De mortuis -- veritas. Кузины сороковины
официальное сообщение
Если Наблюдатель правильно понял ремарки во время застолья, Кузя, оказывается, сам заранее составил небольшой список тех, кто должен был быть приглашён на сороковины. Физиков там было трое, и обошлось без одиозных приматологических пробных тел, хотя именно они произнесли 90% речух на первых поминках.
Всё это ... характерно.
Сам Кузя не профигурировать у нас не мог, но и полноценным пробным телом назвать его трудно.
Считается, что на сороковины душа окончательно улетает, поэтому пара фиксаций в плане, скорее, Эпиприматическом.
***
Уже отмечалось, что Кузя был (почти) единственным в Отделе, с кем можно было тронуть Смыслы, не опасаясь немедленной профанации в ответ. (Это при практически демонстративном нашем отказе втягиваться в космоложеские игры.)
Полноценным Долбанушкой определить его не получается, но наличие в мозге процесса Das Denken очевидно: всяких quip'ов он пролоквацировал в лучшие годы более чем достаточно.
Может быть, его Das Denken был немножко misdirected в плане мотиваций (чрезмерная зависимость от окружающих в плане m-активации гонорита), но что такое гипотеза-фантазм (в смысле Правила 1), Кузя понимал отлично и однажды даже удивил в этом плане:
Было одно из его редких уже появлений на Питомнике ради какого-то заседалища, ещё до старта Приматологического проекта. Мы вдвоём шли к метро Ленинский проспект по дорожке, проложенной по дворам для служек штаб-квартиры Сбербанка. Сюрприз от реплики зафиксировал в памяти Наблюдателя начальный отрезок дорожки; лежало сколько-то снегу, во всяком случае на Кузе была серо-синяя зимняя куртка родом из Канады.
Удивил он эмфатичной констатацией (память не сохранила, чем именно спровоцированной), что в его сценарии барионной асимметрии есть-таки гипотеза; точнее, удивила эмфаза, под которой угадывался род досады.
***
Понятно, что в той мере, в какой вообще теоротделу нужен "заведующий" -- точнее, авторитетный модератор -- им давно должен был стать Кузя.
И тот факт, что даже после того, как ёкнулся Обезъянко, его холуи дали залезть в освободившееся кресло Крыску, -- лишнее свидетельство со стороны обвинения по делу этой банды.
Понятно, зачем это было сделано: кресло всё-таки обладает некоторой силой, и её должен был экранировать своей тушкой кто-то свой в доску, каким для Обезъянка и обезъянковских Кузя -- как мы уже где-то упоминали -- стать не мог.
Впрочем, Пугалко с Крыском и эластичным Витей останутся в Вечности прежде всего как пробные тела Приматологии Науки.
А Кузя остался прежде всего в названии вычисленного без гипотез и экстраполяций предела ГЗК.
Если Наблюдатель правильно понял ремарки во время застолья, Кузя, оказывается, сам заранее составил небольшой список тех, кто должен был быть приглашён на сороковины. Физиков там было трое, и обошлось без одиозных приматологических пробных тел, хотя именно они произнесли 90% речух на первых поминках.
Всё это ... характерно.
Сам Кузя не профигурировать у нас не мог, но и полноценным пробным телом назвать его трудно.
Считается, что на сороковины душа окончательно улетает, поэтому пара фиксаций в плане, скорее, Эпиприматическом.
***
Уже отмечалось, что Кузя был (почти) единственным в Отделе, с кем можно было тронуть Смыслы, не опасаясь немедленной профанации в ответ. (Это при практически демонстративном нашем отказе втягиваться в космоложеские игры.)
Полноценным Долбанушкой определить его не получается, но наличие в мозге процесса Das Denken очевидно: всяких quip'ов он пролоквацировал в лучшие годы более чем достаточно.
Может быть, его Das Denken был немножко misdirected в плане мотиваций (чрезмерная зависимость от окружающих в плане m-активации гонорита), но что такое гипотеза-фантазм (в смысле Правила 1), Кузя понимал отлично и однажды даже удивил в этом плане:
Было одно из его редких уже появлений на Питомнике ради какого-то заседалища, ещё до старта Приматологического проекта. Мы вдвоём шли к метро Ленинский проспект по дорожке, проложенной по дворам для служек штаб-квартиры Сбербанка. Сюрприз от реплики зафиксировал в памяти Наблюдателя начальный отрезок дорожки; лежало сколько-то снегу, во всяком случае на Кузе была серо-синяя зимняя куртка родом из Канады.
Удивил он эмфатичной констатацией (память не сохранила, чем именно спровоцированной), что в его сценарии барионной асимметрии есть-таки гипотеза; точнее, удивила эмфаза, под которой угадывался род досады.
***
Понятно, что в той мере, в какой вообще теоротделу нужен "заведующий" -- точнее, авторитетный модератор -- им давно должен был стать Кузя.
И тот факт, что даже после того, как ёкнулся Обезъянко, его холуи дали залезть в освободившееся кресло Крыску, -- лишнее свидетельство со стороны обвинения по делу этой банды.
Понятно, зачем это было сделано: кресло всё-таки обладает некоторой силой, и её должен был экранировать своей тушкой кто-то свой в доску, каким для Обезъянка и обезъянковских Кузя -- как мы уже где-то упоминали -- стать не мог.
Впрочем, Пугалко с Крыском и эластичным Витей останутся в Вечности прежде всего как пробные тела Приматологии Науки.
А Кузя остался прежде всего в названии вычисленного без гипотез и экстраполяций предела ГЗК.