Документы иудейской общины Элефантины и иранизация иудаизма
В 1907 г. археологи Берлинского музея, производя раскопки на египетском острове Элефантина, обнаружили собрание текстов на арамейском языке, вызвавшее сенсацию в научном мире. Эти тексты, написанные в течение нескольких десятилетий V в. до н.э. на глиняных черепках (остраконах) и папирусе, происходили из иудейского гарнизона, который размещался в крепости Элефантины в тот период, когда этот остров, как и весь Египет, входил в состав Персидской империи Ахеменидов. (Последнее издание элефантинских документов можно скачать здесь - в дальнейшем я ссылаюсь именно на него.)
Элефантина, греческое название которой является калькой с оригинального египетского названия Абу («Слон» - возможно, из-за сходства острова по форме со слоновьим бивнем), находилась возле первого порога Нила на исторической границе между Египтом и Нубией и с древнейших времён имела важное стратегическое значение. Когда и как на острове появился иудейский гарнизон, точно не известно. Согласно утверждению самих элефантинских иудеев, которому нет оснований не доверять, их предки были поселены на нубийском пограничье ещё при египетских царях, до завоевания Египта персидским царём Камбизом в 525 г.
В V в. поселение внутри элефантинской крепости включало в себя два национальных квартала - египетский и иудейский, в каждом из которых находился храм своего национального бога, в египетском - Хнума, в иудейском - Яхве (имя Яхве в элефантинских документах пишется как правило yhw, реже - yhh, но никогда не в принятой в еврейской Библии форме yhwh). Самой замечательной чертой в религии иудеев Элефантины является отсутствие в ней каких-либо следов монотеизма. Её можно с полным правом назвать языческим яхвизмом. Иудейский храм на Элефантине был посвящён Яхве, также более 70% всех имён элефантинских иудеев имели это имя в качестве компонента, при этом как сама собой разумеющаяся предполагалась множественность богов.
Так, например, документ № 32, представляющий собой письмо от одного иудея другому, начинается словами: «Да благословят тебя боги!», а заканчивается словами: «Да позволят мне боги увидеть тебя вновь в добром здравии!». В других элефантинских документах упоминаются имена этих богов, в частности - Анат-Яхве (‘ntyhw) и Анат-Бетэль (‘ntbyt’l). В этих двух составных обозначениях присутствует имя ханаанейской богини-воительницы Анат. Второе из них упоминалось ок. 675 г. в договоре между царём Ассирии Асахаддоном и царём Тира Баалом. Божество Бетэль (Вефиль), представляющее его второй компонент, почиталось в Израильском царстве, о чём свидетельствует Иеремия: «И постыжен будет Моав ради Хамоса, как дом Израилев постыжен был ради Вефиля, надежды своей» (Иер. 48, 13). Что касается первого составного имени - Анат-Яхве, то оно нигде за пределами Элефантины не засвидетельствовано. Предполагают, что оно обозначало Анат как супругу Яхве, хотя традиционно в этой роли выступала другая богиня - Ашера.
Элефантинские иудеи не ставили под сомнение существование не только собственных, но и чужеземных богов. В том числе и боги египтян, несмотря на племенную и религиозную вражду последних с иудейской общиной Элефантины, были для местных иудеев совершенно реальны. Бараноголовый египетский бог Хнум (khnwm ’lh’) обладал для них точно таким же онтологическим статусом, что и иудейский бог Яхве (yhw ’lh’). Правда, египетских жрецов они называли термином komer, а своих жрецов - термином kohen, но, несмотря на попытки в позднейшем иудаизме представить это как различие между политеистическими жрецами и монотеистическими священниками, для элефантинских иудеев разница определённо была только в этнической принадлежности.
Вид на остров Элефантина со стороны Асуана
Вид с противоположной стороны
Помимо многобожия ещё одной примечательной чертой элефантинской иудейской общины является её полное незнакомство с текстами, составившими впоследствии еврейскую Библию. В элефантинских документах не найдено ни одного отрывка из этих текстов, ни одной цитаты из них, ни одного упоминания об описываемых в них событиях. Из этих документов «можно было бы заключить, что Моисей никогда не существовал, египетского рабства никогда не было, как не было и исхода, монархии и пророков» (A.E. Cowley. Aramaic Papyri of the Fifth Century B.C. Oxford, 1923, xxiii). Судя по оставленным ею письменным памятникам, иудейская община Элефантины упорно придерживалась своих национальных религиозных традиций. Могла ли она в таком случае забыть о самой главной из этих традиций, выраженной в Торе? - Определённо нет. Отсюда следует неизбежный вывод - во время переселения предков элефантинских иудеев из Иудеи в Египет (хотя это время точно не известно, оно ограничено VII-VI веками) Торы ещё не существовало в природе. Элефантинские иудеи придерживались религии позднего Иудейского царства, а не религии, созданной жречеством Иерусалимского храма в послепленную эпоху.
Решающую роль в сложении этой новой разновидности иудаизма сыграло зороастрийское влияние. Из зороастризма иудеи заимствовали монотеизм, креационизм, ан(ти)иконизм, законы ритуальной чистоты, ангелологию, веру в бессмертие души и загробное воздаяние и многое другое. Какой-то зороастрийский жреческий персонал даже был инкорпорирован в состав левитов. Элефантинские документы проливают дополнительный свет на то, каким образом иудеи подвергались зороастрийскому влиянию. Но прежде чем перейти к их рассмотрению, вспомним вкратце, что представлял из себя официальный зороастризм в V в. до н.э.
На момент создания Ахеменидской империи при Кире (550-530) персидские власти придерживались религиозной политики, которую можно назвать «включительным или терпимым единобожием». Официальная персидская пропаганда стремилась представить верховных богов неиранских племён местными проявлениями Ахурамазды, а персидского царя - их избранником, чтобы с одной стороны узаконить персидскую власть над новыми подданными, а с другой - по возможности совместить местные верования с иранской религией. Наиболее ярким выражением этой политики является текст Цилиндра Кира, посвящённый персидскому завоеванию Вавилона:
Из-за жалоб людей владыка богов впал в гнев... Он стал смотреть и оглядел все страны, ища справедливого правителя, чтобы вести его. Он назвал Кира, царя Аншана, чтобы тот стал владыкой всего мира… Мардук, великий владыка, защитник своего народа, будучи доволен добрыми делами Кира, велел ему выступить против своего города Вавилона... Он шёл рядом с ним как друг, позволил ему без боя вступить в свой город Вавилон, не причинив Вавилону никакого бедствия… Мардук, великий владыка, [побудил] прекраснодушных жителей Вавилона [любить меня], и я ежедневно старательно почитал его… Мардук, великий владыка, доволен моими делами и послал благословение на меня, Кира, царя, который почитает его, Камбиза, моего сына, и всё моё войско...
Точно такой же политики Кир придерживался и в Иудее, о чём свидетельствуют отголоски его официальной пропаганды, сохранившиеся в составе еврейской Библии, только там Ахурамазда давал персидскому царю власть над миром в лице не Мардука, а Яхве:
В первый год Кира, царя Персидского, во исполнение слова Яхве из уст Иеремии, возбудил Яхве дух Кира, царя Персидского, и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Яхве Бог Небесный, и он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее.
Езд. 1, 1-2 (то же: 2 Пар. 36, 22-23)
Главным рупором персидской пропаганды среди иудеев стал анонимный иудейский пророк, условно именуемый Второисайей, сочинения которого пропитаны зороастрийскими влияниями и являются также по совместительству первым выражением монотеизма в еврейской Библии.
В процитированном отрывке из Книги Ездры привлекает к себе внимание употребление выражения «Бог Небесный» (евр.: ’elohe haš-šamayim). В составе еврейской Библии это выражение и его арамейский эквивалент ’elah šəmayya’ (см., например, указ Артаксеркса I в Езд. 7, 12, 23) употребляются только в текстах персидской эпохи при описании взаимоотношений иудеев с персидскими властями. Есть все основания полагать, что в арамееязычной официальной документации империи Ахеменидов выражение «Бог Небесный» было условным обозначением Ахурамазды (а Книга Ездры дословно цитирует подлинный указ Кира, сознательно отождествляющий Яхве с Ахурамаздой). Как будет видно далее, элефантинские документы полностью подтверждают это предположение.
Но вернёмся пока к религиозной политике Ахеменидов. «Включительного или терпимого единобожия» они придерживались до правления Дария I. Правда, существует традиция о том, что сын Кира Камбиз (530-522) после завоевания Египта в 525 г. разрушил все храмы египетских богов и убил священного быка Аписа, однако археологические данные опровергают эту традицию, которая, по всей видимости, является плодом враждебной Камбизу пропаганды Дария I (521-486). Сам Дарий относился к египетской религии подчёркнуто терпимо, и его главный египетский зодчий даже называет его в своей надписи «другом всех богов». Свидетельством религиозной терпимости Дария является его собственная Бехистунская надпись: «Говорит Дарий-царь: то, что я сделал милостью Ахурамазды, я сделал в течение одного и того же года. Ахурамазда помог мне и другие боги, которые существуют (Auramazdâ maiy : upastâm : abara : utâ : aniyâha : bagâha : tyaiy : hatiy)».
При сыне Дария I Ксерксе I (486-465) включительное единобожие сменяется исключительным. Свидетельством нового религиозного курса Персидской империи служит так называемая «Антидэвовская» надпись Ксеркса:
Бог (baga) великий Ахурамазда, Который создал эту землю, Который создал то небо, Который создал человека, Который создал благоденствие для человека, Который сделал Ксеркса царём, единым над многими царями, единым над многими повелителем. <…> Говорит Ксеркс царь: По воле Ахурамазды, (вот) те страны, над которыми я царствовал… <…> И среди этих стран была [такая], где прежде бесы (daiva) почитались. Потом, по воле Ахурамазды, я этот притон бесов разгромил и провозгласил: «Бесов не почитай». Там, где прежде бесы почитались, там совершил я поклонение Ахурамазде должным образом. И другое было, что делалось дурно, я сделал, чтобы было хорошо. То, что я сделал, всё [это] я сделал милостью Ахурамазды. Ахурамазда подал мне помощь, пока я не выполнил дело. Ты, который со временем подумаешь: «Чтобы мне быть счастливым при жизни и чтобы мне по смерти быть блаженным», следуй тому закону (data), который Ахурамаздой установлен, чти Ахурамазду должным образом. Человек, который следует тому закону (data), который установлен Ахурамаздой, и чтит Ахурамазду должным образом, он и при жизни будет счастлив и по смерти будет блаженным. Говорит Ксеркс царь: Меня да хранит Ахурамазда от скверны и мой дом и эту страну. Об этом я прошу Ахурамазду. Это мне Ахурамазда да подаст.
Масштабных преследований неперсидских культов не производилось, но теперь уже их приверженцы обязаны были доказывать персидским властям, что их боги были местными проявлениями Ахурамазды, а не бесами. Явным свидетельством бесовской сущности местных культов считалось восстание их приверженцев против персидской власти, в случае которого репрессий было уже не избежать. Так, после восстания в Вавилоне против Ксеркса главный местный храм Эсагила был обращён в руины, а идол Мардука из него отправлен на переплавку. Точно так же после взятия враждебных Афин Ксеркс приказал разрушить храмы Акрополя, а идолы греческих богов сокрушить.
Царь-единобожник Ксеркс
Об ан(ти)иконизме персидской религии свидетельствует современник сына Ксеркса I - Артаксеркса I (465-424) Геродот (называющий здесь Ахурамазду Зевсом):
Что до обычаев персов, то я могу сообщить о них вот что. Воздвигать статуи, храмы и алтари у персов не принято. Тех же, кто это делает, они считают глупцами, потому, мне думается, что вовсе не считают богов человекоподобными существами, как это делают эллины. Так, Зевсу они обычно приносят жертвы на вершинах гор и весь небесный свод называют Зевсом.
I.131
Вспомним, что именно Артаксеркс I назначил своего придворного виночерпия Неемию правителем Иерусалима, а также направил туда Ездру, чтобы наставлять местных жителей в «Законе Бога Небесного» (Езд. 7, 12). Если учесть, что этот «Закон» в арамейском тексте указа Артаксеркса, цитируемом в Книге Ездры, именуется тем же самым персидским словом data, которым в приведённой выше «Антидэвовской» надписи Ксеркса именуется «закон, который установлен Ахурамаздой», а «Бог Небесный» в арамейских документах Ахеменидов, как мы уже сказали, это условное обозначение Ахурамазды, то нетрудно догадаться, чему именно учили жителей Иерусалима Неемия и Ездра. По всему видно, что иудеи оказались прилежными учениками.
Политику исключительного единобожия персидские власти проводили в течение примерно трёх четвертей столетия - до правления сына Артаксеркса I - Дария II (423-405). Изменения произошли только в правление сына Дария II - Артаксеркса II (405-359). Огромное влияние на него оказывала его мать Парисатида - дочь Артаксеркса I от одной из его вавилонских жён. По всей видимости, именно по её настоянию в зороастризм был введён чуждый ему культ семитской Иштар под именем Анахиты. При Артаксерксе II впервые в истории Ахеменидов в царских надписях наряду с именем Ахурамазды появляются имена других богов (Анахиты и Митры), а также начинают воздвигаться их культовые статуи. Так чистота арийского единобожия персов оказалась замутнена под влиянием семитского язычества.
Однако вернёмся к элефантинским документам. Наиболее интересной их частью являются 6 папирусных писем из архива Иедании бар Гемарии, вождя иудейской общины Элефантины. Они относятся к 420-410-м гг., т.е. к самому концу периода, когда персидские власти проводили политику исключительного монотеизма, и бросают дополнительный свет на его историю.
Сначала обратим внимание на терминологию. Выражение «Бог Небесный» (арам. ’lh šmy’) встречается в этих письмах 10 раз, причём каждый раз речь идёт о взаимоотношениях между иудеями и персидскими властями. Так, документ № 31 представляет собой письмо Иедании и его коллегам, включая жрецов храма Яхве, от другого видного представителя иудейской общины Элефантины Маузии бар Натана. Оно открывается приветствием: «Да благословит Бог Небесный моих господ и да будет к вам милостив!». Маузия сообщает, что персидские власти заключили его по ложному обвинению в краже в тюрьму в Абидосе, из которой ему удалось освободиться «под сенью Бога Небесного» (bthll ’lh šmy’). Объяснить это не совсем понятное выражение помогает найденная там же на Элефантине арамейская копия Бехистунской надписи Дария I, в которой многократно используется выражение «под сенью Ахурамазды» (bthlh zy ’hrmzd), которым переводится персидское выражение оригинала «милостью Ахурамазды» (vašnâ Auramazdâha). Таким образом подтверждается, что арамейская формула «Бог Небесный» является эквивалентом имени Ахурамазды, а используемое Маузией выражение «под сенью Бога Небесного» представляет собой кальку с персидского «милостью Ахурамазды».
Особый интерес вызывает документ № 30, датированный 5-м годом правления царя Дария II (419 г.). Это письмо от «вашего брата Ханании» главам иудейской общины Элефантины. Ханания должен был быть высоким чиновником в персидской администрации Египта, возможно, «министром по делам иудеев в Египте», подобно Ездре в Иудее. Также не исключено, что он тождествен упоминаемому в Книге Неемии брату Неемии Ханани (Неем. 1, 2; 7, 2). От имени персидского сатрапа Египта Аршамы, действующего, в свою очередь, по приказу царя Дария, Ханания указывает элефантинским иудеям, как им надлежит отмечать Праздник опресноков. В целом эти указания полностью совпадают с Торой: праздник начинается на закате солнца в 14-й день месяца Нисан и продолжается до заката солнца в его 21-й день, в течение этой недели предписывается не есть ничего квасного, на 15-й и 21-й дни запрещено работать и т.д.
Примечательно начало письма: «Да благословят боги (’lhy’) моих братьев!». Т.е. Ханания (яхвист, судя по имени), как и элефантинские иудеи, является политеистом. Арийский царь-единобожник объясняет иудейским яхвистам-многобожникам, как они должны правильно отмечать Праздник опресноков (Песах), разве это не кошмарный сон для «авраамиста»?
Впрочем, нужно заметить, что в очень плохо сохранившемся тексте документа № 30 слово «Песах» ни разу не упоминается. Его упоминание присутствует в другом элефантинском документе - письме на остраконе, датируемом временем ок. 475 г. (документ № 19). Но мы не можем быть уверены, что для элефантинских иудеев Песах и Праздник опресноков были уже как-то между собой связаны, ведь изначально это были два совершенно разных праздника. Песах восходит к магическому ритуалу кочевников-амореев, которые мазали входы в свои шатры кровью свежезарезанного ягнёнка для защиты от злых сил. В то время как Праздник опресноков - это весенний праздник земледельцев-ханаанеев, избавлявшихся от старой закваски накануне нового урожая. Объединены в один праздник они были только в послепленную эпоху жрецами Иерусалимского храма, которые также искусственно привязали к ним миф об исходе евреев из Египта. Последний, в любом случае, элефантинские иудеи никак не связывали с Песахом и Праздником опресноков, поскольку ничего о нём не знали.
Несколько документов из элефантинского архива связаны с драматическими событиями, развернувшимися вокруг храма Яхве в 410 г. Документ № 33 представляет собой обращение к некоему персидскому чиновнику с требованием судебного разбирательства. Согласно ему, на 14-м году правления царя Дария (410 г.), когда сатрап Египта Аршама уехал к царскому двору, египетские жрецы храма Хнума на Элефантине подкупили местного персидского наместника Видарнага, взбунтовали египетские гарнизонные войска и построили стену в середине крепости. Как можно заключить из плохо сохранившегося окончания письма, они также устроили погром и грабёж в храме Яхве.
Остатки храма Хнума на Элефантине
(это здание не было свидетелем описываемых событий - оно было построено в первой половине IV в. при XXX фараонской династии)
Следующий документ (№ 34) был написан спустя три года после предыдущего, в 407 г. Он сохранился в виде двух слегка различающихся черновиков, окончательный вариант которых был направлен в виде письма от имени Иедании и других членов иудейской общины Элефантины персидскому наместнику Иудеи. Из него мы узнаём, что вскоре после описанных в предыдущем письме событий, в месяце Таммуз 14-го года правления царя Дария, Видарнаг призвал на Элефантину своего сына Нафайну, коменданта крепости Сиена (Асуан), который прибыл во главе отряда египетских и других воинов, вооружённых секирами. Прорвавшись в храм Яхве, они разграбили его, забрав себе золотые и серебряные сосуды и всё ценное, что там нашли. Затем они свалили пять ворот из тёсаного камня, разбили каменные столбы храма и сожгли его двери с бронзовыми осями и крышу из кедрового дерева. После разрушения храма в нём больше не совершалось хлебных приношений (mnh’), курений (lbwnh) и всесожжений (‘lwh).
Элефантинские иудеи сообщают, что уже обращались по этому поводу к первосвященнику Иоханану в Иерусалим и иудейским вельможам, но не получили от них никакого ответа. Теперь они просят разрешения восстановить свой храм у персидского наместника Иудеи Багавахьи, ссылаясь на то, что он был построен ещё при египетских царях и не пострадал даже при разрушении египетских храмов Камбизом. Иоханан (Иоанн) и Багавахья (Багой) упоминаются Иосифом Флавием в рассказе о том, как персидский наместник принудил иерусалимского первосвященника в течение семи лет платить пятьдесят драхм за каждого приносимого в жертву ягнёнка в наказание за убийство им в храме своего брата Иисуса, претендовавшего на первосвященство (Иудейские древности. Кн. 11, гл. 7, 1).
Письмо Багавахье (имя которого можно перевести с персидского на русский примерно как Богоблаг) открывается приветствием: «Да благословит Бог Небесный нашего господина!», вполне уместным ввиду того, что, как мы уже выяснили, выражение «Бог Небесный» означало Ахурамазду. Сооружение, которое надлежит восстановить, описывается в письме как «храм бога Яхве» (’gwr’ zy yhw ’lh’) (дважды) и как «жертвенник бога Яхве» (mdbkh’ zy yhw ’lh’). Яхве в тексте обозначается как «господин небесный» (yhw mr’ šmy’), а в заключении говорится, что восстановление его храма будет для Багавахьи «праведным деянием» (tsdqh) перед «Яхве Богом Небесным» (yhw ’lh šmy’). Здесь мы имеем практически прямую цитату из указа Кира о восстановлении Иерусалимского храма, в котором Яхве отождествлялся с Ахурамаздой. Как видим, иудеи даже в такой отдалённой точке Персидской империи, как Элефантина, хорошо разбирались в религиозной политике Ахеменидов и с готовностью прибегали к предлагавшимся ею богословским формулировкам.
Документ № 34
Обращение элефантинских иудеев возымело своё действие. Документ № 35 содержит ответ Багавахьи, видимо, записанный со слов гонца из Иерусалима. Иудейской общине Элефантины было разрешено восстановить «дом жертвенника Бога Небесного» (byt mdbkh’ zy ’lh šmy’) с тем условием, что они будут совершать там только хлебные приношения и курения, но не всесожжения. Трудно сказать, почему именно были запрещены кровавые жертвоприношения. Возможно, потому что с точки зрения персидских властей они оскверняли священную для зороастрийцев стихию огня, либо же, если именно они и вызвали изначально возмущение египетских жрецов и привели к разрушению храма Яхве, персидские власти опасались повторения такого рода беспорядков.
Последний документ из архива Иедании бар Гемарии (№ 36) адресован не названному по имени персидскому чиновнику. Скорее всего, им был сатрап Египта Аршама, одобрение которого также наверняка требовалось для восстановления иудейского святилища. В письме иудеи Элефантины просят разрешения построить заново «храм нашего бога Яхве» (’gwr’ zy yhw ’lh’ zyln) и соглашаются с тем, что в нём будут совершаться только курения и хлебные приношения, но не всесожжения овец, быков и коз.
Неизвестно, был ли храм в конечном счёте восстановлен. Юридические документы элефантинских иудеев после 407 г. упоминают храмовый участок как ориентир для границ земельных владений, но неизвестно, был ли на нём сам храм. Если он и возродился, просуществовать ему было суждено недолго. Последний датируемый еврейский документ с Элефантины относится к 399 г. и упоминает восшествие на престол египетского фараона Неферита. Египет отложился от Персии и обрёл на полстолетия независимость. Иудейских военных колонистов Элефантины, на которых египтяне смотрели как на пособников чужеземных оккупантов, по всей видимости, постигло истребление.
Элефантина, греческое название которой является калькой с оригинального египетского названия Абу («Слон» - возможно, из-за сходства острова по форме со слоновьим бивнем), находилась возле первого порога Нила на исторической границе между Египтом и Нубией и с древнейших времён имела важное стратегическое значение. Когда и как на острове появился иудейский гарнизон, точно не известно. Согласно утверждению самих элефантинских иудеев, которому нет оснований не доверять, их предки были поселены на нубийском пограничье ещё при египетских царях, до завоевания Египта персидским царём Камбизом в 525 г.
В V в. поселение внутри элефантинской крепости включало в себя два национальных квартала - египетский и иудейский, в каждом из которых находился храм своего национального бога, в египетском - Хнума, в иудейском - Яхве (имя Яхве в элефантинских документах пишется как правило yhw, реже - yhh, но никогда не в принятой в еврейской Библии форме yhwh). Самой замечательной чертой в религии иудеев Элефантины является отсутствие в ней каких-либо следов монотеизма. Её можно с полным правом назвать языческим яхвизмом. Иудейский храм на Элефантине был посвящён Яхве, также более 70% всех имён элефантинских иудеев имели это имя в качестве компонента, при этом как сама собой разумеющаяся предполагалась множественность богов.
Так, например, документ № 32, представляющий собой письмо от одного иудея другому, начинается словами: «Да благословят тебя боги!», а заканчивается словами: «Да позволят мне боги увидеть тебя вновь в добром здравии!». В других элефантинских документах упоминаются имена этих богов, в частности - Анат-Яхве (‘ntyhw) и Анат-Бетэль (‘ntbyt’l). В этих двух составных обозначениях присутствует имя ханаанейской богини-воительницы Анат. Второе из них упоминалось ок. 675 г. в договоре между царём Ассирии Асахаддоном и царём Тира Баалом. Божество Бетэль (Вефиль), представляющее его второй компонент, почиталось в Израильском царстве, о чём свидетельствует Иеремия: «И постыжен будет Моав ради Хамоса, как дом Израилев постыжен был ради Вефиля, надежды своей» (Иер. 48, 13). Что касается первого составного имени - Анат-Яхве, то оно нигде за пределами Элефантины не засвидетельствовано. Предполагают, что оно обозначало Анат как супругу Яхве, хотя традиционно в этой роли выступала другая богиня - Ашера.
Элефантинские иудеи не ставили под сомнение существование не только собственных, но и чужеземных богов. В том числе и боги египтян, несмотря на племенную и религиозную вражду последних с иудейской общиной Элефантины, были для местных иудеев совершенно реальны. Бараноголовый египетский бог Хнум (khnwm ’lh’) обладал для них точно таким же онтологическим статусом, что и иудейский бог Яхве (yhw ’lh’). Правда, египетских жрецов они называли термином komer, а своих жрецов - термином kohen, но, несмотря на попытки в позднейшем иудаизме представить это как различие между политеистическими жрецами и монотеистическими священниками, для элефантинских иудеев разница определённо была только в этнической принадлежности.
Вид на остров Элефантина со стороны Асуана
Вид с противоположной стороны
Помимо многобожия ещё одной примечательной чертой элефантинской иудейской общины является её полное незнакомство с текстами, составившими впоследствии еврейскую Библию. В элефантинских документах не найдено ни одного отрывка из этих текстов, ни одной цитаты из них, ни одного упоминания об описываемых в них событиях. Из этих документов «можно было бы заключить, что Моисей никогда не существовал, египетского рабства никогда не было, как не было и исхода, монархии и пророков» (A.E. Cowley. Aramaic Papyri of the Fifth Century B.C. Oxford, 1923, xxiii). Судя по оставленным ею письменным памятникам, иудейская община Элефантины упорно придерживалась своих национальных религиозных традиций. Могла ли она в таком случае забыть о самой главной из этих традиций, выраженной в Торе? - Определённо нет. Отсюда следует неизбежный вывод - во время переселения предков элефантинских иудеев из Иудеи в Египет (хотя это время точно не известно, оно ограничено VII-VI веками) Торы ещё не существовало в природе. Элефантинские иудеи придерживались религии позднего Иудейского царства, а не религии, созданной жречеством Иерусалимского храма в послепленную эпоху.
Решающую роль в сложении этой новой разновидности иудаизма сыграло зороастрийское влияние. Из зороастризма иудеи заимствовали монотеизм, креационизм, ан(ти)иконизм, законы ритуальной чистоты, ангелологию, веру в бессмертие души и загробное воздаяние и многое другое. Какой-то зороастрийский жреческий персонал даже был инкорпорирован в состав левитов. Элефантинские документы проливают дополнительный свет на то, каким образом иудеи подвергались зороастрийскому влиянию. Но прежде чем перейти к их рассмотрению, вспомним вкратце, что представлял из себя официальный зороастризм в V в. до н.э.
На момент создания Ахеменидской империи при Кире (550-530) персидские власти придерживались религиозной политики, которую можно назвать «включительным или терпимым единобожием». Официальная персидская пропаганда стремилась представить верховных богов неиранских племён местными проявлениями Ахурамазды, а персидского царя - их избранником, чтобы с одной стороны узаконить персидскую власть над новыми подданными, а с другой - по возможности совместить местные верования с иранской религией. Наиболее ярким выражением этой политики является текст Цилиндра Кира, посвящённый персидскому завоеванию Вавилона:
Из-за жалоб людей владыка богов впал в гнев... Он стал смотреть и оглядел все страны, ища справедливого правителя, чтобы вести его. Он назвал Кира, царя Аншана, чтобы тот стал владыкой всего мира… Мардук, великий владыка, защитник своего народа, будучи доволен добрыми делами Кира, велел ему выступить против своего города Вавилона... Он шёл рядом с ним как друг, позволил ему без боя вступить в свой город Вавилон, не причинив Вавилону никакого бедствия… Мардук, великий владыка, [побудил] прекраснодушных жителей Вавилона [любить меня], и я ежедневно старательно почитал его… Мардук, великий владыка, доволен моими делами и послал благословение на меня, Кира, царя, который почитает его, Камбиза, моего сына, и всё моё войско...
Точно такой же политики Кир придерживался и в Иудее, о чём свидетельствуют отголоски его официальной пропаганды, сохранившиеся в составе еврейской Библии, только там Ахурамазда давал персидскому царю власть над миром в лице не Мардука, а Яхве:
В первый год Кира, царя Персидского, во исполнение слова Яхве из уст Иеремии, возбудил Яхве дух Кира, царя Персидского, и он повелел объявить по всему царству своему, словесно и письменно: Так говорит Кир, царь Персидский: все царства земли дал мне Яхве Бог Небесный, и он повелел мне построить ему дом в Иерусалиме, что в Иудее.
Езд. 1, 1-2 (то же: 2 Пар. 36, 22-23)
Главным рупором персидской пропаганды среди иудеев стал анонимный иудейский пророк, условно именуемый Второисайей, сочинения которого пропитаны зороастрийскими влияниями и являются также по совместительству первым выражением монотеизма в еврейской Библии.
В процитированном отрывке из Книги Ездры привлекает к себе внимание употребление выражения «Бог Небесный» (евр.: ’elohe haš-šamayim). В составе еврейской Библии это выражение и его арамейский эквивалент ’elah šəmayya’ (см., например, указ Артаксеркса I в Езд. 7, 12, 23) употребляются только в текстах персидской эпохи при описании взаимоотношений иудеев с персидскими властями. Есть все основания полагать, что в арамееязычной официальной документации империи Ахеменидов выражение «Бог Небесный» было условным обозначением Ахурамазды (а Книга Ездры дословно цитирует подлинный указ Кира, сознательно отождествляющий Яхве с Ахурамаздой). Как будет видно далее, элефантинские документы полностью подтверждают это предположение.
Но вернёмся пока к религиозной политике Ахеменидов. «Включительного или терпимого единобожия» они придерживались до правления Дария I. Правда, существует традиция о том, что сын Кира Камбиз (530-522) после завоевания Египта в 525 г. разрушил все храмы египетских богов и убил священного быка Аписа, однако археологические данные опровергают эту традицию, которая, по всей видимости, является плодом враждебной Камбизу пропаганды Дария I (521-486). Сам Дарий относился к египетской религии подчёркнуто терпимо, и его главный египетский зодчий даже называет его в своей надписи «другом всех богов». Свидетельством религиозной терпимости Дария является его собственная Бехистунская надпись: «Говорит Дарий-царь: то, что я сделал милостью Ахурамазды, я сделал в течение одного и того же года. Ахурамазда помог мне и другие боги, которые существуют (Auramazdâ maiy : upastâm : abara : utâ : aniyâha : bagâha : tyaiy : hatiy)».
При сыне Дария I Ксерксе I (486-465) включительное единобожие сменяется исключительным. Свидетельством нового религиозного курса Персидской империи служит так называемая «Антидэвовская» надпись Ксеркса:
Бог (baga) великий Ахурамазда, Который создал эту землю, Который создал то небо, Который создал человека, Который создал благоденствие для человека, Который сделал Ксеркса царём, единым над многими царями, единым над многими повелителем. <…> Говорит Ксеркс царь: По воле Ахурамазды, (вот) те страны, над которыми я царствовал… <…> И среди этих стран была [такая], где прежде бесы (daiva) почитались. Потом, по воле Ахурамазды, я этот притон бесов разгромил и провозгласил: «Бесов не почитай». Там, где прежде бесы почитались, там совершил я поклонение Ахурамазде должным образом. И другое было, что делалось дурно, я сделал, чтобы было хорошо. То, что я сделал, всё [это] я сделал милостью Ахурамазды. Ахурамазда подал мне помощь, пока я не выполнил дело. Ты, который со временем подумаешь: «Чтобы мне быть счастливым при жизни и чтобы мне по смерти быть блаженным», следуй тому закону (data), который Ахурамаздой установлен, чти Ахурамазду должным образом. Человек, который следует тому закону (data), который установлен Ахурамаздой, и чтит Ахурамазду должным образом, он и при жизни будет счастлив и по смерти будет блаженным. Говорит Ксеркс царь: Меня да хранит Ахурамазда от скверны и мой дом и эту страну. Об этом я прошу Ахурамазду. Это мне Ахурамазда да подаст.
Масштабных преследований неперсидских культов не производилось, но теперь уже их приверженцы обязаны были доказывать персидским властям, что их боги были местными проявлениями Ахурамазды, а не бесами. Явным свидетельством бесовской сущности местных культов считалось восстание их приверженцев против персидской власти, в случае которого репрессий было уже не избежать. Так, после восстания в Вавилоне против Ксеркса главный местный храм Эсагила был обращён в руины, а идол Мардука из него отправлен на переплавку. Точно так же после взятия враждебных Афин Ксеркс приказал разрушить храмы Акрополя, а идолы греческих богов сокрушить.
Царь-единобожник Ксеркс
Об ан(ти)иконизме персидской религии свидетельствует современник сына Ксеркса I - Артаксеркса I (465-424) Геродот (называющий здесь Ахурамазду Зевсом):
Что до обычаев персов, то я могу сообщить о них вот что. Воздвигать статуи, храмы и алтари у персов не принято. Тех же, кто это делает, они считают глупцами, потому, мне думается, что вовсе не считают богов человекоподобными существами, как это делают эллины. Так, Зевсу они обычно приносят жертвы на вершинах гор и весь небесный свод называют Зевсом.
I.131
Вспомним, что именно Артаксеркс I назначил своего придворного виночерпия Неемию правителем Иерусалима, а также направил туда Ездру, чтобы наставлять местных жителей в «Законе Бога Небесного» (Езд. 7, 12). Если учесть, что этот «Закон» в арамейском тексте указа Артаксеркса, цитируемом в Книге Ездры, именуется тем же самым персидским словом data, которым в приведённой выше «Антидэвовской» надписи Ксеркса именуется «закон, который установлен Ахурамаздой», а «Бог Небесный» в арамейских документах Ахеменидов, как мы уже сказали, это условное обозначение Ахурамазды, то нетрудно догадаться, чему именно учили жителей Иерусалима Неемия и Ездра. По всему видно, что иудеи оказались прилежными учениками.
Политику исключительного единобожия персидские власти проводили в течение примерно трёх четвертей столетия - до правления сына Артаксеркса I - Дария II (423-405). Изменения произошли только в правление сына Дария II - Артаксеркса II (405-359). Огромное влияние на него оказывала его мать Парисатида - дочь Артаксеркса I от одной из его вавилонских жён. По всей видимости, именно по её настоянию в зороастризм был введён чуждый ему культ семитской Иштар под именем Анахиты. При Артаксерксе II впервые в истории Ахеменидов в царских надписях наряду с именем Ахурамазды появляются имена других богов (Анахиты и Митры), а также начинают воздвигаться их культовые статуи. Так чистота арийского единобожия персов оказалась замутнена под влиянием семитского язычества.
Однако вернёмся к элефантинским документам. Наиболее интересной их частью являются 6 папирусных писем из архива Иедании бар Гемарии, вождя иудейской общины Элефантины. Они относятся к 420-410-м гг., т.е. к самому концу периода, когда персидские власти проводили политику исключительного монотеизма, и бросают дополнительный свет на его историю.
Сначала обратим внимание на терминологию. Выражение «Бог Небесный» (арам. ’lh šmy’) встречается в этих письмах 10 раз, причём каждый раз речь идёт о взаимоотношениях между иудеями и персидскими властями. Так, документ № 31 представляет собой письмо Иедании и его коллегам, включая жрецов храма Яхве, от другого видного представителя иудейской общины Элефантины Маузии бар Натана. Оно открывается приветствием: «Да благословит Бог Небесный моих господ и да будет к вам милостив!». Маузия сообщает, что персидские власти заключили его по ложному обвинению в краже в тюрьму в Абидосе, из которой ему удалось освободиться «под сенью Бога Небесного» (bthll ’lh šmy’). Объяснить это не совсем понятное выражение помогает найденная там же на Элефантине арамейская копия Бехистунской надписи Дария I, в которой многократно используется выражение «под сенью Ахурамазды» (bthlh zy ’hrmzd), которым переводится персидское выражение оригинала «милостью Ахурамазды» (vašnâ Auramazdâha). Таким образом подтверждается, что арамейская формула «Бог Небесный» является эквивалентом имени Ахурамазды, а используемое Маузией выражение «под сенью Бога Небесного» представляет собой кальку с персидского «милостью Ахурамазды».
Особый интерес вызывает документ № 30, датированный 5-м годом правления царя Дария II (419 г.). Это письмо от «вашего брата Ханании» главам иудейской общины Элефантины. Ханания должен был быть высоким чиновником в персидской администрации Египта, возможно, «министром по делам иудеев в Египте», подобно Ездре в Иудее. Также не исключено, что он тождествен упоминаемому в Книге Неемии брату Неемии Ханани (Неем. 1, 2; 7, 2). От имени персидского сатрапа Египта Аршамы, действующего, в свою очередь, по приказу царя Дария, Ханания указывает элефантинским иудеям, как им надлежит отмечать Праздник опресноков. В целом эти указания полностью совпадают с Торой: праздник начинается на закате солнца в 14-й день месяца Нисан и продолжается до заката солнца в его 21-й день, в течение этой недели предписывается не есть ничего квасного, на 15-й и 21-й дни запрещено работать и т.д.
Примечательно начало письма: «Да благословят боги (’lhy’) моих братьев!». Т.е. Ханания (яхвист, судя по имени), как и элефантинские иудеи, является политеистом. Арийский царь-единобожник объясняет иудейским яхвистам-многобожникам, как они должны правильно отмечать Праздник опресноков (Песах), разве это не кошмарный сон для «авраамиста»?
Впрочем, нужно заметить, что в очень плохо сохранившемся тексте документа № 30 слово «Песах» ни разу не упоминается. Его упоминание присутствует в другом элефантинском документе - письме на остраконе, датируемом временем ок. 475 г. (документ № 19). Но мы не можем быть уверены, что для элефантинских иудеев Песах и Праздник опресноков были уже как-то между собой связаны, ведь изначально это были два совершенно разных праздника. Песах восходит к магическому ритуалу кочевников-амореев, которые мазали входы в свои шатры кровью свежезарезанного ягнёнка для защиты от злых сил. В то время как Праздник опресноков - это весенний праздник земледельцев-ханаанеев, избавлявшихся от старой закваски накануне нового урожая. Объединены в один праздник они были только в послепленную эпоху жрецами Иерусалимского храма, которые также искусственно привязали к ним миф об исходе евреев из Египта. Последний, в любом случае, элефантинские иудеи никак не связывали с Песахом и Праздником опресноков, поскольку ничего о нём не знали.
Несколько документов из элефантинского архива связаны с драматическими событиями, развернувшимися вокруг храма Яхве в 410 г. Документ № 33 представляет собой обращение к некоему персидскому чиновнику с требованием судебного разбирательства. Согласно ему, на 14-м году правления царя Дария (410 г.), когда сатрап Египта Аршама уехал к царскому двору, египетские жрецы храма Хнума на Элефантине подкупили местного персидского наместника Видарнага, взбунтовали египетские гарнизонные войска и построили стену в середине крепости. Как можно заключить из плохо сохранившегося окончания письма, они также устроили погром и грабёж в храме Яхве.
Остатки храма Хнума на Элефантине
(это здание не было свидетелем описываемых событий - оно было построено в первой половине IV в. при XXX фараонской династии)
Следующий документ (№ 34) был написан спустя три года после предыдущего, в 407 г. Он сохранился в виде двух слегка различающихся черновиков, окончательный вариант которых был направлен в виде письма от имени Иедании и других членов иудейской общины Элефантины персидскому наместнику Иудеи. Из него мы узнаём, что вскоре после описанных в предыдущем письме событий, в месяце Таммуз 14-го года правления царя Дария, Видарнаг призвал на Элефантину своего сына Нафайну, коменданта крепости Сиена (Асуан), который прибыл во главе отряда египетских и других воинов, вооружённых секирами. Прорвавшись в храм Яхве, они разграбили его, забрав себе золотые и серебряные сосуды и всё ценное, что там нашли. Затем они свалили пять ворот из тёсаного камня, разбили каменные столбы храма и сожгли его двери с бронзовыми осями и крышу из кедрового дерева. После разрушения храма в нём больше не совершалось хлебных приношений (mnh’), курений (lbwnh) и всесожжений (‘lwh).
Элефантинские иудеи сообщают, что уже обращались по этому поводу к первосвященнику Иоханану в Иерусалим и иудейским вельможам, но не получили от них никакого ответа. Теперь они просят разрешения восстановить свой храм у персидского наместника Иудеи Багавахьи, ссылаясь на то, что он был построен ещё при египетских царях и не пострадал даже при разрушении египетских храмов Камбизом. Иоханан (Иоанн) и Багавахья (Багой) упоминаются Иосифом Флавием в рассказе о том, как персидский наместник принудил иерусалимского первосвященника в течение семи лет платить пятьдесят драхм за каждого приносимого в жертву ягнёнка в наказание за убийство им в храме своего брата Иисуса, претендовавшего на первосвященство (Иудейские древности. Кн. 11, гл. 7, 1).
Письмо Багавахье (имя которого можно перевести с персидского на русский примерно как Богоблаг) открывается приветствием: «Да благословит Бог Небесный нашего господина!», вполне уместным ввиду того, что, как мы уже выяснили, выражение «Бог Небесный» означало Ахурамазду. Сооружение, которое надлежит восстановить, описывается в письме как «храм бога Яхве» (’gwr’ zy yhw ’lh’) (дважды) и как «жертвенник бога Яхве» (mdbkh’ zy yhw ’lh’). Яхве в тексте обозначается как «господин небесный» (yhw mr’ šmy’), а в заключении говорится, что восстановление его храма будет для Багавахьи «праведным деянием» (tsdqh) перед «Яхве Богом Небесным» (yhw ’lh šmy’). Здесь мы имеем практически прямую цитату из указа Кира о восстановлении Иерусалимского храма, в котором Яхве отождествлялся с Ахурамаздой. Как видим, иудеи даже в такой отдалённой точке Персидской империи, как Элефантина, хорошо разбирались в религиозной политике Ахеменидов и с готовностью прибегали к предлагавшимся ею богословским формулировкам.
Документ № 34
Обращение элефантинских иудеев возымело своё действие. Документ № 35 содержит ответ Багавахьи, видимо, записанный со слов гонца из Иерусалима. Иудейской общине Элефантины было разрешено восстановить «дом жертвенника Бога Небесного» (byt mdbkh’ zy ’lh šmy’) с тем условием, что они будут совершать там только хлебные приношения и курения, но не всесожжения. Трудно сказать, почему именно были запрещены кровавые жертвоприношения. Возможно, потому что с точки зрения персидских властей они оскверняли священную для зороастрийцев стихию огня, либо же, если именно они и вызвали изначально возмущение египетских жрецов и привели к разрушению храма Яхве, персидские власти опасались повторения такого рода беспорядков.
Последний документ из архива Иедании бар Гемарии (№ 36) адресован не названному по имени персидскому чиновнику. Скорее всего, им был сатрап Египта Аршама, одобрение которого также наверняка требовалось для восстановления иудейского святилища. В письме иудеи Элефантины просят разрешения построить заново «храм нашего бога Яхве» (’gwr’ zy yhw ’lh’ zyln) и соглашаются с тем, что в нём будут совершаться только курения и хлебные приношения, но не всесожжения овец, быков и коз.
Неизвестно, был ли храм в конечном счёте восстановлен. Юридические документы элефантинских иудеев после 407 г. упоминают храмовый участок как ориентир для границ земельных владений, но неизвестно, был ли на нём сам храм. Если он и возродился, просуществовать ему было суждено недолго. Последний датируемый еврейский документ с Элефантины относится к 399 г. и упоминает восшествие на престол египетского фараона Неферита. Египет отложился от Персии и обрёл на полстолетия независимость. Иудейских военных колонистов Элефантины, на которых египтяне смотрели как на пособников чужеземных оккупантов, по всей видимости, постигло истребление.