[эффект_рубакова] эпопея "курение"
У нас давно был обещан рассказ про эпопею с курением и с Пугалком в главной роли.
В приматологическом отношении эпопея является, что называется, revealing, ибо демонстрирует невидимые со стороны стóроны мироощущения сабжа.
[Upd 2016-02-10: см. словарную статью hubris и сравнение применительно к сабжу с хуцпа в комментариях.]
Мы дадим небольшую серию эписодиев, охватывающих период примерно с 1993 по настоящее время.
***
История этого теоротдела делится на три больших периода по 10+ лет, разделяемых двумя выделенными точками: развалом Совка и эпохальным ремонтом, закончившимся в 2003 г., после которого здание целиком отошло теоротделу, а рабочие комнаты были перераспределены.
В былинные времена до развала Совка, когда в отделе безрадельно властвовал Обезъянко со своей suite, большую комнату 34 делили Пугалко (который её себе и забрал после ремонта), два Кузиных аспиранта, включая непонятливого Сашу, и будущий Наблюдатель.
Комната эта упоминалась много уже раз (например, в эписодии "Репетиторы").
Из четырёх названных постоянных обитателей двое -- первый знаток английского языка и примкнувший к нему будущий Наблюдатель -- выступали единым no pasaran против курения в комнате, так что курильщик Пугалко даже не рыпался.
***
Всё смешалось в лихие 90-е, когда эвакуировался сначала мудрый А.Ю. со словами "здесь становится опасно жить", а потом и другой аспирант.
Наблюдатель же, наоборот, вернулся, укрепившись в отношении здорового образа жизни в своём двухгодичном североамериканском анабасисе.
И стал с нарастающим отвращением обнаруживать по утрам, приезжая на своё рабочее место, густую вонь в комнате, простоявшей ночь с закрытыми окнами, от блюдцев, полных окурков и пепла.
Приходилось начинать рабочий день с длительного (не меньше получаса) проветривания комнаты в любую погоду, но избавиться от вони до конца не получалось.
(Некурящие знают, как приходится, например, стирать шторы, если по неопытности разрешить покурить прямо в квартире -- как Наблюдатель разрешил однажды Кузе.)
Мы возмущались -- выходило одно сотрясение воздуха: найти всех виновных не удавалось.
И вот, однажды, приехав в контору в неурочный день и час (ближе к вечеру), открывая дверь в комнату, мы столкнулись с выходящими оттуда Пугалком (с зажжённой сигаретой), будущим автором весёлых ночных sms-ок Либановым (тоже с зажжённой сигаретой), а также двух или трёх дроидов (вспоминаются некурящий Горбунов и Троицкий).
У Пугалка на лице нарисовалась досада, но никаких извинений не последовало.
Мы со своей стороны не нашли смысла сотрясать воздух впустую -- лишь отметив для себя, что единственного Пугалкина дроида, у которого в этой комнате был стол, унаследованный от Пугалка -- Пети Тинякова -- в выходящей компании не было.
Ещё раз:
Пугалко и ко. приходили покурить в чужую комнату, в которой -- как прекра-асно знал Пугалко, сколько-то лет там отсидевший -- на курение всегда было наложено табу.
***
Работаем мы с утра в одиночестве в той же комнате.
Вдруг! входит и подходит к нашему столу Пугалко (несколько на манер того, как Тензорко приходил объявлять гадости).
Подходит и просит помочь с принтером в 28-й комнате на втором этаже.
Мы чуем лёгкую вонь -- но от курильщиков часто воняет, особенно если они только что покуривши.
Ладно, идём на второй этаж помогать.
Возимся там с принтером -- а Пугалко стоит сбоку-сзади.
И сигаретная вонь становится совсем отчётливой.
Инстинктивно обернувшись -- видим, что Пугалко держит в опущеной руке дымящуюся сигарету.
Точнее, видна только струйка дыма, сама сигарета спрятана в кулаке.
А Пугалко стоит в характерной позе, выставив плечо вперёд (эта защитная поза уже у нас описывалась; Upd 2015-08-13: ср. фото, только там выражение лица другое).
Взгляд инстинктивно поднимается -- и натыкается на его вызывающий прямой взгляд сверху вниз.
Ещё бы: он уже побыл к тому времени зам. директором и вскорости станет академиком (по квоте для -- sic -- "молодых").
Может быть, прямо тогда, тет-а-тет, без свидетелей, надо было сломать ему челюсть?
Эхх... ничего нельзя откладывать.
***
После ремонта в новой общей (5й) комнате поначалу тоже регулярно обнаруживались блюдечки с вонючими окурками. Но никто с сигаретами не попадался -- пришлось ограничиваться тем, чтобы демонстративно выставлять эти блюдечки за решетку среднего окна вне зоны досягаемости (там типа на метр выдаётся жестяная крыша над входом в подвал).
Но эти намёки эффекта не имели.
И вот, какой-то очередной симпосий.
Симпосий настолько уже в разгаре, что народ вовсю бродит вокруг; по крайней мере в тот момент за столом почему-то совсем мало народу.
Наблюдатель привычно сидит подальше от центра длинного стола -- у самого торца, противоположного стене, где сейчас картина.
С правой от нас стороны стола сидит Пугалко на своём обычном месте -- прямо напротив того места, где теперь висит учебное пособие "Не лги никогда!" (стул, на котором белый пакет; что-то последнее время мы Пугалка на этом его обычном месте не видим -- последний раз, с неделю назад, он сидел с противоположной стороны стола, ГЫ).
По правую руку от него, дальше от нас, сидит тот же Либанов -- его единственный курящий хундуй.
И они решают, что надо покурить.
Пугалко говорит (его басовый шёпот нам слышен): "Давай прямо здесь."
Либанов что-то шепчет, с сомнением глядя на нас.
"А, (х)уй с ним" -- отвечает Пугалко, не поворачиваясь.
Либанов отворачивается, они синхронно достают сигареты-зажигалки и закуривают.
Наблюдатель наблюдает.
***
Кстати, мы один раз застали в 5й комнате Крыска с сигаретой -- и, молча как бы приобняв за талию, вывели его из комнаты. Точнее сказать, он, глуповато улыбаясь, шёл сам, сразу смекнув, в чём дело. И больше мы осторожного Крыска с сигаретой там не заставали.
А вот Пугалка как-то вечером застали -- он сидел, характерно ссутулившись, за отдельно стоящим столиком, от входа чуть влево, читая какие-то бумаги, с дымящейся сигаретой в руке; перед ним на столе было блюдечко с немалым количеством пепла и окурков.
В общей комнате. В комнате отдыха. Где диван, впитывающий вонь. Где люди, подавляющее большинство которых некурящие, пьют чай, перекусывают и вообще отдыхают.
Помнится, нам стало весело.
Но по инерции мы сначала прошли к чайнику и заварили себе чай.
А на обратном пути с кружкой в руке подошли к Пугалку.
Однажды некий коллега, заглянув в гости, с нотками отчаяния жаловался, что курильщики просто не понимают, насколько их вонь для некурящих неприятна.
Глядя сверху вниз на Пугалка, мы интерпретацию "не понимает" даже не рассматривали как совершенно данному случаю не соответствующую.
И поэтому -- вспомнив, как учат котят, не понимающих слов -- молча перевернули на бумагу прямо ему под нос блюдечко с вонючими окурками.
Поразительно, но он возмутился! -- правда, тоже не сразу сообразил, как среагировать. Мы уже были у выхода, когда он, наконец, побежал за нами с листом бумаги, на котором был пепел, и попытался выбросить его нам в лицо.
Тут стало совсем смешно: сухой пепел никуда дометнуть нельзя -- он никуда и не долетел.
А вот содержимое кружки долетело куда надо.
Чуть позже мы слышали чей-то удивлённый голос -- и Пугалкин отвечающий бас.
Интересно, как он объяснял, за что у него штаны спереди мокрые и горячие.
Но утверждать, что именно вследствие этого эписодия Пугалка проняло, что курить надо выходить на крыльцо (когда он не курит в своей комнате), нельзя, потому что вскоре был принят новый антитабачный закон (ведь может же неплохо получаться, когда гегемоны действуют в пределах своих когнитивных проекций).
А Пугалко, хотя и нагл беспредельно, но по самоощущению "хороший", законопослушный. [Upd 2014-10-02: о природе хорошей наглости.]
Во всяком случае, когда мы, подходя к зданию, раз или два видели его курящим у входа, его косой взгляд выдавал, как эти ситуации ему западло, хотя сообщить взглядом он пытался наверняка что-то другое.
У Крыска в таких ситуациях на мордочке чуть больше чувства юмора.
***
И последний эписодий.
Пятница 10 января сего (2014) года, примерно 21:30 -- неурочный для нас день, но мы делали небольшой срочный прожектик с молчелом с физфака МГУ, а он мог приезжать только вечером -- и оказался в тот раз нечаянным свидетелем.
И вот, закончив очередную рабочую сессию, освежаемся мы с ним чаем за стойкой в той же общей 5й комнате.
Вдруг! неторопливые шаги по коридору, в комнату заходит по-зимнему одетый -- и совершенно не ожидающий наткнуться на Наблюдателя -- Пугалко, проходит у нас за спиной в кофейный закуток -- и тут же идёт обратно, из комнаты и на выход из здания.
Провожая его взглядом в полоборота назад, видим (а потом уже чуем), что он несёт в руке дымящуюся сигарету.
В присутствии аудитории-релизера срабатывает механизм локвации.
Но поскольку гость -- человек чужой, комментарий выходит довольно мягкий.
Молчел откликается каким-то общенегативным рассуждением про курильщиков.
***
Самоощущение короля-солнца.
Полное отсутствие рефлексии -- и, как следствие, сомнений и осторожности.
Отказ понимать слова, как принято у людей, если они (слова) не исходят из достаточно сильных позиций.
Исключительная наглость.
Абсолютное неуважение к коллегам, которых Пугалко не считает вышестоящими.
Дроиды (прежде всего капсид) воспитываются личным примером в такой же наглости по отношению к "чужим".
Причём именно лояльный товарищ по курению садится зам.завом.
Как Троцкий.
Принцип непрерывности заставляет удивиться: как же он ведёт себя за закрытыми дверями в комиссиях, где делят деньги и прочие премии -- в РФФИ, в Фонде "Династия", и т.п.?
Феноменальный Пугалко.
В приматологическом отношении эпопея является, что называется, revealing, ибо демонстрирует невидимые со стороны стóроны мироощущения сабжа.
[Upd 2016-02-10: см. словарную статью hubris и сравнение применительно к сабжу с хуцпа в комментариях.]
Мы дадим небольшую серию эписодиев, охватывающих период примерно с 1993 по настоящее время.
***
История этого теоротдела делится на три больших периода по 10+ лет, разделяемых двумя выделенными точками: развалом Совка и эпохальным ремонтом, закончившимся в 2003 г., после которого здание целиком отошло теоротделу, а рабочие комнаты были перераспределены.
В былинные времена до развала Совка, когда в отделе безрадельно властвовал Обезъянко со своей suite, большую комнату 34 делили Пугалко (который её себе и забрал после ремонта), два Кузиных аспиранта, включая непонятливого Сашу, и будущий Наблюдатель.
Комната эта упоминалась много уже раз (например, в эписодии "Репетиторы").
Из четырёх названных постоянных обитателей двое -- первый знаток английского языка и примкнувший к нему будущий Наблюдатель -- выступали единым no pasaran против курения в комнате, так что курильщик Пугалко даже не рыпался.
***
Всё смешалось в лихие 90-е, когда эвакуировался сначала мудрый А.Ю. со словами "здесь становится опасно жить", а потом и другой аспирант.
Наблюдатель же, наоборот, вернулся, укрепившись в отношении здорового образа жизни в своём двухгодичном североамериканском анабасисе.
И стал с нарастающим отвращением обнаруживать по утрам, приезжая на своё рабочее место, густую вонь в комнате, простоявшей ночь с закрытыми окнами, от блюдцев, полных окурков и пепла.
Приходилось начинать рабочий день с длительного (не меньше получаса) проветривания комнаты в любую погоду, но избавиться от вони до конца не получалось.
(Некурящие знают, как приходится, например, стирать шторы, если по неопытности разрешить покурить прямо в квартире -- как Наблюдатель разрешил однажды Кузе.)
Мы возмущались -- выходило одно сотрясение воздуха: найти всех виновных не удавалось.
И вот, однажды, приехав в контору в неурочный день и час (ближе к вечеру), открывая дверь в комнату, мы столкнулись с выходящими оттуда Пугалком (с зажжённой сигаретой), будущим автором весёлых ночных sms-ок Либановым (тоже с зажжённой сигаретой), а также двух или трёх дроидов (вспоминаются некурящий Горбунов и Троицкий).
У Пугалка на лице нарисовалась досада, но никаких извинений не последовало.
Мы со своей стороны не нашли смысла сотрясать воздух впустую -- лишь отметив для себя, что единственного Пугалкина дроида, у которого в этой комнате был стол, унаследованный от Пугалка -- Пети Тинякова -- в выходящей компании не было.
Ещё раз:
Пугалко и ко. приходили покурить в чужую комнату, в которой -- как прекра-асно знал Пугалко, сколько-то лет там отсидевший -- на курение всегда было наложено табу.
***
Работаем мы с утра в одиночестве в той же комнате.
Вдруг! входит и подходит к нашему столу Пугалко (несколько на манер того, как Тензорко приходил объявлять гадости).
Подходит и просит помочь с принтером в 28-й комнате на втором этаже.
Мы чуем лёгкую вонь -- но от курильщиков часто воняет, особенно если они только что покуривши.
Ладно, идём на второй этаж помогать.
Возимся там с принтером -- а Пугалко стоит сбоку-сзади.
И сигаретная вонь становится совсем отчётливой.
Инстинктивно обернувшись -- видим, что Пугалко держит в опущеной руке дымящуюся сигарету.
Точнее, видна только струйка дыма, сама сигарета спрятана в кулаке.
А Пугалко стоит в характерной позе, выставив плечо вперёд (эта защитная поза уже у нас описывалась; Upd 2015-08-13: ср. фото, только там выражение лица другое).
Взгляд инстинктивно поднимается -- и натыкается на его вызывающий прямой взгляд сверху вниз.
Ещё бы: он уже побыл к тому времени зам. директором и вскорости станет академиком (по квоте для -- sic -- "молодых").
Может быть, прямо тогда, тет-а-тет, без свидетелей, надо было сломать ему челюсть?
Эхх... ничего нельзя откладывать.
***
После ремонта в новой общей (5й) комнате поначалу тоже регулярно обнаруживались блюдечки с вонючими окурками. Но никто с сигаретами не попадался -- пришлось ограничиваться тем, чтобы демонстративно выставлять эти блюдечки за решетку среднего окна вне зоны досягаемости (там типа на метр выдаётся жестяная крыша над входом в подвал).
Но эти намёки эффекта не имели.
И вот, какой-то очередной симпосий.
Симпосий настолько уже в разгаре, что народ вовсю бродит вокруг; по крайней мере в тот момент за столом почему-то совсем мало народу.
Наблюдатель привычно сидит подальше от центра длинного стола -- у самого торца, противоположного стене, где сейчас картина.
С правой от нас стороны стола сидит Пугалко на своём обычном месте -- прямо напротив того места, где теперь висит учебное пособие "Не лги никогда!" (стул, на котором белый пакет; что-то последнее время мы Пугалка на этом его обычном месте не видим -- последний раз, с неделю назад, он сидел с противоположной стороны стола, ГЫ).
По правую руку от него, дальше от нас, сидит тот же Либанов -- его единственный курящий хундуй.
И они решают, что надо покурить.
Пугалко говорит (его басовый шёпот нам слышен): "Давай прямо здесь."
Либанов что-то шепчет, с сомнением глядя на нас.
"А, (х)уй с ним" -- отвечает Пугалко, не поворачиваясь.
Либанов отворачивается, они синхронно достают сигареты-зажигалки и закуривают.
Наблюдатель наблюдает.
***
Кстати, мы один раз застали в 5й комнате Крыска с сигаретой -- и, молча как бы приобняв за талию, вывели его из комнаты. Точнее сказать, он, глуповато улыбаясь, шёл сам, сразу смекнув, в чём дело. И больше мы осторожного Крыска с сигаретой там не заставали.
А вот Пугалка как-то вечером застали -- он сидел, характерно ссутулившись, за отдельно стоящим столиком, от входа чуть влево, читая какие-то бумаги, с дымящейся сигаретой в руке; перед ним на столе было блюдечко с немалым количеством пепла и окурков.
В общей комнате. В комнате отдыха. Где диван, впитывающий вонь. Где люди, подавляющее большинство которых некурящие, пьют чай, перекусывают и вообще отдыхают.
Помнится, нам стало весело.
Но по инерции мы сначала прошли к чайнику и заварили себе чай.
А на обратном пути с кружкой в руке подошли к Пугалку.
Однажды некий коллега, заглянув в гости, с нотками отчаяния жаловался, что курильщики просто не понимают, насколько их вонь для некурящих неприятна.
Глядя сверху вниз на Пугалка, мы интерпретацию "не понимает" даже не рассматривали как совершенно данному случаю не соответствующую.
И поэтому -- вспомнив, как учат котят, не понимающих слов -- молча перевернули на бумагу прямо ему под нос блюдечко с вонючими окурками.
Поразительно, но он возмутился! -- правда, тоже не сразу сообразил, как среагировать. Мы уже были у выхода, когда он, наконец, побежал за нами с листом бумаги, на котором был пепел, и попытался выбросить его нам в лицо.
Тут стало совсем смешно: сухой пепел никуда дометнуть нельзя -- он никуда и не долетел.
А вот содержимое кружки долетело куда надо.
Чуть позже мы слышали чей-то удивлённый голос -- и Пугалкин отвечающий бас.
Интересно, как он объяснял, за что у него штаны спереди мокрые и горячие.
Но утверждать, что именно вследствие этого эписодия Пугалка проняло, что курить надо выходить на крыльцо (когда он не курит в своей комнате), нельзя, потому что вскоре был принят новый антитабачный закон (ведь может же неплохо получаться, когда гегемоны действуют в пределах своих когнитивных проекций).
А Пугалко, хотя и нагл беспредельно, но по самоощущению "хороший", законопослушный. [Upd 2014-10-02: о природе хорошей наглости.]
Во всяком случае, когда мы, подходя к зданию, раз или два видели его курящим у входа, его косой взгляд выдавал, как эти ситуации ему западло, хотя сообщить взглядом он пытался наверняка что-то другое.
У Крыска в таких ситуациях на мордочке чуть больше чувства юмора.
***
И последний эписодий.
Пятница 10 января сего (2014) года, примерно 21:30 -- неурочный для нас день, но мы делали небольшой срочный прожектик с молчелом с физфака МГУ, а он мог приезжать только вечером -- и оказался в тот раз нечаянным свидетелем.
И вот, закончив очередную рабочую сессию, освежаемся мы с ним чаем за стойкой в той же общей 5й комнате.
Вдруг! неторопливые шаги по коридору, в комнату заходит по-зимнему одетый -- и совершенно не ожидающий наткнуться на Наблюдателя -- Пугалко, проходит у нас за спиной в кофейный закуток -- и тут же идёт обратно, из комнаты и на выход из здания.
Провожая его взглядом в полоборота назад, видим (а потом уже чуем), что он несёт в руке дымящуюся сигарету.
В присутствии аудитории-релизера срабатывает механизм локвации.
Но поскольку гость -- человек чужой, комментарий выходит довольно мягкий.
Молчел откликается каким-то общенегативным рассуждением про курильщиков.
***
Самоощущение короля-солнца.
Полное отсутствие рефлексии -- и, как следствие, сомнений и осторожности.
Отказ понимать слова, как принято у людей, если они (слова) не исходят из достаточно сильных позиций.
Исключительная наглость.
Абсолютное неуважение к коллегам, которых Пугалко не считает вышестоящими.
Дроиды (прежде всего капсид) воспитываются личным примером в такой же наглости по отношению к "чужим".
Причём именно лояльный товарищ по курению садится зам.завом.
Как Троцкий.
Принцип непрерывности заставляет удивиться: как же он ведёт себя за закрытыми дверями в комиссиях, где делят деньги и прочие премии -- в РФФИ, в Фонде "Династия", и т.п.?
Феноменальный Пугалко.