Леонид Леонов. Тень Барбароссы
Л.Леонов || « Правда» №301, 20 декабря 1945 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: Прием И.В.Сталиным г-на Бирнса (1 стр.). Прием И.В.Сталиным г-на Бенина (1 стр.). Страна готовится к выборам в Верховный Совет СССР (1 стр.). Хлеб - государству (1 стр.). Письмо в редакцию газеты «Коммуниста» - о наших законных требованиях к Турции (2 стр.). Судебный процесс по делу о немецко-фашистских зверствах в гор. Смоленске и Смоленской области (2 стр.). Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге (3 стр.). Леонид Леонов. - Тень Барбароссы (3 и 4 стр.). Я.Макаренко. - Свидетельства живых и мертвых (2 стр.). В комитетах подготовительной комиссии организации Об’единенных наций (4 стр.). К открытию Народного Собрания Болгарии (4 стр.). Новые разоблачения финских виновников войны (4 стр.). 26-е заседание координационного комитета (4 стр.). «Греко-американский совет» в США обратился с посланием к совещанию трех министров в Москве (4 стр.). К отсрочке исполнения приговора генералу Ямасита (4 стр.). Активизация английских фашистов (4 стр.). Использование японских войск на Яве (4 стр.). События в Северном Иране (3 стр.). Отсрочка открытия Генеральной Ассамблеи (3 стр.)
# Все статьи за 20 декабря 1945 года
Сегодня обвинители молчат, слово предоставлено кинопленке.
За три часа она подробнее расскажет про вчерашние несчастья земли, чем успела выразить за три недели медлительная человеческая речь. Кроме прямых режиссеров и исполнителей, которые нахохлились в пятнадцати шагах от нас, в постановке примет заочное участие германский император Барбаросса, и, возможно, мы увидим, как люди с восточного пространства водворили этого знаменитого верзилу назад, под могильную плиту. Пробелы придется восполнить по памяти. Глядите же, как кралась эта подлая двадцатка к престолу вселенной в потемках социального людского неустройства.
Гаснет свет, мы погружаемся в недавнюю ночь Европы. На экране председательствует хорошо упитанный и наглый, еще не слинявший Альфред Розенберг. Они все тогда были моложе во главе со своим вожаком; у него не имелось тогда еще ни армии, ни даже лишних штанов, потому что германские богачи еще не приметили из окна это выдающееся дарование. В ту пору еще росли, мужая в труде и учебе, и вы, наши владыки наземного рукопашного боя, хранители советского поднебесья, дозорные наших морских глубин, и вы, витязи в танковой броне, о которых искрошились зубы Барбароссы.
Дело начинается с молчаливых шествий по улицам южно-немецких городков… но уже кого-то оживленно лупят палкой по башке, кто-то бежит, прикрывая шляпой простреленное брюхо. И впереди, уставясь в точку перед собой, шагает будущий фюрер, весь в нашивках и ярлыках, как чемодан в кругосветном путешествии. В те годы оформлялась нацистская партия, и из его вступительной анкеты мы узнали, что, кроме артиста и полководца, биолога и историка, он считал себя также и писателем. Так крохотные козявки вползают в зрелый плод германского государства, которому затем надлежит упасть и сгнить в безмолвии всеевропейского презренья, пока не вырастет из уцелевшего семечка новое, без стальных шипов, дерево на немецкой земле.
С обычной кинобыстротой надвигается начальный с’езд в чистеньком и еще совсем целом Нюрнберге, где впервые на большой аудитории разразилась словесная истерика Гитлера. Следуют бесчисленные, строго выдержанные в дикарском стиле, факельные шествия, символические репетиции будущих поджигателей мира, и, наконец, экран заполняет жирная дата - 30 января 1933, когда Германия повергла к стопам маньяка наследие отцов и судьбу своих детей.
История переносит нас на очередное массовое фашистское радение в рейхстаге. Гесс приводит это орущее тысячеголовое быдло к присяге на верность фюреру. Германия требует кровцы на радостях, и вот чернявое лопоухое существо, помесь хорька с летучей мышью, кидает ей немецкое еврейство на разговенье. Это тот самый Геббельс, последнейший портрет которого, уже в подгорелом облике, мы увидим впоследствии в фильме о взятии Берлина. Приказчики и зубоврачебные ученики в приступе тевтонской доблести деловито бьют еврейские окна. Ни одна мать в Германии не задумывается пока, чем окончится эта зловещая клоунада с парадами и кровопусканьями.
Наступает памятный вечер, на площадях райха пылают книги. Бурши с пятнистыми от дыма рожами поют заунывные заклинания, от которых Барбаросса шевелится и приподымается в своем каменном гробу. Немцы торжественно отрекаются от культуры. Толстой и Шекспир, Ленин и Горький гневным пламенем покидают эту грешную страну. Когда переполнится чаша международного терпения, союзные самолеты без сожаления полетят на трухлявые коробки Мюнхена и опустелые книгохранилища Гейдельберга: в них больше нет святынь. Гори, старая немецкая рубаха, вместе с коричневой живностью, что поселилась в твоих швах! Отныне фюрер, провозглашенный совестью нации, дозволил все.
Черный вечер родит такое же черное утро. Громадное поле, и на нем дети, только что оторванные от игрушек, может быть миллион, вся завтрашняя Германия, плечом к плечу стоит на этом страшном поле. Все они - белокуренькие, отборной нордической расы, - точно бесчисленные кочны капусты в образцовом огороде. Кто это, ведьма с косой, похожая на Гесса, любуется на свой будущий урожай? Нет, это сам фюрер в высокой фуражке и с опьянелыми глазами, потому что беззакатным мнится ему это утро, дает обстоятельный урок поведения немецким ребяткам. Он учит их - «быть как борзые», учит «безжалостно смотреть в глаза жизни и с благоговением - в пучину смерти». Яд прочно впитывается в детские души; теперь его уже не смоют ни молитвы матерей, ни их собственные слезы, когда Россия со временем покажет им, как выглядит помянутая пучинка. Они полягут все - в песках Африки, на скалах Крита, под снегами Волги. Обвиснешь на тригранном штыке и ты, рыженький пруссачок, повалишься от снайперской пули и ты, толстощекий мамин любимчик, потому что и тебе низины фашистской мерзости показались вершинами человеческого мужества. Небритые, охамевшие старики, один на тысячу, завидуя мертвым, вернутся когда-нибудь на развалины своих знаменитых городов, заросших бурьяном.
Но это будет потом, а пока они бьют сразмаху в барабаны, вопят и маршируют таким отменным гусиным шагом, что сам Геринг, выдавая себя с головой, шепчет на своей скамье - «неплохо, неплохо». Косматые смоляные огни плещутся над бронзовыми чанами, орлы и трехэтажные хоругви со свастикой, обвитые дымом, переполняют экран. Похоже, что в эту пору Германия так и ночует на своих уже слишком тесных для такого разгула площадях. Вот построен чудовищный нюрнбергский стадион, с которого фюрер, как из катапульты, швырнет нацию в бездну длительного исторического небытия. Миллионы будущих мертвых приветствуют главноначальствующего мертвеца; ему рукоплещут благородные старцы в котелках и нарядные дамочки, которым он уже наобещал шепотком - сибирских соболей, крымские поместья и украинских рабынь. Теперь Гитлер всюду, во всех позитурах и на километры пленки - звезда экрана и худрук постановки, рейхсканцлер Адольф Гитлер, но мертвая голова Гесса с немигающими глазницами - неотлучно, как череп на автопортрете Беклина, смотрит из-за его плеча.
Тем временем детки подрастают; «знамена крови» и другие соответственные возрасту игрушки вручает им верховный немецкий фатер. Пока боевые корабли скользят со стапелей и воздушные эскадрильи пробными дымовыми завесами линуют небо Германии, в лабораториях готовятся чертежи костедробилок, газвагенов и трупосжигательных печей. Идут торопливые сговоры с окрестным жульем: барыш и петля - все пополам!..
С трибуны очередного с’езда Гитлер с недвусмысленной ухмылкой грозится пока еще в безымянные адреса; он как бы хвастается, топором приглашая желающих побрить себе плечи вне очереди. И дипломатические гости терпеливо сносят эти примерки не только к их добродетельным сусалам, но и к жизням: будто это не про них. Оно и правда, не про них: по воробьям не бахают из гаубиц. Мы-то знаем теперь, кому должна была раскроить голову эта отточенная махина в миллиарды тонн. Но прежде чем дойдет очередь до России, простаки, Гитлер вдоволь наварит мыла и клея из ваших собственных сограждан! Так всегда бывало прежде, так будет до той поры, пока людская алчность толкает армии за легкой добычей.
Здесь кончается злая и порочная юность фашизма.
Годами длится словесная ин’екция фюрера, от которой звереет и становится на четвереньки немецкий человек. Теперь это - нация борзых, ее не удержишь на своре. В конвульсиях она мечется вдоль своих границ в поисках выхода за рубежи. Так сумасшедший ищет надежную стенку - раздробить себе череп. Вчерашние детки уже в полной армейской выкладке или в подводных крейсерах, или в кабинах тяжелых «Юнкерсов» топят условные американские суда, шарят британское сердце в оптическом прицеле, бомбят воображаемые пространства Белоруссии. С судорожным прискакиванием, как в каннибальском танце, шагают прямо на судей черные убийцы Гиммлера, мировые специалисты по живосожжению и шкуросдиранию.
Но еще не время, нужна испанская и некоторые другие пробы. В Вене падает застреленный Дольфус. Потом идет снег, и немцы едят Прагу. Теперь пора! Сиплая команда: «Германия, пли!». За одну исторически-кратчайшую пулеметную очередь скошены - Мемель и Данциг, Варшава и Осло, Роттердам и Брюссель, Копенгаген и Париж. Единодушный рев воровского ликования прокатывается по крупнейшим притонам земного шара. Франко шлет любовные депеши, Осима морщит мордочку от удовольствия, Муссолини во все свои семь пудов пляшет в Риме, и, чорт возьми, чтоб не отставать, сам Петэн, освежив старый язык одеколоном, отправляется лизнуть сапог победителю.
Вот тогда-то из-за кулис и драпировок всяких миролюбивых пактов и выступает на арену в полный свой рост Барбаросса. Фашисты раскопали его из забвенья еще раньше, когда Гитлер лишь производил свои изыскания, где же, собственно, остановились тевтоны шестьсот лет назад в своем поступательном движении на юг Европы. Они только держали этого мертвячка в запасе, как хранят до поры всякие военные диковинки. Видимо, личная грустная участь этого Фридриха и надоумила нашего ефрейтора уже в других направлениях искать жизненное пространство. Разумеется, этот самодельный труженик исторической науки понимал, что уже не по-старому - в берестяном коробе, в лесу, молятся колесу - живут эти самые славяне и другие народы, называемые собирательно - большевики; потому-то и Барбароссу они экипировали по-иному. Это было уже не прежнее тупое и рыжее страшилище, одетое в самовар и вооруженное пудовой кувалдой, при пользовании которой приходилось долго ждать, пока противник подставит тебе темечко или загривок. Это был модернизированный Барбаросса, с высшим штабным образованием, исполин в современной броне, выкованной на наковальнях Круппа, Шкода и Шнейдера-Крезо. Дьяволы в профессорских мантиях, герры Пиппке и Триппке, поили соками германской культуры этого упыря, терпеливо обучали его заранее, где и какие жилочки первее прочих рубить у России, чтобы с третьего маху рухнула на колени. Затем толкнули в потылицу, он и поперся, старый дурак, в гиперборейскую метельную страну, откуда дай бог хоть бы и замертво домой вернуться!
Здесь мы раскрываем детективный иероглиф «Барбаросса». Это - кодовое название генерального плана вторжения в СССР и ограбления всех, какие там отыщутся, сокровищ. Немцы обожают красить в яркие цвета загадочные рычажки своих машинок; так «Зонненблюм» означал у них овладение Африкой, «Марица» - Грецией, «Зеелёве» - Англией, «Аттила» - Южной Францией. Надо признать, Аттиле на западе повезло куда более, чем Барбароссе на востоке, хотя именно восточную кампанию немцы считали центральным эпизодом в схватке за надмирную власть. Россия была для них одновременно целью и средством; наши равнины представлялись им подобием высокогорного плато, откуда фашизм откроет обстрел во все стороны света. И кто знает, что было бы теперь, если бы «старый русский великан в шапке золота литого» не выстоял против упыря в императорской порфире.
Главная тема бредовой чепухи, сочиненной Адольфом в двадцатых годах, под заголовком «Мейн кампф», стала приобретать материальное воплощение к концу 1940 года. Фашисты видели в нашей стране прежде всего амбар, полный бесценного добра, и маяк зоркой и гордой совести, презирающей всякую и с любым эпитетом несправедливость. Надо было торопиться, пока не выкипела яростная алчность у солдат. Во исполнение фюрерской директивы «сокрушить Россию до окончания войны с Англией» пишутся точнейшие расписания будущих военных операций, где ничего не упущено: на каждую нашу пташечку - вся немецкая пушечка, чтоб и наповал сразить, и перышка не попортить. Только смертельная ненависть способна так предусмотреть возможные детали грядущих событий…
Одновременно по приказу Иодля матерые разведчики, генерал Шуберт с полковником Лютером, образуют штабы по изучению наших транспортных и энергетических мощностей, запасов сырья и взаимозависимости оборонных заводов. К концу февраля 41 года советская индустрия раздвоена на картотеку, страна поделена на 900 департаментов, утверждены городские центры будущих райхкомиссариатов. Все там заранее установлено: Балтфлот лишить баз, снести с лица земли Ленинград, срыть Кавказский хребет, закупорить Волгу и вывести тайгу… Чего не наболтает дурак в истерике! Не забыто равным образом, куда сливать человечью кровь на удобрительные брикеты, как хранить муку из костедробилок. Секретные совещания чередуются с завтраками в интимной обстановке. Они вкушают французское винцо, закусывают норвежскими кильками и вожделенно взирают на большую цветную, с изображением советского медведя, таблицу, где все распределено по грамму - кому сколько волосков со шкуры, кому голову сосать, кому лапу на студень. Оставалось только связать бурого бичевочкою попрочнее, чтоб не брыкался, как почнут его научно лобанить герры Пиппке и Триппке.
Стремясь к аккуратности, Гитлер поручил Герингу возглавить эксплоатацию «Остланда», - как к тому времени должны были называться мы с вами, уважаемые товарищи. Он это любит и умет. Рейхсмаршал немедля призвал к себе кувшинное рыло Функа и сделал его главным барыгой в указанном заведеньи. Так родился у Барбароссы, уже который по счету, дохлый сынок «Ольденбург», означавший «экономические мероприятия на востоке». Уже совместно с ним и с привлечением других сведущих людишек были назначены гаулейтеры и коменданты в еще не покоренное пространство, и тотчас же вокруг этих свежеиспеченных чиновников закопошились над чемоданом супруги их да зятья, шурья да свояченицы с детками, - и у каждого младенца - свой сосательный хоботок, у каждой фрау - длинный вострый коготочек. Тут-то и оказалось, что пока мы мосты строили да севом занимались, нас уже впланировали в навечные кандалы, нас и сказочные наши горы, дремучие наши леса, каждую песенную былинку в чистом поле, - а мы про то и не ведали! А может, вы прогадали, господа?
...Вот сверхсекретный меморандум рейхслейтера Альфреда Розенберга, величайшего знатока славянской души в новейшие времена. Оный Альфред обучался в Московском техническом училище и потому обстоятельно изучил нрав и обычай данной державы. Наверно, он даже проник в такую сокровенную подробность, что молодые русские матки обожают катать яйки на масленицу и есть блины с жареной брусникой. Только эти глубокие познания и позволили ему пророчить быстрый, в неделю, разгром и военный крах Советского Союза; за это история и привела его теперь к подножью виселицы. Зато в отношении мероприятий по освоению восточных территорий ему нельзя отказать ни в великой злобе, ни в продуманности. Он так и пишет черным по белому в своей записке Гитлеру: «лишить Россию всех средств существования, истребить великороссов, интеллигентно и комиссаров, чтобы навсегда сделать невозможным возрождение Советского Союза». Как видите, эта сильно умственная личность отлично понимала роль партии, интеллигенции и ведущего русского начала в прогрессе нашей страны.
Больше того, планируя историю на век вперед, Розенберг требует национального раздробления советского государства на фантастические области и республики, которые, естественно, легче было бы прожевать Барбароссе. Он провозглашает «уничтожение нежелательных элементов» в Латвии, Эстонии и Литве с предоставлением их «жизненных избытков» немецкому народу. Таким образом, полная германизация Прибалтики вместе с последующим «освоением» Скандинавии преобразуют прилежащее море в обширный пруд, помещенный в центре великой Германии. По цинизму это можно сравнить лишь с мотивировкой поставщика рабов Заукеля по поводу вывоза ста тысяч наших ребятишек в трудовые лагери в Германию: «понизить биологический потенциал Остланда». Словом, этот подлейший раздел документов, оглашенных нюрнбергским обвинением, надлежит в особенности крепко запомнить народам Советского Союза, в социалистическом и братском единстве которых заключена их историческая непобедимость.
…Итак, 14 июня 1941 года фюрер выслушивает последние доклады главнокомандующих армейскими секторами о подготовке вторжения. Установлены - подтверждающий пароль операции «Дортмунд», час выступления - 3.30, повод для нападения - «бесчеловечность СССР». Неправдоподобно, но тем лучше. Наглость также поставлена фашизмом на вооружение. Через восемь дней Барбаросса в гремучем всеоружии выйдет на дорогу большой войны… Но наши красноармейцы уже лучше и обстоятельнее меня расскажут про его знаменитый поход туда и обратно.
Все же роковое утро наступает наконец. В ранний час по Берлину расклеивается приказ фюрера: «Я снова принял решение вручить судьбу Европы в руки моих солдат». Еще пусты улицы этой обреченной берлоги, но уже, как свечечка, пылает на экране какая-то сирая русская церквушка, и первые наши жертвы корчатся под обломками Киева и Минска. Мы видим также высоченного германского гостя, посещающего будущую Белорутению, в шинели длинной и черной, как балахоны мортусов, этих служителей чумы в давно прошедшие времена. Палачи имеют склонность заблаговременно примериться хозяйским глазом к тому, что завтра они будут убивать. Вот он идет мимо наших военнопленных, согнанных за колючую проволоку, и те ежатся под этим взглядом, в котором нет ничего, кроме щемящей сердце пустоты. Вот так же молча и безлично, среди большого, как наша Родина, луга он смотрит в упор на русого, такого ласкового, белорусского пастушонка, и вдруг как бы серая тень, словно от смертного крыла, ложится на лицо мальчика. Можно отдать полжизни, баш на баш, чтобы собственноручно отнять хотя бы полжизни у этого всесветного подлеца. Это Гиммлер, ему принадлежит фраза, сказанная в дни, когда Германия в тысячи присосков пила горячую кровь Украины и Белоруссии - «в настоящую минуту меня совсем не интересует, что происходит с русскими».
Этого человека, как и его шефа, нет на скамье подсудимых. И хотя мы судим их не потому, что победитель будто бы ищет мщенья, а для того, чтобы избавить от зла планету, - есть старинное поверье, что порок умирает вместе с его обладателем, если их убить надлежащим образом, - но душа наша, познавшая слишком большие утраты, не сыта. Нам также кажется неполным и этот фильм. Для исторической цельности в нем нехватает заключительных кадров, однако есть надежда, что к весне кинооператоры снимут недостающую концовку, которую уже по приговору суда исполнят те же актеры.
Сеанс окончен. Обжигает глаза убийственный свет американских прожекторов. И хотя где-то вдалеке слышно, как журчат вентиляторы, смертная духота ложится на грудь. Грозу сюда скорее, гневную человеческую грозу! Когда мы выходим на улицу, чистый зимний воздух кажется нам величайшим благодеянием природы… // Леонид Леонов. Нюрнберг.
☆ ☆ ☆
17.12.45: Я.Макаренко: Коричневые лапы ("Правда", СССР)
17.12.45: Вс.Вишневский: Ничего не забыто! ("Правда", СССР)
17.12.45: Д.Заславский: Каннибалы || «Правда» №299, 17 декабря 1945 года
16.12.45: Вс.Иванов: Призраки, источающие яд ("Известия", СССР)
16.12.45: Б.Полевой: Книга в коже || «Правда» №298, 16 декабря 1945 года
15.12.45: Вс.Вишневский: На гитлеровской каторге ("Правда", СССР)
15.12.45: А.Трайнин: Этапы Нюрнбергского процесса ("Правда", СССР)
15.12.45: Вс.Вишневский, Кукрыниксы: На Нюрнбергском процессе. Розенберг, Иодль ("Правда", СССР)
15.12.45: Казнь палачей из Бельзенского концлагеря ("Известия", СССР)
14.12.45: Б.Полевой: Что ждало мир ("Правда", СССР)
14.12.45: Р.Кармен: Палачи Дахау || «Известия» №292, 14 декабря 1945 года
14.12.45: К.Тараданкин: Новые трюки фашистской пропаганды ("Известия", СССР)
13.12.45: Вс.Вишневский: Гитлеровский план агрессии на экране ("Правда", СССР)
13.12.45: Б.Полевой: Не плачьте больше, Мария! ("Правда", СССР)
13.12.45: К.Тараданкин: Рабовладельцы ("Известия", СССР)
13.12.45: Н.Баканов: Финские подручные Гитлера ("Известия", СССР)
12.12.45: Р.Кармен: Этого нельзя забыть ("Известия", СССР)
12.12.45: Вс.Иванов: Волки в генеральских мундирах ("Известия", СССР)
12.12.45: Н.Баканов: Заметки с процесса || «Известия» №290, 12 декабря 1945 года
10.12.45: Л.Леонов: Людоед готовит пищу ("Правда", СССР)
10.12.45: Фотовыставка «Немцы во Львове» ("Правда", СССР)
07.12.45: Вс.Вишневский: Крах германского удара на Восток ("Правда", СССР)
07.12.45: Украина обвиняет! || «Правда» №291, 7 декабря 1945 года
06.12.45: Вс.Вишневский: Из зала суда ("Правда", СССР)
06.12.45: Н.Таленский: Великая победа под Москвой || «Правда» №290, 6 декабря 1945 года
06.12.45: Вс.Вишневский, Кукрыниксы: На Нюрнбергском процессе. Риббентроп, Кейтель ("Правда", СССР)
05.12.45: Вс.Иванов: Во имя будущего || «Известия» №285, 5 декабря 1945 года
05.12.45: Вс.Вишневский, Кукрыниксы: На Нюрнбергском процессе. Геринг, Гесс ("Правда", СССР)
05.12.45: В.Лебедев-Кумач. Мы Родину славим трудом || «Правда» №289, 5 декабря 1945 года
04.12.45: И.Эренбург: Час ответа || «Известия» №284, 4 декабря 1945 года
03.12.45: С.Маршак. «Невольное признание» || «Правда» №288, 3 декабря 1945 года
02.12.45: Л.Леонов: Фашистский змий ("Правда", СССР)
02.12.45: Л.Шейнин: Немые свидетели ("Правда", СССР)
02.12.45: А.Трайнин: Искатели «юридических щелей» ("Правда", СССР)
02.12.45: Обозреватель: Международное обозрение ("Правда", СССР)
01.12.45: Вс.Вишневский: Провокаторы и убийцы ("Правда", СССР)
01.12.45: Д.Заславский: Волчья голова и волчий хвост ("Правда", СССР)
01.12.45: И.Эренбург: Мораль истории || «Известия» №282, 1 декабря 1945 года
Ноябрь 1945 года:
30.11.45: Д.Заславский: Разбойничий план Барбаросса ("Правда", СССР)
30.11.45: Вс.Вишневский: Террор и провокации - оружие гитлеризма ("Правда", СССР)
30.11.45: В.Лебедев-Кумач: Вступающему в партию || «Правда» №285, 30 ноября 1945 года
29.11.45: Вс.Вишневский: Заговор гитлеровцев против мира ("Правда", СССР)
29.11.45: Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге ("Правда", СССР)
27.11.45: И.Эренбург: Письма из Югославии* ("Известия", СССР)
27.11.45: Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге ("Известия", СССР)
26.11.45: Вс.Вишневский: В Нюрнберге ("Правда", СССР)
25.11.45: Р.Кармен: Из зала суда || «Известия» №277, 25 ноября 1945 года
25.11.45: Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге ("Правда", СССР)
25.11.45: Документ о подготовке Германии к войне против СССР ("Правда", СССР)
25.11.45: Да здравствует Советская Армения! ("Известия", СССР)
24.11.45: Л.Шейнин: Суд идет || «Известия» №276, 24 ноября 1945 года
24.11.45: Речь главного обвинителя от США Джексона ("Правда", СССР)
24.11.45: Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге ("Правда", СССР)
23.11.45: Процесс главных немецких военных преступников в Нюрнберге ("Правда", СССР)
23.11.45: С.Маршак. Черная немочь || «Правда» №279, 23 ноября 1945 года
23.11.45: А.Твардовский: В родных местах* ("Известия", СССР)
22.11.45: Д.Заславский: Германский фашизм перед судом народов ("Правда", СССР)
22.11.45: Братья Тур: Солдатская дружба || «Известия» №274, 22 ноября 1945 года
21.11.45: Начался процесс главных немецких военных преступников ("Правда", СССР)
21.11.45: И.Эренбург: Письма из Югославии* ("Известия", СССР)
21.11.45: А.Твардовский: В родных местах ("Известия", СССР)
20.11.45: Верный соратник Ленина и Сталина ("Известия", СССР)
Газета «Правда» №301 (10072), 20 декабря 1945 года