Из старых наблюдений
Некоторая выжимка из написанного несколько лет назад цикла заметок, посвященных историческим и идеологическим спорам.
К сожалению, с тех пор я не возвращался к этому циклу и не развивал данный подход применительно к текущим спорам. К тому же это лишь схема, и как любая схема, она упрощает и огрубляет картину. Но мне кажется, что в основном эти наблюдения сохраняют некоторую степень актуальности и позволяют упорядочить наблюдаемую пеструю картину. Прошу прощения у тех, кому эти тексты уже давно знакомы.
------------------------------------------------------------
http://a-bugaev.livejournal.com/562982.html
Картина мира и ее подробности
Любая географическая карта имеет свой масштаб, а значит, изображает земную поверхность не с абсолютной точностью, а с определенными упрощениями, пренебрегая мелкими деталями. Каждый человек создает свою карту реальности, картину мира. Эта картина мира не может быть абсолютно точной и подробной, она всегда включает фрагменты той или иной степени проработки, причем точность этих фрагментов различна в различных областях.
В той области, где человек является экспертом, его картину мира можно считать достаточно подробной и проработанной. Но невозможно знать все, и, будучи экспертом в одном, человек неизбежно является любителем в другом, и профаном в третьем (а также четвертом, пятом и сто двадцать седьмом). Но даже будучи любителем или профаном, человек все равно нуждается в наличии более-менее связной картины, а не просто россыпи разнородных фрагментов. А для того, чтобы фрагменты сложились в картину, необходим некий каркас, основа смысловой структуры. Такая основа во многом и определяет устройство всей картины, ее характер и главные черты.
В научной картине мира роль каркаса играют фундаментальные теории, включающие специальный язык, принципы классификации объектов, правила и процедуры решения типовых задач, проведения исследований, проверки утверждений. На создание таких теорий уходят десятилетия труда множества ученых, а на изучение тиких теорий студенты тратят годы учебы.
Те же, кто не является специалистом в данной области, довольствуется упрощенной картиной, позволяющей понять главное, не вдаваясь в излишние подробности и не тратя сил на изучение огромной массы второстепенных (для неспециалиста) деталей и фрагментов. Эти детали и фрагменты не просто многочисленны и разнообразны, они часто противоречивы и непонятны, их трудно связать и даже просто запомнить.
Миф как основа структурирования идеологической картины мира
Миф рисует сцену, на которой происходит некое действие (т.е. отвечает на вопросы "где" и "когда"). Миф дает описание сути сюжета ("что происходит") через действия героев, через борьбу персонифицированных сил, первоначал ("кто действует"). Миф дает объяснение событий ("как" и "почему"), но объяснение это не логическое, не рациональное, а образное. Миф сам по себе и есть такое объяснение.
Мир перед нами - это не просто масса деталей и подробностей. В первую очередь это хаос, туман, неизвестность и непонятность., загадка, требующая разгадки. В этом смысле миф есть не обман, не искажение картины мира, а расколдовывание, прояснение ее. Сквозь призму мифа хаос и загадка превращается во что-то простое и постижимое.
Роль мифа - структурирование картины мира, осмысление реальности, ценностная и идеологическая ориентация. Миф не просто рисует структуру, но также определяет приоритеты и дает оценки.
Как уже сказано, в основе мифа лежит борьба неких сил, или первоначал, причем обычно эти силы полярно окрашены (делятся на своих и чужих, положительных и отрицательных, героев и злодеев). Миф разграничивает области Добра и Зла, рисует лицо Врага и называет его по имени. Кроме того, миф задает характер прочих действующих лиц - кто союзник Добра, а кто сторонник Зла, кто в какой степени близости или враждебности.
...
Миф тяготеет к простоте сюжета и неудивительно, что реальность обычно не укладывается в упрощенную картину, диктуемую мифом. Конечно, если миф описывает борьбу, в нем есть место и противоречиям. но не любые противоречия вписываются в эту структуру. Возникают разрывы, и их приходится как-то сглаживать и состыковывать. Делается это обычно за счет переработки фрагментов, подгонки стыков, иногда это требует выстраивания специальных защитных конструкций, позволяющих вписать противоречия в общую картину так, чтобы они не очень выпирали.
Таким образом, построенная на базе мифа картина приобретает следующую структуру. В центре лежит ядро, включающее основные принципы, понятия и ценности. Ядро окружено слоями, отростками и защитными поясами. Каждый фрагмент реальности, которому необходимо найти место в общей картине, либо вписан в нее, либо - если вписать его невозможно, но и нельзя просто отбросить как несущественный - окружен своеобразной выгородкой, отделяющей опасную зону, содержащую чужеродный предмет.
...
Идеологический миф не просто задает картину мира, он принудительно диктует способ восприятия реальности. Сквозь призму мифа реальность видна только в определенном ракурсе, при этом какие-то части реальности, находящиеся "в фокусе" и видны хорошо и подробно, другие затенены или размыты, а какие-то искажены или скрыты. Подчеркнем, что искажение происходит не только из-за прямого сокрытия информации, но из-за ее восприятия под определенным углом, в предопределенной смысловой связке. Ведь в мире политики, истории , идеологии почти не существует фактов в чистом виде, большинство фактов становятся нам доступны через их словесное описание, и язык, использованный для этого описания, уже навязывает способ восприятия, осмысления, оценки.
Люди, приверженные одному мифу и разделяющие общую картину мира, легко поймут друг друга, ведь слова в их картине мира имеют одинаковый смысл. Если их картины сходны в главном, но отличаются в деталях, понимание тоже вполне возможно. Если же картины мира собеседников основаны на принципиально разных, конфликтующих мифах, им будет сложно не только прийти к согласию, но и просто понять друг друга. Одинаковые слова для них могут иметь разный смысл, т.к. они включены в различные целостные картины, нагружены смысловыми связями, ассоциациями и оценками.
При встрече людей в дискуссии происходит взаимное опознание - с кем ты имеешь дело, со своим или чужим? Зачастую это опознание производится по нескольким ключевым словам. Оппонент, опознанный как сторонник противоположного мифа, как приверженец альтернативной картины мира, тут же становится понятен - как он думает, во что верит и чего добивается. "С ним все ясно", и зачастую все попытки выйти из привычного противостояния ни к чему не приводят - в его словах слышат только то, что ожидают услышать от противника, все остальное идет мимо, как незначащий шум.
http://a-bugaev.livejournal.com/563700.html
Взаимодействие мифов
Самый типичный вариант взаимодействия мифов - антагонизм, т.е. противостояние таких двух мифов, когда Главный Герой из одного мифа является Главным Врагом во втором, и наоборот. При этом оба мифа по существу рисуют одну и ту же ситуацию, но смотрят на нее с противоположных сторон. Такая пара мифов очень устойчива, и это объясняется следующим образом.
Во-первых, очень существенно наличие зримого и нешуточного врага. Сама ситуация противостояния требует объяснения, и миф тут оказывается крайне востребованным. В каждом их противостоящих мифов усиливаются и актуализируются те аспекты, которые связаны с борьбой, те же стороны, которые борьбе не способствуют, уходят в тень. Если кроме Героя и Врага есть прочие акторы, противостояние растягивает их по полюсам, при этом работает принцип "кто не с нами, тот против нас". Вынуждена поляризоваться и аудитория, участники того сообщества, среди которого происходит борьба мифов. Каждый должен занять свою сторону. Всякие неоднозначности и колебания жестко устраняются - перед лицом такого Врага все сомнения нужно отбросить. С таким Врагом нельзя соглашаться ни в чем - мало ли, какие козни он задумал, какие замыслы он прячет под маской миролюбия. Каждое слово, каждое действие рассматривается в первую очередь в связи с тем, помогает ли оно борьбе или мешает. В составе аудитории доминируют наиболее решительные и непримиримые.
Между двумя лагерями идут столкновения (напомним, что мы ведем речь преимущественно об идеологиях, а не мордобое, поэтому столкновения носят в основном словесный характер). Непримиримые споры между их сторонами могут длиться неограниченное время. Если стороны еще способны общаться, они спорят друг с другом, а в крайнем варианте спор идет как бы заочно: "вот они говорят так-то, а мы на это отвечаем ...". В таких спорах позиции сторон определились давно и всем заранее ясны. Доводы и аргументы хорошо известны, на каждый аргумент существует свой контраргумент, на каждый выпад есть достойный ответ, на каждую обзывалку - ответная обзывалка. Казалось бы, такой спор совершенно бессмыслен, ведь стороны не только не смогут ничего доказать другому, но даже и не могут высказать ничего нового. Но спор завязывается вновь и вновь, аргументы выставляются, обзывалки пускаются в ход. Видимо, участникам важна сама ситуация конфликта, важен процесс развертывания собственной позиции. Наличие постоянного и понятного врага укрепляет уверенность в правоте собственного идеологического мифа, а столкновение со сторонниками врага, отражение нападения, нанесение метких ударов, выкрикивание отработанной аргументации - все это является своеобразным ритуалом, в котором старые бойцы подтверждают свое умение сражаться, а молодые, глядя на ветеранов, приобщаются к ратному делу.
Стоит отметить, что в случае антагонистических мифов их сторонники, при всей противоположности позиций, верят по существу в одно и то же. Они одинаково видят реальность, одинаково объясняют ее, только окрашивают эту структуру в противоположные цвета - что у них белое, у нас должно быть черным, и наоборот. Часто ситуация противостояния как будто оглупляет и примитивизирует участников конфликта, они перестают воспринимать что-либо, не укладывающееся в базовую дихотомию. Сторонники какого-нибудь третьего варианта одинаково чужды обеим сторонам, они одинаково мешают им заниматься привычным и главным делом - бороться с вековечным Врагом. Если же этот Враг вдруг исчезает (сдается, меняет позицию, растворяется), привычный борец оказывается в растерянности - ведь пропал смысл его жизни. Нужно либо разоблачить уловку Врага, доказав, что ничуть он не изменился, а лишь притворяется, либо, если прежний враг уже совсем не годится на роль Врага, нужно срочно найти нового Врага на место старого.
Таким образом, раз столкнувшись, антагонистические мифы поляризуются и далее как будто подпитывают друг друга своей энергией.
...
http://a-bugaev.livejournal.com/564824.html
Советский идеологический миф
Советский миф знаком нам в разных вариантах. Классический его вариант - это энергичный миф сталинских времен. Мало кто из нас застал его в сознательном возрасте, мы знаем его больше по книгам и фильмам. Гораздо лучше знаком нам обветшалый миф брежневских времен.
Сюжет советского мифа - борьба Пролетариата за освобождение от Буржуазии. В идеальном измерении времени этот сюжет имеет три части. В начале времен был Первобытный Коммунизм и полное Равенство. Затем возникла Прибавочная Стоимость и Частная Собственность, появилось Неравенство и Эксплуатация, и родилась пара акторов - Эксплуататор и Эксплуатируемый. В разных общественно-исторических формациях Эксплуататор и Эксплуатируемый имели разные имена, и вот с наступлением эпохи Капитализма они выступают под именами Пролетариат и Буржуазия (а также Труд и Капитал). Пролетариат должен победить, уничтожить частную собственность, и тогда настанет Коммунизм как новый период Равенства, Гармонии и Счастья (когда материальные блага польются полным потоком).
В исторической проекции эта борьба проходила различные стадии - борьба с самодержавием (самодержавие всегда было на стороне Эксплуататоров), революция, гражданская война, борьба за построение социализма в СССР, борьба СССР с враждебным окружением, с фашизмом и с мировым империализмом.
Этот победный героический путь к светлому будущему был отмечен яркими свершениями и незабываемыми подвигами. Все советские люди с детства знали про героев революции и гражданской войны, про героические стройки первых пятилеток, про победу в войне с фашизмом, полеты в космос и т.д. и т.п..
Как уже говорилось, миф дает объяснение картины мира через действия героев (за которыми стоят подлинно действующие фигуры, т.е. акторы мифа). Именно потому все свершения объясняются не только личным героизмом рядовых участников (герои были и в прошлые эпохи, и у других народов), а Передовым Всепобеждающим Учением и обязательно руководящей ролью гениального вождя (сначала Ленина, затем Сталина, а позднее, после осуждения "культа личности" - руководящей ролью Партии). Вожди вдохновлены непосредственно Великим Актором (Пролетариатом), отсюда их победоносная сила. Массовые, коллективные субъекты истории в этом сюжете представляются в виде персонифицированных деятелей: Коммунистическая Партия ("ум,честь и совесть нашей эпохи", руководящая и направляющая сила советского общества), земной пролетариат (который есть воплощение Пролетариата, и потому играет свою историческую роль), классовый враг (который, будучи воплощением Эксплуататора, сперва угнетает и эксплуатирует, а потом плетет заговоры) и т.д. и т. п. Все, кто действует - представляются антропоморфно. Достаточно вспомнить агитационные плакаты и карикатуры - толстопузый буржуй, мускулистый рабочий, Американский империализм изображался на карикатурах в виде угрожающего "дяди Сэма" или зловещего паука
В советской идеологической системе можно увидеть много черт, описанных выше как квазирелигиозные. Великие пророка Маркс, Энгельс и Ленин, продолжатель дела Ленина великий Сталин, изменник и еретик Троцкий. Борьба с уклонами и ересями, искажающими Единственно Верное Учение. Система гражданского культа, революционные праздники, "святые места" (места, где жил Ленин, где он выступал, и даже где скрывался от врагов в шалаше). Пантеон героев революции и гражданской войны, чьи биографии в советской системе играли роль житий святых.
К;ак уже говорилось, базовая схема мифа способна объяснить и увязать далеко не все события. Поскольку не все было возможно скрыть, многие события приходилось как-то вписывать в общую схему, несмотря на очевидную их чужеродность. Частично эта чужеродность могла быть объяснена воздействием Врага (наследием царизма, воздействием враждебного окружения, буржуазной пропаганды и т.п.). Однако там, где отработанные объяснения проблем советской истории не срабатывали, приходилось выстраивать специальные объяснительные конструкции, имеющие следующие черты .
Во-первых, все такие темы были строго изолированы, т.е. они могли рассматриваться и описываться только в предопределенном ключе и без попыток связать их с чем-либо еще. Для каждого случая существовали специальные словесные формулы, которые, мало что объясняя, создавали скорее препятствие для понимания и анализа. Главной их целью была именно изоляция данного фрагмента истории, чтобы он не портил общей стройной картины.
Во-вторых, те объяснения этих проблемных мест , которые все-таки давались, были совсем не идеологическими, а крайне прагматическими. Идеология тут не при чем (ведь идеология единственно верная и всепобеждающая, а тут явно не тот случай, потому и приходится отводить идеологию, чтобы не ставить ее под удар), а всему виной сложная обстановка, стечение неблагоприятных обстоятельств, заставлявших делать вынужденные шаги либо ошибаться и т.д. т.п.
В подобном ключе объяснялись в советских учебниках истории такие темы как "незаконные репрессии", "культ личности", советско-германский пакт 1939 года, присоединение Прибалтики, война с Финляндией, поражения 1941 года и т.д.
...
http://a-bugaev.livejournal.com/565254.html
Антисоветский идеологический миф
Радикальный антисоветский миф построен на полном и последовательном отрицании советского. Для марксистов в основе современной истории лежит борьба Труда и Капитала, в антисоветском мифе главный конфликт эпохи - борьба Свободы и Тоталитаризма (при этом СССР, социализм, все советское - это лагерь Тоталитаризма, а Запад, Европа, капитализм - это лагерь Свободы). Частная собственность - не Проклятие, а главное Благо. С отменой частной собственности наступило не начало светлой эпохи (как учили в СССР), а произошло отпадение от Цивилизации. Членение времени здесь таково: до 1917 года Россия шла по правильному, демократическому пути, и принадлежала к Западному цивилизованному миру. Но большевики столкнули Россию в бездну Тоталитаризма, уничтожили свободу и демократию. Так началась черная эпоха истории, которая должна завершиться победой Свободы и возвращением России в Европу.
Все достижения советской эпохи - пятилетки, победа в войне, освоение космоса и т.д. - по большей части мнимы (раздуты пропагандой), либо же объясняются чудовищными репрессиями, обманом и гигантскими ресурсами, в первую очередь человеческими. Если в советском мифе все достижения СССР объяснялись правильной коммунистической идеологией и руководящей ролью вождя, то в антисоветском все провалы и преступления объяснялись тем же самым - ложной коммунистической идеологией и идеологией и борьбой вождей за власть. Под влиянием порочной идеологии была построена неправильная система и на каждом шагу принимались неверные или просто преступные решения. Не нужно было делать революцию, не нужно было отменять НЭП, не нужно было устраивать коллективизацию, не нужно было заключать пакт с Германией, не нужно сеять кукурузу и распахивать целину и т.д. Все это ложь, ошибки и преступления.
Если в советской идеологии культивировался коллективизм, то в антисоветской - индивидуализм. Советский строй был основан на примате государства - здесь отталкивание от всего государственного и государства как такового. Государство вечно всюду лезет и все портит, его нужно как можно сильнее ограничить. Вместо него должны быть Рынок и Демократия, эти чудодейственные средства решат все проблемы (примеры на Западе).
В советском представлении внешней политики СССР (позже - "лагерь социализма") был окружен враждебными государствами ("враждебное окружение", "кольцо врагов"). Отрицание выглядит так: мы сами виноваты, что поссорились с "цивилизованными странами". Нужно вернуться в семью, которую мы опрометчиво покинули и которая нас ждет почти что с распростертыми объятиями. Наступит мир, дружба и братство.
Язык антисоветского мифа - это результат отталкивания от советского, смены знаков. Коммунизм - плохо, капитализм - хорошо. Коллективизм - плохо, индивидуализм - хорошо. Советское ("совок") - плохо, тут отсталость, убогая серость, дрянь, гниль. Западное ("цивилизация","нормальные страны") - это хорошо, это настоящее качество, комфорт, высший класс, образец и мечта.
Один из ключевых для советской идеологии сюжетов - Великая Отечественная Война и Победа. СССР в этой войне представлял передовое общество (социализм, мир Труда), Германия - худшее из мира империализма. Победа СССР была достигнута благодаря передовому строю, правильной идеологии, руководству Сталина (в позднем варианте - руководству Партии).
В антисоветском мифе война - это столкновение двух представителей Тоталитаризма, которые оба хотели завоевать мир Свободы. Тут Сталин=Гитлер, коммунизм=фашизм=тоталитаризм. Победа достигнута вопреки коммунистической идеологии, вопреки Сталину и советской системе, ценой немыслимых жертв. Некоторые считают, что победы не было вовсе (то, что было - не победа, раз принесены такие жертвы, да и побежденные живут лучше нас). Самые радикальные высказывают убеждение, что победа Германии над СССР была бы лучшим исходом - это уничтожило бы коммунизм. (Заметим, что с позиции радикального антисоветского мифа это вроде бы логично - ведь если советский тоталитаризм был полным отрицанием Запада и Частной Собственности, то Германия хоть и отошла от идеалов Свободы, но осталась страной запада и частная собственность там продолжала функционировать).
...
http://a-bugaev.livejournal.com/567695.html
Отталкивание от антисоветского мифа
Сочетание этих тенденций - осознание прагматического смысла в событиях советской истории, деидеологизация и ностальгическая реакции на медиа-излишества - толкает маятник идеологических симпатий в обратную сторону, от анти-советского к про-советскому. При этом нужно особо подчеркнуть, что если в советском мифе главной была именно идеология, а некрасивая прагматика стыдливо прикрывалась (изолировалась от общей идеологической ткани с помощью словесных формул), то на возвратном ходе маятника идеологии придается гораздо меньшее значение, а на первый план в восприятии выходит именно прагматическое измерение политики. И поскольку в антисоветском мифе упор был сделан именно на отвержении идеологии, то и действенность этого антисоветского отрицания резко снижается. Образ Сталина как коммунистического фанатика, готового на любые злодейства ради воплощения утопии все больше вытесняется образом жестокого и прагматичного государственника, лишь по инерции придерживавшегося марксистской фразеологии. К тому же выяснилось, что многие разоблачения перестроечных времен не всегда были в ладу с фактами.
Однако это новое осмысление Сталина и советской истории по большей части формулируется с помощью той же лексики, которая обслуживала советский идеологический дискурс (хотя, конечно, в те времена Сталина не называли «эффективным менеджером»), Конечно, для сторонника прагматической интерпретации сталинизма те старые формулы уже имеют новый смысл, но для остальных они намертво спаяны именно со старым пониманием, и со стороны дело представляется так, что возрождается именно классический идеологический сталинизм. Иногда же и сами «прагматики» незаметно для себя поддаются логике советского идеологического языка (поскольку он совершенно не приспособлен для описания прагматической логики). В свою очередь, реакция на «сталинизм» (и прагматический, и тем более идеологический) формулируется обычно в терминах, давно и прочно закрепленных именно за привычным антисоветским дискурсом.
В результате отрицатель привычного антисоветского мифа извне выглядит как сталинист (так он и воспринимается оппонентами), а отрицатель «нового сталинизма» извне выглядит как типовой «антисоветчик», а то и просто «демшиза». Получается, что исходное взаимное отталкивание двух идеологических мифов порождает целую серию вторичных отрицаний и подозрений. Что на самом деле думает собеседник, что в его словах от собственного понимания (типичного или в чем-то нового), что от реакции на «опознанного» как враг оппонента, что там от инерции собственной риторики, а что от привычной реакции на чужую риторику - уже трудно разобрать. Сколько-нибудь содержательный разговор между сторонами становится просто невозможным.
--------
Продолжение и развитие:
- (Картины мира с одним и двумя полюсами)
- Выстраивание картины от Чёрного Полюса
К сожалению, с тех пор я не возвращался к этому циклу и не развивал данный подход применительно к текущим спорам. К тому же это лишь схема, и как любая схема, она упрощает и огрубляет картину. Но мне кажется, что в основном эти наблюдения сохраняют некоторую степень актуальности и позволяют упорядочить наблюдаемую пеструю картину. Прошу прощения у тех, кому эти тексты уже давно знакомы.
------------------------------------------------------------
http://a-bugaev.livejournal.com/562982.html
Картина мира и ее подробности
Любая географическая карта имеет свой масштаб, а значит, изображает земную поверхность не с абсолютной точностью, а с определенными упрощениями, пренебрегая мелкими деталями. Каждый человек создает свою карту реальности, картину мира. Эта картина мира не может быть абсолютно точной и подробной, она всегда включает фрагменты той или иной степени проработки, причем точность этих фрагментов различна в различных областях.
В той области, где человек является экспертом, его картину мира можно считать достаточно подробной и проработанной. Но невозможно знать все, и, будучи экспертом в одном, человек неизбежно является любителем в другом, и профаном в третьем (а также четвертом, пятом и сто двадцать седьмом). Но даже будучи любителем или профаном, человек все равно нуждается в наличии более-менее связной картины, а не просто россыпи разнородных фрагментов. А для того, чтобы фрагменты сложились в картину, необходим некий каркас, основа смысловой структуры. Такая основа во многом и определяет устройство всей картины, ее характер и главные черты.
В научной картине мира роль каркаса играют фундаментальные теории, включающие специальный язык, принципы классификации объектов, правила и процедуры решения типовых задач, проведения исследований, проверки утверждений. На создание таких теорий уходят десятилетия труда множества ученых, а на изучение тиких теорий студенты тратят годы учебы.
Те же, кто не является специалистом в данной области, довольствуется упрощенной картиной, позволяющей понять главное, не вдаваясь в излишние подробности и не тратя сил на изучение огромной массы второстепенных (для неспециалиста) деталей и фрагментов. Эти детали и фрагменты не просто многочисленны и разнообразны, они часто противоречивы и непонятны, их трудно связать и даже просто запомнить.
Миф как основа структурирования идеологической картины мира
Миф рисует сцену, на которой происходит некое действие (т.е. отвечает на вопросы "где" и "когда"). Миф дает описание сути сюжета ("что происходит") через действия героев, через борьбу персонифицированных сил, первоначал ("кто действует"). Миф дает объяснение событий ("как" и "почему"), но объяснение это не логическое, не рациональное, а образное. Миф сам по себе и есть такое объяснение.
Мир перед нами - это не просто масса деталей и подробностей. В первую очередь это хаос, туман, неизвестность и непонятность., загадка, требующая разгадки. В этом смысле миф есть не обман, не искажение картины мира, а расколдовывание, прояснение ее. Сквозь призму мифа хаос и загадка превращается во что-то простое и постижимое.
Роль мифа - структурирование картины мира, осмысление реальности, ценностная и идеологическая ориентация. Миф не просто рисует структуру, но также определяет приоритеты и дает оценки.
Как уже сказано, в основе мифа лежит борьба неких сил, или первоначал, причем обычно эти силы полярно окрашены (делятся на своих и чужих, положительных и отрицательных, героев и злодеев). Миф разграничивает области Добра и Зла, рисует лицо Врага и называет его по имени. Кроме того, миф задает характер прочих действующих лиц - кто союзник Добра, а кто сторонник Зла, кто в какой степени близости или враждебности.
...
Миф тяготеет к простоте сюжета и неудивительно, что реальность обычно не укладывается в упрощенную картину, диктуемую мифом. Конечно, если миф описывает борьбу, в нем есть место и противоречиям. но не любые противоречия вписываются в эту структуру. Возникают разрывы, и их приходится как-то сглаживать и состыковывать. Делается это обычно за счет переработки фрагментов, подгонки стыков, иногда это требует выстраивания специальных защитных конструкций, позволяющих вписать противоречия в общую картину так, чтобы они не очень выпирали.
Таким образом, построенная на базе мифа картина приобретает следующую структуру. В центре лежит ядро, включающее основные принципы, понятия и ценности. Ядро окружено слоями, отростками и защитными поясами. Каждый фрагмент реальности, которому необходимо найти место в общей картине, либо вписан в нее, либо - если вписать его невозможно, но и нельзя просто отбросить как несущественный - окружен своеобразной выгородкой, отделяющей опасную зону, содержащую чужеродный предмет.
...
Идеологический миф не просто задает картину мира, он принудительно диктует способ восприятия реальности. Сквозь призму мифа реальность видна только в определенном ракурсе, при этом какие-то части реальности, находящиеся "в фокусе" и видны хорошо и подробно, другие затенены или размыты, а какие-то искажены или скрыты. Подчеркнем, что искажение происходит не только из-за прямого сокрытия информации, но из-за ее восприятия под определенным углом, в предопределенной смысловой связке. Ведь в мире политики, истории , идеологии почти не существует фактов в чистом виде, большинство фактов становятся нам доступны через их словесное описание, и язык, использованный для этого описания, уже навязывает способ восприятия, осмысления, оценки.
Люди, приверженные одному мифу и разделяющие общую картину мира, легко поймут друг друга, ведь слова в их картине мира имеют одинаковый смысл. Если их картины сходны в главном, но отличаются в деталях, понимание тоже вполне возможно. Если же картины мира собеседников основаны на принципиально разных, конфликтующих мифах, им будет сложно не только прийти к согласию, но и просто понять друг друга. Одинаковые слова для них могут иметь разный смысл, т.к. они включены в различные целостные картины, нагружены смысловыми связями, ассоциациями и оценками.
При встрече людей в дискуссии происходит взаимное опознание - с кем ты имеешь дело, со своим или чужим? Зачастую это опознание производится по нескольким ключевым словам. Оппонент, опознанный как сторонник противоположного мифа, как приверженец альтернативной картины мира, тут же становится понятен - как он думает, во что верит и чего добивается. "С ним все ясно", и зачастую все попытки выйти из привычного противостояния ни к чему не приводят - в его словах слышат только то, что ожидают услышать от противника, все остальное идет мимо, как незначащий шум.
http://a-bugaev.livejournal.com/563700.html
Взаимодействие мифов
Самый типичный вариант взаимодействия мифов - антагонизм, т.е. противостояние таких двух мифов, когда Главный Герой из одного мифа является Главным Врагом во втором, и наоборот. При этом оба мифа по существу рисуют одну и ту же ситуацию, но смотрят на нее с противоположных сторон. Такая пара мифов очень устойчива, и это объясняется следующим образом.
Во-первых, очень существенно наличие зримого и нешуточного врага. Сама ситуация противостояния требует объяснения, и миф тут оказывается крайне востребованным. В каждом их противостоящих мифов усиливаются и актуализируются те аспекты, которые связаны с борьбой, те же стороны, которые борьбе не способствуют, уходят в тень. Если кроме Героя и Врага есть прочие акторы, противостояние растягивает их по полюсам, при этом работает принцип "кто не с нами, тот против нас". Вынуждена поляризоваться и аудитория, участники того сообщества, среди которого происходит борьба мифов. Каждый должен занять свою сторону. Всякие неоднозначности и колебания жестко устраняются - перед лицом такого Врага все сомнения нужно отбросить. С таким Врагом нельзя соглашаться ни в чем - мало ли, какие козни он задумал, какие замыслы он прячет под маской миролюбия. Каждое слово, каждое действие рассматривается в первую очередь в связи с тем, помогает ли оно борьбе или мешает. В составе аудитории доминируют наиболее решительные и непримиримые.
Между двумя лагерями идут столкновения (напомним, что мы ведем речь преимущественно об идеологиях, а не мордобое, поэтому столкновения носят в основном словесный характер). Непримиримые споры между их сторонами могут длиться неограниченное время. Если стороны еще способны общаться, они спорят друг с другом, а в крайнем варианте спор идет как бы заочно: "вот они говорят так-то, а мы на это отвечаем ...". В таких спорах позиции сторон определились давно и всем заранее ясны. Доводы и аргументы хорошо известны, на каждый аргумент существует свой контраргумент, на каждый выпад есть достойный ответ, на каждую обзывалку - ответная обзывалка. Казалось бы, такой спор совершенно бессмыслен, ведь стороны не только не смогут ничего доказать другому, но даже и не могут высказать ничего нового. Но спор завязывается вновь и вновь, аргументы выставляются, обзывалки пускаются в ход. Видимо, участникам важна сама ситуация конфликта, важен процесс развертывания собственной позиции. Наличие постоянного и понятного врага укрепляет уверенность в правоте собственного идеологического мифа, а столкновение со сторонниками врага, отражение нападения, нанесение метких ударов, выкрикивание отработанной аргументации - все это является своеобразным ритуалом, в котором старые бойцы подтверждают свое умение сражаться, а молодые, глядя на ветеранов, приобщаются к ратному делу.
Стоит отметить, что в случае антагонистических мифов их сторонники, при всей противоположности позиций, верят по существу в одно и то же. Они одинаково видят реальность, одинаково объясняют ее, только окрашивают эту структуру в противоположные цвета - что у них белое, у нас должно быть черным, и наоборот. Часто ситуация противостояния как будто оглупляет и примитивизирует участников конфликта, они перестают воспринимать что-либо, не укладывающееся в базовую дихотомию. Сторонники какого-нибудь третьего варианта одинаково чужды обеим сторонам, они одинаково мешают им заниматься привычным и главным делом - бороться с вековечным Врагом. Если же этот Враг вдруг исчезает (сдается, меняет позицию, растворяется), привычный борец оказывается в растерянности - ведь пропал смысл его жизни. Нужно либо разоблачить уловку Врага, доказав, что ничуть он не изменился, а лишь притворяется, либо, если прежний враг уже совсем не годится на роль Врага, нужно срочно найти нового Врага на место старого.
Таким образом, раз столкнувшись, антагонистические мифы поляризуются и далее как будто подпитывают друг друга своей энергией.
...
http://a-bugaev.livejournal.com/564824.html
Советский идеологический миф
Советский миф знаком нам в разных вариантах. Классический его вариант - это энергичный миф сталинских времен. Мало кто из нас застал его в сознательном возрасте, мы знаем его больше по книгам и фильмам. Гораздо лучше знаком нам обветшалый миф брежневских времен.
Сюжет советского мифа - борьба Пролетариата за освобождение от Буржуазии. В идеальном измерении времени этот сюжет имеет три части. В начале времен был Первобытный Коммунизм и полное Равенство. Затем возникла Прибавочная Стоимость и Частная Собственность, появилось Неравенство и Эксплуатация, и родилась пара акторов - Эксплуататор и Эксплуатируемый. В разных общественно-исторических формациях Эксплуататор и Эксплуатируемый имели разные имена, и вот с наступлением эпохи Капитализма они выступают под именами Пролетариат и Буржуазия (а также Труд и Капитал). Пролетариат должен победить, уничтожить частную собственность, и тогда настанет Коммунизм как новый период Равенства, Гармонии и Счастья (когда материальные блага польются полным потоком).
В исторической проекции эта борьба проходила различные стадии - борьба с самодержавием (самодержавие всегда было на стороне Эксплуататоров), революция, гражданская война, борьба за построение социализма в СССР, борьба СССР с враждебным окружением, с фашизмом и с мировым империализмом.
Этот победный героический путь к светлому будущему был отмечен яркими свершениями и незабываемыми подвигами. Все советские люди с детства знали про героев революции и гражданской войны, про героические стройки первых пятилеток, про победу в войне с фашизмом, полеты в космос и т.д. и т.п..
Как уже говорилось, миф дает объяснение картины мира через действия героев (за которыми стоят подлинно действующие фигуры, т.е. акторы мифа). Именно потому все свершения объясняются не только личным героизмом рядовых участников (герои были и в прошлые эпохи, и у других народов), а Передовым Всепобеждающим Учением и обязательно руководящей ролью гениального вождя (сначала Ленина, затем Сталина, а позднее, после осуждения "культа личности" - руководящей ролью Партии). Вожди вдохновлены непосредственно Великим Актором (Пролетариатом), отсюда их победоносная сила. Массовые, коллективные субъекты истории в этом сюжете представляются в виде персонифицированных деятелей: Коммунистическая Партия ("ум,честь и совесть нашей эпохи", руководящая и направляющая сила советского общества), земной пролетариат (который есть воплощение Пролетариата, и потому играет свою историческую роль), классовый враг (который, будучи воплощением Эксплуататора, сперва угнетает и эксплуатирует, а потом плетет заговоры) и т.д. и т. п. Все, кто действует - представляются антропоморфно. Достаточно вспомнить агитационные плакаты и карикатуры - толстопузый буржуй, мускулистый рабочий, Американский империализм изображался на карикатурах в виде угрожающего "дяди Сэма" или зловещего паука
В советской идеологической системе можно увидеть много черт, описанных выше как квазирелигиозные. Великие пророка Маркс, Энгельс и Ленин, продолжатель дела Ленина великий Сталин, изменник и еретик Троцкий. Борьба с уклонами и ересями, искажающими Единственно Верное Учение. Система гражданского культа, революционные праздники, "святые места" (места, где жил Ленин, где он выступал, и даже где скрывался от врагов в шалаше). Пантеон героев революции и гражданской войны, чьи биографии в советской системе играли роль житий святых.
К;ак уже говорилось, базовая схема мифа способна объяснить и увязать далеко не все события. Поскольку не все было возможно скрыть, многие события приходилось как-то вписывать в общую схему, несмотря на очевидную их чужеродность. Частично эта чужеродность могла быть объяснена воздействием Врага (наследием царизма, воздействием враждебного окружения, буржуазной пропаганды и т.п.). Однако там, где отработанные объяснения проблем советской истории не срабатывали, приходилось выстраивать специальные объяснительные конструкции, имеющие следующие черты .
Во-первых, все такие темы были строго изолированы, т.е. они могли рассматриваться и описываться только в предопределенном ключе и без попыток связать их с чем-либо еще. Для каждого случая существовали специальные словесные формулы, которые, мало что объясняя, создавали скорее препятствие для понимания и анализа. Главной их целью была именно изоляция данного фрагмента истории, чтобы он не портил общей стройной картины.
Во-вторых, те объяснения этих проблемных мест , которые все-таки давались, были совсем не идеологическими, а крайне прагматическими. Идеология тут не при чем (ведь идеология единственно верная и всепобеждающая, а тут явно не тот случай, потому и приходится отводить идеологию, чтобы не ставить ее под удар), а всему виной сложная обстановка, стечение неблагоприятных обстоятельств, заставлявших делать вынужденные шаги либо ошибаться и т.д. т.п.
В подобном ключе объяснялись в советских учебниках истории такие темы как "незаконные репрессии", "культ личности", советско-германский пакт 1939 года, присоединение Прибалтики, война с Финляндией, поражения 1941 года и т.д.
...
http://a-bugaev.livejournal.com/565254.html
Антисоветский идеологический миф
Радикальный антисоветский миф построен на полном и последовательном отрицании советского. Для марксистов в основе современной истории лежит борьба Труда и Капитала, в антисоветском мифе главный конфликт эпохи - борьба Свободы и Тоталитаризма (при этом СССР, социализм, все советское - это лагерь Тоталитаризма, а Запад, Европа, капитализм - это лагерь Свободы). Частная собственность - не Проклятие, а главное Благо. С отменой частной собственности наступило не начало светлой эпохи (как учили в СССР), а произошло отпадение от Цивилизации. Членение времени здесь таково: до 1917 года Россия шла по правильному, демократическому пути, и принадлежала к Западному цивилизованному миру. Но большевики столкнули Россию в бездну Тоталитаризма, уничтожили свободу и демократию. Так началась черная эпоха истории, которая должна завершиться победой Свободы и возвращением России в Европу.
Все достижения советской эпохи - пятилетки, победа в войне, освоение космоса и т.д. - по большей части мнимы (раздуты пропагандой), либо же объясняются чудовищными репрессиями, обманом и гигантскими ресурсами, в первую очередь человеческими. Если в советском мифе все достижения СССР объяснялись правильной коммунистической идеологией и руководящей ролью вождя, то в антисоветском все провалы и преступления объяснялись тем же самым - ложной коммунистической идеологией и идеологией и борьбой вождей за власть. Под влиянием порочной идеологии была построена неправильная система и на каждом шагу принимались неверные или просто преступные решения. Не нужно было делать революцию, не нужно было отменять НЭП, не нужно было устраивать коллективизацию, не нужно было заключать пакт с Германией, не нужно сеять кукурузу и распахивать целину и т.д. Все это ложь, ошибки и преступления.
Если в советской идеологии культивировался коллективизм, то в антисоветской - индивидуализм. Советский строй был основан на примате государства - здесь отталкивание от всего государственного и государства как такового. Государство вечно всюду лезет и все портит, его нужно как можно сильнее ограничить. Вместо него должны быть Рынок и Демократия, эти чудодейственные средства решат все проблемы (примеры на Западе).
В советском представлении внешней политики СССР (позже - "лагерь социализма") был окружен враждебными государствами ("враждебное окружение", "кольцо врагов"). Отрицание выглядит так: мы сами виноваты, что поссорились с "цивилизованными странами". Нужно вернуться в семью, которую мы опрометчиво покинули и которая нас ждет почти что с распростертыми объятиями. Наступит мир, дружба и братство.
Язык антисоветского мифа - это результат отталкивания от советского, смены знаков. Коммунизм - плохо, капитализм - хорошо. Коллективизм - плохо, индивидуализм - хорошо. Советское ("совок") - плохо, тут отсталость, убогая серость, дрянь, гниль. Западное ("цивилизация","нормальные страны") - это хорошо, это настоящее качество, комфорт, высший класс, образец и мечта.
Один из ключевых для советской идеологии сюжетов - Великая Отечественная Война и Победа. СССР в этой войне представлял передовое общество (социализм, мир Труда), Германия - худшее из мира империализма. Победа СССР была достигнута благодаря передовому строю, правильной идеологии, руководству Сталина (в позднем варианте - руководству Партии).
В антисоветском мифе война - это столкновение двух представителей Тоталитаризма, которые оба хотели завоевать мир Свободы. Тут Сталин=Гитлер, коммунизм=фашизм=тоталитаризм. Победа достигнута вопреки коммунистической идеологии, вопреки Сталину и советской системе, ценой немыслимых жертв. Некоторые считают, что победы не было вовсе (то, что было - не победа, раз принесены такие жертвы, да и побежденные живут лучше нас). Самые радикальные высказывают убеждение, что победа Германии над СССР была бы лучшим исходом - это уничтожило бы коммунизм. (Заметим, что с позиции радикального антисоветского мифа это вроде бы логично - ведь если советский тоталитаризм был полным отрицанием Запада и Частной Собственности, то Германия хоть и отошла от идеалов Свободы, но осталась страной запада и частная собственность там продолжала функционировать).
...
http://a-bugaev.livejournal.com/567695.html
Отталкивание от антисоветского мифа
Сочетание этих тенденций - осознание прагматического смысла в событиях советской истории, деидеологизация и ностальгическая реакции на медиа-излишества - толкает маятник идеологических симпатий в обратную сторону, от анти-советского к про-советскому. При этом нужно особо подчеркнуть, что если в советском мифе главной была именно идеология, а некрасивая прагматика стыдливо прикрывалась (изолировалась от общей идеологической ткани с помощью словесных формул), то на возвратном ходе маятника идеологии придается гораздо меньшее значение, а на первый план в восприятии выходит именно прагматическое измерение политики. И поскольку в антисоветском мифе упор был сделан именно на отвержении идеологии, то и действенность этого антисоветского отрицания резко снижается. Образ Сталина как коммунистического фанатика, готового на любые злодейства ради воплощения утопии все больше вытесняется образом жестокого и прагматичного государственника, лишь по инерции придерживавшегося марксистской фразеологии. К тому же выяснилось, что многие разоблачения перестроечных времен не всегда были в ладу с фактами.
Однако это новое осмысление Сталина и советской истории по большей части формулируется с помощью той же лексики, которая обслуживала советский идеологический дискурс (хотя, конечно, в те времена Сталина не называли «эффективным менеджером»), Конечно, для сторонника прагматической интерпретации сталинизма те старые формулы уже имеют новый смысл, но для остальных они намертво спаяны именно со старым пониманием, и со стороны дело представляется так, что возрождается именно классический идеологический сталинизм. Иногда же и сами «прагматики» незаметно для себя поддаются логике советского идеологического языка (поскольку он совершенно не приспособлен для описания прагматической логики). В свою очередь, реакция на «сталинизм» (и прагматический, и тем более идеологический) формулируется обычно в терминах, давно и прочно закрепленных именно за привычным антисоветским дискурсом.
В результате отрицатель привычного антисоветского мифа извне выглядит как сталинист (так он и воспринимается оппонентами), а отрицатель «нового сталинизма» извне выглядит как типовой «антисоветчик», а то и просто «демшиза». Получается, что исходное взаимное отталкивание двух идеологических мифов порождает целую серию вторичных отрицаний и подозрений. Что на самом деле думает собеседник, что в его словах от собственного понимания (типичного или в чем-то нового), что от реакции на «опознанного» как враг оппонента, что там от инерции собственной риторики, а что от привычной реакции на чужую риторику - уже трудно разобрать. Сколько-нибудь содержательный разговор между сторонами становится просто невозможным.
--------
Продолжение и развитие:
- (Картины мира с одним и двумя полюсами)
- Выстраивание картины от Чёрного Полюса