Горная Ингушетия. Часть 3: Джейрахское ущелье
От показанных в прошлой части Эгикала и Эрзи на склонах "ингушского Олимпа" Цей-Лом или от лежащей за ним Таргимской котловины Джейрахское ущелье имеет принципиальное отличие - оно обитаемо. На здешних горах висит пяток деревень, село-райцентр Джейрах (1,9 тыс. жителей) и даже курорт Армхи, стремительно построенный в 2010-е годы, когда эта горная глушь открылась для туристов. А напротив Армхи высится Столовая гора Мят-Лом, на вершине которой стоит эльгыц - настоящий языческий храм богини плодородия Тушоли из древней вайнахской религии ерды. Восхождением туда и закончу рассказ об апрельской путешествии по Ингушетии и Чечне.
Нормальные люди добираются сюда, конечно же, со стороны Назрани - прилетев "Победой" в аэропорт Беслан, подивившись новостройкам Магаса, прогулявшись по старым улочкам Владикавказа, вписавшись в авторский тур (у "Неизвестной России", кстати, тоже есть!) или найдя шикарного кавказского гида через мини-гостиницу. Но, как говорится, "если бы мы нормальные люди были, то у нас бы и ложка была" - доехав из Грозного в Сунжу (бывшую станицу Орджоникидзевскую) мы поднялись рейсовым ПАЗиком до самого верхнего по Ассинскому ущелью села Алкун и поскакали дальше автостопом. Осмотрев Таргим, мы вышли под начавшимся дождём на перекрёсток у кордона заповедника "Эрзи", где я остался голосовать, пока джигиты-егери угощали Олю чаем и тортом. Торт доесть, увы, она не успела - со стороны Вовнушек и храма Тхаба-Ерды (всё перечисленное было в первой части) показался огромный "Хайлюкс" с пассажирским кузовом, который вёл тот самый шикарный кавказский гид. В просторном и гулком салоне сидели пассажиры - молодая, красивая и явно преуспевшая пара туристов из Питера, тут же угостивших нас исключительно вкусными яблоками. Сквозь дождь и туман мы поехали на Цейломский перевал, а чуть ехидный, но добрый гид с холёной бородой и бархатным голосом поведал нам свою историю. Я уже понял, что туристов он привёз сюда из Северной Осетии, но гид оказался не осетином, а... а даже не знаю и кем. Его дальние предки лет сто с небольшим назад жили в Дагестане, но от кровной мести бежали оттуда в Грузию. Там, в мусульманской семье, и родился наш гид, и к зрелости владел он русским, грузинским и арабским языками. Затем, однако, в Грузию пришла смута, разгул национализма и нищета, и вот они оказались в ближайшем регионе России - Северной Осетии. Под такие разговоры, созерцая выплывающие из тумана башни, мы и доехали до околиц Джейраха. По карте Армхи стоит будто бы у трассы, а оказалось, что вон он - треугольное здание вдалеке. Мы побрели туда, вскоре поймали попутку, и вот уже ждали на рецепшене, пока молодой администратор-ингуш заселит целый автобус туристов.
2.
Джейрахское ущелье называется так по селению и шахару - одному из 9 клановых уделов средневековой страны Галгай. Речка же в ущелье зовётся Армхи, что на русский можно было бы перевести примерно как Запретка. На неё и обратил внимание Абдул-Хамид Тангиев - совсем молодой ещё парень, сын владикавказскго купца, не окончивший реального училища и прошедший Гражданскую войну, в новосозданной Ингушской автономной области он стал наркомом здравоохранения. Надо заметить, в тогдашней ИнгАО не было натурально ничего - даже столицей её, на пару с Осетией, оставался Владикавказ, имевший в 1924-32 годах статус города всероссийского подчинения. В автономии было решено создать два курорта - бальнеологический в степных Аучалуках и горно-климатический в селе Мохкате над Армхи, в 30 километрах от Владикавказа. Построить их было Ингушетии не под силу, но место глянулось Всесоюзному старосте, и вот в 1925-28 годах в Джейрахском ущелье вырос санаторий "Армхи", самый солидный конструктивистский корпус которого был известен как Дача Калинина:
3а.
В депортацию 1944 года Джейрахский район отошёл Грузии, став Дарьяльским районом, и санаторий так же был переименован в "Дарьял". Старое название вернулось в 1957 году вместе с вайнахами, и в первые десятилетия после ссылки специализацией "Армхи" стало лечение туберкулёза. Не знаю, был ли туберкулёз у писателя Идриса Базоркина или Дача Калинина оставалась неприкосновенной, но главный ингушский роман "Из тьмы веков" он писал именно здесь. Не лучшим образом на дыхательную систему влиял и воздух Крайнего Севера - в 1980 году "Армхи" стал ведомственным санаторием "Уренгойнефтегаза", и красивые, но заражённые палочкой Коха корпуса 1920-х годов оставалось только снести до основания.
3б.
Не знаю, успели ли на их месте что-то построить - дальше в любом случае Ингушетия сделалась не лучшим местом для отдыха, а самим ингушам было явно не до того. Лишь в 1998 году на месте так и не возродившегося после депортации Мохкате был создан новый курорт "Джейрах". Кто отдыхал в нём тогда - мне не очень понятно, а по-настоящему за него взялись в 2012 году: к судьбоносному для местного туризма снятию пропускного режима в 2013 году Ингушетия располагала небольшим, но собственным всесезонным курортом.
3.
Устройство его лучше всего оценить можно с другой стороны ущелья - если в самой Ингушетии два этажа, то тут три, соединённых горнолыжной трассой и канатной дорогой. Внизу - собственно "Армхи", многоэтажный и довольно пафосный отель:
4.
Не знаю точно, когда были построены эти здания - в 1980-х, 1998-99 или 2010-х. Но архитектура мне неожиданно понравилось, слегка напомнив чехословацкий функционализм Закарпатья.
5.
Выше по склону находится "Чайка" с висящим над долиной бассейном, в апреле ещё сухим. Здесь мы и остановились - на первом этаже, в миниатюрных номерах с отдельными входами. Лучшим местом этих номеров оказалась ванная - в душе напор воды такой, что струёй можно почесать затылок, а сама вода пригодна для питья: на рецепшене сказали, что поступает она прямо из Ляжгинского водопада, уж во всяком случае - из каких-то горных ручьёв. На третьем этаже ещё и столовая, где с утра кормили простеньким, но добротным "шведским столом":
6.
Изначально же я бронировал Домик на дереве, очаровательно смотревшийся на сайте Ингкурорта. Но в апреле в горах холодные ночи, а мы заявились ещё и промокшими под дождём. Свободные номера же, которых система бронирования парой недель ранее не признала, таки оказались в наличии, и более того, по случаю Рамадана сдавались с изрядной скидкой - за 1700 рублей вместо 2400. Я доплатил разницу в цене, предпочтя комфорт экзотике.
7.
Ещё выше есть ресторан и бассейн с финской сауной, которые тоже входили в стоимость проживания. Вот только от "Армхи" до них - порядка 600 горизонтальных метров и примерно такой же перепад высоты. Внутрикурортный транспорт - это отдельная достопримечательность с кавказским колоритом:
8.
Во-первых, тут есть шаттл. Он на кадре выше - это "Нива" с добродушным житейским мужиком за рулём, по виду и речи которого в любой другой точке России я бы ни за что не догадался, что передо мной ингуш. "Нива" развозит гостей бесплатно в пределах курорта, и главный минус её в том, что она тут одна и потому её надо ждать или оговаривать время заранее. Ну а именно "Нива" тут служит шаттлом потому, что серпантин заасфальтировать денег уже не хватило:
9.
Ещё есть очень длинная узкая лестница, вьющаяся через лес:
10.
И за дополнительные 100 рублей туда-обратно - канатно-кресельная дорога, работающая с 10 до 18 часов:
11.
Для нас, впрочем, она оказалась совершенно бесполезной, так как на "Чайке" посадка и высадка не предусмотрены. Верхняя станция:
12.
У ресторана наверху - смотровая площадка:
13.
Но лучшие виды открываются, как оказалось, с третьего этажа "Чайки". Джейрахское ущелье удивляет своей асимметрией - оба склона его одинаково круты, но южный покрыт густыми лесами, а северный выжжен солнцем. Среди его пастбищ стоят древние башни и современные селения, отстроившиеся после депортации. И почти весь северный борт Джейрахского ущелья - это склон единственной Столовой горы (300м), или если по-ингушски - Мят-Лоам:
14.
Лоам или лом - значит просто "гора", и жители Джейрахского района образуют отдельный ингушский субэтнос лоамори - горцев. И если соседний Цей-Лом был обителью главных мужских божеств Делы, Селы и Гелы, то на Мят-Ломе жила Тушоли - дочь демиурга, самая любимая вайнахами богиня плодородия, жизни и весны. В отличие от суровых мужских богов, одна лишь Богиня-Мать была безгранично доброй к людям, всепрощающей и никому не делающей зла. Её вестником, аналогом ласточки в русском фольклоре, считался удод (тушоли-кутам), в её честь устраивались самые весёлые и пышные праздники, и только ей одной ставили идолов из дерева или металла в каноническом образе женщины со слезой на щеке. В прошлой части я рассказывал о последнем жреце Эльмарзе Хаутиеве, что в 1873 году, поняв, что служит демиургу Деле в одиночестве, тоже перешёл в мусульманство. Но видимо, последним он был за исключением жрецов Тушоли - тропинки к её эльгыцам не затоптали ни ислам, ни коммунизм, и лишь депортация разорвала эту нить. Ведь вернувшись домой, вайнахи расселялись в основном на плоскости, да и молиться Тушоли ходили чаще всего молодые женщины, мечтавшие о зачатии - те, кто помнил Мать-Богиню, были для таких молитв уже стары.
15а.
Культ Тушоли ушёл в прошлое, но именно с ней связано большинство уцелевших эльгыцев. В Чечне центром этого культа считалась природная, чуть доработанная людьми стела у селения Вилах в обезлюдевшем после депортации Галанчожском районе. Ну а в Ингушетии - святилище Мят-Сели, просматривающееся на вершине Мят-Лома:
15.
Под Столовой горой лежал уже не Джейрахский, а Мецхельский шахар, родина фамилии Евкуровых. Его башни на склонах также прекрасно видны из Армхи - вот например Духургишт, привлекающий взгляд аляповатостью построек. Я было подумал, что жто турбаза премиум-класса, но в комментах пишут - что-то частное:
16.
Над которыми соят древние башни, недавно поднятые из руин:
17.
Близость Владикавказа и курортность способствовали тому, что они попадали в кадр и давним фотографам:
17а.
За оврагом правее Духургишта хорошо видно Бейни - уже вполне себе обитаемая (около 100 жителей) деревенька. Из её башен вышло несколько фамилий, включая Мурзабековых, в чьём гостевом доме "Бейни" на окраине Назрани я ночевал десятью днями ранее. И символично, что именно из окна тех, кому принадлежат эти башни, я впервые увидел Столовую гору - только с другой стороны:
18.
Теперь же мы задались целью на неё подняться, и в общем-то весь путь прекрасно виден здесь. Направо от Бейни гигантским зигзагом уходит пологая дорога, практически над селом переходящая в извилистый серпантин по травянистому склону без скал. Только серпантин здесь - не чёрные зигзаги: это "тропа дураков", которую накатали джиперы, и заканчивается она весьма красноречивой площадкой, где они ни с чем разворачивались, меняя разговоры о своей крутости на разговоры о своём уме. Настоящий же серпантин отсюда виден едва-едва и кажется почти вертикальным. Детальная лоция восхождения на Столовую гору есть здесь.
19.
Трансфер в Бейни от "Армхи" стоит 1000 рублей, и сначала я подумал, что цена неадекватна, но после прямого вопроса администратор пояснил, что в неё входит и обратный путь: спустившись с Мят-Лома в Бейни, надо будет позвонить в гостиницу, и минут через 20 приедет машина. Через ущелье, серпантином вниз и снова серпантином вверх нас повезла всё та же "Нива", и с серпантинов на мяцхельской стороне хорошо виден конец долины - за домами Джейраха речка Армхи впадает в Терек, издавна служивший границей осетинских и ингушских земель. То есть и полтысячи лет назад галгайцы, сидя на своих башнях, знали, что у тех гор другие хозяева:
20.
Выше по дороге кладбище и одинокий кашков - родовой склеп в виде маленькой башни:
21.
"Нива" остановилась у калитки, которую водитель настоятельно посоветовал за собой закрыть. Выше калитки - изумрудный луг, инфостенд с гордым заголовком "Тропо предков" да россыпь жилых башен Бейни, которые я решил оставить на обратный путь.
22.
Столовая гора подмигивает пещерами. Бейни стоит на высоте 1580м, Мят-Сели - на 2560м, а высшая точка Мят-Лома - 3003м, то есть нам предстояло набрать от 1 до 1,5 километров высоты и пройти путь по 8-12 горизонтальных километров в каждую сторону. В среднем подъём от Бейни до Мят-Сели занимает около 3 часов, и ещё часа 2 - до вершины.
23.
Впрочем, несколько километров можно сэкономить, сев на внедорожник - от Бейни начинается довольно пологий подъём. Идя вверх, мы с Олей спорили - я ссылался на тот пост по ссылке, автор которого советовал ни в коем случае не срезать загогулину по тропам, так как это отнимет куда больше сил. Оля отвечала, что он не прав - мы идём классический тягун, длинный унылый изматывающий подъём чуть-чуть за гранью горизонтального хода, и любой бывалый турист скажет, что в плане расхода сил ничего хуже нет. Мимо нас проехал джип с туристами...
24.
Чтобы путь не был совсем уж тягучим - указатели дополнены такими вот табличками с народными мудростями на русском и ингушском языках:
24а.
На середине тягуна - родник, где туристы набирают воду. Оля, впрочем, побрезговала, заявив, что это какой-то водопой для скотины.
25.
Но хоть и казался подъём пологим, а высоту мы набирали уверенно, сами не заметив, как оказались куда выше Армхи:
26.
Бейни, Духургушт и ещё один замок между ними:
27.
Духургушт над кварталами Джейраха - рядом с корабликом можно различить среди сельских крыш кубическую жилую башню. В целом же туристическая инфраструктура Горной Ингушетии поражает - обильная, комфортабельная и работающая как часы, она сложилась за несколько лет и уже в 2010-х. Вообще, сам по себе туризм Северного Кавказа - феномен весьма любопытный: в советское время эти республики оставались в тени Закавказья, в 1990-2000-х не без оснований слыли местом опасным, а туристический бум тут начинался с чистого листа в эпоху соцсетей. Так что маршруты местные писали не озабоченные вопросами патриотического воспитания чиновники и не радеющие по культуре эпохи их молодости заслуженные экскурсоводы и музейщики. Мини-отель, красавец-гид с джипом и группой вконтакте, мёд с частной пасеки, лёгкая самоирония кавказцев на стереотипы о себе - туризм на Северном Кавказе может и не самый массовый, но самый какой-то приятный.
28.
А над долиной белым куполом стоит Казбек (5033), лучшие виды на который открываются именно с Мят-Сели. Особенно если на его фоне пролетит орёл - такую фотку нам показывал водитель "Нивы". Ингушетии, кстати, в этом кадре принадлежит только ближний чёрный склон - Казбек высится уже за Тереком, и хоть границы России (Северной Осетии) с Грузией на нём не видно, она в этих снегах есть:
29.
С тягуна мы видели, как джип встал у беседки, а дальше несколько фигурок в разноцветных одеждах показывались всё выше и выше по склону. В беседках мы устроили большой привал - позади осталось около половины пути, но тягун тут сменялся серпантином.
30.
Путь наверх по его бесчисленным зигзагам я бы не назвал тяжёлым - тропа довольно широка, уклоны нигде не требуют хорошего чувства равновесия, и в общем при наличии налобного фонарика там даже ночью было бы не страшно идти. Но сколько тут зигзагов, я не знаю - путь наверх растягивается на пару часов и успевает вымотать своим однообразием. Вверху манит вешка, и она всё ближе, ближе, ближе, но по-прежнему далеко...
30а.
До Мят-Сели, впрочем, ещё пара километров. Если внизу луга изумрудны, то здесь снег сошёл считанные дни назад, а земля в жухлой бурой траве сырая и липкая:
31.
Интереснее взбираться сюда ближе к лету - говорят, в это время на Столовой горе, как в Киргизии или Монголии, пасутся самые настоящие яки! Но меня сопровождали лишь причудливые скалы:
32.
Да привычная за столько лет Смешная Птица:
33.
При ближайшем рассмотрении Столовая гора оказалась скорее гребнем - вершина её ровной кажется лишь снизу, да к тому же довольно узкая. На востоке выступает зубчатая громада Цей-Лома:
34.
Выше по долине как на ладони Эрзи с его 8 башнями и деревня Ольгетти с первой в своём роде улицей Путина из отстроенных после селя домов.
35.
В распадках видны и другие башни - вот это, как я понимаю, Мецхал, бывший центр шахара:
36.
До Мят-Сели по гребню горы идти ещё пару километров, и на подходах к святилищу мы увидели вот что. По Вайгачу или Северному Уралу я знал, что у древних такие скалы вызывают ровно те же ассоциации, что у нынешнего потребителя демотиваторов. Вот только для древнего образ этот был благородным: гениталии Земли - алтари божественных Матерей или Отцов.
37.
Сделав пару кадров, я пошёл к манившему впереди эльгыцу, а оглянувшись - увидел, что Оля лежит на тропе. Я сразу же крикнул, всё ли в порядке, и Оля встрепенулась, пояснив, что фотографирует цветок. Сверху же раздался мягкий бархатный голос "Что ж ты девочку бросил?!", и оглянувшись, я увидел того же самого дагестано-грузино-осетинского гида, что привёз нас в Армхи. Это его джип стоял в конце тягуна, и поднявшись наверх на часок раньше нас, теперь он уже не с двумя, а с тремя туристами устроил пикник над долиной.
37а.
Вот и он, Мят-Сели, типичный ингушский эльгыц. Как и большинство горских построек, возведённый в совершенно неясные времена - то ли сто лет назад, то ли тысячу. Совсем небольшой (7м в длину, 3,6 в ширину и 4,9 в высоту) и внешне совершенно невзрачный, однако подлинный языческий храм:
38.
У Мят-Сели две двери и поперечная арка - на рассвете и закате в определённые дни Солнце просвечивает здание насквозь. Роль храма он сочетал с ролью зала заседаний - под сводами его собирались советы старейшин. Последний раз ингушские чабаны и крестьяне во главе с цайн-сагом (шаманом) молились тут о дожде в 1924 году:
39.
Чуть выше по склону - ещё одно святилище Мятер-Сели, от которого осталась лишь груда камней:
40.
И если с одной стороны от гряды двух храмов находится расщелина-вагина, то с другой - озеро-сердечко:
41.
Между тем, Казбек на заднем плане затянули облака. Дойдя до Мят-Сели, мы были полны решимости идти к вершине Столовой горы, и ушедшие вниз гид да его подопечные даже отдали нам запасы питьевой воды. Но пройдя полсотни метров в гору, я вдруг почувствовал странное бессилие и просто завалился на бок, в тёплую траву. И полежав немного, понял, что туда мы не пойдём, а лучше погуляем по лугам Тушоли:
42.
С которых открываются, к тому же, феерические виды на Цей-Лом и осетинские склоны Мят-Лома. Чего стоит скала с контрфорсами справа!
43.
Вайнахские боги не делились на добрых и злых - только на Старших и Младших. Среди них лишь демиург Дела был неуязвим, но даже он не был всемогущим. На вершине Цей-Лома его соседями были бог солнца Гела и громовержец Села, чьим алтарём в каждом доме служил очаг, а смерть от удара молнии считалась почётной. Самыми добрыми обитателями Цей-Лома были, наверное, дети Делы - богиня жизни Тушоли и бог смерти Эштр, который никогда не забирал к себе людей несправедливо. Мир мёртвых Эл в разных преданиях напоминал то райские сады, где счастливые люди ходят по земле из серебра и золота среди пышных садов, то тоскливые пустоши, где всегда холод и туман, а Солнце то ли заходит туда "нашей" ночью, то ли вместо него там Луна. Боги были в целом добрее богинь - например, Дарза-Нана отвечала за вьюгу, а Уна-нана - за болезни, регулярно косившие горцев. Младшие боги ходили под властью старших, и были покровителями всего, чего только можно - так, Мятцели покровительствовал роду человеческому, но свой божок был у каждой скалы и каждого ручья. Между богами и людьми существовали ещё и нарты - богатыри, наделённые уникальными способностями и понимавшие птичий язык. Нартский эпос из безумно красивых былин - достояние всего Кавказа, и я пока что знаю о Кавказе слишком мало, чтобы понять, насколько он различен у разных народов. Вайнахские нарты закончили плохо - видя, что в мире богов и людей они больше помеха, Дела убил их, хитростью заставив выпить расплавленную медь. А вот юркий ласка Борткий-Ширка, заслуженный трикстер Чечено-Ингушских земель, обхитрил всех и даже легко снуёт между мирами. Землю населял целый паноптикум нечисти - вампалы (великаны) и "заячьи всадники" (злобные карлики), убуры (упыри) и гамсаги (оборотни), гарбажи (ведьмы-людоедки) и саурмаги - огнедышащие ядовитые драконы. Общались со всем этим знахарки, гадатели, а в первую очередь цайн-саги - тейповые шаманы, самые сильные из которых отличались деформацией головы. А вот на Олю глядит с Цей-Лома кто-то из богов - может, Села в образе орла, а может быть и задумчивый Эштр:
44.
Оля дошла до края обрыва, куда я поленился спускаться, и сняла ещё один феерический вид. Я вспомнил легенду о том, что сотворённый мир поначалу не умещался под небом, и Дела сжал его, образовав складки-горы, да укрепил скалами. Держать их помогают быки, выставившие условие не запрягать их по вторникам, которые стали выходным на полях, Днём быка. На пастбищах же суббота была Днём волка - когда-то человек одолжил у волка скот и не вернул, за что волки теперь мстят скотоводам. Словом, доисламские вайнахи жили в жестоком, суровом, но при том каком-то очень гармоничном мире, где ничего не делалось зря и всё имело своё место. Ну а таинственность горских руин, о которых не известны даже даты постройки, вся эта заполнившая покинутые долины тьма веков смешивает мифы с реальностью.
45.
Между тем, в правильность решения не идти наверх нас убедил вид за горой - там лежала густая дымка, в которой едва-едва присматривался Владикавказ или может какой-нибудь город поменьше:
46а.
Со Столовой горы видна и лестница хребтов Кавказа - ближе Лесистый, за ним Сунженский и Терский, и последние два как бы уже и не горы, а Гребни над равниной. Этот пейзаж горцы видели век за веком, и из холода и скудности гор их манили плодородные земли плоскости. Напрямик со Столовой горы вниз не спустишься, но если вдоль Ассы дойти до Алкуна и перевалить через невысокий лесистый хребет - прямо сюда и выйдешь. Так в 16-17 веках галгайцы заселили Тарскую котловину у речки Камбилеевки, многочисленные хутора которой сходились к большому селу Ангушт, по ярмарке в котором здешние горцы и для русских стали ингушами. Недалеко от села по сей день лежит обширная поляна Барта-Бос - Склон Согласия, где якобы в 1810 году был подписан Акт присяги Шести ингушских фамилий России. По другой версии, впрочем, старейшины Таргимхоевых, Хамхоевых, Оздоевых, Евлоевых, Картоевых и Эгиевых (все, кстати, жили в верховьях Ассы - из того, что я упоминал, их вотчинами были Таргим, Хамхи, Вовнушки, Йовли, Карт и Эгикал соответственно) сами явились в Буро, то есть Крепость, как называли ингуши основанный в 1784 году Владикавказ. Так что скорее на Барта-Босе они держали совет перед столь важным делом, как клятва в верности чужому царю. И массово, всем народом, ингуши эту клятву более не нарушали, а вот Россия вела себя по отношению к ним не очень- то красиво. Уже в 1861 году Ангушт стал станицей Тарской - самой западной в Сунженской укреплённой линии, и следующие полвека прошли под знаком борьбы ингушей с казаками за эти земли внизу. Обещанием решить вопрос в пользу вайнахов Советы получили верность ингушей в Гражданскую войну, и обещание своё даже сдержали - казаки правда были выселены за Терек уже в 1920 году. Но Тарская котловина - это натурально предместья Владикавказа, и то ли из-за более сильного осетинского лобби, то ли по сугубо экономическим причинам в 1958 году Чечено-Ингушетия была восстановлена без Тарской котловины. Что и кончилось в итоге скоротечной войной осенью 1992 года между осетинами (причём селились тут в основном выходцы из Южной Осетии) и ингушами. Ингуши селились в котловине все десятилетия по возвращении из депортации, и к тому времени были здесь большинством. В итоге за несколько дней было убито порядка 800 человек (из которых около 600 - ингуши) и сожжёно 13 из 15 тарских сёл. Последствия этого, может быть, лучше видны именно сверху - среди полей и лесов котловины заметны зарастающие кустами пустыри. Ну а само Тарское, бывший Ангушт, показано здесь.
46.
А вот так Столовая гора выглядит из Назрани, лежащей между Лесистым и Сунженским хребтами. И тут обратите внимание, как стремительно Тушоли проснулась - ведь этот кадр с сиянием белых снегов от всех остальных отделяет дней 10...
47.
Пора спускаться:
48.
Серпантин вниз всё так же зануден, а спуск по нему занимает не меньше времени, чем подъём. И лишь закат не давал заскучать. Так вышло, что в тот день я очень ждал одной тревожной вести, и лишь начав спуск осознал, что на вершине Столовой горы тревога полностью отпускала, а здесь накрыла вновь. Там, на лугах Тушоли, правда хорошо и спокойно - Богиня-Мать всегда утешит и простит:
49.
Уже в сумерках мы спустились тропкой поперёк зигзага к башням Бейни:
50.
Здесь только жилые башни, причём какие-то особенно широкие и капитальные - в нескольких сохранились даже эрдабоаги, центральные колонны, которые мне не встречались больше нигде у вайнахов:
51.
В итоге из достопримечательностей Горной Ингушетии у меня совершенно выпали водопады - хотя их тут несколько, и они весьма доступны. Ляжгинский водопад (высотой 12-18 метров) находится в пешей досягаемости Армхи - тропа к нему начинается там, куда спускается восточная дорога от курорта, и идти той тропой 30-40 минут. Фуртуогский водопад - в последнем селе по долине, в лесу у подножья Мят-Лома. Кроме того, в Фуртуоге родился главный ингушский революционер Гапур Ахриев, и его дом, законсервированный как мемориальный, с течением времени превратился в этнографический музей. Но - на утро нам оставалось только спуститься в Джейрах, единственный из всех шахаровых столиц не только сохранивший этот статус (районы по-ингушски и называют шахары), но и распространивший его на все 9 бывших шахаров Лоамороя. У центра села - одинокая старая башня:
52.
Сюда нас довезла всё та же "Нива", причём на маршрутках гости Армхи явно не очень-то ездят - один администратор назвал нам цену 400 рублей, а другой на следующее утро отправил нас бесплатно. Вот впереди - маршрутка на Назрань, четырежды в день отправляющаяся от длинного приземистого Дома культуры:
53.
Здесь же - воинский памятник с плитами солдатам Великой Отечественной, милиционерам (5 имён) и военным (1 имя) антитеррора.
54.
В наползшем тумане над Джейрахом красиво висел корабль Духургушта:
54а.
Маршрутка тронулась, и попетляв в паутине джейрахских кварталов, подобрав там ещё нескольких пассажиров, миновала Аланские ворота на границе двух республик, спорящих за наследие древней Алании.
55.
Переехав Терек, мы вышли на Военно-Грузинскую дорогу, которую прежде я уже раз проезжал в темноте. Теперь же я любовался дневными видами величественного Дарьяльского ущелья. Маршрутка сердито и без остановок пересекла Владикавказ, а вскоре я улетал домой из знакомого уже аэропорта Беслана.
56.
И между прочим, впервые аж с 2017 года выложил по горячим следам всё путешествие!
ЗЕМЛЯ ВАЙНАХОВ-2021
Обзор поездки и оглавлление серии.
Вайнахский мир. История и культура.
Чечня
Реалии современности.
Грозный. Общий колорит.
Грозный. История и что от неё осталось.
Грозный. Проспект Кадырова и проспект Путина.
Грозный. ПромыслА.
Окрестности Грозного. Шали, Аргун, Чечен-Аул.
Чеченские скансены. Хой и Герменчук.
Ведено и Ичкерия.
Кезеной-Ам.
Аргунское ущелье.
Шарой и Химой.
Урус-Мартан и Серноводск.
Шелковской район. Парабоч и Старогладовская.
Ингушетия
Магас и ингушская идентичность.
Назрань и окрестности.
Сунжа, Малгобек, Галашки.
Горная Ингушетия. Таргимская котловина.
Горная Ингушетия. Эгикал и Эрзи.
Горная Ингушетия. Армхи и поход на Столовую гору.
Северная Осетия - Алания (не вайнахи!)
Моздок.
Беслан.