А был ли нэп?
Нэп - новая экономическая политика (жен. род), т.е. если уж писать НЭП, как это отчего-то стало принято с некоторых пор, то по правилам русского языка следовало бы писать "была ли НЭП". А если "был", то нэп (как собес, колхоз и т.д.). Но это так, к слову...
Мне тут задали вопрос: нужно ли было сворачивать нэп в СССР?
Но всё дело в том, что не было нэпа - новой экономической политики. Для неё лишь были созданы (и то - едва-едва) предварительные условия: продразвёрстка заменена продналогом, легализован товарообмен, проведены финансовая и денежная реформы, кодифицировано законодательство. Но это ещё не нэп. Это всё разовые мероприятия - "сделал и забыл", о которых, взятых самих по себе, бессмысленно было бы говорить, что это "всерьёз и надолго". Чем именно "всерьёз и надолго" предлагалось заняться коммунистическому авангарду? Собирать налоги и судиться? Торговать с иностранными капиталистами?.. Или вот дискуссия о профсоюзах. Ленин повторял, что она "навязанная", совершенно не нужна партии, ни к месту и ни ко времени... Но (!) не ушёл от неё - наоборот, выступал с речами и докладами, писал статьи (в том числе и с весьма говорящим названием "Кризис партии"). Почему ему было важно отстоять свою позицию в этой навязанной и совершенно ненужной партии дискуссии? Почему в самом её факте он увидел кризис коммунистической партии? Может быть, ответить на эти вопросы будет легче, если вспомнить, какую именно тему в рамках планируемого нэпа Ленин оставил за собой, чтобы самому осветить её перед однопартийцами, возможно даже считая, что лучше него это никто не сделает и другие её недостаточно понимают? Правильно - концессии!
Но вот как раз эта-то тема и не задалась. Попытки были (читайте об этом в последней книге Логинова), но все их на корню задушила советско-партийная бюрократия (интересный вопрос, почему она это делала, оставляем здесь в стороне). А между тем, пара-тройка удачных примеров - широкое освещение положительного опыта в прессе - и дело сдвинулось бы, капитал пошёл бы в Советскую Россию, а со временем, учитывая надвигавшийся кризис, возможно, побежал бы наперегонки. "Союз" с промышленным капиталом против мелкобуржуазной стихии, в которой Ленин совершенно правильно видел главную опасность для революции, состоялся бы. Причём, избегая иметь дело с капиталистами, зарекомендовавшими себя нечестными в отношении работников, преследующими профсоюзы на своих предприятиях, можно было оказывать на международный капитал ещё и "воспитательное" воздействие.
Вот тут только по-настоящему могла начаться новая экономическая политика коммунизма. Тут только экономические условия для неё можно было бы считать совершенно готовыми. Не в том она состояла, чтобы отдать страну на потеху мелкой буржуазии-нэпманам, а в том, чтобы побить мелкого хозяйчика его же оружием - капиталом. Почему госкапитализм тут заменой быть не мог, я уже писал раньше ( здесь и далее по ссылкам).
Побить мелкого хозяйчика было необходимо не из вредности и не из-за "патологической ненависти к крестьянству как оплоту православия", а потому что он встал на пути прогресса как реакционная сила. Загляните в "Манифест коммунистической партии": если крупная буржуазия консервативна, то мелкая - реакционна. А теперь внимание! Задачи, которые ставила перед собой новая коммунистическая политика в сфере экономики, это - индустриализация, коллективизация и культурная революция, т.е. именно те самые задачи, к выполнению которых сталинская бюрократия смогла приступить только свернув свой "нэп"!
Итак, нэп должен был стать основным условием для решения задач индустриализации, коллективизации и культурной революции. Именно в этом смысле он только мог быть "всерьёз и надолго". Поручить индустриализацию капиталистам значило избавить её от того разбазаривания средств, с которым она была связана в сталинском СССР. Капиталисту не нужно было напоминать, что "экономика должна быть экономной". Неэкономная экономика - нонсенс, который мог возникнуть в обществе, запрягшем телегу впереди лошади: отменившем частную собственность, но не отменившем товарный (и денежный) фетишизм. Стоимость сохранялась (потому что это отношение, его нельзя отменить по разнарядке), но не могла принять формы прибавочной стоимости, соответствующей уровню развития производительных сил, поскольку не было человека, слоя людей, по-настоящему заинтересованного в прибыли, живущего за её счёт, а значит некому было отжимать прибавочный труд от необходимого. Весь труд оставался необходимым, совсем как при коммунизме, но так как отношения стоимости сохранялись, то он принимал форму совокупной стоимости. И как прибавочная стоимость обеспечивала капиталистическую прибыль, так совокупная стоимость обеспечивала бюрократический товарный план, "план по валу".
Однако, главная особенность промышленного производства, работающего не на прибыль, а на товарный план, в том, что производитель не заинтересован в сокращении издержек и конечной стоимости единицы продукции, наоборот - заинтересован гнать вал: чем выше стоимость единицы продукции, тем выше совокупная стоимость, тем меньше единиц требуется для покрытия стоимостного плана. Разбазаривание средств при такой системе неизбежно. Поскольку отменить товарный фетишизм невозможно, а можно только изжить, изменить эту систему можно только одним путём: ввести в условия задачи людей, живущих исключительно за счёт прибыли - капиталистов, направлять и регулировать которых в деле выполнения государственного плана должен не стоимостный план, а финансовые механизмы, монополизированные в руках пролетарского государства: вот на это кредит дадим, а на вот это - нет; на эту деятельность введём льготу по налогу, а на эту - дополнительную пошлину и т.д. и т.п. Наконец, чтобы капиталисты не могли отжимать у работников слишком много, все промышленные рабочие должны были быть членами профсоюзов, а последние - заручиться поддержкой пролетарского государства.
Такая поддержка, несомненно, предполагалась важнейшим направлением нэпа - новой экономической политики коммунистической партии, вся её новизна в этом, для этого. Только так в профсоюзах можно было видеть школу коммунизма. Рассматривая перспективу такого нэпа, такой политики, Ленин и отстаивал своё понимание места и роли профсоюзов в советском обществе в ходе дискуссии о профсоюзах. Причём в условиях развития нэпа по-ленински соответствующие место и роль, отношения с пролетарским государством складывались сами собой, поэтому-то Ленин и считал дискуссию о профсоюзах навязанной и ненужной. Однако наличие множества других точек зрения по вопросу вскрывало царящее в партии непонимание всей текущей партийной политики, и это дало Ленину право считать, что дискуссия о профсоюзах, - само её возникновение в момент перехода к нэпу, - вскрывала факт кризиса партии.
Таким образом, вопрос "нужно ли было сворачивать нэп в СССР?" безоснователен, т.к. развёрнут нэп не был. Нэп нужно было не сворачивать, а развивать, другое дело - кто бы это мог делать в стране, в которой мелкая буржуазия заняла господствующее положение.
Мне тут задали вопрос: нужно ли было сворачивать нэп в СССР?
Но всё дело в том, что не было нэпа - новой экономической политики. Для неё лишь были созданы (и то - едва-едва) предварительные условия: продразвёрстка заменена продналогом, легализован товарообмен, проведены финансовая и денежная реформы, кодифицировано законодательство. Но это ещё не нэп. Это всё разовые мероприятия - "сделал и забыл", о которых, взятых самих по себе, бессмысленно было бы говорить, что это "всерьёз и надолго". Чем именно "всерьёз и надолго" предлагалось заняться коммунистическому авангарду? Собирать налоги и судиться? Торговать с иностранными капиталистами?.. Или вот дискуссия о профсоюзах. Ленин повторял, что она "навязанная", совершенно не нужна партии, ни к месту и ни ко времени... Но (!) не ушёл от неё - наоборот, выступал с речами и докладами, писал статьи (в том числе и с весьма говорящим названием "Кризис партии"). Почему ему было важно отстоять свою позицию в этой навязанной и совершенно ненужной партии дискуссии? Почему в самом её факте он увидел кризис коммунистической партии? Может быть, ответить на эти вопросы будет легче, если вспомнить, какую именно тему в рамках планируемого нэпа Ленин оставил за собой, чтобы самому осветить её перед однопартийцами, возможно даже считая, что лучше него это никто не сделает и другие её недостаточно понимают? Правильно - концессии!
Но вот как раз эта-то тема и не задалась. Попытки были (читайте об этом в последней книге Логинова), но все их на корню задушила советско-партийная бюрократия (интересный вопрос, почему она это делала, оставляем здесь в стороне). А между тем, пара-тройка удачных примеров - широкое освещение положительного опыта в прессе - и дело сдвинулось бы, капитал пошёл бы в Советскую Россию, а со временем, учитывая надвигавшийся кризис, возможно, побежал бы наперегонки. "Союз" с промышленным капиталом против мелкобуржуазной стихии, в которой Ленин совершенно правильно видел главную опасность для революции, состоялся бы. Причём, избегая иметь дело с капиталистами, зарекомендовавшими себя нечестными в отношении работников, преследующими профсоюзы на своих предприятиях, можно было оказывать на международный капитал ещё и "воспитательное" воздействие.
Вот тут только по-настоящему могла начаться новая экономическая политика коммунизма. Тут только экономические условия для неё можно было бы считать совершенно готовыми. Не в том она состояла, чтобы отдать страну на потеху мелкой буржуазии-нэпманам, а в том, чтобы побить мелкого хозяйчика его же оружием - капиталом. Почему госкапитализм тут заменой быть не мог, я уже писал раньше ( здесь и далее по ссылкам).
Побить мелкого хозяйчика было необходимо не из вредности и не из-за "патологической ненависти к крестьянству как оплоту православия", а потому что он встал на пути прогресса как реакционная сила. Загляните в "Манифест коммунистической партии": если крупная буржуазия консервативна, то мелкая - реакционна. А теперь внимание! Задачи, которые ставила перед собой новая коммунистическая политика в сфере экономики, это - индустриализация, коллективизация и культурная революция, т.е. именно те самые задачи, к выполнению которых сталинская бюрократия смогла приступить только свернув свой "нэп"!
Итак, нэп должен был стать основным условием для решения задач индустриализации, коллективизации и культурной революции. Именно в этом смысле он только мог быть "всерьёз и надолго". Поручить индустриализацию капиталистам значило избавить её от того разбазаривания средств, с которым она была связана в сталинском СССР. Капиталисту не нужно было напоминать, что "экономика должна быть экономной". Неэкономная экономика - нонсенс, который мог возникнуть в обществе, запрягшем телегу впереди лошади: отменившем частную собственность, но не отменившем товарный (и денежный) фетишизм. Стоимость сохранялась (потому что это отношение, его нельзя отменить по разнарядке), но не могла принять формы прибавочной стоимости, соответствующей уровню развития производительных сил, поскольку не было человека, слоя людей, по-настоящему заинтересованного в прибыли, живущего за её счёт, а значит некому было отжимать прибавочный труд от необходимого. Весь труд оставался необходимым, совсем как при коммунизме, но так как отношения стоимости сохранялись, то он принимал форму совокупной стоимости. И как прибавочная стоимость обеспечивала капиталистическую прибыль, так совокупная стоимость обеспечивала бюрократический товарный план, "план по валу".
Однако, главная особенность промышленного производства, работающего не на прибыль, а на товарный план, в том, что производитель не заинтересован в сокращении издержек и конечной стоимости единицы продукции, наоборот - заинтересован гнать вал: чем выше стоимость единицы продукции, тем выше совокупная стоимость, тем меньше единиц требуется для покрытия стоимостного плана. Разбазаривание средств при такой системе неизбежно. Поскольку отменить товарный фетишизм невозможно, а можно только изжить, изменить эту систему можно только одним путём: ввести в условия задачи людей, живущих исключительно за счёт прибыли - капиталистов, направлять и регулировать которых в деле выполнения государственного плана должен не стоимостный план, а финансовые механизмы, монополизированные в руках пролетарского государства: вот на это кредит дадим, а на вот это - нет; на эту деятельность введём льготу по налогу, а на эту - дополнительную пошлину и т.д. и т.п. Наконец, чтобы капиталисты не могли отжимать у работников слишком много, все промышленные рабочие должны были быть членами профсоюзов, а последние - заручиться поддержкой пролетарского государства.
Такая поддержка, несомненно, предполагалась важнейшим направлением нэпа - новой экономической политики коммунистической партии, вся её новизна в этом, для этого. Только так в профсоюзах можно было видеть школу коммунизма. Рассматривая перспективу такого нэпа, такой политики, Ленин и отстаивал своё понимание места и роли профсоюзов в советском обществе в ходе дискуссии о профсоюзах. Причём в условиях развития нэпа по-ленински соответствующие место и роль, отношения с пролетарским государством складывались сами собой, поэтому-то Ленин и считал дискуссию о профсоюзах навязанной и ненужной. Однако наличие множества других точек зрения по вопросу вскрывало царящее в партии непонимание всей текущей партийной политики, и это дало Ленину право считать, что дискуссия о профсоюзах, - само её возникновение в момент перехода к нэпу, - вскрывала факт кризиса партии.
Таким образом, вопрос "нужно ли было сворачивать нэп в СССР?" безоснователен, т.к. развёрнут нэп не был. Нэп нужно было не сворачивать, а развивать, другое дело - кто бы это мог делать в стране, в которой мелкая буржуазия заняла господствующее положение.