Академгородок, 1963. Часть 29. Смена специальности. Детский сектор ДК. Первый выпуск НГУ.
Окончание главы Академгородок, 1963.
Начало см. части 1 -- 10, 11 -- 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961 и 1962 гг.
в Институте гидродинамики создан отдел механики струйных аппаратов
Алексей Андреевич Жирнов, который был заведующим лабораторией измерений, а на самом деле, блестяще знал тепловые и реактивные машины, в частности, движение газа в соплах реактивных двигателей и буквально фонтанировал идеями, заинтересовал Морскую физическую секцию и лично Георгия Сергеевича Мигиренко в перспективах создания прямоточного гидрореактивного двигателя для подводных лодок.
По инициативе Мигиренко в Институте гидродинамики был образован отдел механики струйных аппаратов, и Жирнов стал заведующим этим отделом. В отделе были созданы три лаборатории: двухфазных сред (заведующий В.А. Мусатов), струйных аппаратов (заведующий А.А. Жирнов) и нестационарных процессов (заведующий Д.Н. Горелов).
защищены новые кандидатские диссертации
Кандидатские диссертации в Институте гидродинамики защитили Г.И. Брызгалин, Б.А. Луговцов, В.А. Мусатов, В.В. Пухначев, С.М. Шугрин, Ю.А. Тришин.
Степень доктора физико-математических наук получил П.В. Харламов. В следующем году он и его жена, Елена Михайловна, уедут в Донецк, где было создано Донецкое отделение АН УССР, а ему обещано избрание член-корр. АН УССР.
материалы для кандидатской диссертации готовы
Наконец, и я получил материалы, достаточные для кандидатской диссертации.
Я и тему продумал: «Напряженное состояние цилиндрических тонкостенных пересекающихся оболочек». Я оформил теоретическую часть диссертационной работы. Произвел расчеты и решения получил в виде аппроксимационных формул. Графики, построенные по ним с высокой степенью точности совпадали с расчетными. Вторая часть была экспериментальной. Моделирование напряженно-деформированного состояния оболочек было успешным. Экспериментальные данные были близки к расчетным. Характер кривых, построенных по экспериментальным точкам тоже были близки к расчетным. Хотелось, конечно проверить формулы в натуре, на подводных лодках, измеряя напряженно-деформированное состояние в районе сочленения рубки или шахты для пуска торпед с прочным корпусом, но я подумал, что это уже будет докторская работа и даже не стал говорить Мигиренко о натурных испытаниях. Хотя в принципе можно было начать подготовку к ним. Кроме того, диссертация стала бы секретной, а я этого не хотел.
Я мучительно раздумывал, что делать. У меня уже ушло четыре с половиной года. Работу я сделал. Но я ни разу не выступал на семинарах. Не послал в научные жкрналы ни одной статьи. Только один научный отчет, да и тот секретный. Я решил положить эти готовые материалы на стол Григолюку. Пусть он посмотрит и что-нибудь скажет, а я послушаю.
Я уже не был тем восторженным юнцом, который мечтал немедленно горы своротить. Я стал специалистом в своем вопросе. Я знал все, что сделано в мире и над чем ведутся работы. Я научился рассчитывать напряженное состояние в пересекающихся оболочках. Я видел перспективу. Знал, в каком направлении надо развивать и теорию вопроса и эксперимент. Но вариться в собственном соку мне расхотелось. Будет это кому-либо интересно, буду продолжать. Не будет, займусь чем-нибудь другим.
И единственное, что меня останавливало еще, это мама. Ей так хотелось, чтобы я стал большим ученым. А мне так не хотелось ее расстраивать!
последний разговор с Григолюком
Я написал и даже напечатал диссертацию и автореферат. Но по теме диссертации у меня не было ни одного выступления на семинарах и конференциях, ни одной публикации в научных журналах. Я положил на стол Григолюку диссертацию и автореферат и написал записку.
Через недели две он заглянул ко мне в лабораторию и впервые увидел установку. По-моему, она его поразила. Он долго расспрашивал меня об установке, методике измерений, и т.п. Потом позвал меня к себе.
Посмотрел диссертацию, полистал ее. Потом взял автореферат. Посмотрел введение и заключение. Посмотрел выводы по теоретической части диссертации. Потом - выводы по экспериментальной части. Задал вопросы. Посмотрел мой пустой список научных трудов и список литературы. Сказал:
- Диссертация у Вас готова. Но нужно выступать и печататься. А это два-три года.
- Я это понимаю, - сказал я. Но это мне неинтересно. Сидеть с готовой работой и ждать пока напечатают. И докладываться непонятно где. Я у Вас уже не один раз спрашивал. Вы мне так и не сказали, ни где докладываться, ни кто может быть оппонентом.
- Но Вы можете в это время заниматься докторской, - сказал Григолюк. - Она ясно просматривается тут. Можно рассмотреть конические оболочки и конические патрубки. Можно рассмотреть овальные. Можно варьировать толщину оболочек. Можно варьировать жесткость в сочленении оболочек.
- У меня уже есть заделы в этих направлениях, - сказал я. Даже готовые решения. Но проводить эксперименты с овальными и коническими оболочками трудно, - большие сложности в изготовлении. Кроме того, это мне надоело. Мне с некоторых пор стало неинтересно. Здесь нет ни красоты, ни масштаба. Сплошная рутина. Задание, которое Вы мне дали, я выполнил. Будут они опубликованы или нет, мне уже все-равно. Я хочу заняться тем, что меня действительно будет интересовать.
- А кандидатская диссертация? А докторская, которая уже видна?
- Не хочу. Сделал за 4 года одну диссертацию, - сделаю и другую. Я прошу Вашего согласия на перевод в отдел к Жирнову. Я положил ему на стол свое заявление.
- Вы все же подумайте, - сказал Григолюк и отпустил меня. Он лишался не только потенциального диссертанта и сотрудника. Он лишался и личного секретаря, человека, пишущего отзывы на статьи и диссертации, автора рефератов в РЖ «Механика».
Через неделю я был переведен в отдел механики струйных аппаратов - в лабораторию Вадима Васильевича Мусатова.
Один экземпляр диссертации и автореферат остались у Григолюка. Другой - я отдал Мигиренко. Оба они были записаны как мои научные руководители. Третий экземпляр остался у меня.
Больше никто и никогда к теме моей диссертации не возвращался. Помещение и установка остались в отделе прочности. Там же остался и механик, работавший со мной - Юрий Владимирович Костылев. Вот расставаться с ним мне, действительно, было жалко.
в новом отделе механики струйных аппаратов
Я переселился в комнату Мусатова, и меня начали посвящать в проблемы, о которых я, прочнист, прямо скажем, имел самое минимальное представление.
Из того, что мне рассказали, я заинтересовался парогазовой (двухфазной) смесью (обычно о ней говорили, как о «парогазе»), которая образовывалась при расширении жидкости в соплах аппаратов. Я решил начать с изучения пузырьков при их схлопывании и свойств сжатой жидкости при мгновенном снятии давления. И то, и другое требовало и теоретического изучения, и постановки эксперимента.
Я снова обложился книгами, взяв кучу литературы в библиотеке. Провел поиск по РЖ и заказал ксерокопии статей по теме. Теперь я использовал все время для чтения и вникания в суть проблем.
В Университете у меня по-прежнему были студенты физики, математики и вечерники - те же 12 часов в неделю.
принята на работу в ДК «Академия» Нина Михайловна Козлова
Осенью 1963 года ко мне в кабинет скромно зашла молодая невысокого роста девушка с ясными глазками и представилась:
- Меня зовут Нина Михайловна Козлова. Меня послал к Вам Иван Афанасьевич Молетотов. Он звонил Вам?
Иван Афанасьевич звонил мне по несколько раз в день. Но по поводу этой девушки не звонил. Но не буду же я подводить его. А, может быть, просто не успел. Я кивнул головой.
- Слушаю Вас, Нина Михайловна.
Назвать по отчеству эту пигалицу вовсе не хотелось. Но раз она так представилась, я назвал. И приготовился слушать.
- Я по поводу работы. Я хотела бы заниматься с детьми в Академгородке.
- Чем именно?
- Вот мои планы. Иван Афанасьевич просил их составить, ия их сделала.
Я посмотрел бумаги. Потом более внимательно на Нину... Михайловну. Она смотрела на меня, прямо ловила, какое впечатление на меня произведет ее сочинение.
- Сразу всем? Всем, что Вы написали? - это я подколол ее.
У нас не было пока такой возможности. Ни помещений, ни штатов, ни денег. Но она-то этого не могла знать. Нина Михайловна хотела работать с детьми и готова была горы свернуть. Это стало мне сразу ясно. Но вот сможет ли она? Не опустятся ли руки, когда увидит, что начинать надо будет практически с нуля.
Она не заметила никакой иронии в моих словах. Я готова работать столько, сколько надо. Я знаю, что с детьми надо работать после школы, что будут заняты вечера и выходные. Я на все готова.
Я задал вопросы о семье, о жилье. Ее лично ничего не интересовало. Только работа. Но отправить ее к Пристенскому? Он быстро собьет с нее и задор и веру в то, что у нас все должно получиться.
- Знаете что, Нина Михайловна, - сказал я, - мне понравились Ваши планы. Я готов подписаться под ними и работать вместе с Вами, чтобы выполнить все, что Вы написали. Сам я думаю по поводу работы с детьми в Академгородке вот что...
И я изложил ей свой взгляд на то, какими я хотел бы видеть наших детей.
- Я хочу, чтобы дети выросли физически крепкими, здоровыми, гармонически развитыми любящими музыку, искусство, природу, творчески мыслящими, а если есть склонность к науке или техническому творчеству, чтобы эта склонность была замечена и подхвачена. Насчет склонности к науке, тут есть кому заниматься, - и этим занимаются - талантливых ребят ищут и находят по всей Сибири, потом Олимпиада и ФМШ. Насчет технического творчества - мы создаем Клуб юных техников. Насчет природы - станцию юных натуралистов. А вот эстетическое воспитание - этим должны будете заняться Вы. Я хочу, чтобы было много детских комнат с простыми кружками от рукоделия до театральных и музыкальных - любых.. И чтобы при Доме культуры были большие коллективы: и оркестры, и балетные, и танцевальные, и драматические, и по обучению живописи и прикладным формам искусства, и детские клубы по интересам, и чтобы проводились детские праздники. И чтобы нашлось время и для маленьких детей, и для подростков, и для юношества.
Я видел, что ее ясные глазки разгораются. И мне это нравилось.
- Только бы не погас ее энтузиазм. Но я уже почти был уверен, что не погаснет. Что передо мной сидит человек, который не отступится, преодолеет трудности. Лишь бы она видела перспективу!
- Нина Михайловна. Мы Вас примем на работу заведующей детским сектором Дома культуры. Я понимаю, что у Вас еще нет опыта, вы будете расти вместе с городком, и опыт придет. Всё сразу создать не удастся, хоть и хочется. Будем работать, будем сами все создавать. Вы не думайте, что сейчас ничего нет. Многое делается при месткомах институтов. Поговорите с нашей детской комиссией. Они Вам многое подскажут и познакомят с Вашими будущими помощниками. Директор ДК - это Ваш административный начальник. И зарплату Вы будете получать в Доме культуры. Но по всем вопросам, что и как создавать, что и как развивать, будете замыкаться прямо на меня. И если кто-то в чем-то Вам откажет, - приходите сразу ко мне. И если что-то начало получаться, - тоже приходите. У меня для Вас всегда время найдется.
Я посмотрел, какая она маленькая и хрупкая. И добавил:
- И если кто обидит, тоже сразу приходите.
Характер у Нины Михайловны Козловой оказался сильный, а выдержка железная.
В октябре 1963 года Нина Михайловна Козлова стала работать зав.детским сектором ДК «Академия».
первые выпускники НГУ
В декабре 1963 в Новосибирском государственном университете состоялся первый выпуск специалистов по математике, механике и физике - 66 студентов, принятых в первый год существования университета сразу на второй курс. 26 физиков, 24 математика и 10 механиков закончили НГУ на полгода раньше следующего выпуска и получили направления на работу в институты Сибирского отделения АН, в вузы страны, а также в отраслевые НИИ и лаборатории.
Володя Штерн (на снимке он в первом ряду крайний справа) поступил в аспирантуру к академику Работнову и стал работать в отделе прочности Института гидродинамики.
Я преподавал высшую алгебру (вел практические занятия) у этих ребят в 1959- 1960 г.г. Среди них были очень сильные студенты. Особенно выделялись трое.
Математик Юрий Леонидович Ершов на снимке справа и чуть сзади академика И.Н.Векуа. Он стал алгебраистом и через год после окончания защитил кандидатскую диссертацию, а еще через два года докторскую под руководством академика А.И.Мальцева. Впоследствии Ю.Л.Ершов стал академиком, ректором НГУ, а сейчас он директор Института Математики
им. академика С.Л. Соболева.
Физик Альберт Абубакирович Галеев тоже защитил кандидатскую диссертацию уже через год, а докторскую в 1968 г. Сейчас он академик, лауреат Ленинской премии, директор Института космических исследований РАН. Главные направления его научной деятельности - физика плазмы и космическая физика.
Физик Владимир Евгеньевич Захаров (на фото он слева второй) получил докторскую степень в 1981 г. .Академик с 1991 года. С 1993 по 2003 гг. был директором Института теоретической физики имени Л.Д.Ландау, с 2004 года работает зав. сектором математической физики в Физическом институте им. Лебедева. С 1992 года преподаёт в Университете Аризоны (Тусон, Аризона, США), где в 2004 году ему было присвоено почётное звание именного профессора Правления университета (Regent’s Professor).
Стихи В.Захарова (я писал о нем, как об активном участнике литобъединения НГУ и еще напишу, как об одном из активных организаторов сбора подписей под письмом 46 в защиту Гинзбурга, Галанскова и др. в 1968 г.) публиковались в журнале «Новый мир» и изданы отдельными книгами на русском и в переводе на ангглийском языке.
главные научные достижения в мире в 1963 году
За всеми этими делами незаметно для меня в 1963 году состоялись два эпохальных события:
· Маргит Насс и Сильвен Насс в Стокгольмском университете (Швеция) при помощи электронной микроскопии открыли митохондриальную ДНК.
· Дуглас Энгельбарт в Стэнфордском университете (США) изобрел компьютерную мышь.
Окончание главы.
Продолжение воспоминаний следует
Начало см. части 1 -- 10, 11 -- 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28.
См. также предыдущие главы: Академгородок 1959, 1960, 1961 и 1962 гг.
в Институте гидродинамики создан отдел механики струйных аппаратов
Алексей Андреевич Жирнов, который был заведующим лабораторией измерений, а на самом деле, блестяще знал тепловые и реактивные машины, в частности, движение газа в соплах реактивных двигателей и буквально фонтанировал идеями, заинтересовал Морскую физическую секцию и лично Георгия Сергеевича Мигиренко в перспективах создания прямоточного гидрореактивного двигателя для подводных лодок.
По инициативе Мигиренко в Институте гидродинамики был образован отдел механики струйных аппаратов, и Жирнов стал заведующим этим отделом. В отделе были созданы три лаборатории: двухфазных сред (заведующий В.А. Мусатов), струйных аппаратов (заведующий А.А. Жирнов) и нестационарных процессов (заведующий Д.Н. Горелов).
защищены новые кандидатские диссертации
Кандидатские диссертации в Институте гидродинамики защитили Г.И. Брызгалин, Б.А. Луговцов, В.А. Мусатов, В.В. Пухначев, С.М. Шугрин, Ю.А. Тришин.
Степень доктора физико-математических наук получил П.В. Харламов. В следующем году он и его жена, Елена Михайловна, уедут в Донецк, где было создано Донецкое отделение АН УССР, а ему обещано избрание член-корр. АН УССР.
материалы для кандидатской диссертации готовы
Наконец, и я получил материалы, достаточные для кандидатской диссертации.
Я и тему продумал: «Напряженное состояние цилиндрических тонкостенных пересекающихся оболочек». Я оформил теоретическую часть диссертационной работы. Произвел расчеты и решения получил в виде аппроксимационных формул. Графики, построенные по ним с высокой степенью точности совпадали с расчетными. Вторая часть была экспериментальной. Моделирование напряженно-деформированного состояния оболочек было успешным. Экспериментальные данные были близки к расчетным. Характер кривых, построенных по экспериментальным точкам тоже были близки к расчетным. Хотелось, конечно проверить формулы в натуре, на подводных лодках, измеряя напряженно-деформированное состояние в районе сочленения рубки или шахты для пуска торпед с прочным корпусом, но я подумал, что это уже будет докторская работа и даже не стал говорить Мигиренко о натурных испытаниях. Хотя в принципе можно было начать подготовку к ним. Кроме того, диссертация стала бы секретной, а я этого не хотел.
Я мучительно раздумывал, что делать. У меня уже ушло четыре с половиной года. Работу я сделал. Но я ни разу не выступал на семинарах. Не послал в научные жкрналы ни одной статьи. Только один научный отчет, да и тот секретный. Я решил положить эти готовые материалы на стол Григолюку. Пусть он посмотрит и что-нибудь скажет, а я послушаю.
Я уже не был тем восторженным юнцом, который мечтал немедленно горы своротить. Я стал специалистом в своем вопросе. Я знал все, что сделано в мире и над чем ведутся работы. Я научился рассчитывать напряженное состояние в пересекающихся оболочках. Я видел перспективу. Знал, в каком направлении надо развивать и теорию вопроса и эксперимент. Но вариться в собственном соку мне расхотелось. Будет это кому-либо интересно, буду продолжать. Не будет, займусь чем-нибудь другим.
И единственное, что меня останавливало еще, это мама. Ей так хотелось, чтобы я стал большим ученым. А мне так не хотелось ее расстраивать!
последний разговор с Григолюком
Я написал и даже напечатал диссертацию и автореферат. Но по теме диссертации у меня не было ни одного выступления на семинарах и конференциях, ни одной публикации в научных журналах. Я положил на стол Григолюку диссертацию и автореферат и написал записку.
Через недели две он заглянул ко мне в лабораторию и впервые увидел установку. По-моему, она его поразила. Он долго расспрашивал меня об установке, методике измерений, и т.п. Потом позвал меня к себе.
Посмотрел диссертацию, полистал ее. Потом взял автореферат. Посмотрел введение и заключение. Посмотрел выводы по теоретической части диссертации. Потом - выводы по экспериментальной части. Задал вопросы. Посмотрел мой пустой список научных трудов и список литературы. Сказал:
- Диссертация у Вас готова. Но нужно выступать и печататься. А это два-три года.
- Я это понимаю, - сказал я. Но это мне неинтересно. Сидеть с готовой работой и ждать пока напечатают. И докладываться непонятно где. Я у Вас уже не один раз спрашивал. Вы мне так и не сказали, ни где докладываться, ни кто может быть оппонентом.
- Но Вы можете в это время заниматься докторской, - сказал Григолюк. - Она ясно просматривается тут. Можно рассмотреть конические оболочки и конические патрубки. Можно рассмотреть овальные. Можно варьировать толщину оболочек. Можно варьировать жесткость в сочленении оболочек.
- У меня уже есть заделы в этих направлениях, - сказал я. Даже готовые решения. Но проводить эксперименты с овальными и коническими оболочками трудно, - большие сложности в изготовлении. Кроме того, это мне надоело. Мне с некоторых пор стало неинтересно. Здесь нет ни красоты, ни масштаба. Сплошная рутина. Задание, которое Вы мне дали, я выполнил. Будут они опубликованы или нет, мне уже все-равно. Я хочу заняться тем, что меня действительно будет интересовать.
- А кандидатская диссертация? А докторская, которая уже видна?
- Не хочу. Сделал за 4 года одну диссертацию, - сделаю и другую. Я прошу Вашего согласия на перевод в отдел к Жирнову. Я положил ему на стол свое заявление.
- Вы все же подумайте, - сказал Григолюк и отпустил меня. Он лишался не только потенциального диссертанта и сотрудника. Он лишался и личного секретаря, человека, пишущего отзывы на статьи и диссертации, автора рефератов в РЖ «Механика».
Через неделю я был переведен в отдел механики струйных аппаратов - в лабораторию Вадима Васильевича Мусатова.
Один экземпляр диссертации и автореферат остались у Григолюка. Другой - я отдал Мигиренко. Оба они были записаны как мои научные руководители. Третий экземпляр остался у меня.
Больше никто и никогда к теме моей диссертации не возвращался. Помещение и установка остались в отделе прочности. Там же остался и механик, работавший со мной - Юрий Владимирович Костылев. Вот расставаться с ним мне, действительно, было жалко.
в новом отделе механики струйных аппаратов
Я переселился в комнату Мусатова, и меня начали посвящать в проблемы, о которых я, прочнист, прямо скажем, имел самое минимальное представление.
Из того, что мне рассказали, я заинтересовался парогазовой (двухфазной) смесью (обычно о ней говорили, как о «парогазе»), которая образовывалась при расширении жидкости в соплах аппаратов. Я решил начать с изучения пузырьков при их схлопывании и свойств сжатой жидкости при мгновенном снятии давления. И то, и другое требовало и теоретического изучения, и постановки эксперимента.
Я снова обложился книгами, взяв кучу литературы в библиотеке. Провел поиск по РЖ и заказал ксерокопии статей по теме. Теперь я использовал все время для чтения и вникания в суть проблем.
В Университете у меня по-прежнему были студенты физики, математики и вечерники - те же 12 часов в неделю.
принята на работу в ДК «Академия» Нина Михайловна Козлова
Осенью 1963 года ко мне в кабинет скромно зашла молодая невысокого роста девушка с ясными глазками и представилась:
- Меня зовут Нина Михайловна Козлова. Меня послал к Вам Иван Афанасьевич Молетотов. Он звонил Вам?
Иван Афанасьевич звонил мне по несколько раз в день. Но по поводу этой девушки не звонил. Но не буду же я подводить его. А, может быть, просто не успел. Я кивнул головой.
- Слушаю Вас, Нина Михайловна.
Назвать по отчеству эту пигалицу вовсе не хотелось. Но раз она так представилась, я назвал. И приготовился слушать.
- Я по поводу работы. Я хотела бы заниматься с детьми в Академгородке.
- Чем именно?
- Вот мои планы. Иван Афанасьевич просил их составить, ия их сделала.
Я посмотрел бумаги. Потом более внимательно на Нину... Михайловну. Она смотрела на меня, прямо ловила, какое впечатление на меня произведет ее сочинение.
- Сразу всем? Всем, что Вы написали? - это я подколол ее.
У нас не было пока такой возможности. Ни помещений, ни штатов, ни денег. Но она-то этого не могла знать. Нина Михайловна хотела работать с детьми и готова была горы свернуть. Это стало мне сразу ясно. Но вот сможет ли она? Не опустятся ли руки, когда увидит, что начинать надо будет практически с нуля.
Она не заметила никакой иронии в моих словах. Я готова работать столько, сколько надо. Я знаю, что с детьми надо работать после школы, что будут заняты вечера и выходные. Я на все готова.
Я задал вопросы о семье, о жилье. Ее лично ничего не интересовало. Только работа. Но отправить ее к Пристенскому? Он быстро собьет с нее и задор и веру в то, что у нас все должно получиться.
- Знаете что, Нина Михайловна, - сказал я, - мне понравились Ваши планы. Я готов подписаться под ними и работать вместе с Вами, чтобы выполнить все, что Вы написали. Сам я думаю по поводу работы с детьми в Академгородке вот что...
И я изложил ей свой взгляд на то, какими я хотел бы видеть наших детей.
- Я хочу, чтобы дети выросли физически крепкими, здоровыми, гармонически развитыми любящими музыку, искусство, природу, творчески мыслящими, а если есть склонность к науке или техническому творчеству, чтобы эта склонность была замечена и подхвачена. Насчет склонности к науке, тут есть кому заниматься, - и этим занимаются - талантливых ребят ищут и находят по всей Сибири, потом Олимпиада и ФМШ. Насчет технического творчества - мы создаем Клуб юных техников. Насчет природы - станцию юных натуралистов. А вот эстетическое воспитание - этим должны будете заняться Вы. Я хочу, чтобы было много детских комнат с простыми кружками от рукоделия до театральных и музыкальных - любых.. И чтобы при Доме культуры были большие коллективы: и оркестры, и балетные, и танцевальные, и драматические, и по обучению живописи и прикладным формам искусства, и детские клубы по интересам, и чтобы проводились детские праздники. И чтобы нашлось время и для маленьких детей, и для подростков, и для юношества.
Я видел, что ее ясные глазки разгораются. И мне это нравилось.
- Только бы не погас ее энтузиазм. Но я уже почти был уверен, что не погаснет. Что передо мной сидит человек, который не отступится, преодолеет трудности. Лишь бы она видела перспективу!
- Нина Михайловна. Мы Вас примем на работу заведующей детским сектором Дома культуры. Я понимаю, что у Вас еще нет опыта, вы будете расти вместе с городком, и опыт придет. Всё сразу создать не удастся, хоть и хочется. Будем работать, будем сами все создавать. Вы не думайте, что сейчас ничего нет. Многое делается при месткомах институтов. Поговорите с нашей детской комиссией. Они Вам многое подскажут и познакомят с Вашими будущими помощниками. Директор ДК - это Ваш административный начальник. И зарплату Вы будете получать в Доме культуры. Но по всем вопросам, что и как создавать, что и как развивать, будете замыкаться прямо на меня. И если кто-то в чем-то Вам откажет, - приходите сразу ко мне. И если что-то начало получаться, - тоже приходите. У меня для Вас всегда время найдется.
Я посмотрел, какая она маленькая и хрупкая. И добавил:
- И если кто обидит, тоже сразу приходите.
Характер у Нины Михайловны Козловой оказался сильный, а выдержка железная.
В октябре 1963 года Нина Михайловна Козлова стала работать зав.детским сектором ДК «Академия».
первые выпускники НГУ
В декабре 1963 в Новосибирском государственном университете состоялся первый выпуск специалистов по математике, механике и физике - 66 студентов, принятых в первый год существования университета сразу на второй курс. 26 физиков, 24 математика и 10 механиков закончили НГУ на полгода раньше следующего выпуска и получили направления на работу в институты Сибирского отделения АН, в вузы страны, а также в отраслевые НИИ и лаборатории.
Володя Штерн (на снимке он в первом ряду крайний справа) поступил в аспирантуру к академику Работнову и стал работать в отделе прочности Института гидродинамики.
Я преподавал высшую алгебру (вел практические занятия) у этих ребят в 1959- 1960 г.г. Среди них были очень сильные студенты. Особенно выделялись трое.
Математик Юрий Леонидович Ершов на снимке справа и чуть сзади академика И.Н.Векуа. Он стал алгебраистом и через год после окончания защитил кандидатскую диссертацию, а еще через два года докторскую под руководством академика А.И.Мальцева. Впоследствии Ю.Л.Ершов стал академиком, ректором НГУ, а сейчас он директор Института Математики
им. академика С.Л. Соболева.
Физик Альберт Абубакирович Галеев тоже защитил кандидатскую диссертацию уже через год, а докторскую в 1968 г. Сейчас он академик, лауреат Ленинской премии, директор Института космических исследований РАН. Главные направления его научной деятельности - физика плазмы и космическая физика.
Физик Владимир Евгеньевич Захаров (на фото он слева второй) получил докторскую степень в 1981 г. .Академик с 1991 года. С 1993 по 2003 гг. был директором Института теоретической физики имени Л.Д.Ландау, с 2004 года работает зав. сектором математической физики в Физическом институте им. Лебедева. С 1992 года преподаёт в Университете Аризоны (Тусон, Аризона, США), где в 2004 году ему было присвоено почётное звание именного профессора Правления университета (Regent’s Professor).
Стихи В.Захарова (я писал о нем, как об активном участнике литобъединения НГУ и еще напишу, как об одном из активных организаторов сбора подписей под письмом 46 в защиту Гинзбурга, Галанскова и др. в 1968 г.) публиковались в журнале «Новый мир» и изданы отдельными книгами на русском и в переводе на ангглийском языке.
главные научные достижения в мире в 1963 году
За всеми этими делами незаметно для меня в 1963 году состоялись два эпохальных события:
· Маргит Насс и Сильвен Насс в Стокгольмском университете (Швеция) при помощи электронной микроскопии открыли митохондриальную ДНК.
· Дуглас Энгельбарт в Стэнфордском университете (США) изобрел компьютерную мышь.
Окончание главы.
Продолжение воспоминаний следует