Главная тайна Римской Республики 7 - восточные участники Второй Пунической войны (2/3)
(начало)
7.2. Враги. Селевкиды. Синхрония.
Скажу сразу, прямых или даже косвенных свидетельств прямого вмешательства Антиоха в западные дела, его помощи Ганнибалу или Капуе людьми или деньгами я не вижу (можно, конечно, строить предположения о том, что неожиданно высокое качество армии Ганнибала (именно и только её, другие армии Карфагена, и Баркидов, и не Баркидов, в этой войне ничего подобного не показали), особенно его загадочной и непобедимой ливийской пехоты - результат иностранной помощи, но по-моему никаких подтверждений этому в источниках нет). Но всё-таки, мне кажется, участие Антиоха на уровне координации планов и действий с Ганнибалом проследить можно.
В Карфагене в этом время можно достаточно хорошо разглядеть только политику и политиков из группы Баркидов. Что она представляла собой в 220-210-е, лучше всего видно по аналогии с Помпеем и Цезарем в Риме в 50-х - лидер, имеющий постоянно возобновляющуюся долгосрочную военную власть и верную ему армию, большие фактически личные владения в Испании, свои столица - Новый Карфаген и монетный двор (некоторый французские ученые даже говорят об эллинистическом царстве Баркидов, зацените, какой у них был, по недавней реконструкции, дворец
«здесь находится великолепный царский замок, сооруженный, как говорят, Гасдрубалом в то время, когда он домогался царской власти», пишет Полибий) и с помощью этих ресурсов удерживающий наполовину силовыми, а не конституционными методами, власть и дома, в Карфагенской республике, имея сильные позиции своей партии в совете, влияние в народном собрании и, наверное, контролируя и основные магистратуры, хотя бы частично. У Баркидов была и своя внешняя политика - тот самый договор 226 года о разграничении влияния в Испании по реке Ибер римское посольство заключило в Испании лично с Гасдрубалом, так что потом ни у одной из сторон не было ясного понимания, обязывает ли такой договор Карфаген.
Баркиды в 220-х явно не хотели войны с Римом. Они и договор с Республикой заключили, и в 223 не возражали, когда Сагунт, находившийся в их сфере влияния, к юг от Ибера, заключил союз с Римом и даже призвал римские войска на помощь чтобы разрешить внутренний конфликт. Хотя, казалось бы, вот не сомнительный, как в 218, а самый справедливый повод для войны, да ещё в такой момент, когда Республика все силы бросила на войну с галлами в долине По.
Всё резко изменилось в 221 году. «Со дня своего избрания полководцем Ганнибал действовал так, как будто ему назначили провинцией Италию и поручили вести войну с Римом», говорит Ливий. Он и мгновенно довел дело до войны, уже в 219-м, хотя к этому времени галлы были уже разбиты и нападать на Рим было с его стороны практически, ну безумием же. Можно ещё вспомнить о том что к войне на море Баркиды и не думали всерьез готовиться, их военный флот в Иберии насчитывал в 218 порядка 50 судов всех классов, да еще не полностью снаряженных, тогда как Рим смог выставить и на южном театре флот в 100 «линейных» кораблей, равный карфагенскому, а на северном, против Испании - гораздо более сильный, чем у Баркидов. Это еще если не считать римских союзников - Массилию и Сиракузы, у которых тоже были свои приличные морские силы. Если бы Ганнибал действительно собирался в одиночку разгромить Рим, то не бросался бы очертя голову на Сагунт, а потом в Италию, а потратил бы ещё хотя бы год, чтобы выставить достаточный для поддержания связи с Италией флот в Испании.
В общем, я думаю, что объяснение тут может быть только одно - Ганнибал именно с 221 бросился на Рим чтобы не дать Республике принять участие в войне на востоке. Он начал войну так быстро и так мало подготовившись, потому что начало войны в этот момент было в интересах Антиоха, который как раз в 222 начал войну с Птолемеем (как Петр в 1699 году поспешно помирился с Турцией и без всякого повода атаковал Швецию, потому что именно тогда было важно не дать шведскому королю выступить на стороне Франции в начавшейся войне за Испанское наследство), надеялся на победу и хотел лишить Птолемея потенциальной поддержки на западе. Но, конечно, Ганнибал не собирался тратить ресурсы и рисковать всем в войне исключительно за чужие интересы. Наоборот, обратной стороной войны на востоке было то, что и Птолемеи оказались отвлечены на нее и не могли бы полноценно поддержать Рим, а это давало Баркиду шанс, без иностранной поддержки тогдашний Рим большой войны с равным противником бы не выдержал.
Но это ещё не всё. Ключевую роль в начале войны, я думаю, сыграла «капуанская» группа знати в Риме и Капуе. Вы уже видели в 5 и 6 частях, что до 220 она была оттеснена от власти, а после возвращения к власти вместе с Корнелиями-Эмилиями в 220 и до 211 она явно и очевидно сотрудничает с Ганнибалом. Тут что нужно сказать: это несомненно верно, что поход Ганнибала из Испании в Северную Италию в 218 был авантюрой. Но это была хотя бы авантюра с понятными шансами: при появлении римской армии галльские племена долины Пада, только что разгромленные Республикой, встали против Рима, так что Ганнибал получил и союзников, и базу для операций. Там бы ему и остановиться, и наступать оттуда вместе с галлами на богатую Этрурию. Но. Ганнибал ведь тут же бросает и базу, и союзников, и совершает ВТОРОЙ, уже совершенно самоубийственный прыжок на юг Италии, в самый центр римской территории, оплот римской мощи! Здесь, заметьте, НИКТО при его появлении в 217 не восстает и не переходит на его сторону, и он ГОД до Канн бродит по полям, с тающей армией и вообще без базы, и без связи (в смысле военной связи, коммуникации) с Карфагеном или Испанией. Без Канн он бы предсказуемо вскоре был и совершенно разгромлен, как Фабий всем тогда и говорил.
То есть совершенно по-моему очевидно, что Ганнибал в 217 имел с «капуанцами» такие серьёзные договоренности, в которых он был так уверен, что под них он рискнул на практически самоубийство - откуда он зал, что «капуанцы» его не кинут и что реально обеспечат ему изнутри Рима победы, а потом и перейдут на его сторону? Я так понимаю, этого и до Канн все ждали - в 217 Фабий во главе римской армии нарезает круги в Кампании, главная цель которых - все время стоять между Ганнибалом и Капуей.
Я бы предположил, что Ганнибал всерьёз поверил капуанцам, когда они каким-то образом помогли ему в сражениях и маневрах 218-217, в том числе, наверное, подставив Фламиния (лишив Корнелиев их «Ленина» и вскоре вытащив вместо него своего «Троцкого» - Варрона), там он, наверное, увидел, что они по-настоящему ему помогают и изменяют Риму всерьёз и навсегда. Напомню, кстати, что сразу после Канн посольство из Капуи явилось в Рим с предложением отцам-сенаторам поделить власть и одно консульское место отдать капуанцам, а после гневного отказа поехали сдаваться Ганнибалу. Если бы Канны прошли «по плану» (вспомните часть 4), с Варроном им этот вопрос решить бы, пожалуй, со временем удалось - а с такой Республикой Ганнибал бы, пожалуй, быстро замирился на своих условиях. Но всё-таки явно уже и в 218, пока доказательств от Капуи не было, Ганнибал закладывался именно на Южную Италию в своих планах (иначе бы в 218 взял или хотя бы попытался взять какой-то северный порт, Геную или порт в Этрурии, чтобы получить связь с Испанией и Карфагеном), а значит, союз Ганнибала и капуанцев, придавший началу войны такую вот необычную форму, был заключен как раз где-то в 221.
Можно предположить, что Птолемеи в 230-220-е поддерживали связи с Римом через царство Гиерона и не вообще с Римом, а именно с правящими в Риме группами, почти наверняка с грекофильскими Корнелиями-Эмилиями (мы даже чуть ниже увидим один такой контакт) а не с ксенофобскими Фабиями (если исходить из предположения culturgy в его новой серии постов что третий флот Рима, добившийся победы в войне в 242, организовали Птолемеи, то можно соотнести с этим прекращение 5-летнего преобладания Фабиев в списках консулов в 248-243). Капуанцы, потеряв власть где-то в районе 230-х, и став для Птолемеев неинтересными, могли и должны были выйти на противников Птолемея - Македонию и Селевкидов. Никаких достаточно явных подтверждений этого я, правда, не знаю. Но кто бы ещё мог предоставить Ганнибалу те самые гарантии, под которые он поверил капуанцам и поставил все на карту в 218? Я думаю, только великая держава и могла, великий царь Антиох, больше некому.
Следующие большие повороты Второй Пунической тоже удивительно совпадают с событиями на востоке. С 216 по 213 - Антиох на крайнем западе своей державы, воюет в Азии и осаждает Ахея в Сардах. На западе в это время Ганнибал укрепляет свои позиции, Рим терпит дипломатический крах, к Карфагену присоединяется Македония, Сиракузы переходят на сторону Ганнибала.
А с 213, когда Антиох уходит в далекий восточный поход, на западе для Ганнибала все быстро меняется, в 212 против Македонии выступают Этолийский союз, Спарта, а вскоре и Аттал Пергамский, под Сиракузами римляне проявляют неожиданные чудеса полиоркетики... В общем, мне кажется, на военно-дипломатическом уровне «тень» Антиоха, пока он был на западе, очень здорово прикрывала Ганнибала, помогала ему получать союзников и удерживала Птолемеев и их союзников от вступления в войну.
Антиох возвращается с востока в 204, это вскоре тоже скажется на ходе Второй пунической, но эта история в цикл про Главную тайну уже не попадает.
Коротко подытоживая, твердо можно сказать, что Ганнибал действует на главных стадиях войны с 219 по 213 (1) синхронно с Антиохом, (2) во многом в интересах Антиоха, (3) без союза с Капуей он вообще бы в 217 на юг Италии не пошёл, (4) дипломатические успехи Ганнибала приходятся на пребывание Антиоха в Малой Азии, (5) после ухода Антиоха на восток в 213 у Ганнибала моментально начинаются большие проблемы на всех фронтах и антиримская коалиция вскоре распадается.
Да и в целом, стратегически, я думаю, Ганнибалу без союза с одной из великих держав и начинать войну за господство на западе смысла не было. В отличие от Рима, имевшего мощное национальное и территориальное ядро, карфагенская держава Ганнибала была заведомо лоскутной и слабой, и ее расширение в случае победы над Римом ее бы сделало ещё более внутренне разнородной. Ганнибал, мне кажется, должен был понимать, что его потенциальная западная держава будет раздираема противоречиями и окружена врагами, и без поддержки мирового гегемона будущего у неё не было.
7.3. Враги. Македония. Яд.
Про Филиппа и Македонию найти что-то тайное трудно - он с Римом воевал открыто. Однако есть один эпизод, который можно с ним связать по аналогии.
В 213 году до нэ от был отравлен по приказу Филиппа самый влиятельный лидер Ахейского союза, Арат из Сикиона. Плутарх рассказывает: «Филипп хотел убить Арата в уверенности, что пока тот жив, ему никогда не быть не только что тиранном или царем, но даже свободным; все же прибегнуть к прямому насилию он не решился и поручил Тавриону, одному из своих полководцев и друзей, извести его тайком, лучше всего с помощью яда, и вдобавок в такое время, когда его, Филиппа, на месте не будет. Таврион сумел сблизиться с Аратом и дал ему яду, но не сильного и не быстродействующего, а такого, что вначале вызывает легкий жар и небольшой кашель, а потом постепенно приводит к чахотке. Арат понял, в чем причина его недуга, но переносил его спокойно и молча, словно какую-нибудь самую обычную болезнь, понимая, что никакими разоблачениями делу не помочь. И только раз, когда один из близких друзей, сидя у него в комнате, увидел, как он харкает кровью, и удивился, Арат сказал ему: "Это, мой Кефалон, воздаяние за дружбу с царями"».
По Плутарху и сын Арата тогда же был отравлен Филиппом. Не очень понятно, насколько это помогло делам Филиппа, но, во всяком случае, когда Рим приобрел многих союзников против Македонии в Греции, 212 ахейцы против Македонии не выступили.
Так вот, в то же время в тех же краях была ещё одна внезапная смерть, выгодная Филиппу. Это смерть Гелона в 216 году. Гелон был сыном Гиерона, царя Сиракуз, тот сделал его еще в 240 царем и соправителем. Гиерон был верным союзником римлян, и в то же время был в очень тесных отношениях с птолемеевским двором (об этом в следующей главе). После Канн он остался верен Риму. Но Гелон, его единственный взрослый сын, соправитель и естественный наследник, неожиданно умер в 216 году в 50-ленем возрасте. Вот как говорит о нем Полибий: «Гелон в течение пятидесяти лет с лишним своей жизни ставил себе благороднейшую цель - быть покорным сыном, и ни богатство, ни царское достоинство, никакие иные блага не были ему милее любви к родителям и преданности им». После смерти 90-летнего Гиерона в 215 году к власти пришел его 15-летний внук Гиероним, не имевший ни опыт, ни авторитета, ни популярности, его советники быстро, уже в 214, довели дело до разрыва с Римом и союза с Карфагеном, самого царя вскоре убили и провозгласили демократию, ну, что было с Сиракузами дальше вы знаете.
Очевидно, что такой быстрый и печальный конец дома и царства Гиерона был предопределен смертью дееспособного и подготовленного наследника в очень сложный для государства момент. Отец Гелона прожил 90 лет, так что естественная смерть мне кажется очень маловероятной гипотезой. Ливий об этом рассказывает так: в 216 «в Сицилии началось такое же шатание умов, и даже не весь дом Гиерона устоял: Гелон, старший в семье, не подумал ни о престарелом отце, ни о союзе с римлянами и сразу после Канн перекинулся к пунийцам. Он поднял бы против римлян Сицилию, если бы его, вооружавшего толпу и уговаривавшего союзников, не похитила смерть, и до того вовремя, что тут заподозрили руку отца».
Но это, извините, какая-то полнейшая чепуха. Описание событий у Полибия не сохранилось, но полибиева характеристика Гелона, которую я привел выше, явно исключает что-то подобное. Ну то есть вполне вероятно, что после Канн в Сиракузах проявились антиримские настроения, и наверняка Гелон успокаивал народ речами, может, даже, в угоду толпе что-то про Рим нехорошее говоря, но, я думаю, никак не более того. Мне кажется, Ливий пересказывает какой-то образец сиракузской демократической пропаганды, оправдывающей сразу и свержение династии в 214, и союз с Карфагеном. Совершенно разумной политикой в той ситуации для Сиракуз было продолжать поддерживать Рим (обратное быстро привело к закономерной катастрофе), несомненно, настоящий - полибиев - Гелон, унаследовав власть, так бы и делал. Но вот только он внезапно умер. Вы скажете - ну хорошо, но почему же непременно Филипп это устроил, почему не Антиох, или карфагеняне, или сиракузские демократы. Да, может быть. Просто Филипп единственный, о ком прямо известно, что он такими делами занимался. см. выше.
(окончание)
7.2. Враги. Селевкиды. Синхрония.
Скажу сразу, прямых или даже косвенных свидетельств прямого вмешательства Антиоха в западные дела, его помощи Ганнибалу или Капуе людьми или деньгами я не вижу (можно, конечно, строить предположения о том, что неожиданно высокое качество армии Ганнибала (именно и только её, другие армии Карфагена, и Баркидов, и не Баркидов, в этой войне ничего подобного не показали), особенно его загадочной и непобедимой ливийской пехоты - результат иностранной помощи, но по-моему никаких подтверждений этому в источниках нет). Но всё-таки, мне кажется, участие Антиоха на уровне координации планов и действий с Ганнибалом проследить можно.
В Карфагене в этом время можно достаточно хорошо разглядеть только политику и политиков из группы Баркидов. Что она представляла собой в 220-210-е, лучше всего видно по аналогии с Помпеем и Цезарем в Риме в 50-х - лидер, имеющий постоянно возобновляющуюся долгосрочную военную власть и верную ему армию, большие фактически личные владения в Испании, свои столица - Новый Карфаген и монетный двор (некоторый французские ученые даже говорят об эллинистическом царстве Баркидов, зацените, какой у них был, по недавней реконструкции, дворец
«здесь находится великолепный царский замок, сооруженный, как говорят, Гасдрубалом в то время, когда он домогался царской власти», пишет Полибий) и с помощью этих ресурсов удерживающий наполовину силовыми, а не конституционными методами, власть и дома, в Карфагенской республике, имея сильные позиции своей партии в совете, влияние в народном собрании и, наверное, контролируя и основные магистратуры, хотя бы частично. У Баркидов была и своя внешняя политика - тот самый договор 226 года о разграничении влияния в Испании по реке Ибер римское посольство заключило в Испании лично с Гасдрубалом, так что потом ни у одной из сторон не было ясного понимания, обязывает ли такой договор Карфаген.
Баркиды в 220-х явно не хотели войны с Римом. Они и договор с Республикой заключили, и в 223 не возражали, когда Сагунт, находившийся в их сфере влияния, к юг от Ибера, заключил союз с Римом и даже призвал римские войска на помощь чтобы разрешить внутренний конфликт. Хотя, казалось бы, вот не сомнительный, как в 218, а самый справедливый повод для войны, да ещё в такой момент, когда Республика все силы бросила на войну с галлами в долине По.
Всё резко изменилось в 221 году. «Со дня своего избрания полководцем Ганнибал действовал так, как будто ему назначили провинцией Италию и поручили вести войну с Римом», говорит Ливий. Он и мгновенно довел дело до войны, уже в 219-м, хотя к этому времени галлы были уже разбиты и нападать на Рим было с его стороны практически, ну безумием же. Можно ещё вспомнить о том что к войне на море Баркиды и не думали всерьез готовиться, их военный флот в Иберии насчитывал в 218 порядка 50 судов всех классов, да еще не полностью снаряженных, тогда как Рим смог выставить и на южном театре флот в 100 «линейных» кораблей, равный карфагенскому, а на северном, против Испании - гораздо более сильный, чем у Баркидов. Это еще если не считать римских союзников - Массилию и Сиракузы, у которых тоже были свои приличные морские силы. Если бы Ганнибал действительно собирался в одиночку разгромить Рим, то не бросался бы очертя голову на Сагунт, а потом в Италию, а потратил бы ещё хотя бы год, чтобы выставить достаточный для поддержания связи с Италией флот в Испании.
В общем, я думаю, что объяснение тут может быть только одно - Ганнибал именно с 221 бросился на Рим чтобы не дать Республике принять участие в войне на востоке. Он начал войну так быстро и так мало подготовившись, потому что начало войны в этот момент было в интересах Антиоха, который как раз в 222 начал войну с Птолемеем (как Петр в 1699 году поспешно помирился с Турцией и без всякого повода атаковал Швецию, потому что именно тогда было важно не дать шведскому королю выступить на стороне Франции в начавшейся войне за Испанское наследство), надеялся на победу и хотел лишить Птолемея потенциальной поддержки на западе. Но, конечно, Ганнибал не собирался тратить ресурсы и рисковать всем в войне исключительно за чужие интересы. Наоборот, обратной стороной войны на востоке было то, что и Птолемеи оказались отвлечены на нее и не могли бы полноценно поддержать Рим, а это давало Баркиду шанс, без иностранной поддержки тогдашний Рим большой войны с равным противником бы не выдержал.
Но это ещё не всё. Ключевую роль в начале войны, я думаю, сыграла «капуанская» группа знати в Риме и Капуе. Вы уже видели в 5 и 6 частях, что до 220 она была оттеснена от власти, а после возвращения к власти вместе с Корнелиями-Эмилиями в 220 и до 211 она явно и очевидно сотрудничает с Ганнибалом. Тут что нужно сказать: это несомненно верно, что поход Ганнибала из Испании в Северную Италию в 218 был авантюрой. Но это была хотя бы авантюра с понятными шансами: при появлении римской армии галльские племена долины Пада, только что разгромленные Республикой, встали против Рима, так что Ганнибал получил и союзников, и базу для операций. Там бы ему и остановиться, и наступать оттуда вместе с галлами на богатую Этрурию. Но. Ганнибал ведь тут же бросает и базу, и союзников, и совершает ВТОРОЙ, уже совершенно самоубийственный прыжок на юг Италии, в самый центр римской территории, оплот римской мощи! Здесь, заметьте, НИКТО при его появлении в 217 не восстает и не переходит на его сторону, и он ГОД до Канн бродит по полям, с тающей армией и вообще без базы, и без связи (в смысле военной связи, коммуникации) с Карфагеном или Испанией. Без Канн он бы предсказуемо вскоре был и совершенно разгромлен, как Фабий всем тогда и говорил.
То есть совершенно по-моему очевидно, что Ганнибал в 217 имел с «капуанцами» такие серьёзные договоренности, в которых он был так уверен, что под них он рискнул на практически самоубийство - откуда он зал, что «капуанцы» его не кинут и что реально обеспечат ему изнутри Рима победы, а потом и перейдут на его сторону? Я так понимаю, этого и до Канн все ждали - в 217 Фабий во главе римской армии нарезает круги в Кампании, главная цель которых - все время стоять между Ганнибалом и Капуей.
Я бы предположил, что Ганнибал всерьёз поверил капуанцам, когда они каким-то образом помогли ему в сражениях и маневрах 218-217, в том числе, наверное, подставив Фламиния (лишив Корнелиев их «Ленина» и вскоре вытащив вместо него своего «Троцкого» - Варрона), там он, наверное, увидел, что они по-настоящему ему помогают и изменяют Риму всерьёз и навсегда. Напомню, кстати, что сразу после Канн посольство из Капуи явилось в Рим с предложением отцам-сенаторам поделить власть и одно консульское место отдать капуанцам, а после гневного отказа поехали сдаваться Ганнибалу. Если бы Канны прошли «по плану» (вспомните часть 4), с Варроном им этот вопрос решить бы, пожалуй, со временем удалось - а с такой Республикой Ганнибал бы, пожалуй, быстро замирился на своих условиях. Но всё-таки явно уже и в 218, пока доказательств от Капуи не было, Ганнибал закладывался именно на Южную Италию в своих планах (иначе бы в 218 взял или хотя бы попытался взять какой-то северный порт, Геную или порт в Этрурии, чтобы получить связь с Испанией и Карфагеном), а значит, союз Ганнибала и капуанцев, придавший началу войны такую вот необычную форму, был заключен как раз где-то в 221.
Можно предположить, что Птолемеи в 230-220-е поддерживали связи с Римом через царство Гиерона и не вообще с Римом, а именно с правящими в Риме группами, почти наверняка с грекофильскими Корнелиями-Эмилиями (мы даже чуть ниже увидим один такой контакт) а не с ксенофобскими Фабиями (если исходить из предположения culturgy в его новой серии постов что третий флот Рима, добившийся победы в войне в 242, организовали Птолемеи, то можно соотнести с этим прекращение 5-летнего преобладания Фабиев в списках консулов в 248-243). Капуанцы, потеряв власть где-то в районе 230-х, и став для Птолемеев неинтересными, могли и должны были выйти на противников Птолемея - Македонию и Селевкидов. Никаких достаточно явных подтверждений этого я, правда, не знаю. Но кто бы ещё мог предоставить Ганнибалу те самые гарантии, под которые он поверил капуанцам и поставил все на карту в 218? Я думаю, только великая держава и могла, великий царь Антиох, больше некому.
Следующие большие повороты Второй Пунической тоже удивительно совпадают с событиями на востоке. С 216 по 213 - Антиох на крайнем западе своей державы, воюет в Азии и осаждает Ахея в Сардах. На западе в это время Ганнибал укрепляет свои позиции, Рим терпит дипломатический крах, к Карфагену присоединяется Македония, Сиракузы переходят на сторону Ганнибала.
А с 213, когда Антиох уходит в далекий восточный поход, на западе для Ганнибала все быстро меняется, в 212 против Македонии выступают Этолийский союз, Спарта, а вскоре и Аттал Пергамский, под Сиракузами римляне проявляют неожиданные чудеса полиоркетики... В общем, мне кажется, на военно-дипломатическом уровне «тень» Антиоха, пока он был на западе, очень здорово прикрывала Ганнибала, помогала ему получать союзников и удерживала Птолемеев и их союзников от вступления в войну.
Антиох возвращается с востока в 204, это вскоре тоже скажется на ходе Второй пунической, но эта история в цикл про Главную тайну уже не попадает.
Коротко подытоживая, твердо можно сказать, что Ганнибал действует на главных стадиях войны с 219 по 213 (1) синхронно с Антиохом, (2) во многом в интересах Антиоха, (3) без союза с Капуей он вообще бы в 217 на юг Италии не пошёл, (4) дипломатические успехи Ганнибала приходятся на пребывание Антиоха в Малой Азии, (5) после ухода Антиоха на восток в 213 у Ганнибала моментально начинаются большие проблемы на всех фронтах и антиримская коалиция вскоре распадается.
Да и в целом, стратегически, я думаю, Ганнибалу без союза с одной из великих держав и начинать войну за господство на западе смысла не было. В отличие от Рима, имевшего мощное национальное и территориальное ядро, карфагенская держава Ганнибала была заведомо лоскутной и слабой, и ее расширение в случае победы над Римом ее бы сделало ещё более внутренне разнородной. Ганнибал, мне кажется, должен был понимать, что его потенциальная западная держава будет раздираема противоречиями и окружена врагами, и без поддержки мирового гегемона будущего у неё не было.
7.3. Враги. Македония. Яд.
Про Филиппа и Македонию найти что-то тайное трудно - он с Римом воевал открыто. Однако есть один эпизод, который можно с ним связать по аналогии.
В 213 году до нэ от был отравлен по приказу Филиппа самый влиятельный лидер Ахейского союза, Арат из Сикиона. Плутарх рассказывает: «Филипп хотел убить Арата в уверенности, что пока тот жив, ему никогда не быть не только что тиранном или царем, но даже свободным; все же прибегнуть к прямому насилию он не решился и поручил Тавриону, одному из своих полководцев и друзей, извести его тайком, лучше всего с помощью яда, и вдобавок в такое время, когда его, Филиппа, на месте не будет. Таврион сумел сблизиться с Аратом и дал ему яду, но не сильного и не быстродействующего, а такого, что вначале вызывает легкий жар и небольшой кашель, а потом постепенно приводит к чахотке. Арат понял, в чем причина его недуга, но переносил его спокойно и молча, словно какую-нибудь самую обычную болезнь, понимая, что никакими разоблачениями делу не помочь. И только раз, когда один из близких друзей, сидя у него в комнате, увидел, как он харкает кровью, и удивился, Арат сказал ему: "Это, мой Кефалон, воздаяние за дружбу с царями"».
По Плутарху и сын Арата тогда же был отравлен Филиппом. Не очень понятно, насколько это помогло делам Филиппа, но, во всяком случае, когда Рим приобрел многих союзников против Македонии в Греции, 212 ахейцы против Македонии не выступили.
Так вот, в то же время в тех же краях была ещё одна внезапная смерть, выгодная Филиппу. Это смерть Гелона в 216 году. Гелон был сыном Гиерона, царя Сиракуз, тот сделал его еще в 240 царем и соправителем. Гиерон был верным союзником римлян, и в то же время был в очень тесных отношениях с птолемеевским двором (об этом в следующей главе). После Канн он остался верен Риму. Но Гелон, его единственный взрослый сын, соправитель и естественный наследник, неожиданно умер в 216 году в 50-ленем возрасте. Вот как говорит о нем Полибий: «Гелон в течение пятидесяти лет с лишним своей жизни ставил себе благороднейшую цель - быть покорным сыном, и ни богатство, ни царское достоинство, никакие иные блага не были ему милее любви к родителям и преданности им». После смерти 90-летнего Гиерона в 215 году к власти пришел его 15-летний внук Гиероним, не имевший ни опыт, ни авторитета, ни популярности, его советники быстро, уже в 214, довели дело до разрыва с Римом и союза с Карфагеном, самого царя вскоре убили и провозгласили демократию, ну, что было с Сиракузами дальше вы знаете.
Очевидно, что такой быстрый и печальный конец дома и царства Гиерона был предопределен смертью дееспособного и подготовленного наследника в очень сложный для государства момент. Отец Гелона прожил 90 лет, так что естественная смерть мне кажется очень маловероятной гипотезой. Ливий об этом рассказывает так: в 216 «в Сицилии началось такое же шатание умов, и даже не весь дом Гиерона устоял: Гелон, старший в семье, не подумал ни о престарелом отце, ни о союзе с римлянами и сразу после Канн перекинулся к пунийцам. Он поднял бы против римлян Сицилию, если бы его, вооружавшего толпу и уговаривавшего союзников, не похитила смерть, и до того вовремя, что тут заподозрили руку отца».
Но это, извините, какая-то полнейшая чепуха. Описание событий у Полибия не сохранилось, но полибиева характеристика Гелона, которую я привел выше, явно исключает что-то подобное. Ну то есть вполне вероятно, что после Канн в Сиракузах проявились антиримские настроения, и наверняка Гелон успокаивал народ речами, может, даже, в угоду толпе что-то про Рим нехорошее говоря, но, я думаю, никак не более того. Мне кажется, Ливий пересказывает какой-то образец сиракузской демократической пропаганды, оправдывающей сразу и свержение династии в 214, и союз с Карфагеном. Совершенно разумной политикой в той ситуации для Сиракуз было продолжать поддерживать Рим (обратное быстро привело к закономерной катастрофе), несомненно, настоящий - полибиев - Гелон, унаследовав власть, так бы и делал. Но вот только он внезапно умер. Вы скажете - ну хорошо, но почему же непременно Филипп это устроил, почему не Антиох, или карфагеняне, или сиракузские демократы. Да, может быть. Просто Филипп единственный, о ком прямо известно, что он такими делами занимался. см. выше.
(окончание)