Фашизм и русская зима: 1941-45
« Красная звезда», СССР.
« Известия», СССР.
« Правда», СССР.
« Time», США.
« The Times», Великобритания.
« The New York Times», США.
Досье-шпаргалка: Роль русской зимы и морозов в победах советских войск над немецко-фашистскими оккупантами по материалам советской и иностранной печати периода Второй мировой войны (1941-1945 г.г.).
05.06.43: Немцы изо всех сил стараются внушить миру, что переход к обороне на Восточном фронте автоматически означает поражение вермахта в России. Однако маршал Василевский и его коллеги понимают: до сих пор все свои победы Красная Армия одерживала в оборонительных боях. Они знают, что даже сталинградский триумф и весеннее наступление к Днепру по характеру и результатам были оборонительными операциями. Кроме того, они не забывают, что за спиной - на сибирском фронте, где русским приходится держать много войск - постоянно маячит Япония.
Они помнят, что лето для русских становилось временем неудач и потерь, а победы им приносила зима - но при этом за две военные зимы они не смогли сломать хребет вермахту. В интересах скорейшего открытия второго фронта они напрямую заявляют всему миру, что в одиночку им с этой задачей не справиться. Но главное они знают: в конечном итоге Красная Армия сильна лишь настолько, насколько сильна страна, создавшая эту армию и снабжающая ее всем необходимым. ("Time", США)
17.01.43: Как известно, зимой многие фрицы замерзают по вине природы. Под Сталинградом фрицы стали замерзать сознательно - по своей вине. Из осажденного лагеря вывозили раненых, и фрицы, замерзая, надеялись на спасение. 4 января генерал Енеке, командующий 371-й пехотной дивизией, подписал следующий приказ: «Обмораживания второй и третьей степени увеличиваются с угрожающей быстротой. Во многих случаях установлено, что они связаны с умышленным самоувечением. В нашем положении долгом каждого солдата является защита себя не только от русских, но и от холода, поскольку это хотя бы в малейшей степени зависит от него...
Мне доподлинно известно, что из боевого состава выбывают от 20 до 30 процентов солдат в результате обморожения. Мы находимся в окружении, и естественно, что командование не может нас снабдить теплым обмундированием и строительным материалом. Настоящий приказ довести до сведения, а потом уничтожить».
Приказ генерала Енеке был обнаружен на замерзшем немце. Мы предоставляем генералу судить, случайно ли замерз этот фриц или предумышленно… ("Красная звезда", СССР)*
04.12.42: В районе Сталинграда взята в плен большая группа солдат 305 немецкой пехотной дивизии. Пленный солдат 305 артиллерийского полка Гюнтер Вальц рассказал: «Уже в октябре многие солдаты сильно страдали от холода. Офицеры нас утешали, заявляя, что командование учло уроки прошлогодней зимы, и в этом году солдаты будут снабжены всем необходимым. Мы терпеливо ждали. В начале ноября начали выдавать долгожданное зимнее обмундирование. Солдаты были разочарованы. Нам выдали старые перчатки, поношенные подшлемники и набрюшники. На каждый взвод выдали по 5 пар эрзац-валенок - соломенные боты на деревянной подошве или соломенные лапти с подошвами, залитыми гудроном. Эти так называемые валенки совершенно не греют и передвигаться в них неудобно. Уходя на пост, солдат закутывается в одеяло и стоит, как чучело. Солдаты теперь говорят: «Нас еще раз надули. Все заверения о том, что немецкая армия хорошо подготовлена к зиме, есть не что иное, как грубый обман. Мы обмануты и обречены на гибель. Кто избежит смерти в бою, тот неминуемо погибнет от холода, замерзнет в русских сугробах». (Совинформбюро)
НОЯБРЬ 1942:
17.11.42: Немцы, захваченные на-днях в плен нашими разведчиками, имеют жалкий вид. Например, на голове у одного немецкого ефрейтора вместо каски фетровая шляпа с застегнутыми на уши полями, на шее у него кусок женской шали, на ногах дырявые опорки, а вместо портянок куски одеял. Все это вытащено из комодов и сундуков ограбленного русского населения...
Из одежды, награбленной у населения оккупированных районов, немецкие интенданты наскоро мастерят зимнюю одежду - свитеры, шарфы, перчатки, наушники, одеяла и снабжают ими некоторые части. Но большинство солдат так и не получило обмундирования полностью. На головах у пленных легкие бумажные пилотки, на ногах «валенки» - знаменитые соломенные боты. «Прогнозы» фашистского командования насчет предстоящей теплой и мягкой зимы мало успокаивают солдат. ("Красная звезда", СССР)
15.11.42: Военный корреспондент «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Наши стрелки из дивизии «Эдельвейс» принуждены сражаться в исключительно трудных условиях. «Эдельвейс» не новички, они воевали во Франции и на Балканах, но нигде им не пришлось столкнуться с такими нечеловеческими трудностями, как на Кавказе. К дьявольской хитрости большевиков теперь присоединились муки русской зимы. А зима в горах еще страшнее зимы среди русских равнин». ("Красная звезда", СССР)*
ОКТЯБРЬ 1942:
10.10.42: За осенью следует зима. Фрицы это понимают. Я спрашиваю Германа Крамера: «Боитесь морозов?». Фриц качает головой: «Нет. Русских». Лейтенант Краусгрелль уточняет: «Зимой выходят из строя авиация и танки, значит зимой русские будут сильнее нас». Вот почему осенние фрицы выглядят такими скучными. В январе Гитлер их утешал: «Скоро весна». Прошла весна, прошло лето. Холодный ветер воет: « Скоро зима». ("Красная звезда", СССР)
09.10.42: Один пленный ефрейтор сказал мне: «Это бои не за развалины Ржева, а за зиму». Фриц кое-что понял. Слово «зима» он произносит с суеверным страхом. Конечно, немцы боятся и зимних холодов, но еще сильнее они боятся зимних операций. Тот же фриц мне пояснил: «Всем известно, что зимой русские наступают». Ему кажется, что война длится по меньшей мере десять лет и каждый год с немцами в декабре приключается неприятность. А ночи уже холодные, под утро седина покрывает траву, как напоминание о близком снеге. Фрицы ежатся и не только от холода. ("Красная звезда", СССР)
15.09.42: Зарядили дожди, леса Смоленщины уже редеют, пахнет осенью. На Юге еще стоит жара. О чем думает фриц в эти недели тяжелых боев? О зиме.
«Наше наступление успешно развивается, но я все же считаю, что придется провести еще зиму в России», - пишет отцу ефрейтор Фюрстенгельдер. «За последнее время настроение солдат ухудшилось. Солдаты считают, что придется зимой воевать в России, а это - конец: второй военной зимы наша армия не выдержит», - рассказывает пленный солдат Нигюзер. С ним согласен ефрейтор Радтке: «Над всеми нами довлеет зимняя кампания - второй зимы в России мы не переживем». А Бруно Мош добавляет: «У нас говорят, что лучше сразу застрелиться, чем пережить еще одну ужасную зиму». Солдат Пикс сообщает своей супруге: «Когда я думаю о будущей зиме, которую мы здесь, бесспорно, проведем, меня охватывает ужас». Лейтенант Флях из'ясняется в письме к брату еще определенней: «Первую зиму Германия зашаталась. Если мы не победим русских до ноября, Германия рухнет». ("Красная звезда", СССР)
27.07.42: По отрывочным, явно неполным данным, имеющимся у внешнего мира, в ходе войны с Гитлером Тимошенко не всегда действовал удачно. К его несомненным успехам можно отнести лишь героическую оборону Смоленска, давшую время, чтобы подготовиться к обороне Москвы, и освобождение Ростова-на-Дону в ноябре прошлого года. Но, независимо от результата, Тимошенко, закаленный крестьянской жизнью, никогда не пытался переложить вину на чужие плечи или полагаться на что-то, кроме себя и своих солдат. В прошлом году, обращаясь к войскам, наступавшим на Ростов, - это было в то время, когда весь мир, в унисон с Гитлером, считал, что немцев останавливает лишь русская зима - он подчеркнул: «Битву за Ростов не выиграет ни дождь, ни снег. Ее исход зависит только от наших усилий». ("Time", США)
ИЮНЬ 1942:
23.06.42: Мне рассказывал один командир: «...Наше отделение шло в такой мороз, что грудь ломило, ствол винтовки жег через варежку. Мои ребята приустали в глубоком снегу, приуныли. Беда, думаю, - как выполним задание? Какими словами их взбодришь? А главное - впереди, - выбить фрицев и занять хуторок. Губы на морозе не шевелятся, и слов таких я не знаю. Тут стало светать, вышли на дорогу и видим - лежит совсем голенький грудной ребеночек. Немного прошли - еще дитя валяется сбоку дороги, а там их уж несколько - кто в одеяльце положен на снег, кто кое-как брошен. Тут мы поняли, что было: немцы гнали наших женщин к себе в тыл, дети постарше еще брели кое-как, а грудные младенцы застывали на руках у матерей. А которая присела бы, чтобы переукутать младенца да покормить его тощей грудью, хоть этим согреть, - конвоир рвет у нее от груди ребенка, кидает прочь, а ее - прикладом в спину, - «иди, не отставай, русская свинья»...
Мои ребята увидели детские трупики, и губы разжали, и с глаз сошел иней, и понурости как не было... «Веди, так иху так, веди нас скорей...» Да так дружно ударили на хуторок, что фрицы, конечно, и штаны не успели надеть, да и надевать больше им никогда не придется... И мое отделение, заметьте, Алексей Николаевич, стало с тех пор заметным по злости...» ("Красная звезда", СССР)
06.06.42: Генерал-лейтенант Рокоссовский, командир большого спокойствия и большой страсти, говорит: немцы напрасно обижаются на зиму. Конечно, зима по ним ударила, но зима их спасла. Не немецкие солдаты, а русские снега остановили преследование отступавшей германской армии. Эти слова - точный и справедливый ответ на всю ложь, распространяемую германским командованием. Немцы говорят: «Мы удержались, несмотря на зиму». На самом деле они удержались благодаря зиме. ("Красная звезда", СССР)
АПРЕЛЬ 1942:
19.04.42: Известно, например, что германское информационное бюро не раз сообщало о том, что Красная Армия не имеет обмундирования, что красноармейцы одеты в гражданское платье, ходят в лохмотьях и т.д. Вся эта ложь об'яснялась довольно просто. Обовшивевшие и окоченевшие от холода гитлеровские вояки воровски снимали одежду и обувь с убитых красноармейцев, фоторепортеры щёлкали аппаратом, и снимок готов. Редактору оставалось только выпустить очередную брехню. ("Красная звезда", СССР)
07.04.42: Зимой наступали мы, а не немцы. По грудь в снегу, через глубокие снега, в стужу, сквозь пургу шли вперед красноармейские полки и выбивали фашистов с насиженных мест. Отдает ли себе отчет слепая, безумная гитлеровская Германия, где были бы сейчас ее разбойничьи войска, если бы эти бои Красной Армии протекали в другое время года, более удобное для наступления, чем для обороны? Если зима не смогла помешать нам громить немцев, то весна, лето и осень помогут нам довести этот разгром до конца. 1942 год может и должен стать годом полного поражения ненавистного врага. ("Красная звезда", СССР)
05.04.42: Немецкий унтер-офицер Р.Зейлер писал недавно своей знакомой в Германию: «Наша рота очень сократилась: много убитых и еще больше раненых. Уже свыше трех недель мы ведем днем и ночью ожесточенные бои. Сегодня судьба настигает одного, завтра другого. Мы попали в настоящий котел. Кто отсюда выберется, тот поистине родился в сорочке. Мы дни и ночи в снегу. Русские налетают на нас внезапно с флангов или с тыла. Они оказываются всюду... Надеюсь, что ты сможешь прочесть мои каракули, - лучше не могу, так как я отморозил себе пальцы». (Совинформбюро)
22.03.42: Помимо горечи отступления им пришлось столкнуться с суровостью русской зимы. Американцы, жившие в России, говорят, что самый ужасный аспект русской зимы - это морозы. Наступает время, говорят они, когда люди начинают бороться с холодом, когда, после нескольких недель страданий, он начинает вызывать у них одну только ярость. ("The New York Times", США)
16.02.42: Маршал Шапошников изучал приемы ведения войны в условиях зимы. Он знает, что может, а чего не может сделать армия, когда колеса вязнут в снегу. Он знает, что вести военные действия зимой, значит воевать по старинке, когда человек становится важнее машин. Он понимает, зачем нужен зимний камуфляж. Он осознает, что зимой кавалерия и пехота могут добиться большего, чем самолеты и танки. Но в нужный момент он использует самолеты, поставленные на лыжи, и выкрашенные в белый цвет танки. Он знает, насколько важны тепло и гигиена для его людей, в то время года, когда спутниками солдат становятся морозы и тиф. Он знает, что зимой на войне выживает сильнейший. ("Time", США)
ЯНВАРЬ 1942:
14.01.42: Этих не похоронили. Они валяются возле дороги. Из-под снега торчит то рука, то голова. Замерзший немец стоит у березы, рука поднята - кажется, что мертвый, он еще хочет кого-то убить. А рядом лежит другой, заслонил рукой лицо. Не сосчитать...
Ведут пленных. Лейтенант, ефрейтор, солдаты. Дрожат, хнычут. У одного обувь замечательная: левая нога в кожаном башмаке, правая в эрзац-валенке. Оказывается, правую ногу он отморозил. Ефрейтор мне поясняет: «Легко отмороженные в госпитали не отсылаются». Да и не отошлешь - у половины немецких солдат ноги отморожены. На головах пилотки. Летом они их носили лихарски. Теперь стараются засунуть под пилотку уши. Из носу течет, он не вытирает лицо - рука замерзла...
Женщины, когда видят наших, плачут. Это - слезы радости, оттепель после страшной зимы. Два или три месяца они молчали. Сухими жесткими глазами глядели на немецких палачей. Боялись перекинуться коротким словом, жалобой, вздохом. И вот отошло, прорвалось. И кажется, в этот студеный день, что и впрямь на дворе весна, весна русского народа посередине русской зимы. ("Красная звезда", СССР)
09.01.42: С каждым днем удары Красной Армии становятся все более сокрушительными. Фашистские генералы пытаются утешить своих солдат, преподают им поучительные советы. Перед нами приказ командующего немецким армейским корпусом: «Солдаты моего корпуса! Если теперь по приказу высшего командования вы уходите на новые позиции, вам надо итти с гордо поднятой головой, с полным доверием к фюреру».
Мы видели эти «гордо поднятые головы», закутанные в тряпье, полотенца, женские шали. Немцы шли, едва переступая распухшими от холода ногами. У многих даже не было сапог. Ноги у пленных обернуты в портянки, рогожи, перевязанные веревками. Только у одного оказались немецкие «валенки» - деревянная подошва толщиной в 6-7 сантиметров, к которой прикреплен войлочный верх. Такие «валенки» получают офицеры и особо отличившиеся унтер-офицеры. Солдатам приходится утешаться «Инструкцией немецкой высокогорной школы». Эта инструкция сейчас широко распространяется среди солдат. Она рекомендует: «Закаляйся от холода, спи в холодных помещениях, мой ноги холодной водой ежедневно, ходи босиком по снегу». ("Известия", СССР)
08.01.42: Берлинский корреспондент газеты «Свенска дагбладет» описывает, как немцы в январе месяце начали готовиться к русской зиме - лучше поздно, чем никогда. Особые «бригады» гитлеровских самок, освобожденных на страдное время от обслуживания эсэсовцев, латают рубашки и подштанники. Из домов выволакивают трухлявое белье - догитлеровского периода. До Гитлера в Германии имелись шерстяные рубашки, вязанки, рукавицы. Лучше эта рвань, чем новенькая одежда из опилок или из стекла. Корреспондент рассказывает, что из рваных мужских штанов искусные немки выкраивают «колпаки на голову». А не выйдет колпак, немка выкроит хотя бы наушники. ("Красная звезда", СССР)
01.01.42: Декабрь увидел новых немецких солдат. Их не узнать. Они поседели от инея. Они забыли о «крестовом походе», о расовых признаках. Они забыли даже о трофейных подстаканниках. Железным крестам они предпочитают куцавейки, и даже генералы думают не столько о «великой Германии», сколько о теплых набрюшниках...
Дрожит от холода завшивевший и покрытый нарывами немец, поднимающий руки, чтобы сдаться в плен. У него стучат зубы от холода и страха. Заикаясь, он молит о пощаде.
Но спроси, сколько наших пленных замучил покорный сегодня варвар? Спроси, сколько наших раненых добил он, заливаясь диким смехом? Спроси, сколько женщин изнасиловал он, сколько детей заколол своим штыком? Сколько домов поджег? Сколько петель затянул на шеях крестьян и рабочих в занятых немецкой армией районах? Посмотри ему в трусливые глаза - что сделал бы он с тобой, если бы он оказался победителем! ("Красная звезда", СССР)
ДЕКАБРЬ 1941:
29.12.41: Еще месяц тому назад те же немцы клялись, что им не страшны никакие холода, они трунили над генералом Зимой, они чванливо говорили: «Мы живем не во времена Наполеона». Они даже поясняли, что зимой танкам куда привольней, чем осенью. Геббельс сказал: «Меня смешат разговоры о русской зиме, ничего не может остановить победоносного шествия германской армии». Вряд ли Геббельс смеется теперь. Колченогому выродку не до смеха. Он вместе с другими повторяет: «Увы, русский климат оказался неподходящим для намеченных операций».
Слов нет, русская зима - серьезное дело. Немало немецких разбойников валяется теперь в больницах с отмороженными лапами. Как всегда, немцы зря задавались, - «генерал Зима» отомстил им за неуместную издевку. Но нечего прятаться за метеорологию, побили немцев не морозы, а красноармейцы. Не «генерал Зима» гонит гитлеровских вояк, а другие генералы - Рокоссовский, Говоров, Белов, Болдин, Мерецков, Федюнинский. Зима - зимой, а война - войной. ("Красная звезда", СССР)
27.12.41: Гитлер не может прислать немецким солдатам теплое обмундирование. Он предлагает им греться фашистским словом, напечатанным в немецких газетах. Так и сказано в рассылаемых по немецким войскам «12 заповедях зимней кампании»: «Газетная бумага является самым лучшим заменителем при отсутствии зимней одежды и универсальным средством для сохранения тепла и противостояния ветру. Чтобы защитить грудь, живот и спину, необходимо иметь некоторое пространство между зимней рубахой и френчем, кальсонами и брюками. Газетная бумага является зимним снаряжением человека... Рукавицы лучше перчаток, они могут быть изготовлены из лоскутов».
Это - весьма практические советы немецкого пана-фашиста, который обещал кожух, а дает только слово. У немецкого солдата, возникнут, однако, некоторые сомнения. Если есть «пространство» между рубашкой и френчем, между кальсонами и брюками, то туда можно запихать речь Гитлера или статью Геббельса. Но у большинства немецких солдат уже давно нет ни рубах, ни кальсон, френчи и брюки надеты на немытое, грязное тело, и по всему «пространству» пасется мелкий фашистский скот. А о носках давно забыл немецкий солдат. Будет ли греть Гитлер, если его просто натянуть на ноги вместо подштанников? Сойдет ли Геббельс за портянки? ("Красная звезда", СССР)
26.12.41: Теперь Германия осталась в одном исподнем - не девочка со спичками из сказки Андерсена, нет, старая ведьма. Она еще пробует согреться. Она жжет не спички - она жжет наши города, согласно раз'яснению немецкой печати, «немцы тщательно уничтожают оставляемые ими города». Пожарищем Калинина, пепелищем Клина хочет отогреться закоченевшая Германия...
«Фуфайку или голову!» - вопит Гитлер. Но ничто уже не согреет немецких солдат. Вокруг них снега смерти. В их сердце страшный холод поражения. Они бредут, замерзая, на Запад. Они видят перед собой замерзшую старуху в белом саване - Германию. Вы хотели выморозить мир? Замерзайте! Германия, ты хотела убить Европу? Подыхай собачьей смертью - в рваной рубашке под своим немецким забором! ("Красная звезда", СССР)
25.12.41: С ужасом и тревогой встречают немецкие солдаты русскую зиму. Раздетые и разутые, они даже при небольших морозах трясутся на холоде, замерзают. Уже сейчас нет ни одной роты, где бы не было замерзших и десятков обмороженных солдат. Солдат Эрнст в письме к жене пишет: «Но предстоит еще худшее - 40-градусные морозы. Неужели еще придется здесь провести рождество? Каждый из нас предпочел бы 10 лет совсем не праздновать рождества, но выйти из этого бедствия»... Увеличилось число случаев, когда солдаты с обмороженными руками и ногами удирают с передовых позиций в тыл. Их вылавливают и снова гонят на позиции. ("Красная звезда", СССР)
24.12.41: В военном отношении неспособность немцев занять Москву или нефтяные месторождения Кавказа до наступления зимы, вероятно, объясняется в первую очередь двумя факторами: на юге - ослаблением немецких войск в районе Ростова, а на московском фронте - усилением Красной Армии не менее чем пятнадцатью отборными сибирскими дивизиями, переброшенными с Дальнего Востока, и вмешательством жуткой русской зимы... Они уже расплачиваются за это, но худшее впереди, ведь настоящая зима начинается только в январе, а самые страшные холода, от которых стынет кровь в человеческих жилах и масло в двигателях машин, приходятся на первые три месяца года. ("The New York Times", США)
23.12.41: Наше сопротивление раз'ело немецкую душу. Где их былая спесь? Они не поют, они дрожат от холода. Они мечтают не о московских ресторанах, но о хате, о крыше, о хлеве. Они суеверно говорят друг другу: «Зима только начинается...» Они замерзали в декабре. Что с ними станет к февралю? В ночь солнцеворота мы с усмешкой им напомним: солнце - на лето, зима - на мороз. ("Красная звезда", СССР)
21.12.41: Неудачные попытки Гитлера и его генералов свалить провал своих военных планов на Восточном фронте на климатические условия разоблачаются признаниями самой же германской печати.
Так, нацистский официоз «Фелькишер беобахтер» поместил на-днях статью, озаглавленную «Советский боец». Автор статьи, между прочим, пишет, что, хотя Германия и привыкла в войне на западе и юго-востоке к быстрым победам, однако «поход на Восток продолжается уже больше 5 месяцев, причем теперь уже никто больше не ожидает через каждые три дня специальных коммюнике о победах». Автор не пытается об'яснить это наступлением зимы. Он откровенно заявляет, что «сильное вооружение советской армии, экономическая и географическая структура гигантской страны и ее военные возможности» послужили причиной «затяжки» войны.
В заключение автор делает следующее признание: «Неоспорим тот факт, что из всех противников, которых встречал немецкий солдат, советский боец является самым упрямым и упорным». ("Правда", СССР)
Газета «Франкфуртер цейтунг» пишет: «Хлопчатобумажная фирма «Бремер» об’явила об увеличении оперативного капитала до пяти миллионов марок, предназначенных на посевы и закупку хлопка в рамках экономического развития Востока, в том числе на посевы хлопка в Туркестане».
Слов нет, у немецких богачей длинные руки. О чем они мечтают во Франкфурте между двумя английскими бомбежками? О хлопке Туркестана. А тем временем акционер фирмы «Бремер», он же обер-лейтенант немецкой армии, поспешно удирает из Калинина. «Почему вы дрожите, герр обер-лейтенант?» - спрашивает его неделикатный коллега. Обер-лейтенант отвечает: «Холодно... Пфуй, какой ужасный климат». Врет немец - не только от холода его трясет - от страха. ("Красная звезда", СССР)
12.12.41: Дело, следовательно, не в морозах, не в «наступлении зимней погоды», а в том, что зарвавшиеся гитлеровские картежники просчитались в своих кровавых планах. А людоед Гитлер решил для «своих прогулок избрать подальше закоулок»: с Восточного фронта он уехал в Берлин, чтобы снять с себя ответственность за возможное поражение своей армии зимой этого года. Бьет сейчас немецко-фашистских захватчиков не «ужасный мороз», но наша доблестная Красная Армия. Морозы же, настоящие русские морозы, еще впереди. ("Правда", СССР)
07.12.41: Что же нужно немецким солдатам? Может быть, замерзая, они мечтают о валенках, о фуфайках, о теплых рукавицах? Может быть, голодные, они просят банку консервов? Нет, немцам под Москвой нехватает одного: музыки. Шут Геббельс пишет в своем воззвании: «Наши солдаты изнывают вдали от Германии среди безотрадных просторов. Жертвуйте патефоны и побольше граммофонных пластинок»... Окрестности нашей столицы превратились в огромное немецкое кладбище. Здесь будет погребена слава Германии. Впрочем, немецким солдатам не до славы. Они тоскливо чешутся задеревеневшими от холода пальцами. Они плачут от ледяного ветра. ("Красная звезда", СССР)
05.12.41: Шведская печать уделяет много внимания трудностям немецких войск на Восточном фронте в связи со стойкой обороной, решительными контратаками частей Красной Армии и наступлением зимы. Корреспондент газеты «Дагенс нюхетер» пишет, что зима значительно увеличила и без того огромные трудности германской армии. «Немцам приходилось, - пишет корреспондент, - вырубать топорами замерзшие в грязи танки и автомашины». На Московском и Ленинградском секторах фронта наступили морозы, а немецкая армия плохо снаряжена для войны в зимних условиях.
По мнению корреспондента, «едва ли 25 проц. личного состава германской армии имеют теплую одежду». На Ленинградском участке фронта немцы в поисках жилья все глубже зарываются в землю. Корреспондент следующим образом описывает жизнь немецких солдат под Ленинградом: «Солдаты лежат в промерзшей земле. Охапка соломы, несколько досок и печка из зарядного ящика, - вот все, что имеет немецкий солдат на фронте». ("Известия", СССР)
НОЯБРЬ 1941:
30.11.41: Русская зима оказалась для прусских туристов сюрпризом... Они рвутся к Москве: так, замерзая, человек рвется к костру. Они хотят согреться... Они сидят на воистину трагической диэте: им не согреться борщом или свининой. Они готовы пойти под огонь, чтобы раздобыть валенки или женскую кофту. Они теперь вдвойне опасны... Их не пустят в Москву. Не для них русские печи. Не для них валенки. Не для них горячие щи. Их нужно подержать два-три месяца на холоде...
Они у нас станут морожеными. Пускай англичане бьют вяленых. Мы будем бить мороженых. Мы им не дадим отогреться. Друзья - бойцы, разведчики, партизаны, если есть дом, в котором немец может отогреться, выкуривайте их из дому. Немцам очень хочется в гостиницу «Москва». Они об этом пишут в письмах. Мы их не пустим ни в гостиницу «Москва», ни в город Москву. Мы приготовим этим туристам знатную гостиницу: поле. Утром ветер, вечером метель. А ночью сугробы. Вместо перины и пуховика - снег. Вместо тулупа и фуфайки - ледяной ветер. Вместо отбивных котлет - ледяные сосульки. ("Красная звезда", СССР)
24.11.41: Восемь дней длится «последнее» наступление озверелых и обовшивевших немецких банд на Москву. С каждым часом все очевиднее, что это новое наступление - одна из последних потуг фюрера и фюренят... Зима на фронте только началась. Холода еще совсем небольшие, но они уже заставляют немцев кутаться и загоняют их в теплые хаты. Все чаще попадаются в плен «ряженые» немцы, как зовут их красноармейцы. Солдаты одеваются в награбленные женские шубы, кацавейки, напяливают на ноги дамские боты, укутывают лица шалями, украденными у колхозников, треухами и даже дамскими трико. На ночь немцы забираются в хаты колхозников, выгоняя хозяев на мороз. Наши части проявляют много инициативы, чтобы изматывать противника, не давать немцам согреваться в хатах, вымораживать их из сел, как клопов. ("Правда", СССР)
21.11.41: Гитлер безрассудно бросал немцев в огонь. Теперь так же безрассудно бросает их в холод. Немцы плохо одеты. Они не подготовлены для встречи с русскими морозами. Они еще хуже подготовлены для длительной, затяжной войны на широких пространствах советской страны. На душе их появляется холод неверия и отчаяния, - более опасный, чем самый сильный мороз. Равнодушие и апатия - это первый шаг к смерти. А эти настроения равнодушия и апатии уже распространяются и все больше будут распространяться в армии Гитлера…
Не удалось немцам отвертеться от зимы. Как ни ловчились, как ни рвались, а загнала их мудрая советская стратегия в снега и в стужу. Пусть попляшут фашистские мерзавцы на звонком морозце под меткими пулями наших снайперов, под ударами нашей артиллерии и танковых частей, под убийственными бомбами нашей авиации. Счет мерзлым немецким солдатам открыт и запрятать его от германского народа не удастся. Окоченевшие мертвецы окружают Гитлера. Проклятие ему в их открытых, застывших глазах. ("Правда", СССР)
11.11.41: Москва для Гитлера - это политический триумф. Москва для немецкого рядового - это теплая нора. Не быть им в Москве! Не отогреется зверье в наших домах. Пускай зимуют среди сугробов. Одна квартира для них: промерзшая земля. Им холодно? Мы их согреем шрапнелью. Не для того мы строили новые квартиры, огромные корпуса, больницы, школы, метро, чтобы загадила нашу Москву мерзкая немчура...
В январе они узнают, что такое крещенские морозы. Посмотрим, что скажут дюссельдорфские коммивояжеры и гейдельбергские студентики, когда настанет настоящая русская зима... Их поход за квартирами мы превратим в поход за могилами. Не дадим им дров - русские сосны пойдут на немецкие кресты. ("Красная звезда", СССР)
10.11.41: Во всем виновата осенняя грязь, вся причина в снеге, - бормочет Гитлер в явной растерянности. Оказывается, не нужна Красная Армия, чтобы остановить на месяцы наступление профессиональных захватчиков-грабителей. Оказывается, это делает сама грязь, сам снег, без красноармейцев. Вот как просто делаются дела на этом свете!... Жалкий трус, прячущийся в страхе перед неизбежной расплатой, сваливает на природу, на грязь, дожди и снег вину за свои собственные преступления, ошибки и просчеты. ("Красная звезда", СССР)
09.11.41: Несомненно, однако, что продолжение боев в условиях русской зимы, мягко говоря, не улучшит моральный дух агрессоров. Во время военной интервенции союзников в России после Первой мировой генерал Соколовский рассказывал автору этих строк: японцы не могут переносить сибирский климат, хотя их солдатам раздали электрогрелки...
И Красная Армия, и вермахт готовятся к ближайшим месяцам, когда столбик термометра опустится гораздо ниже нуля. Даже в сентябре, когда автор этих строк ездил на фронт, он видел в захваченных русскими вражеских траншеях обрывки подбитых шерстью немецких мундиров. А по всей России новые контингенты, проходящие обучение перед отправкой на фронт, экипируются ватниками, длинными шинелями и шапками-ушанками. Налаживается массовое производство лыж и саней; текстильные фабрики ускоренным темпом выпускают шерстяные ткани. Советы уверены, что зима в очередной раз станет их мощным союзником в борьбе с агрессорами. ("The New York Times", США)
04.11.41: Голодная, жадная немчура рвется дальше. Их соблазняют магазины и квартиры Москвы. Они хотят зимовать в домах с центральным отоплением. Они хотят есть котлеты. Их нужно остановить. Их нужно хорошенько проморозить. Их нужно продержать в русских лесах на немецкой колбасе из гороха. Этот режим для них полезен - к весне они поумнеют. ("Красная звезда", СССР)
ОКТЯБРЬ 1941:
12.10.41: В Орле выпал снег, наступили холода, которые особенно чувствительны для немцев, одетых в легкую одежду. В связи с этим немецкое командование издало приказ о том, что все жители города должны сдать всю имеющуюся у них верхнюю теплую одежду, теплое белье, одеяла, валенки, сапоги.
Для отбирания теплых вещей у населения созданы особые отряды из немецких штурмовиков. Город разбит на участки. Фашисты прочесывают все дома, все сортиры, осматривают сундуки, шкафы. Фашистские головорезы, выделенные в отряды, отбирают у населения поголовно все, вплоть до детских теплых вещей. Все население Орла осталось без зимней одежды и обречено на замерзание. Сопротивляющихся немцы расстреливают. Фашисты тащат к себе в машины даже драпировки с окон и дверей, всевозможные материи, пытаясь укрыться от уже наступивших холодов. ("Красная звезда", СССР)
14.09.41: Германская военная машина еще сильна и послушна, но в ней уже слышится скрип и треск. Она еще тащит, душит и волочит по земле сотни тысяч и миллионы людей, оставляя за собой глубокий кровавый след. Но главный винтик этой машины - германский солдат в сентябре уже не тот, каким он был в июне, а впереди октябрь, ноябрь, декабрь... Впереди против германской военной машины русская зима со страшными, непривычными для германского солдата морозами. ("Правда", СССР)
АВГУСТ 1941:
29.08.41: Газеты Геббельса спешно об'явили, что вообще в России никакой зимы не бывает. В царской России еще была какая-то зима, но большевики окончательно доконали ее. А что касается морозов и снежных бурь, то это выдумали, чтоб запугать немецких солдат, советские комиссары, коварные англичане и президент Рузвельт. Мы не шутим. Именно в таком духе и писалось. Но через день-два Геббельсу пришлось спешно перестраиваться. Зима, конечно, в России бывает. Но не надо ее бояться. Слабая зима, ласковая, приветливая. Неполноценный Геббельс пытался об'явить неполноценной нашу зиму. ("Правда", СССР)
_________________________________________________
Армия Адольфа Гитлера порхает как балерина ("Time", США)
Хромой урод Геббельс своим блудливым языком... ("Правда", СССР)
Немцы не настолько глупы, чтобы верить ("The New York Times", США)
Как бешеный щенок Гитлер грязным носом ищет ("Красная звезда", СССР)
Публичный дом вместо семьи - такова скотская мораль гитлеровцев! ("Красная звезда", СССР)
Да, не похожи теперешние речи нацистских жаб на хвастливое кваканье 2 года назад ("Известия", СССР)