Алексей Сурков. Стихи о войне
« Красная звезда», СССР.
« Известия», СССР.
« Правда», СССР.
« Time», США.
« The Times», Великобритания.
« The New York Times», США.
Солдат
Стирая рукавом
Со лба густую кровь,
Перед бойницей вражеского дота,
Укрыт глубоким рвом,
Он целится и вновь
Сечет разящей строчкой пулемета.
Взрывается снаряд,
Земля летит вразброс.
Осколки рвут бугры промерзлых кочек.
А пули все летят.
Как будто в землю врос
Ожесточенный боем пулеметчик.
Смешался с кровью пот
Солдатского труда.
Несутся с лязгом танки по полянке.
Метелица метет,
И красная звезда
Мерцает на заснеженной ушанке.
И динамит, и тол,
И воющий металл,
И злая лихорадка автомата...
Он в этот ад вошел,
Он в пламени познал
Свой трудный долг пехотного солдата.
Ведя за годом год
Жестокую борьбу,
Он в громе исполинских наступлений
На сотни лет вперед
Устраивал судьбу
Рожденных и грядущих поколений.
Для радости труда
Отвагою храним,
Он родине несет победы дар чудесный.
Душа моя горда,
Что жил я рядом с ним,
Что помогал ему своей солдатской песней.
Алексей Сурков, ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ.
7 января 1944 года, "Красная звезда", СССР
* * *
Белоруссия
Это в память зарублено на века.
Днепр - река,
Сож - река,
Припять - река
И лесная Березина.
А вода, как злая полынь, горька,
Как людская слеза, солона.
На дорожных присадах трупы висят,
Пепел - мертвых рук холодней.
День за днем,
День за днем,
Восемьсот пятьдесят
Нестерпимых, жестоких дней.
День за днем,
День за днем -
Без конца.
Каждый день - тяжелей свинца.
Из суглинка бьют кровяные ключи.
Красный дым застлал небосклон.
А бездомный ветер поет в ночи
Про немецкий полон.
Восемьсот пятьдесят ночей и дней.
Кровь отцов и слезы сирот.
Есть ли мера великой муке твоей,
Белорусский народ?
2.
Перед ними знамена склонят века.
Днепр - река,
Сож - река,
Припять - река
И лесная Березина.
А вода, как мстящее пламя, жарка,
Как разящая сталь, холодна.
Скат высокой, желтой насыпи гол.
Глаз прожектора. Стук колес.
Но гремит разрывающий рельсы тол,
Под откос летит паровоз.
Над лесным большаком в ночной синеве
Запоздалой ракеты свет.
И лежат в траве,
Голова к голове,
Те, которым прощенья нет.
По дремучим пущам, по диким местам,
Где туман и трава дурман,
За немецким волком, как тень, по пятам,
Невидимкой идет партизан.
Восемьсот пятьдесят ночей и дней
Реки - вплавь, а болота - вброд.
Есть ли мера ярости правой твоей,
Белорусский народ?
3.
Эта осень легендой уйдет в века.
Днепр - река.
Сож - река,
Припять - река
И лесная Березина.
А вода, как резкие грани штыка,
От немецкой крови красна.
Но над Сожем рекой и рекой Днепром,
Но над Припятью и Березиной,
Артиллерии нашей железный гром,
Наших танков галоп стальной.
Это ярость идет с пехотинцем в ряд.
И зовет и торопит вперед -
За разбитый дом, за убитый сад
Покарать ненавистный род.
Через Днепр, через Припять летит снаряд,
Настигает, разит врага.
На лесистых угорьях костры горят.
Под ногами гудят луга.
Дождалось Полесье добрых вестей.
Звонок первый декабрьский лед.
С первопутком встречай дорогих гостей,
Белорусский народ!
Алексей Сурков.
7 декабря 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
РОССИЯ КАРАЮЩАЯ
I.
Мост. Под'ем. И с крутого взгорья
Вид на выжженное село.
Зачерпнули мы злого горя,
Сколько сердце вместить могло.
Мы в походе не спим недели,
Извелись от гнилой воды,
Наши волосы поседели
От своей и чужой беды.
Голос долга и голос чести
Нам велит: да свершится суд!
Подхватили нас крылья мести
И на запад, как смерч, несут.
Все тропинки и все дороги
Исходили мы наизусть.
Перед нами твой образ строгий,
Просветленная скорбью Русь.
Мы идем, врагов настигая
На развалинах городов,
Ширь отбитых полей нагая
Нам дороже райских садов.
Будет нами прожит и выжит
Этот третий, жестокий год.
Ярость нашу ничто не выжжет,
Если в сердце любовь цветет.
2.
Умирает усталый день, догорая.
Не шелохнут пыльные кроны берез.
А на юг, за рекой, без конца и края,
Серый пепел, влажный от вдовьих слез.
Пробивается пламя сквозь пепел стылый,
К горизонту уходит пехота, пыля.
Заколдована злой чужеземной силой,
Ты лежишь в столбняке, родная земля.
От руин до руин, вдоль дороги пыльной
Запустенья, смерти и скорби печать.
Здесь немеют слова. Здесь песня бессильна.
Здесь железо, карая, должно кричать.
3.
В косом дожде, по косогорам
Сквозит полей осенних грусть.
В грозе и буре шагом скорым
Идет карающая Русь.
Идет, гневна и непреклонна.
Тяжелый меч ее остер.
Ярмо немецкого полона
Она собьет с родных сестер.
Уже раскована равнина
На юг и запад от Кремля.
Жди и надейся, Украина!
Жди, белорусская земля!
Не век врагу глумиться люто,
Дни злой неволи сочтены.
С Днепра нам виден берег Прута
И плёсы Немана видны.
Алексей Сурков.
9 октября 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
Безымянная
Ну, как я забуду, добрая, ласковая,
То хмурое утро декабрьского дня.
Когда, обреченного смерти вытаскивая,
Ты телом своим прикрывала меня.
Ползла ты по снегу, железом иссеченному,
В окованной стужей задонской степи.
И мне, обессиленному, искалеченному,
Шептала: - Желанненький мой, потерпи!
У гибели жизнь мою дерзостью выманив,
Меня ты в то утро сдала в медсанбат
И скрылась в метели. А я даже имени
Не мог разузнать у знакомых ребят.
Но образ твой светлый храню постоянно я
В окопе, в землянке, в лесном шалаше.
В то хмурое утро, моя безымянная,
Ты солнечный луч обронила в душе.
Алексей Сурков.
6 июля 1943 года, "Красная звезда", СССР*
* * *
Партизанская разговорная
От подлеска до пруда
Всё бурьян да лебеда,
Всё бурьян да лебеда,
Не проехать никуда.
Лебеда-то не беда.
Лебеда помеха ли?
А беда, что к нам сюда,
В наши сёла, города,
Гости понаехали.
Пьяные, незванные,
Немцы окаянные.
Прикатили хваты-гости,
Затрещали наши кости.
День и ночь покоя нет
Старому и малому.
Покоряйтесь, внук и дед,
Басурману шалому.
Молодые-то на фронте
С немчуры не сводят глаз,
Молодых-то, ну-ка, троньте!
Пулю влепят в самый раз.
Гость храбёр со слабыми,
Дедами да бабами.
На деревне старикам
Гости лупят по бокам.
Штык приставят под ребро!
- Подавай сюда добро!
Открывайте, старики,
Закрома да сундуки.
Немец в хате, на перине,
На хозяйской половине,
А хозяину: Цурюк!
Хлев свиной, петля да крюк,
Хоть сегодня в гроб ложись!
Разве это, братцы, жизнь?
Рассудили старики:
- Покоряться не с руки.
У германцев автоматы
Без отдачи заняли,
Взяли ружья да гранаты,
Подпалили ночью хаты
И запартизанили.
От села Большого Луга
До деревни Прошина,
Ополчилась вся округа
На гостей непрошенных.
Встали немцам на пути,
Не проехать, не пройти.
Из Кремля, из дальней дали,
Звезды светят старикам.
Мы вечор письмо послали
Сыновьям фронтовикам,
Чтобы в курсе дела были,
Чтобы злее немца били.
Написали: «Немца тешим,
Угощаем сладко.
Крепкий кол осинов тешем
«Новому порядку».
Стосковались. Шлем привет.
И победы ждем в ответ...»
Середи дороги кол,
На колу мочала.
До конца припев довел,
Начинай сначала.
От подлеска до пруда
Всё бурьян да лебеда,
Всё бурьян да лебеда,
Не проехать никуда.
Лебеда-то не беда!
Лебеда-то ерунда!
Перепашем лебеду,
Карпов вырастим в пруду.
Сыновьям своим героям
Хаты новые построим.
Мир да труд! Живите всласть!
Наша сила. Наша власть.
Кто не робок и уторен,
Не загинет в кабале.
Дюже крепок русский корень,
Глубоко сидит в земле.
Алексей Сурков.
29 июня 1943 года, "Красная звезда", СССР*
* * *
На привале
Росная вечерняя прохлада.
Молодые сосны при пути.
Как немного человеку надо -
Сбросить скатку, дух перевести,
Снять ботинки, размотать портянки,
Развязать засаленный кисет...
Кажется, что на земле полянки
Краше и уютней этой нет;
Кажется, что полной горстью милость
Людям щедро раздает весна;
Что тебе попритчилось, приснилась
Злая пустоглазая война;
Что земля и травы пахнут домом
И соленым запахом морей.
Добродушным уходящим громом
Кажутся раскаты батарей.
Ветровые синие просторы
Все бы ты душой своей впитал...
Не вини товарища, который
При пути портянки размотал.
Помнит он, что спелых зорь алее
Кровь на узких листьях камыша.
Не размякнет, только станет злее
Верная солдатская душа.
Алексей Сурков.
20 июня 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
СТИХИ О РОССИИ
1.
Над грудой вздутых, мертвых тел
Степного марева слюда.
Он одолеть тебя хотел,
Палач, пославший их сюда.
В безумье крови и свинца,
Готовя яростный прыжок,
Он души их и их сердца
Железом свастики прожег.
Отбросив стыд, как лишний груз,
Растленный, мертвый сердцем сам,
Людской соленой крови вкус
Он дал отведать этим псам.
Сжигая, руша и казня,
Они неслись, как вихри зла.
Но танков черная броня
Убийц от смерти не спасла.
Гниющей падали не счесть
В ярах, в долинах, по кустам.
И днем и ночью наша месть
Идет за ними по пятам.
Еще не кончен ратный, труд.
Немалый путь полкам пройти.
И тысячи еще падут,
Не увидав конца пути.
Но издревле бывало так
И ныне повторится вновь -
Стократ заплатит кровью враг
За нашу жертвенную кровь.
По следу отгремевших гроз
Придут покой и тишина.
Восстанешь ты из моря слез
Несокрушима и сильна.
2.
Сколько их в зеленой лощине,
Возле вязов погребено,
При пути к деревне Мирщине
Из деревни Головино?
В тучах дыма и серой пыли,
Как чума, они здесь прошли.
А теперь им глаза забили
Комья влажной русской земли.
Жадной злобы слепая сила
Их стремила к башням Кремля.
Поглотила их, задавила
Кровью смоченная земля.
Русский май зашумит над лугом
После долгой и злой зимы.
Трактористы сравняют плугом
Чужеземных могил холмы.
Над уснувшими на чужбине
Будет рожь наливать зерно
При пути к деревне Мирщине
От деревни Головино.
Будет литься в золоте поля
Золотая русская речь.
...Им не первым такая доля,
На Россию поднявшим меч.
3.
Под вечер в гестапо ее привели.
Прикладами били сначала.
Стояла она чернее земли,
Как каменная, молчала.
Когда ей руки стали ломать
На исходе бессонной ночи,
Плюнула партизанская мать
Немцу в бесстыжие очи.
Сказала
(были остры, как нож,
Глухие ее слова):
- Труд твой напрасный! Меня убьешь-
Россия будет жива.
Россия тысячу лет жила,
Множила племя свое.
Сила твоя, лядащий, мала,
Чтобы убить ее...
4.
По ущельям узким плутая,
Рассекая льдов синеву,
От Амура и от Алтая
Все дороги ведут в Москву.
Белый хлопок, и хлеб, и руды
Через степи, солончаки
Ей несут поезда, верблюды,
И волы, и грузовики.
Ищут взгляды людей с рассветом
Очертанья ее вдали,
Потому, что в городе этом
Бьется сердце русской земли.
Площадей ее многолюдье
Не увидит враг наяву.
Весь народ богатырской грудью
Прикрывает свою Москву.
Алексей Сурков.
6 июня 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
ВЕСНА
Стыдливый подснежник
Над прелью весенних проталин.
Набухшие почки
Готовы пробрызнуть листвой.
Идет батальон
Вдоль дымящихся, черных развалин.
Звенит синевой
Заднепровский простор ветровой.
Развалины Ржева
И мертвые улицы Вязьмы
Под солнцем апреля
Стократно страшней и черней.
Пусть долго топтали
В походе весеннюю грязь мы,
Сердца стосковались
По радости солнечных дней.
Хоть тысячу верст
Мы по грязи пройдем без привала,
Гремящую смерть
Пронося в молчаливом стволе,
Лишь только б весна
Нам на запад пути открывала
И жизнь воскресала
Для нас на отбитой земле.
Мы знаем -
Вернется домой из похода не каждый.
Но дали родные
В глазницах развалин сквозят.
И те, кто стране
Присягнули на верность однажды,
Не могут,
Не смеют
В пути оглянуться назад.
Пока не свершим мы
Обета завещанной мести,
Пока не отплатим
За кровь и за слезы втройне,
Жених молодой
Не придет на рассвете к невесте,
Сын мать не обнимет,
И муж не вернется к жене.
Нет в мире вернее
Солдатского русского слова.
Окрепли мы,
Радость и горе по-братски деля.
Душа возмужала
И к подвигам новым готова.
Благослови нас на подвиг,
Родная земля.
Алексей Сурков.
4 апреля 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
Строки гнева
1.
Голубизна небес над полем белым.
Кристаллы льда алмазами горят.
Фельдфебель немец поднял парабеллум
И всю обойму выстрелил подряд.
Подул на пальцы и помедлил малость.
И побежал - тяжел, широк в шагу.
Застреленная женщина осталась
Стыть на морозном, искристом снегу.
И будто день стал строже и суровей.
И, будто снег расплавив до земли,
В февральский полдень пятна русской крови
Багровой розой гнева расцвели.
2.
Плечистый немец, выбритый до лоска,
Вел по деревне русского подростка.
Повизгивая жалобно и тонко,
За мальчиком бежала собачонка.
Они свернули за сугроб проулка.
Два выстрела рванули воздух гулко.
И показался над сугробом смятым
Белесый немец с черным автоматом.
Застыл в сугробе мальчик. А у ног
Уткнулся носом в черствый снег щенок.
Хозяину кудлатый верен был.
За это немец и его убил.
3.
Девочку в канаве, на снегу,
Я забыть до смерти не могу.
Этот чистый лоб и ясный взгляд
Жгучим гневом душу пепелят.
Перекошенный страданьем рот
Мне велит скорей итти вперед,
Позабыть про отдых, сна не знать.
Палача кровавого догнать,
Пулей разнести висок и бровь
За ее святую кровь.
4.
В стеклянном взгляде ветровая даль.
Вцепились пальцы в мерзлую траву.
Ты слышишь, мертвый, мне тебя не жаль.
Не жаль детей твоих, твою вдову.
До самой смерти ты убийцей был.
Себя ты тешил и себя любил.
Ты злобой нашу душу оскорбил.
За это мой земляк тебя убил.
Алексей Сурков. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ
30 марта 1943 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
ПОБЕДА
От Кубани к верховьям Донца
Мчится ветер, степной непоседа,
Полнит музыкой наши сердца
Долгожданное слово ПОБЕДА.
В этом слове - солдатская честь,
Радость встреч после долгой разлуки.
В этом слове свершенная месть
За обиды, за слезы и муки.
Мы идем по равнине степной,
Серебристой овеяны пылью.
Будто сразу у всех за спиной
Распахнулись орлиные крылья.
И летят наши думы к тому,
Кем начертана радости дата,
Кто прошел сквозь кровавую тьму
Твердым шагом вождя и солдата.
Он под пулями дрогнувший ряд
Останавливал окриком строгим,
Он меж злых и усталых солдат
Шел в строю по военным дорогам.
Не сгорая в бессонном труде,
О себе не заботясь нимало,
Он был с нами незримо везде,
Где сомненье людей настигало.
Возмужали мы, горечь и злость
Полной мерой в страданьях изведав:
И в сердцах наших верных слилось
Слово СТАЛИН со словом ПОБЕДА.
Алексей Сурков.
9 февраля 1943 года, "Красная звезда", СССР*.
* * *
Защитник Сталинграда
Грузно катился в кровавой мгле
Сотой атаки вал.
Злой и упрямый, по грудь в земле,
На-смерть солдат стоял.
Знал он, что нет дороги назад -
Он защищал Сталинград.
Сто пикировщиков выли над ним
В небе, как огненный змей.
Он не покинул окопа, храним
Верностью русской своей.
Меж обгорелых заводских громад
Он защищал Сталинград.
Танк на него надвигался рыча,
Мукой и смертью грозил.
Он, затаившись в канаве, сплеча
Танки гранатой разил.
Пулю за пулю, снаряд за снаряд,
Он защищал Сталинград.
Просто солдат, лейтенант, генерал,
Рос он в грозе боевой.
Там, где в огне металл умирал,
Он проходил живой.
Сто изнурительных дней подряд
Он защищал Сталинград.
Время придет - рассеется дым,
Смолкнет военный гром.
Шапки снимая при встрече с ним,
Скажет народ о нем:
- Это железный русский солдат -
Он защищал Сталинград!
Алексей Сурков.
27 ноября 1942 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
В добрый час!
Опять, как в ноябре былом,
Бушует шквал свинца,
И вести добрые теплом
Наполнили сердца.
Непобедимо тверд опять
Красноармейский шаг.
Плотина прорвана, и вспять
Бежит на запад враг.
От залпов задрожали вновь
Донские берега.
Струится вражеская кровь
На первые снега.
Меж звонких льдин кипит вода.
На бой, на ратный труд
Станицы, села, города
Сынов своих зовут.
Руины выжженных жилищ,
Простор, одетый в чад,
Пустыня черных пепелищ
О мщении кричат:
- За слезы жен и кровь детей,
За страшный, горький год
Гони и тысячью смертей
Карай немецкий сброд.
Чтоб в похоронном звоне льдин
Их смертный ветер смёл,
Чтоб все легли. Чтоб ни один
От кары не ушел.
Пусть крепнет орудийный гул.
Пусть бьет в упор снаряд.
Пусть сгинет тот, кто посягнул
На славный Сталинград.
Отвагой воинов для нас
К победе путь открыт.
- Вперед, герои! В добрый час!-
Им Сталин говорит.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 25 ноября 1942 года*
* * *
Гвардейцы идут в атаку
Топча густую рожь и васильки,
Вдоль Волги, по накошенной траве,
Под пулями гвардейские стрелки
Идут в прорыв за танками КВ.
Идут в разрывах мин и дымной мгле
Плечисты, коренасты и крепки,
Сквозь ветер вынося, игла к игле,
Свои четырехгранные штыки.
Над пеплом улиц, выжженных дотла,
Листвою мертвой машут тополя.
Сердца гвардейцев жаром обдала
Обугленная волжская земля.
Им снилось ночью дымное село,
Разбитый город и горелый лес.
Подумай! - как им было тяжело,
Когда они взрывали Днепрогэс.
Им было б легче встретить сто смертей,
Чем смять посевы и разрушить кров.
Среди людских страданий всех лютей
Отцовское страданье мастеров.
Обида эта горше всех обид.
Лишь кровью утоляется она.
Пока обидчик немец не убит,
Нет нам покоя, радости и сна.
Хоть в ливне стали, хоть в крови по грудь,
Хоть вплавь в стремнинах огненной реки
Сквозь ветер смерти к жизни, к славе путь
Пробьют штыком гвардейские стрелки.
Ночь в октябре
Леса пожаром осени горят,
От северного ветра порыжев.
За косогором, сорок дней подряд.
Пылает старый русский город Ржев.
Навстречу отлетающим грачам
Штурмовики летят из-за леска.
Над городом, над Волгой по ночам
Вполнеба багровеют облака.
Вот ты стоишь в окопе, над рекой,
Глядишь туда, где кровянится тьма.
Здесь ты родился. Здесь своей рукой
Ты возводил заводы и дома.
Ты здесь хотел до старости прожить,
Но немец твой порог переступил,
И вот огонь прожорливый бежит
По балкам и по дереву стропил.
Все рушилось - и радость и покой.
Замучен брат, на виселице мать,
И ты, хозяин, стал своей рукой
Гнездо родное жечь и разрушать.
Огонь бежит по перекрытьям крыш.
Дрожат ракеты в лунном серебре.
Убийцам матери ты не простишь
Бессонной этой ночи в октябре.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 8 октября 1942 года.
* * *
ВОЗВРАЩЕНИЕ
День к вечеру клонился. Чуть дрожа,
Зной обтекал сухого пепла горы.
Поодаль от пустого блиндажа
Привал разбили под стеной саперы.
Пшено варилось в черных котелках,
На дно мучнистым слоем оседая.
С двухлетним мальчуганом на руках
К нам подошла крестьянка молодая.
Огонь лизал промасленную жесть,
Косматился, играл меж котелками.
Ребенок плакал: - Мама... хлебца... есть...
И пар ловил опухшими руками.
Мне очень трудно продолжать рассказ,
Мне сердце жгут слова ребячьи эти.
Мы все отцы. У каждого из нас
Остались дома маленькие дети.
Что б ты ни делал, где бы ты ни жил,
Их образы встают как из тумана.
Сапер миноискатель отложил,
Сухарь и сахар вынул из кармана.
Я видел, как сапер от слез ослеп,
Когда ребенок и смеясь и плача,
Схватив ручонками солдатский хлеб,
Его жевать поспешно, жадно начал.
Ты не забудешь никогда, солдат,
Опухшие, бессильные ручонки,
Блуждающий, совсем не детский взгляд
И синий ротик этого мальчонки.
Твой горький труд его от смерти спас,
Вернул для жизни щупленькое тело.
Тебе и мне и каждому из нас
Страна прощать обиды не велела.
Когда ты немца встретишь за рекой,
В такой же вот блиндажной черной яме,
И ничего не будет под рукой,
Ты в глотку немца вцепишься зубами.
Ты будешь грызть, терзая и душа,
Пока не станет он белее мела,
Пока его разбойная душа,
Душа гадюки, не покинет тела.
Алексей Сурков. Погорелое-Городище.
«Красная звезда», 28 августа 1942 года.
* * *
СКВОРЦЫ ПРИЛЕТЕЛИ
Чужих указателей белые стрелы
С высоких столбов срывают бойцы.
Над пеплом сырым, по ветвям обгорелым,
Тревожно снуют погорельцы скворцы.
К знакомым местам из-за теплого моря
Они прилетели сегодня чуть свет,
А здесь - пепелища народного горя -
Ни хат, ни ребят, ни скворешника нет.
Ну как это птичье бездомное горе
Отзывчивой русской душе не постичь?
Сощурясь от солнца, на вешнем просторе,
Волнуется плотник-сапер костромич.
- И людям мученье и птицам не сладко
На этих пропащих дорогах войны.
Я так полагаю, что новую хатку
Саперы срубить погорельцам должны...
Звенят топоры. Зашуршали рубанки,
Над прелью пропитанной кровью земли.
Горелые доски, и старые планки,
И ржавые гвозди в работу пошли.
Червонного золота желтые пятна
Весна разбросала по плоским штыкам.
Сегодня мы плотники. Любо, приятно
Стругать эти доски рабочим рукам.
И кровля и стенки отструганы гладко.
Соленые капли набухли на лбу.
Над пеплом пожарища новая хатка
Задорно белеет на черном дубу.
Мы снова появимся в местности здешней
И, дружно, под теплым весенним дождем
Посадим дубы и под новый скворешник
Венцы человечьей судьбы подведем.
А нынче не будем мешать новоселью.
Пора нам итти к переправе, бойцы.
Над пеплом пожарищ заливчатой трелью
Бессмертную жизнь прославляют скворцы.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 22 мая 1942 года.
* * *
ПЕРВОМАЙСКАЯ БАЛЛАДА
Поет, пролетая, снаряд
Над прелью весенней земли.
Четвертые сутки подряд
Ресниц мы смежить не могли.
Свистящий осколочный град
И гул от разрывов тупой,
Четвертые сутки подряд
Идем мы кровавой тропой.
Тревожные звезды горят
Над влажной землей в вышине.
Четвертые сутки подряд
Мы путь пробиваем в огне.
Расстрелян последний патрон.
Усталостью пальцы свело.
Но все-таки наш батальон
С рассветом ворвался в село.
Взорвался последний фугас,
Смолкает винтовочный лай.
И вспомнили мы, что у нас
Сегодня с утра - Первомай.
И будто прозревшие вдруг
От темной, как ночь, слепоты,
Увидели мы, что вокруг
Черны от ожогов кусты.
И будто прозревшие вновь, -
В рассветной густой синеве
Увидели свежую кровь
На вешней зеленой траве,
И холод страдальческих губ,
И дикую пляску огня,
И тени обугленных труб
В сверканьи весеннего дня...
Слепящая ярость вперед
Рванула усталых людей.
За речку мы бросились вброд
По пояс в холодной воде.
Греми нашей ярости гром,
Штыками преграды ломай...
Вот так мы в сорок втором
Встречаем свой Первомай.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 1 мая 1942 года.
* * *
ПИСЬМО
Как волны морские бегут к кораблю,
Вливалась толпа в суматоху вокзала.
Короткое, тихое слово - «люблю»
Ты мне, расставаясь, впервые сказала.
Звонки прозвенели. Ушел эшелон
В пространство от черного дыма густое.
И вместе с вокзалом ушло под уклон
Все близкое, теплое, обжитое.
По цвету петлиц я - армейский сапер,
Ефрейтор по званью и воин по праву.
С врагами ведем мы отчаянный спор
За мост, за дорогу, за переправу.
Где в воздухе носится рваный металл,
Кипит беспокойная наша работа.
Я долго недели разлуки считал,
Да все перепутал и сбился со счета.
Но чуть поднимает тревога в ружье
И ночью ведет по переднему краю,
Я сердцем и голосом имя твое,
Как слово заклятья, всегда повторяю.
Я враг суеверий. Но здесь говорят,
Любимых, по старой солдатской примете,
Не трогает пуля, обходит снаряд.
И верю я в глупые россказни эти.
И веру свою я ни с кем не делю.
Той верой наполнено сердце живое.
Короткое, тихое слово «люблю»
Не глохнет в снарядном пронзительном вое.
А если и мне захлебнуться в крови,
Пусть слово друзей прозвучит приговором:
- Он верен был в дружбе и верен в любви.
Ну, словом, он был настоящим сапером.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 23 апреля 1942 года.
* * *
Возмездие
В громовую песню карающей стали
Вплетен пулеметный крутой говорок...
Я знал вас в июле. Вы в памяти встали,
Покрытые пылью военных дорог.
Прошли, отступая, сквозь огненный дождь вы,
Обиду и горечь скрывая в груди.
Казалось - земля прожигала подошвы
И камни кричали: - Не уходи!
Воронки зияли дымящейся бездной.
Прохладой не звал пересохший поток.
Вы честно сражались. Но ветер железный,
Крепчая, теснил и теснил на восток.
Вы приняли горечь смертельной отравы,
То жженье в сердцах и поныне свежо.
Я помню - минер, подорвав переправы,
Кричал, обернувшись на запад: - Ужо!
Ужо мы за все поквитаемся с вами!
Ужо мы вернемся!.. Бессилен и мал,
Он пал на колени в обугленной яме
И жаркую землю в слезах обнимал.
Бессчетны походные ваши становья.
Обид и могил по дорогам не счесть.
Победный декабрь на полях Подмосковья
Прославил оружия русского честь.
На запад уходят военные грозы.
Забрезжил близко Днепра берега.
За ваши мужские июльские слезы
Сугробы окрашены кровью врага.
Вас эти дороги знакомые ждали.
И ждали деревни, одетые в чад.
- Мы ждем вас! - Зовут оскверненные дали
И камни о мести из снега кричат.
2.
Скажите мне - кто они, люди ли, звери ли,
Свирепы, безжалостны, сердцем черны?
А мы сызмала в человека поверили
И ныне ему, как солдаты, верны.
Удела невольников смерть тяжелее ли?
Кто друга в бою не поддержит плечом?
На все, что мы долго растили, лелеяли,
Они посягнули огнем и мечом.
В суровое время мы стали суровыми.
И каждый без жалости должен убить
Того, кто грозит нашим детям оковами,
Кто душу народа посмел оскорбить.
Нельзя перед коршуном быть голубицами.
Не льстит нам печальный конец голубиц.
Никто не посмеет назвать нас убийцами
За то, что в бою истребляем убийц.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 28 марта 1942 года.
* * *
В землянке
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко, далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти не легко,
А до смерти четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге на зло,
Заплутавшее счастье зови,
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Алексей Сурков.
«Комсомольская правда», 25 марта 1942 года.
* * *
ДОРОГИ ИДУТ НА ЗАПАД
Даже ельник на стуже насквозь продрог,
Даже звезды жмутся к луне,
А они идут вперед без дорог,
По сугробам, по целине.
А они идут по пояс в снегу,
В темных чащах торят пути.
Не сдержать их напор боевой врагу,
От штыков и пуль не уйти.
Не страшит их сражений горячий дых.
Ведь в селе, за рекой, внизу,
Поседевшие матери встретят их,
Утирая платком слезу.
Ведь навстречу им выйдет из лесу дед
С автоматом чужим в руке.
- Дорогие, - шепнет им солдатка вслед
На родном, родном языке.
Кто прошел здесь с мечом, от меча умрет,
Как легла Бонапарта рать.
Каждый куст опаленный зовет вперед.
Каждый мертвый велит карать.
Пусть метель по полям не устанет месть,
Не собьются полки с пути.
Нас на Запад ведут любовь и месть,
И врагу от нас не уйти.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 23 февраля 1942 года
* * *
ВСТРЕЧА
Хрустит снежок морозный, жесткий,
Взбегают сосны на бугор.
Сквозь лес, минуя перекрестки.
На Запад держит путь дозор.
Таятся лисы в снежных норах,
За тучей «Юнкерс» воет злой.
Дозорный ловит каждый шорох.
Входя в отцовское село.
Здесь с детства все ему знакомо.
Здесь тропка каждая мила.
Был дом родной. Не стало дома.
И детства нет. И нет села.
По пепелищу ветер рыщет.
В холодном пепле черный сруб.
На тополе, над пепелищем.
Качается тяжелый труп.
Качается понурый, синий.
Опоры нет ему нигде.
Сжат черный рот, и белый иней
Застыл в дремучей бороде.
Как над открытою могилой,
Дозорный сгорбился, скорбя.
Он глухо шепчет: - Батя... Милый...
Хороший... Как они тебя...
И пересиливая муку.
Он гладит зипуна обшлаг.
Целует ледяную руку,
Упрямо сжатую в кулак.
А русский снег кругом, как море.
А даль зовет: - Пора итти!
И он идет вперед. И горе
Тому, кто встанет на пути.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 22 февраля 1942 года.
* * *
Песня защитников Москвы
ИЗ НОВОГО ФИЛЬМА
В атаку стальными рядами
Мы поступью твердой идем.
Родная столица за нами,
Рубеж нам назначен вождем.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою -
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим,
Уничтожим врага.
На марше равняются взводы.
Гудит под ногами земля.
За нами родные заводы
И красные звезды Кремля.
Для счастья своими руками
Мы строили город родной.
За каждый расколотый камень
Отплатим мы страшной ценой.
Не смять богатырскую силу,
Могуч наш заслон огневой.
Мы выроем немцу могилу
В туманных полях под Москвой.
Мы не дрогнем в бою
За столицу свою -
Нам родная Москва дорога.
Нерушимой стеной,
Обороной стальной
Разгромим,
Уничтожим врага.
Алексей Сурков.
«Красная звезда», 15 февраля 1942 года.
* * *
Наша ненависть
1. КОНВОИРЫ
Грузовики, рыча, неслись куда-то,
Валялись трупы беженцев в пыли.
Два пехотинца пленного солдата
С передовой в армейский штаб вели.
У самого шоссе, воронки вырыв,
Убила бомба четверых ребят.
И, побледнев, один из конвоиров
Занес над немцем кованый приклад.
Другой взглянул в глаза и понял сразу.
И на плечо легла его рука.
- Уйми себя... не надо... по приказу
Мы в штаб живым доставим «языка».
Был день. Был зной. Горела ярко хата.
Вой «Месcершмитта» замирал вдали.
Два пехотинца пленного солдата,
Скрипя зубами, по шоссе вели.
2. СТАРУХА
Декабрь по дорогам гонит пургу.
Немецкий мертвец лежит на снегу.
Русская мать с потемневшим лицом
Склонилась над мертвецом.
Глухо сказала, платок теребя:
- Нечем мне, парень, оплакать тебя.
Высохла слез моих горьких река.
Ты заколол моего старика,
Сын у меня единственный был -
Ты его, волчье отродье, убил.
3. МСТИТЕЛЬ
Человек склонился над водой
И увидел вдруг, что он седой.
Человеку было двадцать лет.
Над лесным ручьем он дал обет -
Беспощадно, яростно казнить
Тех людей, что рвутся на восток.
Кто его посмеет обвинить,
Если будет он в бою жесток.
Алексей Сурков.
30 декабря 1941 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
ПОЛКОВОДЕЦ
Шуршит по крышам снеговая крупка.
На Спасской башне полночь бьют часы.
Знакомая негаснущая трубка,
Чуть тронутые проседью усы.
Он наш корабль к победам вел сквозь годы,
Для нашей славы временем храним.
И в эту ночь над картой все народы
В седом Кремле склонились вместе с ним.
По карте фронт узорной вязью вьется.
И он, нацелясь в черные кружки.
Привычным, точным жестом полководца
Отодвигает к Западу флажки.
Он стал над фронтом, над Москвой, над нами.
Он руку к Западу простер свою.
- Пусть осенит вас ленинское знамя,
Сыны мои, в решительном бою.
Алексей Сурков.
23 декабря 1941 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
РАСПЛАТА
На Запад трусливо бежит убийца,
Оставив кровавый след.
От гнева народа нигде не скрыться.
От мести спасенья нет.
Немецким насильникам нет пощады!
Разящая сталь строга.
Сквозь ветер и холод идут отряды
По волчьим следам врага.
Идем мы, преграды с пути сметая,
Расплата за кровь близка.
Получит фашистская волчья стая
Смертельный удар штыка.
Достанем снарядом, пулей догоним,
Гранатой собьем на бегу.
Немецких разбойников всех похороним
В студеном русском снегу.
Пусть кровью окрасится белый иней
И хлынет свинцом синева.
Пусть вечно стоит нерушимой твердыней
Родная наша Москва.
Алексей Сурков.
13 декабря 1941 года, "Красная звезда", СССР.
* * *
Мы присягаем Отчизне
Дымом пожарищ
Об'яты снежные дали.
Вспышки разрывов
Блещут в метели густой.
Все, что для счастья
Люди трудом созидали,
Орды немецких пришельцев
Топчут железной пятой.
К югу и к западу
Выжжена боем равнина.
Приняли люди
Горя великого груз.
В бой за свободу
Шлет сыновей Украина;
На чужеземцев проклятых
Поднял ружье белорусс.
Светлая Родина!
Сила твоя необ'ятна.
Крепостью грозной
Высится наша Москва.
Ждите нас, братья!
Мы возвратимся обратно.
Мы отстоим, отвоюем
Кровные ваши права.
В День Конституции
Мы присягаем Отчизне
Именем Сталина
Друга, вождя и отца -
Биться с врагами
Во имя свободы и жизни,
Гнать чужеземцев
Карающим шквалом свинца.
Алексей Сурков.
5 декабря 1941 года, "Правда", СССР*
* * *
Конармейская песня
Новый вариант
По военной дороге
Шел в борьбе и тревоге
Боевой восемнадцатый год.
Были сборы недолги,
От Кубани и Волги
Мы коней поднимали в поход.
Среди зноя и пыли
Мы с Буденным ходили
На рысях на большие дела.
По курганам горбатым,
По речным перекатам
Наша звонкая слава прошла.
Вновь за землю родную
На страду боевую
Кличет Сталин казачьи полки.
Мы готовы к отпору!
Рубят черную свору
Конармейские наши клинки.
Наших нив золотистых
Не потопчут фашисты.
Мы в засаде налетчиков ждем.
По дорогам знакомым
За любимым наркомом
Мы к победе отважно идем.
Алексей Сурков.
28 июня 1941 года, "Известия", СССР*.
* * *
Песня смелых
Стелются черные тучи,
Молнии в небе снуют.
В облаке пыли летучей
Трубы тревогу поют.
С бандой фашистов сразиться
Сталин отважных зовет.
Смелого - пуля боится,
Смелого - штык не берет.
Ринулись ввысь самолеты,
Двинулся танковый строй.
С песней стрелковые роты
Вышли за родину в бой.
Песня - крылатая птица
Смелых скликает в поход.
Смелого - пуля боится,
Смелого - штык не берет.
Славой бессмертной покроем
В битвах свои имена.
Только отважным героям
Радость победы дана.
Смелый к победе стремится,
Смелым - дорога вперед.
Смелого - пуля боится,
Смелого - штык не берет.
Смелый дерется с врагами,
Жизни своей не щадя.
Смелый проносит, как знамя,
Светлое имя вождя.
Смелыми Сталин гордится.
Смелого любит народ.
Смелого - пуля боится,
Смелого - штык не берет.
Алексей Сурков.
25 июня 1941 года, "Правда", СССР*.
* * *
Библиография:
# Фронтовая тетрадь : Стихи : Июнь-август 1941 г. / Алексей Сурков. - Москва : Молодая Гвардия, 1941. - 33 с.
# Гриша Танкин : Рассказы в стихах о подвигах смекалистого и веселого бойца / А.Сурков, Ц. Солодарь. - Москва : Воен. изд-во НКО СССР, 1942. - 70, [2] с. - (Б-ка красноармейца).
# Декабрь под Москвой : Фронтовые стихи : Июнь-декабрь 1941 года / А.Сурков. - [Москва], 1942 : Изд-во ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия». - 94, [2] с. - Тираж 30.000 экз.
# Дороги ведут на Запад : Книга стихов : Январь-май 1942 г. Западный фронт / Алексей Сурков. - Москва : Молодая Гвардия, 1942. - 53 с.
# Сурков, А. Я пою ненависть. Стихи. Воениздат, 1942. 20 с.
# Наступление / А.Сурков. - [Москва] : Изд-во ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1943. - 47, [1] с. - Тираж 25.000 экз.
# Солдатское сердце : Стихи - июль-сентябрь 1942 / Алексей Сурков. - Москва : Совет. писатель, 1943. - 87, [1] с. - Тираж 10.000 экз.
# Три тетради : Военная лирика : 1939-1942 / Алексей Сурков. - Москва : Гос. изд-во худож. лит., 1943. - 125, [3] с. - Тираж 25.000 экз.
______________________________________________________
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Константин Симонов. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Иосиф Уткин. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Самуил Маршак. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Твардовский. Стихи о войне (Спецархив)