К юбилею отца. Москва.
Продолжение. Начало в постах
https://olga-news.livejournal.com/54423.html
https://olga-news.livejournal.com/54591.html
https://olga-news.livejournal.com/54815.html
https://olga-news.livejournal.com/55244.html
https://olga-news.livejournal.com/55389.html
Да, было, было это время,
когда дела, а не слова
вели по жизни наше племя,
и звать изволила Москва.
Если в Челябинск мы как-то спокойно и гладко «въехали», как в мир ментально близкий, только расширенный, то Москва, «изволившая звать», на нас просто обрушилась и своими дистанциями огромного размера, и новым антуражем во всём, и другого качества людьми, и новыми возможностями, но и новыми рамками.
Первые годы привыкания к нашему новому положению и московским реалиям были достаточно напряжёнными. Что касается меня, я даже не привыкла, а свыклась, смирилась с ними. А если случается пообщаться с земляками, ощущение такое, как если бы ты с хорошо выученного языка вновь перешла на родной с детства. Но иногда при таких встречах теперь в свой адрес ощущаю некоторую настороженность, видимо, всё-таки набралась тут дурного.
Мне кажется, что и отцу в первое время пришлось нелегко. Так бывает, когда летишь навстречу с распростёртыми объятиями, а тебе сухо руку протягивают. В свои едва за сорок отец оказался самым младшим, фактически «мальчишкой», в отделе среди новых сослуживцев, частью близких к пенсионному возрасту, а то и перешагнувших его. Понятно, что его открытое ретивое стремление многое переиначить, немедленно воплотить в жизнь имеющиеся знания и собственный опыт не у всех нашло понимание. Нужно было осваивать «стиль партийного руководства» на новом уровне. С бесконечной благодарностью и уважением отец всегда упоминал своего «строгого и добросердечного наставника и учителя» в этой премудрости, зам.зав. отделом тяжёлой промышленности и энергетики И.П.Ястребова, который воспитал в нём человека с государственным уровнем мышления, как отмечали позже многие знавшие отца люди.
Отец, по уральской привычке, всё так же ценил людей исключительно по деловым качествам и порядочности. Одинаково неприязненно он воспринимал и чиновничью спесь, и чинопочитание. Когда его назначили на должность зав.сектором чёрной металлургии, а особенно, зам.зав отделом тяжёлой промышленности и энергетики, по праздникам набирались вороха поздравительных посланий, в лучшем случае, официальных от предприятий, но и много личных, в том числе и от внезапно объявившихся бывших однокашников, из тех, что прежде в институт ездили на папиных машинах. Однажды, когда я разглядывала невиданный дизайн этих поздравлений и вкладышей к ним, читала имена и названия адресантов, отец с сарказмом сказал: «Это не мне поздравления, а должности». От этих поздравлений он отрезал незаполненные половинки и использовал для заметок. А что добру пропадать-то!
Сотрудники его отдела сами в большинстве когда-то приехали в Москву с промышленной периферии, но по работе приходилось контактировать и с другими отделами, сотрудники которых считали себя «белой костью» по сравнению с «работягами» отраслевых отделов, а также со многими московскими организациями. Однажды, придя с работы очевидно огорчённым, он сказал: «Я бы во всех советских учреждениях обязал сотрудников начинать рабочий день песней: «Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой!»
В новую работу отец, как и прежде, ушёл «с головой». Огромное поле фактического материала, в значительной части закрытого, давало богатую пищу его аналитическим способностям. Через несколько лет он как-то обмолвился, что у него на три докторских диссертации наработано, только опубликовать нет возможности. Главным огорчением была работа «в корзину», тысячи тонн «перелопаченной руды» ради нескольких строчек в очередном пятилетнем плане.
Отец, по понятным причинам («болтун - находка для шпиона»), не слишком много рассказывал о своей текущей работе. Но если его старания приносили видимые всем результаты, очень радовался и гордился. И только в то время, когда провалилась в тартарары советская экономика и давно упразднена была КПСС вместе со своим ЦК, отец поделился подробностями этой работы в сборнике «Челябинцы в Москве» (2004 г.)
«До сих пор бытует представление об аппарате (ЦК КПСС), как о средстве политического давления. Это далеко от истины. В отраслевые отделы привлекались опытные специалисты, способные к организаторской и аналитической работе с использованием официальных и неофициальных источников. По уровню решения хозяйственных проблем и нахождению нестандартных решений им не было равных».
В советской экономике было множество проблем и недостатков, нечего и отрицать. Например, бессмысленная расточительность в отношении природных богатств. Каждый россиянин, кажется, рождался с убеждением, что у нас всего навалом: пространства, лесов, полей и рек, земли и её недр. Я застала ещё то время, когда горели факелы при нефтяных скважинах - сжигался за ненадобностью сопутствующий природный газ. С металлом творилось то же безобразие. Не попавшие «в анализ» плавки тоннами сливались в отвалы, в металлообработке в стружку порой уходило едва ли не больше металла, чем в готовые изделия, металл использовался где надо и не надо, вплоть до мощения дорог на заводах. Не удивительно, что металл был постоянно в дефиците, как ни наращивай мощности по его производству.
Как раз в годы работы отца в секторе чёрной металлургии был разработан проект государственной программы «Металлоёмкость». Для пересмотра нормативов использования металла в народном хозяйстве потребовалась сначала огромная работа по анализу существующего положения дел в разных отраслях, производящих и использующих металл, затем были привлечены Госплан, Госснаб, Госстандарт, ряд министерств. Результатом принятия этой программы на государственном уровне стало снижение расхода металла, а значит, и его дефицита, на 2-4 миллиона тонн в год.
Результатом принятия и реализации ещё одной государственной программы «О техническом перевооружении отрасли», запущенной в разработку (ещё при Л.И.Брежневе) непосредственно на основе аналитической записки отца о техническом состоянии отрасли, стало строительство, реконструкция и запуск целого ряда крупных новейших производственных комплексов и агрегатов чёрной металлургии. Всё это происходило в начале 80-х, незадолго до перестройки и ельцинских молодчиков-реформаторов, представивших эти заводы валяющейся никому не нужной дешёвкой.
Страдания отца об экономии металла в народном хозяйстве я помню даже на бытовом уровне: каждый валяющийся где попало кусок рельса, проволоки, трубы, лист железа были для него расстройством. А под действием программы «Металлоёмкость» активно заработал Вторчермет, и такого безобразия не стало. Помню и радость от запуска новых металлургических агрегатов и технологий. Однажды на Новый Год я даже поздравила его шутливым стишком, который заканчивался словами:
Что ни пожелается в Новый Год, сбывается,
тост такой не выпить, грех, до дна:
«Пусть не будет краше металлургии нашей,
хоть и жутко чёрная она!»
Посмеялись.
По работе приходилось решать и не столь глобальные, иногда даже курьёзные вопросы. Так на металлургическом заводе в Рустави никто не хотел работать в сезон сбора мандаринов и винограда, все подавали заявление на отпуск, а если нет - то на увольнение. К зиме снова приходили с заявлениями о приёме на работу. Металлургия - непрерывный цикл, извините, печи нельзя остановить на лето. Приходилось набирать «волонтёров» на заводах других регионов с соответствующими материальными поощрениями.
Вот несколько фото 70-80-х годов.
В своём кабинете (можно оценить "шик" обстановки).
Новокузнецк, 1981 г., с министром ЧМ С.В.Колпаковым.
Белгород, 1983 г. С зав.отделом ТП и Э В.И.Долгих.
Липецк, 1984 г.
1988 г. на 19 партконференции с земляками-уральцами К.Е.Фомиченко и М.Ф.Ненашевым (можно погуглить).
О своих многочисленных командировках отец тоже не слишком распространялся, если только рассказывал какие-то незначительные забавные эпизоды, привозил сувениры, буклеты, книги, фотографии, по ним и получали представление о тех местах.
Единственная поездка, рассказов о которой было великое множество - это командировка в Японию в 1971 г. с делегацией советских металлургов. Эта страна его просто восхитила! Рассказывал о том, какой скромный, вежливый и дисциплинированный народ японцы, как толково, удобно и без излишеств обустроены офисы и гостиницы, как бережны они к природе. Посетили и храмы, и сады камней, и сады с гейшами, напросились на открытие рыбного рынка на рассвете.
На приёме в российском посольстве смешную историю про рыбу им рассказала жена посла. К празднику 7 ноября купили большую красную рыбину, сами засолили её по-нашему и пригласили японского мастера разделать красиво. Тот попробовал, сказал, что это ниже его достоинства, потому что рыба безнадёжно испорчена солью, её только выбросить. Повар посольства с женой посла собственноручно порезали, как получилось, и всё же подали эту «неправильную» рыбу на приёме, где были «все флаги в гости к нам». Через десять минут «советской» рыбы не было, только японская осталась лежать на тарелочках.
От этой поездки всё ещё хранится в отцовском архиве бейджик с фамилией отца, написанной японскими иероглифами.
С выходом на пенсию в 1988 году отец сообщил семье, что в стране наступают мутные и трудные времена, а с началом гайдаровских реформ по пунктам расписал, как дальше пойдёт, совершенно в соответствии с теорией марксизма-ленинизма. Так всё и пошло, по пунктам.
Ещё задолго до прихода Горбачёва с его перестройкой стало очевидно, что предприятиям отрасли, жёстко «завязанным» в госплан, необходимо расширение хозяйственной самостоятельности, и такое расширение уже постепенно вводилось.
В 1986 г. на 27 съезде КПСС, как чёрт из коробочки, явился со своим докладом ЕБН и затребовал полного отстранения партийных органов от вмешательства в хозяйственные вопросы. Насколько в тягость были ему хозяйственные вопросы, видно было уже в бытность его секретарём Свердловского обкома. Приезжая в ЦК как глава области, едва ли не самой «напичканной» тяжёлой промышленностью в стране, он мимо соответствующего отраслевого отдела прямиком отправлялся к одному из Секретарей ЦК, известному общей с ЕБН «болезнью», а потому очень к нему лояльному.
Отдел ТП и Э после этого 27 съезда, всё ещё с надеждой и верой, что «новые веяния» не обернутся разрушительным ураганом для экономики, в экстренном порядке занялся разработкой проекта перехода предприятий отрасли на расширенные (до 20%) хозрасчётные отношения в рамках плановой экономики, привлёк к этой работе множество технических и экономических институтов и организаций. Помню последние несколько недель этого «марафона». Мама потом сказала, что уезжая на это время на закрытую госдачу, где всё происходило, отец сказал, что не знает, когда вернётся, и вернётся ли вообще.
Готовый проект Секретарь ЦК КПСС В.И. Долгих, прежде возглавлявший отдел тяжёлой промышленности и энергетики, представил М.С.Горбачёву с докладом. Не дослушав и до середины, Горбачёв мрачно отодвинул представленные материалы и прервал его со словами: «Что ты мне тут бумаг навалил, сами знаем, как нам перестраиваться». На том съезде в составе партийной «верхушки» впервые «засветился» небезызвестный «застрельщик» перестройки А.Н.Яковлев, и это многое объясняет, как сказал герой одного из фильмов Н.С.Михалкова. Они с Горбачёвым уже знали, как надо «перестроить» страну. Им не нужна была хозяйственная деятельность предприятий ни в новом, ни в старом формате. Им нужно было отсутствие их деятельности. Выражения, в которых В.И. Долгих изложил коллегам результаты своей миссии и эпитеты в адрес главного «перестройщика», напечатаны быть не могут. Отец после этих событий сказал: «В такой «перестройке» я не участник», и подал заявление о выходе на пенсию, благо возраст уже позволял. Спустя год оставил работу в аппарате ЦК КПСС и И.П.Ястребов, попавший под горбачёвскую «чистку кадров». Люди с государственным уровнем мышления, патриоты страны, «перестройщику» были не нужны.
Эти подробности отец рассказал много позже, в очередной раз пытаясь подыскать обтекаемый ответ на неизбежные вопросы бывших рядовых граждан СССР к бывшим «властьимущим», как же развалилась такая мощная экономика СССР и советский строй.
Продолжение в следующем посте. Может быть.
https://olga-news.livejournal.com/54423.html
https://olga-news.livejournal.com/54591.html
https://olga-news.livejournal.com/54815.html
https://olga-news.livejournal.com/55244.html
https://olga-news.livejournal.com/55389.html
Да, было, было это время,
когда дела, а не слова
вели по жизни наше племя,
и звать изволила Москва.
Если в Челябинск мы как-то спокойно и гладко «въехали», как в мир ментально близкий, только расширенный, то Москва, «изволившая звать», на нас просто обрушилась и своими дистанциями огромного размера, и новым антуражем во всём, и другого качества людьми, и новыми возможностями, но и новыми рамками.
Первые годы привыкания к нашему новому положению и московским реалиям были достаточно напряжёнными. Что касается меня, я даже не привыкла, а свыклась, смирилась с ними. А если случается пообщаться с земляками, ощущение такое, как если бы ты с хорошо выученного языка вновь перешла на родной с детства. Но иногда при таких встречах теперь в свой адрес ощущаю некоторую настороженность, видимо, всё-таки набралась тут дурного.
Мне кажется, что и отцу в первое время пришлось нелегко. Так бывает, когда летишь навстречу с распростёртыми объятиями, а тебе сухо руку протягивают. В свои едва за сорок отец оказался самым младшим, фактически «мальчишкой», в отделе среди новых сослуживцев, частью близких к пенсионному возрасту, а то и перешагнувших его. Понятно, что его открытое ретивое стремление многое переиначить, немедленно воплотить в жизнь имеющиеся знания и собственный опыт не у всех нашло понимание. Нужно было осваивать «стиль партийного руководства» на новом уровне. С бесконечной благодарностью и уважением отец всегда упоминал своего «строгого и добросердечного наставника и учителя» в этой премудрости, зам.зав. отделом тяжёлой промышленности и энергетики И.П.Ястребова, который воспитал в нём человека с государственным уровнем мышления, как отмечали позже многие знавшие отца люди.
Отец, по уральской привычке, всё так же ценил людей исключительно по деловым качествам и порядочности. Одинаково неприязненно он воспринимал и чиновничью спесь, и чинопочитание. Когда его назначили на должность зав.сектором чёрной металлургии, а особенно, зам.зав отделом тяжёлой промышленности и энергетики, по праздникам набирались вороха поздравительных посланий, в лучшем случае, официальных от предприятий, но и много личных, в том числе и от внезапно объявившихся бывших однокашников, из тех, что прежде в институт ездили на папиных машинах. Однажды, когда я разглядывала невиданный дизайн этих поздравлений и вкладышей к ним, читала имена и названия адресантов, отец с сарказмом сказал: «Это не мне поздравления, а должности». От этих поздравлений он отрезал незаполненные половинки и использовал для заметок. А что добру пропадать-то!
Сотрудники его отдела сами в большинстве когда-то приехали в Москву с промышленной периферии, но по работе приходилось контактировать и с другими отделами, сотрудники которых считали себя «белой костью» по сравнению с «работягами» отраслевых отделов, а также со многими московскими организациями. Однажды, придя с работы очевидно огорчённым, он сказал: «Я бы во всех советских учреждениях обязал сотрудников начинать рабочий день песней: «Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой!»
В новую работу отец, как и прежде, ушёл «с головой». Огромное поле фактического материала, в значительной части закрытого, давало богатую пищу его аналитическим способностям. Через несколько лет он как-то обмолвился, что у него на три докторских диссертации наработано, только опубликовать нет возможности. Главным огорчением была работа «в корзину», тысячи тонн «перелопаченной руды» ради нескольких строчек в очередном пятилетнем плане.
Отец, по понятным причинам («болтун - находка для шпиона»), не слишком много рассказывал о своей текущей работе. Но если его старания приносили видимые всем результаты, очень радовался и гордился. И только в то время, когда провалилась в тартарары советская экономика и давно упразднена была КПСС вместе со своим ЦК, отец поделился подробностями этой работы в сборнике «Челябинцы в Москве» (2004 г.)
«До сих пор бытует представление об аппарате (ЦК КПСС), как о средстве политического давления. Это далеко от истины. В отраслевые отделы привлекались опытные специалисты, способные к организаторской и аналитической работе с использованием официальных и неофициальных источников. По уровню решения хозяйственных проблем и нахождению нестандартных решений им не было равных».
В советской экономике было множество проблем и недостатков, нечего и отрицать. Например, бессмысленная расточительность в отношении природных богатств. Каждый россиянин, кажется, рождался с убеждением, что у нас всего навалом: пространства, лесов, полей и рек, земли и её недр. Я застала ещё то время, когда горели факелы при нефтяных скважинах - сжигался за ненадобностью сопутствующий природный газ. С металлом творилось то же безобразие. Не попавшие «в анализ» плавки тоннами сливались в отвалы, в металлообработке в стружку порой уходило едва ли не больше металла, чем в готовые изделия, металл использовался где надо и не надо, вплоть до мощения дорог на заводах. Не удивительно, что металл был постоянно в дефиците, как ни наращивай мощности по его производству.
Как раз в годы работы отца в секторе чёрной металлургии был разработан проект государственной программы «Металлоёмкость». Для пересмотра нормативов использования металла в народном хозяйстве потребовалась сначала огромная работа по анализу существующего положения дел в разных отраслях, производящих и использующих металл, затем были привлечены Госплан, Госснаб, Госстандарт, ряд министерств. Результатом принятия этой программы на государственном уровне стало снижение расхода металла, а значит, и его дефицита, на 2-4 миллиона тонн в год.
Результатом принятия и реализации ещё одной государственной программы «О техническом перевооружении отрасли», запущенной в разработку (ещё при Л.И.Брежневе) непосредственно на основе аналитической записки отца о техническом состоянии отрасли, стало строительство, реконструкция и запуск целого ряда крупных новейших производственных комплексов и агрегатов чёрной металлургии. Всё это происходило в начале 80-х, незадолго до перестройки и ельцинских молодчиков-реформаторов, представивших эти заводы валяющейся никому не нужной дешёвкой.
Страдания отца об экономии металла в народном хозяйстве я помню даже на бытовом уровне: каждый валяющийся где попало кусок рельса, проволоки, трубы, лист железа были для него расстройством. А под действием программы «Металлоёмкость» активно заработал Вторчермет, и такого безобразия не стало. Помню и радость от запуска новых металлургических агрегатов и технологий. Однажды на Новый Год я даже поздравила его шутливым стишком, который заканчивался словами:
Что ни пожелается в Новый Год, сбывается,
тост такой не выпить, грех, до дна:
«Пусть не будет краше металлургии нашей,
хоть и жутко чёрная она!»
Посмеялись.
По работе приходилось решать и не столь глобальные, иногда даже курьёзные вопросы. Так на металлургическом заводе в Рустави никто не хотел работать в сезон сбора мандаринов и винограда, все подавали заявление на отпуск, а если нет - то на увольнение. К зиме снова приходили с заявлениями о приёме на работу. Металлургия - непрерывный цикл, извините, печи нельзя остановить на лето. Приходилось набирать «волонтёров» на заводах других регионов с соответствующими материальными поощрениями.
Вот несколько фото 70-80-х годов.
В своём кабинете (можно оценить "шик" обстановки).
Новокузнецк, 1981 г., с министром ЧМ С.В.Колпаковым.
Белгород, 1983 г. С зав.отделом ТП и Э В.И.Долгих.
Липецк, 1984 г.
1988 г. на 19 партконференции с земляками-уральцами К.Е.Фомиченко и М.Ф.Ненашевым (можно погуглить).
О своих многочисленных командировках отец тоже не слишком распространялся, если только рассказывал какие-то незначительные забавные эпизоды, привозил сувениры, буклеты, книги, фотографии, по ним и получали представление о тех местах.
Единственная поездка, рассказов о которой было великое множество - это командировка в Японию в 1971 г. с делегацией советских металлургов. Эта страна его просто восхитила! Рассказывал о том, какой скромный, вежливый и дисциплинированный народ японцы, как толково, удобно и без излишеств обустроены офисы и гостиницы, как бережны они к природе. Посетили и храмы, и сады камней, и сады с гейшами, напросились на открытие рыбного рынка на рассвете.
На приёме в российском посольстве смешную историю про рыбу им рассказала жена посла. К празднику 7 ноября купили большую красную рыбину, сами засолили её по-нашему и пригласили японского мастера разделать красиво. Тот попробовал, сказал, что это ниже его достоинства, потому что рыба безнадёжно испорчена солью, её только выбросить. Повар посольства с женой посла собственноручно порезали, как получилось, и всё же подали эту «неправильную» рыбу на приёме, где были «все флаги в гости к нам». Через десять минут «советской» рыбы не было, только японская осталась лежать на тарелочках.
От этой поездки всё ещё хранится в отцовском архиве бейджик с фамилией отца, написанной японскими иероглифами.
С выходом на пенсию в 1988 году отец сообщил семье, что в стране наступают мутные и трудные времена, а с началом гайдаровских реформ по пунктам расписал, как дальше пойдёт, совершенно в соответствии с теорией марксизма-ленинизма. Так всё и пошло, по пунктам.
Ещё задолго до прихода Горбачёва с его перестройкой стало очевидно, что предприятиям отрасли, жёстко «завязанным» в госплан, необходимо расширение хозяйственной самостоятельности, и такое расширение уже постепенно вводилось.
В 1986 г. на 27 съезде КПСС, как чёрт из коробочки, явился со своим докладом ЕБН и затребовал полного отстранения партийных органов от вмешательства в хозяйственные вопросы. Насколько в тягость были ему хозяйственные вопросы, видно было уже в бытность его секретарём Свердловского обкома. Приезжая в ЦК как глава области, едва ли не самой «напичканной» тяжёлой промышленностью в стране, он мимо соответствующего отраслевого отдела прямиком отправлялся к одному из Секретарей ЦК, известному общей с ЕБН «болезнью», а потому очень к нему лояльному.
Отдел ТП и Э после этого 27 съезда, всё ещё с надеждой и верой, что «новые веяния» не обернутся разрушительным ураганом для экономики, в экстренном порядке занялся разработкой проекта перехода предприятий отрасли на расширенные (до 20%) хозрасчётные отношения в рамках плановой экономики, привлёк к этой работе множество технических и экономических институтов и организаций. Помню последние несколько недель этого «марафона». Мама потом сказала, что уезжая на это время на закрытую госдачу, где всё происходило, отец сказал, что не знает, когда вернётся, и вернётся ли вообще.
Готовый проект Секретарь ЦК КПСС В.И. Долгих, прежде возглавлявший отдел тяжёлой промышленности и энергетики, представил М.С.Горбачёву с докладом. Не дослушав и до середины, Горбачёв мрачно отодвинул представленные материалы и прервал его со словами: «Что ты мне тут бумаг навалил, сами знаем, как нам перестраиваться». На том съезде в составе партийной «верхушки» впервые «засветился» небезызвестный «застрельщик» перестройки А.Н.Яковлев, и это многое объясняет, как сказал герой одного из фильмов Н.С.Михалкова. Они с Горбачёвым уже знали, как надо «перестроить» страну. Им не нужна была хозяйственная деятельность предприятий ни в новом, ни в старом формате. Им нужно было отсутствие их деятельности. Выражения, в которых В.И. Долгих изложил коллегам результаты своей миссии и эпитеты в адрес главного «перестройщика», напечатаны быть не могут. Отец после этих событий сказал: «В такой «перестройке» я не участник», и подал заявление о выходе на пенсию, благо возраст уже позволял. Спустя год оставил работу в аппарате ЦК КПСС и И.П.Ястребов, попавший под горбачёвскую «чистку кадров». Люди с государственным уровнем мышления, патриоты страны, «перестройщику» были не нужны.
Эти подробности отец рассказал много позже, в очередной раз пытаясь подыскать обтекаемый ответ на неизбежные вопросы бывших рядовых граждан СССР к бывшим «властьимущим», как же развалилась такая мощная экономика СССР и советский строй.
Продолжение в следующем посте. Может быть.