Дневник священника Туркестанской епархии. 4. Первая поездка по приходу: Чунжа, Подгорный, Охотничий
В. Иларионов. Дневник священника Туркестанской епархии // Прибавления к Вологодским епархиальным ведомостям. 1905, № 19-23; 1906, № 1-14, 16, 19, 23; 1907, № 2, 6, 9/10, 13, 19, 22; 1908, № 1, 8/9, 12; 1909, № 6; 1912, № 22; 1913, № 3, 15, 16, 20, 21, 23, 24; 1914, № 4, 18; 1915, № 2, 3, 12, 15, 16.
Начало: 1. В Азию!
Предыдущая часть: 3. По Семиречью. Верный, Джаркент, Борохудзир
Следующая часть: 5. Новые поездки. Первая зима в Семиречье
Г. К. Гинс. Переправа на пароме через реку Или. 1909
16 июля [1895 года]. Вчера отправились в самый дальний поселок моего прихода Охотничий (Нарынкол по-туземному), где 20 июля храмовой праздник. Ранее этот поселок принадлежал к приходу городской пржевальской церкви, от которой он отстоит всего в 150 верстах. Но пржевальский причт как военный, другого уезда, отказался от Нарынкола, и этот последний был причислен к Борохудзирскому приходу как ближайшему.
В 25 верстах переезжали р. Или, которую я уже вижу в третий раз, на пароме, - содержимом сибирским казаком; паром китайской конструкции, тупоносый, управляемый веслами самой топорной, грубой работы, а потому очень тяжелыми. Пробовал взять одно весло, едва поднял. Помню, во время службы на С. Двине, как-то раз по необходимости переправился чрез нее один на карбасе, который поднимает тяжести немного разве менее здешнего парома. И переправился благополучно. А здесь одно весло с трудом поднял. Правда, Или будет быстрее С. Двины, зато последняя вдвое шире. Паром поднимает не больше четырех возов. Рабочие азиаты; поэтому переправа идет очень тихо, а шуму, крику, споров сколько угодно.
В. В. Сапожников. Ясеневый лес по р. Чарын. 1912
Берега Или версты на две от реки поросли талом, джиддой, турунгой. В этих зарослях водится множество фазанов. Да и в камышах немало их - не один раз видели подле дороги вчера и сегодня. Там, где нет лесных зарослей, по обоим берегам реки виднеются огромные барханы (холмы), образовавшиеся из прибрежных песков, переносимых постоянно дующими здесь буранами. На многих из них виднеются саксаульные и тамарисковые деревья (красный саксаул). Саксаульные заросли идут по обеим сторонам дороги начиная от Борохудзира и тянутся по дороге 50 верст среди камышей - оазисами. В общем же на протяжении этих пятидесяти верст степь вся покрыта камышами, чему благоприятствует обилие воды и ровная, низменная местность. Теперь в степи этой кочевого населения нет, оно все в горах. Здесь же кочуют киргизы с октября по апрель.
Ясени. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
За р. Или, параллельно дороге идет многоводная река Тас-Карасу, впадающая в Или. По берегам ее тянутся ясеневые леса, вырубаемые и сплавляемые по ней в Или, а по этой в выселок Илийский, - отсюда везут на лошадях 75 верст на дрова для г. Верного. Огромные, толстые ясени растут. Вот вам и Степной край. А лесу сколько угодно. Ночевали сегодня на постоялом дворе, принадлежащем казаку выселка Чунжинского, на берегу р. Тас-Карасу в 25 верстах от Или. Здесь скрещиваются две довольно бойкие, хотя и нетрактовые дороги: из г. Кульджи чрез г. Джаркент проселочная в г. Верный, а другая - в г. Пржевальск. На этом пути в г. Верный, - не то, что по почтовому тракту, - нет ни гор, ни перевалов, и он зимою бесснежен.
Ясеневый лес. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
В. А. Васильев. Река Чарын у пос. Чунжи. (vk.com/semirechieverny)
Большинство извозчиков и пассажиров на вольных ездят этим путем. Поэтому-то станция, на которой мы ночевали, всегда полна проезжающих. Тут возчики русские, таранчинцы, дунгане, татары - с кладью и седоками из Верного, Кульджи, Пржевальска.
Более других мне поправились дунгане (китайцы-мусульмане). Они одеты чисто: в татарских бешметах (вроде русского кафтана), войлочной, белой шапке, китайских башмаках, с полувершковыми подошвами. Держат себя независимо, с достоинством. Ездят они на русских телегах, парой. Лошади сытые, телеги, упряжка в исправности. Возят они и кладь, и вместе пассажиров. С последних берут 1½-2 коп. с версты. Везут по 70-80 верст в сутки.
В поселке Чунжинском останавливались часов на пять. В это время совершили два крещения, два погребения, в некоторых домах - молебны и панихиды.
Чунжинский поселок в тридцать домов - образовался в 1881 году из казаков-верненцев Большой и Малой станиц. На месте его ранее было калмыцкое селение. Сохранилось кладбище с садом вокруг него в 5 десятин. Из поселка замечательно открывается широкий горизонт: он стоит уже на подъеме к горам, а местность кругом без растительности, каменистая. От этого и снег здесь никогда не лежит, - валится и тает. Около поселка обработываемой казачьей земли всего 90 дес., на которой садят арбузы, а хлеб не сеют. Воды мало, а хлеб требует больше орошения, чем арбузы. Арбузы чунжинцы возят в туземные, горные поселки, где и меняют их на хлеб по весу - воз на воз. Держат много скота. Большинство еще арендует землю у киргизов за 20 верст, вблизи выселка Подгорного, - для посева пшеницы, копеек 50 за десятину.
А. И. Туполев. Окрестности Верного. Сбор арбузов. Конец XIX в.
Чунжинские казаки все народ трудолюбивый и крепкий; лишнюю копейку не пропьет, не издержит на прихоти. Поэтому и живут они зажиточно, у многих есть деньги.
Заявили мне о своем искреннем желании построить в селе молитвенный дом и помочь просили меня в этом деле. На эту постройку у них есть уже капитал в 400 руб. Такую же сумму обещал дать им из строительного капитала семиреченский губернатор Иванов, бывший в поселке весною текущего года.
Встретил и проводил нас поселковый атаман (то же, что сельский староста у крестьян) в полной парадной форме: мундире, с шашкой и казацкой булавой.
17 июля. Сегодня к вечеру приехали в поселок Подгорный, где и остались ночевать. Дорога (22 версты) все идет в гору от самого Чунжинского поселка, По пути гладкая, покатая голая степь - верст на сто в одну сторону и на двести в другую. До 1881 года вся эта степь принадлежала Китаю. Ее населяли калмыки. Всюду виднеются давние, запущенные арыки. Степь ранее орошалась, сеяли хлеб, а теперь нет - воды недостает.
Подгорный стоит у самых гор, отчего получил и свое название. Еловый лес начинается в трех верстах от поселка. Богатство лесное бросается в глаза, и во дворах и на улицах: навалены везде поленницы дров, кряжи аршинной толщины. Дома почти все деревянные. Селение состоит из 60 домов; образовалось одновременно с Чунжинским и из тех же казаков верненцев. Казаки здесь живут зажиточно: имеют много скота, снимают пшеницы от 500 до двух тысяч. Земли своей много, по 30 десятин на душу, кроме выгона по горам. Многие арендуют ее у киргиз за очень дешевую цену. Хлеба растут почти без полива, так как с весны идут дожди, а климат умеренный. В Подгорном родится замечательно белая пшеница.
Ели здешние грузди, - желтые и жесткие какие-то. Они растут чрез лето два, а не каждый год.
Угощали нас и здешней малиной из гор, - разницы между нашей нет. И то и другое растет верстах в десяти от поселка.
Несколько человек в Подгорном занимаются пчеловодством. Места для пчеловодства очень удобны: ущелья, покрытые медоносными травами и кустарниками, идут, начинаясь у поселка, по всем направлениям на несколько верст. Многие пилят лес, и доски возят в г. Джаркент (115 верст). Охота в горах богатейшая во всякое время года. Один чудак, из молодых казаков, специально для охоты имеет подзорную трубку, из которой и наблюдает в горах, сидя у своего дома, нет ли где дичи: рябчиков, куропаток и др. И если заметит стоящее трудов, ружье за плеча, и отправляется стрелять. И охота у него удачна, настреливает массу дичи.
Лесопильный завод. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
Вообще, у подгорненцев есть все условия сытой, богатой жизни. Лишь пьянство и лень у многих понижает благосостояние. Благодаря высоте места, близости гор климат Подгорного умеренный, весной, и зимой, а иногда и осенью, - сырой. Какая разница в климате с Чунжою! Там растет виноград, арбузы, дыни, а здесь этого ничего нет. Там абрикосы уже кончились, отросли недели две тому назад, а здесь они поспеют не ранее как чрез неделю. От климата разница и в растительности. В Чунже по улицам, вообще где земля не орошается, голо, травы нет. В Подгорном улицы, дворы покрыты травою, везде зелень - северная, наша наполовину.
В Подгорном имеются: молитвенный дом, министерское училище и фельдшерский пункт.
В молитвенном доме кроме двух-трех лубочных икон ничего нет, ни утвари, ни облачений, ни книг. Имеется церковный капитал до 300 руб., из коих мне выдали 100 р. на приобретение икон. Долго я говорил с казаками по поводу молитвенного дома, советовал увеличивать на него капитал, а с своей стороны обещал испросить разрешение совершать в нем литургию на походном антиминсе, но не ранее, как все будет приобретено для служения. Обещались исполнить мой совет, устроить молитвенный дом.
В Подгорном окрестили трех младенцев, молебствовали в нескольких домах, отпели двух младенцев, умерших и схороненных до нас. Кстати, о погребениях. Отпевание умерших чрез несколько дней после их смерти, и далее заглазно, по бумаге сельской администрации, здесь обычно. Ездить священнику за 80-100 верст для отпевания каждого умершего невозможно. Поэтому же старики, страдающие продолжительными болезнями, беременные женщины исповедаются и приобщаются в каждый приезд священника. Нарочно редко кто приглашает последнего для больных.
Переночевав в Подгорном, исправив все дела, с полдня отправились далее.
Н. А. Креков. Проселочный путь из г. Джаркента в выселок Охотничий. 1894
19 июля. До поселка Охотничьего осталось 25 верст. Ехали благополучно. С небольшим в сутки проехали от Подгорного 115 вер., на протяжных. Два раза ночевали в дороге. Оба ночлега сносны, в русских домах. В обоих живут киргизы, держат постоялые дворы. Дома выстроены были казаками и им перепроданы.
Вся дорога от Подгорного очень живописна и интересна для меня как новичка в здешнем краю. Сперва дорога идет все горами на 50 верст: подъемы и спуски без числа. Переехали по пути несколько горных речек. Одна из них, Тимерлик, особенно интересна. Она хотя и не многоводна и не глубока, но очень быстра, течет в скалистых берегах, до 200 сажен высотою. Рев ее слышен издалека. Наконец она вырывается на свободу, на широкую долину Или, в которую она и впадает в 125 вер. отсюда, образуя при впадении большую реку.
От этой горной речки снова поднимаемся выше и выше, на 25 верст все подъем и подъем. Въезжаем на самую высшую точку перевала, с которой виднеется Илийская долина в пределах Верненского и Джаркентского уездов. Ямщик говорит, что утром виднеются отсюда Джаркент и Борохудзир. Жаль, что не было с собой подзорной трубки или бинокля.
За этим перевалом выезжаем на большую горную долину, затем снова поднимаемся, чрез новый перевал переезжаем, въезжаем в широкое ущелье - в 12 верст. При выезде из ущелья открывается великолепное зрелище: виднеется сплошная стена снеговых гор. Это главный хребет Тянь-Шаня, с известною вершиною Хан-Тенгре. Хребет снеговой тянется Бог знает на сколько верст, конца не видно. По предгориям Тянь-Шаня, со стороны дороги идет сплошная стена елового леса. Едем долиной реки Или, ее верховьев - по-туземному Текэс. В ней впадает на протяжении 50 верст 6 горных, многоводных рек, вытекающих из гор Тянь-Шаня.
Очень красивое зрелище представляет из себя Или в верхнем своем течении, она течет по наклонной, крутой покатости, в прямом направлении, верст 30. Из долины виднеется широкая лента воды на всем этом протяжении.
Общий вид выселка Охотничьего, или Нарынкола. 1897
Сегодня около 10 часов утра наконец-то приехали в поселок Охотничий, расположенный на предгориях Тянь-Шаня, в 30 верстах от снеговых гор, в 10 верстах от китайской границы. Поселок расположен на высоте 2½ верст над уровнем моря.
20 июля. Вчера отслужили бдение (в Туркестане и в селах служатся всенощные с вечера) с молебнами: водосвятным до обедни и простым празднику после. После служб ходили по домам со св. крестом и водою. Охотничий поселок основан одновременно с Чунжинским и Подгорным в 1881 году. Населен, как и те, верненскими казаками, состоит из 60 домов.
В Охотничьем живет участковый пристав (то же, что становой). Здесь же стоит сотня сибирских казаков с 4 офицерами, интендантским чиновником, медицинским и ветеринарным фельдшерами. Значит, есть общество.
Есть в поселке церковь деревянная, построена и освящена самим епископом в 1889 году. Постройка церкви стоила 7½ тысяч руб., лес готовый от общества. Цена очень высока, а построена не очень прочно и удобно. По сравнению с вологодскими ценами такая постройка стоит не более тысячи рублей. В церкви имеется все необходимое для службы, ризница, книги, утварь.
Церковь в выселке Охотничьем (Нарынколе). 1897
До 1890 года в Охотничьем было министерское училище: в этом году переведено в выселок Подгорный. Теперь нет никакого училища,
И казаки, и временно служащие здесь просят похлопотать о назначении к ним своего священника и об открытии хотя бы школы грамоты. Относительно школы я их уверил, что она будет открыта, постараюсь об этом.
Про священника же сказал, что едва ли назначат, так как они на содержание его дают лишь землю, помещение с отоплением. Все-таки научил их, как направить это ходатайство. Казаки говорят, что чрез 4 года перейдут в их собственность 40 лавок на базаре, с которых они будут получать до тысячи рублей дохода, часть которого и могут уделять на содержание священника. Я им сказал, что когда дадут от себя жалованье священнику, тогда начальство, без сомнения, назначит его.
Здесь так же, как и в Подгорном, имеются все условия для богатой жизни. Земли у казаков по 40 десятин на душу, обилие и близость леса, хорошие сенокосы, прибыльная охота в горах, сбыт произведений земли на месте, в казну, казачьей сотне, - и за хорошую цену. А между тем большая половина казаков живут посредственно, небольшая часть их из-за пьянства и лени даже обеднели и намереваются переселиться куда-либо. Многие имеют большие табуны рогатого скота, лошадей, баранов.
Из неудобств для сельского хозяйства здесь только два. Это дожди, иногда перепадающие в июле месяце, во время уборки сена, и ранние, в начале августа, заморозки, губящие пшеницу. К этим помехам можно бы, конечно, примениться, меньшая часть так и делает, и живут богато.
Большинство же надеется отыскать для переселения места с медовыми реками в кисельных берегах.
Климат Охотничьего холодный, сырой. Зима снежная продолжается четыре месяца, - а так - 5 месяцев.
Флора чисто северная - ель, береза, ива, те же травы.
21 июля. Сегодня ездили в горы с одной офицерской семьей. Ходили за груздями. Я нашел несколько рыжиков, сверх ожидания. Отправились верхами с места привала, проехали с версту, я далее отказался, слез и ходил уже пешком. Того и гляди, что полетишь вместе с лошадью. Страшно. С горных вершин, на которых мы были, открываются великолепные виды. Ущелья по всем направлениям, кряж и горные долины между ними, речки, ручьи виднеются более чем на сотню верст. В этих ущельях и долинах всюду виднеются громадные стада, киргизские юрты, вровень с нами тянется белая стена снеговых гор, а над ними одиноко возвышаются до пяти конусообразных, тоже снеговых, вершин. Из них особенно выделяется одна, главная, Хан-Тенгре, по своей величине и очень правильной форме, словно огромная сахарная голова.
22 июля. После службы, с двумя казачьими офицерами ездили на китайские аванпосты, верст за десять. Пограничники китайские - калмыки-кочевники. Рядовые одеты в черные кафтаны, род наших солдатских шинелей, на головах войлочные белые шляпы, на ногах сапоги с толстыми подошвами. Офицеры - тоже, по-видимому, калмыцкого происхождения, в китайской форменной одежде: в кофтах с широкими рукавами, широчайших шароварах, башмаках с полувершковыми подошвами и белых шляпах с шариками. И у офицеров помещения одинаковы, те же юрты, более роскошно обставленные внутри. Видели, в юртах у них наставлены металлические фигурки - божки.
Обращение между рядовыми и офицерами очень уж просто, - подчинение слабое, дисциплины не видно. Пока мы сидели у них, солдаты не только весь вход в юрту загородили, но даже набрались в юрту - глазеют. Офицер спрашивает одного солдата, едва нашли его. И женское и молодое поколение калмыков глазело все время на нас, как на невиданных зверей - в двери, во все отверстия юрты. Угощали нас пловом, жареной бараниной, кумысом, китайской водкой.
Жалованье офицеры получают очень маленькое. Зато они здесь полные хозяева, отвечают и служат и за таможенных чиновников, податных инспекторов, лесничих. Одним словом доходу получают, сколько могут сорвать с кого.
И вперед и обратно ехали - все приходил на ум родной север. Лес и лес все в стороне от дороги - он наводит на такие мысли. И климат, и растительность так подходят. Все еще не могу привыкнуть в здешнему краю. Главное, что русского населения мало, хотя киргизы мне нравятся, народ очень добродушный, простой. Обеспечение здесь лучше, видимо по началу. Это не беспокоит.
23 июля. Несмотря ни на какие убеждения и просьбы охотничьей интеллигенции и коренных прихожан остаться еще на день-два, погостить у них после обедни (сегодня воскресенье), мы отправились домой. Пристав дал на первую станцию свой экипаж и тройку лошадей, - а до Подгорного отправил двух джигитов (конных полицейских киргизов) сопровождать нас. Проводил нас за две версты от села поселковый атаман, который переправил нас чрез довольно глубокую и широкую горную речку при помощи джигитов, державших наш экипаж привязанными к нему арканами (веревками). Джигиты посланы с нами не для охраны от злых людей, так как барантачи здесь редки, русских не трогают, боятся, да и у ямщика-казака на этот случай всегда есть заряженная берданка, - а в помощь при переправе чрез горные речки, которые теперь многоводны.
Первую станцию (25 вер.) проехали мигом, в полтора часа; здесь нас ждали с утра казачьи лошади, поэтому остановка была не более двадцати минут, на время перепряжки и перекладки.
Вблизи этой станции, или пикета, как их называют здесь по-прежнему, гряда тянь-шаньских предгорий, идущих параллельно дороге, два величественные, очень глубокие, но не широкие, отвесные ущелья. Из них с бешеной быстротой несутся в долину две многоводные реки, - притоки Или. Шум, рев далеко от них слышен, как будто бы вблизи собрано несколько водяных мельниц. Вдоль долины, по которой идет дорога, течет тремя рукавами река Или, направляясь на восток в пределы Китая. Русло ее издалека обозначается темною полосою березника, тала и других кустарников, разросшихся по обоим сторонам. Много по берегам Или, в верховьях здесь растет местного вереска. Ствол у него такой же, что и у северного, но иглы плоские, широкие, мягкие.
Следующие двадцать пять верст проехали так же скоро на свежих лошадях, в 2½ часа. Затем остановились на часок у киргизских юрт, в степи, подкормить лошадей, так как до станции оставалось еще сорок верст. Киргизы угощали нас кумысом, которого я мог выпить едва один стакан, так как после сытного обеда, в дороге, при жаркой погоде хотелось выпить чаю, который уже приготовляли. А они, киргизы, по-своему хотели было угостить что есть лучшим, т. е. кумысом. Подали чай. Пить хочется, а чай какой-то противный, затхлый на вкус. Я думал, что это от воды, - вода согрета болотная, стоячая, так как и стоянка киргизская близ сазов (степных болот), однако дело объяснилось иначе. Они нас угощают кирпичным, плиточным чаем, который в крае во всеобщем употреблении и между киргизами, и между русскими. От хорошего чая, сказывает псаломщик, затхлого вкуса нет. Фамильный чай, как здесь называют обыкновенный черный чай, употребляется в особо торжественных случаях и для больших тюрей (начальников), за которых нас, видимо, не сочли, несмотря на сопровождающих джигитов.
Во время нашей остановки, само собой, все киргизское население аула смотрело на нас с большим любопытством; многие из них не видали русского муллы (священника).
Простояв у киргиз не более часа, подкрепив себя и лошадей, в 5 часов вечера отправились далее. Чрез 4½ часа приехали на следующую станцию, где и остановились ночевать. Сегодня проехали 90 верст в продолжение десяти часов, считая и остановки. Переехали четыре горных речки и Или. Теперь все воды проехали, остались они назади, впереди речек больших нет. Завтра будем к вечеру в Чунже, а во вторник дома.
Один из джигитов прискакал на станцию за два часа до нас и успел уже распорядиться насчет ужина. Закололи барана, который уже и готовится в жареном и вареном виде. Согрет для чая двухведерный казан (котел) воды, из которого налив самовар, вскипятили последний в 5 минут.
Хозяин постоялого двора очень богатый киргиз. Он имеет до 1000 лошадей, 500 верблюдов, 200 рогатых, 20000 баранов, - и три жены. К сожалению, он несчастный человек, глухонемой. С женами говорит хорошо мимикой: быстро понимают друг друга. С посторонними объясняется более при посредстве которой-либо из своих жен.
Псаломщик мой, среди разговоров, ради шутки спросил киргизок: «А часто ругаетесь между собой?» - «Бывает», - ответила одна из них, побойчее. «Да, бай (господин) у нас строгий, ругается, не велит ссориться. А без хозяина, случается, и потасовки задаем одна другой», - продолжала она. Псаломщик на это заметил: «Наши русские бабы, будь в таком положении, давно бы глаза выцарапали одна другой». Киргизки засмеялись.
Киргиз со своими женами и детьми (Джаркентский уезд). 1897
24 июля. Сегодня рано утром, пока изготовляли чай, ловили рыбу удочкой в речке, протекающей близ самой станции. Ловля очень хорошая, заманчивая - едва успеешь закинуть, клюет, тащишь - рыба. Ловится мелкая рыба: османы, маринка, форели. Живя на С. Двине, я не любил заниматься рыбной ловлей, не тянуло, не интересовало. А здесь уже в третий раз ловлю, заманчиво.
От ночевки до Подгорного 50 верст ехали всего 6 часов. В Подгорном треб не оказалось, - напились чаю, переменили лошадей и отправились до Чунжи, где также пробыли не более часу, для чаепития и перепряжки лошадей. В 9 часов вечера приехали на постоялый двор на р. Тас-Карасу, в 50 верстах от Борохудзира, где и остановились ночевать.
25 июля. Ранним утром, до чая, со псаломщиком опять удили рыбу. Здесь уженье еще интереснее, так как рыба ловится крупная, река глубокая. В 6 часов утра отправились далее. Не доезжая до р. Или версты, - где местность понижается, видим - дорога и ее окрестности, насколько глаз хватает, залиты водою. Судя по камышам, воды аршина на полтора, не менее, объехать некуда, дорога одна. Не знаем, что делать, особенно - еще в первый раз. Ямщик говорит, что ничего, проедем, неглубоко. Действительно, проехали целую версту водою благополучно. Клевер под нами подмочило, правда.
На другом берегу та же история, тоже вода более чем на версту от берега, по дороге. Там проехали еще лучше, нигде не подмокли. Впереди нас ехал сам содержатель парома, указывал дорогу.
Не ожидали встретить воду по пути, думали, что уже речки проехали - воды не будет.
В 2 часа дня вернулись домой. В двое суток проехали 250 верст. А всего пути сделали вперед и обратно 500 верст. Такие расстояния напоминают нам Печорский край.
27 июля. Теперь весь свой приход осмотрел, узнал. По расстоянию - это целое благочиние, целый округ внутренних губерний; по климату - два или более пояса. Дела предстоит много. Дома церкви нет, нужно строить; в Чунже тоже что-либо нужно - или церковь, или молитвенный дом. В Подгорном - в молитвенном доме голые стены.
В Охотничьем крайне необходима какая-либо школа. Хорошо еще, что для начала капиталы есть небольшие везде. Да и поселяне, видимо, желают строить и могут от себя дать кое-что на постройки, не бедны.
Ни раскольников, ни сектантов в приходе нет ни души. Это всего лучше.
В Охотничьем поселке ранее до меня, в каждый воскресный и праздничные дни совершались: вечерня, утреня, часы, изобразительные, церковным старостой и любителями из офицеров и казаков. Я одобрил и просил их продолжать служение по-прежнему.
Хотелось бы устроить то же в Чунжинском и Подгорном поселках, но там никто не изъявил на эго желания; пока так осталось.
Прежние священники редко ездили в поселки; я же рассчитываю ездить раза 3-4 в Охотничий и 6-7 раз в ближний поселки. Все-таки лишний раз соберутся помолиться, поговоришь кое о чем с ними, научишь чему-нибудь. Они теперь и сами говорят, что живут как киргизы: молиться в праздники не собираются, священника не видят, младенцы остаются не крещеными по году (в Охотничьем), а то таковыми и помирают.
Поездки в поселки, конечно, сопряжены с неудобствами, будут отнимать много времени. Но что же делать. Ведь и внутри России, напр. в нашей губернии, и в небольшом приходе сколько тратится времени на хождение по домам в праздники, на разъезды с требами. Только время там тратится часами, зато еженедельно, а здесь днями, зато реже. Во время службы в В. Тойме у меня больше, пожалуй, уходило времени на разъезды по приходу. С требами доводилось ездить чрез день-два, и то и в день два раза. А Пасха, Рождество, постная молитва! Прямо разъезжаешь целый месяц за все три раза.
За эту поездку досталось нам кружечного дохода рублей восемьдесят.
1 августа. Сегодня после обедни было совершено малое освящение воды на речке, за полверсты от церкви, близь казенного сада. Кажется, все население Борохудзира участвовало в крестном ходе, и старое и малое. Так много было народа. Мы уже подходили к речке, а лента народа все еще не прервалась, тянулась от церкви. Путь с крестным ходом лежал мимо местного базара, на котором торгующие исключительно из туземцев-мусульман. Они с любопытством выбежали из лавок посмотреть на большое религиозное шествие. У казаков было выведено на реку, к месту водоосвящения, по несколько лошадей из каждого дома, для окропления. Заметил, что некоторые из мусульман также приводили своих лошадей на реку для купания. При обратном шествии с реки многие из казаков стояли с лошадями для окропления; это те, которые не успели привести вовремя.
Весь путь от церкви до реки был устлан сеном; для этого каждый домохозяин принес его ношу. Таков здесь обычай.
6 августа. Сегодня половина церкви была заставлена плодами: виноградом, грушами, яблоками, принесенными для освящения. Кто постарше, те не едят фруктов до этого дня. Правда, освящение немного призапоздало, некоторые фрукты, как, напр., абрикосы, уже отросли. Освящать плоды довелось мне в первый раз. У нас там и не носят в церковь фрукты для освящения; я не видал.
10 августа. По совету псаломщика и некоторых прихожан послал церковного сторожа собирать пшеницы по селу. Надавали порядочно, пудов до 80. Сам не ездил и не был ни в одном доме, давали добровольно, не стесняясь моим присутствием, без всяких просьб с моей стороны. Как я упомянул ранее, до прошедшего лета в Борохудзире стоял казачий полк. Казакам от полка очень много перепадало: плата за квартиру с офицеров, продажа всех продуктов, дров, плата женщинам и девицам за прислуживанье - горничными, няньками, прачками и проч. Поэтому казаки жили хорошо; иные заправились и теперь их не собьешь с пути. Цены на труд и на все были высокие. Тех же цен они и теперь держатся. Так, за стирку белья с нас взяли 3 коп. за штуку. А поденщиц никого не нашли, не идут.
Псаломщик говорит, что можно найти стирать белье поденщицу копеек за пятьдесят. Теперь пока еще у нас, правда, и дров нет. Кушанья готовятся в одной кухне с хозяевами, на их дровах. Кухарки просят пять рублей в месяц. Пока будем жить одни. И то сказать, казаки и сами платят нам щедро - за все.
29 августа. Сегодня за службой было очень много нанесено кутьи, хлебов. Этот день здесь считается почти за родительскую субботу. По уставу церковному сегодня положено поминовение воинов, а казаки тоже воины.
Сегодня купили дров, саксаулу, весом по 7 коп. пуд. Если перевести такую цену на сажень, сажень однополенная будет стоить два рубля. Очень дешево. А сажень саксаульных дров заменит полторы еловых или даже более.
9 сентября. Настала осень, а здешняя погода не похожа на осеннюю. Ночи теплые, днем жарко. Лист на деревьях не желтеет. Недавно начали собирать осенние огурцы. Они посажены были в конце июня. Те огурцы ранние; весенние уже отросли в начале августа. Их солить к зиме нельзя, испортят. Заготовляют осенние, в конце сентября.
А погода! Ясная-ясная стоит уже второй месяц. Ни облачка, ни тучки, ни капли дождя. Говорят, и вся осень такая будет. Дождей очень мало бывает. Летом до 15 августа была несносная жара. Сходить куда-нибудь среди дня, напр. до базара, за каких-нибудь 50 сажен, для меня было чистое мученье: придешь с базара точно из бани.
Про какую-либо физическую работу на улице, хотя бы и в тени, и говорить нечего, невмоготу. А теперь сносно. Жарко, правда, но жар не расслабляющий. Казаки, те привыкли. И летом, среди дня, хозяин работал колеса. Он сказывает, что и им в первый год жара была невмоготу, мучились, а теперь привыкли. В поле, говорит, работать легче, даром что на солнце. Там вольнее, ветерок всегда подувает с гор небольшой. И правда. Ходил я гулять в поле, там не так потеешь.
12 сентября. Был наш благочинный, приезжал для продажи имущества после борохудзирского священника С., умершего в марте 1893 г. После него до меня в Борохудзире был еще священник, прослуживший всего год с небольшим и умерший скоропостижно. Странно, - на двух годах умерло два священника. Казаки смеются. Наш, говорят, псаломщик пережил уже пяти священников, а его не можно сжить. За долгий язык его недолюбливают.
14 сентября. Сегодня служили молебен молодым казакам, которые сегодня же отправляются на службу действительную в полк, на четыре года. Собралось их всего 40 человек. У них семейной льготы нет. По достижении 21 года все должны отслужить на действительной службе, хотя бы и один сын был у родителей. И для чего такой большой срок, 4 года! И теперь уже настоящие воины: военная выправка. Три года уже учились при станице при сборах. Да и после действительной службы ездят на учебные сборы 9 лет.
Лошадь, седло, одежда у казаков должны быть свои во все время службы и после - до 40 лет.
Дела, касающиеся всей станицы, решаются сходами - выборных от пяти домов по человеку, дела, касающиеся поселков, - сходами поселковыми, на которых имеют право голоса все домохозяева. На решение дел имеет давление заведующий станицей офицер. Станичное управление состоит из атамана, его помощника, казначея и писаря. Денежных сборов казакам платить не нужно, кроме как на обмундирование сыновей. Эти сборы уплачивает каждый за себя. Расходы по содержанию правления окупаются арендными деньгами за землю, которой у них изобилие.
20 сентября. Получил сегодня 300 руб. подъемных, на которые я уже потерял было надежду. В консистории, когда я был проездом на место, ничего определенного про них не сказали, ссылаясь на Хозяйственное управление: «как ему заблагорассудится».
26 сентября. Казаки везут и везут запасы корма на зиму, сена и клевера. То и другое складывают на крыши навесов и сараев, а не под крышу, как на севере. Дождей здесь мало бывает, за исключением грозовых в мае месяце. Снегу тоже мало выпадает. Смотрю на кровли и думаю: все они завалены горючим материалом, загорится одна куча, и пойдет по всему селу при сильном ветре. - Разве сады задержат. С другой стороны - внизу безопасно, во дворе нет горючего материала, заронить огонь, сделать пожар от папиросы или другого чего невозможно.
И я запас сена пудов 200. Заготовка его стоила три рубля. И купить очень дешев корм. Воз сена в 25 пуд. стоит 80 к., таковой же клевера полтора рубля. Предполагал, что осенью, в богатой деревне, будет пьянство. Пока не видно. Свадеб осенью в моем приходе бывает мало, поэтому, может быть, и пьянства нет.
2 октября. Третьего дня подул сильный буран, дул сутки. Сделалось холодно. Вчера с полдня пошел дождь, затем снег сырой шел всю ночь. Насыпало снегу полвершка, все прутки у деревьев облепило, лист еще не опал. От тяжести много прутьев поломалось у тополей. Снег сегодня, конечно, весь растаял, сделалась грязь, стало опять такое же тепло, как ранее. Что сие значит? Сказали, что здесь и зимы настоящей не бывает, и снегу мало. А то вдруг падает снег в такое время, когда и на севере снег выпадает не каждый год. Все говорят, и туземцы и русские, что это небывалое явление, что никто не помнит, чтоб в это время выпадал снег в долинах. Он обыкновенно появляется в ноябре. В горах, предгориях - другое дело, - там бывает снег еще в сентябре иногда.
6 октября. Сегодня вернулся из поселков Чунжинского и Подгорного. Исполнил там несколько треб, совершил крещения и погребения, которых после 20 июля накопилось более десятка. Из церковных сумм в Подгорном взял 50 руб. на выписку икон в молитвенном доме.
В Подгорном случайно встретились еще с председателем семиреченского войскового правления, полковником В., разъезжающим для ревизии станичных и поселковых правлений области. Поговорил с ним кое-что о своем приходе, о делах церковных. Обещал оказывать мне возможное содействие. Но вернее всего, что говорил это из вежливости.
Старосты молитвенных домов обоих поселков ездили собирать новь для меня, сами напросились. Собрали более, чем в Борохудзире: здешние хлебом богаче. И пшеница прекрасная: белая, крупная чистая.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
Начало: 1. В Азию!
Предыдущая часть: 3. По Семиречью. Верный, Джаркент, Борохудзир
Следующая часть: 5. Новые поездки. Первая зима в Семиречье
Г. К. Гинс. Переправа на пароме через реку Или. 1909
16 июля [1895 года]. Вчера отправились в самый дальний поселок моего прихода Охотничий (Нарынкол по-туземному), где 20 июля храмовой праздник. Ранее этот поселок принадлежал к приходу городской пржевальской церкви, от которой он отстоит всего в 150 верстах. Но пржевальский причт как военный, другого уезда, отказался от Нарынкола, и этот последний был причислен к Борохудзирскому приходу как ближайшему.
В 25 верстах переезжали р. Или, которую я уже вижу в третий раз, на пароме, - содержимом сибирским казаком; паром китайской конструкции, тупоносый, управляемый веслами самой топорной, грубой работы, а потому очень тяжелыми. Пробовал взять одно весло, едва поднял. Помню, во время службы на С. Двине, как-то раз по необходимости переправился чрез нее один на карбасе, который поднимает тяжести немного разве менее здешнего парома. И переправился благополучно. А здесь одно весло с трудом поднял. Правда, Или будет быстрее С. Двины, зато последняя вдвое шире. Паром поднимает не больше четырех возов. Рабочие азиаты; поэтому переправа идет очень тихо, а шуму, крику, споров сколько угодно.
В. В. Сапожников. Ясеневый лес по р. Чарын. 1912
Берега Или версты на две от реки поросли талом, джиддой, турунгой. В этих зарослях водится множество фазанов. Да и в камышах немало их - не один раз видели подле дороги вчера и сегодня. Там, где нет лесных зарослей, по обоим берегам реки виднеются огромные барханы (холмы), образовавшиеся из прибрежных песков, переносимых постоянно дующими здесь буранами. На многих из них виднеются саксаульные и тамарисковые деревья (красный саксаул). Саксаульные заросли идут по обеим сторонам дороги начиная от Борохудзира и тянутся по дороге 50 верст среди камышей - оазисами. В общем же на протяжении этих пятидесяти верст степь вся покрыта камышами, чему благоприятствует обилие воды и ровная, низменная местность. Теперь в степи этой кочевого населения нет, оно все в горах. Здесь же кочуют киргизы с октября по апрель.
Ясени. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
За р. Или, параллельно дороге идет многоводная река Тас-Карасу, впадающая в Или. По берегам ее тянутся ясеневые леса, вырубаемые и сплавляемые по ней в Или, а по этой в выселок Илийский, - отсюда везут на лошадях 75 верст на дрова для г. Верного. Огромные, толстые ясени растут. Вот вам и Степной край. А лесу сколько угодно. Ночевали сегодня на постоялом дворе, принадлежащем казаку выселка Чунжинского, на берегу р. Тас-Карасу в 25 верстах от Или. Здесь скрещиваются две довольно бойкие, хотя и нетрактовые дороги: из г. Кульджи чрез г. Джаркент проселочная в г. Верный, а другая - в г. Пржевальск. На этом пути в г. Верный, - не то, что по почтовому тракту, - нет ни гор, ни перевалов, и он зимою бесснежен.
Ясеневый лес. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
В. А. Васильев. Река Чарын у пос. Чунжи. (vk.com/semirechieverny)
Большинство извозчиков и пассажиров на вольных ездят этим путем. Поэтому-то станция, на которой мы ночевали, всегда полна проезжающих. Тут возчики русские, таранчинцы, дунгане, татары - с кладью и седоками из Верного, Кульджи, Пржевальска.
Более других мне поправились дунгане (китайцы-мусульмане). Они одеты чисто: в татарских бешметах (вроде русского кафтана), войлочной, белой шапке, китайских башмаках, с полувершковыми подошвами. Держат себя независимо, с достоинством. Ездят они на русских телегах, парой. Лошади сытые, телеги, упряжка в исправности. Возят они и кладь, и вместе пассажиров. С последних берут 1½-2 коп. с версты. Везут по 70-80 верст в сутки.
В поселке Чунжинском останавливались часов на пять. В это время совершили два крещения, два погребения, в некоторых домах - молебны и панихиды.
Чунжинский поселок в тридцать домов - образовался в 1881 году из казаков-верненцев Большой и Малой станиц. На месте его ранее было калмыцкое селение. Сохранилось кладбище с садом вокруг него в 5 десятин. Из поселка замечательно открывается широкий горизонт: он стоит уже на подъеме к горам, а местность кругом без растительности, каменистая. От этого и снег здесь никогда не лежит, - валится и тает. Около поселка обработываемой казачьей земли всего 90 дес., на которой садят арбузы, а хлеб не сеют. Воды мало, а хлеб требует больше орошения, чем арбузы. Арбузы чунжинцы возят в туземные, горные поселки, где и меняют их на хлеб по весу - воз на воз. Держат много скота. Большинство еще арендует землю у киргизов за 20 верст, вблизи выселка Подгорного, - для посева пшеницы, копеек 50 за десятину.
А. И. Туполев. Окрестности Верного. Сбор арбузов. Конец XIX в.
Чунжинские казаки все народ трудолюбивый и крепкий; лишнюю копейку не пропьет, не издержит на прихоти. Поэтому и живут они зажиточно, у многих есть деньги.
Заявили мне о своем искреннем желании построить в селе молитвенный дом и помочь просили меня в этом деле. На эту постройку у них есть уже капитал в 400 руб. Такую же сумму обещал дать им из строительного капитала семиреченский губернатор Иванов, бывший в поселке весною текущего года.
Встретил и проводил нас поселковый атаман (то же, что сельский староста у крестьян) в полной парадной форме: мундире, с шашкой и казацкой булавой.
17 июля. Сегодня к вечеру приехали в поселок Подгорный, где и остались ночевать. Дорога (22 версты) все идет в гору от самого Чунжинского поселка, По пути гладкая, покатая голая степь - верст на сто в одну сторону и на двести в другую. До 1881 года вся эта степь принадлежала Китаю. Ее населяли калмыки. Всюду виднеются давние, запущенные арыки. Степь ранее орошалась, сеяли хлеб, а теперь нет - воды недостает.
Подгорный стоит у самых гор, отчего получил и свое название. Еловый лес начинается в трех верстах от поселка. Богатство лесное бросается в глаза, и во дворах и на улицах: навалены везде поленницы дров, кряжи аршинной толщины. Дома почти все деревянные. Селение состоит из 60 домов; образовалось одновременно с Чунжинским и из тех же казаков верненцев. Казаки здесь живут зажиточно: имеют много скота, снимают пшеницы от 500 до двух тысяч. Земли своей много, по 30 десятин на душу, кроме выгона по горам. Многие арендуют ее у киргиз за очень дешевую цену. Хлеба растут почти без полива, так как с весны идут дожди, а климат умеренный. В Подгорном родится замечательно белая пшеница.
Ели здешние грузди, - желтые и жесткие какие-то. Они растут чрез лето два, а не каждый год.
Угощали нас и здешней малиной из гор, - разницы между нашей нет. И то и другое растет верстах в десяти от поселка.
Несколько человек в Подгорном занимаются пчеловодством. Места для пчеловодства очень удобны: ущелья, покрытые медоносными травами и кустарниками, идут, начинаясь у поселка, по всем направлениям на несколько верст. Многие пилят лес, и доски возят в г. Джаркент (115 верст). Охота в горах богатейшая во всякое время года. Один чудак, из молодых казаков, специально для охоты имеет подзорную трубку, из которой и наблюдает в горах, сидя у своего дома, нет ли где дичи: рябчиков, куропаток и др. И если заметит стоящее трудов, ружье за плеча, и отправляется стрелять. И охота у него удачна, настреливает массу дичи.
Лесопильный завод. Экспедиция А. Г. Якобсона. 1907
Вообще, у подгорненцев есть все условия сытой, богатой жизни. Лишь пьянство и лень у многих понижает благосостояние. Благодаря высоте места, близости гор климат Подгорного умеренный, весной, и зимой, а иногда и осенью, - сырой. Какая разница в климате с Чунжою! Там растет виноград, арбузы, дыни, а здесь этого ничего нет. Там абрикосы уже кончились, отросли недели две тому назад, а здесь они поспеют не ранее как чрез неделю. От климата разница и в растительности. В Чунже по улицам, вообще где земля не орошается, голо, травы нет. В Подгорном улицы, дворы покрыты травою, везде зелень - северная, наша наполовину.
В Подгорном имеются: молитвенный дом, министерское училище и фельдшерский пункт.
В молитвенном доме кроме двух-трех лубочных икон ничего нет, ни утвари, ни облачений, ни книг. Имеется церковный капитал до 300 руб., из коих мне выдали 100 р. на приобретение икон. Долго я говорил с казаками по поводу молитвенного дома, советовал увеличивать на него капитал, а с своей стороны обещал испросить разрешение совершать в нем литургию на походном антиминсе, но не ранее, как все будет приобретено для служения. Обещались исполнить мой совет, устроить молитвенный дом.
В Подгорном окрестили трех младенцев, молебствовали в нескольких домах, отпели двух младенцев, умерших и схороненных до нас. Кстати, о погребениях. Отпевание умерших чрез несколько дней после их смерти, и далее заглазно, по бумаге сельской администрации, здесь обычно. Ездить священнику за 80-100 верст для отпевания каждого умершего невозможно. Поэтому же старики, страдающие продолжительными болезнями, беременные женщины исповедаются и приобщаются в каждый приезд священника. Нарочно редко кто приглашает последнего для больных.
Переночевав в Подгорном, исправив все дела, с полдня отправились далее.
Н. А. Креков. Проселочный путь из г. Джаркента в выселок Охотничий. 1894
19 июля. До поселка Охотничьего осталось 25 верст. Ехали благополучно. С небольшим в сутки проехали от Подгорного 115 вер., на протяжных. Два раза ночевали в дороге. Оба ночлега сносны, в русских домах. В обоих живут киргизы, держат постоялые дворы. Дома выстроены были казаками и им перепроданы.
Вся дорога от Подгорного очень живописна и интересна для меня как новичка в здешнем краю. Сперва дорога идет все горами на 50 верст: подъемы и спуски без числа. Переехали по пути несколько горных речек. Одна из них, Тимерлик, особенно интересна. Она хотя и не многоводна и не глубока, но очень быстра, течет в скалистых берегах, до 200 сажен высотою. Рев ее слышен издалека. Наконец она вырывается на свободу, на широкую долину Или, в которую она и впадает в 125 вер. отсюда, образуя при впадении большую реку.
От этой горной речки снова поднимаемся выше и выше, на 25 верст все подъем и подъем. Въезжаем на самую высшую точку перевала, с которой виднеется Илийская долина в пределах Верненского и Джаркентского уездов. Ямщик говорит, что утром виднеются отсюда Джаркент и Борохудзир. Жаль, что не было с собой подзорной трубки или бинокля.
За этим перевалом выезжаем на большую горную долину, затем снова поднимаемся, чрез новый перевал переезжаем, въезжаем в широкое ущелье - в 12 верст. При выезде из ущелья открывается великолепное зрелище: виднеется сплошная стена снеговых гор. Это главный хребет Тянь-Шаня, с известною вершиною Хан-Тенгре. Хребет снеговой тянется Бог знает на сколько верст, конца не видно. По предгориям Тянь-Шаня, со стороны дороги идет сплошная стена елового леса. Едем долиной реки Или, ее верховьев - по-туземному Текэс. В ней впадает на протяжении 50 верст 6 горных, многоводных рек, вытекающих из гор Тянь-Шаня.
Очень красивое зрелище представляет из себя Или в верхнем своем течении, она течет по наклонной, крутой покатости, в прямом направлении, верст 30. Из долины виднеется широкая лента воды на всем этом протяжении.
Общий вид выселка Охотничьего, или Нарынкола. 1897
Сегодня около 10 часов утра наконец-то приехали в поселок Охотничий, расположенный на предгориях Тянь-Шаня, в 30 верстах от снеговых гор, в 10 верстах от китайской границы. Поселок расположен на высоте 2½ верст над уровнем моря.
20 июля. Вчера отслужили бдение (в Туркестане и в селах служатся всенощные с вечера) с молебнами: водосвятным до обедни и простым празднику после. После служб ходили по домам со св. крестом и водою. Охотничий поселок основан одновременно с Чунжинским и Подгорным в 1881 году. Населен, как и те, верненскими казаками, состоит из 60 домов.
В Охотничьем живет участковый пристав (то же, что становой). Здесь же стоит сотня сибирских казаков с 4 офицерами, интендантским чиновником, медицинским и ветеринарным фельдшерами. Значит, есть общество.
Есть в поселке церковь деревянная, построена и освящена самим епископом в 1889 году. Постройка церкви стоила 7½ тысяч руб., лес готовый от общества. Цена очень высока, а построена не очень прочно и удобно. По сравнению с вологодскими ценами такая постройка стоит не более тысячи рублей. В церкви имеется все необходимое для службы, ризница, книги, утварь.
Церковь в выселке Охотничьем (Нарынколе). 1897
До 1890 года в Охотничьем было министерское училище: в этом году переведено в выселок Подгорный. Теперь нет никакого училища,
И казаки, и временно служащие здесь просят похлопотать о назначении к ним своего священника и об открытии хотя бы школы грамоты. Относительно школы я их уверил, что она будет открыта, постараюсь об этом.
Про священника же сказал, что едва ли назначат, так как они на содержание его дают лишь землю, помещение с отоплением. Все-таки научил их, как направить это ходатайство. Казаки говорят, что чрез 4 года перейдут в их собственность 40 лавок на базаре, с которых они будут получать до тысячи рублей дохода, часть которого и могут уделять на содержание священника. Я им сказал, что когда дадут от себя жалованье священнику, тогда начальство, без сомнения, назначит его.
Здесь так же, как и в Подгорном, имеются все условия для богатой жизни. Земли у казаков по 40 десятин на душу, обилие и близость леса, хорошие сенокосы, прибыльная охота в горах, сбыт произведений земли на месте, в казну, казачьей сотне, - и за хорошую цену. А между тем большая половина казаков живут посредственно, небольшая часть их из-за пьянства и лени даже обеднели и намереваются переселиться куда-либо. Многие имеют большие табуны рогатого скота, лошадей, баранов.
Из неудобств для сельского хозяйства здесь только два. Это дожди, иногда перепадающие в июле месяце, во время уборки сена, и ранние, в начале августа, заморозки, губящие пшеницу. К этим помехам можно бы, конечно, примениться, меньшая часть так и делает, и живут богато.
Большинство же надеется отыскать для переселения места с медовыми реками в кисельных берегах.
Климат Охотничьего холодный, сырой. Зима снежная продолжается четыре месяца, - а так - 5 месяцев.
Флора чисто северная - ель, береза, ива, те же травы.
21 июля. Сегодня ездили в горы с одной офицерской семьей. Ходили за груздями. Я нашел несколько рыжиков, сверх ожидания. Отправились верхами с места привала, проехали с версту, я далее отказался, слез и ходил уже пешком. Того и гляди, что полетишь вместе с лошадью. Страшно. С горных вершин, на которых мы были, открываются великолепные виды. Ущелья по всем направлениям, кряж и горные долины между ними, речки, ручьи виднеются более чем на сотню верст. В этих ущельях и долинах всюду виднеются громадные стада, киргизские юрты, вровень с нами тянется белая стена снеговых гор, а над ними одиноко возвышаются до пяти конусообразных, тоже снеговых, вершин. Из них особенно выделяется одна, главная, Хан-Тенгре, по своей величине и очень правильной форме, словно огромная сахарная голова.
22 июля. После службы, с двумя казачьими офицерами ездили на китайские аванпосты, верст за десять. Пограничники китайские - калмыки-кочевники. Рядовые одеты в черные кафтаны, род наших солдатских шинелей, на головах войлочные белые шляпы, на ногах сапоги с толстыми подошвами. Офицеры - тоже, по-видимому, калмыцкого происхождения, в китайской форменной одежде: в кофтах с широкими рукавами, широчайших шароварах, башмаках с полувершковыми подошвами и белых шляпах с шариками. И у офицеров помещения одинаковы, те же юрты, более роскошно обставленные внутри. Видели, в юртах у них наставлены металлические фигурки - божки.
Обращение между рядовыми и офицерами очень уж просто, - подчинение слабое, дисциплины не видно. Пока мы сидели у них, солдаты не только весь вход в юрту загородили, но даже набрались в юрту - глазеют. Офицер спрашивает одного солдата, едва нашли его. И женское и молодое поколение калмыков глазело все время на нас, как на невиданных зверей - в двери, во все отверстия юрты. Угощали нас пловом, жареной бараниной, кумысом, китайской водкой.
Жалованье офицеры получают очень маленькое. Зато они здесь полные хозяева, отвечают и служат и за таможенных чиновников, податных инспекторов, лесничих. Одним словом доходу получают, сколько могут сорвать с кого.
И вперед и обратно ехали - все приходил на ум родной север. Лес и лес все в стороне от дороги - он наводит на такие мысли. И климат, и растительность так подходят. Все еще не могу привыкнуть в здешнему краю. Главное, что русского населения мало, хотя киргизы мне нравятся, народ очень добродушный, простой. Обеспечение здесь лучше, видимо по началу. Это не беспокоит.
23 июля. Несмотря ни на какие убеждения и просьбы охотничьей интеллигенции и коренных прихожан остаться еще на день-два, погостить у них после обедни (сегодня воскресенье), мы отправились домой. Пристав дал на первую станцию свой экипаж и тройку лошадей, - а до Подгорного отправил двух джигитов (конных полицейских киргизов) сопровождать нас. Проводил нас за две версты от села поселковый атаман, который переправил нас чрез довольно глубокую и широкую горную речку при помощи джигитов, державших наш экипаж привязанными к нему арканами (веревками). Джигиты посланы с нами не для охраны от злых людей, так как барантачи здесь редки, русских не трогают, боятся, да и у ямщика-казака на этот случай всегда есть заряженная берданка, - а в помощь при переправе чрез горные речки, которые теперь многоводны.
Первую станцию (25 вер.) проехали мигом, в полтора часа; здесь нас ждали с утра казачьи лошади, поэтому остановка была не более двадцати минут, на время перепряжки и перекладки.
Вблизи этой станции, или пикета, как их называют здесь по-прежнему, гряда тянь-шаньских предгорий, идущих параллельно дороге, два величественные, очень глубокие, но не широкие, отвесные ущелья. Из них с бешеной быстротой несутся в долину две многоводные реки, - притоки Или. Шум, рев далеко от них слышен, как будто бы вблизи собрано несколько водяных мельниц. Вдоль долины, по которой идет дорога, течет тремя рукавами река Или, направляясь на восток в пределы Китая. Русло ее издалека обозначается темною полосою березника, тала и других кустарников, разросшихся по обоим сторонам. Много по берегам Или, в верховьях здесь растет местного вереска. Ствол у него такой же, что и у северного, но иглы плоские, широкие, мягкие.
Следующие двадцать пять верст проехали так же скоро на свежих лошадях, в 2½ часа. Затем остановились на часок у киргизских юрт, в степи, подкормить лошадей, так как до станции оставалось еще сорок верст. Киргизы угощали нас кумысом, которого я мог выпить едва один стакан, так как после сытного обеда, в дороге, при жаркой погоде хотелось выпить чаю, который уже приготовляли. А они, киргизы, по-своему хотели было угостить что есть лучшим, т. е. кумысом. Подали чай. Пить хочется, а чай какой-то противный, затхлый на вкус. Я думал, что это от воды, - вода согрета болотная, стоячая, так как и стоянка киргизская близ сазов (степных болот), однако дело объяснилось иначе. Они нас угощают кирпичным, плиточным чаем, который в крае во всеобщем употреблении и между киргизами, и между русскими. От хорошего чая, сказывает псаломщик, затхлого вкуса нет. Фамильный чай, как здесь называют обыкновенный черный чай, употребляется в особо торжественных случаях и для больших тюрей (начальников), за которых нас, видимо, не сочли, несмотря на сопровождающих джигитов.
Во время нашей остановки, само собой, все киргизское население аула смотрело на нас с большим любопытством; многие из них не видали русского муллы (священника).
Простояв у киргиз не более часа, подкрепив себя и лошадей, в 5 часов вечера отправились далее. Чрез 4½ часа приехали на следующую станцию, где и остановились ночевать. Сегодня проехали 90 верст в продолжение десяти часов, считая и остановки. Переехали четыре горных речки и Или. Теперь все воды проехали, остались они назади, впереди речек больших нет. Завтра будем к вечеру в Чунже, а во вторник дома.
Один из джигитов прискакал на станцию за два часа до нас и успел уже распорядиться насчет ужина. Закололи барана, который уже и готовится в жареном и вареном виде. Согрет для чая двухведерный казан (котел) воды, из которого налив самовар, вскипятили последний в 5 минут.
Хозяин постоялого двора очень богатый киргиз. Он имеет до 1000 лошадей, 500 верблюдов, 200 рогатых, 20000 баранов, - и три жены. К сожалению, он несчастный человек, глухонемой. С женами говорит хорошо мимикой: быстро понимают друг друга. С посторонними объясняется более при посредстве которой-либо из своих жен.
Псаломщик мой, среди разговоров, ради шутки спросил киргизок: «А часто ругаетесь между собой?» - «Бывает», - ответила одна из них, побойчее. «Да, бай (господин) у нас строгий, ругается, не велит ссориться. А без хозяина, случается, и потасовки задаем одна другой», - продолжала она. Псаломщик на это заметил: «Наши русские бабы, будь в таком положении, давно бы глаза выцарапали одна другой». Киргизки засмеялись.
Киргиз со своими женами и детьми (Джаркентский уезд). 1897
24 июля. Сегодня рано утром, пока изготовляли чай, ловили рыбу удочкой в речке, протекающей близ самой станции. Ловля очень хорошая, заманчивая - едва успеешь закинуть, клюет, тащишь - рыба. Ловится мелкая рыба: османы, маринка, форели. Живя на С. Двине, я не любил заниматься рыбной ловлей, не тянуло, не интересовало. А здесь уже в третий раз ловлю, заманчиво.
От ночевки до Подгорного 50 верст ехали всего 6 часов. В Подгорном треб не оказалось, - напились чаю, переменили лошадей и отправились до Чунжи, где также пробыли не более часу, для чаепития и перепряжки лошадей. В 9 часов вечера приехали на постоялый двор на р. Тас-Карасу, в 50 верстах от Борохудзира, где и остановились ночевать.
25 июля. Ранним утром, до чая, со псаломщиком опять удили рыбу. Здесь уженье еще интереснее, так как рыба ловится крупная, река глубокая. В 6 часов утра отправились далее. Не доезжая до р. Или версты, - где местность понижается, видим - дорога и ее окрестности, насколько глаз хватает, залиты водою. Судя по камышам, воды аршина на полтора, не менее, объехать некуда, дорога одна. Не знаем, что делать, особенно - еще в первый раз. Ямщик говорит, что ничего, проедем, неглубоко. Действительно, проехали целую версту водою благополучно. Клевер под нами подмочило, правда.
На другом берегу та же история, тоже вода более чем на версту от берега, по дороге. Там проехали еще лучше, нигде не подмокли. Впереди нас ехал сам содержатель парома, указывал дорогу.
Не ожидали встретить воду по пути, думали, что уже речки проехали - воды не будет.
В 2 часа дня вернулись домой. В двое суток проехали 250 верст. А всего пути сделали вперед и обратно 500 верст. Такие расстояния напоминают нам Печорский край.
27 июля. Теперь весь свой приход осмотрел, узнал. По расстоянию - это целое благочиние, целый округ внутренних губерний; по климату - два или более пояса. Дела предстоит много. Дома церкви нет, нужно строить; в Чунже тоже что-либо нужно - или церковь, или молитвенный дом. В Подгорном - в молитвенном доме голые стены.
В Охотничьем крайне необходима какая-либо школа. Хорошо еще, что для начала капиталы есть небольшие везде. Да и поселяне, видимо, желают строить и могут от себя дать кое-что на постройки, не бедны.
Ни раскольников, ни сектантов в приходе нет ни души. Это всего лучше.
В Охотничьем поселке ранее до меня, в каждый воскресный и праздничные дни совершались: вечерня, утреня, часы, изобразительные, церковным старостой и любителями из офицеров и казаков. Я одобрил и просил их продолжать служение по-прежнему.
Хотелось бы устроить то же в Чунжинском и Подгорном поселках, но там никто не изъявил на эго желания; пока так осталось.
Прежние священники редко ездили в поселки; я же рассчитываю ездить раза 3-4 в Охотничий и 6-7 раз в ближний поселки. Все-таки лишний раз соберутся помолиться, поговоришь кое о чем с ними, научишь чему-нибудь. Они теперь и сами говорят, что живут как киргизы: молиться в праздники не собираются, священника не видят, младенцы остаются не крещеными по году (в Охотничьем), а то таковыми и помирают.
Поездки в поселки, конечно, сопряжены с неудобствами, будут отнимать много времени. Но что же делать. Ведь и внутри России, напр. в нашей губернии, и в небольшом приходе сколько тратится времени на хождение по домам в праздники, на разъезды с требами. Только время там тратится часами, зато еженедельно, а здесь днями, зато реже. Во время службы в В. Тойме у меня больше, пожалуй, уходило времени на разъезды по приходу. С требами доводилось ездить чрез день-два, и то и в день два раза. А Пасха, Рождество, постная молитва! Прямо разъезжаешь целый месяц за все три раза.
За эту поездку досталось нам кружечного дохода рублей восемьдесят.
1 августа. Сегодня после обедни было совершено малое освящение воды на речке, за полверсты от церкви, близь казенного сада. Кажется, все население Борохудзира участвовало в крестном ходе, и старое и малое. Так много было народа. Мы уже подходили к речке, а лента народа все еще не прервалась, тянулась от церкви. Путь с крестным ходом лежал мимо местного базара, на котором торгующие исключительно из туземцев-мусульман. Они с любопытством выбежали из лавок посмотреть на большое религиозное шествие. У казаков было выведено на реку, к месту водоосвящения, по несколько лошадей из каждого дома, для окропления. Заметил, что некоторые из мусульман также приводили своих лошадей на реку для купания. При обратном шествии с реки многие из казаков стояли с лошадями для окропления; это те, которые не успели привести вовремя.
Весь путь от церкви до реки был устлан сеном; для этого каждый домохозяин принес его ношу. Таков здесь обычай.
6 августа. Сегодня половина церкви была заставлена плодами: виноградом, грушами, яблоками, принесенными для освящения. Кто постарше, те не едят фруктов до этого дня. Правда, освящение немного призапоздало, некоторые фрукты, как, напр., абрикосы, уже отросли. Освящать плоды довелось мне в первый раз. У нас там и не носят в церковь фрукты для освящения; я не видал.
10 августа. По совету псаломщика и некоторых прихожан послал церковного сторожа собирать пшеницы по селу. Надавали порядочно, пудов до 80. Сам не ездил и не был ни в одном доме, давали добровольно, не стесняясь моим присутствием, без всяких просьб с моей стороны. Как я упомянул ранее, до прошедшего лета в Борохудзире стоял казачий полк. Казакам от полка очень много перепадало: плата за квартиру с офицеров, продажа всех продуктов, дров, плата женщинам и девицам за прислуживанье - горничными, няньками, прачками и проч. Поэтому казаки жили хорошо; иные заправились и теперь их не собьешь с пути. Цены на труд и на все были высокие. Тех же цен они и теперь держатся. Так, за стирку белья с нас взяли 3 коп. за штуку. А поденщиц никого не нашли, не идут.
Псаломщик говорит, что можно найти стирать белье поденщицу копеек за пятьдесят. Теперь пока еще у нас, правда, и дров нет. Кушанья готовятся в одной кухне с хозяевами, на их дровах. Кухарки просят пять рублей в месяц. Пока будем жить одни. И то сказать, казаки и сами платят нам щедро - за все.
29 августа. Сегодня за службой было очень много нанесено кутьи, хлебов. Этот день здесь считается почти за родительскую субботу. По уставу церковному сегодня положено поминовение воинов, а казаки тоже воины.
Сегодня купили дров, саксаулу, весом по 7 коп. пуд. Если перевести такую цену на сажень, сажень однополенная будет стоить два рубля. Очень дешево. А сажень саксаульных дров заменит полторы еловых или даже более.
9 сентября. Настала осень, а здешняя погода не похожа на осеннюю. Ночи теплые, днем жарко. Лист на деревьях не желтеет. Недавно начали собирать осенние огурцы. Они посажены были в конце июня. Те огурцы ранние; весенние уже отросли в начале августа. Их солить к зиме нельзя, испортят. Заготовляют осенние, в конце сентября.
А погода! Ясная-ясная стоит уже второй месяц. Ни облачка, ни тучки, ни капли дождя. Говорят, и вся осень такая будет. Дождей очень мало бывает. Летом до 15 августа была несносная жара. Сходить куда-нибудь среди дня, напр. до базара, за каких-нибудь 50 сажен, для меня было чистое мученье: придешь с базара точно из бани.
Про какую-либо физическую работу на улице, хотя бы и в тени, и говорить нечего, невмоготу. А теперь сносно. Жарко, правда, но жар не расслабляющий. Казаки, те привыкли. И летом, среди дня, хозяин работал колеса. Он сказывает, что и им в первый год жара была невмоготу, мучились, а теперь привыкли. В поле, говорит, работать легче, даром что на солнце. Там вольнее, ветерок всегда подувает с гор небольшой. И правда. Ходил я гулять в поле, там не так потеешь.
12 сентября. Был наш благочинный, приезжал для продажи имущества после борохудзирского священника С., умершего в марте 1893 г. После него до меня в Борохудзире был еще священник, прослуживший всего год с небольшим и умерший скоропостижно. Странно, - на двух годах умерло два священника. Казаки смеются. Наш, говорят, псаломщик пережил уже пяти священников, а его не можно сжить. За долгий язык его недолюбливают.
14 сентября. Сегодня служили молебен молодым казакам, которые сегодня же отправляются на службу действительную в полк, на четыре года. Собралось их всего 40 человек. У них семейной льготы нет. По достижении 21 года все должны отслужить на действительной службе, хотя бы и один сын был у родителей. И для чего такой большой срок, 4 года! И теперь уже настоящие воины: военная выправка. Три года уже учились при станице при сборах. Да и после действительной службы ездят на учебные сборы 9 лет.
Лошадь, седло, одежда у казаков должны быть свои во все время службы и после - до 40 лет.
Дела, касающиеся всей станицы, решаются сходами - выборных от пяти домов по человеку, дела, касающиеся поселков, - сходами поселковыми, на которых имеют право голоса все домохозяева. На решение дел имеет давление заведующий станицей офицер. Станичное управление состоит из атамана, его помощника, казначея и писаря. Денежных сборов казакам платить не нужно, кроме как на обмундирование сыновей. Эти сборы уплачивает каждый за себя. Расходы по содержанию правления окупаются арендными деньгами за землю, которой у них изобилие.
20 сентября. Получил сегодня 300 руб. подъемных, на которые я уже потерял было надежду. В консистории, когда я был проездом на место, ничего определенного про них не сказали, ссылаясь на Хозяйственное управление: «как ему заблагорассудится».
26 сентября. Казаки везут и везут запасы корма на зиму, сена и клевера. То и другое складывают на крыши навесов и сараев, а не под крышу, как на севере. Дождей здесь мало бывает, за исключением грозовых в мае месяце. Снегу тоже мало выпадает. Смотрю на кровли и думаю: все они завалены горючим материалом, загорится одна куча, и пойдет по всему селу при сильном ветре. - Разве сады задержат. С другой стороны - внизу безопасно, во дворе нет горючего материала, заронить огонь, сделать пожар от папиросы или другого чего невозможно.
И я запас сена пудов 200. Заготовка его стоила три рубля. И купить очень дешев корм. Воз сена в 25 пуд. стоит 80 к., таковой же клевера полтора рубля. Предполагал, что осенью, в богатой деревне, будет пьянство. Пока не видно. Свадеб осенью в моем приходе бывает мало, поэтому, может быть, и пьянства нет.
2 октября. Третьего дня подул сильный буран, дул сутки. Сделалось холодно. Вчера с полдня пошел дождь, затем снег сырой шел всю ночь. Насыпало снегу полвершка, все прутки у деревьев облепило, лист еще не опал. От тяжести много прутьев поломалось у тополей. Снег сегодня, конечно, весь растаял, сделалась грязь, стало опять такое же тепло, как ранее. Что сие значит? Сказали, что здесь и зимы настоящей не бывает, и снегу мало. А то вдруг падает снег в такое время, когда и на севере снег выпадает не каждый год. Все говорят, и туземцы и русские, что это небывалое явление, что никто не помнит, чтоб в это время выпадал снег в долинах. Он обыкновенно появляется в ноябре. В горах, предгориях - другое дело, - там бывает снег еще в сентябре иногда.
6 октября. Сегодня вернулся из поселков Чунжинского и Подгорного. Исполнил там несколько треб, совершил крещения и погребения, которых после 20 июля накопилось более десятка. Из церковных сумм в Подгорном взял 50 руб. на выписку икон в молитвенном доме.
В Подгорном случайно встретились еще с председателем семиреченского войскового правления, полковником В., разъезжающим для ревизии станичных и поселковых правлений области. Поговорил с ним кое-что о своем приходе, о делах церковных. Обещал оказывать мне возможное содействие. Но вернее всего, что говорил это из вежливости.
Старосты молитвенных домов обоих поселков ездили собирать новь для меня, сами напросились. Собрали более, чем в Борохудзире: здешние хлебом богаче. И пшеница прекрасная: белая, крупная чистая.
ПРОДОЛЖЕНИЕ