Миршаймер против Мюллера
Будем внимательны.
Хочется продолжить разговор о статье Миршаймера - она сочная, есть что пожевать, и лучше, наверное, кусочками. В этой статье, опубликованной в 1990 г., Миршаймер обсуждает будущее Европы после "холодной войны". О том, что он прогнозирует, и что советует, я пока говорить не буду. В контексте важно объяснение феномена "долгого мира", которое предлагает Миршаймер. Он считает, что сорокапятилетнее затишье в Европе было следствием возникновения двуполярной системы, примерного равенста военных сил двух полюсов и наличия ядерного оружия. Что интересно - и что делает честь Миршаймеру - он сам говорит, что не может сказать, как отличается удельный вес этих факторов, но считает, что все они важны.
Далее Миршаймер делает ремарку, которая уже кажется странной - мягко говоря. А именно, он пишет:
The claim that bipolarity, equality, and nuclear weapons have been largely responsible for the stability of the past 45 years is further strengthened by the absence of persuasive competing explanations.
[Примерный перевод]Утверждение о том, что двуполярность, [военное] равенство и ядерное оружие главным образом отвечают за стабильность последних 45 лет ещё сильнее подкрепляется отсуствием убедительных альтернативных объяснений.
Едва ли можно согласиться с этим замечанием: отсутствие хороших объяснений не даёт силы объяснению плохому. Тем не менее, далее Миршаймер упоминает и разбирает три "теории мира". Первые две - "демократии с демократиями не воюют" и "глобальная экономика способствует миру" - как он замечает, опять же справедливо, не могут объяснить "долгий мир". Потому, что СССР не был либеральной демократией, а его экономические связи со странами НАТО были ограничены.
Наиболее убедительной альтернативной теорией Миршаймер называет теорию "устаревания войны" - теорию Мюллера, на книгу которого и ссылается. Мюллер, напомню, считал, что "долгий мир" - отсутствие больших войн, войн между "великими державами" - объясняется тремя факторами: деромантизацией войны, которая из испытания духа превратилась в жестокую механизированную мясорубку; деинструментализацией войны, которая перестала быть удобным инструментом достижения политических целей; и стремлением к процветанию, которое стало главной целью большинства правительств. При этом Мюллер считал, что ядерное оружие сыграло роль второго плана - если вообще как-то повлияло на "долгий мир".
Вот как Миршаймер излагает и критикует логику Мюллера (подчёкрнутое выделено курсивом в оригинале):
A third theory of peace, obsolescence of war, proposes that modern conventional war had become so deadly by the twentieth century that it was no longer possible to think of war as a sensible means to achieve national goals. It took the two world wars to drive this point home, but by 1945 it was clear that large-scale conventional war had become irrational and morally unacceptable, like institutions such as slavery and dueling. Thus, even without nuclear weapons, statesmen in the Cold War would not seriously have countenanced war, which had become an anachronism. This theory, it should be emphasized, does not ascribe the absence of war to nuclear weapons, but instead points to the horrors of modern conventional war.
This argument probably provides the most persuasive alternative explanation for the stability of the Cold War, but it is not convincing on close inspection. The fact that World War II occurred casts serious doubt on this theory; if any war could have convinced Europeans to forswear conventional war, it should have been World War I, with its vast casualties. There is no doubt that conventional war among modern states could devastate the participants. Nevertheless, this explanation misses one crucial difference between nuclear and conventional war, a difference that explains why war is still a viable option for states. Proponents of this theory assume that all conventional wars are protracted and bloody wars of attrition, like World War I on the Western front. However, it is possible to score a quick and decisive victory in a conventional war and avoid the devastation that usually attends a protracted conventional war. Conventional war can be won; nuclear war cannot be, since neither side can escape devastation by the other, regardless of the outcome on the battlefield. Thus, the incentives to avoid war are far greater in a nuclear than a conventional world, making nuclear deterrence much more robust than conventional deterrence.
[Примерный перевод]Третья теория мира, "устаревание войны", утверждает, что в двадцатом веке обычная война стала столь смертоносной, что более невозможно думать о войне как о разумном средстве достижения национальных целей. Потребовались две мировые войны для того, чтобы доказать эту точку зрения, но к 1945 г. стало ясно что крупномасштабная обычная война стала нерациональной и морально неприемелемой, как институты вроде рабства или дуэлей. Таким образом, не будь ядерного оружия, государственные мужи в эпоху "холодной войны" не стали бы всерьёз поддерживать войну, которая стала анахронизмом. Стоит подчеркнуть, что эта теория не приписывает отсутствие войн ядерному оружию, а вместо этого указывает на ужасы современной обычной войны.
Этот аргумент, вероятно, даёт наиболее вразумительное альтернативное объяснение стабильности периода "холодной войны", но при ближайшем рассмотрении он оказывается неубедительным. Тот факт, что Вторая мировая случилась, ставит теорию под серьёзное сомнение; если какая-то война и могла убедить европейцев отказаться от обычной войны, то это должна была бы быть Первая мировая, с её огромными жертвами. Нет сомнений в том, что обычная война между современными государствами может сокрушить её участников. Тем не менее, в этом объяснении упускается из виду ключевое различие между ядерной и обычной войной, различие, которое объясняется почему война остаётся разумной опцией для государств. Пропоненты этой теории предполагает, что все обычные войны является затяжными кровавыми войнами на истощение, как Первая мировая на Западном фронте. Однако, в обычной войне возможно добиться быстрой решительной победы и избежать жертв, которые обычно сопутствуют затяжными обычным войнами. Обычную войну можно выиграть, ядерную - нельзя, поскольку ни одна сторона не может избежать жертв и разрушений, вне зависимости от хода событий на более боя. Таким образом, стремление избежать войны намного сильнее в ядерном мире, что делает ядерное сдерживание намного более надёжнее обычного сдерживания.
Здесь в защиту Мюллера можно привести два аргумента - частный и общий. Частный сводится к следующему: Миршаймер читал Мюллера невнимательно (аккуратно выражаясь). Разумеется, тот факт, что за Первой мировой - породившей мощный пацифистский импульс - последовала Вторая, требовал объяснения. Мюллер его дал: Вторая мировая была "персональным проектом Адольфа Гитлера". Иными словами, если бы Гитлер не был тем, кем был - Второй мировой не было бы. Такая теория едва ли кажется убедительной без сильных аргументов. Особенно - в нашей исторической культуре, пропитанной детерминистскими парами. Но именно таково объяснение Мюллера, критиковать которое Миршаймер не стал. Более того, возвращаясь к критике теории Мюллера далее, Миршаймер как раз и пишет: для того, чтобы начать войну, достаточно одного политика, который считает её полезной. Именно так, у Мюллера про это есть. Если бы теория Мюллера предсказывала безусловное и скорое исчезновение большой войны, это возражение было бы убойным. Однако его теория говорит только о том, что должно быть, чтобы и дальше не было войны. И, таким образом, даёт предсказательный инструмент, используя который и фиксируя отсутствие какого-то из отмеченных Мюллером элементов, мы можем ожидать новой войны (этот инструмент, кажется, был уже проверен - успешно).
Продолжая говорить о частностях, следует подчеркнуть, что Мюллер рассматривает в своей книге вариант безъядерного противостояния СССР и США после 1945 г. И он рассматривает сценарий успешного советского блицкрига в Западной Европе - сценарий, о котором говорит Миршаймер. Аргументация Мюллера в этом случае такова: после успешного блицкрига СССР вынужден был бы просто ждать неизбежного и разрушительного ответа со стороны США, также как Япония вынуждена была его ждать после успехов первой половины 1942 г. Убедительность этого рассуждения также можно ставить под вопрос, но... нехорошо писать так, как будто бы такого рассужения у Мюллера не было. Вообще, трудно предложить схему, которая позволит на исторических примерах отделить эффект ядерного оружия от остальных. Вполне возможно, такой схемы нет - но при этом вопрос о роли ядерного оружия является сегодня первостепенным. И, как ни странно, идея о том, что ядерное оружие не играло ключевую роль в мирном сосуществовании СССР и США, сегодня является более безопасной для нас всех.
Общее же возражение Миршаймеру касается собственно ключевых постулатов теорий. Миршаймер, будучи реалистом, считает, что международная политика анархична и государства (представляющиеся ему монадами, обладающими волей и интересами) естественным образом стремятся к агрессии. Поэтому ему кажется (подчеркнём - кажется), что войну надо сдерживать - иначе она случится. Однако, на это дело можно бросить и неортодоксальный взгляд. Можно представить - хотя бы на секунду - что войны не случаются, как дожди или туманы. Можно представить, что войны начинают - и не монады-государства, а конкретные люди, государственные деятели. И если у этих людей нет нужды или желания для того, чтобы начинать войну, то сдерживание просто не понадобится. И Мюллер хорош тем, что как раз описал ситуацию, в которой желание и нужда пропадают.
Хочется продолжить разговор о статье Миршаймера - она сочная, есть что пожевать, и лучше, наверное, кусочками. В этой статье, опубликованной в 1990 г., Миршаймер обсуждает будущее Европы после "холодной войны". О том, что он прогнозирует, и что советует, я пока говорить не буду. В контексте важно объяснение феномена "долгого мира", которое предлагает Миршаймер. Он считает, что сорокапятилетнее затишье в Европе было следствием возникновения двуполярной системы, примерного равенста военных сил двух полюсов и наличия ядерного оружия. Что интересно - и что делает честь Миршаймеру - он сам говорит, что не может сказать, как отличается удельный вес этих факторов, но считает, что все они важны.
Далее Миршаймер делает ремарку, которая уже кажется странной - мягко говоря. А именно, он пишет:
The claim that bipolarity, equality, and nuclear weapons have been largely responsible for the stability of the past 45 years is further strengthened by the absence of persuasive competing explanations.
[Примерный перевод]Утверждение о том, что двуполярность, [военное] равенство и ядерное оружие главным образом отвечают за стабильность последних 45 лет ещё сильнее подкрепляется отсуствием убедительных альтернативных объяснений.
Едва ли можно согласиться с этим замечанием: отсутствие хороших объяснений не даёт силы объяснению плохому. Тем не менее, далее Миршаймер упоминает и разбирает три "теории мира". Первые две - "демократии с демократиями не воюют" и "глобальная экономика способствует миру" - как он замечает, опять же справедливо, не могут объяснить "долгий мир". Потому, что СССР не был либеральной демократией, а его экономические связи со странами НАТО были ограничены.
Наиболее убедительной альтернативной теорией Миршаймер называет теорию "устаревания войны" - теорию Мюллера, на книгу которого и ссылается. Мюллер, напомню, считал, что "долгий мир" - отсутствие больших войн, войн между "великими державами" - объясняется тремя факторами: деромантизацией войны, которая из испытания духа превратилась в жестокую механизированную мясорубку; деинструментализацией войны, которая перестала быть удобным инструментом достижения политических целей; и стремлением к процветанию, которое стало главной целью большинства правительств. При этом Мюллер считал, что ядерное оружие сыграло роль второго плана - если вообще как-то повлияло на "долгий мир".
Вот как Миршаймер излагает и критикует логику Мюллера (подчёкрнутое выделено курсивом в оригинале):
A third theory of peace, obsolescence of war, proposes that modern conventional war had become so deadly by the twentieth century that it was no longer possible to think of war as a sensible means to achieve national goals. It took the two world wars to drive this point home, but by 1945 it was clear that large-scale conventional war had become irrational and morally unacceptable, like institutions such as slavery and dueling. Thus, even without nuclear weapons, statesmen in the Cold War would not seriously have countenanced war, which had become an anachronism. This theory, it should be emphasized, does not ascribe the absence of war to nuclear weapons, but instead points to the horrors of modern conventional war.
This argument probably provides the most persuasive alternative explanation for the stability of the Cold War, but it is not convincing on close inspection. The fact that World War II occurred casts serious doubt on this theory; if any war could have convinced Europeans to forswear conventional war, it should have been World War I, with its vast casualties. There is no doubt that conventional war among modern states could devastate the participants. Nevertheless, this explanation misses one crucial difference between nuclear and conventional war, a difference that explains why war is still a viable option for states. Proponents of this theory assume that all conventional wars are protracted and bloody wars of attrition, like World War I on the Western front. However, it is possible to score a quick and decisive victory in a conventional war and avoid the devastation that usually attends a protracted conventional war. Conventional war can be won; nuclear war cannot be, since neither side can escape devastation by the other, regardless of the outcome on the battlefield. Thus, the incentives to avoid war are far greater in a nuclear than a conventional world, making nuclear deterrence much more robust than conventional deterrence.
[Примерный перевод]Третья теория мира, "устаревание войны", утверждает, что в двадцатом веке обычная война стала столь смертоносной, что более невозможно думать о войне как о разумном средстве достижения национальных целей. Потребовались две мировые войны для того, чтобы доказать эту точку зрения, но к 1945 г. стало ясно что крупномасштабная обычная война стала нерациональной и морально неприемелемой, как институты вроде рабства или дуэлей. Таким образом, не будь ядерного оружия, государственные мужи в эпоху "холодной войны" не стали бы всерьёз поддерживать войну, которая стала анахронизмом. Стоит подчеркнуть, что эта теория не приписывает отсутствие войн ядерному оружию, а вместо этого указывает на ужасы современной обычной войны.
Этот аргумент, вероятно, даёт наиболее вразумительное альтернативное объяснение стабильности периода "холодной войны", но при ближайшем рассмотрении он оказывается неубедительным. Тот факт, что Вторая мировая случилась, ставит теорию под серьёзное сомнение; если какая-то война и могла убедить европейцев отказаться от обычной войны, то это должна была бы быть Первая мировая, с её огромными жертвами. Нет сомнений в том, что обычная война между современными государствами может сокрушить её участников. Тем не менее, в этом объяснении упускается из виду ключевое различие между ядерной и обычной войной, различие, которое объясняется почему война остаётся разумной опцией для государств. Пропоненты этой теории предполагает, что все обычные войны является затяжными кровавыми войнами на истощение, как Первая мировая на Западном фронте. Однако, в обычной войне возможно добиться быстрой решительной победы и избежать жертв, которые обычно сопутствуют затяжными обычным войнами. Обычную войну можно выиграть, ядерную - нельзя, поскольку ни одна сторона не может избежать жертв и разрушений, вне зависимости от хода событий на более боя. Таким образом, стремление избежать войны намного сильнее в ядерном мире, что делает ядерное сдерживание намного более надёжнее обычного сдерживания.
Здесь в защиту Мюллера можно привести два аргумента - частный и общий. Частный сводится к следующему: Миршаймер читал Мюллера невнимательно (аккуратно выражаясь). Разумеется, тот факт, что за Первой мировой - породившей мощный пацифистский импульс - последовала Вторая, требовал объяснения. Мюллер его дал: Вторая мировая была "персональным проектом Адольфа Гитлера". Иными словами, если бы Гитлер не был тем, кем был - Второй мировой не было бы. Такая теория едва ли кажется убедительной без сильных аргументов. Особенно - в нашей исторической культуре, пропитанной детерминистскими парами. Но именно таково объяснение Мюллера, критиковать которое Миршаймер не стал. Более того, возвращаясь к критике теории Мюллера далее, Миршаймер как раз и пишет: для того, чтобы начать войну, достаточно одного политика, который считает её полезной. Именно так, у Мюллера про это есть. Если бы теория Мюллера предсказывала безусловное и скорое исчезновение большой войны, это возражение было бы убойным. Однако его теория говорит только о том, что должно быть, чтобы и дальше не было войны. И, таким образом, даёт предсказательный инструмент, используя который и фиксируя отсутствие какого-то из отмеченных Мюллером элементов, мы можем ожидать новой войны (этот инструмент, кажется, был уже проверен - успешно).
Продолжая говорить о частностях, следует подчеркнуть, что Мюллер рассматривает в своей книге вариант безъядерного противостояния СССР и США после 1945 г. И он рассматривает сценарий успешного советского блицкрига в Западной Европе - сценарий, о котором говорит Миршаймер. Аргументация Мюллера в этом случае такова: после успешного блицкрига СССР вынужден был бы просто ждать неизбежного и разрушительного ответа со стороны США, также как Япония вынуждена была его ждать после успехов первой половины 1942 г. Убедительность этого рассуждения также можно ставить под вопрос, но... нехорошо писать так, как будто бы такого рассужения у Мюллера не было. Вообще, трудно предложить схему, которая позволит на исторических примерах отделить эффект ядерного оружия от остальных. Вполне возможно, такой схемы нет - но при этом вопрос о роли ядерного оружия является сегодня первостепенным. И, как ни странно, идея о том, что ядерное оружие не играло ключевую роль в мирном сосуществовании СССР и США, сегодня является более безопасной для нас всех.
Общее же возражение Миршаймеру касается собственно ключевых постулатов теорий. Миршаймер, будучи реалистом, считает, что международная политика анархична и государства (представляющиеся ему монадами, обладающими волей и интересами) естественным образом стремятся к агрессии. Поэтому ему кажется (подчеркнём - кажется), что войну надо сдерживать - иначе она случится. Однако, на это дело можно бросить и неортодоксальный взгляд. Можно представить - хотя бы на секунду - что войны не случаются, как дожди или туманы. Можно представить, что войны начинают - и не монады-государства, а конкретные люди, государственные деятели. И если у этих людей нет нужды или желания для того, чтобы начинать войну, то сдерживание просто не понадобится. И Мюллер хорош тем, что как раз описал ситуацию, в которой желание и нужда пропадают.