитивном обществе обходил покупателей. В СССР покупатель обходит магазины, места торговли и распределения, причем степень внимательности, вежливости и культуры в большинстве случаев выше у покупателя (т.е.. трудящегося человека, имеющего полное право на удовлетворение своих потребностей), чем у продавца (который теоретически обязан удовлетворять потребности покупателя). Это типичное явление для общества с товарным дефицитом, каким СССР являлся в течение десятилетий... «Владыки» услуг являются продуктом нездорового монопольного положения. Морально-политические- стимулы у них в большинстве случаев дают осечку. Общественные прачечные систематически портят белье. Химчистки за экспрессную доплату (вместо двух дней) возвращают «вычищенную» одежду с пятнами после двух недель (после многих ходатайств, незаконно требуя с заказчика экспрессную доплату, т.е. получая за работу, к тому же плохо сделанную, в два раза больше установленного тарифа). Одежда к тому же возвращается без пуговиц. В химчистке пуговицы перед чисткой отрезаются, пришивает же их заказчик молча и без протеста. Он благодарен за переплаченную плохую услугу.
Чистка обуви в гостинице - невыполнимая мечта. Раздраженность, зачастую и грубость, невоспитанность и высокомерное отношение официантов, к рядовым посетителям и чрезмерная угодливость по отношению к начальству не имеют равных в мире, В то же время уровень обслуживания намного ниже среднего мирового уровня во всех случаях. Мы видели много официантов и официанток, которые совершенно не реагировали на весьма покорную просьбу посетителя «разрешите обратиться» или же реагировали таким образом, что нам неудобно писать об этом. < ... >
Мы все знаем героизм советских людей, но мы знаем его больше в его внешнем проявлении как героизм боевой или трудовой. Но это их вторичный, производный героизм. Советский человек является героем прежде всего в своей безграничной терпеливости. Этот героизм столь велик, что он вынес испытания многих десятилетий. Это самый трудный героизм. В его конце зачастую огромное замкнутое в себя психическое утомление, проявляющееся наружу типичным «мы привыкли». Это уже терпение пассивное, обезоруженное, беспомощное и выжидающее, опирающееся на то, что «русская душа» умеет удивительно сохранять: веру в будущее, пусть даже настоящее является трудным.
Совершенно надменным и высокомерным является отношение дорожной милиции к водителям машин. Иногда (но не всегда) это отношение становилось вежливым, когда наш проводник предупреждал милиционера, что в машине едут чехословацкие гости. В некоторых местах (например, в Усть-Нере, Барнауле, Хабаровске и других) водителей буквально третировали, обращались с ними, как с крепостными, и никто ни в одном случае не возразил против такого отношения. Дискриминация водителей частных машин в СССР не имеет себе равных в мире. В Барнауле, например, она приобрела совершенно официальный характер. Частные машины должны иметь на переднем и заднем стекле обозначение - букву Л (личная), тогда как машины директоров обозначены красной звездочкой, и милиционеры не трогают их без нужды. А машины, номера которых начинаются с цифры 5 (машины обкома), ездят иногда, невзирая на правила, не соблюдая установленной скорости, обгоняют на перекрестках, не останавливаются по сигналу милиционера.
Источники: http://lepestriny.livejournal.com/400064.html ; http://carabaas.livejournal.com/4546113.html ; http://www.habex.ru/paper/571/10106/ ; книги
академик Владимир Алексеевич Виноградов: "В 50е-60е годы прошлого столетия широкой известностью в мире пользовались чехословацкие путешественники-автомобилисты Мирослав Зикмунд и Иржи Ганзелка. Они совершили два многолетних пробега на автомобиле «Татра» по 76 странам четырех континентов. Первое их путешествие началось в 1947 г. и продолжалось три с половиной года. За этот период они проехали через большинство стран Европы, из конца в конец исколесили Африку, совершили большой пробег по Латинской Америке. Результатом этого путешествия явились сотни репортажей, ряд кинофильмов и восемь книг: «Африка грез и действительности» (3 тома), «Там, за рекой - Аргентина», «Через Кордильеры», «К охотникам за черепами», «Между двумя океанами», «От Аргентины до Мексики». Книги были переведены на многие языки и пользовались большой популярностью.
Второе путешествие Зикмунд и Ганзелка предприняли в 1959 г. За четыре года они побывали во многих государствах Ближнего и Среднего Востока, проехали по Индии, Цейлону, Непалу и Индонезии, в которой осмотрели острова Суматру, Ниас, Яву, Бали. Им не удалось побывать в Австралии и Новой Зеландии. Правительства этих государств отказали им в визах. Они допускали, что им не удастся посетить и Японию, но это опасение не оправдалось.
Вопрос о возможности проезда чехословацких путешественников в 1963-1964 гг. через СССР от Владивостока до Бреста (после пребывания в Японии) был поставлен Академией наук Чехословакии в 1961 г. перед Государственным комитетом по культурным связям с зарубежными странами и Академией наук. В августе 1962 г. Зикмунд и Ганзелка приехали в Москву для обсуждения маршрута пробега, который был подготовлен Институтом географии АН СССР, и других деталей предстоящего путешествия.
По их просьбе в маршрут были внесены некоторые изменения. Организация пробега была возложена ЦК КПСС на Академию наук. Был создан Оргкомитет во главе с главным ученым секретарем АН СССР академиком Н.М.Сисакяном. В его состав вошли представители многих министерств. На первом заседании Оргкомитет обсудил наиболее принципиальные вопросы и создал Оперативную группу для непосредственного осуществления пробега, руководство которой возложили на меня как заместителя Н.М.Сисакяна. Моим помощником стал начальник Отдела научного сотрудничества с социалистическими странами И.Н.Киселев. Основную работу, по согласованию со мной, выполняли именно он и подчиненные ему сотрудники.
В мае 1963 г. председатель ЧСАН академик Франтишек Шорм сообщил академику М.В.Келдышу, что чехословацкие путешественники в ближайшее время заканчивают пребывание в Японии и готовятся к переезду в СССР - 77-ю страну, которую предстоит посетить. После поездки по Советскому Союзу их кругосветное путешествие закончится.
До приезда Зикмунда и Ганзелки в Находку оставались считанные недели. Для их встречи и сопровождения решено было направить заместителя начальника Отдела научного сотрудничества с социалистическими странами Г.И.Рахманинова. И вот здесь возникла первая трудность. Чехословацкие путешественники запросили подробные карты местности по всему маршруту следования, и Герман Иванович должен был их привезти. Такие карты, естественно, имелись, но они были засекречены. Мне пришлось вести длительные и неприятные переговоры с Генеральным штабом Министерства обороны и Комитетом государственной безопасности. Наконец, карты оказались у меня в кабинете, но масштаб был мелкий и вручать их следовало только по квадратам, которые в ходе пробега должны были Рахманиновым заменяться.
И вот тут произошел забавный эпизод. Ко мне зашел директор Института географии академик И.П.Герасимов, с которым у меня были дружеские отношения. Увидев объемистый сверток географических карт, он попросил разрешения на них взглянуть. Посмотрел и рассмеялся. Сказал, что эти карты были подготовлены в его Институте, и три года тому назад свободно продавались в наших магазинах. Без сомнения, среди покупателей были и сотрудники зарубежных посольств. И вот теперь на них стоит гриф «Совершенно секретно». «Уму непостижимо», - закончил он.
Чехословацкая экспедиция прибыла из Японии в дальневосточный порт Находку 13 сентября на теплоходе «Г.Орджоникидзе». Зикмунда и Ганзелку сопровождали доктор и механик. В их распоряжении были две автомашины «Татра» со специально оборудованными корпусами. Их торжественно встретили. После размещения в гостинице путешественники сразу поинтересовались географическими картами. Герман Иванович сообщил, что привез карты для служебного пользования, которые будут вручаться им по квадратам. Зикмунд и Ганзелка их посмотрели, улыбнулись и сказали, что во многих странах свободно продаются карты Советского Союза гораздо более крупного масштаба. Позднее, во время встречи в Москве, Рахманинов рассказал, что они предусмотрительно купили в Японии всего за 50 долларов США большой Атлас Советского Союза, изданный Генеральным штабом армии Великобритании. Он содержал крупные и подробные карты всех областей, краев и республик, на которых были нанесены не только города, населенные пункты, предприятия, дороги, реки и озера, но и все стратегические объекты.
На пресс-конференции во Владивостоке Зикмунд и Ганзелка заявили, что целью их путешествия по Советскому Союзу является сбор материалов для всестороннего освещения в книгах, репортажах, кинофильмах жизни советского народа и успехов социалистического строительства на основе личных наблюдений и впечатлений. Поэтому в каждой республике, крае или области они хотели бы увидеть самое характерное и неповторимое, чтобы лучше понять жизнь нашей страны, составить более полное представление о духовном мире, чаяниях и надеждах советских людей.
В течение первого месяца Зикмунд и Ганзелка знакомились с Владивостоком и Приморским краем. Здесь они посетили Находкинский и Владивостокский торговые и рыбные порты, многие предприятия, научные учреждения. Путешественники с интересом познакомились с многочисленными достопримечательностями края. Их везде встречали радушно, задавали массу вопросов, интересовались их впечатлениями об увиденном и услышанном. Комментарии Зикмунда и Ганзелки, как правило, были весьма доброжелательными, но в ряде случаев не лишенными критических замечаний. Особенно их удивляло плохое состояние наших дорог, которое затрудняло движение, удорожало перевозку грузов, приводило к быстрому выходу из строя автомобилей, тракторов и другой движущейся техники. Все это наносило большой экономический ущерб.
Они также обратили внимание на очень большое количество плакатов, транспарантов и щитов с различными лозунгами и призывами. По их наблюдениям, на них никто не реагировал, а стоили они дорого. В Чехословакии, отметили путешественники, от такой пропаганды давно отказались, поняв ее неэффективность. Следовало бы и в СССР сделать соответствующие выводы.
Во время поездки по Приморскому краю возникло два нежелательных обстоятельства. Однажды путешественники обратили внимание, что они едут по пустому от машин шоссе. Оказалось, что следовавшие впереди гаишники загоняли все автомашины на обочины или в отходящие от основной трассы дороги. По этому поводу они заявили протест, и больше подобное не повторялось. Правда, и в дальнейшем сотрудники ГАИ старались обеспечивать их безопасность, но не такими откровенными методами.
Второе недоразумение произошло в придорожной столовой. Зикмунд и Ганзелка заранее выразили желание пообедать в одной из таких столовых, назвали примерное время. Когда вошли в столовую, она оказалась пустой. Путешественники удивились, но им объяснили, что обеденное время уже закончилось. Во время обеда в столовую никто не зашел. Заподозрив обман, Ганзелка пошел проверить дверь. Как он и предполагал, она оказалась запертой. Это их возмутило. В этом действии они усмотрели стремление помешать их возможным контактам с советскими людьми. В дальнейшем, обедая или ужиная в таких столовых, кто-то из них обязательно проверял, не заперты ли двери. Они все время подчеркивали, что хотели бы иметь больше времени и возможностей для общения с простыми рабочими, колхозниками, служащими.
Из Приморского края путешественники 13 октября переехали в соседний Хабаровский край. Их больше всего интересовали проблемы реки Амур (борьба с наводнениями, использование гидроэнергетических ресурсов), а также развитие лесообрабатывающей промышленности. Через три дня вылетели на Камчатку. Здесь они познакомились с работой Института вулканологии АН СССР, расположенного у подножия величайшего в Евразии действующего вулкана - Ключевской Сопки. Из Петропавловска-Камчатского гости на вертолете вылетели в долину гейзеров, которая, по их словам, произвела на них исключительно сильное впечатление.
После Хабаровского края Зикмунд и Ганзелка проехали Амурскую и Читинскую области, Бурятскую АССР и в декабре прибыли в Иркутскую область, где оставили свои машины и на четыре месяца вылетели на отдых в Чехословакию. В Иркутск они вернулись в начале апреля и через три дня вылетели в Якутскую АССР. После возвращения в Иркутскую область уже на своих «Татрах» они выехали в Красноярский край, а затем в Тувинскую автономную область, Кемеровскую и Новосибирскую области, Алтайский край и республики Средней Азии. Путешественники везде делали заявления на пресс-конференциях, отвечали на многочисленные вопросы корреспондентов, выступали по телевидению. Иногда писали небольшие статьи для местных газет.
Описание их пребывания в каждой области и республике заняло бы слишком много места, хотя я и располагаю такими материалами. Пожалуй, остановлюсь только на одном из их высказываний. Речь пойдет снова о наших дорогах, но на этот раз не в общих словах. Ганзелка и Зикмунд имели инженерное и экономическое образование, умели хорошо анализировать, делать расчеты. В Алтайском крае их повезли в один из лучших и богатых колхозов. В 20-х гг. это была одна из первых коммун, возникших на Алтае, преобразованная затем в колхоз. Он был расположен километрах в 30 от районного центра. К колхозу вела грунтовая дорога, состояние которой оставляло желать много лучшего.
Колхоз произвел на чехословацких путешественников впечатление добротными домами и хозяйственными постройками, наличием разнообразной сельскохозяйственной техники и очень большим гаражом, в котором стояли трактора, другие машины и около двадцати грузовых автомобилей и самосвалов. Они очень удивились - почему в таком среднем по размерам колхозе столько автомобилей? Оказалось, что в зимний период проехать в районный центр невозможно. Следовательно, всю сельскохозяйственную продукцию необходимо вывезти в ограниченные сроки до дождей и снегопада. Одновременно требовалось завезти все необходимое для обеспечения жизнедеятельности колхоза и колхозников в зимнее время. Для этих целей и требуется такой парк автомашин. Ответ удивил чехословацких путешественников. Они сели за расчеты и довольно быстро определили сумму, необходимую на прокладку асфальтированной дороги до районного центра и затраты на автотранспорт, включая ремонт, запчасти, горючее, зарплату водителей и механиков. Оказалось, что за 40 лет существования колхоза асфальтовая дорога могла полностью окупиться 10-15 раз. С их выводом нельзя было не согласиться, но, боюсь, асфальтовую дорогу там так и не построили. Рад был бы ошибиться.
Чехословацкое посольство в Москве обратилось к Никите Сергеевичу Хрущеву с просьбой принять в Кремле Мирослава Зикмунда и Иржи Ганзелку после возвращения его из отпуска. Принципиальное согласие было получено, о чем путешественники были поставлены в известность. Это сообщение они встретили с энтузиазмом и решили несколько изменить свой маршрут, раньше прибыть в Москву и до встречи с Н.С.Хрущевым познакомиться со столицей. Ехать из Узбекской ССР до Москвы на «Татрах» было слишком долго, и они обратились с просьбой помочь им доехать поездом вместе с машинами до Челябинска, а оттуда уже на автомашинах прибыть в Москву. Казалось, что эта просьба вполне выполнима, но возникло препятствие: в Ташкенте отказались прицепить товарный вагон с автомашинами к пассажирскому поезду, сказали, чтобы отправляли их товарным поездом, а следовательно, малой скоростью, что путешественников никак не устраивало. Они снова обратились за помощью в нашу оперативную группу. И.Н.Киселев безуспешно попытался решить этот вопрос с аппаратом Министерства путей сообщения. Пришлось обратиться к министру. В это время я заменял академика Н.М.Сисакяна на время его командировки, сидел в его кабинете. В моем распоряжении была «вертушка».
Позвонил Б.П.Бещеву, представился и изложил существо вопроса. Ожидал, что упоминание о предстоящей встрече путешественников с Никитой Сергеевичем произведет должное впечатление. Однако вначале разговор не получился. Министр сказал, что к пассажирским поездам товарные вагоны не прицепляют. Исключения допустить он не может. Я еще раз повторил, что речь идет о встрече с Хрущевым. «Ничего страшного не произойдет, если они опоздают», - ответил Б.П.Бещев. Я растерялся, такая реакция министра была мне непонятна. Ничего не оставалось делать, как заявить, что я сейчас же передам содержание разговора в секретариат Хрущева в Кремле. Не исключаю, что о нем сообщат и Никите Сергеевичу. Эффект оказался неожиданным: Борис Павлович изменил тон, сказал, что, пожалуй, чехословацкие путешественники правы и соответствующее разрешение он даст. Позднее мне стало понятно, что Б.П.Бещев уже знал о предстоящем снятии Хрущева, а поэтому так со мной и разговаривал, но, поняв, что сказал лишнее, решил исправить ошибку.
В Москву чехословацкие путешественники прибыли 14 сентября. В тот же день они были приняты председателем Моссовета В.Ф.Промысловым. Нанесли визит президенту АН СССР академику М.В.Келдышу и выразили ему глубокую признательность за прекрасную организацию Академией их путешествия по Советскому Союзу. В следующие дни они посетили Мавзолей, Кремль и квартиру В.И.Ленина. Путешественники имели многочисленные встречи и беседы с учеными Академии наук СССР. Были приняты председателем Государственного комитета по культурным связям с зарубежными странами С.К.Романовским.
Вместе с членами оперативной группы М.Зикмунд и И.Ганзелка проехали по новой кольцевой дороге вокруг Москвы.
Мы ожидали, что о новой дороге они отзовутся с одобрением, но ошиблись. Чехословацкие путешественники раскритиковали кольцевую дорогу: и качество покрытия, и ее пропускную способность, и отсутствие разделительного барьера между полосами. Они подчеркнули, что следовало строить дорогу с учетом увеличения в ближайшее время грузопотока. Необходимы не четыре полосы, а 8 или 10. Пройдет с десяток лет, и дорогу придется расширять, а это потребует огромных капиталовложений. Сразу построить широкую скоростную окружную магистраль было бы и целесообразнее, и дешевле. Наши гости оказались правы. С большим опозданием кольцевая дорога была полностью реконструирована.
По просьбе М.Зикмунда и И.Ганзелки была организована их поездка в Объединенный институт ядерных исследований в г. Дубне. В книге отзывов института они оставили запись: «Из всех 76 стран, по которым мы путешествовали до сих пор, мы только у вас нашли такую творческую атмосферу, в которой идеи, таланты и усилия ученых многих стран объединены в один могучий поток, направленный к познанию сущности мира, в котором мы все хотим жить».
Встреча чехословацких путешественников с Н.С.Хрущевым не состоялась - он был освобожден от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС. В Чехословакии политическая обстановка быстро менялась, появились признаки будущей «Пражской весны». Они спешили в Прагу и от поездки по Европейской части Советского Союза отказались. Моя последняя беседа с ними произошла 5 октября. В отделе ЦК КПСС, занимавшемся социалистическими странами, попросили меня и И.Н.Киселева встретиться с М.Зикмундом и И.Ганзелкой в неофициальной обстановке и выяснить их планы использования многочисленных материалов, собранных во время путешествия по СССР.
Такая просьба не была случайной: из краев, областей и республик в ЦК поступала информация, что чехословацкие путешественники не всегда правильно воспринимают нашу действительность, нередко высказывают поверхностные суждения, делают ошибочные выводы и т.д. Вечером в «Серой гостиной» Дома ученых в их честь был устроен ужин, в котором со стороны Академии приняли участие И.Н.Киселев, Г.И.Рахманинов и я. Разговор носил очень откровенный характер. Зикмунд и Ганзелка вспоминали много интересных эпизодов из своего путешествия по Советскому Союзу, а также по другим странам.
За ужином мы получили интересующую нас информацию. Ганзелка и Зикмунд благодарили нас за помощь, постоянно оказывавшуюся во время путешествия. В самом конце, в заключительном тосте, я выразил надежду, что собранные ими материалы никогда не будут использованы во вред советско-чехословацкой дружбе. Когда я произнес эти слова, Иржи Ганзелка вскочил и заявил, что он не ожидал услышать от меня такие слова и если бы не наши дружеские отношения, то он никогда больше не подал бы мне руки. Я сказал, что он меня неправильно понял, я имел в виду не его и Мирослава, а случайную утечку материалов в чужие руки. Конфликт был исчерпан. Однако будущее показало, что поставленный мной вопрос не был безосновательным.
На следующий день, 6 октября 1964 г., чехословацкие путешественники выехали на родину. До Бреста их провожал Рахманинов. Они очень торопились, ехали на повышенной скорости и без остановок. Герман Иванович успел купить в Москве два батона белого хлеба и любительскую колбасу. Взяли два больших термоса с кофе. Это скромное продовольствие поглощали в машинах, не делая остановок. В Бресте Рахманинов с ними тепло распрощался."
***
Михаил Самуилович Качан Имена Иржи Ганзелки и Мирoслава Зикмунда в то время знал почти весь мир. В нашей библиотеке в Академгородке стояли все изданные в СССР их книжки - огромные тома с фотографиями тех мест, где они побывали..Готовясь к путешествию, Зикмунд выучил английский, французский, русский, испанский, немецкий и арабский языки, а Ганзелка - язык суахили, на котором можно разговаривать почти во всей восточной Африке.
Во время второго путешествия, путешественники составил «Специальные рапорты», в которых проанализировали политическую и экономическую ситуацию в странах, через которые они проезжали. Проехав по Советскому Союзу, они не только книжку написали, но и секретный доклад для ЦК КПСС про плачевное состояние дел в нашей стране. У них были добрые намерения - они хотели помочь братской стране, нo ЦК КПСС этoгo пoрыва не oценили.
...при этoм oчень пoнравились прoстые люди. Без малoгo сoрoк лет спустя пoсле их пoследнегo сoветскoгo путешествия Зикмунд взвoлнoваннo гoвoрил, чтo таких oткрытых, щедрых и бескoрыстных людей, как в Сибири, oни с Ганзелкoй никoгда дo этoгo не встречали. В Академгородке они пробыли пару дней в июле, посетили Институт гидродинамики, посмотрели водяную пушку, из которой Богдан Войцеховский стреляя водой, разбивал кирпичи, поговорили с академиком Лаврентьевым, поговорили с учёными. Мне поговорить с ними не удалось, - только руку пожал.
Даниил Семенович Галкин. Из воспоминаний архитектора." Один из прилетов в Абакан... ко мне подошел пожилой мужчина: - Вы прилетели в Хабаровск на завод «Амуркабель». А я в тот момент показывал завод знаменитым чешским путешественникам - Зикмунду и Ганзелке. - Чехи свалились как снег на голову. Мы не успели навести подобающий марафет на территории завода и в цехах. Они заглядывали во все закоулки, склады, бытовые помещения… У меня язык не поворачивался запретить им фотографировать. Вечером дирекция устроила прием на широкую ногу. Наверное, и вы его запомнили. Вскоре они отправились дальше. Мы облегченно вздохнули. Хоть друзья, а иностранцы. Вроде все обошлось. Но не тут-то было! Вскоре разразился скандал. В книге, в числе устаревших предприятий, они упомянули и «Амуркабель». Я оказался стрелочником, который не сумел якобы показать предприятие с лучшей стороны. А где она, лучшая сторона? С выговором по партийной линии и понижением в должности я переехал в Абакан. Мы тепло и душевно распрощались. Какое счастье, что чешские путешественники не упомянули мою фамилию! Ведь могло бы рикошетом зацепить и меня…повезло!
Тогда, на приеме, меня представили Зикмунду и Ганзелке как главного архитектора из Москвы, работающего над проектом реконструкции и обновления завода. Их откровенные высказывания, не скрою, я воспринимал с напряжением и даже тревогой. Они безбоязненно излагали свои (неприятные для нас!) наблюдения. В первую очередь - по поводу безликого, непривлекательного и запущенного облика многих городов, поселков и сельских поселений. Их удивило, что элементарные бытовые удобства в них частично или полностью отсутствуют, как в самых отсталых странах третьего мира. Поразила убогость и пустота торговой сети.
И, конечно, бедность населения. В их словах не было ничего нового. Непривычной была свободная и непринужденная манера беседы. Мы проговорили очень недолго. Началось застолье со стандартными тостами. На следующий день состоялись проводы неугомонных чешских путешественников..«Татру» живописно украшали бесчисленные наклейки из разных стран и континентов. Ими в те годы было модно обклеивать чемоданы счастливчиков, побывавших за рубежом. На прощание чехи обещали выслать экземпляр книги впечатлений о нашей необъятной стране. Но она так и не вышла в свет. Вместо общедоступной книги массового пользования авторы вынуждены были ограничиться специальным отчетом . Он был изучен идеологическим окружением Брежнева. Труд чехов, несмотря на правдивость и доброжелательность, заклеймили как грязный пасквиль на социалистический строй, самый передовой в мире!"
Всеволод Сысоев: В сентябре 1963 года я был вызван в крайком партии к первому секретарю А.П.Шитикову. "В край прибывает экспедиция Чехословацкой академии наук Ганзелки и Зикмунда", - сказал он. - "Мы решили включить тебя в состав этой экспедиции как представителя от нашего края и проводника". Я решил, что встреча с учеными должна произойти не в каком-либо кабинете, за столом переговоров, а в полевой обстановке, как и полагалось заправским путешественникам. С этой целью я в условленный час поджидал их на шоссе, невдалеке от Бикина. Вскоре на дороге показались две серебристые «Татры». Завидя нас, водители остановили машины. Открылась дверца, и вышел молодой человек спортивного телосложения, с золотисто-волнистой шевелюрой и, глядя на меня ласковыми, добродушно улыбающимися глазами, протянул руку.
Работа началась с первого дня. Ученые интересовались всем, что их окружало: ландшафтами и качеством почвы, растительностью и сельскохозяйственной техникой, строениями и мостами. Любознательности их не было предела, а скорости, с какой они записывали ответы, позавидовала бы любая стенографистка.
А потом они садились за пишущие машинки, которыми тоже владели в совершенстве: могли печатать в полной темноте. Работали они с упоением по 18 часов в сутки. Наибольший интерес у путешественников вызывала проблема возрождения малочисленных народностей Амура. Мы посетили село Найхин. Осмотрев рыбозавод и побеседовав со знатными рыбаками, они отведали талу из жирного амура. По их заявлению, подобной снедью их не угощали ни в одной из 75 стран, в которых они побывали.
Затем мы отправились к лесорубам Сихотэ-Алиня. Мастер участка, приняв прибывших за праздных туристов, весело предложил: - Вас тут как раз достаточно, чтобы организовать бригаду. Дадим дневное задание, вот и узнаете, каков он - труд лесоруба! Ганзелка охотно согласился и, к немалому моему удивлению, сел на трактор и отвез связку бревен с верхнего склада на нижний. Многие организации Хабаровска просили путешественников побывать у них и рассказать о виденном, но удовлетворить все просьбы было невозможно. Только пионерам города посчастливилось встретиться с авторами любимых книг.
Из интервью: - Мы с Иржи, наверное, не были уникальны в своих мечтах увидеть мир...С Ганзелкой я познакомился в 1938 году в экономической школе в Праге, где мы учились. Он оказался таким же романтиком, как и я, и мы начали готовить путешествие вокруг света, в которое собирались отправиться после окончания учебы. Война вмешалась в наши планы, но мы не отказались от своей мечты: учили языки, читали книги, собирали карты.
Когда в Европу вернулся мир, мы решили обратиться за помощью к директору автомобильного завода «Татра». У вахтера узнали, как его зовут, и пошли прямо к нему. Показали свои бумаги с подробнейшим планом путешествия. Это были данные о разных странах, географические карты - всего где-то 500 страниц текста и рисунков. И попросили: «Дайте нам машину, а мы разрекламируем «татру» по всему миру». - «Такие, как вы, - сказал он, - приходят почти каждый день и говорят: «Дайте бесплатно машину», но, похоже, вы не аферисты и по-настоящему готовились». Так мы получили транспорт и поддержку в наших путешествиях.
- Наше путешествие по Союзу прервалось в 1964 году, когда советское руководство попросило изложить наш взгляд на ситуацию в стране. Мы уже были бывалыми путешественниками, посетили много стран и могли сравнивать. Написали «Спецотчет № 1» - об Индонезии, № 2 - о Западном Иране, № 3 - о Японии. Четвертый - об СССР. По СССР добирались из Японии домой в Европу, проехали от Владивостока до Москвы. Причем у нас была полная свобода передвижения, мы могли посещать даже закрытые зоны и дали откровенный анализ политической, экономической и моральной ситуации в стране. Хотели помочь что-то изменить к лучшему - это казалось нам очень важным, потому что реальность жизни в СССР была полной противоположностью советской пропаганде.
Свой отчет мы отдали тогдашнему генеральному секретарю чехословацкой компартии Новотному и попросили его отослать один экземпляр в Москву. Нам ответили, что ЦК КПЧ не может отослать документ партийной почтой, поскольку в Москве могут подумать, будто чехословацкая компартия разделяет мнение Зикмунда и Ганзелки. Потом Брежнев приехал в Прагу как гость съезда КПЧ. Меня пригласили в ЦК, где я передал наш 180-страничный секретный «Специальный отчет № 4» лично Леониду Ильичу.
Мы думали, что наши наблюдения дадут властям в Москве и Праге материал для раздумий и действий, но вникать в них Брежнев не захотел. Он передал отчет подчиненным, а те оценили его как антисоветчину - самый большой грех в те времена. ...высказать тогда критические замечания о Советском Союзе - это значило подписать себе приговор. С тех пор доступ в СССР нам закрыли, хотя мы собирались приехать еще минимум один раз, а потом написать большую книгу о Советском Союзе.
«отчет № 4». Он содержит введение (условия работы экспедиции в СССР) и семь разделов: 1. Впечатления и выводы первого квартала работы в СССР: 2. Два основных периода развития СССР; 3. Нынешнее положение - результат исторического развития (критический раздел);
4. Комплексные выводы (общий взгляд на нынешнее положение); 5. Перспектива развития СССР по выводам экспедиции; 6. ЧССР и СССР -- взаимные отношения, сопоставление исторической и современной специфики развития; 7. Предложения и соображения.
Фрагменты отчета: "Экономика. Ясно, что советское хозяйство опасно кровоточит, если столько машин на новых заводах простаивает и столько людей вокруг них суетится или же бездействует, а предприятия докладывают в отчетах о плановых потерях. Каждый капиталист вылетел бы в трубу при таком дилетанстве и безразличии, какие имеют место, например, на заводе Амуркабель в Хабаровске. Руководящий работник на этом заводе говорит: «Осваиваем», но он говорит это уже пятый год. А кто это оплачивает? Лишь социалистическое общество. ЛПК в Хоре (Хабаровский край) - это огромный завод. У него замечательный материал - древесина из близлежащей тайги, из Шумного, но производство окон и дверей для новостроек здесь на таком же уровне, каким оно было десятки лет тому назад И они еще хвастаются этим!.. В чем причина этого огромного и играющего резко тормозящую роль экономического кровотечения в СССР? Мы видим ее прежде всего в принципах и практике планирования...
Белогорск у Благовещенска (Амурская область) - силикатный завод устарел уже при постройке, доменная печь обрушилась на торжественном испытательном пуске. Разбивают кирпич при сбрасывании его с грузовиков. В Междуреченске Кемеровской области добывают кокс (его калорийность 7000-9000 калорий) лишь бы получить премии. А эти премии дают за уничтожение национального богатства. Добытый уголь растаптывается машинами.
..."В СССР фантастические ресурсы: новые открытия вольфрамовой руды с 90% чистого металла. Запасы на миллионы лет. В Шкотове 20 метров над поверхностью - слой черного угля, над ним каолин. Фантастическое богатство Якутии обследовано на одну треть. Кальций-флуорид для ракет и атомных реакторов. Забайкальские месторождения неисчерпаемы, богатейшие руды. Чистого золота - сказочное количество. Эти цифры абсолютно засекречены, поэтому мы их не приводим, но мы видели много золотодобывающих шахт, видели Удокан, где три года назад нашли самые крупные в мире залежи меди. Руда в Тальнахе. Огромное количество лосося и икры...
Вместе с тем нерациональное использование экономических возможностей, отсталая сфера услуг, бездействующие машины, недостроенные заводы, потери рабочей силы и материальных ресурсов, безалаберное отношение к времени. Пример: два года назад в СССР был недостаток цемента. Мы посетили гигантский цемзавод в Спасске (Приморский край). Склады ломились от перепроизводства, но на разбитой дороге ломались машины. Тамошняя жизнь представлялась нам, как огромный могучий автомобиль, водитель которого одной ногой жмет на газ до отказа, а другой нажимает на тормоз. Одновременно!...
Тысячи кубометров первоклассного леса загнивают на отмелях рек, годами там лежат без внимания. А еще тысячи кубометров мешают в лесу, потому что торчат там в виде пней высотой больше метра. Печален вид яблоневых садов на Урале и в Средней Азии. Никто, без исключения, не умеет подрезать ветви, и яблони растут, как веники. В Голодной степи на полях стояли комбайны, а комбайнеры сладко спали под ними. По нашей просьбе они продемонстрировали (а мы засняли на пленку) уборку урожая, а потом снова залезли под комбайны и погрузились в сон.
В 1962-63-м годах на целине было потеряно полмиллиарда новых рублей. На рыбокомбинате в Усть-Камчатске на один человеко-день приходилось в 1928-м году 68,8 килограмма обработанной рыбы, а в 1963-м году - 30,8 килограмма. В Жупановке (Камчатская область) - лучшая сельдь в мире. Но открыв пятикилограммовую банку с этим настоящим деликатесом, видишь такое, что теряешь аппетит. Причину такого гигантского экономического кровотечения в СССР мы видим в принципе и практике планирования. Оно убедительно опрокидывает представления о научности советского экономического планирования...
...Услуги на уровне развивающихся стран. Если западное общество можно назвать обществом массового потребления, то советское - это общество массового доставания, массового спроса и очередей, обществом поиска нужных вещей. В 1953-м году во всей Сибири было только 47 километров асфальтовых и бетонных дорог. Недоступное богатство - это не богатство! Ежегодно прямые потери составляют три миллиона новых рублей вследствие плохих и недостаточных дорог".
..."Помощь советских товарищей из Центра была безграничной. Наши сопровождающие почти ежедневно информировали ЦК и МВД о ходе и работе экспедиции. Сначала стиль работы был таков, что видели мы многое, но не много. Это был смотр успехов, в большинстве случаев очень идиллический, почти беспроблемный. Результатом такого смотра стало: во-первых, оторванность от жизни, во-вторых, масса времени проводилась за столом, где ели и пили, много говорили, а мы испытывали муки совести, так как не выполняли главное задание экспедиции - узнать и понять все до дна. В-третьих, чрезвычайно формальные встречи. Нам объясняли - "так принято". Нас бесконечно восхваляли за нашу предыдущую работу, но не давали возможности новой активной и полезной работы."
Услуги населению, торговля. Чешское слово «обход» (торговля) возникло от слова «обходить». Торговец в примитивном обществе обходил покупателей. В СССР покупатель обходит магазины, места торговли и распределения, причем степень внимательности, вежливости и культуры в большинстве случаев выше у покупателя (т.е.. трудящегося человека, имеющего полное право на удовлетворение своих потребностей), чем у продавца (который теоретически обязан удовлетворять потребности покупателя). Это типичное явление для общества с товарным дефицитом, каким СССР являлся в течение десятилетий... «Владыки» услуг являются продуктом нездорового монопольного положения. Морально-политические- стимулы у них в большинстве случаев дают осечку. Общественные прачечные систематически портят белье. Химчистки за экспрессную доплату (вместо двух дней) возвращают «вычищенную» одежду с пятнами после двух недель (после многих ходатайств, незаконно требуя с заказчика экспрессную доплату, т.е. получая за работу, к тому же плохо сделанную, в два раза больше установленного тарифа). Одежда к тому же возвращается без пуговиц. В химчистке пуговицы перед чисткой отрезаются, пришивает же их заказчик молча и без протеста. Он благодарен за переплаченную плохую услугу.
Чистка обуви в гостинице - невыполнимая мечта. Раздраженность, зачастую и грубость, невоспитанность и высокомерное отношение официантов, к рядовым посетителям и чрезмерная угодливость по отношению к начальству не имеют равных в мире, В то же время уровень обслуживания намного ниже среднего мирового уровня во всех случаях. Мы видели много официантов и официанток, которые совершенно не реагировали на весьма покорную просьбу посетителя «разрешите обратиться» или же реагировали таким образом, что нам неудобно писать об этом. < ... >
Мы все знаем героизм советских людей, но мы знаем его больше в его внешнем проявлении как героизм боевой или трудовой. Но это их вторичный, производный героизм. Советский человек является героем прежде всего в своей безграничной терпеливости. Этот героизм столь велик, что он вынес испытания многих десятилетий. Это самый трудный героизм. В его конце зачастую огромное замкнутое в себя психическое утомление, проявляющееся наружу типичным «мы привыкли». Это уже терпение пассивное, обезоруженное, беспомощное и выжидающее, опирающееся на то, что «русская душа» умеет удивительно сохранять: веру в будущее, пусть даже настоящее является трудным.
Совершенно надменным и высокомерным является отношение дорожной милиции к водителям машин. Иногда (но не всегда) это отношение становилось вежливым, когда наш проводник предупреждал милиционера, что в машине едут чехословацкие гости. В некоторых местах (например, в Усть-Нере, Барнауле, Хабаровске и других) водителей буквально третировали, обращались с ними, как с крепостными, и никто ни в одном случае не возразил против такого отношения. Дискриминация водителей частных машин в СССР не имеет себе равных в мире. В Барнауле, например, она приобрела совершенно официальный характер. Частные машины должны иметь на переднем и заднем стекле обозначение - букву Л (личная), тогда как машины директоров обозначены красной звездочкой, и милиционеры не трогают их без нужды. А машины, номера которых начинаются с цифры 5 (машины обкома), ездят иногда, невзирая на правила, не соблюдая установленной скорости, обгоняют на перекрестках, не останавливаются по сигналу милиционера.
Источники: http://lepestriny.livejournal.com/400064.html ; http://carabaas.livejournal.com/4546113.html ; http://www.habex.ru/paper/571/10106/ ; книги