Гл 3. Видение
PREV | NEXT
содержание
3.2. Вúдение
Смотреть и гляди-ка
Встреча и свидетельство
Феномен вúдения
Когда говорят о вúдении, не имеют в виду практику, которая сама по себе вступает в отношения с внешним миром. Проведем такую аналогию. Возьмем некоторый анатомический орган, допустим, сердце. Сердце не вступает в самостоятельное отношение с внешним миром. В этом смысле сердце несамодостаточно. Его работа немыслима без функционирования остального тела. Между тем сердце и кровеносная система играют важную конкретную роль в работе тела, обеспечивая поступление к тканям кислорода, так необходимого для энергетического обеспечения организма. Мы видим, что невозможно понять принципы работы кровеносной системы, не понимая уже в какой-то мере устройство всего организма. Для того чтобы ответить на вопрос, почему и как сердце оказалось на своем месте, мы должны владеть рядом абстрактных принципов, включающих в себя, например, представления об энергетическом балансе и химической природе веществ.
Представляется, что вúдение является некоторой подсистемой «социального тела». Культура вúдения не имела бы смысла вне личной истории. Разумеется, что вúдение реализуется посредством конкретных практик, которые сменяли друг друга или мирно соседствовали на протяжении становления человеческого сообщества. Тем не менее за всеми этими практиками стоят общие принципы и единая функция. Так же как появление кровеносной системы не было случайным решением эволюции, а явилось закономерным итогом развития, так же и культура вúдения с необходимостью возникла в известный период становления личной истории. Нам хотелось бы увидеть, как вúдение «пригнано» к другим системам личной истории. Мы хотели бы выявить те принципы, которые могли бы прояснить нам значение этой культуры.
Поиски такого принципа мы начнем с обсуждения некоторых фундаментальных обстоятельств. Вспомним опять про главных персонажей нашей книги - Петра и Павла. В общем случае в совместную деятельность Петра и Павла оказываются включенными разнообразные объекты, вещи. С одной стороны, эти объекты общие для Петра и Павла. Если наши персонажи говорят о яблоке (пример, разбираемый нами в главе о высказывании), то это одно и то же яблоко. Конкретный объект «яблоко» фигурирует как в представлении Петра, так и в представлении Павла, являясь связывающим звеном деятельности. Однако этот объект может быть дан нашим персонажам в разных ракурсах. Это элементарно связано с различным пространственным положением Петра и Павла, и шире - со своеобразием восприятия и внимания каждого из них. Например, в какой-то момент объект может быть недоступен для взора одного из участников, а попросту говоря, скрыться из виду. В таком случае совместная деятельность оказалась бы разрушенной. Участники попали бы в ситуацию неопределенности, программной ошибки. Ситуация вышла бы из-под контроля культурных форм поведения, и дальнейшее действие скатилось бы на более низкий уровень, уровень непосредственности. Произошло бы это по причине того, что оказалось бы не выполненным предварительное условие данной совместной деятельности - условие общности объекта. Вот проблема, которая встает в некоторый момент перед культурой и которую требуется разрешить.
Как же эта проблема была решена? Согласно нашей гипотезе механизм вúдения и обеспечил процедуру безопасного вовлечения новых объектов в совместную деятельность.
Если одна из связей, изображенных пунктирной линией на рисунке, оказалась разорванной, то либо необходимо провести ряд дополнительных мероприятий по восстановлению этой связи, либо прекратить разворачивающуюся совместную деятельность. Как работает механизм вúдения? «Я не вижу дыма» - это знак о том, что что-то неладно. В зависимости от обстоятельств это должно привести либо к прекращению деятельности (прекращение обусловлено разрывом в общности объекта), либо к развертыванию процедур «поиска». Ребята попросили меня подать мячик. Но мячик затерялся в траве. Я говорю «Я не вижу мячика» и развожу руками. Быстро оценив обстановку и разрешив, что пользы от меня будет маловато, ребята отправляются за мячом сами. Они могли бы попытаться указать мне на мяч, чтобы я его увидел. Пожалуй, это последнее действие выглядело бы сомнительно, если бы на их первоначальную просьбу я ответил бы просто, что «не могу помочь».
Заметим, что практика вúдения (употребление знака «вижу» в соответствующих ситуациях) устанавливается стихийно. Некий знак замыкает цепь событий, разрешая соответствующую экологическую задачу. Сенсорная система здесь является лишь полигоном, на котором разворачиваются упомянутые выше события. Цель практики - обеспечить согласование. Сигнал должен поступить в соответствующий момент. Неважно, как это обеспечивается. Если бы внутри человека стоял фантастический аппарат (черный ящик), угадывающий появление разорванных связей (пунктирные линии) и выдающий «правильные» команды, то этого было бы достаточно. Из этого можно заключить, что практика вúдения оказалась «пригнанной» к восприятию. Я научаюсь использовать знак «вижу», но для меня не очевидна связь этого знака с сенсорной системой, о работе которой я мог бы не догадываться.
Как можно было бы обеспечить адекватные реакции фактически? Что могло бы вызвать реплику о том, что «я не вижу мяча»? Фактически аппарат, работающий внутри меня, должен использовать реальные физиологические структуры восприятия мною мяча.
Таким образом, вúдение - это своеобразное изобретение. Крылья птицы мы можем назвать изобретением эволюции. В том же смысле и вúдение есть изобретение.
Случай свидетельства, описанный нами в предыдущем параграфе, укладывается в предлагаемую нами схему. И здесь общность объекта нарушена. Одному лишь свидетелю объект был дан в непосредственном восприятии. Второй участник не видит объект по объективным причинам. Впрочем, здесь не ставится задача восстановить отсутствующую на схеме связь. Речь не идет также о прекращении деятельности, скорее наоборот. Деятельность только должна развернуться. Смысл употребления тут состоит в том, чтобы ввести объект в мир второго участника. Этот участник должен действовать так, как будто объект существует, как будто он сам его видел.
Сейчас мы пытаемся представить себе сигнальное значение знака «я вижу». Можно заметить, что уже деятельность указания в некотором смысле связана с восприятием - существо воспринимает объект, на который указывает. Однако это восприятие здесь не становится предметом совместной деятельности, то есть не подвергается освоению как таковое.
содержание
3.2. Вúдение
Смотреть и гляди-ка
Встреча и свидетельство
Феномен вúдения
Когда говорят о вúдении, не имеют в виду практику, которая сама по себе вступает в отношения с внешним миром. Проведем такую аналогию. Возьмем некоторый анатомический орган, допустим, сердце. Сердце не вступает в самостоятельное отношение с внешним миром. В этом смысле сердце несамодостаточно. Его работа немыслима без функционирования остального тела. Между тем сердце и кровеносная система играют важную конкретную роль в работе тела, обеспечивая поступление к тканям кислорода, так необходимого для энергетического обеспечения организма. Мы видим, что невозможно понять принципы работы кровеносной системы, не понимая уже в какой-то мере устройство всего организма. Для того чтобы ответить на вопрос, почему и как сердце оказалось на своем месте, мы должны владеть рядом абстрактных принципов, включающих в себя, например, представления об энергетическом балансе и химической природе веществ.
Представляется, что вúдение является некоторой подсистемой «социального тела». Культура вúдения не имела бы смысла вне личной истории. Разумеется, что вúдение реализуется посредством конкретных практик, которые сменяли друг друга или мирно соседствовали на протяжении становления человеческого сообщества. Тем не менее за всеми этими практиками стоят общие принципы и единая функция. Так же как появление кровеносной системы не было случайным решением эволюции, а явилось закономерным итогом развития, так же и культура вúдения с необходимостью возникла в известный период становления личной истории. Нам хотелось бы увидеть, как вúдение «пригнано» к другим системам личной истории. Мы хотели бы выявить те принципы, которые могли бы прояснить нам значение этой культуры.
Поиски такого принципа мы начнем с обсуждения некоторых фундаментальных обстоятельств. Вспомним опять про главных персонажей нашей книги - Петра и Павла. В общем случае в совместную деятельность Петра и Павла оказываются включенными разнообразные объекты, вещи. С одной стороны, эти объекты общие для Петра и Павла. Если наши персонажи говорят о яблоке (пример, разбираемый нами в главе о высказывании), то это одно и то же яблоко. Конкретный объект «яблоко» фигурирует как в представлении Петра, так и в представлении Павла, являясь связывающим звеном деятельности. Однако этот объект может быть дан нашим персонажам в разных ракурсах. Это элементарно связано с различным пространственным положением Петра и Павла, и шире - со своеобразием восприятия и внимания каждого из них. Например, в какой-то момент объект может быть недоступен для взора одного из участников, а попросту говоря, скрыться из виду. В таком случае совместная деятельность оказалась бы разрушенной. Участники попали бы в ситуацию неопределенности, программной ошибки. Ситуация вышла бы из-под контроля культурных форм поведения, и дальнейшее действие скатилось бы на более низкий уровень, уровень непосредственности. Произошло бы это по причине того, что оказалось бы не выполненным предварительное условие данной совместной деятельности - условие общности объекта. Вот проблема, которая встает в некоторый момент перед культурой и которую требуется разрешить.
Как же эта проблема была решена? Согласно нашей гипотезе механизм вúдения и обеспечил процедуру безопасного вовлечения новых объектов в совместную деятельность.
Если одна из связей, изображенных пунктирной линией на рисунке, оказалась разорванной, то либо необходимо провести ряд дополнительных мероприятий по восстановлению этой связи, либо прекратить разворачивающуюся совместную деятельность. Как работает механизм вúдения? «Я не вижу дыма» - это знак о том, что что-то неладно. В зависимости от обстоятельств это должно привести либо к прекращению деятельности (прекращение обусловлено разрывом в общности объекта), либо к развертыванию процедур «поиска». Ребята попросили меня подать мячик. Но мячик затерялся в траве. Я говорю «Я не вижу мячика» и развожу руками. Быстро оценив обстановку и разрешив, что пользы от меня будет маловато, ребята отправляются за мячом сами. Они могли бы попытаться указать мне на мяч, чтобы я его увидел. Пожалуй, это последнее действие выглядело бы сомнительно, если бы на их первоначальную просьбу я ответил бы просто, что «не могу помочь».
Заметим, что практика вúдения (употребление знака «вижу» в соответствующих ситуациях) устанавливается стихийно. Некий знак замыкает цепь событий, разрешая соответствующую экологическую задачу. Сенсорная система здесь является лишь полигоном, на котором разворачиваются упомянутые выше события. Цель практики - обеспечить согласование. Сигнал должен поступить в соответствующий момент. Неважно, как это обеспечивается. Если бы внутри человека стоял фантастический аппарат (черный ящик), угадывающий появление разорванных связей (пунктирные линии) и выдающий «правильные» команды, то этого было бы достаточно. Из этого можно заключить, что практика вúдения оказалась «пригнанной» к восприятию. Я научаюсь использовать знак «вижу», но для меня не очевидна связь этого знака с сенсорной системой, о работе которой я мог бы не догадываться.
Как можно было бы обеспечить адекватные реакции фактически? Что могло бы вызвать реплику о том, что «я не вижу мяча»? Фактически аппарат, работающий внутри меня, должен использовать реальные физиологические структуры восприятия мною мяча.
Таким образом, вúдение - это своеобразное изобретение. Крылья птицы мы можем назвать изобретением эволюции. В том же смысле и вúдение есть изобретение.
Случай свидетельства, описанный нами в предыдущем параграфе, укладывается в предлагаемую нами схему. И здесь общность объекта нарушена. Одному лишь свидетелю объект был дан в непосредственном восприятии. Второй участник не видит объект по объективным причинам. Впрочем, здесь не ставится задача восстановить отсутствующую на схеме связь. Речь не идет также о прекращении деятельности, скорее наоборот. Деятельность только должна развернуться. Смысл употребления тут состоит в том, чтобы ввести объект в мир второго участника. Этот участник должен действовать так, как будто объект существует, как будто он сам его видел.
Сейчас мы пытаемся представить себе сигнальное значение знака «я вижу». Можно заметить, что уже деятельность указания в некотором смысле связана с восприятием - существо воспринимает объект, на который указывает. Однако это восприятие здесь не становится предметом совместной деятельности, то есть не подвергается освоению как таковое.