[Грабёж_на_10К] между Актами II и III: как стакнулись две мрази
Грабёж -- оглавление
Кооперация между мразью Макаком и мразью Смирновым-ст. была центральной осью машины Грабежа, раскатавшей молоденького Наблюдателя.
Интересно тут то, как Грабёж оформлялся из небольших шажков, причём у шажков были какие-то свои локальные соображения, -- но результат имел стройный вид "разумного дизайна" -- примерно так же, как это происходит и в биологической эволюции, и при решении сложных задач (последний пункт в Проекте обсуждался >> Накопление понимания).
Как атомы магнитного материала находят своё направление во внешнем магнитном поле несмотря на тепловое движение, так и Приматический Элемент выстраивался в поле напряжения, созданного Научным фонтанированием Наблюдателя и крайней слабостью его позиции -- и всё это под началом Обезъянка, закономерно окружившего себя моральными уродами, с готовностью предлагавшими свои услуги.
***
Фамилия "Смирнов" пару раз всплывала в рассуждениях Макака практически с начала его взаимодействия с Наблюдателем в 1978 г. Первое упоминание касалось организации "кандидатского" банкета -- оба в тот год защитились, и там фигурировали дамы-секретарши при отделе квантовой теории поля московской Стекловки (МИАН).
На самом деле эти дамы сидели в комнате, соседней с отделом к.т.п., и занимались редакционными делами журнала Теоретическая и математическая физика. Через несколько лет Наблюдатель тоже имел повод пообщаться с ними по поводу статьи про одно полезное решение, на котором ещё пооттопыривался Дмитрий Васильевич. Наблюдатель между делом тогда получил изрядное удовольствие, просветив их насчёт допустимости среднего рода у кофе и наблюдая их оторопелость. Сведение было почерпнуто из двухтомной академической Русской грамматики (1980), обретённой с подачи непонятливого Саши. Наблюдатель не пожалел 12 рублей и несколько времени на два тома энциклопедического формата, а эти профессионалки -- нет.
О роде слова "кофе" см. компетентные объяснения на ютубе.
Из слов Макака получалось, что они с этим Смирновым вместе учились -- сначала в колмогоровском интернате, потом на физфаке МГУ. Никаких сведений о научных занятиях Смирнова Макако не сообщал.
***
Рассказывалось, как Макако возил на проверку в Дубну своему другому однокурснику А.Владимирову некую необычную формулу, построенную Наблюдателем -- юным, но аномально компетентным благодаря аж четырём годам энтузиастических штудий квантовой теории поля ещё в студенческое время через кучу всевозможных спецкурсов, до неё относившихся прямо и косвенно (в диапазоне от полюсов Редже до детекторов элементарных частиц).
Важно заметить, что Макако не спросил разрешения Наблюдателя на то, чтобы обсуждать неопубликованные результаты с третьими лицами. Но в тот, первый такой раз он хотя бы сказал об этом постфактум. У совершенно неопытного Наблюдателя в голове ничего тогда не стрельнуло в отношении допустимости подобных фокусов. Отсутствие реакции подтверждало Макаку, что можно продолжать в том же духе.
***
Одним из технических пунктов в тогдашней деятельности был известный факт зануления некоего класса петлевых интегралов в размерной регуляризации. Последняя была обязательным средством во всех тогдашних вычислениях, а зануляющиеся интегралы -- это петлевые интегралы по импульсам в бесконечных пределах без размерных внешних параметров вроде \int d^Dk k^{-2\alpha}. Сей мистический факт (интеграл от положительного выражения вдруг равен нулю) вызывал характерные когнитивные корчи у Макака (мы отмечали эту его особенность -- когнитивные корчи в отношении некоторых тем), но за фактом стоял авторитет могучего Все: факт был описан в литературе и использовался направо и налево, в том числе в вычислениях дубнинской группы.
(Между прочим, Макакино навязчивое, уже сорокалетнее -- но по большому Научному счёту неверное -- педалирование размерной регуляризации, без которой якобы ничего считать невозможно, имеет мощные гуморальные корни в тех корчах.)
Наблюдатель обладал тогда, кроме необычных познаний в к.т.п., ещё и необычными познаниями в обобщённых функциях [>> who is ... "отрытие" обобщённых функций]. В частности, ему довелось просмотреть и серенький том Гельфанда-Шилова, где в тривиальных 1-мерных примерах вводилась аналитическая регуляризация и мелькал аналогичный факт обнуления интеграла \int_0^\inf dx x^\alpha. Но Наблюдатель к тому времени (5й курс) не только уже давно интернализовал материал из Шварцевых Математических методов, но и придумал свою новаторскую, обобщённо-функциональную схему интерпретации аналитического механизма R-операции, изобретённой нашим НН. Поэтому книжка Гельфанда-Шилова впечатления совершенно не произвела, показавшись слишком элементарной и оставшись где-то на периферии памяти -- но сам факт обнуления интеграла мозгом был зацеплен.
Это проявилось в том, что когда на Наблюдателя с подачи Крыска была обрушена неподъёмная задача с расчётом в размерной регуляризации [>> Эписодий "Экзамен"], то в стрессовой ситуации он влёт проинтерпретировал себе факт обнуления тех специфических интегралов в духе книжки Гельфанда-Шилова -- но явная связь с этой книжкой в голове не всплыла -- отвлекаться на такие нюансы возможности тогда не было.
В дальнейшем, объясняя студентам размерную регуляризацию в рамках спецкурса, спихнутого на него Макаком, на которого с/к был спихнут Обезъянком, Наблюдатель воспроизводил этот аргумент без упоминания Гельфанда-Шилова. Первыми студентами, услышавшими об этом аргументе от Наблюдателя, были Горишний и Ларин, уже не раз у нас профигурировавшие (в частности, Чучелко прокатился и на их шеях). Наблюдателю повезло почти вырвать из рук Ларина конспекты тех занятий, сделанные рукой рано Ушедшего Горишнего, так что можно привести фотокопии пары страничек. На первой дата (24.1.80), пометка о лекторе (две первые буквы фамилии Наблюдателя) и тема лекции (Размерная регуляризация; предыдущие лекции датируются осенью 1979 года и посвящены квантованию калибровочных полей):
На другой страничке приводится тот самый аргумент:
Причём ссылка на литературу какая-то "от балды" -- связи с книжкой Гельфанда-Шилова в голове не осталось.
Этот аргумент воспроизводился и Макаку (хотя бы потому, что тот, опасаясь Обезъянка, не мог оставить с/к без своего надзора).
Макако в силу полной для себя новизны обсуждавшихся тогда тем не доверял Наблюдателю и -- как с той немультипликативной формулой, которую он возил на проверку в Дубну, -- должен был искать чьих-то подтверждений. Смирнов-ст. был самым подходящим кандидатом на роль независимого проверяльщика в этом случае.
И вот, через какое-то время, Макако спрашивает out of the blue и как бы мимоходом: "ты узнал этот аргумент из какой-то книги?"
Эту его как бы небрежную манипулятивную манеру мы тоже уже отмечали >> Акт II. Между прочим, именно неожиданность подобных высказываний, их немотивированность контекстом способствует запоминанию таких событий (ср. сказанное о среднем мозге) вопреки попыткам прикрыть манипуляцию небрежностью манеры.
Смысл манипуляции был простой: если бы Наблюдатель назвал известную книгу, то на неё можно было бы сослаться и тем самым замести следы, так сказать, идейного влияния.
Но у Наблюдателя в памяти не осталось связи аргумента с источником -- книжкой Гельфанда-Шилова. Поэтому конкретной ссылки он назвать не смог -- и след остался не заметён.
И вот, через пару лет появляется статья Макака и Смирнова-ст., обозначившая начало активного сотрудничества этих двух мразей.
В статье "даётся обоснование ... манипуляций ... широко применяемых ..."
Смысл примитивный -- аргумент Гельфанда-Шилова комбинируется с разбиением по секторам Хеппа в параметрическом представлении. При этом ссылки на книжку ГШ в списке литературы у них нет. Ссылка на ГШ появится только через год, но по другому поводу, в следующей работе Смирнова, ещё более пустой -- и, соответственно, гораздо более громоздкой.
Статейки названы избыточными -- потому что из них ничему новому научиться нельзя, конструктивного выхлопа -- ноль. Примитивный смысл и отсутствие чего-то нового прикрыты громоздкими формулами, характерными для формализма БПХЦ. Зато педалируется полезность доказываемых формул, взятых из массива, с которым имел дело Наблюдатель под надзором Макака двумя-тремя годами ранее -- математики любят, когда ихние строгости как-то сопрягаются с полезностью, а основной аудиторией, которая, так сказать, оценивала эти работы, был отдел КТП московской Стекловки.
Короче, полноценная туфта.
Upd
Чтобы заценить степень патологичности этих "строгих доказательств", стоит вдуматься вот в этот фрагментик:
Формализм, в котором требуется доказывать, что можно сокращать общие сомножители в числителе и знаменателе, -- это реально круто ))
Однако полезно помнить, что в те глухие советские времена публикация в журнале ТМФ доставляла авторам гонорар с публикации перевода на английский язык в виде особых чеков, позволявших приобрести в валютных магазинах "Берёзка" товар, недоступный простым советским смертным. Стать для редколлегии своими и тискать там туфту со "строгими доказательствами", в которых нужно доказывать всякую лабуду вроде
возможности сокращать числители со знаменателями, -- это ровно то, чего добились эти двое, благо изобретательность Наблюдателя непрерывным потоком доставляла им новые результаты для доказывания -- только успевай тискать.
Но самое главное: дублирование результатов, тихо отсифоненных у Наблюдателя, в математически "строгом" виде, в достаточно авторитетном журнале ТМФ, с одной стороны, создавало Макаку некоторую репутацию в Стекловке, -- и подкрепляло его репутацию, созданную его собственной ложью, в домашнем институте -- в глазах Обезъянка и эластичного Вити.
Кооперация между мразью Макаком и мразью Смирновым-ст. была центральной осью машины Грабежа, раскатавшей молоденького Наблюдателя.
Интересно тут то, как Грабёж оформлялся из небольших шажков, причём у шажков были какие-то свои локальные соображения, -- но результат имел стройный вид "разумного дизайна" -- примерно так же, как это происходит и в биологической эволюции, и при решении сложных задач (последний пункт в Проекте обсуждался >> Накопление понимания).
Как атомы магнитного материала находят своё направление во внешнем магнитном поле несмотря на тепловое движение, так и Приматический Элемент выстраивался в поле напряжения, созданного Научным фонтанированием Наблюдателя и крайней слабостью его позиции -- и всё это под началом Обезъянка, закономерно окружившего себя моральными уродами, с готовностью предлагавшими свои услуги.
***
Фамилия "Смирнов" пару раз всплывала в рассуждениях Макака практически с начала его взаимодействия с Наблюдателем в 1978 г. Первое упоминание касалось организации "кандидатского" банкета -- оба в тот год защитились, и там фигурировали дамы-секретарши при отделе квантовой теории поля московской Стекловки (МИАН).
На самом деле эти дамы сидели в комнате, соседней с отделом к.т.п., и занимались редакционными делами журнала Теоретическая и математическая физика. Через несколько лет Наблюдатель тоже имел повод пообщаться с ними по поводу статьи про одно полезное решение, на котором ещё пооттопыривался Дмитрий Васильевич. Наблюдатель между делом тогда получил изрядное удовольствие, просветив их насчёт допустимости среднего рода у кофе и наблюдая их оторопелость. Сведение было почерпнуто из двухтомной академической Русской грамматики (1980), обретённой с подачи непонятливого Саши. Наблюдатель не пожалел 12 рублей и несколько времени на два тома энциклопедического формата, а эти профессионалки -- нет.
О роде слова "кофе" см. компетентные объяснения на ютубе.
Из слов Макака получалось, что они с этим Смирновым вместе учились -- сначала в колмогоровском интернате, потом на физфаке МГУ. Никаких сведений о научных занятиях Смирнова Макако не сообщал.
***
Рассказывалось, как Макако возил на проверку в Дубну своему другому однокурснику А.Владимирову некую необычную формулу, построенную Наблюдателем -- юным, но аномально компетентным благодаря аж четырём годам энтузиастических штудий квантовой теории поля ещё в студенческое время через кучу всевозможных спецкурсов, до неё относившихся прямо и косвенно (в диапазоне от полюсов Редже до детекторов элементарных частиц).
Важно заметить, что Макако не спросил разрешения Наблюдателя на то, чтобы обсуждать неопубликованные результаты с третьими лицами. Но в тот, первый такой раз он хотя бы сказал об этом постфактум. У совершенно неопытного Наблюдателя в голове ничего тогда не стрельнуло в отношении допустимости подобных фокусов. Отсутствие реакции подтверждало Макаку, что можно продолжать в том же духе.
***
Одним из технических пунктов в тогдашней деятельности был известный факт зануления некоего класса петлевых интегралов в размерной регуляризации. Последняя была обязательным средством во всех тогдашних вычислениях, а зануляющиеся интегралы -- это петлевые интегралы по импульсам в бесконечных пределах без размерных внешних параметров вроде \int d^Dk k^{-2\alpha}. Сей мистический факт (интеграл от положительного выражения вдруг равен нулю) вызывал характерные когнитивные корчи у Макака (мы отмечали эту его особенность -- когнитивные корчи в отношении некоторых тем), но за фактом стоял авторитет могучего Все: факт был описан в литературе и использовался направо и налево, в том числе в вычислениях дубнинской группы.
(Между прочим, Макакино навязчивое, уже сорокалетнее -- но по большому Научному счёту неверное -- педалирование размерной регуляризации, без которой якобы ничего считать невозможно, имеет мощные гуморальные корни в тех корчах.)
Наблюдатель обладал тогда, кроме необычных познаний в к.т.п., ещё и необычными познаниями в обобщённых функциях [>> who is ... "отрытие" обобщённых функций]. В частности, ему довелось просмотреть и серенький том Гельфанда-Шилова, где в тривиальных 1-мерных примерах вводилась аналитическая регуляризация и мелькал аналогичный факт обнуления интеграла \int_0^\inf dx x^\alpha. Но Наблюдатель к тому времени (5й курс) не только уже давно интернализовал материал из Шварцевых Математических методов, но и придумал свою новаторскую, обобщённо-функциональную схему интерпретации аналитического механизма R-операции, изобретённой нашим НН. Поэтому книжка Гельфанда-Шилова впечатления совершенно не произвела, показавшись слишком элементарной и оставшись где-то на периферии памяти -- но сам факт обнуления интеграла мозгом был зацеплен.
Это проявилось в том, что когда на Наблюдателя с подачи Крыска была обрушена неподъёмная задача с расчётом в размерной регуляризации [>> Эписодий "Экзамен"], то в стрессовой ситуации он влёт проинтерпретировал себе факт обнуления тех специфических интегралов в духе книжки Гельфанда-Шилова -- но явная связь с этой книжкой в голове не всплыла -- отвлекаться на такие нюансы возможности тогда не было.
В дальнейшем, объясняя студентам размерную регуляризацию в рамках спецкурса, спихнутого на него Макаком, на которого с/к был спихнут Обезъянком, Наблюдатель воспроизводил этот аргумент без упоминания Гельфанда-Шилова. Первыми студентами, услышавшими об этом аргументе от Наблюдателя, были Горишний и Ларин, уже не раз у нас профигурировавшие (в частности, Чучелко прокатился и на их шеях). Наблюдателю повезло почти вырвать из рук Ларина конспекты тех занятий, сделанные рукой рано Ушедшего Горишнего, так что можно привести фотокопии пары страничек. На первой дата (24.1.80), пометка о лекторе (две первые буквы фамилии Наблюдателя) и тема лекции (Размерная регуляризация; предыдущие лекции датируются осенью 1979 года и посвящены квантованию калибровочных полей):
На другой страничке приводится тот самый аргумент:
Причём ссылка на литературу какая-то "от балды" -- связи с книжкой Гельфанда-Шилова в голове не осталось.
Этот аргумент воспроизводился и Макаку (хотя бы потому, что тот, опасаясь Обезъянка, не мог оставить с/к без своего надзора).
Макако в силу полной для себя новизны обсуждавшихся тогда тем не доверял Наблюдателю и -- как с той немультипликативной формулой, которую он возил на проверку в Дубну, -- должен был искать чьих-то подтверждений. Смирнов-ст. был самым подходящим кандидатом на роль независимого проверяльщика в этом случае.
И вот, через какое-то время, Макако спрашивает out of the blue и как бы мимоходом: "ты узнал этот аргумент из какой-то книги?"
Эту его как бы небрежную манипулятивную манеру мы тоже уже отмечали >> Акт II. Между прочим, именно неожиданность подобных высказываний, их немотивированность контекстом способствует запоминанию таких событий (ср. сказанное о среднем мозге) вопреки попыткам прикрыть манипуляцию небрежностью манеры.
Смысл манипуляции был простой: если бы Наблюдатель назвал известную книгу, то на неё можно было бы сослаться и тем самым замести следы, так сказать, идейного влияния.
Но у Наблюдателя в памяти не осталось связи аргумента с источником -- книжкой Гельфанда-Шилова. Поэтому конкретной ссылки он назвать не смог -- и след остался не заметён.
И вот, через пару лет появляется статья Макака и Смирнова-ст., обозначившая начало активного сотрудничества этих двух мразей.
В статье "даётся обоснование ... манипуляций ... широко применяемых ..."
Смысл примитивный -- аргумент Гельфанда-Шилова комбинируется с разбиением по секторам Хеппа в параметрическом представлении. При этом ссылки на книжку ГШ в списке литературы у них нет. Ссылка на ГШ появится только через год, но по другому поводу, в следующей работе Смирнова, ещё более пустой -- и, соответственно, гораздо более громоздкой.
Статейки названы избыточными -- потому что из них ничему новому научиться нельзя, конструктивного выхлопа -- ноль. Примитивный смысл и отсутствие чего-то нового прикрыты громоздкими формулами, характерными для формализма БПХЦ. Зато педалируется полезность доказываемых формул, взятых из массива, с которым имел дело Наблюдатель под надзором Макака двумя-тремя годами ранее -- математики любят, когда ихние строгости как-то сопрягаются с полезностью, а основной аудиторией, которая, так сказать, оценивала эти работы, был отдел КТП московской Стекловки.
Короче, полноценная туфта.
Upd
Чтобы заценить степень патологичности этих "строгих доказательств", стоит вдуматься вот в этот фрагментик:
Формализм, в котором требуется доказывать, что можно сокращать общие сомножители в числителе и знаменателе, -- это реально круто ))
Однако полезно помнить, что в те глухие советские времена публикация в журнале ТМФ доставляла авторам гонорар с публикации перевода на английский язык в виде особых чеков, позволявших приобрести в валютных магазинах "Берёзка" товар, недоступный простым советским смертным. Стать для редколлегии своими и тискать там туфту со "строгими доказательствами", в которых нужно доказывать всякую лабуду вроде
возможности сокращать числители со знаменателями, -- это ровно то, чего добились эти двое, благо изобретательность Наблюдателя непрерывным потоком доставляла им новые результаты для доказывания -- только успевай тискать.
Но самое главное: дублирование результатов, тихо отсифоненных у Наблюдателя, в математически "строгом" виде, в достаточно авторитетном журнале ТМФ, с одной стороны, создавало Макаку некоторую репутацию в Стекловке, -- и подкрепляло его репутацию, созданную его собственной ложью, в домашнем институте -- в глазах Обезъянка и эластичного Вити.