686. Однажды в про.
Жаль! Очень жаль! А ведь из фильма "Однажды в провинции" (реж. Катя Шагалова), показаного вчера в рамках "Закрытого показа с Александром Гордоном" по ТВ, могло бы получиться чудное кино, чуть ли не новое слово в отечественном кинематографе... Но режиссер сама все испортила (причем, окончательно и бесповоротно) тем, что не смогла вовремя поставить точку.
Я уже готов был чуть ли не зааплодировать после сцены Ясира с женой в постеле, где они говорят, что вот эти русские они просто другие: хорошие, добрые, - и защитят, когда надо от скинхэдов, и машину, собранную своими руками, на день рождения подарят... Ну, принято у них пить водку и буянить по ночам. Ничего не поделяешь, у них свои обычаи, у нас - свои. На мой взгляд, это абсолютный логический финал фильма "Однажды в провинции". И тогда это получился бы очень светлый и добрый фильм вопреки всей "чернухе", творящейся вокруг. Это был бы фильм надежда. Надежда на то, что даже в таких, казалось бы безысходных обстоятельствах можно жить и оставаться людьми. Со своими бзиками и ошибками, но людьми. Родными людьми. Недаром же Спир говорит Киму, что три года назад не стал бы пить с ним из одного стакана, потому что корейцы собак едят, а сейчас готов расцеловать его в губы, которыми они этих собак едят... Это родство стало бы главным лейтмотивом фильма. Родство не по крови, а по обстоятельствам. Сколько уже нам современный русский кинематограф показывал деградацию кровных родственных связей... Тут же все наоборот. Они потому и пьют, трахают жен (и даже тещ) друг друга, что это делает их родными. И неважно, чья это жена. Внутри этого круга из четырех парней, переживших одну общую трагедию и заново родившихся (условными БЛИЗНЕЦАМИ) в один день, когда они сказали вслед за врачом "Все плохое позади, начинается новая жизнь", - все общее. Это "фамильон", о котором писал Алексей Иванов в романе "Блуда и МУДО" - модель семьи будущего. Что случилось с этими ребятами нам не рассказывают: то ли они вместе прошли одну из войн, которыми так богата современная история России, то ли чего... Это не имеет большого значения. Видимо, должно случиться что-то ОЧЕНЬ значительное, чтобы сделать таких разных (и по национальности и по темпераменту) ребят по-настоящему родными людьми, которые больше не желают жить обычной провинциальной жизнью и ходить каждое утро на работу строем под ЛАСКОВЫЙ МАЙ! Вообще, противопоставление русского рока ("Я свободен") попсе ("Белые розы"), на мой вкус, в данном случае излишне банально и немного прямолинейно, но, как говорится, сойдет для сельской местности... И вот эти ребята замыкаются в свой круг, свою семью. И жены их по умолчанию становятся в нем родными. И когда Спир прощает Настю и выпивает с ней водки, что является не пьянством вовсе, а символом принятия в семью (фамилион), тут и надо было поставить точку. Тем более, что программа максимум уже выполнена сполна, даже прекрасные сисечки Юлии Пересильд (Настя), которые мы никогда не забудем после фильма "Короткое замыкание", уже показаны.
Все! Алес! Стоп! Харэ!
Но нет... Режиссер с этого момента зачем-то начинает снимать совершенно другой фильм, полностью разрушающий тот прекрасный фильм, который мог бы получиться... Если до этого момента фильм был скорее описательным, то после - режиссер зачем-то загоняет его в рамки "экшн". Прошло уже значительно больше половины хронометража фильма, зачем менять жанр фильма, мне лично совершенно непонятно. И на что? На нелепые "модные" клише: поствоенный синдром, насилие в семье, псевдотриеровский выбор, - кого предать: мужа или сестру и т.д. А заканчивает режиссер Катя Шагалова, как и большинство режиссеров-женщин, и вовсе конкретной бабской придурью: тоскою по настоящему герою, когда Че с муляжом гранаты захватывает милицейскую машину, в которой везут Настю. Это напрочь убивает смысл в даосистской (названной в фильме дзен-буддистской) "проповеди" милиционерши Лены (той самой тещи, и тоже члена фамилиона), которую прекрасно сыграла Любовь Толкалина. Кроме того, "герои" в таких предложенных обстоятельствах смотрятся только смешно и фальшиво. Для "героев" существуют голливудские боевики, а в наших арт-хаусных фильмах они выглядят, скорее, клоунами. Поэтому выход один: убить его. И, как рука судьбы, из ниоткуда на мосту возникает бомж "Лошадь", и машина с нашими несостоявшимися Бонни и Клайд падает вниз. И, как говорится, концы в воду...
Ну, и на фиг, спрашивается, в таком случае, было все это городить?! Все это в том или ином виде уже показывал наш кинематограф, и, прямо скажем, показывал получше.
Конечно, можно предположить, что фильм снимался совсем про другое: про ангела Настю, явившуюся в ад ("ментальную провинцию", о которой, как заведенная, твердила на обсуждении режиссер), дабы вытащить оттуда Че. За это частично говорит тот факт, что Че принимает участие в ритуальных пьянках семьи, но не участвует в ритуальных блядках, что для него, самого красивого и, судя по всему, желанного, несколько странновато. Такое впечатление, что он кого-то ждет. И не ангела ли Настю?! И тогда Андрей Максимов со своей версией про притчу (блин, меня от этого слова скоро трясти начнет; научитесь сначала снимать кино, а ПОТОМ снимайте притчи) на обсуждении еще более-менее канает... Хотя все равно не очень. Потому что для этого авторам фильма следовало бы объяснить, как и почему Настя попадает в этот мир. А то, может, она украла эти деньги, что дает сестре на операцию мужа, и просто скрывается от кредиторов, например... А поэтому ангел из нее не очень-то получается, и при такой версии сюжета, это действительно, как сказал Александр Гарриевич, просто неудачный фильм, сделанный коряво и неумело. На обсуждении очень напряг Гарри Гордон. Крайне неприятный типус, непонятно по какому праву раздававший направо - налево лицензии на дарность и бездарность. Может, где-то в очень узких кругах он и слывет литератором, но вменяемому большинству людей он известен лишь как папа Гордона. Звание, конечно, почетное, но надо же все-таки и честь знать...
Я уже готов был чуть ли не зааплодировать после сцены Ясира с женой в постеле, где они говорят, что вот эти русские они просто другие: хорошие, добрые, - и защитят, когда надо от скинхэдов, и машину, собранную своими руками, на день рождения подарят... Ну, принято у них пить водку и буянить по ночам. Ничего не поделяешь, у них свои обычаи, у нас - свои. На мой взгляд, это абсолютный логический финал фильма "Однажды в провинции". И тогда это получился бы очень светлый и добрый фильм вопреки всей "чернухе", творящейся вокруг. Это был бы фильм надежда. Надежда на то, что даже в таких, казалось бы безысходных обстоятельствах можно жить и оставаться людьми. Со своими бзиками и ошибками, но людьми. Родными людьми. Недаром же Спир говорит Киму, что три года назад не стал бы пить с ним из одного стакана, потому что корейцы собак едят, а сейчас готов расцеловать его в губы, которыми они этих собак едят... Это родство стало бы главным лейтмотивом фильма. Родство не по крови, а по обстоятельствам. Сколько уже нам современный русский кинематограф показывал деградацию кровных родственных связей... Тут же все наоборот. Они потому и пьют, трахают жен (и даже тещ) друг друга, что это делает их родными. И неважно, чья это жена. Внутри этого круга из четырех парней, переживших одну общую трагедию и заново родившихся (условными БЛИЗНЕЦАМИ) в один день, когда они сказали вслед за врачом "Все плохое позади, начинается новая жизнь", - все общее. Это "фамильон", о котором писал Алексей Иванов в романе "Блуда и МУДО" - модель семьи будущего. Что случилось с этими ребятами нам не рассказывают: то ли они вместе прошли одну из войн, которыми так богата современная история России, то ли чего... Это не имеет большого значения. Видимо, должно случиться что-то ОЧЕНЬ значительное, чтобы сделать таких разных (и по национальности и по темпераменту) ребят по-настоящему родными людьми, которые больше не желают жить обычной провинциальной жизнью и ходить каждое утро на работу строем под ЛАСКОВЫЙ МАЙ! Вообще, противопоставление русского рока ("Я свободен") попсе ("Белые розы"), на мой вкус, в данном случае излишне банально и немного прямолинейно, но, как говорится, сойдет для сельской местности... И вот эти ребята замыкаются в свой круг, свою семью. И жены их по умолчанию становятся в нем родными. И когда Спир прощает Настю и выпивает с ней водки, что является не пьянством вовсе, а символом принятия в семью (фамилион), тут и надо было поставить точку. Тем более, что программа максимум уже выполнена сполна, даже прекрасные сисечки Юлии Пересильд (Настя), которые мы никогда не забудем после фильма "Короткое замыкание", уже показаны.
Все! Алес! Стоп! Харэ!
Но нет... Режиссер с этого момента зачем-то начинает снимать совершенно другой фильм, полностью разрушающий тот прекрасный фильм, который мог бы получиться... Если до этого момента фильм был скорее описательным, то после - режиссер зачем-то загоняет его в рамки "экшн". Прошло уже значительно больше половины хронометража фильма, зачем менять жанр фильма, мне лично совершенно непонятно. И на что? На нелепые "модные" клише: поствоенный синдром, насилие в семье, псевдотриеровский выбор, - кого предать: мужа или сестру и т.д. А заканчивает режиссер Катя Шагалова, как и большинство режиссеров-женщин, и вовсе конкретной бабской придурью: тоскою по настоящему герою, когда Че с муляжом гранаты захватывает милицейскую машину, в которой везут Настю. Это напрочь убивает смысл в даосистской (названной в фильме дзен-буддистской) "проповеди" милиционерши Лены (той самой тещи, и тоже члена фамилиона), которую прекрасно сыграла Любовь Толкалина. Кроме того, "герои" в таких предложенных обстоятельствах смотрятся только смешно и фальшиво. Для "героев" существуют голливудские боевики, а в наших арт-хаусных фильмах они выглядят, скорее, клоунами. Поэтому выход один: убить его. И, как рука судьбы, из ниоткуда на мосту возникает бомж "Лошадь", и машина с нашими несостоявшимися Бонни и Клайд падает вниз. И, как говорится, концы в воду...
Ну, и на фиг, спрашивается, в таком случае, было все это городить?! Все это в том или ином виде уже показывал наш кинематограф, и, прямо скажем, показывал получше.
Конечно, можно предположить, что фильм снимался совсем про другое: про ангела Настю, явившуюся в ад ("ментальную провинцию", о которой, как заведенная, твердила на обсуждении режиссер), дабы вытащить оттуда Че. За это частично говорит тот факт, что Че принимает участие в ритуальных пьянках семьи, но не участвует в ритуальных блядках, что для него, самого красивого и, судя по всему, желанного, несколько странновато. Такое впечатление, что он кого-то ждет. И не ангела ли Настю?! И тогда Андрей Максимов со своей версией про притчу (блин, меня от этого слова скоро трясти начнет; научитесь сначала снимать кино, а ПОТОМ снимайте притчи) на обсуждении еще более-менее канает... Хотя все равно не очень. Потому что для этого авторам фильма следовало бы объяснить, как и почему Настя попадает в этот мир. А то, может, она украла эти деньги, что дает сестре на операцию мужа, и просто скрывается от кредиторов, например... А поэтому ангел из нее не очень-то получается, и при такой версии сюжета, это действительно, как сказал Александр Гарриевич, просто неудачный фильм, сделанный коряво и неумело. На обсуждении очень напряг Гарри Гордон. Крайне неприятный типус, непонятно по какому праву раздававший направо - налево лицензии на дарность и бездарность. Может, где-то в очень узких кругах он и слывет литератором, но вменяемому большинству людей он известен лишь как папа Гордона. Звание, конечно, почетное, но надо же все-таки и честь знать...