Путешествие. 3 сентября. Петербург
Напомним, что пару дней назад мы с Марией, стоя разведя руки на перекрестке и заметив невдалеке музей истории религий, условились обязательно сходить в него на днях. Мы оба дилетанты (по сравнению с друзьями-религиоведами), но культура человеческих верований живо нас интересует: меня - в качестве психологического казуса, её - в довольно прикладном смысле.
Встретились снова в «Пирогах» на Фонтанке - тех самых, где Лена Летучая уже дважды находила моль в мешках с крупой. Мария, кажется, традиционно опаздывала, потому что я успел прочесть пару глав какого-то романа, рассмотреть тату на руках официантов и стыбзить открытку для милой кузины (викторианского вида дама, положив себе на колени игривую бледную попку какой-то девушки, стегает её прутом). Мария - девушка хрупкая, но с аппетитом сочным и странным: взяла себе на этот раз то ли овсянку с жареными улитками, то ли свежего огурца в йогурте, то ли пирожок с крыжовником в листьях крапивы… увы, не помню.
Погуляв часок по набережной Грибоедова, поплутав в перекрестках и снова пройдя мимо Исаакия, дошли до Почтовой улицы, где и до музея рукой подать. Бабуля-билетчица отказалась верить в наше вечное студенчество и содрала с нас полный тариф, попытавшись заодно и аудиогид всучить. Не золотым мы лыком шиты, чтобы тратиться на гидов, а потому бодро, весело и с песней, как Элли с Тотошкой, двинули на второй этаж в начало выставки. Не сказать, чтобы первые несколько залов шаманизма сильно меня впечатлили: темновато, странноватое расположение, на полу не посидеть, лавочек нет, а экспонаты сильно смахивают на подделки, чтобы восхищаться ими на полном серьёзе. Но Мария зависла, загляделась и даже набросала что-то дельное в своём Moleskine. В греческом зале Мария нашла интерактивную игру для детей «Веселые Дельфы с Аполлоном и пифиями»; пройдя игру, можно услышать предсказание. Наверняка нам напророчили скорую смерть от отвалившейся штукатурки, не берусь вспомнить, но зал мы успешно миновали, заскочив в аппендикс с расписными поповскими платьями и оставив «Любо!» в книге отзывов.
Иудаистский зал и следующий за ним зал первых веков христианства порадовали квестом «Пройдись по Иерусалиму путями Христа и испытай радости распятия». Всю центральную часть занимал то ли макет святого города, то ли ковчег завета, то ли чей-то очередной трон. Святые царственные задницы знали, куда приложиться шоколадными губами, пока посетители губами алыми прикладывались к их перстням.
Залы зарождения христианства, католичества и протестантизма пронеслись едва ли не одним пятном, бо давно всё видено, рассмотрено и пресно. Китайский и японский залы почему-то слились в один, оставив от японского всего одну скромную витрину. В Эрмитаже и того больше.
Буддийский зал, скорее всего, разбудил воображение (сейчас мне трудно судить, свежесть не та, впечатления поблекли, а музей - не готическая архитектура, чтобы впечатлять меня наверняка и сразу). Боги большой колесницы, макет мира, загробное царство, внутреннее устройство дацана и пояснения Марии живо меня интересовали - но лишь пока мы там бродили. Сейчас я вряд ли вспомню что-то конкретное и осмысленное.
Странно, но из всего музея мне более всего приглянулся зал ислама. Рассеянный свет, строгое оформление, изображения не заваливают горизонт, много раритетных книг и красивой каллиграфии - ощущение дизайнерской галереи, а не музейного зала.
В мансарде музея выставлялись фотографии на тему истории ислама, а в подвале - творения современных художников, инспирированные «Адом» Данте. И где-то сбоку была очень интересная выставка «советской иконописи»: палехские и мстёрские мастера на панно в манере тайной вечери, явления Христа и снисхождения ангелов изобразили достижения советской космической науки, пленарные заседания партии и троицу Маркс-Энгельс-Ленин.
Часы намекали, что пора бы закругляться, бо пять часов бродили среди руин, а нам еще нужно было заскочить в гости к Валере. Через Неву по Благовещенскому мосту - и вперёд.
Валера всем видом показывал, как он рад нас видеть и как ждет не дождется провести нам экскурсию по дворцу. Меншиковский дворец «для посетителей» (я-то пока был только в каморке папы Карло Валеры) оказался местом странным: боhатым, но бедноватом. То есть побогаче того, что у среднего любителя антиквариата в квартирке, но победнее и попроще того, что мы привыкли представлять при слове «дворец». Зато плитки, плитки в обилии! Изразцами не покрыт разве только пол. Даже у Валеры на столе стоит один, как у прачки с художественным вкусом из фильма «Девушка с жемчужной сережкой». Мария думала, что Валера везде носит с собой парочку, и как я её не разуверял, она не верила в обратное. Наверно, ждала, что он вытащит из заднего кармана колоду изразцов и разложит нам пасьянс или покажет фокус с движущимися картинками - увы. Карманы Валеры были оттопырены, как я успел заценить, но не задние и не изразцами.
Пробежавшись за час по всем комнатам закрывающегося дворца и тем вызвав одобрительное улюлюканье музейных смотрительниц, мы выскочили под заходящее солнце Питера и потопали к тем же «Пирогам», бо совсем неожиданно наклюнулась новая встреча - с livelib’овской знакомой Марией.
Оказалось, что Саша, подруга нашей Марии, тоже гуляла где-то неподалеку, и нашла весьма соблазнительной идею к нам присоединиться и привести другую свою подругу (которую мы с Марией еще не видели). Нарисовывалась компания и бабс-клуб.
Маша (она, конечно, Мария, но пусть будет Маша, чтобы не путать с уже знакомой нам Марией) пришла последней и сходу унесла нас вихрем историй, баек-баечек и веселых случаев своей школьной практики. Я уже встречался с ней пару лет назад в Нижнем, и не помнил, чтобы она была такой разговорчивой, а тут батюшки! - был приятно шокирован. Остальные, кажется, тоже. Хотя Саша потом сообщила, что такой яростный наплыв слов и историй был немного утомителен, а мы с Валерой смотрелись парой и распушали пёрышки друг перед другом, как два радужных попугая, что бы это ни значило.
У девушка Ани - Сашиной подруги - обнаружилась замечательная способность юморить и тролить, не изменяясь в лице, так что сразу и не поймёшь, шутит она или всерьез говорит. «Барбара Картленд - моя любимая писательница: её сюжеты всегда отличались свежестью и новизной!». «Даа, мы особенно любили портвейн 777 за 39 рублей, вот было время: нажрёшься до посинения, блюёшь в ванне… ностальгия», - выдала Аня в разговоре с Машиным мужем (вот был шок, он вынырнул внезапно, будто атлантический лайнер из Бермудского треугольника) возле парадной с ротондой, куда мы под вечер двинули. Культовое место сборищ питерского андеграунда 90-ых, чудесная парадная с четырьмя колоннами и ворота в ад. За скромный donation в 50 рублей мальчик из того же дома запустит вас внутрь и посторожит, пока вы бегаете вверх-вниз, открыв рты.
Так кончился день.
Ранее:
Путешествие. Введение
Путешествие. 31 августа. Нижний Новгород - Петербург
Путешествие. 1 сентября. Петербург
Путешествие. 2 сентября. Петербург - Павловск
Встретились снова в «Пирогах» на Фонтанке - тех самых, где Лена Летучая уже дважды находила моль в мешках с крупой. Мария, кажется, традиционно опаздывала, потому что я успел прочесть пару глав какого-то романа, рассмотреть тату на руках официантов и стыбзить открытку для милой кузины (викторианского вида дама, положив себе на колени игривую бледную попку какой-то девушки, стегает её прутом). Мария - девушка хрупкая, но с аппетитом сочным и странным: взяла себе на этот раз то ли овсянку с жареными улитками, то ли свежего огурца в йогурте, то ли пирожок с крыжовником в листьях крапивы… увы, не помню.
Погуляв часок по набережной Грибоедова, поплутав в перекрестках и снова пройдя мимо Исаакия, дошли до Почтовой улицы, где и до музея рукой подать. Бабуля-билетчица отказалась верить в наше вечное студенчество и содрала с нас полный тариф, попытавшись заодно и аудиогид всучить. Не золотым мы лыком шиты, чтобы тратиться на гидов, а потому бодро, весело и с песней, как Элли с Тотошкой, двинули на второй этаж в начало выставки. Не сказать, чтобы первые несколько залов шаманизма сильно меня впечатлили: темновато, странноватое расположение, на полу не посидеть, лавочек нет, а экспонаты сильно смахивают на подделки, чтобы восхищаться ими на полном серьёзе. Но Мария зависла, загляделась и даже набросала что-то дельное в своём Moleskine. В греческом зале Мария нашла интерактивную игру для детей «Веселые Дельфы с Аполлоном и пифиями»; пройдя игру, можно услышать предсказание. Наверняка нам напророчили скорую смерть от отвалившейся штукатурки, не берусь вспомнить, но зал мы успешно миновали, заскочив в аппендикс с расписными поповскими платьями и оставив «Любо!» в книге отзывов.
Иудаистский зал и следующий за ним зал первых веков христианства порадовали квестом «Пройдись по Иерусалиму путями Христа и испытай радости распятия». Всю центральную часть занимал то ли макет святого города, то ли ковчег завета, то ли чей-то очередной трон. Святые царственные задницы знали, куда приложиться шоколадными губами, пока посетители губами алыми прикладывались к их перстням.
Залы зарождения христианства, католичества и протестантизма пронеслись едва ли не одним пятном, бо давно всё видено, рассмотрено и пресно. Китайский и японский залы почему-то слились в один, оставив от японского всего одну скромную витрину. В Эрмитаже и того больше.
Буддийский зал, скорее всего, разбудил воображение (сейчас мне трудно судить, свежесть не та, впечатления поблекли, а музей - не готическая архитектура, чтобы впечатлять меня наверняка и сразу). Боги большой колесницы, макет мира, загробное царство, внутреннее устройство дацана и пояснения Марии живо меня интересовали - но лишь пока мы там бродили. Сейчас я вряд ли вспомню что-то конкретное и осмысленное.
Странно, но из всего музея мне более всего приглянулся зал ислама. Рассеянный свет, строгое оформление, изображения не заваливают горизонт, много раритетных книг и красивой каллиграфии - ощущение дизайнерской галереи, а не музейного зала.
В мансарде музея выставлялись фотографии на тему истории ислама, а в подвале - творения современных художников, инспирированные «Адом» Данте. И где-то сбоку была очень интересная выставка «советской иконописи»: палехские и мстёрские мастера на панно в манере тайной вечери, явления Христа и снисхождения ангелов изобразили достижения советской космической науки, пленарные заседания партии и троицу Маркс-Энгельс-Ленин.
Часы намекали, что пора бы закругляться, бо пять часов бродили среди руин, а нам еще нужно было заскочить в гости к Валере. Через Неву по Благовещенскому мосту - и вперёд.
Валера всем видом показывал, как он рад нас видеть и как ждет не дождется провести нам экскурсию по дворцу. Меншиковский дворец «для посетителей» (я-то пока был только в каморке папы Карло Валеры) оказался местом странным: боhатым, но бедноватом. То есть побогаче того, что у среднего любителя антиквариата в квартирке, но победнее и попроще того, что мы привыкли представлять при слове «дворец». Зато плитки, плитки в обилии! Изразцами не покрыт разве только пол. Даже у Валеры на столе стоит один, как у прачки с художественным вкусом из фильма «Девушка с жемчужной сережкой». Мария думала, что Валера везде носит с собой парочку, и как я её не разуверял, она не верила в обратное. Наверно, ждала, что он вытащит из заднего кармана колоду изразцов и разложит нам пасьянс или покажет фокус с движущимися картинками - увы. Карманы Валеры были оттопырены, как я успел заценить, но не задние и не изразцами.
Пробежавшись за час по всем комнатам закрывающегося дворца и тем вызвав одобрительное улюлюканье музейных смотрительниц, мы выскочили под заходящее солнце Питера и потопали к тем же «Пирогам», бо совсем неожиданно наклюнулась новая встреча - с livelib’овской знакомой Марией.
Оказалось, что Саша, подруга нашей Марии, тоже гуляла где-то неподалеку, и нашла весьма соблазнительной идею к нам присоединиться и привести другую свою подругу (которую мы с Марией еще не видели). Нарисовывалась компания и бабс-клуб.
Маша (она, конечно, Мария, но пусть будет Маша, чтобы не путать с уже знакомой нам Марией) пришла последней и сходу унесла нас вихрем историй, баек-баечек и веселых случаев своей школьной практики. Я уже встречался с ней пару лет назад в Нижнем, и не помнил, чтобы она была такой разговорчивой, а тут батюшки! - был приятно шокирован. Остальные, кажется, тоже. Хотя Саша потом сообщила, что такой яростный наплыв слов и историй был немного утомителен, а мы с Валерой смотрелись парой и распушали пёрышки друг перед другом, как два радужных попугая, что бы это ни значило.
У девушка Ани - Сашиной подруги - обнаружилась замечательная способность юморить и тролить, не изменяясь в лице, так что сразу и не поймёшь, шутит она или всерьез говорит. «Барбара Картленд - моя любимая писательница: её сюжеты всегда отличались свежестью и новизной!». «Даа, мы особенно любили портвейн 777 за 39 рублей, вот было время: нажрёшься до посинения, блюёшь в ванне… ностальгия», - выдала Аня в разговоре с Машиным мужем (вот был шок, он вынырнул внезапно, будто атлантический лайнер из Бермудского треугольника) возле парадной с ротондой, куда мы под вечер двинули. Культовое место сборищ питерского андеграунда 90-ых, чудесная парадная с четырьмя колоннами и ворота в ад. За скромный donation в 50 рублей мальчик из того же дома запустит вас внутрь и посторожит, пока вы бегаете вверх-вниз, открыв рты.
Так кончился день.
Ранее:
Путешествие. Введение
Путешествие. 31 августа. Нижний Новгород - Петербург
Путешествие. 1 сентября. Петербург
Путешествие. 2 сентября. Петербург - Павловск