Нанга-Нанга-парбат, фильм и реальная жизнь. (2)
Назад.
Нанга так и не отпустил Райнхольда - Месснер возвращался к Горе несколько раз. На Нанга Райнхольд пережил один из самых тяжёлых кризисов в своей жизни, там же он стал тем самым Месснером, каким его знает весь мир.
Херрлигкоффер продолжил гималайскую карьеру - руководил еще многими экспедициями (иногда успешными, иногда нет), в том числе и на Нага-Парбат. Недобрая слава сопровождала Карла-Марию до конца его дней, правда, похоже, не очень она его беспокоила, поскольку в единомышленниках (и, заметим, в спонсорах, а также и в клиентах, которые хотят и могут платить за участие в экспедиции) недостатка он не испытывал. Альпинистская общественность регулярно критиковала его за «тоталитарный стиль руководства», но многие альпинисты (например, легендарный Ежи Кукучка, второй после Месснера взошедший на все 14 восьмитысячников) восхищались отличной организацией альпинистских мероприятий Херлигкоффера.
Показательный факт: в 1986 году Херликгоффер руководит экспедицией на К2 (под Горой он отметил 70-летие), цель - контрфорс на Южной стене. Но в Базовом Лагере выясняется, что Южная стена интересует только двух польских альпинистов - Ежи Кукучку и Тадеуша Пиотровского, амбиции остальных будут удовлетворены восхождением по классике - ребру Абруцци. Херрлигкоффер довольно жёстко настаивает на том, что восхождение надо совершать по заявленному маршруту, те участники, которые не хотят подниматься на гору по Южной стене, должны обеспечивать восхождение поляков. Тогда руководителю не удалось продавить свою линию, к тому же он был вынужден уехать из-за ухудшения здоровья. Но случай показателен: Херрлигкоффер уверен, что вся команда должна работать на успех экспедиции, оставив в стороне личные амбиции.
К Нанга Херрлигкоффер возвращается шесть раз, и в 1991 г. смерть застаёт его за несколько недель до отъезда к Горе.
К началу 90-х Месснер - признанная звезда, альпинист номер один: первое восхождение на восьмитысячник в альпийском стиле; первое бескислородное восхождение на Эверест; первое соло на восьмитысячник; первое соло на Эверест; первое восхождение на два восьмитысячника, не спускаясь ниже седловины между ними; и наконец, гималайская корона - восхождение на все 14 вершин выше восьми тысяч метров. Известность сделала Месснера привлекательной фигурой для общественной и политической деятельности - он депутат Европарламента от Партии зелёных. Казалось бы, всё произошедшее на Горе 27 июня - 3 июля 1970 г. давно стало историей, но это не так, Нанга, повторюсь, не отпускает Месснера, как не отпускал в свое время Херлигкоффера. И Месснер раскручивает новый виток давней трагедии.
В 2001 г. Месснер в соавторстве с Хорстом Хоффлером выпускает биографию Херлигкоффера. Само по себе это событие вызвало немалое удивление в альпинистском мире, но Месснер резко увеличил накал страстей: на мюнхенской пресс-конференции, посвященной выходу книги, великий альпинист вспомнил давнюю, казалось бы забытую, историю. И вспомнил так, что вызвал немалый всплеск отрицательных эмоций у альпинистов, которые даже когда-то были его друзьями. Анонсируя свою новую книгу Der Nackte Berg (The Naked Mountain, Голая Гора - ещё одно название Нанга-Парбат), альпинист номер один выступил с весьма резким заявлением. Если ранее Месснер обвинял только Херлигкоффера в том, что тот перепутал ракеты, то сейчас он обвинил всех поголовно в том, что никто даже не выступил с предложением выслать поисковую группу на Диамирскую сторону. Два участника той экспедиции, присутствовавшие на пресс-конференции - Герхард Баур (он был с братьями в Пятом Лагере в ночь на 27 июня) и Юрген Винклер - пытались протестовать, но безуспешно, Месснер был непреклонен. Вдобавок он достаточно резко прошёлся по «мюнхенской мафии», которая всегда затирала выходцев из Тироля.
Своими выступлениями и публикациями Месснер зацепил и ещё одного старого друга -Макса фон Кенлина - настолько, что тот в 2003 г. в статье «The Traverse: Günther Messner's Death on Nanga Parbat” излагает версию, согласно которой Райнхольд, движимый честолюбием (первый траверс Нанга-Парбат - это серьёзное достижение), бросает ослабевшего брата в районе вершины, а сам начинает спуск на Диамирскую сторону. Это был уже очень болезненный выпад, ведь именно Макс был самым близким другом Райнхольда в рупальской экспедиции. И именно Макс фактически жил в Иннсбрукском госпитале, когда Райнхольд не знал, оставят ли ему на ногах хоть несколько пальцев. Именно в замке Макса фон Кенлина Месснер приходил в себя после всей истории. Ещё один немаловажный штрих в общей картине: Уши - жена Макса фон Кенлина - была настолько очарована гостем, что, бросив мужа и детей, ушла к Райнхольду. Поэтому одна из версий причин выпада фон Крелина против Месснера - банальная месть. Правда остаётся непонятным, почему фон Крелин ждал тридцать лет, всё это время оставаясь достаточно лояльным к Месснеру. На выпады Райнхольда Месснера ответил и ещё один участник той экспедиции - Ганс Салер. В статье ” between light and shadow. The Messner Tragedy on Nanga Parbat” Райнхольд выставлен не в самом выгодном свете.
Заметим, что основание для версии было не самым чтобы прочным. Во-первых, авторы контрверсии основывал свои рассуждения на безудержном честолюбии Райнхольда, который мог ради рекордного восхождения пожертвовать братом. Во-вторых, оба автора утверждают, что первым вопросом Райнхольда после встречи с остальными участниками экспедиции был: «Где Гюнтер?» Задав такой вопрос - рассуждают фон Кенлин и Салер - Райнхольд показал, что допускает возможность спуска брата раньше него, то есть по маршруту подъёма, следовательно он бросил его в районе вершины. На мой взгляд, Райнхольд после выпавших на его долю приключений мог говорить что угодно, делать на основе его слов какие-то выводы несколько легкомысленно.
Месснер пытался судебным порядком воспрепятствовать публикации (утверждая, например, что дневники фон Кенлина - подделка), но не преуспел - в 2003 г. обе статьи увидели свет. Больше всего Месснер напирал на то, что эти статьи нанесут ущерб его имени, но этого не случилось. Скандал, конечно же, разгорелся, но мировая альпинистская общественность продолжала считать Райнхольда Месснера альпинистом номер 1, которому можно простить высокомерие и заносчивость.
Во второй половине 70-х связка «Райнхольд Месснер - Петер Хабелер» сделала несколько рекордных восхождений: Эйгернордванд за 10 часов, первое восхождение на восьмитысячник в альпийском стиле, первое восхождение на Эверест без кислорода. Именно после этих восхождений Райнхольд Месснер стал мировой звездой. Да, разумеется, пик его славы - Эверест в одиночку, но первые звёздные восхождения были сделаны в связке с Хабелером. После первого бескислородного восхождения на Эверест связка распалась и отношения, мягко говоря, ухудшились. Каждый из партнёров написал в своих книгах не самые лестные слова о товарище. Месснер отметил, что Хабелер был готов сдаться и использовать кислород. Хабелер в свою очредь не умолчал, как Райнхольд, схвативший на восхождении снежную слепоту, умолял не оставлять его на Южном Седле одного. Отношения испорчены, дружбы давным-давно нет, но Хабелер считает, что события на склонах Горы разворачивались именно так, как повествует Месснер. Даг Скотт (первопроходец Юго-западной стены Эвереста) и Эд Вистурс (первый амери канец, взошедший на 14 восьмитысячников), опять же, отмечая высокомерие и заносчивость Месснера, не сомневаются в его правдивости. Ущерба имиджу нет, но Месснер не может успокоиться.
Вне всякого сомнения, ещё две фигуры могли внести дополнительный накал в развитие истории. Куен и Шольц - их слова, выводы и версии имели бы немалый вес. Но ни один из них не пережил семидесятые: Феликс Куен покончил с собой в 1974-м, Петер Шольц в 1976-м погиб в горах.
После 1970 г. Райнхольд Месснер сделал не одну попытку отыскать останки брата. Наконец, в 2000 г. один из участников его команды нашёл в ледопаде человеческую кость. Хуберт Месснер - брат Райнхольда и Гюнтера, врач, находившийся в Базовом Лагере - сказал, что кость слишком велика для того, чтобы её можно было считать останками Гюнтера. Более вероятно, что останки принадлежали пакистанскому восходителю, погибшему на Диамирском склоне в 1982 г. Тем не менее, Райнхольд привёз кость домой, для него единственным (хотя и не стопроцентным) способом доказать общественности, что он не бросил брата в районе вершины, стала возможность обнаружения достоверно идентифицированных останков Гюнтера. В 2003 г. Месснер выяснил, что скелет пакистанского альпиниста был обнаружен местными жителями в полной целости и сохранности, так что малая берцовая кость, найденная в 2000 г., принадлежит не ему. В 2004 г. исследователь Иннсбрукского Университета Ричард Шейтхауер провёл сравнительное исследование ДНК-структуры найденной кости и анализа Райнхольда. Согласно заключению, кость с очень большой вероятностью принадлежит Гюнтеру, чем кому либо ещё. Что касается размера, то более точный подсчёт Шейтхауера выявил, что рост человека, которому принадлежала кость - от 1 метра 70 см до 1 м. 75 см. Гюнтер, рост которого был 1м. 70 см. в этот промежуток вписывается. Хуберта Месснера немного ошибся в своих подсчётах. Салера и фон Кенлина не отказались от совей версии, а Райнхольд продолжал поиски на Диамирской стороне. Последнюю точку в истории поставила экспедиция 2005 г., во время которой нашли человеческие останки, и Райнхольд Месснер заявляет, что куртка и ботинки принадлежали его брату Гюнтеру. В октябре проведён анализ ДНК, который подтверждает - да, это именно останки Гюнтера Месснера.
Фильм можно считать победным аккордом Месснера, он участвовал в написании сценария и в съёмках, поэтому там достаточно чётко проводится его линия. Это логично, поскольку, как ни крути, а именно версия Райнхольда Месснера считается общепринятой, и представляется наиболее близкой к реальности.
На всём протяжении ленты прослеживаются две сюжетные линии: противостояние Райнхольда Месснера и Карла-Марии Херлигкоффера и отношения братьев Гюнтера и Райнхольда Месснеров.
С первой линией всё достаточно понятно: Херрлигкоффер - сторонник традиционного тяжёлого стиля, консерватор; Райнхольд Месснер - молодой бунтарь, солист, сторонник альпийского стиля, индивидуалист. Месснер - поклонник Германа Буля, чей беспримерный рывок привёл к первой победе над Нанга-Парбат. . Херрлигкоффер пытается протестовать - без усилий команды Буль не смог бы добиться успеха, но получается у него это не очень-то убедительно. В экспедиции Херрлигкоффер постоянно недоволен братьями, они не выполняют его указаний, делают всё поперёк и наоборот. Райнхольд Месснер - молодой, уверенный в себе альпинист, мечтающий о профессиональной карьере бергштайгера. Он нацелен на вершину, на рекорд, он считает, что Херрлигкоффер ни черта не понимает в альпинизме, тем более в современном - динамичном, рискованном. А значит и его указаниям грош цена, надо поступать только так, как считаешь нужным, и только так достигнешь вершины. В итоге Месснер оказался прав - он поступил по своему и достиг вершины, не только вершины Нанга-Парбат, но и вершины в альпинизме. Но какова цена его достижений?
Конфликт между Херлигкоффером и Месснером идёт на протяжении всего фильма. Первый небольшой спор при знакомстве, постоянные контры на Горе, и кульминация конфликта - Месснер приходит на публичную лекцию бывшего руководителя и выступает с собственной версией произошедших событий, фактически обвиняя Херлигкоффера в смерти брата. Херрлигкоффер не остаётся в долгу и обвиняет Райнхольда в анархизме, индивидуализме и пренебрежением безопасностью.
Такое впечатление, что Месснер и Херрлигкоффер принципиально не могут достичь согласия хоть в чём-нибудь. Херрлигкоффер заявляет о победе германской экспедиции над Нанга-Парбат в 1953 году, Месснер тут же отмечает, что восходитель был австриец из Инсбрука. Руководитель хочет видеть на марше компактную группу, два брата принципиально идут в стороне. Херрлигкоффер приказывает спускаться, братья остаются наверху, дано указание идти наверх, Гюнтер и Райнхольд спускаются.
Создатели фильма в данном конфликте целиком и полностью занимают позицию Месснера, что не удивительно - фильм снимался при его активнейшем участии. Херрлигкоффер - ретроград, у которого нет ничего кроме сомнительных старых достижений и ничем не подкреплённых амбиций. Месснер - молодой и талантливый бунтарь, за которым будущее. С другой стороны не то, чтобы однозначно хотелось занять сторону братьев, поскольку результат их бунтарства очевиден, а стопроцентная вина Херлигкоффера всё-таки неочевидна. И, наконец, заметим, если бы Гюнтер выполнил требования Херлигкоффера - провесить перилами крутую часть кулуара Меркля, то результат экспедиции был бы иным, и фильма, собственно говоря, тоже не было бы.
Вторая сюжетная линия - отношения братьев - не имеет в своей основе явно выраженного конфликта, но не менее драматична. Гюнтер и Райнхольд - дети учителя из итальянского городка с немецким населением. В начале 90-х, после смерти родителей, реальный Райнхольд напишет в Naked Mountain, что его отец был озлобленным на весь мир сломанным Второй Мировой человеком. В фильме это просто строгий и требовательный отец, пытающийся вывести в люди своих семерых детей. Райнхольд не хочет оставаться в предписанных рамках, а Гюнтер тянется за старшим братом. Они лезут на стенку кладбища, попадаются пастору, и тот в церкви посвящает им специальную проповедь, пугая Райнхольда участью Каина. Но Райнхольду плевать на нравоучения, и во время той самой проповеди он смотрит, как можно вылезти под церковный купол. Гюнтер и Райнхольд вместе проходят сложную стенку в Доломитах. Райнхольду не хватает верёвки, и он вынуждает Гюнтера пролезть небольшой участок без страховки. И, наконец, Херрлигкоффер приглашает Райнхольда в экспедицию. Не просто на восьмитысячник, и даже не просто на легендарный Нанга-Парбат, а на Рупальскую стену, на этот гималайский Эйгернордванд. «А как же я?» - спрашивает Гюнтер. Действительно, как же так - старший брат будет участвовать в увлекательной игре, а его большие мальчишки в эту игру не берут. В этой реплике, пожалуй, и сконцетрировалось всё неуёмное желание Гюнтера догнать брата, быть не хуже, чем он. То желание, которое толкнуло его к рывку на вершину и привело в итоге к смерти в ледовом обвале.
Виноват ли Райнхольд в смерти брата? Прав ли пастор, в раже обличения сравнивший Райнхольда с Каином? Ни юридически, ни морально обвинять Райнхольда не хочется. В конце-концов Гюнтер сам принял решение о своём рывке на вершину, и сам заплатил за это. Да, всю жизнь Гюнтер старался догнать Райнхольда, захотел он это сделать и на РУпальской стене. Настолько захотел, что даже не подумал о том, как он будет спускаться. Виновать ли старший брат, что был для младшего недостижимым идеалом? Если утверждать, что да, то с тем же успехом можно заявить, что в смерти Гюнтера виноват Германн Буль. Именно он был кумиром братьев с самого детства, именно его соло на Нанга в 1953-м они считали самым выдающимся альпинистским достижением эпохи. Так что не исключено, что Гюнтер хотел сравняться не с братом, а со своим легендарным соотечественником. Но, так или иначе, смерть брата (было ли, есть ли там чувство вины - кто знает?) сильно изменила и жизнь и характер и мироощущение Райнхольда.
Оглавление
Нанга так и не отпустил Райнхольда - Месснер возвращался к Горе несколько раз. На Нанга Райнхольд пережил один из самых тяжёлых кризисов в своей жизни, там же он стал тем самым Месснером, каким его знает весь мир.
Херрлигкоффер продолжил гималайскую карьеру - руководил еще многими экспедициями (иногда успешными, иногда нет), в том числе и на Нага-Парбат. Недобрая слава сопровождала Карла-Марию до конца его дней, правда, похоже, не очень она его беспокоила, поскольку в единомышленниках (и, заметим, в спонсорах, а также и в клиентах, которые хотят и могут платить за участие в экспедиции) недостатка он не испытывал. Альпинистская общественность регулярно критиковала его за «тоталитарный стиль руководства», но многие альпинисты (например, легендарный Ежи Кукучка, второй после Месснера взошедший на все 14 восьмитысячников) восхищались отличной организацией альпинистских мероприятий Херлигкоффера.
Показательный факт: в 1986 году Херликгоффер руководит экспедицией на К2 (под Горой он отметил 70-летие), цель - контрфорс на Южной стене. Но в Базовом Лагере выясняется, что Южная стена интересует только двух польских альпинистов - Ежи Кукучку и Тадеуша Пиотровского, амбиции остальных будут удовлетворены восхождением по классике - ребру Абруцци. Херрлигкоффер довольно жёстко настаивает на том, что восхождение надо совершать по заявленному маршруту, те участники, которые не хотят подниматься на гору по Южной стене, должны обеспечивать восхождение поляков. Тогда руководителю не удалось продавить свою линию, к тому же он был вынужден уехать из-за ухудшения здоровья. Но случай показателен: Херрлигкоффер уверен, что вся команда должна работать на успех экспедиции, оставив в стороне личные амбиции.
К Нанга Херрлигкоффер возвращается шесть раз, и в 1991 г. смерть застаёт его за несколько недель до отъезда к Горе.
К началу 90-х Месснер - признанная звезда, альпинист номер один: первое восхождение на восьмитысячник в альпийском стиле; первое бескислородное восхождение на Эверест; первое соло на восьмитысячник; первое соло на Эверест; первое восхождение на два восьмитысячника, не спускаясь ниже седловины между ними; и наконец, гималайская корона - восхождение на все 14 вершин выше восьми тысяч метров. Известность сделала Месснера привлекательной фигурой для общественной и политической деятельности - он депутат Европарламента от Партии зелёных. Казалось бы, всё произошедшее на Горе 27 июня - 3 июля 1970 г. давно стало историей, но это не так, Нанга, повторюсь, не отпускает Месснера, как не отпускал в свое время Херлигкоффера. И Месснер раскручивает новый виток давней трагедии.
В 2001 г. Месснер в соавторстве с Хорстом Хоффлером выпускает биографию Херлигкоффера. Само по себе это событие вызвало немалое удивление в альпинистском мире, но Месснер резко увеличил накал страстей: на мюнхенской пресс-конференции, посвященной выходу книги, великий альпинист вспомнил давнюю, казалось бы забытую, историю. И вспомнил так, что вызвал немалый всплеск отрицательных эмоций у альпинистов, которые даже когда-то были его друзьями. Анонсируя свою новую книгу Der Nackte Berg (The Naked Mountain, Голая Гора - ещё одно название Нанга-Парбат), альпинист номер один выступил с весьма резким заявлением. Если ранее Месснер обвинял только Херлигкоффера в том, что тот перепутал ракеты, то сейчас он обвинил всех поголовно в том, что никто даже не выступил с предложением выслать поисковую группу на Диамирскую сторону. Два участника той экспедиции, присутствовавшие на пресс-конференции - Герхард Баур (он был с братьями в Пятом Лагере в ночь на 27 июня) и Юрген Винклер - пытались протестовать, но безуспешно, Месснер был непреклонен. Вдобавок он достаточно резко прошёлся по «мюнхенской мафии», которая всегда затирала выходцев из Тироля.
Своими выступлениями и публикациями Месснер зацепил и ещё одного старого друга -Макса фон Кенлина - настолько, что тот в 2003 г. в статье «The Traverse: Günther Messner's Death on Nanga Parbat” излагает версию, согласно которой Райнхольд, движимый честолюбием (первый траверс Нанга-Парбат - это серьёзное достижение), бросает ослабевшего брата в районе вершины, а сам начинает спуск на Диамирскую сторону. Это был уже очень болезненный выпад, ведь именно Макс был самым близким другом Райнхольда в рупальской экспедиции. И именно Макс фактически жил в Иннсбрукском госпитале, когда Райнхольд не знал, оставят ли ему на ногах хоть несколько пальцев. Именно в замке Макса фон Кенлина Месснер приходил в себя после всей истории. Ещё один немаловажный штрих в общей картине: Уши - жена Макса фон Кенлина - была настолько очарована гостем, что, бросив мужа и детей, ушла к Райнхольду. Поэтому одна из версий причин выпада фон Крелина против Месснера - банальная месть. Правда остаётся непонятным, почему фон Крелин ждал тридцать лет, всё это время оставаясь достаточно лояльным к Месснеру. На выпады Райнхольда Месснера ответил и ещё один участник той экспедиции - Ганс Салер. В статье ” between light and shadow. The Messner Tragedy on Nanga Parbat” Райнхольд выставлен не в самом выгодном свете.
Заметим, что основание для версии было не самым чтобы прочным. Во-первых, авторы контрверсии основывал свои рассуждения на безудержном честолюбии Райнхольда, который мог ради рекордного восхождения пожертвовать братом. Во-вторых, оба автора утверждают, что первым вопросом Райнхольда после встречи с остальными участниками экспедиции был: «Где Гюнтер?» Задав такой вопрос - рассуждают фон Кенлин и Салер - Райнхольд показал, что допускает возможность спуска брата раньше него, то есть по маршруту подъёма, следовательно он бросил его в районе вершины. На мой взгляд, Райнхольд после выпавших на его долю приключений мог говорить что угодно, делать на основе его слов какие-то выводы несколько легкомысленно.
Месснер пытался судебным порядком воспрепятствовать публикации (утверждая, например, что дневники фон Кенлина - подделка), но не преуспел - в 2003 г. обе статьи увидели свет. Больше всего Месснер напирал на то, что эти статьи нанесут ущерб его имени, но этого не случилось. Скандал, конечно же, разгорелся, но мировая альпинистская общественность продолжала считать Райнхольда Месснера альпинистом номер 1, которому можно простить высокомерие и заносчивость.
Во второй половине 70-х связка «Райнхольд Месснер - Петер Хабелер» сделала несколько рекордных восхождений: Эйгернордванд за 10 часов, первое восхождение на восьмитысячник в альпийском стиле, первое восхождение на Эверест без кислорода. Именно после этих восхождений Райнхольд Месснер стал мировой звездой. Да, разумеется, пик его славы - Эверест в одиночку, но первые звёздные восхождения были сделаны в связке с Хабелером. После первого бескислородного восхождения на Эверест связка распалась и отношения, мягко говоря, ухудшились. Каждый из партнёров написал в своих книгах не самые лестные слова о товарище. Месснер отметил, что Хабелер был готов сдаться и использовать кислород. Хабелер в свою очредь не умолчал, как Райнхольд, схвативший на восхождении снежную слепоту, умолял не оставлять его на Южном Седле одного. Отношения испорчены, дружбы давным-давно нет, но Хабелер считает, что события на склонах Горы разворачивались именно так, как повествует Месснер. Даг Скотт (первопроходец Юго-западной стены Эвереста) и Эд Вистурс (первый амери канец, взошедший на 14 восьмитысячников), опять же, отмечая высокомерие и заносчивость Месснера, не сомневаются в его правдивости. Ущерба имиджу нет, но Месснер не может успокоиться.
Вне всякого сомнения, ещё две фигуры могли внести дополнительный накал в развитие истории. Куен и Шольц - их слова, выводы и версии имели бы немалый вес. Но ни один из них не пережил семидесятые: Феликс Куен покончил с собой в 1974-м, Петер Шольц в 1976-м погиб в горах.
После 1970 г. Райнхольд Месснер сделал не одну попытку отыскать останки брата. Наконец, в 2000 г. один из участников его команды нашёл в ледопаде человеческую кость. Хуберт Месснер - брат Райнхольда и Гюнтера, врач, находившийся в Базовом Лагере - сказал, что кость слишком велика для того, чтобы её можно было считать останками Гюнтера. Более вероятно, что останки принадлежали пакистанскому восходителю, погибшему на Диамирском склоне в 1982 г. Тем не менее, Райнхольд привёз кость домой, для него единственным (хотя и не стопроцентным) способом доказать общественности, что он не бросил брата в районе вершины, стала возможность обнаружения достоверно идентифицированных останков Гюнтера. В 2003 г. Месснер выяснил, что скелет пакистанского альпиниста был обнаружен местными жителями в полной целости и сохранности, так что малая берцовая кость, найденная в 2000 г., принадлежит не ему. В 2004 г. исследователь Иннсбрукского Университета Ричард Шейтхауер провёл сравнительное исследование ДНК-структуры найденной кости и анализа Райнхольда. Согласно заключению, кость с очень большой вероятностью принадлежит Гюнтеру, чем кому либо ещё. Что касается размера, то более точный подсчёт Шейтхауера выявил, что рост человека, которому принадлежала кость - от 1 метра 70 см до 1 м. 75 см. Гюнтер, рост которого был 1м. 70 см. в этот промежуток вписывается. Хуберта Месснера немного ошибся в своих подсчётах. Салера и фон Кенлина не отказались от совей версии, а Райнхольд продолжал поиски на Диамирской стороне. Последнюю точку в истории поставила экспедиция 2005 г., во время которой нашли человеческие останки, и Райнхольд Месснер заявляет, что куртка и ботинки принадлежали его брату Гюнтеру. В октябре проведён анализ ДНК, который подтверждает - да, это именно останки Гюнтера Месснера.
Фильм можно считать победным аккордом Месснера, он участвовал в написании сценария и в съёмках, поэтому там достаточно чётко проводится его линия. Это логично, поскольку, как ни крути, а именно версия Райнхольда Месснера считается общепринятой, и представляется наиболее близкой к реальности.
На всём протяжении ленты прослеживаются две сюжетные линии: противостояние Райнхольда Месснера и Карла-Марии Херлигкоффера и отношения братьев Гюнтера и Райнхольда Месснеров.
С первой линией всё достаточно понятно: Херрлигкоффер - сторонник традиционного тяжёлого стиля, консерватор; Райнхольд Месснер - молодой бунтарь, солист, сторонник альпийского стиля, индивидуалист. Месснер - поклонник Германа Буля, чей беспримерный рывок привёл к первой победе над Нанга-Парбат. . Херрлигкоффер пытается протестовать - без усилий команды Буль не смог бы добиться успеха, но получается у него это не очень-то убедительно. В экспедиции Херрлигкоффер постоянно недоволен братьями, они не выполняют его указаний, делают всё поперёк и наоборот. Райнхольд Месснер - молодой, уверенный в себе альпинист, мечтающий о профессиональной карьере бергштайгера. Он нацелен на вершину, на рекорд, он считает, что Херрлигкоффер ни черта не понимает в альпинизме, тем более в современном - динамичном, рискованном. А значит и его указаниям грош цена, надо поступать только так, как считаешь нужным, и только так достигнешь вершины. В итоге Месснер оказался прав - он поступил по своему и достиг вершины, не только вершины Нанга-Парбат, но и вершины в альпинизме. Но какова цена его достижений?
Конфликт между Херлигкоффером и Месснером идёт на протяжении всего фильма. Первый небольшой спор при знакомстве, постоянные контры на Горе, и кульминация конфликта - Месснер приходит на публичную лекцию бывшего руководителя и выступает с собственной версией произошедших событий, фактически обвиняя Херлигкоффера в смерти брата. Херрлигкоффер не остаётся в долгу и обвиняет Райнхольда в анархизме, индивидуализме и пренебрежением безопасностью.
Такое впечатление, что Месснер и Херрлигкоффер принципиально не могут достичь согласия хоть в чём-нибудь. Херрлигкоффер заявляет о победе германской экспедиции над Нанга-Парбат в 1953 году, Месснер тут же отмечает, что восходитель был австриец из Инсбрука. Руководитель хочет видеть на марше компактную группу, два брата принципиально идут в стороне. Херрлигкоффер приказывает спускаться, братья остаются наверху, дано указание идти наверх, Гюнтер и Райнхольд спускаются.
Создатели фильма в данном конфликте целиком и полностью занимают позицию Месснера, что не удивительно - фильм снимался при его активнейшем участии. Херрлигкоффер - ретроград, у которого нет ничего кроме сомнительных старых достижений и ничем не подкреплённых амбиций. Месснер - молодой и талантливый бунтарь, за которым будущее. С другой стороны не то, чтобы однозначно хотелось занять сторону братьев, поскольку результат их бунтарства очевиден, а стопроцентная вина Херлигкоффера всё-таки неочевидна. И, наконец, заметим, если бы Гюнтер выполнил требования Херлигкоффера - провесить перилами крутую часть кулуара Меркля, то результат экспедиции был бы иным, и фильма, собственно говоря, тоже не было бы.
Вторая сюжетная линия - отношения братьев - не имеет в своей основе явно выраженного конфликта, но не менее драматична. Гюнтер и Райнхольд - дети учителя из итальянского городка с немецким населением. В начале 90-х, после смерти родителей, реальный Райнхольд напишет в Naked Mountain, что его отец был озлобленным на весь мир сломанным Второй Мировой человеком. В фильме это просто строгий и требовательный отец, пытающийся вывести в люди своих семерых детей. Райнхольд не хочет оставаться в предписанных рамках, а Гюнтер тянется за старшим братом. Они лезут на стенку кладбища, попадаются пастору, и тот в церкви посвящает им специальную проповедь, пугая Райнхольда участью Каина. Но Райнхольду плевать на нравоучения, и во время той самой проповеди он смотрит, как можно вылезти под церковный купол. Гюнтер и Райнхольд вместе проходят сложную стенку в Доломитах. Райнхольду не хватает верёвки, и он вынуждает Гюнтера пролезть небольшой участок без страховки. И, наконец, Херрлигкоффер приглашает Райнхольда в экспедицию. Не просто на восьмитысячник, и даже не просто на легендарный Нанга-Парбат, а на Рупальскую стену, на этот гималайский Эйгернордванд. «А как же я?» - спрашивает Гюнтер. Действительно, как же так - старший брат будет участвовать в увлекательной игре, а его большие мальчишки в эту игру не берут. В этой реплике, пожалуй, и сконцетрировалось всё неуёмное желание Гюнтера догнать брата, быть не хуже, чем он. То желание, которое толкнуло его к рывку на вершину и привело в итоге к смерти в ледовом обвале.
Виноват ли Райнхольд в смерти брата? Прав ли пастор, в раже обличения сравнивший Райнхольда с Каином? Ни юридически, ни морально обвинять Райнхольда не хочется. В конце-концов Гюнтер сам принял решение о своём рывке на вершину, и сам заплатил за это. Да, всю жизнь Гюнтер старался догнать Райнхольда, захотел он это сделать и на РУпальской стене. Настолько захотел, что даже не подумал о том, как он будет спускаться. Виновать ли старший брат, что был для младшего недостижимым идеалом? Если утверждать, что да, то с тем же успехом можно заявить, что в смерти Гюнтера виноват Германн Буль. Именно он был кумиром братьев с самого детства, именно его соло на Нанга в 1953-м они считали самым выдающимся альпинистским достижением эпохи. Так что не исключено, что Гюнтер хотел сравняться не с братом, а со своим легендарным соотечественником. Но, так или иначе, смерть брата (было ли, есть ли там чувство вины - кто знает?) сильно изменила и жизнь и характер и мироощущение Райнхольда.
Оглавление