Ёкабака
Заканчивается пятница, красное солнце медленно садится за высотные здания и птица-смерть длинно кричит, возвещая конец трудового дня. Это значит, что я снова опоздал с обзором, который обычно делаю по средам. Тем не менее, здравствуйте.
Сегодня мы поговорим о теме не совсем обычной, даже экзотической. Многим авторам она периодически приходила на ум, однако мало кто решался на это. Кто-то из-за природной застенчивости или необщительности, кто-то и-за того, что мыслил слишком неординарно для своего круга друзей. Кому-то просто пофиг.
Мы поговорим о том, что объединяет Ильфа и Петрова, Толстого и Жемчужникова, Стругацкого и Стругацкого. О соавторстве. Зачем оно появилось, как работает и какие от него бывают проблемы. А поможет нам в этом ещё неоконченная, но тем не менее книга за авторством пользователя sowetnik_p, которую он пишет совместно с блоггерами.
Итак, поехали!
Как выглядит роман, который пишется несколькими людьми одновременно?
До недавнего времени я себе это представлял примерно так: сидят за одним столом два человека. Курят, и смотрят на печатную машинку. Периодически перебрасываются парой слов, одно из которых не матом, после чего один (тот, чья очередь), садится и печатает новое предложение.
Потом они долго пьют, обсуждают, исправляют, пьют и редактируют то, что написали. И пьют, да.
После чего относят в редакцию, получают свои миллионы и расходятся в разные стороны, поверх английские буквы а фоном играет грустная музыка.
Реальность, впрочем, оказалась несколько прозаичнее. И чтобы вы примерно оценили то, как это выглядит на самом деле, приведу-ка я черновик и готовый вариант одного и того же текста:
[Первый, коротенький]
Ёлкин открыл средний глаз своего мозга. На мгновение ему показалось, что глаз убегает по телу, как электрон сквозь решётку. По телу... Да, нет, по какому телу. Ёлкин распался на атомы. Средний глаз бегал вокруг каждого атома и что-то бурчал, замыкаясь на соседей, от чего весь Ёлкин серебрился разноцветными вспышками. Всё стало глазом, мозгом, печенью, яйцами и пятками. Вспышка воспоминания отвлекла на вчерашний инцидент с большим пальцем ноги, который по недоразумению попал в мышеловку. Но, не почувствовав от этой мысли никакой боли, кайфа добавилось. Ёлкин стал частью электричества в Большом Адронном...
[И второй, подлиннее]
Блуждающий биоробот отбивался от третьего глаза. Но третий глаз упорно бросался изо всех, даже из самых невыгодных позиций в середину головы блуждающего биоробота. На мгновение показалось, что глаз исчез. Блуждающий биоробот завертел головой так, что хрустнуло в биокомпозитном позвонке, сканируя вокруг в поиске нападавшего. Но третий глаз на этот раз коварно подобрался сзади, бесшумно прокатился по меридиану позвоночника и сниагарился в переносицу сверху с воплем страсти электрического флюида к катодной решётке.
- Нет, нет, не надо!
Закричал блуждающий биоробот, распадаясь на атомы. Третий глаз бегал вокруг каждого атома и что-то бурчал античастицами, перезамыкаясь на соседей, от чего весь распавшийся биоробот серебрился разноцветными вспышками. Пришло понимание, что он стал частью электричества и теперь навсегда останется квазичастицами с беспомощной, нетензорной дисперсией.
- А! А-А!! А-А-А!!!
Закричал от ужаса биоробот. Его вышвырнуло из кровати.
- А...! Что...?!
Проснулся Хром Тямкин, обнаружив себя после катапультирования на середине комнате в трёх метрах от кровати.
- Ёо-о...! Боже...! Что ж такое...?!
Простонал Хром, озираясь вокруг дикими глазами.
А вокруг, честно признать, было неплохо. Солнце, только что показавшееся из-за горизонта, испустила первые стайки веселых фотонов. Солнечные зайчики прыгали по стене напротив. В распахнутом окне уютно улегся город, свежо блистая золотыми куполами церквей. Голуби вовсю флиртовали на пустых ещё пешеходных дорожках, и за их пернатыми бон тоннами из подворотен наблюдали московские кошки. В детской песочнице культурно опохмелялась парочка выпивающих и дымящихся граждан. Прекрасна Москва утром!
Так, о чём это я?
В-общем, хорошее соавторство - это не то, где авторы пишут попеременке, при всей заманчивой простоте этого варианта. Формально говоря, печатальщик - то есть, тот парень, который набирает в компьютере книгу - должен быть всего один. Однако идеи для некоторых эпизодов придумывает уже не он сам, а другие люди, которые готовы ему в этом помочь.
Какие у этого решения есть плюсы? Во-первых, скорость работы резко возрастает за счёт того, что некоторые части текста уже не надо продумывать и детализировать. Во-вторых, две умные головы вполне способны придумать нечто более зрелищное, чем одна, пускай суперумная, но всё же быстро устающая.
Но есть и минус, причём немаловажный. Дело в том, что внутри каждой головы мысли циркулируют по-своему и по-своему соединяются в предложения. Сравните стиль первого и второго отрывков. Первый более образный, в нём меньше глаголов, в нём упущены некоторые связки. Второй последовательный, логичный (хотя логику и сложно проследить), с совершенно другой структурой фраз. Если бы можно было дать обоим авторам писать по очереди, вышло бы что-то полосатое, разваливающееся на части. Тогда вкрапления второго автора выглядели бы на фоне основного так же странно, как президентство Медведева между двумя Путинами.
Решить эту проблему можно: дав клавиатуру только одному писателю, которому отныне придётся перерабатывать все мысли остальных и записывать это уже в своей собственной манере. Так, допустим, первый спойлер - это вариант соавтора. Второй - переработанный и дополненный авторский.
Это, конечно, значительно упрощает процесс создания текста, однако вместе с тем серьёзно его замедляет: надо дождаться, пока все соавторы придумают свою линию. Потом её выслушать, понять, переформулировать и записать, объединив одновременно со всеми остальными линиями. И не факт, что они сразу сойдутся! Ведь только внутри головы основного автора уже известно, чем всё закончится, и более или менее понятно, кто из героев зачем появился, куда денется и как будет себя вести. Остальные вполне могут иметь на этот счёт свою точку зрения. Поэтому, как правило, весь разброд в головах соавторов приходится жёстко усмирять (А ещё подгонять их надо, потому что у них важные дела, и им некогда тут возякаться со всякими там романами).
Впрочем, это можно по-своему использовать. Если отдать разных героев на откуп разным авторам, то каждый из них получит свои диалоги, свою лексику и свой характер, чего добиться в индивидуальной работе ОЧЕНЬ сложно.
Вот посмотрите:
[Спойлер с иллюстрацией]
- ...А вот другая картинка sabaca, называется ,,Любовь,,.
Наташа всмотрелась в картину.
- Какая ещё любовь! Это семяизвержение онаниста!
- Не-е-ет, душа моя, это именно любовь!
Что так вдруг вдохновило главрача медсестра не понимала и это её начало сильно раздражать.
- Не любовь, не любовь! - заповторяла она, совсем став похожей на восьмикласницу, согрешившую с однокласником вчера вечером, а сегодня утром вдруг обнаружившая, что алые розы банально оказались завявшими помидорами. - Не любовь это, а блядство! Жжёшь больше ада!
- Нет не блядство! Только любовь! ,,Любовь, как тонкая прядь волос женщины, обвившие мужчину-шкафа, который прямолинеен головой и мутен ногами.,,
Диалоги живых людей (их тут два, а на заднем плане ещё один, который в разговоре не участвует), конечно, различаются и по лексике и по манере. Однако это различие выглядит больше нарочным: излишняя развязность лексики одной противопоставляется излишней гладкости и певучести другого (впрочем, причина такого явного противопоставления тоже есть: автору надо было показать, как меняется главврач тюрьмы - а это именно он - при изменении сознания; хотя это и выглядит искусственным педалированием, тем не менее это просто моё видение, и другой человек, возможно, скажет, что всё здесь нормально). Они написаны, вероятнее всего, одним человеком. И на общем равномерно-полосатом, монохромном поле резко выделяется ярким пятном фраза, выделенная курсивом. По сценарию это - цитата из книги некоего "Флэта", автора, чья литература окажет значительное воздействие на героев книги. И логично, что автором цитат из книги стал соавтор, которого на этот раз решили не переформулировать.
И правильно, потому что выделяющиеся фразы надёжно цепляют внимание читателя:
[Снова спойлер, но уже поменьше]
Тямкин замер дохлой кониной. Постоял-постоял, наконец отмер, потом потёр себе кончик носа левой рукой, правую руку с Флетовскими ,,Доширяк,,-экскурсом в подсознание вытянул из-за задницы, медленно поднял книгу, и сначала прочитал название:
- ,,Инлеткра Бвлярус,,.
А потом прочитал и сам экскурс:
- ,,Летишь внутри водосточной трубы с максимально возможной для своего веса скоростью, с учётом изменения гравитации, и всё такое, прочее, по пути к... нет. Водосточная труба вокруг Земли, и скорость твоя - первая космическая. Кажется, что куда-то. На самом деле - туда, откуда. Если трубы не касаешься. Если труба идеальной геометрии. На кой чёрт она нужна? Материал переводить. Да и звёзд не видно.,,
Прочитав этот мутный экскурс неведомого Флета, Тямкин ещё постоял некоторое время, сросшись с кафелем спиной...
И внезапно подскочил чуть не до потолка.
- Флетист - ты гений! Ну конечно! Ты прав! На кой чёрт, она нужна идеальная геометрия! Материал переводить! Да и звёзд не видно, блядь!
(Примечание критика: ,,Доширяк,,-эскурс - это название книги, той самой).
Сразу видно, кому какая часть текста принадлежит. И более того - этот контраст и цепляет внимание, заставляет задуматься: зачем так понадобилось и что всё это значит.
А когда над текстом кто-то задумывается, то это плюс.
Ну ладно, что-то я совсем заболтался.
Чтобы не вчитываться по новой во всю ту чепуху, что я написал, можно выделить три коротеньких вывода, которые полностью характеризуют всё вышеописанное.
1) Соавторство - это отличный способ создать интересный но доооолгий литературный проект.
2) Нужен один автор, который будет записывать всё в единой манере. Остальные проявляются без изменений только когда нужно резко выделить чью-то речь.
3) Контрасты - это очень хорошо. Только главное - это не переусердствовать. Оливье выглядит красиво и на вкус вполне ничего, однако составные выделить уже невозможно.
Такие дела.
Сегодня мы поговорим о теме не совсем обычной, даже экзотической. Многим авторам она периодически приходила на ум, однако мало кто решался на это. Кто-то из-за природной застенчивости или необщительности, кто-то и-за того, что мыслил слишком неординарно для своего круга друзей. Кому-то просто пофиг.
Мы поговорим о том, что объединяет Ильфа и Петрова, Толстого и Жемчужникова, Стругацкого и Стругацкого. О соавторстве. Зачем оно появилось, как работает и какие от него бывают проблемы. А поможет нам в этом ещё неоконченная, но тем не менее книга за авторством пользователя sowetnik_p, которую он пишет совместно с блоггерами.
Итак, поехали!
Как выглядит роман, который пишется несколькими людьми одновременно?
До недавнего времени я себе это представлял примерно так: сидят за одним столом два человека. Курят, и смотрят на печатную машинку. Периодически перебрасываются парой слов, одно из которых не матом, после чего один (тот, чья очередь), садится и печатает новое предложение.
Потом они долго пьют, обсуждают, исправляют, пьют и редактируют то, что написали. И пьют, да.
После чего относят в редакцию, получают свои миллионы и расходятся в разные стороны, поверх английские буквы а фоном играет грустная музыка.
Реальность, впрочем, оказалась несколько прозаичнее. И чтобы вы примерно оценили то, как это выглядит на самом деле, приведу-ка я черновик и готовый вариант одного и того же текста:
[Первый, коротенький]
Ёлкин открыл средний глаз своего мозга. На мгновение ему показалось, что глаз убегает по телу, как электрон сквозь решётку. По телу... Да, нет, по какому телу. Ёлкин распался на атомы. Средний глаз бегал вокруг каждого атома и что-то бурчал, замыкаясь на соседей, от чего весь Ёлкин серебрился разноцветными вспышками. Всё стало глазом, мозгом, печенью, яйцами и пятками. Вспышка воспоминания отвлекла на вчерашний инцидент с большим пальцем ноги, который по недоразумению попал в мышеловку. Но, не почувствовав от этой мысли никакой боли, кайфа добавилось. Ёлкин стал частью электричества в Большом Адронном...
[И второй, подлиннее]
Блуждающий биоробот отбивался от третьего глаза. Но третий глаз упорно бросался изо всех, даже из самых невыгодных позиций в середину головы блуждающего биоробота. На мгновение показалось, что глаз исчез. Блуждающий биоробот завертел головой так, что хрустнуло в биокомпозитном позвонке, сканируя вокруг в поиске нападавшего. Но третий глаз на этот раз коварно подобрался сзади, бесшумно прокатился по меридиану позвоночника и сниагарился в переносицу сверху с воплем страсти электрического флюида к катодной решётке.
- Нет, нет, не надо!
Закричал блуждающий биоробот, распадаясь на атомы. Третий глаз бегал вокруг каждого атома и что-то бурчал античастицами, перезамыкаясь на соседей, от чего весь распавшийся биоробот серебрился разноцветными вспышками. Пришло понимание, что он стал частью электричества и теперь навсегда останется квазичастицами с беспомощной, нетензорной дисперсией.
- А! А-А!! А-А-А!!!
Закричал от ужаса биоробот. Его вышвырнуло из кровати.
- А...! Что...?!
Проснулся Хром Тямкин, обнаружив себя после катапультирования на середине комнате в трёх метрах от кровати.
- Ёо-о...! Боже...! Что ж такое...?!
Простонал Хром, озираясь вокруг дикими глазами.
А вокруг, честно признать, было неплохо. Солнце, только что показавшееся из-за горизонта, испустила первые стайки веселых фотонов. Солнечные зайчики прыгали по стене напротив. В распахнутом окне уютно улегся город, свежо блистая золотыми куполами церквей. Голуби вовсю флиртовали на пустых ещё пешеходных дорожках, и за их пернатыми бон тоннами из подворотен наблюдали московские кошки. В детской песочнице культурно опохмелялась парочка выпивающих и дымящихся граждан. Прекрасна Москва утром!
Так, о чём это я?
В-общем, хорошее соавторство - это не то, где авторы пишут попеременке, при всей заманчивой простоте этого варианта. Формально говоря, печатальщик - то есть, тот парень, который набирает в компьютере книгу - должен быть всего один. Однако идеи для некоторых эпизодов придумывает уже не он сам, а другие люди, которые готовы ему в этом помочь.
Какие у этого решения есть плюсы? Во-первых, скорость работы резко возрастает за счёт того, что некоторые части текста уже не надо продумывать и детализировать. Во-вторых, две умные головы вполне способны придумать нечто более зрелищное, чем одна, пускай суперумная, но всё же быстро устающая.
Но есть и минус, причём немаловажный. Дело в том, что внутри каждой головы мысли циркулируют по-своему и по-своему соединяются в предложения. Сравните стиль первого и второго отрывков. Первый более образный, в нём меньше глаголов, в нём упущены некоторые связки. Второй последовательный, логичный (хотя логику и сложно проследить), с совершенно другой структурой фраз. Если бы можно было дать обоим авторам писать по очереди, вышло бы что-то полосатое, разваливающееся на части. Тогда вкрапления второго автора выглядели бы на фоне основного так же странно, как президентство Медведева между двумя Путинами.
Решить эту проблему можно: дав клавиатуру только одному писателю, которому отныне придётся перерабатывать все мысли остальных и записывать это уже в своей собственной манере. Так, допустим, первый спойлер - это вариант соавтора. Второй - переработанный и дополненный авторский.
Это, конечно, значительно упрощает процесс создания текста, однако вместе с тем серьёзно его замедляет: надо дождаться, пока все соавторы придумают свою линию. Потом её выслушать, понять, переформулировать и записать, объединив одновременно со всеми остальными линиями. И не факт, что они сразу сойдутся! Ведь только внутри головы основного автора уже известно, чем всё закончится, и более или менее понятно, кто из героев зачем появился, куда денется и как будет себя вести. Остальные вполне могут иметь на этот счёт свою точку зрения. Поэтому, как правило, весь разброд в головах соавторов приходится жёстко усмирять (А ещё подгонять их надо, потому что у них важные дела, и им некогда тут возякаться со всякими там романами).
Впрочем, это можно по-своему использовать. Если отдать разных героев на откуп разным авторам, то каждый из них получит свои диалоги, свою лексику и свой характер, чего добиться в индивидуальной работе ОЧЕНЬ сложно.
Вот посмотрите:
[Спойлер с иллюстрацией]
- ...А вот другая картинка sabaca, называется ,,Любовь,,.
Наташа всмотрелась в картину.
- Какая ещё любовь! Это семяизвержение онаниста!
- Не-е-ет, душа моя, это именно любовь!
Что так вдруг вдохновило главрача медсестра не понимала и это её начало сильно раздражать.
- Не любовь, не любовь! - заповторяла она, совсем став похожей на восьмикласницу, согрешившую с однокласником вчера вечером, а сегодня утром вдруг обнаружившая, что алые розы банально оказались завявшими помидорами. - Не любовь это, а блядство! Жжёшь больше ада!
- Нет не блядство! Только любовь! ,,Любовь, как тонкая прядь волос женщины, обвившие мужчину-шкафа, который прямолинеен головой и мутен ногами.,,
Диалоги живых людей (их тут два, а на заднем плане ещё один, который в разговоре не участвует), конечно, различаются и по лексике и по манере. Однако это различие выглядит больше нарочным: излишняя развязность лексики одной противопоставляется излишней гладкости и певучести другого (впрочем, причина такого явного противопоставления тоже есть: автору надо было показать, как меняется главврач тюрьмы - а это именно он - при изменении сознания; хотя это и выглядит искусственным педалированием, тем не менее это просто моё видение, и другой человек, возможно, скажет, что всё здесь нормально). Они написаны, вероятнее всего, одним человеком. И на общем равномерно-полосатом, монохромном поле резко выделяется ярким пятном фраза, выделенная курсивом. По сценарию это - цитата из книги некоего "Флэта", автора, чья литература окажет значительное воздействие на героев книги. И логично, что автором цитат из книги стал соавтор, которого на этот раз решили не переформулировать.
И правильно, потому что выделяющиеся фразы надёжно цепляют внимание читателя:
[Снова спойлер, но уже поменьше]
Тямкин замер дохлой кониной. Постоял-постоял, наконец отмер, потом потёр себе кончик носа левой рукой, правую руку с Флетовскими ,,Доширяк,,-экскурсом в подсознание вытянул из-за задницы, медленно поднял книгу, и сначала прочитал название:
- ,,Инлеткра Бвлярус,,.
А потом прочитал и сам экскурс:
- ,,Летишь внутри водосточной трубы с максимально возможной для своего веса скоростью, с учётом изменения гравитации, и всё такое, прочее, по пути к... нет. Водосточная труба вокруг Земли, и скорость твоя - первая космическая. Кажется, что куда-то. На самом деле - туда, откуда. Если трубы не касаешься. Если труба идеальной геометрии. На кой чёрт она нужна? Материал переводить. Да и звёзд не видно.,,
Прочитав этот мутный экскурс неведомого Флета, Тямкин ещё постоял некоторое время, сросшись с кафелем спиной...
И внезапно подскочил чуть не до потолка.
- Флетист - ты гений! Ну конечно! Ты прав! На кой чёрт, она нужна идеальная геометрия! Материал переводить! Да и звёзд не видно, блядь!
(Примечание критика: ,,Доширяк,,-эскурс - это название книги, той самой).
Сразу видно, кому какая часть текста принадлежит. И более того - этот контраст и цепляет внимание, заставляет задуматься: зачем так понадобилось и что всё это значит.
А когда над текстом кто-то задумывается, то это плюс.
Ну ладно, что-то я совсем заболтался.
Чтобы не вчитываться по новой во всю ту чепуху, что я написал, можно выделить три коротеньких вывода, которые полностью характеризуют всё вышеописанное.
1) Соавторство - это отличный способ создать интересный но доооолгий литературный проект.
2) Нужен один автор, который будет записывать всё в единой манере. Остальные проявляются без изменений только когда нужно резко выделить чью-то речь.
3) Контрасты - это очень хорошо. Только главное - это не переусердствовать. Оливье выглядит красиво и на вкус вполне ничего, однако составные выделить уже невозможно.
Такие дела.