Бремя распада
История с ракетками для бадминтона «вместо ракет» имеет прямое отношение вот к этому. Причем и в том случае, если бы факт заказа (опровергнутый министерством обороны) и в самом деле имел бы место, его «концы» следовало искать там же, в окружении «первых лиц», где с новым энтузиазмом разворачивается борьба за влияние. Одно из её направлений обозначено попытками скомпрометировать Медведева и доказать «первому», что «второго» он выбрал неправильно.
И прежде-то, пока складывалось впечатление, что Путин, как выразился Белковский, «отползает», не было недостатка в критике преемника как слабого и легкомысленного. После того, как Медведев отчётливо переместился на «всего лишь» вторую позицию, его уязвимость возросла в разы (несмотря на то, что личное доверие Путина к нему, как отмечалось ещё здесь, усилилось).
Однако это лишь «цветочки» той нестабильности в верхах и вокруг них, которая будет нарастать в ближайшие год-два тем быстрее, чем чаще понятие «стабильности» всплывает в сознании Путина как основополагающая общественно-политическая ценность, к которой всё сводится (а он даже о Берлускони не нашёл сказать ничего оригинальнее, чем то, что многолетнее с небольшими перерывами правление итальянского друга было «признаком стабильности»).
Причина этого называлась. В конечном счете, она в примитивной левой концепции власти, которой продолжает хранить верность Путин вопреки тенденции «правеющего» времени. Не захотев стать лидером элиты, он теряет также и поддержку бывшего «путинского большинства», рассыпающегося как карточный домик.
До сих пор только «народная популярность» защищала Путина от типичной олигархической ненависти внешнего окружения - ненависти, стандартно расцветающей в любой олигархии по отношению к каждому своему «чрезмерно зарвавшемуся» представителю. С августа 2010 г. ситуация меняется: успех «Единой России» делегируется не сверху вниз, как во времена пика путинского рейтинга, а снизу вверх; люди с мест, которые составят значительную часть фракции «ЕР», будут обязаны своей победой себе, своим связям с прикормленным электоратом, а не «путинской команде». К примеру, в Новосибирске анализ идущей единороссовской предвыборной кампании показывает, что «избирателей ориентируют не на бренд партии, а на конкретного депутата. Депутаты всех уровней, встречаясь со своими избирателями, на примере своих конкретных «малых дел» ассоциируются у электората с партией, которую они представляют, таким образом поднимая ее престиж».
Может быть, ассоциируются, а может, и нет. Как это было во времена раннего феодализма, потребительски настроенное население признаёт властью непосредственно тех, из чьих рук оно получает хоть какие-то блага, тогда как далекий правитель превращается в условность (и тем быстрее, чем больше он сам сводит своё существование к «раздаче» ресурсов). И как в «те» переходные времена, это не может не отразиться на понимании будущей «знатью» своего статуса на фоне трона. «Знать» снова начинает наглеть.
Всё это постепенно перемещает и самого Путина в зону уязвимости и делает его в глазах товарищей по счастью не более, чем равноправным партнером в процессе формирования власти, вследствие странного недоразумения изображающим из себя «диктатора Цезаря». Те, кто, когда-то, «скрипя зубами», лёг под него, в знак протеста выводя из страны всё, что можно, и философски утешая себя тем, что, фактически склоняет выю перед авторитетной безмозглостью «простого народа», который по своей глупости запал на «ненастоящего полковника», - те начинают готовиться к расчёту за унижение. Тем более, что хлипкая гарантия «стабильности», оформленная Путиным в качестве компенсации за раболепную покорность, и раньше-то вызывавшая сомнения, сегодня окончательно признана фиктивной.
Ещё никогда в истории в условиях отсутствия работающих институтов консолидации элиты (наподобие британской «палаты лордов» или современных «демократических» инстанций на Западе) страх общего поражения и краха не останавливал борьбы олигархических группировок, заинтересованных перегрызть горло одна другой, невзирая на единые для всех печальные последствия. Революции традиционно начинались с обострения подковерных противоречий в верхах, которые выплёскивались в массы, результатом чего становилось устранение со сцены всех действующих фракций (путинская революция 2000 года не была исключением). Однако история, как известно, ничему не учит, особенно лиц, получивших элементы того, ещё советского, исторического образования (скомпонованного на птичьих правах в виде иллюстрации к каноническим текстам).
А это значит, что подставы и удары, адресованные членам тандема их друзьями и единомышленниками, имеют перспективу продолжиться в ближайшее время с удвоенной силой, нарастая лавинообразно при продолжении тенденции падения рейтинга первых фигур, ещё более стимулируя это падение. «Аппарат», достигший апогея своей организованности в 2007 г., вступил в неизбежную фазу распада. Появится ли «элита» на его обломках?
И прежде-то, пока складывалось впечатление, что Путин, как выразился Белковский, «отползает», не было недостатка в критике преемника как слабого и легкомысленного. После того, как Медведев отчётливо переместился на «всего лишь» вторую позицию, его уязвимость возросла в разы (несмотря на то, что личное доверие Путина к нему, как отмечалось ещё здесь, усилилось).
Однако это лишь «цветочки» той нестабильности в верхах и вокруг них, которая будет нарастать в ближайшие год-два тем быстрее, чем чаще понятие «стабильности» всплывает в сознании Путина как основополагающая общественно-политическая ценность, к которой всё сводится (а он даже о Берлускони не нашёл сказать ничего оригинальнее, чем то, что многолетнее с небольшими перерывами правление итальянского друга было «признаком стабильности»).
Причина этого называлась. В конечном счете, она в примитивной левой концепции власти, которой продолжает хранить верность Путин вопреки тенденции «правеющего» времени. Не захотев стать лидером элиты, он теряет также и поддержку бывшего «путинского большинства», рассыпающегося как карточный домик.
До сих пор только «народная популярность» защищала Путина от типичной олигархической ненависти внешнего окружения - ненависти, стандартно расцветающей в любой олигархии по отношению к каждому своему «чрезмерно зарвавшемуся» представителю. С августа 2010 г. ситуация меняется: успех «Единой России» делегируется не сверху вниз, как во времена пика путинского рейтинга, а снизу вверх; люди с мест, которые составят значительную часть фракции «ЕР», будут обязаны своей победой себе, своим связям с прикормленным электоратом, а не «путинской команде». К примеру, в Новосибирске анализ идущей единороссовской предвыборной кампании показывает, что «избирателей ориентируют не на бренд партии, а на конкретного депутата. Депутаты всех уровней, встречаясь со своими избирателями, на примере своих конкретных «малых дел» ассоциируются у электората с партией, которую они представляют, таким образом поднимая ее престиж».
Может быть, ассоциируются, а может, и нет. Как это было во времена раннего феодализма, потребительски настроенное население признаёт властью непосредственно тех, из чьих рук оно получает хоть какие-то блага, тогда как далекий правитель превращается в условность (и тем быстрее, чем больше он сам сводит своё существование к «раздаче» ресурсов). И как в «те» переходные времена, это не может не отразиться на понимании будущей «знатью» своего статуса на фоне трона. «Знать» снова начинает наглеть.
Всё это постепенно перемещает и самого Путина в зону уязвимости и делает его в глазах товарищей по счастью не более, чем равноправным партнером в процессе формирования власти, вследствие странного недоразумения изображающим из себя «диктатора Цезаря». Те, кто, когда-то, «скрипя зубами», лёг под него, в знак протеста выводя из страны всё, что можно, и философски утешая себя тем, что, фактически склоняет выю перед авторитетной безмозглостью «простого народа», который по своей глупости запал на «ненастоящего полковника», - те начинают готовиться к расчёту за унижение. Тем более, что хлипкая гарантия «стабильности», оформленная Путиным в качестве компенсации за раболепную покорность, и раньше-то вызывавшая сомнения, сегодня окончательно признана фиктивной.
Ещё никогда в истории в условиях отсутствия работающих институтов консолидации элиты (наподобие британской «палаты лордов» или современных «демократических» инстанций на Западе) страх общего поражения и краха не останавливал борьбы олигархических группировок, заинтересованных перегрызть горло одна другой, невзирая на единые для всех печальные последствия. Революции традиционно начинались с обострения подковерных противоречий в верхах, которые выплёскивались в массы, результатом чего становилось устранение со сцены всех действующих фракций (путинская революция 2000 года не была исключением). Однако история, как известно, ничему не учит, особенно лиц, получивших элементы того, ещё советского, исторического образования (скомпонованного на птичьих правах в виде иллюстрации к каноническим текстам).
А это значит, что подставы и удары, адресованные членам тандема их друзьями и единомышленниками, имеют перспективу продолжиться в ближайшее время с удвоенной силой, нарастая лавинообразно при продолжении тенденции падения рейтинга первых фигур, ещё более стимулируя это падение. «Аппарат», достигший апогея своей организованности в 2007 г., вступил в неизбежную фазу распада. Появится ли «элита» на его обломках?