Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев о советском строе и коммунистической идеологии.
Леонид Брежнев с членами политбюро ЦК КПСС, 23 февраля 1978 года.
В начале 1970-х годов родной брат Брежнева, Яков Ильич, спросил того, верит ли он в коммунизм. Как потом рассказывал сам Яков, Леонид Брежнев в ответ только и сказал: «Ты это о чём, Яша? Какой, <…нецензурно…>, коммунизм? Царя убили, церкви повзрывали, нужно же было народу за какую-то идею зацепиться…»
Леонид Брежнев, Вилли Брандт и Эгон Бар в ФРГ.
Канцлеру ФРГ Вилли Брандту при первой же встрече в 1970 году Брежнев рассказывал - с одобрением, от своего лица, как выражение своей позиции - антисоветские анекдоты.
Одним из них был следующий: «Приезжает агитатор рассказывать колхозникам про великие достижения коммунистической партии по части благосостояния народа. Вот, говорит, товарищи, вы теперь все едите досыта, у всех есть крыша над головой, и одежды хватает, и деньги есть новые ботинки каждый год покупать! Тут ему бабушка-старушка из угла отвечает (по воспоминанию Брандта, озвучивая её, Брежнев перешёл на фальцет) - Ох, и правда! Прямо как при царизме!»
Леонид Брежнев на охоте.
Известен и другой вариант пересказа этого анекдота самим Брандтом, согласно которому Леонид Ильич рассказал его Брандту как анекдот о самом себе: «Я помню, - сказал об этом в одном интервью Брандт, - как он [Брежнев] мне однажды рассказал байку о своём визите в колхоз - что он обратился к собранию колхозников в зале, говоря о достижениях, которые будут осуществлены в результате текущей пятилетки - ежедневно молоко каждому ребёнку, мясо всем каждое воскресенье, достаточно денег, чтобы любой мог покупать себе в год по паре сапог, а каждая женщина могла бы купить ткани по крайней мере на два новых платья в год. Тогда, сказал он мне, одна старушка из задней части зала спросила: "Товарищ генеральный секретарь, можно вопрос?" Он ответил: "Да, пожалуйста". И она говорит: "Я правильно поняла - вы пытались нас убедить, что скоро всё будет почти так же хорошо, как при Царе?!»
Охотничье застолье. Залесье, 1973 год.
Рассказывал Брежнев тогда Брандту и политические анекдоты о себе самом. Судя по другому воспоминанию Брандта, один из этих анекдотов был такой: «Вот он, Брежнев, предстанет после смерти на том свете перед Николаем Вторым, и тот его спросит:
- Ну что, Леня, как там у нас дела? Армия сильная, в мире нас боятся?
- Да, Коль, мы пол-Европы завоевали и ещё дальше продвигаемся.
- Вот и хорошо. А как внутри страны власть, Лёнь, крепко всех держит?
- Крепко, Коль, не хуже чем при царях.
- А водка опять хорошая, как при мне, 38 градусов?
- Нет, Коль, теперь и все 40!
- Слушай, Лёнь, и стоило из-за двух градусов делать революцию?!»
Леонид Брежнев и Фидель Кастро.
Брандт пересказывал этот анекдот в 1970-х годах, не называя источника, но анекдотов он не собирал, подавляющее большинство русских политических анекдотов, какие вообще знал, слышал как раз от Брежнева. По воспоминаниям Брандта, Брежнев ему рассказывал антисоветские анекдоты с участием себя самого. В числе распространённых антисоветских анекдотов приведённый не значится, а сравнение с Царём и упоминание его в позитивном ключе нетипичны для антисоветского анекдота, но постоянны именно для Брежнева. Так что, скорее всего, этот анекдот ему Брежнев и рассказал.
Генсек ЦК с широкой натурой. Справа - Ричард Никсон. Резиденция Кэмп-Дэвид, США, 1973 год.
Тот же Брандт и его люди вспоминали, что при следующей их встрече в Москве Брежнев сказал Брандту как бы от себя: «Знаете, что бы сказал Маркс, если бы он был жив сегодня? - Пролетарии всех стран, простите меня!» Эта история разнеслась от Брандта по Германии и Восточной Европе. Венгерский коммунистический чиновник, слышавший её, сказал, что был глубоко потрясён.
Брежнев и югославский лидер Иосип Броз Тито на охоте, 1979 г.
Сам Брандт рассказал при первой встрече Брежневу другой антикоммунистический анекдот: «В чём разница между социализмом и капитализмом? Капитализм - это эксплуатация человека человеком, а социализм - наоборот!» Как вспоминал Брандт, Брежневу этот анекдот понравился, что в свете сказанного выше неудивительно.
Леонид Брежнев и Ричард Никсон.
Эгон Бар, сопровождавший Брандта на встречах с Брежневым, вспоминает о том же самом: «Брежнева, как бы странно это для кого-то сегодня ни прозвучало, я с самого начала воспринимал как некую фигуру Ренессанса. Он, как говорят немцы, любил вино, женщин и песни… Но вместе с тем, безусловно, был широко мыслящим человеком и в нашем присутствии не чурался порой рассказывать и политические анекдоты, причём довольно острые, критикующие саму тогдашнюю советскую систему».
Леонид Брежнев и Ричард Никсон.
Генерал Бобков, ведавший в КГБ преследованиями диссидентов, сообщает: «Рассказывают о таком факте. Ещё в его [Брежнева] бытность секретарём обкома партии к нему пришли согласовывать вопрос об аресте какого-то человека за распространение антисоветских анекдотов. Брежнев потребовал выяснить, что это были за анекдоты и каким образом «антисоветчик» распространял их. Оказалось, один анекдот он рассказал в очереди за молоком, а второй - во время скандала в булочной, где продавали несвежий хлеб. - Арестовывать его не за что, - объявил Брежнев, - бороться надо не с теми, кто рассказывает анекдоты, а с теми, кто поставляет несвежий хлеб и создаёт очереди за молоком!»
Леонид Брежнев в бассейне.
Что Брежнев уже к концу 1930-х (если не ранее) относился к советской «религии» - самóй марксистско-лениниской партийно-коммунистической идеологии - именно так, как к злой пустой брехне (сам Брежнев употреблял слово «тряхомудия»), известно и из другой замечательной реплики, адресованной Яковлеву - тогдашнему начальнику идеологии, впоследствии большому антикоммунисту 1990-х годов. По воспоминанию Яковлева, он по этой реплике впервые понял, что советский высший начальник может ни черта не верить в религию, от лица которой правит. Яковлев пишет: «…Я лично удостоверился, что, когда Брежнев говорил о важности идеологической работы, он лицемерил. Во время одного из сидений в Завидово Леонид Ильич начал рассказывать о том, как ещё в Днепропетровске [в конце 1930-х годов] ему предложили должность секретаря обкома по идеологии. «Я, - сказал Брежнев, - еле-еле отбрыкался, ненавижу эту тряхомудию, не люблю заниматься бесконечной болтовней…» Произнося всё это, Брежнев поднял голову и увидел улыбающиеся лица, смотрящие на меня. Он тоже повернулся в мою сторону. «Вот так», - добавил он и усмехнулся» (Яковлев сам был тогда завотделом пропаганды ЦК, так что Леонид Ильич ещё и ему именно как начальнику от идеологии хотел поднести прилюдный букетик этой репликой). Передавалась и другая его фраза с тем же отношением к делу: «Идеология? Это не ко мне. У нас в партии есть для этой тряхомудии Суслов».
Леонид Брежнев и Михаил Суслов.
Невысокого мнения был генсек ЦК КПСС и об устойчивости советской системы и моральных качествах людей, воспитанных ею.
По воспоминаниям племянницы, Леонид Брежнев во время одного разговора сказал: «Да вы что, какие реформы! Я чихнуть даже боюсь громко. Не дай Бог камушек покатится, а за ним лавина. Наши люди, - говорил он, - не знают ни что такое истинная свобода, ни что такое капиталистические отношения. Экономические свободы повлекут за собой хаос. Такое начнётся… Перережут друг друга».
Касательно экономических свобод Брежнев как-то высказался ещё конкретнее: «полезет цех» («цехом» на жаргоне его времени называли мафиозно-теневую экономику в ведомствах и на местах), и ситуацией овладеют мафиозные местные группы, сросшиеся с властью и преступностью.
Леонид Ильич разговаривает по телефону в бассейне.
Александр Бовин, которому из Завидово в качестве презента от Брежнева привозили кабанятину, как-то в беседе с ним заговорил о трудности для низкооплачиваемых граждан прожить на зарплату. Брежнев ответил: «Вы не знаете жизни. Никто не живёт на зарплату. Помню, в молодости, в период учёбы в техникуме, мы подрабатывали разгрузкой вагонов. И как делали? А три мешка или ящика туда - один себе. Так все живут в стране».
Леонид Брежнев и Евгений Чазов.
Яков Брежнев, когда брат его курировал космическую отрасль (сам Яков называл космическую программу Хрущёва «голоштанными потугами к прогрессу»), сказал по поводу успехов СССР в космосе брату: «Лёня, нельзя летать в космос с голой задницей. Нужно её чем-то прикрыть, а то она слишком видна всему миру снизу» (что и было в некотором смысле выполнено буквально, когда Юрию Гагарину за успешный полёт в космос распоряжением Совета министров СССР выдали 6 комплектов нижнего белья). Леонид Ильич ответил: «Яша, это политика. Ты думаешь, мы не понимаем, что нам ещё рано в космос? Людей толком не можем накормить!» Это, конечно, не помешало ему в декабре 1961 года превыспренне произносить с официальной трибуны: «Кончается эра, когда человек был прикован к Земле».
Прогулка среди полей.
Своей племяннице Любови Брежневой - когда уже как раз она нападала на него за отсутствие свободы выезда - Брежнев с сердцем ответил, однако, нечто прямо противоположное: «Тебя выпусти, других, а там, глядь, мы с Косыгиным одни останемся, да и тот при случае удерёт» (передается эта реплика и другими людьми в других вариантах: «отвернусь - а тут и он удерёт», «да и тот через недельку удерёт» - видимо, Леонид Ильич повторял это присловье не раз).
Брежнев в Крыму, за два месяца до своей смерти.