Ну и всё же об «Однажды в Голливуде»
Вот знаете, что в картине самое главное? Она окончательно обозначает, какой Тарантино в сущности мягкий, милый и сентиментальный человек. Безусловно, фильм обладает массой прочих достоинств: это настоящее кино, небанальное, не ограничивающее себя трёхактной структурой и предсказуемыми поворотами, созерцательное и упоённое эпохой. Но оно ещё и очень доброе - вот что важно.
Если вдуматься, Тарантино никогда не любил настоящих трагедий. Есть иллюзорное ощущение, что у Голливуда добро всегда побеждает зло. Но это справедливо лишь для массового жанрового кино, в изощрённом же искусстве наоборот всегда в почёте безысходность и не самые жизнерадостные мотивы; более того, сегодня даже самый распоследний марвел-шмарвел уже стремится нагнать мрака и выжать слезу. А вот Тарантино всегда идёт поперёк: он намного сложнее и тоньше жанрового кино, под которое очень точно стилизуется, но при этом безысходность гонит поганой метлой. При всём задорно фонтанирующем насилии, от его картин не бывает привкуса тлена во рту. Сколько бы галлонов гемоглобина и оторванных конечностей Квентин не выплеснул нам в лицо, всё равно у него получается оптимистический гимн жизни.
Однажды в Голливуде - своеобразный апогей такого оптимизма. Если Бесславные ублюдки декларировали тот же оптимизм в нарочито трэшевой и неэтичной манере, то новая картина топит нас в сладостной ностальгии, в солнечной картинке шестидесятых, в артефактной красоте мужчин, женщин и автомобилей. Ну правда, здесь в каждом кадре столько красивых людей и вещей, что контраст с современной стилистикой выхолощенного единообразия становится пронзительным. Я в очередной раз понял, насколько сильнее мне нравится промышленный дизайн старых машинок в сравнении с нынешним. Не говоря уж о телефонах.
Тарантино проворачивает тот же трюк, что и Гоголь в Мёртвых душах: все его герои - персонажи с массой неприятных качеств, да ещё и карнавальные, немного буффонные - при этом чертовски симпатичные люди. С каждым из них режиссёр обращается бережно и с любовью. В том числе и с Брюсом Ли: сколько бы человечество не бурлило в интернетах, на мой вкус, из фильма совершенно очевидно, какой Тарантино глубокий и искренний фанат Брюса.
Пика изливаемой доброты и любви картина достигает в финале. Признаюсь, я пошёл в кино совершенно неподготовленным и чистым от спойлеров, и, в силу инертности ума, только ко второй половине фильма вспомнил, чем должны заканчиваться описываемые события в реальности. Общая легкомысленность повествования и та гениальная находка изображать все появления хиппи в кадре строго в стилистике хоррора - начали казаться мне уже не такими радостными, и я приготовился к тяжёлой развязке. Однако фильм остаётся в русле силовых линий и завершается именно так, как устроен мозг Квентина. И это здорово.
Вообще я очень хорошо понимаю вот эту его тоску по солнцу и по фактуре: такими пустотелыми и однообразными сделались современные тренды, что даже главный постмодернист Голливуда алкает мясной сочности и новой искренности. Мне кажется, вот это неистовое погружение в стилистику 80-х и 60-х сегодня связано во многом с ужасной усталостью людей от того, что все автомобили, телефоны и слова, которые мы произносим, стали похожи друг на друга как две капли воды. И я очень надеюсь, что эта жажда позволит нам выкарабкаться из объятий стерильной апатии на просторы метамодернизма. В общем-то, уже позволяет.
___________________
Ещё про кино:
Ну и всё же о билбордах
Ну и всё же об ихтиандрах...
Про «Очень странные дела» скопом
Бегущий 2019
Если вдуматься, Тарантино никогда не любил настоящих трагедий. Есть иллюзорное ощущение, что у Голливуда добро всегда побеждает зло. Но это справедливо лишь для массового жанрового кино, в изощрённом же искусстве наоборот всегда в почёте безысходность и не самые жизнерадостные мотивы; более того, сегодня даже самый распоследний марвел-шмарвел уже стремится нагнать мрака и выжать слезу. А вот Тарантино всегда идёт поперёк: он намного сложнее и тоньше жанрового кино, под которое очень точно стилизуется, но при этом безысходность гонит поганой метлой. При всём задорно фонтанирующем насилии, от его картин не бывает привкуса тлена во рту. Сколько бы галлонов гемоглобина и оторванных конечностей Квентин не выплеснул нам в лицо, всё равно у него получается оптимистический гимн жизни.
Однажды в Голливуде - своеобразный апогей такого оптимизма. Если Бесславные ублюдки декларировали тот же оптимизм в нарочито трэшевой и неэтичной манере, то новая картина топит нас в сладостной ностальгии, в солнечной картинке шестидесятых, в артефактной красоте мужчин, женщин и автомобилей. Ну правда, здесь в каждом кадре столько красивых людей и вещей, что контраст с современной стилистикой выхолощенного единообразия становится пронзительным. Я в очередной раз понял, насколько сильнее мне нравится промышленный дизайн старых машинок в сравнении с нынешним. Не говоря уж о телефонах.
Тарантино проворачивает тот же трюк, что и Гоголь в Мёртвых душах: все его герои - персонажи с массой неприятных качеств, да ещё и карнавальные, немного буффонные - при этом чертовски симпатичные люди. С каждым из них режиссёр обращается бережно и с любовью. В том числе и с Брюсом Ли: сколько бы человечество не бурлило в интернетах, на мой вкус, из фильма совершенно очевидно, какой Тарантино глубокий и искренний фанат Брюса.
Пика изливаемой доброты и любви картина достигает в финале. Признаюсь, я пошёл в кино совершенно неподготовленным и чистым от спойлеров, и, в силу инертности ума, только ко второй половине фильма вспомнил, чем должны заканчиваться описываемые события в реальности. Общая легкомысленность повествования и та гениальная находка изображать все появления хиппи в кадре строго в стилистике хоррора - начали казаться мне уже не такими радостными, и я приготовился к тяжёлой развязке. Однако фильм остаётся в русле силовых линий и завершается именно так, как устроен мозг Квентина. И это здорово.
Вообще я очень хорошо понимаю вот эту его тоску по солнцу и по фактуре: такими пустотелыми и однообразными сделались современные тренды, что даже главный постмодернист Голливуда алкает мясной сочности и новой искренности. Мне кажется, вот это неистовое погружение в стилистику 80-х и 60-х сегодня связано во многом с ужасной усталостью людей от того, что все автомобили, телефоны и слова, которые мы произносим, стали похожи друг на друга как две капли воды. И я очень надеюсь, что эта жажда позволит нам выкарабкаться из объятий стерильной апатии на просторы метамодернизма. В общем-то, уже позволяет.
___________________
Ещё про кино:
Ну и всё же о билбордах
Ну и всё же об ихтиандрах...
Про «Очень странные дела» скопом
Бегущий 2019