"История одного сталкера" часть 4
Начало чтения тут:
часть 1
часть 2
предыдущая часть 3
Не прошло и десяти минут, как в ворота нескромно постучались.
- Кто?
- «Я». Откройте. - Он, конечно, вел себя прилично, но лишний раз пускать на станцию «это» не хотелось.
- Что ты хочешь?
- Я принес его. Откройте. - В подтверждение кто-то тихо простонал.
- Потом ты уйдешь?
- Откройте!
Я открыл. Он закинул то, что осталось от начбеза в проем, развернулся и ушел. «Умник» еще стонал, но смотреть на него было жалко. Пару дней назад я бы заорал, что-то типа «Врача к воротам…» и так далее, но я только тихо произнес караульному: «В медотсек его, вдруг выживет», а сам пошел к Синильге, которая с кем-то переговаривалась через ворота. Оказывается ее знакомые мутанты все-таки выжили, а она теперь выясняла, точно ли это они. Те правильно ответили на все контрольные вопросы, после чего были впущены.
- Всем отойти, оружие не доставать! - Я впервые увидел мутантов так близко и при свете. Не самое приятное зрелище, но после генокрада они выглядели очень по-человечески. Мы пошли в мой кабинет. Бедные жители. Кого я только не вожу по этому коридору, они кажется, уже выглядывать из дверей боятся.
Мы успели только познакомиться, я снова назвался «Лисом», но тут меня к воротам потребовал просто срывающийся от ужаса голос. Пришлось идти.
- Там хрень какая-то! - сообщил он мне.
- «Я». У меня подарок для вас.
- А, это генокрад, открывай, даже не спрашивая, он сюда, как домой ходит.
Сталкер побледнел еще сильнее, но открыл. К нам в ворота по той же траектории влетела темная фигура, а генокрад уже ушел. Это был мутант, выродок, тоже сильно потрепанный. Рядом появился врач из профессионального интереса разглядывая подвывающее тело.
- В медотсек его, - только и сказал я сталкеру. Потом обернулся к врачу: - Постарайся его вылечить.
- Я думал…
- Нет, он мне нужен живым. Физиология, вроде похожа.
- Ладно, попробую, - пожал он плечами.
Наконец-то я вернулся к переговорам. Вник в суть вопроса. Мутантам, оказывается, хочется где-то жить. Чтобы вместе с людьми бороться с дикими. Да, им тоже стало страшно в туннелях. Я пообещал им одну из пустующих комнат, но меня интересовал вопрос их питания.
- Мы можем есть вашу обычную еду. - Надо признаться разговаривали они уже намного лучше, чем при нашем первом знакомстве. Хотя говорила, в основном баньши.
- У нас у самих иногда проблемы с продуктами, но мы можем с вами делиться.
- А голованы иногда хотят мяса. Они не могут без мяса, - голованы это самые звероподобные из известных мутантов.
- Мы бы очень не хотели, что бы нас ели, понимаете. Так что, если вы проголодаетесь, не надо кусать первого встречного жителя. Попросите у нас еды - и мы вам дадим.
- Мы поняли. Лис добрый. С Лисом можно договориться. Московские злые. Они откупаются от нас печеньем. - Второй комплимент за день, уже от других мутантов, к чему бы это?
Мы обсудили еще какие-то нюансы, выяснили, чем мутанты могут помочь нам. Основное их преимущество в том, что они не боятся радиации, то есть могут ходить там, куда нам не пройти и они сильные, что делает их хорошими защитниками.
После этого парламентеры ушли по своим мутантским делам, сказав, что вернутся втроем - вчетвером. Это максимум, что осталось от их племени. Напоследок мы договорились о новом пароле «Конь», что бы те не тратили так много времени, доказывая, что это именно они. Пароль сообщался лишь тем, кто мог им воспользоваться: мутантам для прохода на станцию (один раз, после чего мы его снова сменим) и дежурным, чтобы впустили их. Я не спешил рассказывать жителям всю информацию о нашей дружбе. Кажется, они пока мне верят, а я верю мутантам, и не вижу другого выхода из этой… ситуации. Пусть примелькаются, все мы попытаемся вести себя дружелюбно, а там посмотрим.
Сходил в медблок. Начбеза вытащили буквально с того света. Врач сказал, что видимо, некоторые кости были сломаны ему намеренно, кажется, тот сильно сопротивлялся. Потому как мутант был гораздо целее. Сравнив эти два огрызка от завтрака генокрада, мы выяснили, что тому достаточно укусов в разные конечности. А переломы - это лишь способ обездвижить жертву. Что подтверждает мою теорию: если его не злить, он специально не убивает. Ему нужна только информация, то есть гены. Кстати, про генокрада у нас начинает собираться еще информация. Какую-то я купил за станционные деньги, что-то мы выяснили из разговоров с умными людьми. В общем, убить его можно, у него есть слабые места, но он их защищает. Мне не жалко средств на информацию, особенно после того, как «Я» сожрал почти целиком Громова, утверждая, что он (генокрад) лечится. Во-первых, кто-то нашел способ ему сильно навредить, значит, информация об уязвимости не врет. А во-вторых, «лечиться» он пришел опять же к нам на станцию, видимо, мы к нему относимся наиболее адекватно. Но мне не очень нравится, когда моими людьми лечатся. Медикаменты тоже денег стоят. А сталкеры - вообще бесценны. В общем, я определился на счет него: мы дружим, пока не узнаем надежного способа борьбы. Но и после этого информацию надо будет аккуратно продать или хотя бы подкинуть другим. Потому что, если мы ошибемся - то расплата будет страшной.
К нам опять посетители. Спрашиваю «Кто?»
- Лошадь.
- Какая, нафиг, лошадь?!
- Конь-конь, - поправляет другой мутант. Свои.
Веду их сразу в медотсек. Мутанты узнали в раненном, но уже очнувшемся, своего и благодарят нас за его спасение. Врач у нас, действительно, профессионал!
- Где мы сможем жить?
Я показал им пустующую комнату. Мне даже стало стыдно, когда я сам в нее заглянул: такая же облупившаяся, как и все остальные, но там не было вообще ничего. Даже скамейки, на которую можно сесть, но мутанты меня благодарят и говорят, что им здесь будет удобно.
- А где мы будем есть?
- Мы готовим еду в специальной комнате, я вам буду приносить еду сюда.
- Вы не будете пускать нас в свои комнаты?
- Со временем… Мы должны… попривыкнуть к вашему присутствию.
- Мы понимаем. Можно нам поесть.
- Да, - я заглянул в комнату отдыха - там никого. - Заходите, сейчас я принесу вам сюда еду.
В комнате отдыха хоть есть скамейки, а вот стол пришлось разобрать на обогрев. Сам иду в мед-пище-блок. Нахожу там недоеденный генокрадом паштет, начинаю мазать им бутерброды. Домазываю последний, но тут влетает Синильга, глаза горят:
- Трындец! К нам гости с Московских ворот! Если они увидят тут мутантов…
- Понял, задержи их. - Хватаю бутерброды, вылетаю из комнаты, чуть не сталкиваюсь с жителями соседней станции, залетаю в комнату отдыха.
- Тихо, пожалуйста, - шепчу им, стараясь опередить их восторженные звуки при виде еды. - Там с Московских ворот пришли. Они не хотят видеть здесь вас, а вы, думаю, не хотите видеть их, так что давайте вы не пересечетесь.
- Мы не любим московских, мы их можем убить, если Лис позволит. Мы сильные. - Баньши говорит все-таки тихо, и заставляет не рычать остальных.
- Нет, пока не надо с ними ссориться. Вот, возьмите еду, и тихонько уходите в свою комнату, я их отвлеку и приду к вам. - Мутанты попались на редкость сообразительные.
Они пошли по запасному коридору. А я выглянул в основной: гости все еще топчутся, разговаривают, никак не заходят в медотсек. Я показал Синильге, что она все делает правильно, а сам быстренько удалился вслед за мутантами. Те на удивление удобно расположились в голой комнате, еще раз поблагодарили за еду, кажется я смог завоевать максимум их расположения. Но тут меня опять зовут к воротам. Стал начальником, а ничего не поменялось.
На станцию уже впустили генокрада. Он видит меня:
- Хочу узнать, что с моим подарком. - Понимаю, что он про мутанта.
- Он здоров, мы его вылечили.
- Я хочу на него посмотреть. - А он научился более адекватно общаться за это время.
- Пойдем, - пожал плечам я.
Веду его по коридору, и тут меня осеняет, что мутанты его на дух не переносят.
- Стой, - говорю, - там мутанты…
- Не важно, - он меня даже не дослушал и входит в комнату.
Забегаю следом: стоит «Я» по стенкам в ужасе жмутся мутанты, ощетинившись оружием, но пока ничего не предпринимают.
- Стойте, не стреляйте, он вас не тронет. - Если бы я был в этом уверен.
- Я думал вы будете его изучать, - генокрад не обращает внимания на выродков.
- Нет, мы с ними дружим. - Прошу их опустить оружие.
Дальше случилась очная ставка представителей трех сторон. И обсуждали мы четвертую: станцию Московские ворота. Генокрад утверждал, что мутанты с ними заодно и они хотят напасть на нас изнутри, мутанты говорили, что «Я» просто пытается нас поссорить с ними и Московскими, потому что его там обижают. Да, я видел, каким он приходил после общения с Московскими. Я утверждаю, что пока ссориться ни с кем не хочу, но выслушиваю всех по очереди.
Кто-то заглянул в комнату:
- Ой, вы, видимо, заняты, - и ушел. Кажется, это был врач. Потом он меня поймал и спросил, с ужасом «что тут происходит?», но я куда-то спешил, поэтому очередной раз отделался «потом…»
- И не боишься ты вот так стоять один без охраны рядом с нами? Мы же тут можем начать выяснять отношения? - Генокрад, видимо тоже увидел очень удивленное лицо заглянувшего.
- Нет, не боюсь. - Я, действительно, не боялся. Я понял, что ощущение страха ужа давно меня не посещали. Был только расчет. Я мог только переживать за благополучие станции. А если тут и правда начнется потасовка, то пара человек с автоматами ее только усугубят и тогда точно от станции ничего не останется.
Высказавшись, мы начали расходиться. Для начала я удостоверился, что гости с Московской уже ушли. Они бы офигели увидев здесь такое количество нелюдей. А дальше началось форменное безумие. Меня опять иногда накрывали видения. Поэтому помню обрывочно, да и нормальный, не приспособленный для этого человек вряд ли смог бы упорядочить такое количество информации, интриг, заговоров и прочее.
Во-первых, оклемавшийся начбез окончательно потерял рассудок. Вот это, я как раз прекрасно понимаю, после того, что с ним случилось… Естественно, ни о какой дружбе он и слышать не хотел. А как только смог ходить - ушел от нас куда подальше. Кажется, на соседнюю станцию. Во-вторых про одну из соседних станций стали доходить неприятные слухи, а именно про Московские ворота. Туда периодически уходили наши медики и техники и довольно надолго. После одного такого ухода вернулся только начбез с одним сталкером. Они путались в показаниях, невнятно, а главное, без желания рассказывая, что на них кто-то напал, всех перебил, они сами каким-то чудом отбились и сейчас пойдут мстить. Как я заметил (жаль, что уже после их ухода), для мести они забрали все свои вещи и некоторые припрятанные неопознанные детали и инструменты. Этот факт подтвердил, что они просто сбежали, а может и правда, готовят заговор, про который тоже я краем уха слышал.
В общем, «Умник» и его напарник «Дед» были объявлены вне закона, с указанием обезвредить при обнаружении и доставить для допроса. А при невозможности - убить. А станция Московские ворота приобрела статус холодной войны. С аналогичными действиями при появлении их жителей. А может и не холодной: мы всерьез думали о нападении, но нас было мало, а у них обнаружились сильнобронированные сталкеры, что убавляло энтузиазма. И делало более вероятным их нападение на нас после рассказов наших предателей об обстановке. Тут к нам в очередной раз заглянули мутанты, рассказывая, что они только что видели Московских сталкеров и химика на заброшенной станции Обводный канал. Те скручивали фильтры для воды и что-то делали с трубами. Мутанты не успели их перехватить, а мы еще раз убедились, что Московские что-то мутят. Потом вернулась Синильга и сообщила, что наш, уже бывший начбез, удобно обжился на Московской, наши техники, которых он туда увел, тоже живы, и домой не собираются. А еще был подслушан разговор про наш ветряной генератор. И вот эта тема уже точно никому не понравилась.
Идея пойти, устроить засаду перед генератором была очень здравой, но нас оказалось мало, а мутанты, опять, как всегда не вовремя, ушли.
Во время этого затишья к нам пытались зайти еще гости, но какие-то странные.
На тихий стук можно было и не обратить внимание, но мы с врачом как раз сидели в одиночестве перед воротами, ожидания возвращения своих.
- Кто? Это «Я»?
- Наблюдатель.
- Чего ты хочешь?
- Смотреть. - Я обернулся на врача, тот тоже непонимающе пожал плечами.
- Что смотреть?
- Все. - По манере общения он очень походил на генокрада, но им не представился.
- У нас нечего смотреть. - Мне просто было лень пускать еще кого-то и развлекать его. К тому же, нас было всего двое на станции, так что, да, смотреть было не на что.
- Откройте, я хочу смотреть.
- А если не открою?
- Я все равно увижу, когда придет время.
- Ну и здорово. - А потом добавил шепотом, так что за воротами этого услышать было невозможно: - Вот и иди отсюда.
Врач усмехнулся, а я еще с пол минуты вслушивался в тишину за створками. Не было ни угроз, ни просьб. Еще какой-то шум и все стихло.
- Видимо, ему тоже показалось с нами скучно.
Через какое-то время, когда нас стало больше, постучался еще кто-то или что-то.
- Тьма идет, - сообщило оно нам.
Эта фраза некоторых повергла в панику. Синильга вообще, боялась во всем Мире, кажется, только одного слова Тьма. Она начала нам рассказывать, про «трындец», который к нам пришел, про то, как эта неведомая Тьма поглощает целые станции, не хуже генокрада, но кроме нее, видимо, лично никто не был знаком с этим новым ужасом Метро, поэтому Тьма была неуважительно послана.
- Иди ты нафиг!
- Тьма идет! - более зловеще сообщило оно нам.
- Тьма, иди! - И наш торговец вытянутой рукой указал конкретное направление, куда той следовало идти (кажется, это было направление на Московскую). В общем, Тьма что-то еще пошуршала под воротами, да и ушла. Может, это была чья-то неудачная шутка, но мы ее не оценили.
Зато после этого мы получили кучу радостных вестей: в тоннеле был обнаружен мертвый сталкер «по описанию похожий на начальника безопасности станции Кировский завод, с позывным “Умник”». Никогда я еще так не радовался смерти человека. Нет, мне вовсе не было за это стыдно.
Следующая приятная новость пришла к нам сама:
- Сталкеры с Московских ворот.
У нас ступор: если они пришли нас захватывать, то наверно бы не предупреждали.
- Мы с поверхности, нас бы в карантин надо. У вас, вроде, есть.
- Конечно, заходите, гости дорогие. Оружие тут оставьте, в карантине с ним делать нечего, противорадиационную защиту тоже снимайте, и бронежилеты вам не понадобятся…
В общем, потенциальные враги были отданы на попечение врача, которому было дано указание заобследовать их полностью, пока мы ни придумаем надежного способа их нейтрализации. У химика обнаружился свободный мышьяк, который колоть прямо внутривенно было все-таки перебором, поэтому было решено напоить их чем-нибудь отравленным. Я пожертвовал на это дело свою флягу, а замученные сталкеры даже не принюхавшись, хлебнули «лекарство» из рук врача. После этого из карантина они были выпущены, но оружие не возвращалось, а мы все уставились на часы. «Максимум десять минут» - заверила нас юная девушка-химик.
Но, десяти минут у сталкеров не было. Они очень спешили домой, а мы, как могли, их задерживали разговорами, расспросами и прочее-прочее. К их спешке добавились девушки медики с Московских же, рассказав, что «неведома хрень» вырезала почти всю станцию, а их, медиков, не пускает обратно лечить больных. Яд подействовал через 8 минут. Мы картинно удивились, быстренько выставили пришлых медиков обратно на их станцию, мол, чтоб зараза не расползалась. А резко ослабевших и поплохевших сталкеров потащили в мед блок.
«Неведома хрень», которой, ясное дело оказался наш знакомый «Я», радостно встретил сталкеров, которые его уже неоднократно обижали, и запретил их лечить. Сначала удивились мы:
- Почему ты не хочешь, чтобы мы их лечили?
- Я хочу, чтобы они мучались.
- Ну, вообще-то мы и не собирались их лечить.
Тут обалдел уже он, после чего, кажется, проникся к нам еще сильнее. И даже подтвердил, что да, именно он перебил почти всю Московскую, и теперь мы можем брать ее голыми руками. Мы поделились этой радостной новостью с мутантами, те тоже согласились идти войной на «злых Московских». И мы уже почти пошли, но они пришли сами. К нам пришел сам начальник станции в сопровождении медсестры. Пока кто-то с ним общался, выясняя суть прошения, кажется, о помощи; я, Синильга и врач - как корень всех интриг, обдумывали план их пленения.
- Да что тут думать, они же даже безоружны. - Синильга из нас всех была самой сообразительной и адекватной. Действительно, таким темпом мы когда-нибудь перехитрим сами себя.
- Руки вверх, вы арестованы.
Их отвели в комнату отдыха, при этом мы старались быть вежливыми. Потом, как и положено великим злодеям, рассказали что в соседней комнате мучаются от отравления их сталкеры.
- После того, как они выпили из этой фляги, - я достал свою любимую фляжку, потряхивая содержимым.
- Что, правда? - искренне удивилась медсестра.
- Хочешь попробовать? - Я передал ей фляжку. - Там водка…
Она внимательно понюхала, отхлебнула.
- … с мышьяком, - закончил я, забирая фляжку и пряча обратно в карман.
При проявлении первых признаков отравления, уже готовый врач протянул ей заготовленное лекарство-противоядие: мы же не звери! Так, демонстрация силы. Их начальник впечатлился, и больше старался на нас не коситься. А мы снова чувствовали свою силу, которой явно не хватало так долго.
Мы слишком долго сидели без сталкеров, медиков, техников, прося у любого встречного хоть какой-нибудь помощи. Мы слишком долго чувствовали себя нищими, и вот теперь обиженному нищему дали автомат, мутантов в помощь и генокрада в поддержку. Все, хватит! Пора встать с колен и напомнить этому Миру, что мы справились, мы выжили и с нами теперь снова надо считаться!
Да Щас…жизнь не такая простая штука. И нам снова указали наше место. Кто? Тот кто сильнее, естественно. С нами связались представители торговой федерации, то есть того большого мира, который начинался сразу за Нарвской. На окраинах которого мы пытались выжить. До них дошла информация про существование генокрада и про то, что скоро их может стать больше. Оказывается, когда генокрад посещал Нарвскую, он исключительно из любви к новой информации, зашел в тамошний бордель. И вот теперь станция Нарвская ждет пополнения генокрадиком. Тот удивлен пополнением, но естественно, на опыты своего ребенка отдавать не хочет. Синильга его в этом понимает, потому что сама, как оказывается, была воспитана мутантами. Поэтому они решают, что ребенка с женщиной надо вытаскивать из рук ученых. «Я» отправляется туда для начала один, попытаться сделать все максимально тихо. Но торговая федерация про это прознала. Теперь она рвет и мечет. Утверждая, что если все семейство не принесут им живыми или мертвыми - то они обрушат всю ветку метро, похоронив и нас заодно. У нас массовая паника, но выхода нет, надо идти убивать это дружное семейство. А полумутант Синильга ведет нас в этот, возможно последний бой. Ей тоже хочется жить.
Пошли все. Все, кто еще может держать оружие. У нас на станции остался, кажется, только врач. Да, он отпустил меня, сказав, что там от меня пользы будет больше, чем тут. Я с ним согласен, пропустить еще одно интересное событие, просидев в одиночестве на станции - я бы точно не выдержал.
Я за всю свою партизанскую жизнь в Метро ни разу не видел одновременно такого количества вооруженных людей и мутантов. Да-да, и мутантов тоже. Они пришли вмете с нами, сражаться и за их теперь станции.
И вот тут-то я увидел, как работает генокрад. Как мне позже рассказали, у кого-то не выдержали нервы, и он швырнул гранату в комнату с дружным семейством раньше назначенного сигнала. А дальше я увидел, как по коридору пронесся Он, просто пробивал себе дорогу, раскидывая людей в стороны. В него стреляли, под ногами взрывались гранаты, но его уже там не было. Мне, можно сказать, повезло: пара ушибов и сотрясение отсутствия мозгов. Лежа на холодном полу, я еще долго слышал стоны, выстрелы, рев. Те, кто успел занять удобные позиции, вкруговую расстреляли генокрада, и все-таки добили. Информации о его строении к этому времени было собрано порядочно, и все целились в уязвимые точки. Потом я отключился, все-таки стена оказалась крепче черепа. Очнулся в чистом госпитале, видимо где-то на территории торговой федерации. Мне рассказали то, чего я не помнил, кормят таблетками, голова уже почти не гудит. Опять кто-то всех пугает Тьмой. Мол она пришла, и всем «Трындец», мол все в скором времени слетят с катушек. Я на это только тихонько ухмыляюсь, знали бы они, что у меня в голове творится, это даже бумага не может передать. Единственное, за что я переживаю: за станцию. Как она там без меня. Не бросят ли ее открытой, защитят ли ее мутанты в случае опасности… Лежа в госпитале я не могу знать ее судьбу, а очень бы хотелось.
Все, я закончил описывать очередной эпизод этой попытки выжить. Наверно таблетки, все-таки какие-то не такие. Мне хочется думать. Нет, рассуждать, критиковать, анализировать. Может они меня вылечивают, а может, это и правда, Тьма.
Чему был посвящен первый описанный мною эпизод? Попытке остаться человеком, сохранить эмоции, чувства, человечность. Дорожить каждой жизнью… Я не справился! Я стал монстром. Может, поэтому я так легко с ними сошелся. У меня нет страха перед смертью, следовательно нет ценности чужой жизни. У меня есть цель, к которой я иду. А это уже вторая часть. Но с этой целью я справился. В этом суасшедшем мире может выжить только сумасшедший! Я им, похоже, стал. Возможно, именно поэтому мы вижили. Выжить любой ценой, принеся любые жертвы, не важно своих или чужих! Нет, не сохранить СВОЮ жизнь, я считаю себя частью станции. Ее сердцем, или мозгом. Можно пожертвовать рукой, но тело должно быть спасено. Это холодный расчет. Это мысли бесчувственного животного, которое готово отбросить хвост, но успеть нырнуть в нору. И мне вовсе не важно, что испытывает рука, когда я ее отдаю на съедение хищнику, и мне совершенно не важно, быть может другая рука будет страдать, оставшись одна. Нет, это всего лишь часть тела... Жалость и сострадание есть только у ЛЮДЕЙ.
Но после всего, что со мной тут произошло я не знаю, отношу ли я себя к ним. Если задался этим вопросом - наверно «да». По крайней мере, мне уже хочется в это верить.
Продолжить чтение
часть 1
часть 2
предыдущая часть 3
Не прошло и десяти минут, как в ворота нескромно постучались.
- Кто?
- «Я». Откройте. - Он, конечно, вел себя прилично, но лишний раз пускать на станцию «это» не хотелось.
- Что ты хочешь?
- Я принес его. Откройте. - В подтверждение кто-то тихо простонал.
- Потом ты уйдешь?
- Откройте!
Я открыл. Он закинул то, что осталось от начбеза в проем, развернулся и ушел. «Умник» еще стонал, но смотреть на него было жалко. Пару дней назад я бы заорал, что-то типа «Врача к воротам…» и так далее, но я только тихо произнес караульному: «В медотсек его, вдруг выживет», а сам пошел к Синильге, которая с кем-то переговаривалась через ворота. Оказывается ее знакомые мутанты все-таки выжили, а она теперь выясняла, точно ли это они. Те правильно ответили на все контрольные вопросы, после чего были впущены.
- Всем отойти, оружие не доставать! - Я впервые увидел мутантов так близко и при свете. Не самое приятное зрелище, но после генокрада они выглядели очень по-человечески. Мы пошли в мой кабинет. Бедные жители. Кого я только не вожу по этому коридору, они кажется, уже выглядывать из дверей боятся.
Мы успели только познакомиться, я снова назвался «Лисом», но тут меня к воротам потребовал просто срывающийся от ужаса голос. Пришлось идти.
- Там хрень какая-то! - сообщил он мне.
- «Я». У меня подарок для вас.
- А, это генокрад, открывай, даже не спрашивая, он сюда, как домой ходит.
Сталкер побледнел еще сильнее, но открыл. К нам в ворота по той же траектории влетела темная фигура, а генокрад уже ушел. Это был мутант, выродок, тоже сильно потрепанный. Рядом появился врач из профессионального интереса разглядывая подвывающее тело.
- В медотсек его, - только и сказал я сталкеру. Потом обернулся к врачу: - Постарайся его вылечить.
- Я думал…
- Нет, он мне нужен живым. Физиология, вроде похожа.
- Ладно, попробую, - пожал он плечами.
Наконец-то я вернулся к переговорам. Вник в суть вопроса. Мутантам, оказывается, хочется где-то жить. Чтобы вместе с людьми бороться с дикими. Да, им тоже стало страшно в туннелях. Я пообещал им одну из пустующих комнат, но меня интересовал вопрос их питания.
- Мы можем есть вашу обычную еду. - Надо признаться разговаривали они уже намного лучше, чем при нашем первом знакомстве. Хотя говорила, в основном баньши.
- У нас у самих иногда проблемы с продуктами, но мы можем с вами делиться.
- А голованы иногда хотят мяса. Они не могут без мяса, - голованы это самые звероподобные из известных мутантов.
- Мы бы очень не хотели, что бы нас ели, понимаете. Так что, если вы проголодаетесь, не надо кусать первого встречного жителя. Попросите у нас еды - и мы вам дадим.
- Мы поняли. Лис добрый. С Лисом можно договориться. Московские злые. Они откупаются от нас печеньем. - Второй комплимент за день, уже от других мутантов, к чему бы это?
Мы обсудили еще какие-то нюансы, выяснили, чем мутанты могут помочь нам. Основное их преимущество в том, что они не боятся радиации, то есть могут ходить там, куда нам не пройти и они сильные, что делает их хорошими защитниками.
После этого парламентеры ушли по своим мутантским делам, сказав, что вернутся втроем - вчетвером. Это максимум, что осталось от их племени. Напоследок мы договорились о новом пароле «Конь», что бы те не тратили так много времени, доказывая, что это именно они. Пароль сообщался лишь тем, кто мог им воспользоваться: мутантам для прохода на станцию (один раз, после чего мы его снова сменим) и дежурным, чтобы впустили их. Я не спешил рассказывать жителям всю информацию о нашей дружбе. Кажется, они пока мне верят, а я верю мутантам, и не вижу другого выхода из этой… ситуации. Пусть примелькаются, все мы попытаемся вести себя дружелюбно, а там посмотрим.
Сходил в медблок. Начбеза вытащили буквально с того света. Врач сказал, что видимо, некоторые кости были сломаны ему намеренно, кажется, тот сильно сопротивлялся. Потому как мутант был гораздо целее. Сравнив эти два огрызка от завтрака генокрада, мы выяснили, что тому достаточно укусов в разные конечности. А переломы - это лишь способ обездвижить жертву. Что подтверждает мою теорию: если его не злить, он специально не убивает. Ему нужна только информация, то есть гены. Кстати, про генокрада у нас начинает собираться еще информация. Какую-то я купил за станционные деньги, что-то мы выяснили из разговоров с умными людьми. В общем, убить его можно, у него есть слабые места, но он их защищает. Мне не жалко средств на информацию, особенно после того, как «Я» сожрал почти целиком Громова, утверждая, что он (генокрад) лечится. Во-первых, кто-то нашел способ ему сильно навредить, значит, информация об уязвимости не врет. А во-вторых, «лечиться» он пришел опять же к нам на станцию, видимо, мы к нему относимся наиболее адекватно. Но мне не очень нравится, когда моими людьми лечатся. Медикаменты тоже денег стоят. А сталкеры - вообще бесценны. В общем, я определился на счет него: мы дружим, пока не узнаем надежного способа борьбы. Но и после этого информацию надо будет аккуратно продать или хотя бы подкинуть другим. Потому что, если мы ошибемся - то расплата будет страшной.
К нам опять посетители. Спрашиваю «Кто?»
- Лошадь.
- Какая, нафиг, лошадь?!
- Конь-конь, - поправляет другой мутант. Свои.
Веду их сразу в медотсек. Мутанты узнали в раненном, но уже очнувшемся, своего и благодарят нас за его спасение. Врач у нас, действительно, профессионал!
- Где мы сможем жить?
Я показал им пустующую комнату. Мне даже стало стыдно, когда я сам в нее заглянул: такая же облупившаяся, как и все остальные, но там не было вообще ничего. Даже скамейки, на которую можно сесть, но мутанты меня благодарят и говорят, что им здесь будет удобно.
- А где мы будем есть?
- Мы готовим еду в специальной комнате, я вам буду приносить еду сюда.
- Вы не будете пускать нас в свои комнаты?
- Со временем… Мы должны… попривыкнуть к вашему присутствию.
- Мы понимаем. Можно нам поесть.
- Да, - я заглянул в комнату отдыха - там никого. - Заходите, сейчас я принесу вам сюда еду.
В комнате отдыха хоть есть скамейки, а вот стол пришлось разобрать на обогрев. Сам иду в мед-пище-блок. Нахожу там недоеденный генокрадом паштет, начинаю мазать им бутерброды. Домазываю последний, но тут влетает Синильга, глаза горят:
- Трындец! К нам гости с Московских ворот! Если они увидят тут мутантов…
- Понял, задержи их. - Хватаю бутерброды, вылетаю из комнаты, чуть не сталкиваюсь с жителями соседней станции, залетаю в комнату отдыха.
- Тихо, пожалуйста, - шепчу им, стараясь опередить их восторженные звуки при виде еды. - Там с Московских ворот пришли. Они не хотят видеть здесь вас, а вы, думаю, не хотите видеть их, так что давайте вы не пересечетесь.
- Мы не любим московских, мы их можем убить, если Лис позволит. Мы сильные. - Баньши говорит все-таки тихо, и заставляет не рычать остальных.
- Нет, пока не надо с ними ссориться. Вот, возьмите еду, и тихонько уходите в свою комнату, я их отвлеку и приду к вам. - Мутанты попались на редкость сообразительные.
Они пошли по запасному коридору. А я выглянул в основной: гости все еще топчутся, разговаривают, никак не заходят в медотсек. Я показал Синильге, что она все делает правильно, а сам быстренько удалился вслед за мутантами. Те на удивление удобно расположились в голой комнате, еще раз поблагодарили за еду, кажется я смог завоевать максимум их расположения. Но тут меня опять зовут к воротам. Стал начальником, а ничего не поменялось.
На станцию уже впустили генокрада. Он видит меня:
- Хочу узнать, что с моим подарком. - Понимаю, что он про мутанта.
- Он здоров, мы его вылечили.
- Я хочу на него посмотреть. - А он научился более адекватно общаться за это время.
- Пойдем, - пожал плечам я.
Веду его по коридору, и тут меня осеняет, что мутанты его на дух не переносят.
- Стой, - говорю, - там мутанты…
- Не важно, - он меня даже не дослушал и входит в комнату.
Забегаю следом: стоит «Я» по стенкам в ужасе жмутся мутанты, ощетинившись оружием, но пока ничего не предпринимают.
- Стойте, не стреляйте, он вас не тронет. - Если бы я был в этом уверен.
- Я думал вы будете его изучать, - генокрад не обращает внимания на выродков.
- Нет, мы с ними дружим. - Прошу их опустить оружие.
Дальше случилась очная ставка представителей трех сторон. И обсуждали мы четвертую: станцию Московские ворота. Генокрад утверждал, что мутанты с ними заодно и они хотят напасть на нас изнутри, мутанты говорили, что «Я» просто пытается нас поссорить с ними и Московскими, потому что его там обижают. Да, я видел, каким он приходил после общения с Московскими. Я утверждаю, что пока ссориться ни с кем не хочу, но выслушиваю всех по очереди.
Кто-то заглянул в комнату:
- Ой, вы, видимо, заняты, - и ушел. Кажется, это был врач. Потом он меня поймал и спросил, с ужасом «что тут происходит?», но я куда-то спешил, поэтому очередной раз отделался «потом…»
- И не боишься ты вот так стоять один без охраны рядом с нами? Мы же тут можем начать выяснять отношения? - Генокрад, видимо тоже увидел очень удивленное лицо заглянувшего.
- Нет, не боюсь. - Я, действительно, не боялся. Я понял, что ощущение страха ужа давно меня не посещали. Был только расчет. Я мог только переживать за благополучие станции. А если тут и правда начнется потасовка, то пара человек с автоматами ее только усугубят и тогда точно от станции ничего не останется.
Высказавшись, мы начали расходиться. Для начала я удостоверился, что гости с Московской уже ушли. Они бы офигели увидев здесь такое количество нелюдей. А дальше началось форменное безумие. Меня опять иногда накрывали видения. Поэтому помню обрывочно, да и нормальный, не приспособленный для этого человек вряд ли смог бы упорядочить такое количество информации, интриг, заговоров и прочее.
Во-первых, оклемавшийся начбез окончательно потерял рассудок. Вот это, я как раз прекрасно понимаю, после того, что с ним случилось… Естественно, ни о какой дружбе он и слышать не хотел. А как только смог ходить - ушел от нас куда подальше. Кажется, на соседнюю станцию. Во-вторых про одну из соседних станций стали доходить неприятные слухи, а именно про Московские ворота. Туда периодически уходили наши медики и техники и довольно надолго. После одного такого ухода вернулся только начбез с одним сталкером. Они путались в показаниях, невнятно, а главное, без желания рассказывая, что на них кто-то напал, всех перебил, они сами каким-то чудом отбились и сейчас пойдут мстить. Как я заметил (жаль, что уже после их ухода), для мести они забрали все свои вещи и некоторые припрятанные неопознанные детали и инструменты. Этот факт подтвердил, что они просто сбежали, а может и правда, готовят заговор, про который тоже я краем уха слышал.
В общем, «Умник» и его напарник «Дед» были объявлены вне закона, с указанием обезвредить при обнаружении и доставить для допроса. А при невозможности - убить. А станция Московские ворота приобрела статус холодной войны. С аналогичными действиями при появлении их жителей. А может и не холодной: мы всерьез думали о нападении, но нас было мало, а у них обнаружились сильнобронированные сталкеры, что убавляло энтузиазма. И делало более вероятным их нападение на нас после рассказов наших предателей об обстановке. Тут к нам в очередной раз заглянули мутанты, рассказывая, что они только что видели Московских сталкеров и химика на заброшенной станции Обводный канал. Те скручивали фильтры для воды и что-то делали с трубами. Мутанты не успели их перехватить, а мы еще раз убедились, что Московские что-то мутят. Потом вернулась Синильга и сообщила, что наш, уже бывший начбез, удобно обжился на Московской, наши техники, которых он туда увел, тоже живы, и домой не собираются. А еще был подслушан разговор про наш ветряной генератор. И вот эта тема уже точно никому не понравилась.
Идея пойти, устроить засаду перед генератором была очень здравой, но нас оказалось мало, а мутанты, опять, как всегда не вовремя, ушли.
Во время этого затишья к нам пытались зайти еще гости, но какие-то странные.
На тихий стук можно было и не обратить внимание, но мы с врачом как раз сидели в одиночестве перед воротами, ожидания возвращения своих.
- Кто? Это «Я»?
- Наблюдатель.
- Чего ты хочешь?
- Смотреть. - Я обернулся на врача, тот тоже непонимающе пожал плечами.
- Что смотреть?
- Все. - По манере общения он очень походил на генокрада, но им не представился.
- У нас нечего смотреть. - Мне просто было лень пускать еще кого-то и развлекать его. К тому же, нас было всего двое на станции, так что, да, смотреть было не на что.
- Откройте, я хочу смотреть.
- А если не открою?
- Я все равно увижу, когда придет время.
- Ну и здорово. - А потом добавил шепотом, так что за воротами этого услышать было невозможно: - Вот и иди отсюда.
Врач усмехнулся, а я еще с пол минуты вслушивался в тишину за створками. Не было ни угроз, ни просьб. Еще какой-то шум и все стихло.
- Видимо, ему тоже показалось с нами скучно.
Через какое-то время, когда нас стало больше, постучался еще кто-то или что-то.
- Тьма идет, - сообщило оно нам.
Эта фраза некоторых повергла в панику. Синильга вообще, боялась во всем Мире, кажется, только одного слова Тьма. Она начала нам рассказывать, про «трындец», который к нам пришел, про то, как эта неведомая Тьма поглощает целые станции, не хуже генокрада, но кроме нее, видимо, лично никто не был знаком с этим новым ужасом Метро, поэтому Тьма была неуважительно послана.
- Иди ты нафиг!
- Тьма идет! - более зловеще сообщило оно нам.
- Тьма, иди! - И наш торговец вытянутой рукой указал конкретное направление, куда той следовало идти (кажется, это было направление на Московскую). В общем, Тьма что-то еще пошуршала под воротами, да и ушла. Может, это была чья-то неудачная шутка, но мы ее не оценили.
Зато после этого мы получили кучу радостных вестей: в тоннеле был обнаружен мертвый сталкер «по описанию похожий на начальника безопасности станции Кировский завод, с позывным “Умник”». Никогда я еще так не радовался смерти человека. Нет, мне вовсе не было за это стыдно.
Следующая приятная новость пришла к нам сама:
- Сталкеры с Московских ворот.
У нас ступор: если они пришли нас захватывать, то наверно бы не предупреждали.
- Мы с поверхности, нас бы в карантин надо. У вас, вроде, есть.
- Конечно, заходите, гости дорогие. Оружие тут оставьте, в карантине с ним делать нечего, противорадиационную защиту тоже снимайте, и бронежилеты вам не понадобятся…
В общем, потенциальные враги были отданы на попечение врача, которому было дано указание заобследовать их полностью, пока мы ни придумаем надежного способа их нейтрализации. У химика обнаружился свободный мышьяк, который колоть прямо внутривенно было все-таки перебором, поэтому было решено напоить их чем-нибудь отравленным. Я пожертвовал на это дело свою флягу, а замученные сталкеры даже не принюхавшись, хлебнули «лекарство» из рук врача. После этого из карантина они были выпущены, но оружие не возвращалось, а мы все уставились на часы. «Максимум десять минут» - заверила нас юная девушка-химик.
Но, десяти минут у сталкеров не было. Они очень спешили домой, а мы, как могли, их задерживали разговорами, расспросами и прочее-прочее. К их спешке добавились девушки медики с Московских же, рассказав, что «неведома хрень» вырезала почти всю станцию, а их, медиков, не пускает обратно лечить больных. Яд подействовал через 8 минут. Мы картинно удивились, быстренько выставили пришлых медиков обратно на их станцию, мол, чтоб зараза не расползалась. А резко ослабевших и поплохевших сталкеров потащили в мед блок.
«Неведома хрень», которой, ясное дело оказался наш знакомый «Я», радостно встретил сталкеров, которые его уже неоднократно обижали, и запретил их лечить. Сначала удивились мы:
- Почему ты не хочешь, чтобы мы их лечили?
- Я хочу, чтобы они мучались.
- Ну, вообще-то мы и не собирались их лечить.
Тут обалдел уже он, после чего, кажется, проникся к нам еще сильнее. И даже подтвердил, что да, именно он перебил почти всю Московскую, и теперь мы можем брать ее голыми руками. Мы поделились этой радостной новостью с мутантами, те тоже согласились идти войной на «злых Московских». И мы уже почти пошли, но они пришли сами. К нам пришел сам начальник станции в сопровождении медсестры. Пока кто-то с ним общался, выясняя суть прошения, кажется, о помощи; я, Синильга и врач - как корень всех интриг, обдумывали план их пленения.
- Да что тут думать, они же даже безоружны. - Синильга из нас всех была самой сообразительной и адекватной. Действительно, таким темпом мы когда-нибудь перехитрим сами себя.
- Руки вверх, вы арестованы.
Их отвели в комнату отдыха, при этом мы старались быть вежливыми. Потом, как и положено великим злодеям, рассказали что в соседней комнате мучаются от отравления их сталкеры.
- После того, как они выпили из этой фляги, - я достал свою любимую фляжку, потряхивая содержимым.
- Что, правда? - искренне удивилась медсестра.
- Хочешь попробовать? - Я передал ей фляжку. - Там водка…
Она внимательно понюхала, отхлебнула.
- … с мышьяком, - закончил я, забирая фляжку и пряча обратно в карман.
При проявлении первых признаков отравления, уже готовый врач протянул ей заготовленное лекарство-противоядие: мы же не звери! Так, демонстрация силы. Их начальник впечатлился, и больше старался на нас не коситься. А мы снова чувствовали свою силу, которой явно не хватало так долго.
Мы слишком долго сидели без сталкеров, медиков, техников, прося у любого встречного хоть какой-нибудь помощи. Мы слишком долго чувствовали себя нищими, и вот теперь обиженному нищему дали автомат, мутантов в помощь и генокрада в поддержку. Все, хватит! Пора встать с колен и напомнить этому Миру, что мы справились, мы выжили и с нами теперь снова надо считаться!
Да Щас…жизнь не такая простая штука. И нам снова указали наше место. Кто? Тот кто сильнее, естественно. С нами связались представители торговой федерации, то есть того большого мира, который начинался сразу за Нарвской. На окраинах которого мы пытались выжить. До них дошла информация про существование генокрада и про то, что скоро их может стать больше. Оказывается, когда генокрад посещал Нарвскую, он исключительно из любви к новой информации, зашел в тамошний бордель. И вот теперь станция Нарвская ждет пополнения генокрадиком. Тот удивлен пополнением, но естественно, на опыты своего ребенка отдавать не хочет. Синильга его в этом понимает, потому что сама, как оказывается, была воспитана мутантами. Поэтому они решают, что ребенка с женщиной надо вытаскивать из рук ученых. «Я» отправляется туда для начала один, попытаться сделать все максимально тихо. Но торговая федерация про это прознала. Теперь она рвет и мечет. Утверждая, что если все семейство не принесут им живыми или мертвыми - то они обрушат всю ветку метро, похоронив и нас заодно. У нас массовая паника, но выхода нет, надо идти убивать это дружное семейство. А полумутант Синильга ведет нас в этот, возможно последний бой. Ей тоже хочется жить.
Пошли все. Все, кто еще может держать оружие. У нас на станции остался, кажется, только врач. Да, он отпустил меня, сказав, что там от меня пользы будет больше, чем тут. Я с ним согласен, пропустить еще одно интересное событие, просидев в одиночестве на станции - я бы точно не выдержал.
Я за всю свою партизанскую жизнь в Метро ни разу не видел одновременно такого количества вооруженных людей и мутантов. Да-да, и мутантов тоже. Они пришли вмете с нами, сражаться и за их теперь станции.
И вот тут-то я увидел, как работает генокрад. Как мне позже рассказали, у кого-то не выдержали нервы, и он швырнул гранату в комнату с дружным семейством раньше назначенного сигнала. А дальше я увидел, как по коридору пронесся Он, просто пробивал себе дорогу, раскидывая людей в стороны. В него стреляли, под ногами взрывались гранаты, но его уже там не было. Мне, можно сказать, повезло: пара ушибов и сотрясение отсутствия мозгов. Лежа на холодном полу, я еще долго слышал стоны, выстрелы, рев. Те, кто успел занять удобные позиции, вкруговую расстреляли генокрада, и все-таки добили. Информации о его строении к этому времени было собрано порядочно, и все целились в уязвимые точки. Потом я отключился, все-таки стена оказалась крепче черепа. Очнулся в чистом госпитале, видимо где-то на территории торговой федерации. Мне рассказали то, чего я не помнил, кормят таблетками, голова уже почти не гудит. Опять кто-то всех пугает Тьмой. Мол она пришла, и всем «Трындец», мол все в скором времени слетят с катушек. Я на это только тихонько ухмыляюсь, знали бы они, что у меня в голове творится, это даже бумага не может передать. Единственное, за что я переживаю: за станцию. Как она там без меня. Не бросят ли ее открытой, защитят ли ее мутанты в случае опасности… Лежа в госпитале я не могу знать ее судьбу, а очень бы хотелось.
Все, я закончил описывать очередной эпизод этой попытки выжить. Наверно таблетки, все-таки какие-то не такие. Мне хочется думать. Нет, рассуждать, критиковать, анализировать. Может они меня вылечивают, а может, это и правда, Тьма.
Чему был посвящен первый описанный мною эпизод? Попытке остаться человеком, сохранить эмоции, чувства, человечность. Дорожить каждой жизнью… Я не справился! Я стал монстром. Может, поэтому я так легко с ними сошелся. У меня нет страха перед смертью, следовательно нет ценности чужой жизни. У меня есть цель, к которой я иду. А это уже вторая часть. Но с этой целью я справился. В этом суасшедшем мире может выжить только сумасшедший! Я им, похоже, стал. Возможно, именно поэтому мы вижили. Выжить любой ценой, принеся любые жертвы, не важно своих или чужих! Нет, не сохранить СВОЮ жизнь, я считаю себя частью станции. Ее сердцем, или мозгом. Можно пожертвовать рукой, но тело должно быть спасено. Это холодный расчет. Это мысли бесчувственного животного, которое готово отбросить хвост, но успеть нырнуть в нору. И мне вовсе не важно, что испытывает рука, когда я ее отдаю на съедение хищнику, и мне совершенно не важно, быть может другая рука будет страдать, оставшись одна. Нет, это всего лишь часть тела... Жалость и сострадание есть только у ЛЮДЕЙ.
Но после всего, что со мной тут произошло я не знаю, отношу ли я себя к ним. Если задался этим вопросом - наверно «да». По крайней мере, мне уже хочется в это верить.
Продолжить чтение