история Петушка (2) академкинд
начало и оглавление
Академкинд
Точнее, академвнук (см. определение).
Причём академдед -- спец по обработке данных, читающий по этой теме курс и по историческим причинам с обсуждаемым типом экспериментов хорошо знакомый. Это объясняет, почему Петушок "свалился" именно в этот отдел, где молодых учёных до него не было лет надцать (сказали бы мне ...).
Мы говорили, что академкинды имеют перед прочими колоссальное преимущество: они могут пользоваться бесплатными высоковалифицированными намёками, толстыми и тонкими, в которых заложено -- не обязательно на поверхности -- понимание таких вещей в наукоценозе, о которых простодушные прочие не только не догадываются, но и поверить в них после накачки околонаучной попсой могут далеко не сразу. Причём речь может идти об очень простых решениях, но с неочевидными долгосрочными последствиями -- как у шахматистов бывают "тихие ходы пешкой".
Естественно, что когда метод квазиоптимальных весов (через полгодика) был распространён на случай неоднородных выборок (о Перельмане мы узнали только осенью из перевода в РЖ) и было заявлено намерение реализовать их в виде программы, то формулы отправились на рецензию академдеду -- и через Петушка вернулось одобрение.
Приятно, конечно, но это рецензирование было нужно не нам. Нам были нужны ориентировки от опытного человека, так как на давно боронуемой поляне бывают неочевидные тонкости.
Но наши отчётливо выраженные предложения лично представиться академдеду встречались улыбкой Петушка -- и не породили никакого результата.
О тонкостях мы стали узнавать от совсем других людей, с которыми некоторое время не выходило "смачивания" как побочный эффект нашей аффилиации с Петушком, закрывавшим и искажавшим собой полную картину.
Ведь новую обработку, без аномалии, отказались подписать некоторые из соавторов первой, где была аномалия, и не просто потому, что аномалия испарилась.
Мы внутриотдельскую закулису тогда совсем не знали.
С симпатичным дедом мы всё-таки встретились на юбилее В.М.Лобашева.
Однако весь коммуникационный объём контакта был полностью занят его локвацией на несущественные темы (о том, какой Петушок хороший).
С этим контактом у нас неудержимо ассоциируется сцена из "Крёстного отца", когда Том Хаген, консильери семьи Корлеоне, отказывается принять от Кэй письмо для Майка, объясняя это тем, что если он письмо возьмёт, то не сможет утверждать in the court of law, что не знал, где тот скрывается.
Ещё раз: мы отнюдь не намекаем на чьи-то коварные замыслы, -- но на стайные феномены среди быдла (приматол.) (не имея в виду, опять же, личности; внимательно см. определение), по-банальному создающие говно разной величины и степени зла.
(снова приходится прерваться; продолжение)
Академкинд
Точнее, академвнук (см. определение).
Причём академдед -- спец по обработке данных, читающий по этой теме курс и по историческим причинам с обсуждаемым типом экспериментов хорошо знакомый. Это объясняет, почему Петушок "свалился" именно в этот отдел, где молодых учёных до него не было лет надцать (сказали бы мне ...).
Мы говорили, что академкинды имеют перед прочими колоссальное преимущество: они могут пользоваться бесплатными высоковалифицированными намёками, толстыми и тонкими, в которых заложено -- не обязательно на поверхности -- понимание таких вещей в наукоценозе, о которых простодушные прочие не только не догадываются, но и поверить в них после накачки околонаучной попсой могут далеко не сразу. Причём речь может идти об очень простых решениях, но с неочевидными долгосрочными последствиями -- как у шахматистов бывают "тихие ходы пешкой".
Естественно, что когда метод квазиоптимальных весов (через полгодика) был распространён на случай неоднородных выборок (о Перельмане мы узнали только осенью из перевода в РЖ) и было заявлено намерение реализовать их в виде программы, то формулы отправились на рецензию академдеду -- и через Петушка вернулось одобрение.
Приятно, конечно, но это рецензирование было нужно не нам. Нам были нужны ориентировки от опытного человека, так как на давно боронуемой поляне бывают неочевидные тонкости.
Но наши отчётливо выраженные предложения лично представиться академдеду встречались улыбкой Петушка -- и не породили никакого результата.
О тонкостях мы стали узнавать от совсем других людей, с которыми некоторое время не выходило "смачивания" как побочный эффект нашей аффилиации с Петушком, закрывавшим и искажавшим собой полную картину.
Ведь новую обработку, без аномалии, отказались подписать некоторые из соавторов первой, где была аномалия, и не просто потому, что аномалия испарилась.
Мы внутриотдельскую закулису тогда совсем не знали.
С симпатичным дедом мы всё-таки встретились на юбилее В.М.Лобашева.
Однако весь коммуникационный объём контакта был полностью занят его локвацией на несущественные темы (о том, какой Петушок хороший).
С этим контактом у нас неудержимо ассоциируется сцена из "Крёстного отца", когда Том Хаген, консильери семьи Корлеоне, отказывается принять от Кэй письмо для Майка, объясняя это тем, что если он письмо возьмёт, то не сможет утверждать in the court of law, что не знал, где тот скрывается.
Ещё раз: мы отнюдь не намекаем на чьи-то коварные замыслы, -- но на стайные феномены среди быдла (приматол.) (не имея в виду, опять же, личности; внимательно см. определение), по-банальному создающие говно разной величины и степени зла.
(снова приходится прерваться; продолжение)