Александр Терехов. «Каменный мост». Окончание
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Рецензии и критика: литература)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
Окончание. Первые две части рецензии: http://uborshizzza.livejournal.com/701725.html http://uborshizzza.livejournal.com/702492.html
Вторая семья - это семья Алексея Шахурина - наркома авиапромышленности. Он родился в 1904 году в крестьянской семье. Был рабочим, потом выучился на инженера, обнаружил большие способности, начал делать карьеру.
Он говорил, что всегда сменял Кагановичей. В горьковском обкоме сменил Юлия Моисеевича, в наркомате - Михаила Моисеевича Кагановича. Это было в 1940 году. Сталина (которого Терехов называет императором) не устроило большое отставание в этой области: он знал, что будет война. Про Михаила Кагановича ходили слухи, что он совершенно не разбирается в деле и называет нос самолета «мордочкой». Как водится, его не только сняли, но и обвинили в правом уклоне. После первого допроса его отпустили домой, и он застрелился прямо в коридоре. Шахурин добился того, чтобы выпуск самолетов дошел до 50-ти в месяц. Какое-то время он был сталинским любимчиком. Ему дали звезду героя. После смерти сына он продолжал работать. Его жена коллекционировала фарфор и по простоте душевной говорила на людях, что надо жить хорошо. Носила бриллианты, водила четырехместный Кадиллак, построила новую квартиру: двухэтажную, с массажным салоном в 40 метров, с зимним садом, бассейном. (Эту квартиру потом поделили на две. В одной жил конструктор Лавочкин, а во второй было что-то общественное) Но тут ее муж решил сэкономить металл и упростил одно изделие в самолетах. Они стали падать. За это его в 1946 году сняли и посадили на 7 лет. Жена стала шить лифчики. Потом он вернулся. Умерли они в середине 70-х, один за другим. Похоронены на Новодевичьем рядом с сыном.
Дети.
Нина Уманская была красивая, но Александр выискал свидетелей, которые вспоминали, что у нее были слишком полные и кривые ноги. ( По-моему, одно с другим как-то не вяжется). Была кокетлива. Она жила в Доме на Набережной, а росла в Америке. Когда Уманского отозвали в Москву, он оставил семью в США. И вот Рузвельт принимает нового посла, Литвинова. Тот просит о помощи, говорит, что верит в победу. А Рузвельт его невзначай спрашивает: «А вы знаете, что дочь и жена прежнего посла остались тут?» Т.е. он намекает, что не все ваши верят в победу, некоторые спрятали свою семью подальше. Разумеется, Нину и мать на следующий же день отправили в Москву. Так Нина попала в эту школу и познакомилась с Володей Шахуриным.
Про Володю одноклассники говорили, что он - странный парень. Мать обожала его. Он был единственным ребенком в семье, как и Нина. Мать считала его очень одаренным. Ему ни в чем не было отказа. Занимался с лучшими частными педагогами. Когда в Куйбышеве вдруг захотел учить испанский - перевернули весь город, но учителя нашли. Он вел дневник, где писал о покоренных девочках, чтобы потом показывать его ребятам. Якобы, он был такой любовник! В начале войны он был эвакуирован в Куйбышев. Потом их вернули домой. Но Володя не хотел расставаться с одной девочкой и даже бежал с ней. Когда в Москве на уроке одноклассница напомнила ему об этом случае, он ударил ее по лицу. Это был неслыханный случай. Про его отношения с Ниной говорили всякое: и что они жили друг с другом (Называлось это «поехать в Париж), и что она была беременна, и что ничего такого не было. Но, вроде бы, из материалов вскрытия известно, что она была девственницей. Перед ее отъездом в Мексику у них с Володей вышла ссора, и он ее застрелил, а потом застрелился сам. Сыщика Александра заинтересовало, почему не нашли пистолет, и почему дело сначала закрыли, а трупы быстро сожгли, а потом дело вновь открыли, и по нему уже проходило несколько Володиных одноклассников, включая сыновей Микояна, племянника Сталина и детей других известных родителей. Ему удалось выяснить, что мать Шахурина не была согласна с тем, что ее сын -убийца. Она считала, что его убил Вано (Иван) Микоян, потому что выстрел был сделан из его пистолета. У Володи не было пистолета. Но ее не слушали. Вано объяснил, что, действительно, он был с ними в этот день. Володя попросил у него пистолет «попугать» Нину. Он дал, но на мост они пошли вдвоем. Вано видел, как совершились убийства, подбежал, забрал пистолет и скрылся. Но матери этого было мало. Она хотела расследования. В бумагах сына она нашла некие списки. В них одноклассники и друзья Володи числились членами тайной организации «Четвертая империя». Они носили нацистские звания. Вот за это их и взяли. Этих материалов Александру не показали в полном объеме, и именно об этом молчали все оставшиеся в живых старики. Вероятно, в итоге все свалили на болезненные фантазии покойного. Мол, он вносил нас в списки, а мы и не знали. Может быть, так и было. В любом случае интересны фантазии этого подростка. Он мечтал об обществе, в котором они, дети сегодняшних наркомов и послов, будут богаты. Власть будет принадлежать им. Народ тоже станет жить хорошо. Для этого надо продать Японии Дальний Восток. А сам Володя и его друзья купят себе в теплых краях остров. Для этого только надо совершить переворот и захватить власть. Конечно, детей простых людей за такие фантазии посадили бы, а может быть, даже и расстреляли бы. Но родители этих детей были нужны Сталину. Поэтому их немного подержали в тюрьме, попугали, а потом развели по разным школам и запретили встречаться. И они всю жизнь соблюдали запрет!
Александр долго морочит голову себе и читателям, но так и не приходит к выводу, что же тогда случилось на мосту. Скорее всего, все было так, как написано в деле.
Для героя и для автора важно другое. Он пытается понять, как жили люди в то время. Оно его завораживает. Напомню, что герой очень боится смерти и пытается заглушить страх сексом. Люди сталинской эпохи были к смерти намного ближе, чем он. Как они это переживали? Только в Доме на набережной репрессировали 500 человек. Многих из них расстреляли. И все равно люди стремились в этот дом! Они знали, что это - ненадолго, но ничего не могли с собой поделать. Стремление к власти, к славе, к комфорту было сильнее страха. Они готовы были вцепиться в эти блага зубами и надеялись на чудо. Во всяком случае, так думает автор. Может быть, такова природа человека?
А я думаю о другом. Как же было тому же Сталину их не репрессировать, если стоило зазеваться, как они уже обрастали имуществом, забрасывали свои служебные обязанности, а их дети мечтали о собственных островах? И это во время страшной войны! Но он им сделал очень хорошую прививку страха. Хватило на них и их детей. А вот их внуки уже устроили нам то, что есть сейчас - конвертировали власть в деньги и до сих пор продолжают этим заниматься.
О композиции и языке романа.
Композиция довольно сложная. Рассказы о сталинских временах перемешиваются с похождениями героя. Очень много о Петровой и Цурко, которые никакой роли в этом деле не играют.
Язык - своеобразный, плотный. Вот, например. Александр приходит на кладбище: «Я покрутился - где те? - и двинулся на пробу за спину каменному Семашке, к башне с замурованным прахом вольных и невольных членов общества любителей крематориев. В широкой части башни основательно и роскошно расположился Дмитрий Ульянов, в боковом отсеке - я узнал их с двадцати метров, увидел, Уманские, и обернулся. Чтобы убедиться - да, красивую Нину Уманскую и здесь никто не заслонял от одаренного мальчика из «Четвертой империи», кто-то позаботился, чтобы так; в их заброшенном неухоженном уголке кто-то копался совком». Тяжеловесно, но соответствует поставленной задаче: показать мрачность и сумбурность героя и описываемого им времени.
Ну, вот, пожалуй, и все. А вы уж сами делайте вывод: читать или не читать.