Василий Гроссман. Проклятые и осмеянные
В.Гроссман || « Красная звезда» №304, 26 декабря 1941 года
«Товарищи красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники, партизаны и партизанки! На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!» (И.Сталин).
# Все статьи за 26 декабря 1941 года.
Это село расположено на крутом берегу реки. Летом здесь, вероятно, хорошо: зелень, река, деревья. Теперь все под снегом - и река, и берега ее, и крытые соломой домики из красного кирпича. А в общем - село, как село. Таких сотни в этом широком степном крае. Здесь была крайняя точка вторжения фашистских полчищ, в этом селе простояли они четыре дня, отсюда Красная Армия погнала их на запад.
Всю ночь шел бой. Хмурым зимним утром передовые части германской армии вошли в село. Вошли те, кто пробивал для Гитлера путь к Варшаве, Брюсселю, Парижу, Белграду, Афинам. Мы видели на немецких фотографиях, как проходили они под триумфальной аркой в Париже, по пылающим улицам Белграда. Маршируя по европейским столицам, они старались выглядеть внушительно, эти фашистские фронтовики.
И вот они-то вошли утром в русское село. Головы солдат были повязаны платками. Некоторые надели под черные шлемы детские капоры и вязаные женские рейтузы. Многие солдаты волочили за собой детские салазки, груженные одеялами, подушками, мешочками с едой, старыми ведрами. Некоторые, желая облегчить себя, впрягли в детские санки жеребят и подгоняли их. Немцы везли награбленное у крестьян добро - одежду, спасавшую их от холода, запасы деревенской еды.
Колхозники смотрели на эту необычайную колонну войск. Древние старики прятали в бородах умную, злую усмешку. Это были последние дни германского наступления. Это было начало конца отвратительной романтики тотальной войны, существовавшей в германской армии бредовой разбойничьей романтики, отравлявшей душу армии и большей части германского народа.
Солдаты пробивных фашистских частей вошли в село, волоча детские салазки, подгоняя кнутиками худых, тоскующих по маткам жеребят. Они разбрелись по избам, злые, голодные, одновременно страшные и смешные, людишки-хорьки.
Наш мудрый народ сразу подметил, что эти кровавые солдаты стали смешными. И в рассказах об ужасах оккупации, о бесчинствах, о зверствах фашистов вместе с гневом проскальзывают нотки народной издевки и презрения.
Пожилая колхозница Бельская говорит о четырех днях немецкого постоя в селе. Рассказ Бельской дополняет ее невестка Анна Ивановна, качающая грудного младенца, семидесятилетняя Демина, женщины, пришедшие из соседних изб. Рассказывая, они иногда начинают плакать. Ведь шесть часов тому назад в избе еще стояли немцы. Вот на столе их бумаги, сумки, каски, еще тлеют подожженные ими избы, их мертвые тела, развороченные советской сталью, валяются в снегу. И женщины, чувствуя, что кошмар этих дней кончился, вдруг восклицают сквозь всхлипывание: «Голубчики вы наши, вернулись!»
- Ну, как было, - говорит Бельская, - пришли немцы. Первое - стучат в дверь, набились в хату, стоят у печки, как кобели, худые, стучат зубами, трясутся, руки прямо в печку суют, а руки красные, как сырое мясо. «Топи, топи!» - кричат, а сами зубами: стук, стук.
- Это всюду так, - добавляет колхозница Фомина: - топи, топи!
- Ну, ладно, - продолжает Бельская, - только обогрелись, стали чесаться. Ужас смотреть и смешно. Как собаки, лапами чешутся. Вошь от тепла по ним в поход пошла.
- Ей-богу, как собаки, - подтверждает невестка.
- Да, поскидали с себя все, и я ахнула прямо. Вшивые-то какие! Стали у лампочки, утром ведь пришли, только развиднелось, - и бьют этих вшей. Прямо треск поднялся. А один пожилой взял веничек и веничком их с мундира сметает. Аккуратный человек…
- Как жили у нас? Да нешто это люди? - высоким, гневным голосом закричала старуха Демина. - Меня, старуху, с внучкой из избы выгнали на мороз, валенки с меня один снял, все занавески посдирали, пеленку с ребеночка грудного содрали, с бога (она показала на икону) полотенце вышитое сорвали - и все на себя мотают, вшивые кобели. Старика Якова Никифорова, тихий такой старик был, только и знал, что пчелок своих, - насмерть убили. Деду Савенкову пуком соломы бороду спалили. Мальченок стал возле машины ихней, они его застрелили.
Ее седые волосы выбились из-под платка, глаза блестели молодо, гневно. Она подняла сухой кулак и закричала, словно обращаясь ко всему народу:
- Утром сегодня, как начали наши наступать, я из избы выбежала и кричу: «Бейте, бойцы, по моей избе, пусть горит и я погибну, лишь бы проклятые немцы погибли».
- Тут старуха одна, Бородина, - вступила в разговор молодая женщина, - семьдесят лет ей. До того довели ее изверги, взяла топор, подошла к одному - он писал у нее за столом - и топором по голове его. Ее немцы бензином облили и жечь было начали, а наши как раз подоспели, выручили старуху.
- Ладно, бабы, - сказала Бельская, - дайте я по порядку расскажу… Не видела я, чтобы столько люди жрали. Цельный день грабят народ - собирают харчи и жрут. А ночью вызовут из сеней: «Топи, топи!» - кричат - и опять жрать. Разве это люди? Потом с детьми - разве люди станут детей бить? Грудное дитя кричит, - на холоде ведь нас держали, - выйдет немец и по голове его бьет. Стыда в них никакого - голыми при женщинах ходят. Котелки полощут и на пол помои выливают, кости гложут - и все на пол. Да что помои, в избе, извините, портки скидают и оправляются там же, где жрут…
А морозу боятся, это смешно даже смотреть. В карауле у них солдат двадцать минут стоит, больше не выдерживает. Простоит двадцать минут и в избу бежит, танцует, руки в печку сует, зубами стучит. А морозов настоящих еще не было. Потом кричат промеж себя без перерыву, руками машут. У нас тут старичок один по-немецки понимает, он в первую германскую войну в плену у них был и научился. Так рассказывает, все спорили: одни доказывают: «Пропали мы, померзнем, как французы», а другие: «Нет еще, не пропали».
Она снова перечисляет зверства и бесчинства немцев, точно произносит обвинительную речь:
- Детей по головам бьют, старикам бороды жгут, невинных убивают, где жрут, там гадят, крикливые, вшивые, - я вот говорю вам, не люди они, нет! Насмотрелись мы на них и все поняли…
В это время к избе под’ехала легковая машина. Бельская выглянула в окно и вдруг крикнула:
- Бабы, да ведь это начальник, что до немцев у нас стоял!
В избу вошел комиссар дивизии Зорин, и крестьянка плача бросилась к нему. Бабы зашумели, окружили его.
- Родной ты наш, - кричали они, - приехал, вернулся!
Хозяйка плакала и жаловалась:
- Посмотри только, посмотри, что за четыре дня сделали они, проклятые.
И она показывала на загаженный пол, на поломанную мебель, на ободранные стены, на обнаженную, ограбленную постель, на разбитые стекла.
Четыре дня простояли немцы в этом селе. Дальше они не пошли. Их погнали назад. Лежат их мертвые тела, полузасыпанные снегом, валяются каски, снарядные ящики, патроны, стоят разбитые машины, брошенные ими пушки. Ветер носит по степи голубые и розовые листки - письма немок. Возле убитых лежат фотографии, десятки, сотни фотографий. Вот солдаты маршируют по улицам пылающего Белграда, вот они стреляют в цель по картинам в польском замке, вот идут по площади Парижа, вот купаются они в бассейне перед мертвым, сгоревшим дворцом, вот они на развалинах крепости, вот их самодовольные, пьяные лица выглядывают из-за батареи бутылок в ресторане побежденного норвежского города. Эти фотографии, наверно, размножены, висят на стенах немецких домов, заполняют семейные альбомы на столиках.
Теперь преступной романтике гитлеровской армии, отравившей душу Германии, пришел конец. Те, кто изображен на этих фотографиях, лежат мертвыми на снежных полях, либо идут по дорогам, волоча саночки с крестьянскими одеялами и подушками. Идут крикливые, прожорливые, вшивые, проклятые и осмеянные русским народом, идут убийцы детей и стариков. // Василий Гроссман. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
________________________________________________
Л.Кудреватых: Вшивая армия* ("Известия", СССР)**
И.Эренбург: Шелк и вши** ("Красная звезда", СССР)**
************************************************************************************************************
Карельский фронт. На снимке: разведчики старшего лейтенанта В.Гальчука обследуют местность, отбитую у противника.
Снимок специального фотокорреспондента «Красной звезды» М.Бернштейна.
************************************************************************************************************
Храбрость и умение рождают победу. Боец, бей фашистов русской отвагой, сметкой, всей мощью своей техники!
☆ ☆ ☆
ПАРТИЗАНСКАЯ ВОЙНА ЗИМОЙ
(От специального корреспондента «Красной звезды»)
В дни наступления войск Юго-Западного фронта еще больший размах приняло партизанское движение в тылу врага. Партизаны набрасываются на отходящие немецкие части, взрывают мосты на их пути, минируют дороги, выкуривают врага из хат и домов, уничтожают его технику и живую силу. Дубинка народной войны еще ожесточеннее гвоздит сейчас фашистских захватчиков. В глубоком тылу немцам грозит та же опасность, что и на фронте. Зима помогает партизанам.
Партизаны, переходящие линию фронта с различными поручениями, рассказывают о новых формах борьбы с ненавистными оккупантами. В ход пошли мины, часто трофейные, часто самодельные. Выпавший снег хорошо маскирует их. Поспешно отступая от наших частей, немцы неожиданно натыкаются на мины. В воздух летят взорванные машины, на дорогах создаются пробки. Немцы вынуждены сворачивать с дороги, бросать свою материальную часть, двигаться по колено в снегу. Пользуясь этим, партизаны уничтожают оторвавшиеся группы неприятеля.
Отряд тов. Б., имея сведения от отходе немецких частей, заминировал в нескольких местах дорогу и взорвал два моста. Немцы выслали разведку, чтобы проверить состояние дороги, но разведка не вернулась. Тогда немцы расчленились. Их подразделения стали двигаться прямо по полю, по глубокому снегу. Появились отстающие, которых истребляли партизаны. Вскоре на дороге остались только сваленные машины, а в стороне от нее вместо стройных рядов пехоты двигалась смертельно уставшая, деморализованная толпа. Наши войска настигли ее и разгромили. Выполнив свою задачу, партизаны проселочными путями и лесами вышли на новое место, чтобы и там подготовить врагу достойную встречу.
Зимой, как и летом, можно спрятаться от неприятеля в лесу. Нашим партизанам не страшен мороз. У партизан появились сейчас хорошо оборудованные землянки. Немцы знают это и любыми способами стараются их обнаружить. Стремясь обеспечить свой тыл от нападения, они бросают большое количество солдат на розыски партизанских баз. Они пытаются обнаружить следы, ведущие в глубь леса, но партизаны тщательно заметают следы.
Чтобы отыскать партизан, в леса засылаются провокаторы. Недавно в отряд тов. П. пришел некий Илько Клименко. Ругая немцев и рассказывая об их бесчинствах, он стал проситься в партизаны. Подозрительным показалось, что пришедший тотчас же начал жаловаться на холод и попросил отвести его в землянку. Партизаны задержали Клименко, и вскоре выяснилось, что это известный бандит из соседнего района, выпущенный немцами из тюрьмы. Конечно, он был расстрелян.
Наличие запасных баз и заранее оборудованных землянок позволяет партизанским отрядам быстро маневрировать, опережая немецкие войска, отходящие на новые рубежи. Размещаться в селах сейчас далеко не безопасно, так как немцы насильно уводят с собой мужское население. Пользуясь запасными базами, партизаны устроили кое-где своеобразные мастерские по изготовлению мин.
На тех участках фронта, где немцы продолжают обороняться, партизаны применяют иные методы борьбы с врагом. Многочисленный отряд тов. К., разбившись на несколько групп, выгоняет вражеских солдат на мороз, не давая им отсиживаться в хатах, превращенных в своеобразные бастионы. В селе Сидорово немцы выселили всех местных жителей на окраину. Заложив мешками окна и установив в хатах пулеметы, даже орудия, они создали нечто вроде укрепленного района. Партизаны сумели пробраться ночью в село и поджечь занятые немцами хаты. Перепуганные фашисты выбежали на мороз, кое-кто прямо в нижнем белье. Многие не смогли выбраться из горящих изб, многие побросали оружие. Свыше ста солдат и офицеров уничтожил в эту ночь партизанский отряд тов. К. С остальными расправился беспощадный русский мороз.
Через несколько дней разведка партизан донесла, что часть спасшихся немцев построила в лесу палатки и отсиживается там. Фашисты обложились уворованными перинами и подушками, напялили на себя награбленную у крестьян одежду. Партизаны и тут не дали им житья, забросали палатки гранатами.
Стремясь уничтожить ненавистного врага, партизаны не жалеют ничего. Партизан Никифоров поджег собственную хату и застрелил выбежавшего оттуда офицера. Товарищу своему Никифоров сказал:
- Смотри и учись, как должен поступать русский человек.
Зима породила новые методы партизанской войны, еще более страшные для фашистских захватчиков. На полях валяются трупы замерзших немцев, на дорогах лежат их взорванные машины, группами и в одиночку бродят насквозь продрогшие солдаты отступающих гитлеровских частей. Таковы результаты действий советских партизан. // Капитан П.Олендер. ЮГО-ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ.
______________________________________________
П.Антокольский: Это не люди ("Известия", СССР)*
М.Рузов: Дневник Вернера Бергдольца* ("Известия", СССР)**
Вл.Ставский: Лицо фашистского солдата* ("Правда", СССР)**
А.Кузнецов: Черные дни германских дивизий ("Известия", СССР)**
Документы о том, как под Москвой враг истекает кровью** ("Красная звезда", СССР)*
Газета «Красная Звезда» №304 (5059), 26 декабря 1941 года