Ложь как основа имяславия
Причины принципиальной несостоятельности имяславия и его явной несовместимости с христианским учением заложены в самой основе этого языческого - по своей сути - вероисповедания.
Утверждая, что «имя Божие есть Сам Бог», имяславцы, тем не менее, не могут сколько-нибудь осмысленно объяснить, что они понимают под именем Божиим. Ведь, у Бога имен много: «Добро», «Свет», «Красота», «Любовь», «Сущий», «Жизнь», «Премудрость», «Ум», «Слово», «Истина», «Вера», «Вседержитель», «Совершенный», «Единый» и другие (Дионисий Ареопагит. О Божественных именах). Есть еще имя Христос.
Какое же из них имяславцы называют именем, равным Богу? Православный ответ на этот вопрос: «Никакое», - поскольку все эти имена тварны. А для язычников-имяславцев, скрывающих свое неправославное вероисповедание, но пытающихся подделаться под христиан, «честным» ответом может быть лишь глухое молчание.
Потому что написано:
«И видехъ небо отверсто, и се, конь белъ, и седяй на немъ веренъ и истиненъ, и правосудный и воинственный: очи же ему (еста) яко пламень огненъ, и на главе его венцы мнози: имый имя написано, еже никтоже весть, токмо он самъ» (Откр. 19: 11-12).
Но, может быть, язычникам-имяславцам известно то, о чем не ведает никто?
Василий Великий, говоря о несуществовании имени, способного выразить естество Божие, называет известные нам имена Бога «понятиями»:
«Нет ни одного имени, которое бы, объяв все естество Божие, достаточно было вполне его выразить. Но многие и различные имена, взятые в собственном значении каждого, составляют понятие, конечно, темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное» (Творения. Часть 3, книга 1).
Так что же предлагают нам язычники-имяславцы - молиться понятию?
Иоанн Дамаскин, указывая на безымянность Бога ввиду Его непостижимости, обращает внимание на благоволение Бога принимать Себе имена от сотворенного Им, дабы не оставить нас вовсе без познания о Нем:
«Божество, будучи непостижимым, конечно, будет и безымянно. Не зная существа Его, не будем искать и имени Его существа. Ибо имена должны выражать свой предмет. Бог же, хотя благ, и для того, чтобы мы были участниками Его благости, призвал нас из небытия в бытие и сотворил нас способными к познанию, тем не менее, не сообщил нам ни Своего существа, ни познания Его существа. Ибо невозможно, чтобы (низшая) природа совершенно познала лежащую выше ее природу. Притом, если знания относятся к тому, что существует, то как может быть познано пресущественное? Поэтому Бог, по неизреченной благости Своей, благоволит называться сообразно с тем, что свойственно нам, для того чтобы нам не остаться вовсе без познания о Нем, но иметь о Нем хотя бы темное представление. Итак, поскольку Бог - непостижим, Он и безымянен; как Виновник же всего и в Самом Себе содержащий условия причины всего, что существует, Он и называется сообразно всему, что существует, даже противоположному одно другому, как, например, свету и тьме, огню и воде, для того чтобы мы знали, что по существу Он не таков, но пресуществен и безымянный, и что как Виновник всего, что существует, Он принимает Себе имена от всего Им произведенного» (Точное изложение православной веры. Книга I, глава 12).
Но язычники-имяславцы тверды в своей самоуверенности: они «постигли» непостижимое. А иначе как бы они могли доказывать равенство неизвестного им понятия неведомому им Богу?
Первая ложь имяславцев заключается, таким образом, в попытке скрыть принципиальную невозможность доказательства равенства имени Божиего Самому Богу ввиду невозможности не только формулирования, но даже уяснения человеком сущности сравниваемых ими объектов.
Единственный тезис, выдвигаемый ими для оправдания этой лжи, заключается в отказе от приравнивания Богу тварных имен. Тем самым, имяславцы дистанцируются от называемых ими «имябожниками», но не порывают с ними по сути, будучи согласными с теми, на кого презрительно наклеили ярлык, в главном - приравнивании имени Божия Самому Богу. И это показывает нам их вторую ложь.
Один из апологетов имяславия, А.Ф. Лосев пишет:
«Имяславие - одно из древнейших и характерных мистических движений православного Востока, заключающееся в особом почитании имени Божьего, в истолковании имени Божьего как необходимого, догматического условия религиозного учения, а также культа и мистического сознания в православии».
Эти слова, как нельзя лучше, выражают позицию, бессовестно внушаемую нам имяславцами в течение всего времени их существования. Видите ли, как ловко - в стиле рекламных агентств дикого капитализма, подсовывающих покупателю негодную продукцию - впаривают христианам имяславцы свою кощунственную мысль: имя-славие - прославление имени Божия?
Но разве есть какая-либо связь между почитанием имени Бога, прославляемого всеми христианами, и приравниванием Его имени к Самому Богу, нечестиво проповедуемым одними лишь имяславцами?
В бессовестной, не обремененой никакими доводами, попытке навязывания христианам мысли о существовании этой связи заключается третья ложь имяславцев.
Именно эту ложь положил в основание имяславия Иоанн Кронштадтский:
«Как Господь есть препростое Существо, препростый Дух, то Он в одном слове, в одной мысли - Весь всецело, и в то же время - везде, во всей твари. Потому, призови только Имя Господне, - ты призовешь Господа, Спасителя верующих, и спасешься. - "Всяк, иже призовет Имя Господне - спасется"» (Моя жизнь во Христе, 1479).
Что же скажем? - Имяславцы в полной мере впитали дух самоуверенности и тщеславия своего учителя.
Любимым коньком имяславцев является притягивание за уши в свою компанию (сам бы он под угрозой смерти не пошел) Григория Паламы.
Логика имяславцев проста, как пень (ее даже детской не назовешь): раз энергии Божии (сомнений в том, что имя Божие - это божественная энергия, у них нет) нетварны, значит имя Божие и есть Сам Бог!
Однако Григорий Палама ясно и недвусмысленно показал отсутствие какой-либо связи своего учения с новомодным имяславием:
«Бог получает именования от Своих энергий, ибо Его сверхсущность безымянна» (Триады в защиту священно-безмолвствующих. Триада III, часть 1, 31).
Разве благодать Божия, несомненно являющаяся божественной энергией, без которой невозможно существование человека, является Самим Богом, а не имеет Бога своей причиной?
Разве является Самим Богом Фаворский свет или, все же, как сказано: «преобразися предъ ними: и просветися лице его яко солнце, ризы же его быша белы яко светъ» (Мф 17: 2), - и потому Апостолы раздельно, неслитно видели своими духовными очами как Христа, так и исходящий от Него свет? Отнесут ли имяславцы имя Божие ко Христу или к исходящему от Него свету? Или, может быть, к гласу из облака, о котором сказано: «Еще (же) ему глаголющу, се, облакъ светелъ осени ихъ: и се, гласъ изъ облака глаголя: сей есть сынъ мой возлюбленный, о немже благоволихъ: того послушайте» (Мф 17: 5)?
Видимо, по языческому складу мышления, скажут, что каждая божественная энергия есть Сам Бог. Но пусть не забудут пересчитать своих богов по пальцам.
Само выражение «божественная энергия» указывает не на Бога, а на энергию. Так же, как выражение «имя Божие» указывает не на Бога, а на Его имя. Но если божественные энергии - это действия Бога, то имя Бога далеко отстоит от них, поскольку не является и энергией (действием) Бога.
Потому и пишет Иустин Философ, что Бог «не именуется никаким определенным именем» (Апология 1, 10) и «никто не может сказать имя неизреченного Бога» (Апология 1, 61) и далее поясняет свою мысль:
«Отцу всего, нерожденному, нет определеннаго имени, ибо если бы Он назывался каким-нибудь именем, то имел бы кого-либо старше себя, который дал Ему имя. Что же касается до слов: Отец, Бог, Творец, Господь и Владыка, - это не суть имена, но названия, взятыя от благодеяний и дел Его. И Сын Его, Который один только называется собственно Сыном, Слово, прежде тварей сущее с Ним и рождаемое от Него, когда в начале Он все создал и устроил, - хотя и называется Христом, потому что помазан, и потому что чрез Него Бог устроил все, но и это самое имя содержит неизвестное значение, так же как и наименование: Бог не есть имя, но мысль, всажденная в человеческую природу, о чем-то неизъяснимом» (Апология 2, 6).
Отчетливо видно, что Иустин Философ характеризует все используемые людьми имена Божии как наименования и просто - слова.
Но разве могут быть слова или наименования божественными энергиями и, тем более, Самим Богом.
Впрочем, имяславцы не брезгуют никакими средствами для утверждения своей, противной христианству, языческой веры, и ради этого идут даже на прямые подлоги.
Так упомянутый выше философ А.Ф. Лосев произвольно снабдил Акты Константинопольского собора 1351 года вставками, как бы обозначающими их темы, отсутствующими в оригинальном тексте. Одна из этих вставок выглядит так: «Имя "Божество" относится не только к сущности Божией, но и к энергии, т.е. энергия Божия тоже есть сам Бог». А вот предваряемый лосевской вставкой текст:
«Еще тем же самым мудрствующим и говорящим, что имя Божества говорится только о божественной сущности, и не исповедающим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что оно налагается не меньше и на божественную энергию, и при этих обстоятельствах опять-таки почитающим всеми способами одно [только] Божество Отца, Сына и Св. Духа, считать ли Божеством Их сущность или энергию (как и этому [почитанию] научают нас божественные тайноводцы), - анафема, анафема, анафема».
Могут ли быть сомнения в том, что словами «имя Божества говорится» и «налагается» святые отцы указывают на верность отнесения имени Божества к божественным сущности и энергии лишь в качестве наименования? Каким же слепцом надо быть, чтобы этого не увидеть? И как надо изощрить свой нечестивый ум, чтобы вывести из процитированных святоотеческих слов такое: «энергия Божия тоже есть сам Бог»? Или, может быть, Григорий Палама «забыл», зачем пришел на Собор, занимавшийся исключительно рассмотрением и формулировкой его учения? Кто же выжил из ума: Лосев или Палама? Отвечая на последний вопрос, заметим, что участь Григория Паламы разделяют и святые отцы - участники Константинопольского собора 1351 года.
Искаженный Лосевым текст ныне гуляет по просторам Интернета, и другого текста в сети найти не удалось. Хорошо сработали!
К этому можно добавить факт пропаганды имяславия под видом объективности строящей антихристово царство РПЦ МП. Однако эта мнимая объективность в действительности является дипломатией, вся суть которой изложена в рассмотренной ранее цитате из письма В.Н. Лосского.
Можно еще много написать о лжи имяславия и имяславцев. Но нужно ли более рассказывать об учении, основанном на лжи?